Роман Колчин Опубликовано 9 августа, 2013 Поделиться Опубликовано 9 августа, 2013 Приветствую друзья-однополчане! Очередное чтиво... И так.. поехали....ПРОЩАЛЬНЫЙ ЗАЛП ВЕЛИКОЙ АРМАДЫЗа десять дней до гибели советской державы из глубин Баренцева моря вдруг вырвались одна за другой шестнадцать баллистических ракет и унеслись в сторону берега. Это уникальное зрелище наблюдали лишь несколько человек с борта сторожевого корабля, дрейфовавшего в пустынном море… Только они знали, что этот день - 8 августа 1991 года войдет в историю советского флота, да и российского в целом как день великого ратного свершения. … Когда академику Королеву предложили разработать ракеты для старта из под воды, он посчитал затею абсурдной и именно поэтому взялся осуществить идею на практике. Ракета, стартующая из глубины моря, все равно, что паровоз, взлетающий с аэродрома. Тем не менее Генеральный конструктор и его бюро такие ракеты создали. Бывший Главнокомандующий ВМФ СССР Герой Советского Союза Адмирал Флота Владимир Чернавин: - Ракеты подводного базирования были признаны самым надежном компонентом стратегических ядерных сил и в СССР, и в США. Возможно, именно поэтому под шумок переговоров о необходимости ограничений стратегических вооружений стали подбираться к атомным подводным крейсерам стратегического назначения. Во всяком случае в последние годы печально знаменитой «перестройки» в министерстве обороны СССР все чаще и чаще раздавались голоса, де подводные ракетоносцы весьма ненадежные носители баллистических ракет, мол они способны сделать не более двух-трех пусков, и потому нужно избавляться от них в первую очередь. Так возникла необходимость демонстрации полноракетного подводного старта. Дело это весьма дорогостоящее и непростое, но надо было отстаивать честь оружия, и я поручил эту миссию экипажу атомного подводного ракетоносца «Новомосковск» (тогда это была номерная лодка), которым командовал капитан 2 ранга Сергей Егоров. С Сергеем Владимировичем Егоровым, ныне капитаном 1 ранга, я встретился в его служебном кабинете. Высокий моложавый моряк, коренной петербуржец, вспоминал эпопею семилетней давности, как мне показалось, без особого энтузиазма. Возможно, он просто устал от безрадостной штабной службы и хронического безденежья. Однако, слово за слово и бывший командир легендарного подводного крейсера, который славен и другими подвигами - об этом чуть позже - слегка оживился. - Одно дело запускать ракету из наземной шахты, глядя на старт за километр из бетонного бункера. Другое - запускать ее, как мы: вот отсюда! - Егоров постучал себя по шее. - С загривка. Да, случись что с ракетой, заправленной высокотоксичным топливом, и экипажу несдобровать. Авария в ракетной шахте №6 на злополучной атомарине К-219 закончилась гибелью нескольких моряков, да и самого корабля. Менее трагично, но с огромным ущербом для окружающей среды завершилась попытка первого полноракетного залпа в 1989 году. - Тогда, - невесело усмехается Егоров, - на борту было свыше полусотни человек всевозможного начальства. Только одних политработников пять душ. Многие ведь пошли за орденами. Но когда лодка провалилась на глубину и раздавили ракету, кое-кто очень быстро перебрался на спасательный буксир. Нам в этом плане было легче: со мной вышли только два начальника: контр-адмиралы Сальников и Макеев. Ну, и еще Генеральный конструктор корабля Ковалев вместе с замом Генерального по ракетному оружию Величко, что обоим делает честь. Так в старину инженеры доказывали прочность своих сооружений: стояли под мостом пока по нему не пройдет поезд… В общем, чужих на борту не было. Контр-адмирал Сальников предупредил Макеева, нашего комдива: «Хоть одно слово скажешь - выгоню из центрального поста!» Чтоб никто не вклинивался в цепь моих команд. У нас и так все было отработано до полного автоматизма. Любое лишнее слово - совет или распоряжение - могло сбить темп и без того перенапряженнейшей работы всего экипажа. Судите сами: на залповой глубине открываются крышки шахт, они встают торчком и сразу же возрастает гидродинамическое сопротивление корпуса, снижается скорость; турбинисты должны немедленно прибавить обороты, чтобы выдержать заданные параметры хода. Все 16 шахт перед пуском заполняются водой, вес лодки резко увеличивается на многие тонны, она начинает погружаться, но ее надо удержать точно в стартовом коридоре. Значит трюмные должны вовремя продуть излишек балласта, иначе лодка раскачается, корма пойдет вниз, а нос вверх, пусть не намного, но при длине корабля в полтораста метров разница в глубине для ракеты скажется губительно, и она уйдет, как мы говорим, «в отмену». Ведь за несколько секунд до старта некоторые ее агрегаты включаются в необратимом режиме. И в случае отмены старта они подлежат заводской замене, а это немалые деньги. Даже в самых общих чертах ясно, что ракетный залп из-под воды требует сверхслаженной работы всего экипажа. Это посложнее, чем стрельба по-македонски - с двух рук, навскидку. Тут оплошность одного из ста может стоить общего успеха. И потому Егоров больше года гонял своих людей на тренажерах, пять раз выходил в моря, отрабатывать с экипажем главную задачу. Из разрозненных воль, душ, интеллектов, сноровок Егоров сплел, создал, смонтировал отлаженный человеческий механизм, который позволял разрядить громадный подводный ракетодром столь же лихо и безотказно, как выпустить очередь из автомата Калашникова. В этом был его великий командирский труд, в этом был его подвиг, к которому он готовил себя беспощаднее иного олимпийца. И день настал… Но сначала они пережили множество проверок и комиссий, которые перекрывая друг друга, дотошно изучали готовность корабля к выходу на небывалое дело. Последним прибыл из Москвы начальник отдела боевой подготовки подводных сил ВМФ контр-адмирал Юрий Федоров. Он прибыл с негласной установкой - «проверить и не допустить». Так его напутствовал врио Главнокомандующего, который остался в августе вместо главкома, ушедшего в отпуск. ВРИО не хотелось брать на себя ответственность за исход операции «Бегемот» - как назвали стрельбу «Новомосковска». Слишком памятна была неудача первой попытки. Но Юрий Петрович Федоров, убедившись, что экипаж безупречно готов к выполнению задания, дал в Москву честную шифровку: «проверил и допускаю». Сам же, чтобы его не достали гневные телефонограммы, срочно отбыл в другой гарнизон. Итак, путь в море был открыт. - Представляю, как вы волновались… - Не помню. Все эмоции ушли куда-то в подкорку. В голове прокручивал только схему стрельбы. Можно сказать, шел на автомате. Хотя, конечно же, в моей судьбе от исхода операции «Бегемот» решалось многое. Мне даже очередное звание слегка придержали. Мол, по результату… И академия светила только по итогу стрельбы. Да и вся жизнь была поставлена на карту. Карту Баренцева моря…За полчаса до старта - загвоздка. Вдруг пропала звукоподводная связь с надводным кораблем, который фиксировал результаты нашей стрельбы. Мы их слышим, а они нас нет. Сторожевик - старенький, на нем приемный тракт барахлил. Инструкция запрещала стрельбу без двусторонней связи. Но ведь столько готовились! И контр-адмирал Сальников, старший на борту, взял всю ответственность на себя: «Стреляй, командир!» Я верил в свой корабль, я ж его на заводе принимал, плавать учил, в линию вводил. Верил в своих людей, особенно в старпома, ракетчика и механика. Верил в опыт своего предшественника - капитана 1 ранга Юрия Бекетова. Правда, тот стрелял только восемью ракетами, но все вышли без сучка и задоринки. Мне же сказали, что даже если тринадцать выпустим, то и это успех. А мы все шестнадцать шарахнули. Без единого сбоя. Как очередь из автомата выпустили. Но ведь «пуля» дура. А что говорить про многотонные баллистические ракеты? Капризная «дура»? Нет, ракета большая умница, с ней надо только по-умному. Погоны с тремя большими звездами Сальников вручил мне прямо в центральном посту. В родной базе нас встречали с оркестром. Поднесли по традиции жареных поросят. Но прожарить как следует не успели. Мы их потом на собственном камбузе до кондиции довели и на сто тридцать кусочков порезали - чтоб каждому члену экипажа досталось. Представили нас к наградам: меня к Герою Советского Союза, старпома - к ордену Ленина, механика к Красному Знамени… Но через неделю - ГКЧП, Советский Союз упразднили, советские ордена тоже. Дали всем по «Звездочке» и делу конец. Когда-то, в пору офицерской молодости лодочные остряки сочинили двустишие: «Самый длинный из минеров старший лейтенант Егоров». Капитан 1 ранга Егоров высок не только ростом. Высок моряцкой судьбой, высок командирским духом, высок отвагой. Словом, ростом своим подстать мостику подводного крейсера стратегического назначения. … Я видел эту историческую видеозапись. На хронометре -21 час 09 минут 6 августа 1991 года. Вот проклюнувшись из воды, оставив на поверхности моря облако пара, взмыла ввысь и скрылась в полярном небе первая ракета; через несколько секунд за ней устремилась с воющим воем вторая, третья… Пятая… Восьмая… Двенадцатая… Шестнадцатая! Облако пара тянулось по ходу подводного крейсера. Раскатистый грозный гул стоял над пасмурным нелюдимым морем. Вдруг подумалось: вот так бы выглядел мир за несколько минут до конца света. Кто-то назвал эту стрельбу «генеральной репетицией ядерного апокалипсиса». Но нет, то был прощальный салют, которая отдавала Великая подводная армада своей обреченной великой державе. СССР уже погружался в пучину времени, как подраненный айсбергом «Титаник». В историю надо уходить красиво. Несколько слов о наградах командиру и его экипажу. Конечно же, подводники заслужили большего, чем получили. Любой канцелярист скажет, что за один подвиг дважды не награждают, и потому Золотая Звезда Героя России капитану 1 ранга Егорову не светит, хотя Героя Советского Союза давали и за восемь последовательных пусков. Но давайте возьмем в толк то, что Егоров принимал от промышленности, вводил в строй, отрабатывал во всех режимах новейший атомный ракетный подводный крейсер стратегического назначения. БДРМ «Новомосковск» даже в нынешнее беспоходное и бесславное для флота десятилетие несколько раз сумел прогреметь на всю страну. В прошлом году этот корабль совершил то, что не удавалось никому в мире - пустить ракету в цель с Северного полюса, с макушки планеты. В этом - ракета, запущенная с крейсера, вывела в космос искусственный спутник Земли. Дела, воистину глобального масштаба. Давайте же отдадим должное первому командиру этого исторического корабля, офицеру, который и сегодня служит по завету поэта-фронтовика: «не надо ордена, была бы Родина.»ЕНД Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Эсаул Опубликовано 10 августа, 2013 Поделиться Опубликовано 10 августа, 2013 Вот этот залп:Залп Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Беланов А.П. Опубликовано 14 августа, 2013 Автор Поделиться Опубликовано 14 августа, 2013 12 августа очередная годовщина гибели атомной подводной лодки «Курск», которая погибла в 2000 году в водах Баренцева моря. Это был один из новейших и наиболее надежных подводных крейсеров. Тем не менее, погибло 118 членов экипажа. Вокруг этой катастрофы было нагорожено такое количество правдоподобных, и не очень, версий случившегося, что многие граждане страны так и не узнали правды. Основными версиями трагедии считались столкновение с другой подводной лодкой, взрыв ракеты в одном из отсеков, подрыв на мине, оставшейся со времен Великой Отечественной войны.Официальной была признана версия о взрыве торпеды. Правительственная комиссия, которая проводила расследование, остановилась именно на этом варианте развития событий, поскольку он может проще всего ввести в заблуждение простых обывателей, которые не знакомы с тонкостями флота. Но такая версия не совсем отвечает действительности. Дело в том, что в носовом отсеке, где, по итогам расследования, и произошел взрыв учебной торпеды, находились и стеллажные торпеды (они как раз боевые). Так что же могло взорваться, если отсутствовала боевая начинка торпеды? Согласно официальной версии, взрыв произошел в результате утечки перекиси водорода. Но, чтобы принять ее, необходимо вместе с тем признать, что на «Курске» служили либо абсолютно безграмотные люди, либо самоубийцы. Но так как всем хорошо известно, что весь экипаж был высококвалифицирован, то, соответственно, ничего подобного произойти не могло. Таким образом, данная версия несостоятельна.Еще одна версия, которая не выдерживает никакой критики, - это версия о подрыве на мине времен войны. Это можно очень легко опровергнуть. Во-первых, повреждения, которые остаются от таких боеприпасов, имеют характерную форму, которую спутать с чем-то другим просто невозможно. И если бы действительно это произошло, то никаких других версий попросту не возникло бы. Во-вторых, мина тех времен не могла нанести настолько серьезных повреждений лодке, чтобы вызвать немедленную ее гибель. Кроме того, полигоны, на которых проводились учения, используются для подобных целей не одно десятилетие, они неоднократно проверены, поэтому говорить о том, что здесь все еще можно обнаружить мину, нельзя. Более того, сам «Курск» оснащен «трактом миноискания». Таким образом, и эта версия не соответствует действительности.Наиболее состоятельной и тем более доказанной является третья версия – предположение о том, что «Курск» погиб в результате столкновения с другой подводной лодкой (а если быть точным, то в результате торпедирования). Большая часть родственников погибших моряков уверены в том, что их близкие погибли из-за того, что атомную подводную лодку «Курск» торпедировала американская подлодка «Мемфис». Кроме того, среди них же распространяются слухи о том, что после трагедии американцы списали россиянам большой долг. В то же время Президент РФ В.Путин, выступая в одном из интервью, отвечая на вопрос о том, что же на самом деле произошло с подлодкой, ответил, что она утонула… К слову сказать, гибель «Курска» была первой большой аварией за время нахождения Путина во главе государства. Причины гибели «Курска» объясняются наличием отверстия в боку лодки, а также свидетельств о том, что в период российских учений в том же районе находились американские и английские субмарины. Кроме того, на той части корабля, которую удалось поднять со дна моря, очень хорошо видно ровное круглое отверстие и даже более того, края этого отверстия загнуты вовнутрь, что свидетельствует о внешнем воздействии. А некоторые американские эксперты даже утверждают, что такое отверстие – это своего рода фирменный знак американской торпеды МК-48, которая способна проходить через стальную обшивку благодаря специальному механизму, который находится на носу и способен расплавлять медь.Согласно данной версии, атака на «Курск» была осуществлена во время отслеживания американскими субмаринами «Мемфис» и «Толедо» российского судна. Более того, в ходе проведения поисково-спасательной операции до того момента, когда ситуация еще не контролировалась властями, в средства массовой информации просочилась информация о том, что недалеко от места гибели «Курска» были обнаружены светло-зеленые спасательные буи, хотя россияне используют только бело-красные. Еще одним свидетельством правдоподобности данной версии является прием сигналов о помощи, которые принимал крейсер «Петр Великий» 13-14 августа. И если первоначально спасатели надеялись, что сигналы эти посылаются с «Курска», то позже, после их расшифровки, стало понятно, что они исходили с иностранной субмарины (подавались они механическим излучателем, а на российских подлодках они не используются). Да и посмертная записка капитана подводного крейсера явно свидетельствует о том, что в это время на судне не оставалось никого, кто бы мог просить о помощи.Необходимо также отметить, что в то время, когда на поиски подлодки по тревоге были подняты самолеты двух противолодочных эскадрилий, летчики обнаружили масляные пятна, оставленные другой подводной лодкой. Понятно, что подозрение сразу же пало на британцев и американцев, чьи субмарины находились там же. Но если англичане рьяно отстаивали свою непричастность, требуя от россиян доказательств, то американцы вели себя более сдержанно, как будто им было что скрывать. А ведь и правда было что: на морском дне спасатели обнаружили ограждение боевой рубки, которое обычно устанавливается на американских подводных лодках. Таким образом, уже с самого начала все было предельно ясно, пока власти не постарались максимально ввести в заблуждение гражданское население.Спустя несколько дней после трагедии состоялся разговор между президентами двух государств, и, как очевидно, им удалось договориться. Через очень короткий промежуток времени Клинтон заявил о том, что Соединенные Штаты Америки отказываются от разворачивания программы противоракетной обороны. Кроме того, России простили большой долг и даже дали кредит в 10 миллиардов. К тому же ходят слухи, что на проведение операции по подъему тел погибших членов экипажа и самого корпуса корабля также пришли корабли с Америки. И почему всех их наградили орденами Мужества, а капитана – Героем России еще до официального окончания расследования? Почему не ушел в отставку Министр обороны и главнокомандующий Военно-морским флотом? И, в конце-концов, почему никто не назвал имена виновных в трагедии?