Michael

Коля, вот ссылки на альбом фоток с пограничного музея: netprint.ru/ru/98/211048/ Вот ссылка на стр. рассказов альфовца: artofwar.ru/k/kolomeec_a/ см. там "Повесть для внука. Главы Афганистан. Война без фронта" несколько глав. А это воспоминания сослуживцев из книги "По обе стороны границы": Воспоминания пограничников из ММГ-2 "Шибирган" Из воспоминаний Паукова Николая Петровича, в 1981-83 гг. командир разведвзвода ММГ-2 Шибирган: В 1981 году мы в составе 2-й ММГ вошли в Афганистан в г. Шибирган, там в чистом поле недалеко от города расположив кругом боевые машины начали строить позиции, сделали окопы, разбили палатки. Начальником ММГ тогда был Саванович, начальником штаба Багрий, замполитом Джемелев, зампотех Киселев, тыловиком Курлянинов, медиками были Степаненко (доктор Миша) и Назаренко (доктор Вова). Начальниками застав были Савинов, Михайлов, Селиванов (дядя) взводом ПТВ командовал Скрябин Женя, Заместители НЗ Лаптев (кудасов), Шкляр (весельчак), Тимошин, взвод связи Белохонов, инженерный Колесников, разведвзвод Пауков, минбатр Поздняков Гена, его зам Буциков. Таким был первый состав ММГ Шибирган. В те годы обстановка была поспокойней, могли на 3-х боевых машинах съездить на 7-ую ПЗ через Андхой, в Андхое останавливались в старой крепости. Больше нас тогда беспокоили походы на Маймане и Акчу. Из воспоминаний Александра Уварова, в 1981-83 гг. гранатометчик 1-й ПЗ ММГ-2 Шибирган: Я служил на 1-й заставе БМП наводчиком АГС-17. Наша застава полностью была сформирована на Дальнем востоке. В 1981 г. мы эшелоном прибыли в Керки. Там уже была ММГ из Прибалтики. Заставу БМП прикомандировали к Прибалтийской ММГ. Мы заходили в конце декабря рано утром через 7-ую заставу, наши погранцы открыли ворота и началась совсем другая жизнь. По прибытию Шибирган стали устанавливать палатки. Хорошо помню, шел дождь, была такая грязь... Постепенно вырыли окопы и землянки. Возле опорного пункта 1-й ПЗ была насыпная гора и мы с моим напарником, звали Дамир, сделали огневую точку и установили АГС-17. Свой АГС я приварил на башню БМП, получилось не плохо. Начальником заставы был капитан Полуэктов Петр Михайлович. Заместитель Лаптев О., политрук Лысенков. Лаптев ушел раньше по ранению, вместо него пришел Савинов. В основном весь наш призыв был с Урала и Татарии. Первые месяц-два мы никуда не ходили, строили опорный пункт. Пришлось покопать Афганской земельки, в Шибергане кроме офицерских вагончиков (мы их привезли из порта Хайратон) да кирпичной бани было все в земле. Активные боевые действия начались в июне и до самого дембеля. Не раз были в Акче. До нашего ввода под Акчой стоял батальон десантуры, раза два были у них в гостях, но потом они ушли. В июле началась крупная операция под в районе Акчи силами 4-х ММГ и ДШГ. Тогда в Джангаль-Арыке уничтожили банду, взяли много оружия. После небольшого отдыха пошли в Балх, после Балха в Мазари. Осенью «духи» стали взрывать газопровод в зоне нашей ответственности, и мы чистили кишлаки до самого Келифа. На Келифе были поздней осенью 1982 г. Участвовали и в операции по освобождению заложников - наших спецов, захваченных в Мазари. Ходили в Маймане сопровождали колоны. В 1982 г. погиб Хайрулин Зульфат Халилович, он был гранатометчиком в нашем отделении. Я был свидетелем его гибели. Наши две БМП ночью подняли для сопровождения разведки в район Акчи. И на обратном пути попали в аварию. Зульфат погиб сразу. Это был июнь месяц. А через две-три недели началась операция в Акче. Во время моей службы погиб только Зульфат. Хороший был пацан, у нас койки были рядом. В феврале 1983 г. ввели Мардианскую ММГ. Она тогда стояла у нас в Шибиргане, а наша ММГ уходила в Меймене, кроме дембелей, ждавших вертушки домой… Из воспоминаний Юношева Александра, в 1981-83 г. водитель БТР № 767 3-й ПЗ ММГ-2 «Шибирган»: До ММГ в июле 1981 г. нас 15 бойцов с прибалтийского округа направили учиться на водителей БТР. Занимался с нами сержант Семенов, а проверял и контролировал весь учебный процесс знаменитый капитан Бурлаков. Прошел тоже Афган среди первых, дисциплину держал железную. После учебки он меня оставил у себя на резервной заставе в Раквере, хотя я прибыл с Вентспилса. В октябре 1981 г. стали формировать ММГ у нас в отряде, Бурлаков держал меня до последнего, сначала ушли Долинкин Саша с Лехой Соловьян. А когда не хватило водителей БТР, отпустил и меня. Пригласил к себе в кабинет после мандатной комиссии и сказал как надо действовать когда получим БТРы на месте и многое другое. Говорили, что едем в командировку в Среднюю Азию на 9 мес., а получилось все по-другому. Месяц готовились в учебном центре Азери, стреляли, закапывались и днем и ночью, затем эшелоном с Кохтла-Ярве отправили до станции Керкичи в Ср. Азии. Получили новые БТР-70, проверили, подтянули и еще месяц готовились в условиях песка и пустыни. Был сначала с наводчиком в первом отделении, а после марша и стрельбы на рубежах нас перевели во взвод управления под командованием нач. 3-й ПЗ капитана Селиванова, как мы его называли "Батя". ММГ стала заходить в Афган в декабре 1981 г., а наша 3-я ПЗ в январе. ММГ стала заходить в Афган в декабре 1981 г., а наша 3-я ПЗ в январе. Заходили мы самостоятельно, своим ходом. Подняли по тревоге, выстроив в колонну, двинулись в сторону границы. Проходили через 7-ю ПЗ. У моего друга Васи Слободина с 769-го БТРа сохранилась запись, что мы - 3-я ПЗ, пересекли границу 13 января 1982 г. в 15 ч. 35 мин. Когда пришли в Андхой увидели бойцов уже таких загорелых, заросших, а мы такие беленькие с Прибалтики. На утро уже повели колонну в сторону Меймене. В районе Файзабада услышали первые выстрелы, затем передали груженую колонну 2-ой ПЗ, приняли от них и повели обратно. Так продолжалось месяца два. Потом отправились на постоянное место дислокации в Шибирган. За городом по направлению на Мазари-Шериф разбили сначала палаточный городок и стали закапываться в землю. Окопами закольцевали точку, выкопали капониры и блиндажи, стали обживаться. Поочередно отделениями оставались на точке, а основной состав уходил на БЗ. Оставаться на точке всегда никому не хотелось, то ли дело на операции, совсем другая жизнь. В Андхое в крепости несли службу помесячно, меняясь с другими заставами, в т.ч. и с резервной. В марте-апреле 1983 г. ММГ участвовала в оперативно-боевых действиях по поиску банды, напавшей на наряд 8-й ПЗ Керкинского погранотряда. При преследовании банды на мине подорвался экипаж БТРа № 767 3-й ПЗ (водитель Юношев Александр). Из воспоминаний Юношева Александра, в 1981-83 г. водитель БТР № 767 3-й ПЗ ММГ-2 «Шибирган»: Привели мы колонну с Меймене в Андхой в крепость. А ночью тревога - обстреляли наряд на линейной заставе, один погиб, а другой раненый отстреливался и зацепил духа. Мы выдвинулись на БТРах и БМП в тот район, это было 27-29 марта 1983 г. На броне у меня был десант, разведчик с переводчиком, два дня мы ходили в кишлак, где скрылись духи, нашли кровавые бинты, потом хозяин раскололся, что раненого духа он ночью отправил в Андхой. Возвращались мы на 4-х коробках, два БТР и две БМП, увидев отару, подъехали к пастуху. Три коробки уехали. После переговоров возвратились на дорогу, а ходили след в след, и, перевалив через арык, подлетели на мине. Кругом пылища, БТР откинуло метров на 5, вылез из-за руля ничего не слышу, смотрю - второго колеса слева нет, десант кругом раскидало. Хорошо засады не было. Проверив двигателя, отсоединил кардан с редуктора на мост, и двинулись дальше, затем арык на трех мостах проехать не мог, БМП помогла. Так в глухоте всю ночь ремонтировали БТР, помогали ремонтники. Как раз в день нашего приказа на «дембель» 29 марта мы и подорвались на мине. Оторвало вторе колесо подомной, задрало броню, мост пополам... В госпиталь нас не отправляли, контузия постепенно прошла, правда до сих пор, когда нахожусь в тишине, звон в левом ухе стоит постоянно. С Союза вертушками доставили новые запчасти, установили, но при движении стала стружка из редуктора появляться. В общем, БТР № 767 «дембельнули» вскоре после моего «дембеля». «Дембельнулся» я с точки в конце апреля, а из отряда 4 мая. Инструктаж нам давал Дука, воевал с нами, был с резервной заставы. У нас не было никаких знаков, хотя «Батя» и представлял после каждого боевого выхода, но как говорил 101-й: «пусть все останется в памяти». Дука хорошо знал «Батю» и, спросив меня - на кого оставил Петровича, выдал нам полный набор пограничных знаков и сказал: «не позволю так увольняться ребятам, с которыми воевал». Позже уже на гражданке в военкомате вручили медаль "За отличие в охране гос. границы". Из книги: По обе стороны границы (Афганистан: 1979-1989).- М.: Граница, 1999. -446 с. Александр Башаро САМЫЙ ЖАРКИЙ ДЕНЬ В ЖИЗНИ Старший прапорщик Башаро Александр Прокофъевич родился 10 августа 1958 года в деревне Малышевка Почепского района Брянской области. Службу проходил в Прибалтийском округе. В 1980 году закончил первый курс школы прапорщиков в г. Черняховке Калининградской области. В боевых действиях на территории Афганистана участвовал с 19 января 1982 г. по 25 апреля 1983 г.: Шиберган, командир взвода обеспечения мангруппы. Награжден медалями «За боевые заслуги», «За отличие в охране государственной границы СССР». В Западной пограничной группе с июня 1993 года. Самой трудной за период моей службы в Афганистане была операция в Джузджанской провинции в населенном пункте Эр-Акш (прим. вероятно Эракли). Случилось это в июне 1982 года. Нашим подразделениям предстояло провести операцию по блокированию кишлака. В нем, по донесениям разведки, собралось шесть главарей моджахедов с многочисленной охраной. Две наши мотоманевренные группы поддерживала рота сарбозов. Выведя за пределы населенного пункта местных жителей, душманам предложили сдаться. Однако они на это никак не отреагировали. Началось прочесывание кишлака. Первыми выступили бойцы афганской армии. Их встретила ураганная стрельба: боевики были вооружены, как говорится, до зубов. Кроме стрелкового оружия у них в большом количестве имелись гранатометы, что, естественно, сковывало передвижение бронетехники. После трехчасового затяжного боя сарбозам пришлось отступить на исходную позицию. Рота потеряла пятьдесят человек ранеными и убитыми. Командование приняло решение перегруппироваться и нанести ракетно-бомбовый удар. Кишлак начала «обрабатывать» минометная батарея. Вновь вперед двинулись сарбозы. И опять, понеся ощутимые потери, афганцы вынуждены были откатиться назад. Начальник оперативной группы подполковник В. Безменов дал команду усилить роту, а вернее то, что от нее осталось, двумя боевыми машинами пехоты и двумя бронетранспортерами. Первыми в кишлак вошли капитаны О. Лаптев, В. Селиванов, П. Полуэктов. Метров триста - четыреста они двигались по главной улице в относительном спокойствии. Затем по колонне открылся такой мощнейший огонь из всех видов оружия, что нашим бойцам пришлось спешиться и практически в рукопашную отбиваться от наседавших духов. Выстрелами из гранатометов были ранены офицеры О. Лаптев, В. Селиванов. Атака вновь захлебнулась. Операцию пришлось свернуть. Тот июнь 1982-го года в моей жизни был самым жарким. Из журнала «ВЕТЕРАН ГРАНИЦЫ» № 1-2/99 Михаил СТЕПАНЬКО ИЗ ММГ «ШОРА» Степанько Михаил Иванович родился 20 марта 1958 г. в Ленинградской области. В 1975 г. поступил в Читинский мединститут. После четвертого курса перевелся в Томский мединститут на военно-медицинский факультет. В 1981 г. был распределен в Отдельную авиаэскадрилью (г. Раквере). С 3 января 1982 г. по 26 мая 1983 г. - Афганистан, мотоманевренная группа. После командировки вернулся в Прибалтийский погранокруг. Служил в Багратионовске в должности врача ПМП. В 1986 г. поступил в ординатуру Военно-медицинской академии им. С.