Далекий 1989 год. Страна вот уже 4 года живет в перестройке, гласности и еще черт знает в чем. Непонятные шатания, ослабление властной вертикали, словоблудие, популизм, свобода слова, проявляющаяся все в том же словоблудии, а по-народному, балабольстве, борьба с пьянством «непьющего» Горбачева. Во всем этом дерьме радует одно, - материала для чтения стало больше. Появились произведения, запрещенные Минкультом. Это интересно. Хочется прочитать, или хотя бы просмотреть повести, рассказы и романы наших соотечественников, которые могли видеть ранее только на экскурсии в Шереметьево, как изъятую контрабандную идеологически вредную продукцию. Но разные люди используют эту возможность по-разному. Одних интересуют указанные выше произведения, какие-то неопубликованные ранее научные труды, но прапорщик N-й пограничной заставы Александр Бабыкин, буквально отслуживший срочную, оставшись служить далее и вскоре вернувшись на родную заставу в должности старшины, интересовался исключительно мистикой. Четко уяснив, что старшина заставы привлекается к несению службы в свободное от исполнения основных обязанностей время, он всегда был очень занят заботами о продовольственно-вещевом обеспечении сослуживцев, которое выражалось в многократных кратковременных посещениях квартиры, где в дальней комнате был припрятан молочный бидон с брагой и ночном чтении мистической требухи под леденящим душу названием «Омэн».С каждым днем Бабыкин все более проникался уважением к магическим шестеркам, - числу дьявола, все больше находил, как он считал, значимых событий в своей жизни, связанных с этим числительным. Он рос в своих глазах, искал в себе какую-то принадлежность к непознанному, неизведанному, тайному.И тут произошел ряд событий, фактически спасших вялотекущеодуревающего Александра. Сначала, потеряв осторожность, явившуюся следствием увеличения дозы потребления браги, он по-попросту спалился. На вопрос замполита, - «что это за хрень?», не придумал ничего лучше, как предложить офицеру стать компаньеном в потреблении столь дефицитного ценного продукта. Наказание последовало незамедлительно, как говорится, не отходя от кассы, вернее, не выходя из квартиры незадачливого литературобраговеда.Александру, как водится, был дан шанс до следующего случая.Отвыкший от непосредственной пограничной службы старшина был назначен в проверку пограничного наряда «ЧГ», несшего службу, согласно боевого расчета, на левом фланге заставы по второму рубежу. После получения приказа, прапорщик взгромоздился на один из двух имеющихся на заставе шефских велосипедов и отбыл по месту несения службы подлежащего проверке пограничного наряда.Шло время. Застава продолжала жить своей особенной круглосуточной жизнью: ответственный офицер аккуратно заполнял книгу службы, набрасывал черновик на следующие сутки, дежурный в который раз мучался со скорпионом, заливая его эбокситкой, на кухне повар пек хлеб, слышались шаги «ЧЗ», пограничные наряды, находящиеся на границе, выходили на связь согласно графика… Все было в норме. Шло время. Ответственный офицер ощутил непонятно откуда взявшееся чувство тревоги. Подумал, вроде все в порядке, прошелся по территории заставы, заглянул в спальное, проверил часового…Чувство чего-то забытого, незаконченного, не покидало.Вспомнил. Бабыкин. Быстрый взгляд на часы. Два часа как отъехал. Начало светать.- Третий, третий, ответь базе, прием.Тишина.- Двадцатый, двадцатый, я база, прием.- Я двадцатый.- Обстановка?- Порядок.- Труба.- Понял.Старший пограничного наряда «Часовой границы» сержант Петренко через 15 минут вышел по линейке на связь с заставой, доложил обстановку, услышал о направленной проверке (хотя офицер не питал иллюзий в отношении того, что пограничникам о проверке давно известно), попытался выйти на связь с «третьим», - безрезультатно, получил команду на снятие с охраняемого участка и движение в сторону заставы навстречу Бабыкину.Офицер, не желая поднимать тревожную группу (и так личный состав не высыпался, после замены «100-ки» на новомодную «175-ю» сработок стало в два раза больше, инженерная служба обещала отрегулировать пороги, но пока безрезультатно) дал команду поднять водителя «Шышыги» (он больше спал), взял автомат в пирамиде и выехал по проверочному маршруту. Действовать надо было быстро. Дежурный остался в готовности поднять заставу по тревоге.Достигли системы, пошли на левый фланг. КСП чистая. Постоянный выход в эфир. Тихо. Впереди виднеются ворота системы и старое могучее дерево, одно из немногих выживших после того, как три года назад китайцы перегородили ручей, выждали, когда у нас все погибнет и опять пустили его по прежнему руслу.Что это под деревом? Велосипед.- Бабыкин?!- Я здесь.Тихий незнакомый вибрирующий голос звучал сверху.- Бабыкин, ты где? Это я! Живой?! Слазь!!Зашуршала листва, скрипнула ветка, из под густой кроны показался сапог, затем на землю спрыгнуло тело.То, что стояло перед пограничниками, сходу тяжело было идентифицировать с ушедшим на проверку старшиной заставы: дикие, полные ужаса, вылезшие из орбит глаза, могильного цвета лицо, тело бьет крупная дрожь, безумный взгляд и волосы, главное – волосы, они стояли дыбом! Зрелище сюрреалистическое, наводящее страх, возникло ощущение, что волосы на голове стали шевелиться.- Что случилось? Хотя можно было и не спрашивать. Дочитался, бл…ь.После связи с заставой, загрузили тело с велосипедом, забрали наряд, вернулись на базу.Придя в себя «Велосипедист» покололся, что до выхода на границу увлеченно дочитывал очередную напряженную главу опуса, после получения приказа, не вняв предупреждению, хлебнул неслабо браги для смелости и ринулся на велосипеде в ночь навстречу темным силам. Хмель постепенно оставлял тело, а с ним и решимость, опускаясь все ниже, достигла коленных чашечек и определилась противной дрожью. Аккурат возле дерева последние пары алкоголя вышли потом в гимнастерку, а с ними и остатки смелости, мгновенно отодвинув на двадцать восьмой план долг, границу, заставу…- Да пошло все на х…, - подумал Александр и, решительно бросив все, что мог бросить, взмыл ввысь, уходя от наседавших демонов. Где и переждал напасть, сохранив себя для следующих сражений.Но сражаться ему пришлось уже в другом месте, так как заставская служба его была предрешена. Правда, до перевода, он еще успел встретить НЛО, прилетевшее то ли за ним, то ли за его женой, то ли за остатками браги и рассудка.Но это уже другая история.