ашttp://topwar.ru/print:page,1,14155-gibel-kurska-tayny-bolshe-net.html Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Беланов А.П. Опубликовано 16 августа, 2013 Автор Поделиться Опубликовано 16 августа, 2013 Торпеда для «И.Сталина»О трагической судьбе подорвавшегося и покинутого на минном поле турбоэлектрохода «Иосиф Сталин» умалчивалось сорок восемь лет. Немногочисленные публикации обычно заканчивались сообщением: корабли Краснознаменного Балтийского флота покидают лайнер с находящимися на нем — более 2500 человек! — защитниками Ханко.Рассказы участниковВ конце ноября 1941 года у железной стенки Ленинградского порта пришвартовался пароход «Вахур» под командованием капитана Сергеева. Его палуба и трюмы были заполнены бойцами, прибывшими с полуострова Ханко, где находилась наша военная база. Противник пристрелялся к нашим объектам на этом кусочке балтийской земли, и все труднее проходила скрытая перевозка частей.Воентехник второго ранга Михаил Иванович Войташевский:— На Ханко я прибыл вместе со своими товарищами, ранее окончившими гражданские институты, бывшими курсантами: Михайловым, Мартияном, Марченко, Молчановым. Мы возводили аэродром, подземные укрытия для людей и самолетов.О том, что мы должны были оставить Ханко, не знали до дня последней эвакуации. Наш батальон в составе сводного полка уходил в числе замыкающих. Без шума уничтожили или привели в негодность все оборудование базы. Паровозы и вагоны сбросили в воду. Брали только оружие, боеприпасы и продовольствие. 1 декабря 1941 года на рассвете начали грузиться на пассажирский турбоэлектроход «И.Сталин», стоявший у стенки. Остальные корабли были на рейде. Противник, видимо, обнаружил посадку и начал обстрел порта. Мы получили приказ — спрятаться на берегу. Догружались на следующий день, когда «И.Сталин» с номером военного транспорта «ВТ-501»стоял на рейде. Нас, офицеров, предупредили: «В случае обстрелов или взрывов оставаться на месте. Судно перегружено, и перемещаться опасно».Караван тронулся в ночь со 2 на 3 декабря. На лайнере, не считая команды, по утверждению командира базы Ханко С.И.Кабанова, находилось 5589 ханковцев. Командиром лайнера был капитан 1-го ранга Евдокимов, комиссаром — капитан 2-го ранга Каганович, капитаном — Николай Сергеевич Степанов. Мой взвод занял каюту, рассчитанную на трех человек.Среди ночи раздался сильный взрыв. Потух электрический свет. Бойцы вскочили и бросились к выходу, но я уже перекрыл двери и приказал всем оставаться на месте.Через некоторое время свет включился, но вскоре раздался второй взрыв сильнее первого. Снова потух свет. В темноте, под натиском бойцов я очутился на палубе. Здесь была полная неразбериха. Люди метались по судну, не понимая, что произошло. Судно содрогнулось от третьего взрыва. Стонали и кричали раненые. Обезумевшие люди заполняли спасательные шлюпки, прыгали за борт. Тали одной шлюпки заело. Шлюпка встала вертикально, и люди из нее вывалились в воду. Началась перестрелка. Некоторые стреляли в себя. Трудно было понять, что происходит и что нужно делать. Один товарищ в кожанке держал в руках два спасательных круга. Я одновременно с кем-то схватился за круг, но не смог овладеть им.К «И.Сталину» начали подходить военные корабли, на которые переносили раненых. К носу теплохода подошел эсминец «Славный», пытался взять нас на буксир, но теплоход снова наткнулся на мину. Взрывом большой силы разорвало нос корабля, и он начал погружаться быстрее. Я был контужен и упал на палубу.Корма была оторвана раньше. Уцелела только середина судна, забитая мертвыми, живыми и ранеными. На военные корабли в течение трех часов, в темноте морозной штормовой погоды, сняли 1740 человек, большинство раненых. Тральщики, эсминец и катера уходили переполненными, люди стояли вплотную. В трюмы судна страшно было смотреть. Среди разбитых от снарядов ящиков, вперемежку с мешками муки, плавали изуродованные трупы бойцов и командиров.Капитан 1-го ранга Л.Е.Родичев:— Пятый отряд под командованием вице-адмирала В.П.Дрозда должен был закончить эвакуацию наших войск с Ханко до того, как на заливе станет лед.... 2 декабря в 21.25 мы снялись с якоря. Впереди строем уступа шли три тральщика. За ними, образуя второй ряд, следовали еще два тральщика, за которыми шел флагман — эсминец «Стойкий». Следом двигались турбоэлектроход «И.Сталин», эсминец «Славный», тральщик без трала и катер «Ямб». Отряд сопровождали семь катеров морских охотников и четыре торпедных катера.Я был на мостике эсминца «Славный». Лицо обжигал северо-восточный морозный ветер. Волнение 5-6 баллов. За кормой, на Ханко, пылали город и порт.3 декабря в 00.03, по сигналу с флагмана «Стойкого», согласно утвержденному маршруту, изменили курс с 90 на 45 градусов. В течение пяти минут после поворота у трех тральщиков взрывами мин были перебиты тралы. Началась поспешная их замена.... В 01.14 при перемене курса «И.Сталин» вышел из протраленной полосы, раздался взрыв мины у левого борта турбоэлектрохода. Первый же взрыв вывел из строя автоматику управления рулями. Судно начало двигаться по кривой и, оставив протраленную полосу, по инерции вошло в минное поле. Через две минуты вторая мина взорвалась с правого борта лайнера. Уклоняясь от плавающих мин и отталкивая их шестами, эсминец «Славный» подошел к правому борту «И.Сталина» на расстояние в 20-30 метров....01.16. Взрыв мины под кормой турбоэлектрохода, дрейфующего по ветру. С эсминца прокричали на лайнер: «Стать на якорь!»...01.25. От командира отряда с эсминца «Стойкий» получена радиограмма: «Командиру «Славного» взять турбоэлектроход на буксир».... 01.26. Четвертый взрыв миныу носа лайнера. С «И.Сталина» передали: «Оторвало брашпиль и якоря, стать на якорь не можем!» Эсминец «Славный», отталкиваясь шестами от плавающих мин, стал на якорь. Турбоэлектроход продолжал дрейфовать по минному полю на юго-восток.... 01.48. На помощь от эсминца «Стойкий» прибыл базовый тральщик. Взрывом мины его правый параван (Параван — подводный аппарат для защиты корабля от якорных контактных мин. Здесь и далее примеч. автора.) выведен из строя.... 02.44. Эсминец «Славный» снялся с якоря и задним ходом стал приближаться к сдрейфовавшему на 1,5 мили лайнеру для подачи буксирного троса. Обнаружив за кормой плавающую мину, «Славный» дал ход вперед. Мина отброшена движением воды из-под винтов.... 03.25. Финская батарея Макилуото открыла артиллерийский огонь по нашим кораблям. На турбоэлектроход со «Славного» начали подавать буксирный трос. В этот момент один из снарядов противника попал в носовой трюм лайнера. В трюме были снаряды и мешки с мукой, на которых сидели солдаты. Взрыв тяжелого снаряда и сдетонировавших боеприпасов был ужасен. Столб пламени от горевшей муки поднялся над «И.Сталиным». Нос турбоэлектрохода ещё сильнее погрузился в воду. Буксировать лайнер возможности больше не было.Узнав по радио о происшедшем, вице-адмирал Дрозд приказал всем кораблям и катерам снимать бойцов. Тральщики начали принимать людей с «И.Сталина». Мешало сильное волнение. На помощь от флагманского эсминца «Стойкий» подошли еще два тральщика.С наступлением дня можно было ожидать налета авиации противника, и наш отряд получил приказ: следовать к Гогланду! Позади, на минном поле, остался израненный турбоэлектроход.Начальник стройбата Анатолий Семенович Михайлов:— После взрывов мин и сдетонировавших снарядов на подошедшие переполненные тральщики стали в давке прыгать те, кто мог протолкнуться к борту. Люди разбивались, падали между бортами кораблей в воду. Паникеров расстреливали в упор, а тральщики вынуждены были отойти.Порядок на судне, в этих отчаянных условиях, с трудом наводил комендант транспорта «И.Сталин» капитан-лейтенант Галактионов (После плена Галактионов исчез, пи слухам, был репрессирован.), командовавший 50 вооруженными автоматами краснофлотцами.Как свидетельствует А.С.Михайлов и как подтверждает штаб КБФ, с лайнера смогли снять лишь 1740 человек. Но ведь с Ханко на турбоэлектроход, по разным данным, погрузили около 6000 человек. Не считая убитых, в трюмах осталось более 2500 раненых и здоровых защитников Ханко. Куда же делись остальные?Около 50 моряков торгового флота по приказу капитана лайнера Степанова и с разрешения вице-адмирала Дрозда к 05.00 утра подготовили спасательную шлюпку.Капитан Степанов отдал свой браунинг подшкиперу Д.Есину.— Передай властям. Я не могу оставить бойцов. Буду с ними до конца. Старшим на шлюпке назначаю второго помощника Примака. Я вручил ему все документы.Турбинист машинной команды «И.Сталин» Петр Макарович Береговой:— Из машины, где я находился, на верхнюю палубу было не выйти. Все проходы забиты людьми. Выбрался я по скоб-трапу, проложенному внутри дымовой трубы, открыл дверцу и прыгнул на радиорубку. Протиснувшись к борту, увидел стоявших рядом командира судна Евдокимова и капитана Степанова. Капитан Степанов сам травил тали, спускал первую шлюпку. По аварийной тревоге я был расписан на первой шлюпке и сказал об этом капитану. Степанов промолчал. Шлюпка, раскачиваясь, уже висела внизу, и я, не раздумывая, прыгнул в нее. Позади раздались крики, выстрелы, кто-то упал в воду. Шлюпка отошла от борта.Позже нас подобрали и доставили в Кронштадт корабли КБФ.Военные корабли отошли от «И.Сталина». На разбитом лайнере стараниями механиков по-прежнему неустанно работали помпы, выкачивая воду из разбитых отсеков. На рассвете противник снова обстрелял лайнер, но быстро прекратил огонь.Во время обстрела кто-то на верхней надстройке выбросил белую простыню, но его тут же застрелили.Не дождавшись помощи, командир лайнера, капитан 1-го ранга Евдокимов и капитан Степанов собрали в кают-компании всех командиров подразделений, находившихся на судне, — около двадцати человек.Командир артиллерийской батареи Николай Прокофьевич Титов:— На совещании, кроме других командиров, присутствовал и комендант судна капитан-лейтенант Галактионов.Обсуждали два вопроса:1. Открыть кингстоны и вместе с 2500 оставшимися в живых бойцами пойти на дно.2. Всем покинуть судно и вплавь добираться до берега, а это 8-10 километров.Учитывая, что в ледяной воде не только раненые, но даже здоровые не выдержат более 15-20 минут, второй вариант посчитали равноценным первому.Я, как самый молодой, неопытный в жизни, патриотически воспитанный в училище, взял слово:— Балтийцы не сдаются, — заявил я.— Конкретнее, — сказал Евдокимов.— Открыть кингстоны и пойти всем на дно, — уточнил я.Воцарилась тишина, после чего взял слово командир судна Евдокимов.— В том, что с нами случилось, никто не виноват. Мы не одни, у нас на судне люди, и решать за них нельзя.Вы — пассажиры, и я как командир один буду отвечать по морским законам перед правительством за ваши жизни. Что предлагает товарищ Титов — не лучший способ. Считаю, нужно браться за дело. Убитых на палубе предать по морскому обычаю морю. Раненым оказать помощь, обогреть, напоить горячим. Все, что есть плавучее, связать в плоты. Может, кто-нибудь ночью доберется к партизанам.Степанов с Евдокимовым согласился.М.И.Войташевский:— ... Вскоре дрейфующий лайнер пригнало на мелкое место. Судно еще больше потеряло остойчивость. Под ударами волн оно ползло по мели, заваливаясь то на один, то на другой борт. Чтобы не опрокинуться, мы непрерывно переходили с борта на борт и перетаскивали с собой тяжелые ящики со снарядами.К утру все выбились из сил. Пронизывал колючий морозный ветер. Шторм усилился. Неожиданно сползавший с мели лайнер опасно накренился. Оставшиеся ящики полетели за борт. Выравнивая крен, все, кто мог двигаться, перебрались на противоположный борт, но крен не уменьшился. Тогда решили сбросить за борт тяжелый резервный якорь. За якорь брались и тащили кто как мог. Лишь с рассветом удалось столкнуть его в воду. То ли судно само сошло с мели, то ли якорь помог, крен уменьшился.По-прежнему стонали раненые. Большинство ждали, верили, надеялись: «братишки не бросят, выручат».На Гогланде и в самом деле не забыли ни о лайнере, ни о его пассажирах, но скорее всего по причине, указанной в статье В.Н.Смирнова «Торпеда для «И.Сталина». Ведь лайнер носил имя великого вождя. Если судно с людьми погибнет, никто из высшего эшелона власти не упрекнет моряков, но если немцы захватят лайнер и возьмут в плен 2500 воинов, беды не миновать. Страх наказания, вероятно, был главным арбитром. Вопрос решался просто: что важнее — надпись имени вождя на судне или жизнь 2500 своих солдат и офицеров? Перевесила — надпись.Капитан 1-го ранга в отставке, Герой Советского Союза Абрам Григорьевич Свердлов:— В 1941 году в звании старшего лейтенанта я был командиром звена больших деревянных торпедных катеров Д-3 под номерами 12 и 22. После приемки с завода еще двух катеров-32-го и 42-го — меня назначили командиром 1-го отряда 2-го дивизиона бригады торпедных катеров.Эвакуация базы Ханко закончилась 2 декабря 1941 года. Командующий базой генерал-майор С.И.Кабанов и его штаб на катерах 12-м, 22-м и 42-м уходили последними.Штормовой ветер в 7 баллов и снежные заряды затрудняли движение катеров к Гогланду. Когда проходили район Порккала-Ууд, наблюдали взрывы мин в месте нахождения конвоя.С рассветом 5 декабря командир охраны водного района Гогланда (ОВРа) капитан 1-го ранга Иван Святов приказал нам двумя большими катерами Д-3 атаковать и утопить дрейфующий в районе Таллинна, у острова Аэ-гно, турбоэлектроход «И.Сталин». Для сопровождения выделен один самолет И-16. Выполнять приказ поручили 12-му и 22-му катерам. 22-м катером командовал старший лейтенант Яков Беляев.Операция была крайне опасной. Турбоэлектроход дрейфовал вблизи артиллерийских батарей противника. Немцы в светлое время суток не позволили бы у себя под носом хозяйничать советским торпедным катерам. Но приказ есть приказ и должен быть выполнен. Штормило, катера заливало волной, слепил снег. Пришлось сбавить ход. На траверзе маяка Родшер получили радиограмму: «Возвращайтесь!» Мотивы, по которым Святов отдал приказ, а потом отменил, он не объяснял.Итак, четыре торпеды, пока еще на катерах, двигались к цели — турбоэлектроходу «И.Сталин», наполненному ожидавшими помощи своими солдатами, краснофлотцами и офицерами.Вспомним четыре торпеды, направленные командиром советской подводной лодки Александром Маринеско в гигантский лайнер противника «Вильгельм Густлов». Три из них попали в цель и утопили вместе с судном более 7 тысяч человек. То был противник, а сейчас — свои, русские, попавшие в беду, герои Ханко.Рядовой, пулеметчик Анатолий Чипкус:— По возвращении команд катеров на Гогланд в гарнизоне острова быстро распространился слух о приказе нашим торпедным катерам атаковать и утопить лайнер «И.Сталин». Причины этого приказа объясняли по-разному. Одни говорили: из-за названия судна. Другие утверждали: чтобы немцам не достались снаряды и мука. Часть возмущалась, но были и такие, которые заявляли: нас это не касается. Сколько людей осталось на лайнере, никто не знал. Причину невыполнения задания большинство объясняло поломкой мотора на одном из катеров, штормом и близостью дрейфующего турбоэлектрохода к артиллерийским батареям немцев. Кое-кто говорил, будто катерники не торпедировали судно, потому что не хотели топить своих.М.И.Войташевский:— После совещания командиров на «И.Сталине» люди пытались покинуть судно любыми путями. Из лежащих на палубе бревен бойцы изготовили плот. «Плот нужен для переправы на корабли, которые придут за нами», — объясняли бойцы. Готовый плот они спустили на воду, а потом, отдав канаты, ушли от судна. Судьба этого плота и людей на нем осталась неизвестной. Вторая группа сколотила штыками и связала своими поясами небольшой плотик. На него, вместе с моим другом А.С.Михайловым, начали прыгать бойцы.А.С.Михайлов:— Плот мы легко спустили — вода была почти на уровне верхней палубы. На плот вскочили десятки людей. Неустойчивое сооружение зашаталось, и многие свалились в воду. Когда мы отплыли от судна, на плоту остались 11 человек. За восьмичасовой дрейф к эстонскому берегу плот несколько раз переворачивало. У кого были силы, с помощью товарищей выбирались из ледяной воды. До берега добралось 6 окоченевших, в мокрой одежде, сбившихся в плотный комок людей. Неизвестные, вооруженные автоматами, подобрали нас, доставили в теплое помещение, отогрели кипятком и передали немцам.М.И.Войташевский:— 5 декабря около 10 часов утра с «И.Сталина» заметили корабли. Чьи?! Оказались немецкие тральщики и две шхуны. Многие рвали документы и даже деньги. Вода вокруг судна побелела от бумаг.Ближайший немецкий тральщик запросил: может ли судно самостоятельно двигаться? Никто не ответил. Двигаться мы не могли. Немцы начали швартоваться к «И.Сталину». С автоматами наготове они перебрались на лайнер. Через переводчика передали команду: сдать личное оружие. Кто не сдаст, будет расстрелян. На первый тральщик взяли капитана 1-го ранга Евдокимова, капитана судна Степанова, командиров и политработников, электромеханика Онучина и его жену буфетчицу Анну Кальван.