М. Кирова. С 1988 г. проходит службу в ГКВГ ФПС России, полковник медицинской службы, главный терапевт госпиталя. Дыхание знойного Афгана он ощутил впервые в 1981 г. перед выпуском из Томского мединститута, когда в его стенах слушатели прощались с выпускником 1980 г. старшим лейтенантом Волковым. Выполняя интернациональный долг, офицер погиб, оказывая медицинскую помощь раненому десантнику. Но тогда Михаилу Степанько казалось, что война далеко и его не коснется. Коснулась - и довольно скоро. Месяцы, проведенные в Афганистане, навсегда врезались в память... За полтора года афганской службы мне пришлось курсировать в основном между населенными пунктами Меймене, Андхой, Мазари-Шариф и Шибирган. Извечно перед глазами пыльная дорога, сыпучий песок на зубах от непредсказуемого ветра-«афганца». Но иногда открывался иной, приятный взору вид - так называемая «зеленка». В зеленой зоне обычно протекала какая-нибудь речушка, и кишлаки здесь тянулись на несколько километров вдоль главной дороги. Почему вспоминается именно об этом? Как раз в Меймене стояла первая ММГ, а моя, «шибирганская», чуть дальше. В секретных радиограммах и сводках она имела кодовое наименование «Шора». Однажды, проходя через такой кишлак, мы были обстреляны из гранатомета. «Духи» проделывали в дувалах отверстия (бойницы) для своих гранатометов и «буров». После чего с внешней стороны дороги дыры эти слегка замазывались глиной, чтобы не вызвать подозрения у разведчиков. Когда колонна проходит через кишлак, все эти отверстия «оживают», одновременно подбиваются первая и последняя машины, затем в неразберихе ведется прицельный расстрел колонны. С группой, в которой находился я, произошло что-то вроде этого. Граната кумулятивного снаряда прошла под катками и днищем головной БМП и пробила ее насквозь. Механика-водителя осколок брони ранил под левую лопатку. Находящийся в машине начальник заставы капитан Петр Полуэктов занял его место и сумел вывести машину из-под обстрела. Я в то время ехал на машине авторемонтной мастерской на базе ЗиЛ-130. Пограничникам удалось прорваться через засаду. По рации связались с БМП и из десантного отделения перегрузили раненого механика-водителя. Я быстро уложил парня на перевязочный стол, провел первичную хирургическую обработку раны и удалил осколок. Несмотря на то, что осколок был приличный и находился глубоко в ране, парень был в сознании и несколько раз произнес одну и ту же фразу: «Доктор, спасибо, вы свое дело сделали, мне нужно вести машину, я уже готов воевать дальше». Он даже собирался встать и уйти, но все же его отправили в госпиталь. Другой эпизод. Во время одной из операций начальник резервной мангруппы обратился ко мне с просьбой осмотреть солдата, который не может уснуть уже вторые сутки. В боевой обстановке каждый специалист на счету. Мангруппа выполняет боевой приказ, а этот солдат - наводчик крупнокалиберного пулемета Владимирова танкового (КПВТ). Сели мы с солдатом лицом к лицу, разговорились. Он рассказывал о том, как накануне два его друга погибли, и он провел у их тел тревожную ночь. До этого воевал, как играл, а сейчас словно что-то сломалось в душе - так сказалась на психике смерть близких ему друзей. Понятно - стресс. Я посоветовал отправить его в Союз. Но командиры резко воспротивились: «Вы что, это же классный наводчик, он стоит многих...» Нелегко было убедить офицеров отпустить его. И наутро вертолет увез его в Союз. ...Неприятности были уже позади, и мы подошли к Андхою, где была расположена наша застава. Когда спешишь на базу после трудного перехода или операции, состояние однозначное: быстрей бы помыться, поесть и отдохнуть. И тут мы попадаем во вторую засаду. Дважды за день - это редкость. Зашли в городок. Домики все низенькие, заброшенные. Но заброшенность эта только кажущаяся - именно с этой стороны и следует ждать удара. Поэтому мы всегда формировали колонну в следующей последовательности. Первыми шли БТРы. Обычно, если БТР наезжал на мину, у него отрывало только колесо. После подрыва БМП смертельных случаев было гораздо больше. Ситуация протекала очень скоротечно. Первый БТР был обстрелян из гранатомета. В нем находились лейтенант Евгений Шкляр и командир противотанкового взвода лейтенант Евгений Скрябин. Им удалось на большой скорости проскочить на базу. Я вместе с начальником штаба находился в другом БТРе. В такой ситуации необходимо было так же быстро проехать опасное место, что мы и сделали. А вот батарея наша встала из-за какой-то машины прямо в начале въезда в городок. Комбат старший лейтенант Геннадий Бедняков принял решение развернуть подразделение. Встали по обочинам дороги в арыках и открыли огонь по противнику. Сложность таких операций состояла в том, что с нами почти постоянно находились так называемые «группы защиты революции». Эти люди, когда прочесывали кишлаки, порой ничем не отличались от «духов». Когда мы выскочили из зоны обстрела, начальнику штаба доложили о том, что появился раненый и нужно вернуться в кишлак. Встали у обочины. Спускаюсь вниз через боковой люк - лежит раненый солдат. Сразу обезболил его промедолом. Голова в крови, в области лба глубокая рана. Накладываю повязку. Рядом лежит каска, у которой передняя часть пробита. Выстрел был явно из «бура». Эта винтовка бьет на два километра и под прямым углом может пробить даже броню БТРа. Первое впечатление при взгляде на раненого было однозначное: проникающее пулевое ранение в голову. Но помню, еще тогда меня смутило, что отверстие в каске не ровное, а рваное. Погрузили его в БТР, вышли из зоны боя и успешно посадили в вертолет для отправки в госпиталь. Прошло время, и мне сообщили, что неправильно поставил диагноз: оказывается, у парня было осколочное ранение, а не пулевое. Как же так, ведь выстрел был точно в лобную часть каски? Оказалось, парень «родился в рубашке»: пуля, попав в каску, отрикошетила вверх, при этом разорвав металл. Осколок и вызвал рану. Фамилия у этого ефрейтора была Бурый. Узнав, что он остался жив, доктора перекрестились и мрачно пошутили: «Бурого «бур» не берет!» А тяжесть рейдов, ужасы и страдания войны скрашивали свои Василии Теркины, которые то острым, юморным словцом, то душевной песней согревали обожженные души. Часто вспоминаются ребята из ММГ «Шора», прапорщики Саша Бошар, который великолепно исполнял бардовские «афганские» песни, и Дима Елаев, извечный юморист, не унывающий в любых условиях. Бывали и «небоевые» случаи. Однажды солдатик очень торопился на какой-то фильм и умудрился упасть, да так, что вывихнул предплечье. Чтобы вправить кость, по науке надо было сделать рентгеновские снимки, дабы исключить перелом. Но нарастал отек. Вертолетов не ожидалось и я, дабы облегчить человеку страдания, обезболил и вправил вывих. Наложил гипсовую лангету, приготовил к эвакуации. Парня удалось эвакуировать только через три дня. А через две недели он снова был уже на базе. Что здесь помогло? Скорее всего - внутреннее чутье, основанное на знаниях, полученных в Томске. Именно поэтому я с благодарностью часто вспоминаю своих учителей-медиков полковника Риппа и подполковника Иващишина. Что же касается практики, то ее дал мне Афган. Конечно, лучше бы этой войны не было, а опыт пришел бы с годами. Но тех дней из жизни уже не вычеркнуть. О засаде на Малахана осенью 1983 г. Малахан был шариатским судьей Андхойского улусвали, а его брат занимал пост 1-го заместителя секретаря НДПА в Андхое. из газеты "Новая жизнь" за 23 февраля 1994 г.: "...Виктор Васильевич тоже по-своему прав, называя свои личные трофеи в Афганской войне - два главаря душманов, два крупнокалиберных пулемета, зенитная установка, пять пистолетов, четыре автомата, винтовка БУР и прочее. Одного из этих двух главарей сбил машиной Горшков. Во время операции заметил он бегущего впереди человека, который время от времени останавливался и стрелял. Его догнали, ударили слегка бортом, но когда выскочили посмотреть, что с "душманом", он был уже мертв..." Из воспоминаний рядового 1-й ПЗ ММГ-2 Шибирган Кравченко Николая, призыв осень 82-85 гг. …принимал участие при ликвидации Малахана и его личной охраны возле старой мечети на развилке дорог. Малахан был убит, живыми взяли телохранителей и личного доктора, документы, афгани, фотопленки французской журналистки, которую искали в районе газозавода Джаркудук. Капитан Горшков был на нашей заставе замполитом, а не начальником заставы. Все кто принимал участие в этой засаде - это ребята 1-й ПЗ ММГ Шибирган на трех БМП, засада ребят из Андхоя была намного дальше и они подтянулись после боя с бандой Малахана. Видел фотографии с этой пленки, но нам тогда говорили, что это был Пахлован. …в Андхое левее от крепости в песках, там еще пески как стиральная доска - все в маленьких барханчиках, поймали духов на лошадях. Они сопровождали пацана сына главаря какой-то банды. Взяли трофеи и пистолеты испанские, потом в крепости Андхой (там где левее от ворот бревно, полоса препятствия), по банкам офицеры стреляли. Ребят, которые Малахана завалили помню: Чуприк Саша, Сопот Сергей, Токарь Витя, Хоряшко Саша, Дон Олег, Паникоровский Саша, Евдокимов Миша, Густов Саша (земля ему пухом, дома уже погиб) и еще несколько фамилий, но нужно напрячь память. … после засады на Малахана говорили, что за головы шурави, которые убили Малахана, духи давали большие деньги. После круговой обороны ночью, когда был бой, мы рано утром прицепили бортовой уазик, в котором лежал Малахан и баулы с патронами к БэТэРу. Нас обстреляли возле старой мечети из стрелкового и ДШК, мы стали отстреливаться, уходя в ложбину возле дороги, но помогли пушкари - колона ехала в Мазари. Ребята – молодцы, гаубицы развернули в считанные минуты и давай обрабатывать кишлак. Привезли в крепость духов живыми, доктор лежал на нашей БМП между люков, жирный гад, я его на плащ палатке с брони снимал, а телохранители связанные в десанте сидели, смеялись, когда нас обстреливали… … меня с Хоряшко в этой засаде чуть духи не завалили, хорошо, что на дороге толстый слой пыли - туда нырнули. По БМП, на которой сидел Горшков, из гранатомета влупили, срикошетило от носа БМП в землю, но там где сидел Горшков люк весь во вмятинах от пуль. Чуть-чуть выше и…, но это мы увидели только днем, когда в Андхой приехали… Из книги: По обе стороны границы (Афганистан: 1979-1989).