Я и мои друзья, воентехники Мартиян и Молчанов, были одеты в форму краснофлотцев и попали на второй тральщик как рядовые. Доставили нас в Таллинн, отобрали ножи, бритвы, ремни и загнали в подвал здания в порту, где оказались другие мои товарищи и младший политрук Онискевич. На исходе того же дня нашу группу — около 300 человек — под сильной охраной отправили по железной дороге в эстонский город Вильянди.В Вильянди было еще темно, когда нас пригнали в лагерь военнопленных, расположенный в центре города. Открылись первые ворота из колючей проволоки и, впустив нас и охрану, закрылись. Впереди были еще одни закрытые ворота, и мы вошли в лагерь. По кругу быстро двигались непонятные тени, падали в снег и снова вставали. Тени оказались истощенными военнопленными.С этого дня начались непрерывный ужас и многолетние нечеловеческие страдания в фашистских застенках...В лагере началась эпидемия сыпного тифа. Больных с высокой температурой «лечили санобработкой». Загоняли под ледяной душ, после чего из сотен выживали редкие «счастливчики». Мой друг Мартиян умер сразу после душа, положив голову на мои ослабевшие руки.Следующий лагерь, куда нас перевели, был настоящим адом. Жизнь потеряла всякую ценность. Начальник полиции Чалый и его помощник Зайцев по любому поводу и без повода вместе со своей командой избивали обессиленных людей, натравливали овчарок. Заключенные жили в землянках, которые строили сами. Кормили баландой из гнилой немытой картошки без соли.Ежедневно сотни заключенных умирали. Скончался и мой друг Сергей Молчанов. За год из 12 000 военнопленных осталось менее 2000. (Бесчеловечное обращение с советскими военнопленными по сравнению с пленными из других стран немцы мотивировали неприсоединением СССР к Женевской конвенции 1929 года об обращении с военнопленными (Германия подписала конвенцию в 1934 году). СССР не подписал конвенцию из-за негативного отношения Советского правительства (Сталин, Молотов, Калинин) к самой возможности пленения советских солдат и офицеров. Кроме того, правительство считало: если возникнет война, то она будет вестись на территории противника и условий пленения советских солдат не будет. Однако только к концу 1941 года немцы захватили в плен 3,8 миллиона наших солдат и офицеров.)В апреле 1944 года к последнему нашему лагерю на западе Германии приблизились американские войска. Группа из 13 пленных решила бежать. Мы подползли к ограде лагеря, проделали кусачками дыру в колючей проволоке и направились к ближайшим военным баракам, которые оставили отступавшие немцы. В них нашли продовольственную кладовую и устроили пир. Едва выбрались из бараков, нагруженные галетами и мармеладом, как вокруг засвистели пули. Мы спрятались в кустах. Я почувствовал удар и боль в левой руке. От потери крови через некоторое время потерял сознание. Как выяснилось позже, нас обстреляли эсэсовцы, возвращавшиеся из города. Офицер приказал всех беглецов расстрелять.Наш доктор, говоривший по-немецки, стал доказывать офицеру, что в Германии отсутствует закон о расстреле раненых. К его доводам присоединился и немецкий солдат — студент медицинского факультета Берлинского университета. Офицер согласился и приказал двух раненых перенести в барак, а одиннадцать беглецов расстрелять...25 августа 1945 года меня выписали в лагерь репатриированных военнопленных, где признали непригодным к военной службе, рука моя срослась неправильно и висела как плеть.Следующую проверку я проходил в Псковской области, у станции Опухлики. В этом лагере наиболее жестко проверяли бывших военнопленных.В октябре 1945 года меня, как инвалида, отправили в Киев, откуда я был призван в ВМФ. Военкомат не брал меня на учет, так как я нигде не работал, а на работу не принимали из-за отметки: «Был в плену»...Из живых товарищей, которых я знал с «И.Сталина», оставался один Михайлов. Он скончался в 1989 году.Старшина 1-й статьи службы наблюдения и связи (СНИС) Николай Тимофеевич Донченко:— Я в то время был ординарцем у командующего войсками обороны Ханко генерал-майора С.И.Кабанова. Генерал должен был идти на турбоэлектроходе «И.Сталин». Для него была подготовлена каюта, но пошел он со штабом на торпедных катерах. Меня и последнюю минуту перед отходом с чемоданом генерала, где были документы и печати штаба, торпедным катером доставили на лайнер. Помню, при втором взрыве якоря стравило. Цепи и тросы, закручиваясь, цепляли и сбрасывали людей в воду, ломали руки и ноги. Взрывы разорвали несгораемый сейф, и в том месте, где я находился, деньги усыпали палубу. Штормило. Было темно и облачно. Никто не знал, куда нас несет. После того как убило старшего радиста, передававшего сигналы бедствия, по приказанию Степанова всю аппаратуру в радиорубке мы уничтожили.С рассветом на третий день дрейфа вдали показался Палдиский маяк. Под стоны раненых начали готовить пулеметы к последнему бою. Артиллерийская батарея противника обстреляла судно, но вскоре умолкла. Капитан Степанов до последней минуты командовал судном. Когда появились немецкие корабли, он приказал мне потопить чемодан с документами штаба. Наганом генерала я пробил крышку чемодана и бросил его вместе с документами, печатями и наганом в воду.После того как немцы увезли командиров, они переправили в Купеческую гавань Таллинна старшин и рядовых. Пятьдесят военных моряков, среди которых был и я, везли отдельно.Утром всех, кто мог двигаться, построили для отправки на вокзал. Нас окружила толпа, какой-то белокурый парень, развернувшись, с силой бросил камень в строй русских. Камень попал в голову перевязанного бинтами молоденького красноармейца Сергея Сурикова из первой роты второго батальона. Суриков был верующий и тайно молился по ночам. Над тихим, неимоверно добрым солдатом, под негласное поощрение начальства, смеялись. Лишь солдат Степан Изюмов, поддерживающий сейчас ослабевшего Сурикова, знал, что отец его и старший брат, «верующие и чуждые элементы», были расстреляны в сталинских лагерях... Зажимая левой рукой новую рану, из которой сочилась кровь, Суриков начал креститься правой и тонким срывающимся на фальцет голосом неожиданно громко запел стих молитвы из Священного писания. Толпа утихла. Да и в строе пленных, познавших страдания и унижения, никто не смеялся.Судьба с Суриковым распорядилась по-своему. Он выжил в фашистском плену и попал в сталинские лагеря.Я прошел фашистские лагеря смерти в Эстонии, Польше, Пруссии. Во время разгрузки угля на одном из пароходов кто-то из голодных военнопленных украл продукты у команды судна. Эсэсовцы построили всех работавших и расстреляли каждого десятого. Я был девятым и остался жив.Пытался бежать из лагеря в Польше. Поймали, били шомполами до полусмерти. Когда вспоминаю прошлое, трясутся не только руки, но и все тело...Торпедист первой бригады торпедных катеров Владимир Федорович Иванов:— К эстонскому берегу судно подогнало совсем близко. Только после войны, во время встречи с ханковцами, я узнал, что этот дрейф спас наш лайнер от торпедирования. Турбоэлектроход был у берега под прицелом батарей противника.Из Эстонии немцы нас переправили в Финляндию. Финны отделили командиров от рядовых. Направили на восстановительные работы на разрушенном Ханко. Мы пытались перебраться в деревню к крестьянам, откуда легче было бежать. К крестьянам перешли вдвоем с Виктором Архиповым. В деревне меня, за неприлежное отношение к работе и агитацию, финны хотели побить. Виктор схватил вилы и отогнал крестьян. После стычки в деревню приехал финский офицер и угрожал расстрелом.Филиппова, Маслова, Макарова и меня отделили от других пленных в штрафной лагерь, где мы и пробыли вплоть до заключения мира с Финляндией.Государственную политическую проверку я проходил в лагере НКВД СССР № 283 город Бобрин Московской области. После этого я пытался как художник-любитель поступить в художественное училище, но меня из-за плена не приняли.После войны стало известно, что немцы с «И.Сталина» передали финнам около 400 советских военнопленных для восстановления Ханко. Финны придерживались международных законов о гуманном обращении с военнопленными и кормили их сносно. После выхода Финляндии из войны все военнопленные вернулись на Родину.Финны спасли жизнь и Герою Советского Союза, командиру подводной лодки Лисину. При взрыве лодки его выбросило за борт. Немцы требовали выдать Лисина гестапо, но финны не подчинились.А что произошло с капитаном судна Николаем Сергеевичем Степановым?Председатель Совета ветеранов Балтийского морского пароходства Владимир Николаевич Смирнов:— Смелый, умный, пользующийся большим авторитетом в Балтийском пароходстве, он не был военным. Электромеханик Алексей Онучин и его жена Анна Кальван рассказывали, что Степанов с декабря 1941 года пилил дрова в порту и был лоцманом. Он через Онучина и Кальван передавал данные о перевозках войск и грузов немцев. Не чувствуя за собой никакой вины, он дожидался прихода советских частей.С вступлением в Таллинн наших войск капитан Николай Сергеевич Степанов исчез.По мнению Н.П.Титова, его расстреляли сразу же «верные слуги» народа.О судьбе командира лайнера капитана 1-го ранга Евдокимова ходило множество слухов, но ничего определенного разыскать не удалось. По утверждениям Войташевского и других военнопленных, он был в фашистском концлагере, а после тоже исчез.Онучин и его жена Анна Кальван остались живы и долго работали в Таллинне. По данным на 1990 год, Анна Кальван скончалась, а Онучин тяжело болен и потерял память.Сын капитана Степанова Олег Николаевич Степанов:— Последний раз я видел отца 16 ноября 1941 года. Отец собирался в рейс, а я в тот день защищал диплом инженера-механика в институте инженеров водного транспорта. Незадолго перед этим отец сфотографировался, На фото ему 53 года. Ноябрь 1941 года был трагическим. Ленинград в блокаде, Финский залив усеян минами. Мыс отцом предчувствовали: видимся последний раз.Что же сталось с самим лайнером «И.Сталин», который долгие годы, разбитый, полузатопленный, сидел на камнях вблизи порта Палдиски?Капитан 1-го ранга в отставке Евгений Вячеславович Осецкий:— Последний раз я видел турбоэлектроход, вернее, останки его, в 1953 году. В то время я командовал судами вспомогательного флота Таллиннского порта. Проржавевший корпус пытались разрезать на металл, но обнаружили снаряды, уложенные слоями с мешками муки. Сверху лежали истлевшие тела защитников Ханко. Солдаты извлекли погибших, очистили судно от снарядов и разрезали корпус на металл. Где похоронили погибших — не знаю.В попытке торпедирования лайнера «И.Сталин» с солдатами, краснофлотцами и офицерами еще много неясного...ашttp://topwar.ru/1771-torpeda.htmlНа фото внизу - Захват в плен советских военнослужащих, выживших после катастрофы лайнера «Иосиф Сталин».Фотография сделана с немецкого корабля. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Эсаул Опубликовано 16 августа, 2013 Поделиться Опубликовано 16 августа, 2013 (изменено) Уходя с Ханко сапёры заминировали всё, что только можно и фины заняли полуостров только весной, когда сошёл снег! А чтобы на лини фронта было спокойно, в ДОТы установили пулемёты с часами, которые стреляли по времени, создавая имитацию присутствия. Пограничники располагались в тылу в засадах. Фины и шюцкоровцы несколько раз, думая, что наши ушли, переходили в наступление, попадали в ловушку и уничтожались, так за пару месяцев до вывода противник полностью потерял желание наступать! Более подробно можно о нашей базе на полуострове Гангут прочитать в книге "Гангутцы", автор Рудный Владимир Например тут: _http://www.likebook.ru/books/view/178423/ Изменено 16 августа, 2013 пользователем Эсаул Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Боцман70пв Опубликовано 21 августа, 2013 Поделиться Опубликовано 21 августа, 2013 Взрыв на линкоре «Новороссийск» в Севастопольской бухте, который унес в 1955 году жизнь 614 человек, был результатом диверсии спецслужб Италии. Об этом признался в интервью итальянскому изданию 4Arts Уго д'Эспозито, ветеран спецподразделения боевых плавцов «Гамма», передает НР. Ветеран пояснил, что итальянцы не хотели, чтобы бывший линкор «Джулио Чезаре», доставшийся русским после окончания Второй мировой войны, оставался в составе советского Черноморского флота. «Они сделали все возможное», – сказал диверсант. Издание подчеркивает, что слова Уго д'Эспозито – это первое признание причастности к уничтожению «Новороссийска» итальянских военных. До этого они категорически отрицали подобную версию. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Сергей41 Опубликовано 21 августа, 2013 Поделиться Опубликовано 21 августа, 2013 что слова Уго д'Эспозито – это первое признание Вот именно,что СЛОВА. А где доказательства? Сказать можно всё что хочешь... Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться Награды
Эсаул Опубликовано 21 августа, 2013 Поделиться Опубликовано 21 августа, 2013 Что то не очень верится, что они могли так в Севастопольских бухтах хозяйничать, тем паче под носом у военных объектов: "В середине 2000-х годов журнал "Итоги", опубликовав материал на эту тему, поместил в нем рассказ некоего офицера-подводника Николо, якобы причастного к диверсии. По его словам, операцию организовал бывший командир подводных диверсантов Валерио Боргезе, после передачи корабля поклявшийся «отомстить русским и взорвать его во что бы то ни стало». Диверсионная группа, как утверждал источник, прибыла на мини-подлодке, которую в свою очередь, тайно доставил грузовой пароход, прибывший из Италии. Итальянцы, как писало издание, оборудовали тайную базу в районе севастопольской бухты Омега, заминировали линкор, а затем вышли на подлодке в открытое море и дождались, чтобы их забрал «свой» пароход." Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
I'm Опубликовано 21 августа, 2013 Поделиться Опубликовано 21 августа, 2013 Бред собачий Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Якимов Андрей Опубликовано 21 августа, 2013 Поделиться Опубликовано 21 августа, 2013 оборудовали тайную базу в районе севастопольской бухты Омега, Клёво. А вроде как в этой самой бухте двумя годами ранее (в 1953 году) расположилась часть специального назначения ВМФ СССР. Так что, итальянцы у наших там территорию арендовали Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Беланов А.П. Опубликовано 21 августа, 2013 Автор Поделиться Опубликовано 21 августа, 2013 Никакого бреда нет... Изначально одной из основных версий гибели флагмана КЧФ была диверсия... Более подробно и очень интересно можно прочитать в книге Николая Андреевича Черкашина "Тайна погибших кораблей "От "Императрицы Марии" до "Курска")"...Рекомендую книгу всем, кто интересуется историей флота. что слова Уго д'Эспозито – это первое признаниеВот именно,что СЛОВА. А где доказательства? Сказать можно всё что хочешь......доказательства были подняты со дна Севастопольской бухты и отпралены на металлолом... 2 Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Виталий Баченин Опубликовано 22 августа, 2013 Поделиться Опубликовано 22 августа, 2013 Я тоже читал об этом. Мне кажется, что вполне могла быть эта трагедия именно с участием диверсантов. 1 Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться Награды