- М.: Граница, 1999. -446 с. Николай Кузин ШИБЕРГАН Полковник Кузин Николай Федорович родился 12 января 1951 года в селе Ермоловка Вешкаймского района Ульяновской области. В пограничных войсках с 1968 года. В 1972 году окончил Московское высшее командное училище им. Моссовета. В боевых операциях на территории Афганистана участвовал с 1983 по 1985 гг. в должностях начальника полевой оперативной группы, заместителя начальника Керкинского пограничного отряда. Награжден орденом Красной Звезды, афганскими медалями. Начальник организационно-мобилизационного отдела - заместитель начальника штаба Западной пограничной группы. В октябре 1983 года из Мукачевского пограничного отряда я прибыл в Среднеазиатский пограничный округ и был назначен начальником полевой опергруппы Керкинского отряда с дислокацией в афганском поселке Шиберган. Там меня встречал мой однокашник по академии майор А. Поздняков, исполнявший обязанности начальника штаба ОГ. Буквально на следующий день предстояло сопровождать транспортную колонну, следовавшую из Мазари-Шарифа через Шиберган в Меймене. Задача перед боевой группой стояла не только обеспечить доставку по назначению продуктов питания, боеприпасов, горючесмазочных материалов, но и очистить от повстанцев зеленую зону. Начальный отрезок пути проследовали без каких-либо происшествий. Первая серьезная заминка произошла под Андхоем. Блокировали кишлак сразу несколько мотоманевренных пограничных групп, которыми командовали майоры А. Лобов, Г. Фахарисламов, другие офицеры. Сопротивление было серьезным и длилось двое суток. Беспрерывно грохотали взрывы, многоголосьем трещали автоматные очереди. За это время часть душманов ушла в горы, другая, спрятав оружие, растворилась среди мирных жителей. По трассе колонна двинулась дальше. На подступах к Меймене начиналась печально известная «зеленка», контролируемая «непримиримыми». Так сказать, для проверки самочувствия вместе с группой пограничников я впервые пошел на зачистку кишлака. Метрах в стах впереди нас действовали сарбозы. Уже прошли большую часть поселка, как вдруг началась стрельба. Причем велась она со всех сторон, в том числе и у нас в тылу, где вроде бы все должно было быть спокойно. Пришлось залечь за дувалами. В это время остальные группы, закончив проверку, возвращались на КП. Меймене на две равные части делит речка. С виду тихая, даже ленивая, в период паводковых дождей она круто меняет свой норов, выходя из берегов. Двигаясь вдоль русла этой самой реки, напоролась на засаду одна из боевых групп из шести пограничников, возглавляемая старшим лейтенантом Геннадием Боровиковым. Их тела вывозили под прикрытием трех бронетранспортеров. У солдат оружия не оказалось - забрали душманы. Автомат офицера лежал под ним - не нашли. Посмертно Боровиков был удостоен ордена Красной Звезды, награждены и его подчиненные. Наверное, в тот момент, когда я смотрел на погибших товарищей, впервые прочувствовал это страшное слово - война. Из Меймене группа моджахедов опять ушла в горы, на свою базу. Для нас же началась рутинная работа по прочесыванию близлежащих окрестностей: поиск оружия, боеприпасов, затаившихся духов. В одном из кишлаков на мине подорвался грузовик с солдатами афганской армии. Их мертвые тела разбросало в диаметре нескольких десятков метров. Зрелище, понятно, не для слабонервных. Подошли к очередной горной речушке. Первый БТР проследовал нормально. За ним выполз на берег второй, на котором ехал я. Вдруг слышу - сзади взрыв. Все же третья машина наскочила на мину-ловушку, установленную прямо в речке. Подбегаю к месту происшествия и вижу на берегу солдата: ноги в воде, остальная часть туловища на суше. Подумал: все, еще одна потеря. Нет, видно, в рубашке парень родился, контузило только сильно. Операцией руководил полковник В. Смирнов - начальник оперативной группы округа. Он принял решение на обратном пути провести еще одну зачистку в Акче. Заблокировали кишлак. Прочесали его вдоль и поперек. И что же? Обнаружили штук пятьдесят патронов, винтовку и сломанный клинок. Негусто. Делать нечего, движемся дальше. Вышли на открытую площадку между кишлаками. В свое время здесь уже стояли лагерем. Выстраиваем и мы боевой порядок, техника занимает круговую оборону. Еще не успели подтянуться машины, двигавшиеся в хвосте, прогремел взрыв. Оказалось, подорвался наш мостоукладчик. Спустя несколько минут рвануло еще раз. На мину наскочил бронетранспортер. Как бритвой срезало ему колесо. Слава Богу, экипаж отделался контузией. Темнеет буквально на глазах. А нужно еще запастись водой. Метрах в двухстах есть арык. Им уже пользовались. Туда и направляется ЗИЛ-131 — специальная машина для очистки воды. На обратном пути она попадает на мину. Но и здесь повезло: взрыв произошел под задними колесами. Вырвало мост. Люди отделались легким испугом. Увы, нерадостные события в тот вечер для нас на этом не закончились. Неожиданно на территории лагеря раздались три взрыва. Осколками посекло АПМ-90 - прожектор, установленный на автомобиле. На огонь 82-миллиметрового миномета духов делаем залп из 120-миллиметрового калибра. Наконец все затихает. Наутро планируем показать бандитам свою мощь, намереваемся колонной проследовать через Акчу. Первым, как всегда, выдвигается батальон царандоя, афганской милиции. Их задача - рывком проскочить поселок, выставить наблюдателей справа и слева от дороги на двухметровом высоком дувале и жилых постройках. Удается это не сразу, а лишь со второй попытки. Поначалу они на всех парах пронеслись по Акче, и все как один залегли на другом конце населенного пункта, у своего поста. Но вот двинулся и наш БТР с пограничниками-саперами. За ним последовали еще две боевые машины. Затем должны были ехать мы со Смирновым на «кашээмке». Но вышла заминка: отлаживали взаимодействие с вертолетчиками, прибывшими на подмогу. Поэтому нас обогнал ГАЗ-66, в котором находился командир минометной батареи старший лейтенант С. Котовский. Он и «поймал» мину. Обошлось без потерь. Но в кузове лежали ящики со 120-миллиметровыми снарядами. Их особенность заключается в том, что при сильном ударе они самопроизвольно становятся на боевой взвод. Как быть? Принимаем решение взорвать опасный груз после того, как проследует вся колонна. Кстати, о подчиненных Котовского упоминает в своей книге «Служил Советскому Союзу» генерал-полковник И.П. Вертелко, в то время заместитель начальника пограничных войск. Вот что он пишет: «Помню, в одной из операций, проводимой нашими пограничниками на севере Афганистана, произошло ЧП: разорвало миномет, погибли люди. Случай редкий: не сработал механизм, блокирующий ствол миномета от повторного заряжания. Минометчики вели беглый огонь, первая мина не ушла, а заряжающий уже опустил вторую. Взрыв. Жертвы. Мне пришлось отчитываться перед председателем КГБ СССР Виктором Михайловичем Чебриковым. При этом он велел мне прихватить остаток минометного ствола, если таковой уцелел, предохранительный механизм, предупреждающий от повторного заряжания, и наставление по устройству и эксплуатации миномета. — И зачем этот металлолом тащить в Москву? - удивлялся кто-то из офицеров. — Что сможет прочесть председатель в этом железе? Однако мне распоряжение Чебрикова не показалось странным. Я вспомнил разговор, который состоялся между нами после одной из моих афганских командировок... Мне было интересно узнать, что в войну Виктор Михайлович командовал минометным взводом, а затем минометной ротой и батареей (я не оговорился, были у нас одно время минометные роты). В конце войны он уже водил в атаки стрелковый батальон. И когда Чебриков затребовал части разбитого орудия, я понял, что в нем по-прежнему живет тот молодой комбат-минометчик, душой болеющий и за жизнь людей, и за честь своего оружия. Переступил порог. Чебриков сразу: — Привезли? — Привез, — отвечаю. — Показывайте. Он даже в инструкцию и наставление лезть не стал. Только взглянул — и нахмурился: — Я считаю, что такого даже теоретически не могло произойти, а тут сразу все видно — грубейший заводской брак. Царь Петр ломал ружья из негодной стали о спины нерадивых заводчиков, Сталин бракоделов жесточайше карал, а мы все равно не научились делать оружие на совесть. Вижу, вины пограничников тут нет. Но люди, люди погибли, и я сам чувствую себя виноватым. А по войскам — директиву, чтобы тысячу раз проверяли, прежде чем брать оружие в бой». Чтобы закончить рассказ о двойном заряжании, скажу, что был еще один аналогичный случай, о котором скорее всего не знал генерал И.