Боцман70пв Опубликовано 22 августа, 2013 Поделиться Опубликовано 22 августа, 2013 29 октября 1955 года в Северной бухте Севастополя затонул флагман черноморской эскадры советского военно-морского флота линкор "Новороссийск". Погибли более 600 моряков. Согласно официальной версии, под днищем корабля взорвалась старая донная немецкая мина. Но существуют и другие версии, неофициальные, но очень популярные - якобы ответственность за гибель "Новороссийска" несут итальянские, английские и даже советские диверсанты. Джулио ЧезареНа момент гибели линейному кораблю "Новороссийск" исполнилось 44 года - срок для корабля почтенный. Большую часть своей жизни линкор носил другое имя - "Джулио Чезаре" ("Юлий Цезарь"), плавая под флагом итальянских ВМС. Он был заложен в Генуе летом 1910 года и спущен на воду в 1915 году. В Первой мировой войне линкор участия не принимал, в 1920-х годах использовался как учебный корабль для подготовки морских артиллеристов. В середине 1930-х "Джулио Чезаре" прошел капитальный ремонт. Водоизмещение корабля достигло 24000 тонн, он мог развивать достаточно высокую скорость в 22 узла. Линкор был хорошо вооружен: два трехствольных и три башенных орудия, три торпедных аппарата, зенитные установки и крупнокалиберные пулеметы. В ходе Второй мировой войны линкор занимался в основном сопровождением конвоев, но в 1942 году командование ВМС признало его устаревшим и перевело в разряд учебных кораблей. В 1943 году Италия капитулировала. До 1948 года "Джулио Чезаре" находился на стоянке, не будучи законсервированным, с минимальным количеством команды и без надлежащего технического обслуживания. Согласно специальному соглашению, итальянский флот должен был быть поделен между союзниками по антигитлеровской коалиции. На долю СССР пришлись линейный корабль, легкий крейсер, 9 эсминцев и 4 подлодки, не считая мелких кораблей. 10 января 1947 года в Совете министров иностранных дел союзных держав было достигнуто соглашение о распределении передаваемых итальянских кораблей между СССР, США, Великобританией и другими странами, пострадавшими от агрессии Италии. Так, например, Франции были выделены четыре крейсера, четыре эсминца и две подводные лодки, а Греции - один крейсер. Линейные корабли вошли в состав групп "A", "B" и "C", предназначенных для трех главных держав. Советская сторона претендовала на один из двух новых линкоров, по своей мощи превосходивших даже германские корабли типа "Бисмарк". Но поскольку к этому времени между недавними союзниками уже начиналась Холодная война, то ни США, ни Англия не стремились усиливать ВМФ СССР мощными кораблями. Пришлось кидать жребий, и СССР получил группу "C". Новые линкоры достались США и Англии (позже эти линкоры были возвращены Италии в рамках партнерства по НАТО). По решению Тройственной комиссии 1948 года СССР получил линкор "Джулио Чезаре", легкий крейсер "Эммануэле Филиберто Дюка Д'Аоста", эсминцы "Артильери", "Фучильере", миноносцы "Анимозо", "Ардиментозо", "Фортунале" и подводные лодки "Мареа" и "Ничелио". 9 декабря 1948 года "Джулио Чезаре" покинул порт Таранто и 15 декабря прибыл в албанский порт Влера. 3 февраля 1949 года в этом порту состоялась передача линкора советской комиссии, возглавляемой контр-адмиралом Левченко. 6 февраля над кораблем подняли военно-морской флаг СССР, а еще через две недели он вышел в Севастополь, прибыв на свою новую базу 26 февраля. Приказом по Черноморскому флоту от 5 марта 1949 года линкору присвоили название "Новороссийск". "Новороссийск"Как отмечают практически все исследователи, корабль был передан итальянцами советским морякам в запущенном состоянии. В относительно удовлетворительном виде находилась основная часть вооружения, главная энергетическая установка и основные корпусные конструкции - обшивка, набор, главные поперечные переборки ниже броневой палубы. А вот общекорабельные системы: трубопроводы, арматура, обслуживающие механизмы, - требовали серьезного ремонта или замены. Радиолокационных средств на корабле не было вообще, парк средств радиосвязи был скуден, полностью отсутствовала зенитная артиллерия малого калибра. Надо отметить, что непосредственно перед передачей СССР линкор прошел небольшой ремонт, касавшийся в основном электромеханической части. Когда "Новороссийск" обосновался в Севастополе, командование Черноморским флотом отдало приказ - в кратчайшие сроки превратить корабль в полноценную боевую единицу. Дело осложнялось тем, что часть документации отсутствовала, да и военно-морских специалистов, владевших итальянским языком, в СССР практически не было. В августе 1949 года "Новороссийск" принял участие в маневрах эскадры в качестве флагмана. Впрочем, его участие было скорее номинальным, поскольку за три отпущенных месяца привести линкор в порядок не успели (да и не могли успеть). Однако политическая обстановка требовала продемонстрировать успехи советских моряков в освоении итальянских кораблей. В итоге эскадры вышла в море, а разведка НАТО убедилась, что "Новороссийск" плавает. С 1949 по 1955 год линкор восемь раз находился в заводском ремонте. На нем установили 24 спаренные установки советских 37-мм зенитных автоматов, новые радиолокационные станции, средства радиосвязи и внутрикорабельной связи. Также заменили итальянские турбины на новые, изготовленные на Харьковском заводе. В мае 1955 года "Новороссийск" вошел в строй ЧФ и до конца октября несколько раз выходил в море, отрабатывая задачи по боевой подготовке. 28 октября 1955 года линкор вернулся из последнего похода и занял место в Северной бухте на "линкорной бочке" в районе Морского Госпиталя, примерно в 110 метрах от берега. Глубина воды там составляла 17 метров воды и еще около 30 метров вязкого ила. ВзрывНа момент взрыва командир линкора капитан 1 ранга Кухта находился в отпуске. Обязанности его исполнял старший помощник капитан 2 ранга Хуршудов. Согласно штатному расписанию, на линкоре находились 68 офицеров, 243 старшины, 1231 матрос. После того как "Новороссийск" ошвартовался, часть экипажа съехала в увольнение. На борту оставались более полутора тысяч человек: часть экипажа и новое пополнение (200 человек), курсанты морских училищ и солдаты, накануне прибывшие на линкор. 29 октября в 01:31 по московскому времени под корпусом корабля с правого борта в носу раздался мощный взрыв. По оценкам специалистов, его сила была эквивалентна взрыву 1000-1200 килограммов тринитротолуола. С правого борта в подводной части корпуса образовалась пробоина площадью более 150 квадратных метров, а с левого борта и вдоль киля - вмятина со стрелкой прогиба от 2-х до 3-х метров. Общая площадь повреждений подводной части корпуса составляла около 340 квадратных метров на участке длиной 22 метра. В образовавшуюся пробоину хлынула забортная вода, и через 3 минуты возник дифферент в 3-4 градуса и крен в 1-2 градуса на правый борт. В 01:40 о случившемся сообщили командующему флотом. К 02:00, когда крен на правый борт достиг 1,5 градуса, начальник оперативного управления флота капитан 1 ранга Овчаров приказал "буксировать корабль на мелкое место", и подошедшие буксиры развернули его кормой к берегу. К этому времени на линкор прибыли командующий Черноморским флотом вице-адмирал В.А.Пархоменко, начальник штаба флота вице-адмирал С.Е.Чурсин, член Военного Совета вице-адмирал Н.М.Кулаков, исполняющий обязанности командующего эскадрой контр-адмирал Н.И.Никольский, начальник штаба эскадры контр-адмирал А.И.Зубков, командир дивизии крейсеров контр-адмирал С.М.Лобов, начальник Политуправления флота контр-адмирал Б.Т. Калачев и еще 28 старших офицеров штаба. В 02:32 обнаружился крен на левый борт. К 03:30 на палубе выстроилось около 800 ничем не занятых моряков, у борта линкора стояли спасательные суда. Никольский предложил перевести на них матросов, но получил категорический отказ Пархоменко. В 03:50 крен на левый борт достиг 10-12 градусов, при этом буксиры продолжали тянуть линкор влево. Спустя 10 минут крен возрос до 17 градусов, тогда как критическими были 20. Никольский вновь попросил у Пархоменко и Кулакова разрешения эвакуировать незанятых борьбой за живучесть моряков и опять получил отказ. "Новороссийск" стал опрокидываться кверху днищем. Несколько десятков человек успели перебраться в шлюпки и на соседние корабли, но сотни моряков посыпались с палубы в воду. Многие остались внутри гибнущего линкора. Как потом объяснял адмирал Пархоменко, он "не счел возможным заблаговременно приказать личному составу оставить корабль, так как до последних минут надеялся, что корабль будет спасен, и не было мысли, что он погибнет". Эта надежда стоила жизни сотням людей, которые, упав в воду, были накрыты корпусом линкора. К 04:14 "Новороссийск", принявший более 7 тысяч тонн воды, накренился до роковых 20 градусов, качнулся вправо, столь же неожиданно повалился влево и лег на борт. В таком положении он оставался несколько часов, уперевшись в твердый грунт мачтами. В 22:00 29 октября корпус полностью исчез под водой. Всего при катастрофе погибло 609 человек, включая аварийные партии с других кораблей эскадры. Непосредственно в результате взрыва и затопления носовых отсеков погибли от 50 до 100 человек. Остальные погибли при опрокидывании линкора и после него. Своевременной эвакуации личного состава организовано не было. Большинство моряков остались внутри корпуса. Часть из них длительное время держались в воздушных подушках отсеков, но спасти удалось лишь девять человек: семь вышли через прорезанную в кормовой части днища горловину спустя пять часов после опрокидывания, и еще двух вывели через 50 часов водолазы. По воспоминаниям водолазов, замурованные и обреченные на смерть моряки пели "Варяга". Только к 1 ноября водолазы перестали слышать стуки. Летом 1956 года экспедиция особого назначения "ЭОН-35" приступила к подъему линкора методом продувания. Подготовка к подъему была полностью завершена к концу апреля 1957 года. Генеральную продувку начали с утра 4 мая и в тот же день завершили подъем. Корабль всплыл кверху килем 4 мая 1957 года, а 14 мая его отвели в Казачью бухту, где и перевернули. При подъеме корабля вывалилась третья башня главного калибра, которую пришлось поднимать отдельно. Корабль был разобран на металл и передан на завод "Запорожсталь". Выводы комиссииДля выяснения причин взрыва была создана правительственная комиссия во главе с заместителем председателя Совета Министров СССР министром судостроительной промышленности генерал-полковником инженерно-технической службы Вячеславом Малышевым. По воспоминаниям всех, кто его знал, Малышев являлся инженером высочайшей эрудиции. Он великолепно знал свое дело и читал теоретические чертежи любой сложности, отлично разбираясь в вопросах непотопляемости и остойчивости кораблей. Еще в 1946 году, ознакомившись с чертежами "Джулио Чезаре", Малышев рекомендовал отказаться от этого приобретения. Но Сталина он переубедить не сумел. Свое заключение комиссия дала через две с половиной недели после катастрофы. Жесткие сроки были заданы в Москве. 17 ноября заключение комиссии было представлено в ЦК КПСС, который выводы принял и одобрил. Причиной катастрофы, был назван "внешний подводный взрыв (неконтактный, донный) заряда с тротиловым эквивалентом 1000-1200 кг". Наиболее вероятным признали взрыв немецкой магнитной мины, оставшейся на грунте после Великой Отечественной войны. Что же касается ответственности, то прямыми виновниками гибели значительного количества людей и линкора "Новороссийск" были названы командующий Черноморским флотом вице-адмирал Пархоменко, и.о. командующего эскадрой контр-адмирал Никольский и и.о. командира линкора капитан 2 ранга Хуршудов. Комиссия отметила, что прямую ответственность за катастрофу с линкором "Новороссийск" и особенно за гибель людей несет также и член Военного совета Черноморского флота вице-адмирал Кулаков. Но несмотря на суровые выводы, дело ограничилось тем, что командира линкора Кухту понизили в звании и отправили в запас. Также были сняты с должности и понижены в звании: командир дивизии охраны водного района контр-адмирал Галицкий, и.о. командующий эскадрой Никольский и член Военного совета Кулаков. Через полтора года они были восстановлены в званиях. Командующему флотом вице-адмиралу Виктору Пархоменко был объявлен строгий выговор, а 8 декабря 1955 года он был снят с должности. Никаких судебных действий в отношении него не производилось. В 1956 году был снят с должности командующий ВМФ СССР адмирал Н.Г.Кузнецов. Комиссия также отметила, что "матросы, старшины и офицеры, а также офицеры, руководившие непосредственной борьбой за спасение корабля, - и.о. командира БЧ-5 т. Матусевич, командир дивизиона живучести т. Городецкий и помогавший им начальник технического управления флота т. Иванов умело и самоотверженно вели борьбу с поступавшей на корабль водой, хорошо знали каждый свое дело, проявляли инициативу, показали образцы мужества и подлинного героизма. Но все усилия личного состава были обесценены и сведены на нет преступно-легкомысленным, неквалифицированным и нерешительным командованием..." В документах комиссии подробно говорилось о тех, кто должен был, но так и не сумел организовать спасение экипажа и корабля. Однако ни один из этих документов так и не дал прямого ответа на главный вопрос: что же стало причиной катастрофы? Версия номер 1 - минаПервоначальные версии - врыв бензосклада или артиллерийских погребов - были отметены практически сразу же. Емкости бензосклада на линкоре пустовали задолго до катастрофы. Что касается погребов, то если бы они рванули, от линкора вообще мало бы что осталось, причем на воздух взлетели бы еще и пять крейсеров, стоявших рядом. К тому же эту версию сразу опрокинули показания моряков, местом боевой службы которых являлась 2-я башня главного артиллерийского калибра, в районе которой линкор и получил пробоину. Было точно установлено, что 320-миллиметровые снаряды остались в целости и сохранности. Осталось еще несколько версий: взрыв мины, торпедная атака подводной лодки и диверсия. После изучения обстоятельств больше всего голосов набрала минная версия. Что было вполне объяснимо - мины в севастопольских бухтах были не редкостью начиная со времен Гражданской войны. Бухты и рейд периодически очищались от мин с помощью тральщиков и водолазных команд. В 1941 году, при наступлении немецких армий на Севастополь, ВВС и ВМС Германии минировали акваторию и с моря, и с воздуха - мин разных типов и назначения было выставлено ими несколько сотен. Одни сработали еще в период боев, другие были извлечены и обезврежены уже после освобождения Севастополя в 1944 году. Позже севастопольские бухты и рейд регулярно протраливались и осматривались водолазными командами. Последнее такое комплексное обследование было проведено в 1951-1953 годах. В 1956-1958 годах, уже после взрыва линкора, в Севастопольской бухте обнаружили еще 19 немецких донных мин, в том числе три - на расстоянии менее 50 метров от места гибели линкора. В пользу минной версии говорили и показания водолазов. Как свидетельствовал командир отделения Кравцов: "Концы обшивки пробоины загнуты вовнутрь. По характеру пробоины, заусенцам от обшивки, взрыв был с внешней стороны корабля". Версия номер 2 - торпедная атакаСледующей была версия о торпедировании линкора неизвестной подводной лодкой. Однако при изучении характера повреждений, полученных линкором, комиссия не нашла характерных примет, соответствующих удару торпеды. Зато она обнаружила другое. На момент взрыва корабли дивизии охраны водного района, чьей обязанностью было стеречь вход на главную базу Черноморского флота, находились совсем в другом месте. В ночь катастрофы внешний рейд никем не охранялся; сетевые ворота были распахнуты, а шумопеленгаторы бездействовали. Таким образом, Севастополь оказался беззащитен. И, теоретически, чужая подлодка вполне могла войти в бухту, выбрать позицию и нанести торпедный удар. Практически же для полноценной атаки лодке вряд ли хватило бы глубины. Однако военным было известно, что на вооружении некоторых западных флотов уже стоят малые или карликовые подводные лодки. Так что на внутренний рейд главной базы Черноморского флота теоретически могла проникнуть карликовая субмарина. Это предположение, в свою очередь, породило другое - не замешаны ли во взрыве диверсанты? Версия номер 3 - итальянские боевые пловцыВ пользу этой версии говорило то, что прежде чем встать под красный флаг "Новороссийск" был итальянским кораблем. А самый грозный подводный спецназ во время Второй мировой войны, "10-я штурмовая флотилия", был у итальянцев, и командовал им князь Джунио Валерио Боргезе, убежденный антикоммунист, якобы публично поклявшийся после передачи линкора СССР отомстить за такое унижение Италии. Выпускника Королевского военно-морского училища Валерио Боргезе ожидала блестящая карьера офицера-подводника, чему способствовали знатное происхождение и отличные показатели в учебе. Первая субмарина под командованием Боргезе была в составе итальянского легиона, который, в рамках помощи Франко, действовал против республиканского флота Испании. После этого князь получил под свое командование новую подводную лодку. Позже Валерио Боргезе прошел курс специальной подготовки в Германии на Балтийском море. По возвращении в Италию Боргезе получил под свое командование самую современную подлодку "Шире". Благодаря умелым действиям командира подводная лодка возвращалась обратно на свою базу невредимой из каждого боевого похода. Операции итальянских подводников вызвали неподдельный интерес у короля Виктора Эммануила, который удостоил князя-подводника личной аудиенции. После этого Боргезе было предложено создать первую в мире флотилию морских диверсантов-подводников. Для нее были созданы сверхмалые подводные лодки, специальные управляемые торпеды, пилотируемые взрывающиеся катера. 