П. Вертелко. Как-то душманы стали усиленно обстреливать населенный пункт Андхой. Представители органов народной власти попросили у нас подмоги. Ближайшая пограничная застава дислоцировалась на бывшей кожевенной фабрике. Оттуда и заработала пара наших минометов. Через некоторое время забегает ко мне лейтенант-двухгодичник. Глаза - «по пять копеек», сказать ничего не может. Оказалось, вновь повторное заряжание. Комбат С. Котовский в это время находился в засаде на другом конце кишлака. Связываюсь с ним по телефону: как быть? Тот советует: необходимо осторожно открутить снизу поддон и таким образом извлечь мины. Прихожу к минометчикам, а они докладывают, мол, уже все в полном порядке, миномет готов к бою. — Снизу, — спрашиваю, — вытащили? — Никак нет, сверху... Но вернемся к операции под Акчей. Здесь у нас опять остановка. Бегу вдоль колонны и вижу, что головная машина стоит, на земле дымятся разбросанные матрацы. Как выяснилось, буквально перед носом бронетранспортера из укрытия выскочил дух, успел выстрелить из гранатомета и скрыться. Словно шаровая молния прошел снаряд над левым колесом, пробил броню, оплавленные осколки ранили солдата, подожгли матрацы. Вновь обошлось без потерь. Где были наблюдатели-царандоевцы, неизвестно. Поступает команда: по ходу движения бросать за дувал гранаты. Представляете картину: вокруг пальба, взрывы, сверху ведет огонь авиация, дым, смрад. Вдруг по рации слышу сообщение от одного из пилотов: «Получил пробоину. Иду на базу». Остальные экипажи, израсходовав боекомплект, также улетают. Постепенно стрельба затихает. Бой прекращается. Такой был у меня первый рейд по сопровождению транспортной колонны. Под Акчей мы потеряли шесть единиц техники, несколько пограничников получили контузии. О наших скромных трофеях я уже говорил. Результат, мягко говоря, не в нашу пользу. Демонстрации силы не получилось. Впоследствии на этом направлении банды частично были уничтожены, другие ушли в глубь страны и мало беспокоили пограничников. Потом было еще много операций - удачных и менее удачных - в той же Акче и Ташкургане, Андхое и Мазари-Шарифе... Но не только боевыми действиями вспоминается мне Афганистан. Никогда не забыть сослуживцев — настоящих боевых побратимов, верных друзей, мужественных солдат. Имена таких офицеров, как Анатолий Турулов, Юрий Лапушко и сегодня известны в пограничных войсках. У нас служил и Виктор Капшук, ставший Героем Советского Союза. Прекрасная восточная архитектура, уставшие от войны и непосильного труда жители этой многострадальной страны тоже не изгладятся из памяти. Простые афганцы очень тепло относились к нам в Шибергане. И хоть мы не носили зеленых фуражек и погон, они прекрасно знали, кто мы такие. Ежегодно 28 мая поздравляли с праздником, дарили подарки, их пионеры часто выступали с концертами художественной самодеятельности. Именно поэтому все мы - офицеры и прапорщики, сержанты и солдаты - твердо были уверены, что выполняли интернациональный долг. Само собой, прочные связи установились с народной властью Шибергана. Своих высоких гостей они всегда привозили к пограничникам. Помню, как-то из Кабула приехал заместитель министра внутренних дел Афганистана. Мы тщательно готовились к встрече, как полагается, накрыли стол. В конце официальной части за обедом гость выставил бутылку водки и бутылку «сивухи» и сказал: «Это настоящий самогон, не «камышовка» (распространенный напиток среди афганцев), — для пущей убедительности подняв палец вверх, заметил замминистра. И как бы в подтверждение своих слов перевернул пиалу, налил туда несколько капель «огненной воды», поднес спичку и залюбовался мгновенно заплясавшими языками пламени. Позже в разговоре выяснилось, что высокий гость шесть лет учился в Киеве, где, видимо, и стал истинным ценителем народного напитка. Владимир Одинцов МИРНЫЙ ГОРОД СРЕДИ ВОЙНЫ Полковник Одинцов Владимир Викторович родился в 1956 году в Ростове-на-Дону. В 1978 году окончил Алма-Атинское высшее пограничное командное училище, в 1987 году - Военную академию им. М.В. Фрунзе. В пограничных войсках прошел должности от заместителя начальника заставы до начальника пограничного отряда. Службу в Афганистане проходил в должности начальника мотоманевренной группы. В Западной пограничной группе - с 1994 года. Награжден орденом «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени, медалью «За отличие в охране государственной границы СССР», другими наградами. В Шиберган въезжаем мы на броне, Но мурашки не бегут по спине. Этот город зоной мира слывет, Так что можно разрядить пулемет. Магнитофон крутит незатейливую солдатскую песню. Хрипловатый голос, немного напоминающий Высоцкого голос, под аккомпанемент гитары поет о трогательно мирных картинках азиатского города: вдоль арыка идет босоногий дехканин, на крыльце сидит духанщик и что-то напевает себе под нос, за русским БТРом бегут мальчишки. О войне напоминают лишь стоящие на посту сарбозы, которые «потрошат проезжие обозы». Что же это за «зона мира» такая в терзаемой многолетней междоусобицей стране? Я долго думал, о чем рассказать, ведь того, что так ценят читатели: нападений, боевых столкновений, ярких эпизодов за десять месяцев моей службы в Афганистане, с сентября 1987 года по июль 1988-го, мне не довелось наблюдать. Однако было бы большой ошибкой полагать, что это лишь благоприятное стечение обстоятельств. Хотя Джауджанская провинция, столицей которой является Шиберган, считалась спокойной и боевых действий на ее территории почти не велось, мы были готовы ко всему. Любую нашу акцию, каждый марш, каждое сопровождение колонн мы тщательно планировали, готовили людей и технику, прорабатывали маршруты. Поэтому у нас не было ни подрывов, ни ранений, ни потерь, тогда как на путях продвижения других подразделений мины закладывали постоянно. Считаю, что основой успеха в действиях, был трезвый и расчетливый ум командира. Только тогда, когда командование всесторонне продумывало и организовывало операции, действия наших солдат увенчивались успехом. К примеру, ежемесячно мы проводили одну-две колонны из Советского Союза. В отряде собирали до двадцати машин, груженных топливом и продуктами, а мы должны были в составе четырех-пяти бронетранспортеров встретить их на границе, организовать охрану и сопровождение до Шибергана или Меймене. Поскольку наша мангруппа размещалась на голом месте и была отделена от города лишь невысоким дувалом, с любого трехэтажного здания как на ладони было видно все, что происходит внутри. Афганцы легко могли заметить наши приготовления, они видели, что мы готовим технику, таскаем пулеметы и боеприпасы. В таких условиях утечка информации была неизбежной. Поэтому мы вырабатывали легенду: говорили, что мы уходим, даже сообщали маршрут, а сами где-нибудь в глухом месте сворачивали с трассы и полузабытыми тропам выходили к границе, а там уже - к заданной точке. Обратный путь пролегал также по новому маршруту. Так за десять месяцев мы провели пятнадцать колонн и ни разу не столкнулись с какими-либо серьезными проблемами: не было стычек и техника работала исправно. Конечно, приходилось мне встречать и таких офицеров, которые во что бы то ни стало хотели показать себя в боевой обстановке. Много было мальчишества. Я знаю массу примеров, когда командир, не продумав тщательно свои действия, по сути дела создавал критическую ситуацию, а потом начинал руководить боем, бегать и стрелять. Я же усвоил для себя одно: главная задача командира — организовать бесперебойное, устойчивое управление. Люди должны знать, что он на месте, должны слышать его голос, и тогда не будет невосполнимых потерь и безвыходных ситуаций. Я-то попал в Афганистан, уже имея за плечами немалый опыт пограничной службы. Закончив в 1978 году Алма-Атинское погранучилище, два года служил там же в должности командира учебного взвода, после чего был направлен в Карелию, в Суоярвский отряд. Там вскоре возглавил заставу, поступил в академию имени М. В. Фрунзе. За десять дней до окончания академии неожиданно для себя получил назначение в Афганистан. Хотя пресса тогда уже вовсю трубила о полыхающей там войне, отнесся к своему распределению спокойно, понимая, что при умелой организации дела даже Афганистан не так уж и страшен. В десяти километрах от нашей мангруппы находился нефтеперерабатывающий завод, который охранял батальон армейцев. Для его снабжения раз в месяц из Мазари-Шарифа приходила колонна. И каждый раз она попадала под обстрел. Постоянно у них были какие-то проблемы: солдаты бродили по базарам, духанам, ларькам, воровали. То у них кто-то потерялся, то кого-то ударили. Словом, сами искали приключений. У нас же ни одного солдата не было за пределами гарнизона, поэтому не было и конфликтов с местным населением. Хотя наша форма одежды была изменена, афганцы отличали пограничников от армейцев. В самом деле, БТР армейцев идет только с солдатами на броне. А мы везем с собой бревна для того, чтобы развести костер и приготовить пищу, запас воды. В каждом БТРе имелись все необходимые запасы на двое-трое суток, что в условиях пустыни было просто необходимо. Иногда случалось так, что выход, рассчитанный на трое суток, растягивался на семь - десять дней, но мы были готовы к любой ситуации и ничто нас не могло застать врасплох. Однажды мы сопровождали группу газовиков и нефтяников, которые выезжали на трое суток для поиска залежей газа и нефти. У одного из наших солдат как раз был день рождения. Ребята ухитрились в степи, где нет ни одного дерева, из тушенки и теста сделать пельмени, испечь лепешки и, намазав их сгущенкой, приготовить вполне приличный торт. Когда вечером пригласили специалистов, их удивлению не было предела. «Откуда вы это взяли?» — у всех был один вопрос, а солдаты, довольные, только посмеивались. Словом, если объединить людей одной целью, любые трудности можно преодолеть. В то время уже начинали ходить слухи о скором выводе советских войск из Афганистана, и своей главной задачей мы считали достойный уход без потерь. Эта задача сплачивала нас, не позволяла расслабляться и сидеть сложа руки... Вспоминается такой случай. В марте 1988 года мы, совместно с представителями афганских партийных и правительственных органов, развозили по приграничным кишлакам пришедшую из Советского Союза гуманитарную помощь — одежду, тетрадки, ручки, продукты питания. Афганцы-активисты по прибытии в селение должны были организовать митинг, пригласить народ, сказать, что будут раздавать подарки. Однако в первом кишлаке ничего не получилось. Вышли одни баи с холеными мордами и приготовились забрать груз, а затем продавать его своим же односельчанам. Мы не стали ничего выдавать и поехали дальше. Во втором кишлаке поставили машину-громкоговоритель, включили песни и призывы. Наконец-то собрались дехкане, мы начали выдачу продуктов... Когда через три дня ехали обратно, детвора бегала в наших российских штанишках и платьицах. То, что продукты и одежда достались по назначению, было нам самой большой наградой... Много еще было всяких случаев, обо всем не расскажешь. Хочу только выразить благодарность тем людям, которые служили вместе со мной, за то, что сообща мы смогли выполнить стоявшие перед нами задачи. Это начальник штаба мотоманевренной группы майор Игорь Великанов, замполит майор Иван Свиридов, зампотех капитан Александр Каныгин и многие другие. Я всегда вспоминаю о них с теплотой, как о настоящих боевых друзьях.