18 декабря 1941 года итальянцы на карликовых подводных лодках скрытно проникли в гавань Александрии и прикрепили магнитные взрывные устройства к днищам английских линкоров "Вэлиэнт" и "Куин Элизабет". Гибель этих кораблей позволила итальянскому флоту на долгое время перехватить в свои руки инициативу в боевых действиях на Средиземном море. Также "10-я штурмовая флотилия" принимала участие в осаде Севастополя, базируясь в портах Крыма. Теоретически, иностранный подводный крейсер мог доставить боевых пловцов на максимально близкое к Севастополю расстояние, чтобы те осуществили диверсию. С учетом боевого потенциала первоклассных итальянских аквалангистов, пилотов малых подлодок и управляемых торпед, а также принимая во внимание разгильдяйство в вопросах охраны главной базы Черноморского флота, версия о подводных диверсантах выглядит убедительно. Версия 4 - английские диверсантыВторым подразделением мира, способным на подобную диверсию, была 12-я флотилия Военно-морских сил Великобритании. Командовал ею на то время капитан 2 ранга Лайонел Крэбб, также человек-легенда. В годы Второй мировой войны он руководил обороной британской военно-морской базы Гибралтар от итальянских боевых пловцов и по праву сам считался одним из лучших подводных диверсантов британского флота. Крэбб лично знал многих итальянцев из 10-й флотилии. К тому же после войны пленные итальянские боевые пловцы консультировали специалистов из 12-й флотилии. В пользу этой версии выдвигается следующий аргумент - будто бы советское командование хотело оснастить "Новороссийск" ядерным оружием. Атомной бомбой СССР обладал с 1949 года, но морских средств применения ядерного оружия тогда не было. Решением могли стать только морские крупнокалиберные пушки, стреляющие тяжелыми снарядами на большое расстояние. Итальянский линкор для этой цели подходил идеально. Великобритания, представляющая собой остров, в этом случае оказывалась наиболее уязвимой мишенью для советских ВМС. В случае применения атомных взрывных устройств возле западного побережья Англии, с учетом розы ветров, которые в тех краях круглый год дуют на восток, радиационному заражению подверглась бы вся страна. И еще один факт - в конце октября 1955 года британская средиземноморская эскадра проводила маневры в Эгейском и Мраморном морях. Версия 5 - дело рук КГБУже в наше время кандидат технических наук Олег Сергеев выдвинул еще одну версию. Линейный корабль "Новороссийск" был подорван двумя зарядами с суммарным тротиловым эквивалентом в пределах 1800 кг, установленными на грунте в районе носовых артпогребов, на незначительном расстоянии от диаметральной плоскости корабля и друг от друга. Взрывы произошли с коротким временным интервалом, обусловившим создание кумулятивного эффекта и нанесение повреждений, в результате которых корабль затонул. Подрыв же был подготовлен и осуществлен отечественными спецслужбами с ведома руководства страны исключительно во внутриполитических целях. В 1993 году стали известны исполнители этой акции: старший лейтенант спецназа и два мичмана - группа обеспечения. Против кого была направлена эта провокация? Согласно Сергееву, прежде всего против руководства ВМФ. На этот вопрос через два года после гибели "Новороссийска", на пленуме ЦК КПСС 29 октября 1957 года, ответил Никита Хрущев: "Нам предложили вложить во флот более 100 миллиардов рублей и строить старые катера и эсминцы, вооруженные классической артиллерией. Мы провели большую борьбу, сняли Кузнецова… думать, заботиться о флоте, об обороне он оказался неспособным. Нужно все оценивать по-новому. Надо строить флот, но прежде всего строить подводный флот, вооруженный ракетами". Десятилетний план судостроения, не отражающий в перспективе приоритет развития наиболее капиталоемких и выгодных для ВПК морских стратегических ядерных сил, объективно не мог поддерживаться военно-политическим руководством страны, что и решило судьбу главкома ВМФ Николая Кузнецова. Гибель "Новороссийска" послужила началом масштабного сокращения Военно-морского флота СССР. На металлолом пошли устаревшие линкоры "Севастополь" и "Октябрьская революция", трофейные крейсеры "Керчь" и "Адмирал Макаров", множество трофейных подлодок, эсминцев и кораблей других классов довоенной постройки. Критика версийКритики минной версии заявляют, что к 1955 году источники электропитания всех донных мин неизбежно бы разрядились, а взрыватели пришли в полную негодность. До сих пор не было и нет аккумуляторов, способных не разряжаться в течение десяти и более лет. Также отмечается, что взрыв произошел через 8 часов швартовки линкора, а все немецкие мины имели часовые интервалы, кратные только 6 часам. До трагедии на бочке № 3 швартовались "Новороссийск" (10 раз) и линкор "Севастополь" (134 раза) в разное время года - и ничего не взрывалось. К тому же выяснилось, что на самом деле были два взрыва, причем такой силы, что на дне возникли две большие глубокие воронки, которые взрыв одной мины оставить не может. Что же касается версии о работе диверсантов из Италии или Англии, то в этом случае возникает ряд вопросов. Во-первых, акция подобного масштаба возможна только при участии государства. И скрыть подготовку к ней было бы очень сложно, учитывая активность советской разведки на Апеннинском полуострове и влияние итальянской компартии. Частным лицам организовать подобную акцию было бы не под силу - слишком большие ресурсы понадобились бы на ее обеспечение, начиная с нескольких тонн взрывчатки и заканчивая средствами транспортировки (опять же не забудем про секретность). Подобное допустимо в художественных фильмах типа "Псы войны", но в реальной жизни становится известным соответствующим службам еще на стадии планирования, как это было, например, с неудачным переворотом в Экваториальной Гвинее. К тому же, как признавались сами бывшие итальянские боевые пловцы, их жизнь после войны жестко контролировалась государством, и любая попытка на самодеятельность была бы пресечена. К тому же подготовку к подобной операции следовало держать в тайне от союзников, в первую очередь от США. Узнай американцы о готовящейся диверсии ВМС Италии или Великобритании, они наверняка воспрепятствовали бы этому - в случае провала США долго бы не смогли отмыться от обвинений в разжигании войны. Совершать подобную вылазку против страны, обладающей ядерным оружием, в разгар Холодной войны было бы безумием. Наконец, для того, чтобы заминировать корабль такого класса в охраняемой гавани, необходимо было собрать полную информацию о режиме охраны, местах стоянки, выходах кораблей в море и так далее. Сделать это без резидента с радиостанцией в самом Севастополе или где-то рядом невозможно. Все операции итальянских диверсантов во время войны проводились только после тщательной разведки и никогда "вслепую". Но даже по прошествии полувека нет ни одного свидетельства того, что в одном из самых охраняемых городов СССР, насквозь профильтрованном КГБ и контрразведкой, действовал английский или итальянский резидент, исправно поставлявший информацию не только в Рим или Лондон, но и лично князю Боргезе. Сторонники итальянской версии утверждают, что через некоторое время после гибели "Новороссийска" в итальянской печати промелькнуло сообщение о награждении орденами группы офицеров ВМС Италии "за выполнение особого задания". Однако до сих пор никто не опубликовал ни одной фотокопии данного сообщения. Ссылки же на самих итальянских морских офицеров, которые когда-то кому-то заявляли о своем участии в потоплении "Новороссийска", бездоказательны. В интернете гуляет много "абсолютно достоверных" интервью с людьми, которые якобы лично вели сверхмалые подводные лодки к Севастополь. Одна беда - тут же выясняется, что эти люди либо уже умерли, либо с ними до сих пор нет возможности поговорить. Да и описания диверсионной атаки очень сильно разнятся… Да, информация о взрыве "Новороссийска" в западной печати появилась очень быстро. Но комментарии итальянских газет (с туманными намеками) являются обычным журналистским приемом, когда постфактум возникают "достовернейшие" свидетельства. Следует учитывать и тот факт, что свои более "молодые" линкоры, полученные обратно от союзников по НАТО, итальянцы пустили на переплавку. И не будь катастрофы с "Новороссийском", о линкоре "Джулио Чезаре" в Италии помнили бы разве что историки ВМС. Запоздавшие наградыНа основании доклада правительственной комиссии командованием Черноморского флота в ноябре 1955 года исполняющему обязанности главкома ВМФ СССР адмиралу Горшкову были отправлены представления о награждении орденами и медалями всех погибших вместе с линкором моряков. К наградам были представлены также 117 человек из числа тех, кто уцелел при взрыве, моряков с других кораблей, пришедших на помощь "Новороссийску", а также водолазы и врачи, отличившиеся в ходе спасательных работ. В Севастополь, в штаб флота, доставили необходимое количество наград. Но награждение так и не состоялось. Лишь через сорок лет выяснилось, что на представлении рукой начальника управления кадров ВМФ той поры была сделана пометка: "Адмирал т. Горшков не считает возможным выходить с таким предложением". Только в 1996 году после неоднократных обращений ветеранов корабля правительство РФ дало соответствующие поручения Министерству обороны, ФСБ, Генпрокуратуре, Российскому государственному морскому историко-культурному центру и другим ведомствам. Главная военная прокуратура занялась проверкой материалов расследования, проводившегося в 1955 году. Засекреченные наградные листы на "новороссийцев" все это время хранились в Центральном военно-морском архиве. Выяснилось, что 6 моряков посмертно были представлены к высшей награде СССР - ордену Ленина, 64 (53 из них посмертно) - к ордену Красного Знамени, 10 (9 посмертно) - к орденам Отечественной войны 1-й и 2-й степени, 191 (143 посмертно) - к ордену Красной Звезды, 448 моряков (391 посмертно) - к медалям "За отвагу", "За боевые заслуги", Ушакова и Нахимова. Поскольку к тому времени уже не было ни государства, под военно-морским флагом которого погиб "Новороссийск", ни советских орденов, все "новороссийцы" были награждены орденами Мужества. ПослесловиеБудет ли когда-нибудь окончательно найден ответ на вопрос, что именно погубило "Новороссйск"? Вероятнее всего, уже нет. Если бы поднятый линкор наряду со специалистами, определявшими степень его дальнейшей пригодности, как следует осмотрели специалисты из компетентных органов и ведомств, они смогли бы отыскать в корабельных низах те или иные "следы" по сию пору неведомого "заряда". Но корабль быстро порезали на металл, и дело было закрыто. При написании статьи использовались следующие материалы: сайт battleships.spb.ru. С.В.Сулига. Линкор "Джулио Чезаре" ("Новороссийск"). Н.И.Никольский, В.Н.Никольский. "Почему погиб линкор "Новороссийск"?" Сергеев О.Л. Катастрофа линкора "Новороссийск". Свидетельства. Суждения. Факты. Публикация журнала ФСБ РФ "Служба Безопасности" № 3-4, 1996 г. материалов следственного дела о гибели линкора "Новороссийск" из архивов ФСБ. 1 Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Сергей41 Опубликовано 22 августа, 2013 Поделиться Опубликовано 22 августа, 2013 Будет ли когда-нибудь окончательно найден ответ на вопрос, что именно погубило "Новороссйск"? Вероятнее всего, уже нет. Если бы поднятый линкор наряду со специалистами, определявшими степень его дальнейшей пригодности, как следует осмотрели специалисты из компетентных органов и ведомств, они смогли бы отыскать в корабельных низах те или иные "следы" по сию пору неведомого "заряда". Но корабль быстро порезали на металл, и дело было закрыто. Вот с этим я согласен. А остальное только всё версии и версии... Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться Награды
Беланов А.П. Опубликовано 5 сентября, 2013 Автор Поделиться Опубликовано 5 сентября, 2013 Еще раз предлагаю всем почитать книгу Николая Андреевича Черкашина "Тайна погибших кораблей "От "Императрицы Марии" до "Курска"... Очень много интересного, со знанием дела, со свидетельствами очевидцев и архивов.... Можно найти в Сети в электронном виде на читалку (книгу или смартфон)... 1 Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Беланов А.П. Опубликовано 9 сентября, 2013 Автор Поделиться Опубликовано 9 сентября, 2013 Тайна «Объекта 100» В 1985 году на экраны советских кинотеатров вышел знаменитый боевик режиссера Михаила Туманишвили «Одиночное плавание». В фильме группа морпехов во главе с майором Шатохиным захватывает американскую подземную ракетную базу, расположенную где-то то ли в Тихом, то ли в Индийском океане. Многие сразу увидели, что роль острова играла Голубая бухта недалеко от Нового Света, роль советского корабля — БПК «Очаков». Но где режиссер нашел подземную ракетную базу, для подавляющего большинства зрителей было загадкой. А может, это был грандиозный макет? Нет, это была настоящая сверхсекретная ракетная база «Объект 100», расположенная в Крыму под Балаклавой. История ее создания очень интересна, а документы о ее сооружении имели гриф «совсекретно особой важности». Даже командование ВМФ СССР узнало о создании первых противокорабельных крылатых ракет или, как они у нас назывались до 1959 года, «самолетов-снарядов», уже когда работы над ними близились к концу. Первые отечественные противокорабельные самолеты-снаряды «Комета» создавались под патронатом самого Лаврентия Берии. Работы над самолетом-снарядом «Комета» велись в Специальном бюро № 1 НКВД. Начальником и главным конструктором был назначен доктор технических наук Павел Николаевич Куксенко, а его заместителем — 23-летний выпускник Ленинградской военной академии связи Серго Лаврентьевич Берия. В 1946 году Серго окончил Военную академию связи им. Буденного и с отличием защитил диплом, который по своей сути был проектом будущего ракетного комплекса «Комета». Бесспорно, что проект базировался на немецких разработках, но в СССР таких систем еще никто не разрабатывал. Первой задачей СБ-1 и было создание противокорабельного самолета-снаряда «Комета». Большинство сотрудников СБ-1 составляли немцы, часть из них была военнопленными, а часть добровольно приехала в СССР, спасаясь от нищеты в оккупированной Германии. Среди них были первоклассные специалисты, как, например, Айценбергер, Фаульштих и др. Имелся в СБ-1 и «спецконтингент» — отечественные заключенные. Среди них был известный математик член-корреспондент Академии наук СССР Н. С. Кошляков. Впервые в истории нашего ВПК, а возможно, и в мировой практике, при проектировании комплекса «Комета» не система управления создавалась под ракету, а наоборот, подбирали варианты самолета-снаряда под разработанную СБ-1 систему управления. Так, постановлением Совмина от 8 сентября 1948 г. предусматривалось создание самолета-снаряда «Комета» на базе ракет 10 Х и 14 Х, разработанных к конструкторском бюро В. Н. Челомея. На опытном варианте «Кометы-3» 14 Х-К-1, отличавшемся от стандартных 14 Х увеличенной площадью крыла, был установлен пульсирующий двигатель Д-6. В первом полугодии 1948 года в КБ завода № 51 готовился второй выпуск эскизного проекта по «Комете-3», но завершить его не успели. Руководство СБ-1 решило отказаться от применения на «Комете» пульсирующего двигателя, который не мог обеспечить ракете необходимую скорость. Проектирование планера «Кометы» было поручено ОКБ-155, которым руководил А. И. Микоян. Непосредственно проектированием ракеты занимался М. И. Гуревич. 3 ноября 1949 года ОКБ-155 предъявило новый эскизный проект самолета-снаряда «Комета», который был очень похож на уменьшенную копию истребителя МиГ-15. Основным отличием самолета-снаряда от истребителя было крыло малой площади с очень большим для того времени углом стреловидности. Фюзеляж практически повторял компоновку истребителя МиГ-15 с тем лишь отличием, что между воздушными каналами на месте кабины летчика на самолете-снаряде размещались отсек аппаратуры системы управления и фугасно-кумулятивная боевая часть. Для ускорения отладки «Кометы» четыре опытных образца ее были сделаны пилотируемыми. На месте боевой части встраивалась кабина пилота с ручным управлением. Максимальная скорость на высоте 3 километров была около 1060 км/час, а посадочная 270–290 км/час. Как на пилотируемых, так и на серийных «Кометах» устанавливались турбореактивные двигатели РД-500 К. В 1951 году были изготовлены два пилотируемых самолета-снаряда, называвшиеся «изделия СДК» (самолет-дублер «Комета»). 4 января 1952 года первый полет на изделии СДК совершил летчик-испытатель Амет-Хан Султан. Испытания «Кометы» проводились у берегов Крыма между Керчью и Феодосией. Самолеты-носители Ту-4 базировались на аэродроме Багерово недалеко от Керчи. Всего было выполнено до 150 пилотируемых полетов на самолете-снаряде «Комета». Поначалу за каждый вылет летчику выплачивали довольно приличную сумму, по тогдашним меркам, разумеется. Позже, когда пилотируемые полеты стали делом рутинным, начальство решило значительно уменьшить сумму выплат. Но поскольку документ, где определялась эта сумма, был подписан лично Сталиным, пришлось скорректированный документ также посылать вождю. Когда Амет-Хан Султану предложили завизировать эту бумагу перед отправкой в Москву, тот размашисто написал: «Моя вдова не согласна». Вождь вернул бумагу с резолюцией: «Согласен с вдовой Амет-Хан Султана». На этом вопрос был исчерпан. Испытания «Кометы» — тема весьма интересная, но тут я упомяну лишь об одном эпизоде: стрельбе по крейсеру «Красный Кавказ». Осенью 1952 года крейсер был разоружен и обращен в мишень. Топить столь ценную цель никто не хотел, поэтому «Комета» имела боевую часть с инертным снаряжением. 21 ноября 1952 года «Красный Кавказ» находился в водной акватории полигона «Песчаная Балка» в 20 километрах от берега. Пуск «Кометы» был произведен из района у мыса Меганом, когда самолет-носитель Ту-4 К находился на расстоянии 80–85 км от цели. Ракета попала в борт крейсера между дымовыми трубами. Несмотря на то, что боевая часть была в инертном снаряжении, крейсер затонул через 12 минут после попадания. Серго Берия впоследствии сравнивал первые испытания атомной бомбы, свидетелем которых он был, с действием снаряда «Комета»: «Впечатление, безусловно, сильное, но не потрясающее. На меня, скажем, гораздо большее впечатление произвели испытания нашего снаряда, который буквально прошил крейсер «Красный Кавказ». В один борт корабля вошел, из другого вышел». «Комета» официально была принята на вооружение в 1953 году. В 1954 году было принято решение создать на базе самолета-снаряда «Комета» еще два комплекса — корабельный для крейсеров проекта 67 и береговой «Стрела». Работы по корабельному комплексу ограничились испытаниями опытного образца на крейсере «Адмирал Нахимов». Далее Хрущев приказал прекратить строительство ракетных крейсеров этого проекта. А вот работы по созданию береговых стационарных ракетных комплексов «Стрела» велись полным ходом. Разработка береговой системы вооружения «Стрела» была начата в филиале ОКБ-155 под руководством А. Я. Березняка 21 апреля 1954 года. Ракета создавалась на базе корабельной крылатой ракеты «Комета». Основное ее отличие заключалось в оснащении стартовым пороховым ускорителем. Пусковые установки комплекса «Стрела» предполагалось размещать в хорошо защищенных стационарных укрытиях. Замечу, что в служебной документации ракеты (самолеты-снаряды) первоначально имели индекс КСС, а затем — С-2. Первоначально название «Сопка» относилось только к подвижному комплексу, но позже так стали называть и стационарный комплекс. Для размещения берегового ракетного комплекса (БРК) «Стрела» были определены два позиционных района: на Южном берегу полуострова Крым и на северном берегу острова Кильдин вблизи Кольского залива. В 1954 году государственная комиссия под председательством командующего береговой обороной генерал-майора артиллерии И. Н. Коваленко выбрала район для строительства первого в мире подземного ракетного комплекса. С оперативно-тактической точки зрения идеальным местом был заросший лесом горный район возле Балаклавы. Именно здесь было начато строительство «Объекта 100». Он состоял из двух одинаковых стартовых площадок, разнесенных на 5,94 км друг от друга. Первый дивизион располагался возле Балаклавы. Второй дивизион разместился возле села Резервное. На картах оба обозначены словом «Лесхоз». На каждой площадке возводились по две стартовые позиции и подземные помещения, в которых размещались основной и запасной командные пункты, средства связи, центральный пост, боевые посты предварительной и окончательной подготовки ракет к старту, хранилища ракет боевого комплекта и техническая позиция. Для строительства использовался специальный жаропрочный бетон. Стартовые позиции обоих дивизионов находились на высоте 550–600 метров над уровнем моря, что увеличивало дальность стрельбы. С моря не просматривалась ни одна постройка «Объекта 100». Строительство осуществляло 95-е специализированное управление подземных работ Черноморского флота. В толще скалы вырубались помещения под командный пункт и помещения для личного состава, хранилища ракет и топлива, дизельных электростанций, запасов воды и продовольствия. Подземная цитадель имела полное инженерное обеспечение, комплекс фильтровентиляционных установок, обеспечивающих жизнедеятельность объекта при полной его герметизации после атомного удара. В нормальном режиме «Объект 100» обеспечивался электропитанием с помощью силовых кабелей, проложенных из Балаклавы, но при необходимости объект переходил на автономное питание. Самолеты-снаряды доставлялись к пусковым площадкам через тоннели по рельсам-направляющим на специальных платформах с электродвигателями. Пусковые установки защищались массивными стальными крышками, которые при пуске сдвигались в сторону. За считанные минуты колоссальная конструкция пусковой установки появлялась на поверхности и могла нанести удар двумя ракетами. В составе «Объекта 100» находились два дивизиона, разнесенные на расстояние 6 километров, каждый из которых имел на вооружении две пусковые установки. Таким образом, ракетная батарея могла одновременно нанести удар восемью ракетами С-2, способными уничтожить корабль практически любого класса. На возвышающейся более чем на полкилометра над морем скале мыса Айя была размещена новейшая радиолокационная станция обнаружения цели «Мыс». Центральный пост подземной батареи имел также РЛС наведения С-1 М и РЛС слежения «Бурун». Комплекс ввели в строй 30 августа 1957 года. Первые стрельбы были проведены 5 июня этого же года. С 5 июня по 6 июля было проведено 10 пусков. Прямых попаданий в мишень было 4, попаданий в «приведенную цель» — 2, неудачных пусков — 4. В сентябре-октябре 1958 года Черноморский флот проверяла Главная инспекция Министерства обороны под руководством Маршала Советского Союза К. К. Рокоссовского. 4 октября в его присутствии с отличными результатами была выполнена инспекторская стрельба двумя дивизионами 362-го берегового ракетного полка по одной цели на максимально допустимой дальности. Маршал объявил благодарность всему личному составу полка. За время эксплуатации берегового ракетного комплекса «Стрела» (в некоторых документах он именуется «Скала») (1957–1965) произведено 25 пусков ракет «Сопка», из которых 18 были удачными. Несколько слов стоит сказать и о втором подземном стационарном комплексе «Стрела». Строительство «Объекта 101» началось в 1955 году на острове Кильдин в полутора километрах от мурманского берега Кольского полуострова. Он состоял из двух стартовых площадок, удаленных друг от друга на 8 километров. Главным отличием «Объекта 101» от «Объекта 100» было то, что на Кильдине не пробивали штольни в глубь скал, а открытым способом выкапывали траншеи глубиной до 6 метров. В каждой траншее во всю длину (до 100 метров) и высоту делали из бетона короб прямоугольной формы, поделенный на отсеки. Затем этот короб присыпали землей. Отверстия, через которые проникали подземные воды, заделывали жидким стеклом. На каждой батарее закрепленная на тележке ракета по рельсовому пути через открытую 10-тонную бронедверь подавалась в пост технической подготовки. Здесь размещались контрольно-проверочная аппаратура, подъемное оборудование, принадлежности для производства регламентных работ, подготовки к боевому применению или практическим стрельбам. За следующей бронедверью находилось хранилище ракет боевого комплекта — 6 ракет в 2 ряда. В марте 1957 года на «Объект 101» доставили материальную часть БРК «Сопка». Для эксплуатации «Объекта 101» в этом же году был сформирован 616-й отдельный береговой ракетный полк (ОБРП), в состав которого входило 2 ракетных дивизиона. Первый пуск самолета-снаряда на Кильдине состоялся 16 октября 1957 года. Мишенью был находившийся в свободном дрейфе морской буксир «Вайгач». На буксире установили «розу» уголковых металлических отражателей, что дало отражающую поверхность цели, эквивалентную отражающей поверхности крейсера при облучении РЛС «Мыс». Дальность стрельбы составляла 70 километров. При стрельбе удалось достичь прямого попадания в отражатели. Береговые комплексы второго поколения Моряки только начинали осваивать ракеты С-2, а специалисты ОКБ-52 в подмосковном городке Реутово проектировали береговые ракетные комплексы нового поколения. Им стал противокорабельный комплекс береговой обороны «Редут». Ракета берегового комплекса получила индекс П-35 Б. 16 июля 1961 года вышло постановление Совмина о перевооружении береговых стационарных комплексов «Утес» с ракет «Сопка» на ракеты П-35 Б. По сравнению с С-2 ракеты П-35 (П-35 Б) были качественно новым видом оружия. Так, предельная дальность стрельбы возросла с 95 до 300 километров, а маршевая скорость — с 300 м/с до 500 м/с. Вес боевой части у П-35 уменьшился с 860 кг до 460 кг. Но теперь это была не фугасная боевая часть, а кумулятивно-фугасная. Мало того, на кораблях и береговых батареях каждая четвертая ракета П-35 имела специальную боевую часть мощностью 20 кТ. Принципиально важным стало то, что П-35 запускалась из пусковых контейнеров. Маршевый двигатель ракеты включался внутри контейнера, а сразу же после вылета из него раскрывались крылья. Таким образом, направляющая ракеты примерно равнялась длине самой ракеты (так называемая «нулевая направляющая»). Дальность стрельбы зависела от режима высоты полета: В1 (400 м), В2 (4000 м) и В3 (7000 м). Зачем же нужны были такие режимы? Дело в том, что ракета С-2 наводилась с береговой батареи, и это ограничивало ее дальность стрельбы. А вот П-35 имела «хитрую» систему управления. Набор высоты осуществлял автопилот (инерциальной системой наведения). Затем включалась бортовая РЛС. При обнаружении группы целей картинка, полученная бортовой РЛС, передавалась на берег на радиотехническую станцию наведения. Оператор выбирал нужную цель, и далее П-35 уже сама наводилась на нее, снизившись до высоты 100 метров. Чем ниже летит ракета, тем труднее ее обнаружить и сбить. Но тогда мала и зона работы ее радиолокационной головки самонаведения. Чтобы увеличить этот параметр, ракету надо поднять на 4, а то и на 7 километров. Любопытно, что береговые ракеты П-35 Б могли использоваться в качестве разведчиков на дальность до 450 километров. Они передавали данные, на которые могли наводиться уже другие ракеты. И в то же время сами могли поражать обнаруженную цель. Кроме того, корабельные и береговые ракеты П-35 могли наводить на цель вертолеты и самолеты. Нанесение ударов по надводным кораблям на дистанциях, многократно превышающих дальность прямой радиолокационной видимости, потребовало создания системы разведки и целеуказания для противокорабельных ракет. Такая система была сделана и состояла из бортового радиолокационного комплекса обнаружения надводных целей и аппаратуры трансляции радиолокационной информации, размещенных на самолетах Ту-16 РЦ, Ту-95 РЦ (позднее на вертолетах Ка-25 РЦ) и на приемных пунктах на кораблях. В системе разведки и целеуказания, принятой на вооружение в 1965 году, впервые была осуществлена передача с самолета-разведчика на корабль-носитель противокорабельных ракет радиолокационного изображения района осмотра в реальном масштабе времени. Однако наши ученые пошли дальше. Они решили наводить ПКР… из космоса. Генеральный конструктор крылатых ракет П-6 и П-35 В. Н. Челомей еще в 1960 году предложил создать сформированную на круговой орбите группу спутников, обеспечивавших беспропускное наблюдение всего мирового океана и внутренних морей. Окончательный проект системы глобальной морской космической разведки и целеуказания (МКРЦ) предусматривал беспропускной обзор мирового океана связанной системой из семи космических аппаратов (четырех спутников активной и трех — пассивной разведки). Спутники могли передавать информацию как на наземный пункт, так и непосредственно на подводную лодку с ПКР и на надводный корабль. При необходимости они также могли передавать информацию береговым батареям. Комплекс «космической разведки «Легенда» с ядерным реактором был принят на вооружение во второй половине 1975 г. Высокая эффективность системы МКРЦ была подтверждена на практике в 1982 году во время англо-аргентинского конфликта вокруг Мальвинских (Фолклендских) островов. Система позволила полностью отслеживать и прогнозировать тактическую обстановку. В частности, при ее помощи главным штабом ВМФ был точно спрогнозирован момент высадки на острова английского десанта. Ну а что могла сделать П-35 с кораблем противника? В конце 1962 года на Каспии с опытного судна ОС-15 проводились стрельбы по лидеру «Киев» водоизмещением около 3000 тонн. Ракета П-35 с инертной (!) боевой частью попала в левую скулу «Киева», вскрыла палубу, как консервную банку, далее ракета разрушилась, а ее двигатель пробил днище, и через 3 минуты лидер затонул. 6 ноября 1961 года в ходе Государственных испытаний крейсер «Грозный» в Кандалакшском заливе потопил ракетой П-35 корабль-цель (бывший эскадренный миноносец «Осмотрительный»). Уже на боевой службе 4 мая 1963 года крейсер «Грозный» потопил ракетой П-35 самоходную мишень СМ-5 — бывший лидер эскадренных миноносцев «Ленинград». Таким образом, для эсминца или фрегата попадание П-35 было смертельным, а большой крейсер или авианосец гарантированно выводился из строя. Речь, понятно, идет о кумулятивно-фугасной боевой части. Ну а специальная боевая часть в 20 кТ в случае прямого попадания отправила бы на дно любой атомный авианосец. Работы по перевооружению «Объекта 100» с ракет С-2 на П-35 Б начались в сентябре 1964 года. К середине 1968 года они были в основном закончены, начались автономные испытания. Однако из-за сбоев в финансировании первый пуск произошел только 28 мая 1971 года — было достигнуто прямое попадание на дистанции 200 километров. Затем в ходе приемо-сдаточных испытаний было произведено еще 5 пусков, в четырех из которых также было достигнуто прямое попадание. Официально комплекс «Утес» под Балаклавой был принят на вооружение 28 апреля 1973 года. На Северном флоте перевооружение проходило в два этапа. На первом этапе строительные работы велись в 1-м дивизионе (Кильдин Восточный), а с их окончанием приступили к строительным работам и во 2-м дивизионе (Кильдин Западный), где располагался командный пункт полка. На Кильдине 1-й дивизион с БРК «Утес» был принят на вооружение в 1976 году. В том же году началось перевооружение и 2-го дивизиона на острове. В 1983 году он вступил в строй. Любопытно, что на его вооружение поступили не ракеты П-35 Б, а уже их модернизация — «Прогресс» (3 М-44), принятые на вооружение в 1982 году. Производство ракет для береговых комплексов велось с 1982 по 1987 год. Основным изменением в модернизированной ракете была новая бортовая система наведения с повышенными помехозащищенностью и избирательностью. Для нее были разработаны новые агрегаты бортового электрооборудования и стартовый агрегат, обеспечивающие лучшие эксплуатационные характеристики. Повышена скрытность и неуязвимость ракеты при подходе к цели за счет увеличения протяженности конечного участка траектории и снижения высоты полета на этом участке. Нашим стационарным береговым комплексам, в отличие от подвижных, о чем я надеюсь рассказать в следующий раз, не пришлось стрелять по реальному противнику. Но держать «на прицеле» корабли США и НАТО им приходилось не раз. Так, в феврале 1988 года американские военные корабли «Йорктаун» и «Кэрон» пытались войти в территориальные воды СССР у Южного берега Крыма, но были вытеснены нашими кораблями. Надо ли говорить, что береговые комплексы «Прогресс» находились в полной боевой готовности? Куда чаще корабли НАТО появлялись у острова Кильдин. Так, в 1983 году в Баренцевом море появился ракетный крейсер США «Ньюкасл» и несколько недель курсировал в нейтральных водах вдоль побережья Кольского полуострова от Лиинахамари до Гремихи. 616-й ракетный полк был поднят по тревоге. Все время пребывания крейсеров у наших берегов неслось «боевое дежурство с задачей уничтожения крейсера по приказу с командного пункта флота». Особо допекало ракетчиков Северного флота научно-исследовательское судно Норвегии «Маряата» водоизмещением около тысячи тонн. Именно так оно числилось в ВМС Норвегии. На самом деле это разведывательный корабль, причем определённую часть оперативного состава экипажа составляли американцы. Как только береговые комплексы Северного флота начинали готовиться к стрельбе, так сразу же появлялась «Маряата», «Машка» — как ее у нас называли. Норвежцы подходили к самой мишени на несколько метров и фотографировали ее до и после стрельбы. Однако за 30–40 минут до объявления боевой тревоги на береговой батарее «Маряата» выходила из запретных и опасных зон. Наши сторожевые корабли пробовали гонять «Маряату» всеми способами, вплоть до стрельбы по ее кильватерному следу. В то время высшее политическое руководство надеялось на «разрядку напряженности», и никаких решительных мер по пресечению враждебной деятельности судна не предпринималось. А ведь достаточно было дать приказ, и береговая батарея могла влупить «Машке» П-35 Б или «Прогрессом», причем с кумулятивной, а не с инертной боевой частью. И, кстати, это было бы абсолютно законно с точки зрения международного права. Существует официальный порядок запрета захода судов в зону ракетных стрельб, и от стороны, проводящей учения, не требуется никаких иных мер ограждения района. Увы, увы, этого сделано не было. Вот и сейчас «Машка» то и дело появляется около наших берегов. Только это новое, более крупное, судно, построенное в 1993 году. Из-за бесцеремонности норвежцев и непонятной деликатности морских начальников гибли наши моряки. Так, в 1972 году готовились стрельбы комплекса П-35 Б. «В это время в запретную зону вновь вошло судно под норвежским флагом. Для очистки района командир сил закрытия, не доложив на КП руководителя, на тральщике пошел вытеснять это судно. После выдворения «норвега» тральщик, возвращаясь в «свою» точку охранения района стрельбы, оказался в запретной зоне за целью на пеленге стрельбы. Радиолокационный визир крейсера в режиме самонаведения «захватил» дальнюю цель. Ракета попала в машинное отделение. Тральщик остался на плаву. Погибли несколько человек» — так рассказывается об этом случае в издании «Береговики Заполярья», вышедшем в Севастополе в 2006 году. Как и в подавляющем большинстве случаев, стрельба велась инертной боевой частью. Ряд офицеров и даже один генерал-майор были отстранены от должности и понижены в воинском звании. С 1982 по 1985 год с береговых батарей Северного флота производились пуски ракет П-35 в качестве мишеней для стрельбы зенитных корабельных комплексов. У ракеты отключалась головка самонаведения, пуск ракеты производился на малой высоте, ракета наводилась с батареи на ордер кораблей. После очередных ракетных стрельб адмирал И. В. Касатонов сказал: «П-35 — не ракета, а летающий танк. По ней сработали две зенитные ракеты, а она продолжает лететь». Но вот грянула перестройка, вскоре распался Союз. 28 сентября 1993 года с «Объекта 100» была запущена последняя ракета «Прогресс». В 1996 году «Объект 100» был передан Украине. Объект 1-го дивизиона был полностью разграблен — растащили все, что можно, включая кабели. В 2007 году большой участок на берегу Черного моря под Балаклавой выкупил эстонский бизнесмен. Именно на этой территории находится 1-й дивизион «Объекта 100». 