Коля, привет! Спасибо тебе большое за эти воспоминания! Сижу, читаю, все перед глазами так и встает, аж мурашки пробирают. Вот ведь как бывает, выходит мы с тобой виделись, ты случайно не в шинели ехал? Ногу в Андхой тебе наверняка Серега Гурский смотрел – наш «Доктор» (именно с большой буквы, так его все звали и бойцы и офицеры и афганцы, он так по медицинской части после армии и пошел, насколько я знаю, он в Мукачевском отряде заведовал поликлиникой – покойный замполит наш рассказывал, встречался там с ним). Про доктора Воробьева тоже конечно слышал, про него много писали и в пограничном музее в Москве целый стенд ему посвящен и лежат те инструменты, которыми он гранату из Грабовенко вынимал (найду ссылки на эти фотки – выложу). Пацан этот призывом осень 84, служил в нашей мангруппе на 4-й отдельной заставе в Джангали-колонн (ее осенью 85 г. организовали для охраны газопромысла, это как из Шоры в Андхой ехать, километров 30 от Шибиргана немного правее дороги). Наверное помнишь там вышки газовиков были видны. Мой водитель с этим пацаном послужил малость (переводили его в Джангали на усиление), а потом они в Киеве вместе учились. С Горшковым если удастся встретиться обязательно привет передам. Я ведь впервые про него узнал летом 84 г. в учебке в Багратионовске, прочитал в журнале «Пограничник» о бое заставы капитана Горшкова на границе (но мы то уже тогда догадывались, что это за граница была), потом попадаю в Андхой и эту историю слышу от очевидцев, я не знал тогда, что он с 1-й ПЗ был, думал с 3-й. Теперь благодаря тебе и ему – знаю. Про минометчиков значит верно «деды» говорили, у нас тоже такой случай произошел прямо в крепости на наших глазах, только, слава богу, успели заметить. Как вы уволились вскоре в Андхойскую крепость ввели на стажировку еще одну Дальневосточную мангруппу, ехали они точно как ты пишешь, во всей амуниции, с тактическими ремнями, все с иголочки, все блестит, мы от смеха давились. А через несколько дней духи решили видимо дать нам прикурить и стали из минометов крепость обстреливать, мы поначалу решили, что это дальневосточники гранаты учаться кидать (их постоянно дрючили), а оказалось это мины. Три обстрела тогда примерно в течение недели или 10 дней было и со стрелкового и минометов, но на территорию только пули летели, мины чуть-чуть не долетали, ранило одного минометчика в живот из дальневосточников и начштабу их каблук отстрелили. Два или три месяца они у нас стояли, мы их по засадам и рейдам возили, на операции их не брали, только нас. Сарбозы тоже почти всегда с нами ездили, правда, в основном на своих машинах бортовых, мы их старались на броню не пускать – все тащили, только отвернись. Столовую-клуб в Шоре хорошо запомнил и баню с бассейном и прачечной, в Андхое мы только мечтать могли об этом. Еще запомнил первый выезд в Шоре, мы только прилетели и на другой день нас отправили за щебнем в карьер какой-то в сопках (если память совсем не отшибло, это немного по дороге на Акчу и вправо, где борт сбитый советский лежал). Нас молодых припахали трофейные мины и выстрела таскать наверх в горку, потом подорвали и щебень грузили в 66-е. Землянки еще покопали на 2-й заставе. А потом в Андхой поехали. Да Игоря Смирнова я хорошо помню, вернее фамилию, имя ты подсказал, мы с ним успели пообщаться, призывом он был на год старше (дед) мой, но парень хороший, еще парень один со 2-й ПЗ их призыва помню много чего полезного рассказал, жаль не запомнил имени, тоже с Багратионовской учебки прожекторист, про него еще в «Боевом дозоре» большая статья была. Да, еще из первых дней в Шоре запомнил выставку техники, зампотех специально для нас вновь прибывших организовал и про каждую рассказывал и показывал. Потом уже когда в Шору приезжали впечатлений особых не было, быстрее бы только в баню попасть, а первые впечатления в памяти засели. Про Мирошниченко тебе почти все правильно написали, жаль, что так нелепо получилось. Насчет эл. почты понял, ты особо не расстраивайся, главное что ты уже на форум вышел, мы все недавно также начинали, освоишься быстро, спрашивай по любым вопросам, поможем (и с почтой тоже). Я постараюсь тебе звякнуть с работы на буднях или из Харьковчан ребят попрошу (лучше прямо на компе показать). По фоткам тоже подскажем. У тебя сканер есть или цифровой фотик? Письма у меня тоже от ребят сохранились, те, что дошли. С некоторыми довольно долго общались и встречались, пока страну не развалили. Было очень интересно их почитать и конечно фотки посмотреть. Нас тоже шерстили безбожно, кто пытался альбомы провезти – все поотбирали, у многих даже блокноты. Я ничего не вез, потому что видел, как ваших сынов увольняли, негативы с друзьями письмами пересылал, не все дошло правда, но лучше, чем ничего. Читаю фамилии других офицеров, но к сожалению не помню, только Генералов вроде знакомая, фотку бы увидеть. С Шибиргано я хорошо помню только начманов Дайнеко и Кузнецова и нач. опергруппы м-ра Кузина (он всеми операциями в 85 руководил и у нас в Андхое часто был – хороший мужик), в книге «По обе стороны границы» есть его воспоминания как раз про ту Акчу, что ты пишешь и о Мейменинской зеленке 83 г. Весной 85-го мы под его же руководством там были и в Акче. Под Альмаром тоже на фугасе 131-й подорвался (рем. мастерская), не помню только наша или Мейменинская, пацанов контузило сильно, фургон метра на три отбросило, воронка большая (видать авиабомба была). Коля, а в каком году Малахана завалили в начале 84-го или 83-ем? Возле мечети Шахимардан все время колонны обстреливали, а после нашего дембеля мне ребята писали, что хотели из-за этого там сарбозовский пост поставить, но духи всех разогнали. Но и мы им там иногда тоже шороху наводили. А в 87 г. летом та банда из Чакмани перешла на сторону правительства. «Каскадовцы» на самом деле были бойцами знаменитой ныне «Альфы», у нас в крепости они тоже жили, возили их тоже на броне. И впечатления от их касок и оружия точно такие же были. Я с одним из них переписываюсь иногда, он как раз зимой 86 г. был в Шибиргане и в Мардиане, теперь рассказы пишет (найду ссылку – напишу здесь, интересно почитать, хоть и «нашифровал» он там, но кто там был сразу понятно о чем речь). Коля, ты пиши еще, вспоминай, это очень важно, не только для нас. Спасибо тебе! Жму руку!