2-й дивизион объекта законсервирован. Какова его дальнейшая судьба — никому неизвестно. На острове Кильдин к лету 1995 года 616 ОБРП успешно решал учебные и боевые задачи. Но вот, как гром среди ясного неба, грянула директива о расформировании полка. При этом требовалось бросить не только «Объект 101», но и все сооружения острова Кильдин. К 31 декабря 1995 года личный состав 616 ОБРП и весь гарнизон покинули остров, именовавшийся непотопляемым авианосцем Северного флота. Автор Александр Широкорад Первоисточник http://www.bratishka.ru/ 2 Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Бч-4 Волга Опубликовано 14 сентября, 2013 Поделиться Опубликовано 14 сентября, 2013 Линкор "Новороссийск" и блеф итальянского диверсанта В последние недели пресса и информационные агентства России и Украины пестрели сенсационными новостями. В их основе лежали последние откровения бывшего итальянского диверсанта, ветерана спецподразделения боевых пловцов «Гамма» Уго Д , Эспозито. Напомним читателю, что подразделение итальянского военно-морского флота организационно входило в известную 10-ю флотилию МАС, которой командовал князь Боргезе. Флотилия имела на вооружении человекоуправляемые торпеды «Майяле», средства их доставки к местам диверсий, торпедные катера и подразделение «людей – лягушек» или - легководолазов.Людям Боргезе удалось провести несколько удачных операций, самой результативной из которых считается подрыв линкоров «Куин Элизабет» и «Вэлиент», стоявших в порту Александрия. Диверсанты доставили на человекоуправляемых торпедах к стоянкам линкоров боевые заряды и сбросили их под днища кораблей. От взрывов линкоры получили повреждения, но после устранения последствий взрывов корабли вновь вошли в строй.Этот успех и породил легенды о небывалых возможностях итальянских подводных диверсантов, хотя ряд тщательно спланированных ими на средиземноморском театре операций были не столь успешными, а многие – вообще закончились безрезультативно.Я бы не обратил на поднятую прессой «муть» никакого внимания, если бы не звонки в редакцию «Флага Родины» от севастопольцев и настойчивые просьбы ветеранов Черноморского флота прокомментировать заявление Уго Д, Эспозито, сделанное итальянскому изданию «4 Арт» 21 августа сего года. А судя по отдельным публикациям, председатель совета ветеранов линкора «Новороссийск» Виктор Салтыков даже намерен обратиться к президентам России и Украины с просьбой инициировать проведение международного расследования по факту гибели корабля на основании признания Уго Д, Эспозито.Хочу особо подчеркнуть, что попытки отыскать в трагедии линкора «Новороссийск» «итальянский» след предпринимались не раз. Его искали компетентные специалисты из государственной комиссии, возглавляемой Малышевым, «раскапывали» писатели, историки и исследователи на протяжении нескольких десятков лет. Если отмести опусы дилетантов - всё неудачно. Нет у трагедии линкора «итальянского» следа, нет ни одного факта, хоть как-то указывающего на людей Боргезе. Создана красивая легенда, да и только, которая время от времени муссируется в прессе.Сегодня можно с уверенностью сказать, что линкор «Новороссийск» подорвался на германской донной магнитной мине типа «РМН», сброшенной с БДБ на предполагаемые стоянки наших кораблей в мае 1944 года. Доказательства отнимут много газетной площади, поэтому я их не привожу, а возвращаюсь к заявлению итальянского диверсанта.Комментировать высказывания Уго Д, Эспозито можно лишь одним словом - бред. Ну, хватил ветеран лишнюю порцию мартини, взыграла в нем мания величия, вот и брякнул спьяну неимоверную чушь. Я понимаю волнения наших ветеранов, но не следует эту чепуху брать близко к сердцу. Ни «Гамма», ни Уго Д, Эспозито, ни его коллеги - подводные бандиты к «делу» линкора «Новороссийск» отношения не имеют. Почему? Потому что с военной точки зрения это невозможно.Не забывайте, что 10-я флотилия МАС была сильна лишь в период войны. После оккупации Италии войсками союзников итальянский флот со всей его техникой был поделен между странами - победительницами, а военные организации расформированы. Многие участники боевых действий итальянских ВМС до 1955 года находились под следствием международного трибунала, а многие жили под пристальным вниманием соответствующих служб союзников. Спланировать и провести диверсионную операцию относительно «Новороссийска» итальянцы не могли физически. Все диверсионные средства прибрали к рукам англичане и американцы. А для доставки в Севастополь требовалось как минимум три человекоуправляемые торпеды «Майяле», а с учетом технических отказов - в полтора-два раза больше, большое судно- транспортер или две-три подводные лодки–носителя. Только тогда, в случае большой удачи и крайне благоприятных факторов три торпеды «Майяле» могли подвести под линкор боеголовки суммарной мощностью около 1000-1100 кг ВВ. А средства предварительной разведки, а суда обеспечения? Слишком большие силы требовались для выполнения операции - их то у подводных патриотов Италии после 1944 года не было и близко, а «частный» вариант операции подобного масштаба абсолютно нереален.Да и почему был выбран в качестве объекта нападения именно «Новороссийск»? Он был, в те времена уже устаревшим кораблём и потому - никому не нужным. В Италии о нем к тому времени забыли. Англичанам отошли более современные линкоры, и злость побеждённых должна была иметь другую направленность. Тем более что итальянцы на море воевали только с англичанами, терпели от них тяжелые потери и унижения, и их нелюбовь после окончания войны больше распространялась на последних. СССР был где-то далеко и к Италии особых претензий не имел.Ещё одно доказательство. Ссылаюсь на большую работу действительного члена Русского Географического Общества, кандидата технических наук капитана 1 ранга запаса Александра Норченко. Ещё в 1995 году во время пребывания в Генуе ему удалось разыскать среди ветеранов живых диверсантов, служивших во время второй мировой войны в 10-й флотилии «МАС» у князя Юнио Валерио Боргезе.«Ветераны мне попались не простые, а заслуженные, - вспоминал Александр Норченко, - все трое были кавалерами Большой золотой медали «За воинскую доблесть», то есть – национальными героями Италии, обласканные всеми почестями и привилегиями. Таковых героев оставалось на всю страну - 54 человека. Они оказались действительно специалистами в области подводных диверсий, образованными и авторитетными. Луиджи Ферраро был знаменитым боевым пловцом из отряда «Гамма». Эмилио Леньяни служил на катерах «скуадрона» штурмовых катеров 10-й флотилии МАС. Эвелино Марколини слыл опытнейшим оператором и водителем управляемых торпед «Майяле». В длительных и обстоятельных беседах с ними я, в основном, касался темы линкора «Новороссийск». Для них же корабль по-прежнему оставался «Джулио Чезаре».Я всё пытался свести беседы к главной теме - так кто же подорвал советский линкор? Категорический вердикт всех троих был таковым - кто угодно, но только не итальянцы. Их четкая аргументация, касающаяся практической невыполнимости подобной диверсионной акции в «итальянском» варианте, доводы морально-этического характера окончательно убедили меня в том, что «итальянская» версия - это блеф, подсунутый для отвода глаз и ещё для большего затруднения поисков действительных фактов и улик в наиболее реальных направлениях».Лично мне подобных свидетельств достаточно. Блеф вылез ещё раз и принадлежность к «Гамме» очередного смутьяна пусть не смущает ветеранов Черноморского флота.-http://www.sevastopol.su/news.php?id=52384 1 Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться Награды
Сергей41 Опубликовано 14 сентября, 2013 Поделиться Опубликовано 14 сентября, 2013 Лично мне подобных свидетельств достаточно. Блеф вылез ещё раз и принадлежность к «Гамме» очередного смутьяна пусть не смущает ветеранов Черноморского флота. Ну вот,наконец то с итальянцами разобрались... Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться Награды
Беланов А.П. Опубликовано 11 октября, 2013 Автор Поделиться Опубликовано 11 октября, 2013 Линкор "Новороссийск" и блеф итальянского диверсанта Я бы не обратил на поднятую прессой «муть» никакого внимания, если бы не звонки в редакцию «Флага Родины» от севастопольцев и настойчивые просьбы ветеранов Черноморского флота прокомментировать заявление Уго Д, Эспозито, сделанное итальянскому изданию «4 Арт» 21 августа сего года. А судя по отдельным публикациям, председатель совета ветеранов линкора «Новороссийск» Виктор Салтыков даже намерен обратиться к президентам России и Украины с просьбой инициировать проведение международного расследования по факту гибели корабля на основании признания Уго Д, Эспозито. Сегодня можно с уверенностью сказать, что линкор «Новороссийск» подорвался на германской донной магнитной мине типа «РМН», сброшенной с БДБ на предполагаемые стоянки наших кораблей в мае 1944 года. Доказательства отнимут много газетной площади, поэтому я их не привожу, а возвращаюсь к заявлению итальянского диверсанта.Я всё пытался свести беседы к главной теме - так кто же подорвал советский линкор? Категорический вердикт всех троих был таковым - кто угодно, но только не итальянцы. Их четкая аргументация, касающаяся практической невыполнимости подобной диверсионной акции в «итальянском» варианте, доводы морально-этического характера окончательно убедили меня в том, что «итальянская» версия - это блеф, подсунутый для отвода глаз и ещё для большего затруднения поисков действительных фактов и улик в наиболее реальных направлениях». ...Интересно, почему автор статьи так упорно пытается списать всё на взрыв донной мины? Характер повреждений и отсутствие большого количества донного ила в воде на месте трагедии свидетельствовали прямо противоположное - взрыв был на корпусе корабля с последующей детонацией... Далее - освобождение Севастополя произошло 9 мая 1944 года, бои за город, в пригороде и в городе шли с 23 апреля, немцы в это время вместе с румынами под налетами нашей авиации пытались выводить конвои из Севастополя, сомнительно что бы они на БДБ загружали 690 кг донные мины для установке на простреливаемом перекрестным огнем внутреннем рейде... Почему автор ссылается на свою уверенность что подрыв был на донной мине отказываясь привести доказательства? Как через 11 лет мог заработать аккумулятор на мине? Участники траления бухты Севастополя в конце 40-х рассказывали, что все аккумуляторы на вытраленных минах были разряжены.... По ссылке статья на эту тему: http://www.itogi.ru/mezhd/2013/35/193377.html Не знаю, но гибель 600 моряков в мирное время все же заслуживает более детального расследования.... Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Беланов А.П. Опубликовано 15 октября, 2013 Автор Поделиться Опубликовано 15 октября, 2013 "Огонь в прерии" глазами специалиста РЭБ ВМФ СССР Речь пойдет о мартовском (1986 г.) военном конфликте или, если хотите, военных действиях 6-го флота США в Средиземном море против Ливии. Эту операцию американцы назвали "Огонь в прерии". Разведке лидера Ливии Каддафи еще за месяц до этого уже было известно, что американское командование планирует нанести ряд ударов по стране с применением сил ОБК в Средиземном море и дальней ракетноносной авиации с метрополии. К этому времени американцы и их компаньоны по НАТО считали эту страну рассадником терроризма и ставили задачу физического устранения ее лидера Муамара Каддафи. В подобных ситуациях до этого, в целях недопущения прямого нападения со стороны США, руководство Ливии обращалось к руководству СССР с просьбой завести наши боевые корабли и суда в свои основные порты Триполи, Тобрук, Бенгази и другие в надежде, что американцы не будут наносить по ним удары в случае нахождения там наших сил. То же самое произошло и в марте 1986 г. К этому времени на боевую службу в Средиземное море была дополнительно введена еще одна авианосная группировка ВМС США. Американцы заняли исходные позиции в центральной части Ионического моря и начали интенсивную боевую подготовку авианосной авиации в составе ударных самолетов, самолетов разведки, самолетов РЭБ. Кроме этого, отдельный отряд боевых кораблей США в составе 7–8 кораблей курсировал вдоль параллели 32° 30' сев. широты у границы залива Сидра, который ливийцы считали своим историческим заливом. Для охраны этой условной границы они выставили все свои наличные военно-морские силы и средства. Это около 10 единиц ракетных катеров типа "комбатант" французского производства, около 10 ракетных катеров советской постройки, 1 СДК, 1 подводная лодка и еще несколько малых кораблей и судов обеспечения. Из сил нашей флотилии участвовали: 2 корабля слежения за авианосными группировками (визуальное и радиотехническое слежение), один корабль севернее Триполи – 180 миль, еще один корабль севернее п. Бенгази – 20 миль, в п. Тобрук – корабль в базе. В п. Триполи была заведена плавбаза "Дмитрий Галкин" с оперативной группой штаба флотилии на борту – старшим группы был назначен я. В состав группы вошли: пост ПВО во главе с начальником ПВО флотилии капитаном 1 ранга А.Н. Булавчиком, начальник связи флотилии капитан 1 ранга В.И. Сушко, офицер политотдела капитан 2 ранга В.Е. Вергилес, два наиболее подготовленных оператора мичманы Е.М. Подплета, В.В. Грабовенко. Перед нами была поставлена задача по сбору, обработке данных от наших сил слежения о воздушной обстановке в районе боевых действий и передаче ее местному командованию ПВО Ливии. Для этого на пирсе у плавбазы была развернута группа ПВО Ливии в специальной машине, имеющей связь с Главным штабом ВС Ливии. В мои прямые обязанности входил ежедневный двухразовый доклад ОД ВМФ и на КП флотилии об обстановке в районе боевых действий. Местную сторону в первую очередь интересовали данные о массовом взлете палубной авиации с авианосцев и доведение этой информации до командования для принятия решении по применению сил ПВО на отражение ударов с воздуха. Тогда в состав сил ПВО Ливии входили современные на тот момент самолеты-истребители типа МиГ и Су производства СССР, ракетные установки ПВО комплексов С-75, С-125, С-200, размещенные по северному побережью страны. События развивались следующим образом. Американцы не стали применять ранее отработанные способы нанесения массированных ударов авианосной авиацией по базам противника. Прекрасно зная возможности ПВО ливийской стороны, полеты самолетов осуществлялись малочисленными группами по 2–3, иногда до 5 самолетов. Они, дразня ливийцев, летали, нарушая их воздушное пространство над заливом Сидра и даже над сухопутной территорией страны. Ту же тактику применял и отряд боевых кораблей на границе залива Сидра, заходя на непродолжительное время южнее параллели 32° 30', без применения оружия, как бы вызывая "огонь на себя". К нам на плавбазу прибыл представитель советника при Главном штабе ВМС Ливии с просьбой от местной стороны о выделении корабля непосредственного слежения за ОБК в заливе Сидра, с тем, чтобы по данным его слежения нанести удар по ОБК авиацией и береговыми ракетными установками. Однако ни Главный штаб ВМФ СССР, ни командование флотилии на этот шаг не пошли, полагаю, опасаясь, что в ходе боя может пострадать и наш корабль слежения. Честно говоря, и нам не очень "светило" подставлять свою грудь. По истечении времени это хорошо осознается. Но в то время нас не спрашивали, мы должны были выполнить любой приказ командования. Такое "заигрывание" продолжалось до 18 марта, пока нервы командования ПВО Ливии не выдержали, и в 4.30 был нанесен удар расчетом ракетной установки из района г. Хомса по 2 самолетам, нарушившим воздушное пространство над территорией Ливии. До нас к утру дошли восторженные слухи о том, что цели были поражены, и в стане наших "союзников" царил душевный подъем. Впоследствии нашей разведкой было установлено, что, действительно, один из самолетов был поврежден, но оба они все-таки благополучно вернулись на авианосец. Ответные действия не заставили себя ждать. Тут же, еще до рассвета, палубной авиацией были нанесены ответные удары по береговым установкам ПВО Ливии, и довольно результативно. В частности, ракета "Гарпун", выпущенная в районе г. Хомс, попала непосредственно в антенное устройство РЛС обнаружения целей. Об этом нам сообщил главный военный специалист в Ливии от ВС СССР генерал-лейтенант В.В. Жданов, который просил Москву срочно выслать новую антенну. Утром к 8.00 был нанесен удар по кораблям Ливии, находившимся вдоль линии параллели 32° 30', силами ОБК и палубной авиации. Удар был безжалостный, жестокий и бессмысленный, учитывая превосходство со стороны сил 6-го флота США. Практически все находившиеся там корабли были уничтожены. Очевидцы потом рассказывали, что в основном пострадали надстройки кораблей, ходовые рубки и палубные устройства. Ракеты буквально сносили всю верхнюю часть катеров с командованием вместе. Живыми оставались специалисты внутренних боевых постов и специалисты машинных отделений. Оказавшихся в воде людей добивали пулеметными очередями с вертолетов ОБК. Мы были свидетелями того, как в базу свозились катерами обеспечения раненые и подобранные трупы после этого побоища. В базу вернулась подводная лодка и поврежденный СДК, да 2–3 катера из всех сил ВМС Ливии, участвовавших в так называемом сражении. Безусловно, и мы ожидали ударов по Триполи и готовились к этому. Во-первых, нас поставили в порту таким образом, чтобы мы корпусом плавбазы прикрыли оставшиеся в базе катера и подводные лодки, не вышедшие в море по тем или иным причинам. Это, естественно, ставило нас в невыгодные условия. Во-вторых, вооружение старых плавбаз – огневое и радиоэлектронное – было не ахти каким. Станцией воздушного обнаружения "Фут-4" обнаружить низколетящую ракету "Гарпун" с малой поверхностью отражения мы если и могли, то на весьма малых дистанциях. Попасть в нее, сбить огнем артустановки – "соткой" или зенитными автоматами – весьма проблематично. В-третьих, работая РЛС обнаружения воздушных целей, мы наоборот могли навести на себя ракеты "Шрайк", самонаводящиеся на работающие радары. Я пригласил командира корабля, заслушал его решение на самооборону, и мы совместно с ним пришли к выводу: в создавшейся обстановке, кроме средств РЭБ для своей защиты – других средств нет. Исходя из этого, на 200-метровых концах были готовы к постановке 3 больших надувных уголковых отражателя, а в картузах и артпогребах находились снаряды пассивных помех в готовности к боевому применению по разработанной нами схеме, с учетом ближайших стоящих судов и береговых объектов. Бог миловал, и нам не пришлось все это применять фактически, потому что на этом в этот раз боевые действия и закончились. Авианосцы продолжали патрулирование вблизи берегов Ливии, но активных боевых действий ни одна из стран больше не производила. Правда, боевые действия с применением дальней ракетоносной авиации с аэродромов метрополии по береговым объектам Ливии продолжились в апреле. Но к тому времени нашу плавбазу сменила другая, а меня сменил на посту старшего оперативной группы флагманский специалист РТС флотилии капитан 1 ранга В.А. Лобачев. Вторая война, с точки зрения использования сил сторонами, конечно, не менее интересна (операция "Каньон Эльдорадо"). В последующем, с приходом в "базу" (точка 52) мы произвели обстоятельный доклад по обоим конфликтам с выводами и предложениями. Хочется поделиться впечатлениями о том, как повел себя личный состав в условиях боевых действий. На плавбазах, как правило, служили и офицеры, и мичманы, и матросы, как говорится, "повышенного риска", зачастую списанные с других кораблей, имеющие дисциплинарные взыскания и другие провинности. По сравнению с личным составом остальных боевых кораблей эскадры они отличались не в лучшую сторону и по исполнительности, и по обученности, и, наконец, по внешнему виду, хотя условия службы у них были, может быть, и полегче, чем на боевых кораблях. Если в условиях несения боевой службы вообще об этом можно было говорить. Погодные условия на футбольном поле одинаковы для обеих команд… Так вот, за месяц выполнения боевого задания ни одного случая нарушения воинской дисциплины, не дай Бог, неповиновения, не было зафиксировано ни в одной боевой части. Офицеры, даже самые строптивые, присмирели, были готовы тут же выполнить любое приказание. Ловили приказания, образно говоря, прямо с языка командира. Матросы и старшины тоже присмирели, и как бы сплотились, сгрудились. Мы были уверены в том, что они способны сделать больше того, что они умеют. Проходит время. И теперь уже, будучи ветераном эскадры, хотелось бы еще раз выйти в море, в точку 52 и, может быть, посмотреть в глаза таким же ветеранам вероятного противника – "америкосам", как мы их называли, с которыми готовы были когда-то "рвать глотки друг другу". Мы когда-то завидовали их условиям службы и отдыха на боевой службе, они, возможно, ценили и уважали наши выдержку и "неприхотливость" к этим условиям, скорее всего, сочувствовали. Все-таки тропические условия службы, железный корпус, жара, пыльные бури с материка, шторма и редкие заходы в порты – этого стоили. http://topwar.ru/print:page,1,30212-ogon-v-prerii-glazami-specialista-reb-vmf-sssr.html Внизу на фото: Плавбаза "Дмитрий Галкин" Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Бч-4 Волга Опубликовано 29 октября, 2013 Поделиться Опубликовано 29 октября, 2013 http://www.youtube.com/watch?v=Y9L_4U3JQqs Ударная сила. Морские Мили. Вертолёты-амфибии 1 Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться Награды
komrad.tarasov Опубликовано 29 октября, 2013 Поделиться Опубликовано 29 октября, 2013 Интересная тема! Читал не отрываясь несколько дней! Кстати вспомнил про ст.мичмана Кузьмина из 9 ОБСКР. Он на Сахалинском комсомольце во время срочной службы участвовал в разминировании Суэца.... Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Беланов А.П. Опубликовано 12 ноября, 2013 Автор Поделиться Опубликовано 12 ноября, 2013 (изменено) Интересная тема! Читал не отрываясь несколько дней! Кстати вспомнил про ст.мичмана Кузьмина из 9 ОБСКР. Он на Сахалинском комсомольце во время срочной службы участвовал в разминировании Суэца.... ...у меня были преподаватели в Клубе Юных моряков и потом в мореходке - тоже участвовали в разминировании Суэца... Потом дослуживали до пенсии в Новоозерном (ВМБ Донузлав) на тральщиках КЧФ... ИЗВЕСТИЯ ; 05.09.1995 ; 166 (24525) Тайная опасность под черноморской волной Автор Николай СЕМЕНА, "Известия" Трал втянул на палубу сейнера что-то большое, полукруглое, черное, обросшее водорослями и ракушками. Рыбаки, кинувшиеся было к тралу, отступили назад, почувствовав неприятный запах. Когда содрали верхний слой ракушек, багор ударился обо что-то железное. Металл, видно, был ржавым и тонким - багор легко проломил брешь, и из нее потекла вонючая маслянистая жидкость грязно-желтого, местами коричневого цвета. Капитан сейнера Ю.С.Куликов распорядился выбросить за борт и бочку, и рыбу. Потом долго драили палубу, смывали остатки загадочной жидкости. Капитан понял, что в старой военной бочке было отравляющее вещество, ему уже приходилось слышать о подобных "подарках" моря от других рыбаков. Это для нас не новость. Сейнер РС-97 керченского рыбколхоза "Жемчужина моря" стоял как раз на ремонте, и поэтому с его капитаном Юрием Куликовым мы встретились у него дома на тихой улочке керченского поселка Аршынцево. - Да, находки, подобные той бочке с отравляющими веществами, у нас не редкость, - рассказывает он. - Мне о таких случаях говорили и другие капитаны, например, Николай Крыжановский. Много таких случаев было на сейнере Владимира Ефименко, к сожалению, он недавно умер, но при жизни много об этом рассказывал. Некоторые капитаны даже привозили эти бочки в порт и передавали их военным. Те забирали, но что там было, нам никто не говорил. - Эти находки для нас не новость, - сказал мне и председатель рыбколхоза "Жемчужина моря" А.Рыбачук. - Я сам, будучи капитаном сейнера, во время промысла на банке Марии Магдалины, это чуть южнее Таманского полуострова, выловил один раз двухсотлитровую бочку с этой дрянью. Выбросил в море - да и точка. А что можно было делать? Мы не специалисты. Вскроешь - людей потравишь, беды не оберешься. К сожалению, военные, к которым я обращался, не смогли ничем помочь. Вице-адмирал в отставке В.Варганов, бывший командир Керченско-Феодосийской военной базы в 80-е годы, ничего об этом не знал. Начальник тыла капитан первого ранга А.Исаченко, в распоряжении которого находился объект Козья Балка, а проще - склад химического имущества, сведениями о применении или уничтожении отравляющих веществ не располагал. Заинтересованно встретил наши попытки найти истину и. о. начальника химслужбы В.Манаев, однако и ему мало кто удалось узнать. Оказалось, что старые документы в архиве базы вплоть до 1982 года были недавно уничтожены. Неожиданно много помог информацией бывший зам. председателя Крымрыбакколхозсоюза по флоту Павел Овечкин. Он рассказал: - Двухсотлитровые военные бочки с ОВ стали нам попадаться после освоения тралового лова рыбы сначала во время промысла 70-х годов в районе острова Змеиный. Там работало тогда от 20 до 25 наших сейнеров, и практически каждому такой "подарок" достался. Потом бочки стали поднимать и в других местах Черного моря. К сожалению, мы не вели статистики, но рыбаки помнят, что их вылавливали и возле западных, и у восточных берегов Крыма, и в южных районах промысла. Подсказа флагманского химика В Севастополе я нашел бывшего начальника 25-й химической лаборатории Черноморского флота Н.Редкозубова. Он и рассказал мне, что еще в 1963 или в 1964 году на траверзе Казачья Бухта водолазы подняли подозрительную бочку. Когда вскрыли, оказалось, что в ней маслянистая жидкость, пахнущая геранью. Замеры содержимого бочки проводила инженер лаборатории О.Мамонтова. Было установлено, что в бочке находился люизит - распространенное химическое отравляющее вещество времен второй мировой войны. Бочка типа Л-100 была советского производства. Как же попало в Черное море это страшное вещество? Поиск привел меня в Севастопольский музей героической обороны города. В его фондах нам посчастливилось найти воспоминания капитана первого ранга Н.Рыбалко, бывшего флагманским химиком Черноморского флота в 1938-1945 годах. Он пишет, что химическое оружие было в те годы на флоте довольно распространенным. Весной 1942 года, когда немцы подошли к Перекопу, химические бомбы были доставлены на флотские аэродромы и приготовлены к применению. Но прежде их свезли на склад в Юхарину Балку. Постепенно, утверждает Н.Рыбалко, химическое оружие эвакуировалось на Большую Землю. В середине июня 1942 года, когда стало ясно, что город не удержать, флагманский химик предложил командующему флотом вице-адмиралу Ф.Октябрьскому уничтожить химическое оружие, чтобы оно не досталось врагу. Действовал флагманский химик, согласно его воспоминаниям, когда немцы уже были на подступах к городу: "Химические боеприпасы, пишет он, вывозились в течение нескольких ночей к пристани в Казачьей Бухте, где грузились на шхуну " Папанинец ", которая с этим грузом выходила в указанную ей точку открытого моря с глубиной не менее 50 метров, где с нее сбрасывали этот груз в море. К 29 июня эта операция была благополучно закончена. Противнику не осталось ничего. ". Но Н.Рыбалко пишет о химических бомбах и снарядах, а как же попали в море многочисленные бочки с люизитом? Встреча в рыбколхозе "Путь Ильича", расположенном вблизи Казачьей Бухты, убедила, что и здесь оружия в воде осталось навалом. Председатель правления С.Мылымко, бывшие капитаны сейнеров рассказали, что в сентябре попадались даже торпеды. Они вспомнили, как вынимали и выбрасывали в воду какие-то снаряды. Опыт научил их обходить опасные места и не тралить по самому дну. При помощи рыбаков мы обратились к картам морской акватории, изданным в 60-е годы. На траверзе Казачьей Бухты обведены кружками два места. На одном написано: "Свалка взрывчатых веществ". На другом - "Нечистый грунт". Именно этот район и совпадает с тем местом, где предположительно разгружалась в июньские ночи 1942 года шхуна "Папанинец". Поэтому рыбаки, и, видимо, не без оснований, полагают, что это и есть кладбище химии. Тогда вместе с П.С.Овечкиным мы стали анализировать десятки карт разного времени из архива Крымрыбакколхозсоюза. На картах 60-х годов насчитали более десяти районов, обозначенных как "свалка взрывчатых веществ" или "свалка взрывчатых и легковоспламеняющихся веществ", в том числе в промысловых квадратах возле острова Змеиный. Несколько их - районы под номерами 3, 4, 5, 6, 8, 9, 10 - были расположены у кавказских берегов России и Грузии - всего в 10-30 километрах от берега на глубине, не превышающей 70-8- метров. Но самым крупным был район N7 в 70 километрах на запад от мыса Херсонес. Правда, глубина там была около 1350 метров. О наличии таких районов было известно и ранее. Еще и в 80-е годы Черноморский флот топил в море боезапас, срок хранения которого закончился. Для захоронения снарядов, очевидно, тогда выбирали уже "загрязненные" химией места. Поэтому районы затопления взрывчатых веществ, указанные на картах, так часто совпадают с местами, где в сети рыбаков попадали бочки с ОВ. Таким образом почти подтверждается версия, что захоронения химического боезапаса проводились в Черном море и после войны. Именно этого опасается зам. председателя Госинспекции охраны Черного моря капитан второго ранга в отставке И.Красновид. Он рассказал мне, что неоднократно требовал, чтобы захоронения проводились под контролем инспекции, но ее представитель, вопреки закону, ни разу на потопления допущен не был. Молчание опасно В первые послевоенные годы с ОВ обращались просто "по-свойски". В.Макаров, ставший впоследствии мичманом химслужбы, вспоминает, как на берегу Камышовой Бухты, тогда пустынной, он во время учений заражал ипритом большой участок местности, который потом взводы и роты преодолевали в защитных комплектах. Местные жители вспоминают, как уже в 50-е годы во время купания в море вдруг появился сильный запах иприта. Видимо, подводные течения в тот день подняли отраву со дна моря. Химические анализы водорослей из Казачьей Бухты, проведенные военной лабораторией еще 15-20 лет назад, дали, как вспоминают химики ЧФ, превышение содержания мышьяка больше чем в сто раз. Старые ОВ, как известно, производились с участием этого элемента. Неудивительно, что в этих местах были случаи совершенно неожиданных отравлений дельфинов. - Я не сомневаюсь в наличии на дне моря боевых отравляющих веществ, - сказал мне нынешний начальник службы радиационной, химической и биологической защиты Черноморского флота капитан первого ранга В.Папура. - В основном это иприт и люизит. Температура застывания их - 5-10 градусов, и скорее всего они еще находятся на дне в законсервированном состоянии. Дальнейшее молчание опасно. Пока нам точно не известны ни места, ни масштабы захоронения отравляющих веществ, они представляют большую угрозу. Во-первых, они еще способны поразить людей. Во-вторых, могут быть случайно обнаружены злоумышленниками и использованы для столь модных сейчас террористических актов. Для проведения исследований необходимо создание и в Украине, и в России правительственных, а возможно и межгосударственных комиссий с участием других причерноморских стран; создание группы поиска, выделение средств на изыскательские работы. Надо также досконально изучить на этот счет и флотский архив в Гатчине. Там, по всей видимости, отыщутся документы, проливающие свет на проблему. Пока же вопросов больше, чем ответов. КЕРЧЬ-СЕВАСТОПОЛЬ-СИМФЕРОПОЛЬ. ...Вместо ПысЫ о дне сегодняшнем читаем ссылки: http://gazeta.zn.ua/internal/himugroza-iz-ila-morskogo-_.html http://lenta.ru/articles/2013/11/06/crimea/ Изменено 12 ноября, 2013 пользователем Беланов А.П. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Сергей41 Опубликовано 21 декабря, 2013 Поделиться Опубликовано 21 декабря, 2013 ВМФ РФ в 2014 году исследует несколько затонувших во время войны подводных лодок15:38, 20 Дек 2013Текст: ИТАР-ТАССВоенно-морской флот РФ в 2014 году планирует исследовать несколько затонувших в период Второй мировой войны подводных лодок, а также поднять танк, затонувший в озере Хасан Приморского края в 1938 году. Об этом сообщил в ходе Морской коллегии заместитель главнокомандующего ВМФ РФ вице-адмирал Александр Федотенков."В качестве перспективных работ в 2014 году мы рассматриваем обследование в районе острова Сескар в Финском заливе подводной лодки, которая лежит на глубине 35 м. С высокой степенью уверенности по результатам анализа можно ожидать, что речь идет о подлодке Балтийского флота Щ-405, погибшей в 1942 году", - сообщил Федотенков.Также силами ВМФ будут проведены обследование и подъем танка, затонувшего в 1938 году в озере Хасан. Эти работы будут проводиться совместно с биробиджанским отделением Русского географического общества.Кроме того, планируется поиск и обследование силами аварийно-спасательных средств Северного флота пропавшей без вести в Мотовском заливе в 1940 году первой подлодки советской постройки Д-1. "В случае удачного завершения эта работа будет иметь достаточно большой общественный резонанс и прольет свет на одно из белых пятен истории российского подводного флота. Работы ведутся уже достаточно давно, и мы надеемся на положительный результат. Также запланированы поиск и обследование подлодок С-4 в районе мыса Таран и С-12 в районе мыса Большой Тютерс", - сказал вице-адмирал.В качестве дальнейшей перспективы может быть рассмотрен подъем всплывающей спасательной камеры подлодки К-278 "Комсомолец", затонувшей в 1989 году в Норвежском море в результате пожара, добавил представитель ВМФ."Эти мероприятия будут планироваться в рамках боевой подготовки и учений водолазов и операторов автономных и телеуправляемых необитаемых подводных аппаратов. Полученный практический опыт будет способствовать повышению уровня боевой готовности", - подчеркнул Федотенков. 1 Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться Награды
Старый шарманщик Опубликовано 21 декабря, 2013 Поделиться Опубликовано 21 декабря, 2013 Большой Тютерс остров,а не мыс. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Рекомендуемые сообщения