Коля привет! Спасибо за воспоминания, что ребят помнишь, ностальгия блин нахлынула... Коля Мазаник ростом невысоким был? По моему я в его БТРе из Шоры в Андхой первый раз и ехал, все мне про Андхой рассказывал, про службу, звали по-моему Коля, жаль не помню я фамилий этих пацанов, один день только с ними были, в бане попарились, да на посту смену отстояли, на другой день их колонной в Союз на дембель отправили, один от волнения с БТРа свалился - руку сломал. Я с твоего призыва по фамилии только сержанта Мендыбаева помню - менял его. Да, люк помню был из ДШК пробит, так и ездили. По пескам этим тоже покатались, иногда ловили бесов, иногда только технику их удавалось взять - все сарбозам отдавали. На джейранов в песках охотились прямо на броне - это что-то... В Пяндже и Мармоле не пришлось бывать, в остальных местах был. В Альмаре нам прилично накатили, но все живы остались, только фельдшеру с Шибиргана Мирошниченко Сане осколок попал плашмя, синяк здоровый был, говорили - в рубашке родился, а он через месяц погиб по дороге с Акчи в Шору, пару недель всего до дембеля недотянул. Ты его должен помнить (призыв весна 83-85). Вопросов у меня много, буду задавать постепенно. Про Андхой с 85 по вывод мы общими усилиями много чего вспомнили, а до 85-го очень мало. По Шибиргану еще меньше. С Горшковым я в прошлом году по телефону пообщался, он меня звал в Калининград зимой, но у него беда случилась - дочь в аварии погибла... Я туда собираюсь через месяц, может удастся встретиться. Там Керкинских мужиков много. Пока вот о чем хочу узнать - минометчики КОМАРИЧЕВ, ЛЮШИН, ЯРОВОЙ погибли 11 июля 1984 г. под Карамколем (это под Андхоем в сторону Меймене, примерно в 8 км от крепости) - они из Шибирганского минбата были? Деды рассказывали - миномет разорвало, это про них? Еще - ты был в октябре 83 г. на проводке афганской колонны в Меймене, там под Мемене трое погибли с Калай-Нау, что-нибудь знаешь об этом? Да у меня в отделении парень был с Харькова - Миша Свинарев (осень 83-85), может встречал? Ты мне можешь на эл. почту писать, адрес methacr(собака)mail.ru только ввместо (собака) пиши (гав-гав) Живу в Ярославле (280 км северо-восточнее Москвы), мобильный напишу по эл. почте - давай адрес, если нет - свяжусь по-другому. Не пропадай, в Харькове наших ребят много и на форуме тут есть с Харькова афганцы, мы на связи, я может быть осенью по работе и подъеду в ваши края. Удачи!

Николай, привет!Спасибо за Малахана, ясно теперь, наши андхойские рассказывали как их особисты шерстили после этого. Ты дату этой засады помнишь, хотя бы ориентировочно? Кто был ваш НЗ? Подробнее напиши как все было.Моя первая засада как раз была на развилку стояли прямо возле могилы, она вся деньгами была усыпана и никто не трогал. "Старики" говорили что 3 дня был траур по всему уезду.Горшков живет в Калининградской обл., есть его мобил (могу мылом или через личку прислать). Пиши еще как вы служили, теперь это история...Удачи!

Просвети, что за части такие?

.......Джорф памятен еще одной трагедией. Произошла она приблизительно через месяц. 13 февраля бой по уничтожению этого гнезда прошел успешно. Группа капитана Ивана Власенко на двух бронемашинах переправилась через Пяндж и, взаимодействуя с афганскими солдатами и ополченцами, разгромила мятежников. Остатки разбитой группы обратились в бегство. После выполнения задания пограничники вернулись на нашу сторону. Закончилась тяжелая боевая работа, опасность позади, постепенно исчезало напряжение боя. Через час, полтора можно будет привести себя в порядок, отдохнуть. Экипажи с десантом двигались по той самой дороге «с дурными поворотами». И вдруг один из БТРов начал сползать к краю пропасти, колеса зависли над пустотой, и бронированная громада с сидящими в ней людьми рухнула вниз. Онемевшие от неожиданности и ужаса очевидцы видели, как БТР, пролетев десяток метров, с грохотом ударился о выступ скалы, перевернулся и, подняв столб воды, камнем ушел в глубину. Все замерло, только шедший впереди БТР продолжал не торопясь двигаться по дороге. Через несколько секунд на поверхности воды показался человек. Течением его прибило к берегу. Это был водитель погибшей машины. Обезумевший от ужаса, не произнося ни слова, солдат плакал. Он, в состоянии нервного шока, молчал еще долго. Через несколько дней погибших, среди которых было и тело Ивана Ивановича Власенко, подняли водолазы. Капитан так и не увидел своего новорожденного сына. Так для нас, пограничников, началась эта продолжительная война, которая принесла боль потерь и горечь осознания того, что все жертвы, кровь, слезы, страдания были напрасны... На пограничной заставе "Нульванд" установлен памятник - башня БТРа с бортовым номером 110 и надпись "Вечная слава погибшим при выполнении специальных задач Родины"..... _ttp://pv-afghan.narod.ru/Operatsii/operatsiya_GORI.htm[/url] фамилии тут: _ttp://pv-afghan.narod.ru/Memorial_79-89/poteri-1980.htm и тут: _ttp://pv-afghan.narod.ru/1980.htm[/url]

Спасибо, эти есть. Может есть его неофициальные фото афганского периода? Так указано в книге памяти. К тому же в этом экипаже кроме водителя за рулем, мог быть боец-водитель др. экипажа или как было у нас молодые водители выполняли роль наводчиков-операторов и учились у "стариков" ездить по афганским "дорогам". Так что противоречий тут нет. Остается вопрос сколько все же человек погибло в экипаже Власенко: 4, 5, 6? В этот день числяться погибшими 6 человек, возможно на памятнике в Нульванде были имена?

Радчук сейчас живет в Харькове, он здорово помогает в создании истории Керкинской ДШМГ.

Вся собранная информация в основном из воспоминаний ветеранов-керкинцев, собираем по крупицам. Лазаренко как я понял был вторым командиром СБО после м-ра Колено? Сам я прибыл в Керки в конце октября 84 г., тогда командовал Керкинским отрядом п/п-к Базалеев (Светлая ему память! Хороший был офицер). Наверное он и при Вас уже был? Базалеева сменил Петр Дубов (при Базалееве он был НШ, насколько помню). Мы тоже в Афган входили под видом СА, перешивали погоны буквами вниз - цирк, правда кокарды оставляли на шапках и панамах, хотя на операциях "не рекомендовали" командиры их носить. Осенью 85-го выдали "варшавку" и кепки-"п***рки" с зеленой звездочкой (проку от этих кепок летом никакого). Границу пересекали в основном по воздуху - бортами, но однажды пришлось колонной через 7-ую ПЗ Имамназар. Встречали нас там тоже "прохладно". Ночь в отстойнике на афганской стороне пришлось в броне мерзнуть (зима бла), утром обшмонали как последних бандитов, обидно было - свои же парни-погранцы... Офицеров тоже шмонали, но на заставе, все равно контрабанду не нашли, хоть и была она - смех. Ну да ладно - у каждого своя служба. Насчет водки - не знаю как офицеры провозили (только догадываюсь), а вот кишмишовкой наших командиров в Андхой исправно снабжал командир опербатальона ХАД Абдул. Не скажу что злоупотребляли, но что было, то было. Бойцы тоже бражкой баловались иногда. Еще по поводу "водовки" наш покойный замполит Сергей Нехода такую песенку вспоминал (я только один куплет запомнил к сожалению):Мы приехали в Керки, нас встречают дураки А жара как на горячей сковородке Все кругом одни пески и завоешь от тоски И вонючая из хлопка водка... Ну это все лирические отступления. У нас написано на стр. отряда: 1 октября 1981 г. для усиления охраны газопровода на Келифе силами ВПБС был основан СБО «Келиф». Вы можете эту дату уточнить? Здесь на форуме еще есть тема "КСАПО (Керкинский отряд)" http://forum.pogranichnik.ru/index.php?showtopic=59 если еще не читали, там много воспоминаний однополчан есть. К сожалению очень мало пока на форуме первых входивших в Афган пограничников, так что любые Ваши воспоминания очень интересны всем нам.

Алексей, можете подробней рассказать как это было?

Спасибо! теперь вижу - накуролесил черт старый, хорошо что авианаводчиком не был... Исправил, посмотрите. Сергей ты мне можешь эту гугловую картинку без обозначений скинуть, только с компасом? Заодно надо поправить место гибели Семерькова - оно не там.

Володя, строго не суди, может я чего и напутал, на то он и черновик, чтобы вы правки вносили. Ты если получиться прямо на картинке рисуй, как по базе нарисовал. От Вити тебе привет, в выходные виделись, вспоминали Сергея Горелышева с ребятами из столицы. Они молодцы - каждый год к родителям его приезжают_http://afghan-yar.msk.ru/files/146/Gorelishev_Petr-002.jpg . Удачи!

На черновике сайта о ПВ в Афгане обновили страничку "Бой группы саперов с засадой душманов у кишлака Мармоль при проводке колонны на точку 1534" и страничку "ММГ-1 Термезского погранотряда" корректируйте, добавляйте. Спасибо большое всем ребятам-мармольцам за помощь в сборе материалов о своей мангруппе!

Вот пара цитат о ней:Десантно-штурмовая маневренная группа Восточного пограничного округа, возглавляемая И.П. Барсуковым, в течение нескольких лет участвовала во всех крупномасштабных операциях, проводимых пограничными войсками СССР на территории Афганистана. Воины ДШМГ и их командир не раз показывали небывалые храбрость и героизм. За отвагу и мужество, проявленные при выполнении поставленных боевых задач, Ивану Петровичу Барсукову было присвоено звание Героя Советского Союза, а его подчиненные награждены высокими правительственными наградами Родины. «Восточная» ДШМГ создана в марте 1982 г. на базе Пржевальского пограничного отряда. 21 апреля 1982 г. личный состав ДШМГ Восточного погранокруга впервые привлекался к боевой операции, проводимой на территории Афганистана, в районе г. Ташкурган. Можно еще добавить, что хотя группа и была создана в КВПО, она принимала участие в большинстве операций проводимых командованием КСАПО и только после создания в мае 1985 г. ОВГ Восточного погранокруга стала больше работать по восточному участку, базировалась она на Гульхане, а несколько групп усиливали другие точки. В первые годы некоторые еще называли ее Мургабской по месту основного базирования в те годы, хотя они мотались по всей зоне КСАПО, а по Бадахшану конечно больше всего. Подразделение действительно заслуженное, жаль пока никто не взялся обощить историю этой группы.

Спасибо! 3 фотки получил, качество нормальное, жду другие и твои поправки (дополнения) к Андхойской операции. Лицо твое знакомо, если с Кеков есть фотки - должен вспомнить точно.

Спасибо за уточнения! Все внесли в черновик сайта (в "Хронику" и "Мемориал"). По экипажу Власенко смотрите тут: location=\'http://pv-afghan.narod.ru/Operatsii/operatsiya_GORI.htm\'script>');" title='http://pv-afghan.narod.ru/Operatsii/operatsiya_GORI.htm'>http://pv-afghan.narod.ru/Operatsii/operatsiya_GORI.htm и тут немного location=\'http://pv-afghan.narod.ru/1980.htm\'script>');" title='http://pv-afghan.narod.ru/1980.htm'>http://pv-afghan.narod.ru/1980.htm может еще что-нибудь поправите или дополните Если есть фото Искакова или др. погибших - присылайте. Этот парень должен войти в Мемориал погибших на таджико-афганской границе, пора бы уже кому-то этим делом заняться.

Ну у тебя прямо пограничный семейный наряд! Подтягивай родственников на форум.Сергеев - фамилия знакомая, но надо фотку увидеть, чтобы вспомнить, с Багратионовска 11 человек нас в Керки прибыло 31 октября 1984 г.По Андхою давай вспоминай - все вставим на страницу. Фотки можешь мне продублировать на methacr(собака)mail.ruАндхойские фотки или с Акчи есть? Еще можно в сети свой фотоальбом сделать и тут только ссылки дать. Удачи!

Понял, с Семеновым не контачу - не боец он, мягко говоря... Бородин точно со Свердгловской области. Про Андхойскую операцию мы с Вадимом уже вспоминали, см. тут, может чего добавишь или поправишь:pv-afghan.narod.ru/Operatsii/Andhkv...dhkvoy-1986.htm

Алексей – все верно на фотке вверху Семенов посередине, слева Валя Ткач (после Керов в ММГ-1 в Меймене), справа Олег Арчаков (после Керов в ММГ-3 в Мардиан), внизу: слева Олег Комаров, справа я (оба в ММГ-2) и посредине Игорь Артемов (вначале в Меймене, потом в ДШа). Про Бородина – слышал, ты не помнишь на какой он УПЗ был? Я вначале думал он с Джангалей, а не с Кайсара (там такой же случай был). Фото сбрасывай. Вы когда увольнялись в военниках печать Тахта-Базара или Керков проставляли? А то мы понять не можем, когда точно Кайсар передали Тахта-Базару и почему продолжали комплектовать керкинцами?

Володя, привет! Этот Шибирганский расчет нашу Андхойскую заставу тогда усиливал, они рассказывали, что только их высадили и борт рухнул, не думал, что это тот борт. Там еще пацан молодой у них погиб Тарасов Сергей 29 марта. Если Андрей место высадки помнит - пусть на карте укажет.Фотки можно цифровым фотиком щелкнуть без вспышки при хорошем освещении и с упора - нормально получается.

Привет, Алексей! Значит мы на учебном в Керках пересекались, я был на УПЗ ст. л-та Бурыкина, номер то ли 3 то ли 4 (АПМ-90 и РЛС). А до сформирования учебного мы как раз на 1-й УПЗ были, НЗ вроде был ст. л-нт Сысоев (если память не изменяет).Пара фоток с учебного в теме Керкинский отряд есть и несколько в галерее, может узнаешь кого. Увольнялись вы как я понял с Тахта-Базара? Много керкинских в Кайсаре было?

Может слова вспомнишь или припев?

На черновике сайта о ПВ в Афгане выложили страничку "Бой группы саперов с засадой душманов у кишлака Мармоль при проводке колонны на точку 1534" _http://pv-afghan.narod.ru/Operatsii/Marmol-13-05-1988.htmкорректируйте, добавляйте.

Благодаря генерал-лейтенанту Згерскому Г.А. внесены правки в «Хронологию участия ПВ в Афганской войне» почти за все года:В конце марта 1979 г. для усиления охраны посольства в Кабул прибыла группа пограничников (20 военнослужащих) со средствами усиления (служебные собаки, сигнальные приборы, приборы ночного наблюдения и пр.). Советское Посольство построенное в 1960-е гг. с настоящим советским размахом, занимало площадь в несколько гектар на юго-восточной окраине Кабула, недалеко от дворца Тадж-Бек (пригород Дар-Уль-Аман).В первой декаде апреля из Союза прибыли офицеры-пограничники (8 человек), которые в качестве советников убыли в отделы погранслужбы провинций. В конце мая прибыла вторая группа советских офицеров-пограничников (15 человек) для советнической работы в пограничной службе ДРА. Первопроходцами были офицеры Ф.Г. Гарафеев, Е.В. Дудин, В.Я. Жук, И.А. Поляков и другие, ставшие советниками отделов погранслужбы в провинциях с наиболее сложной обстановкой. В Кабуле активно помогали руководству погранохраны в организации штабной, оперативной и информационно-аналитической работы прибывшие в числе первых офицеры В.К. Новоселов и С. А. Полетаев.С прибытием второй группы офицеров представилась возможность расширить их присутствие в приграничных провинциях, а также сформировать в Кабуле группы советников для работы в Отделе погранслужбы ДРА и в академии царандоя (МВД), где обучались будущие пограничники. Полковник В.А. Кириллов стал начальником 4-го (пограничного) отдела представительства КГБ в Кабуле.В штат 4-го отдела представительства КГБ в Кабуле входили советники при Управлении погранвойск ДРА, преподаватели-консультанты при Академии царандоя и переводчики. С учетом некомплекта отдел имел обычно 25-30 офицеров-пограничников.Летом в ДРА направлен постоянный представитель советских погранвойск генерал-майор Андрей Андреевич Власов - начальник управления ГУ ПВ.В Кабуле к тому времени уже был солидный советнический аппарат, созданный весной и летом 1979 г. - свыше 30 офицеров-пограничников. Из них непосредственно в провинциях (на границе) находилось около 10 офицеров, остальные состояли советниками и специалистами при отделе погранслужбы ДРА и пограничном факультете академии царандоя.В первой декаде июля 1979 г. в Кабул прибыла оперативная группа специального назначения (ОГСН) КГБ «Зенит» (около 40 офицеров КГБ СССР). Официальной задачей группы считалась подготовка военнослужащих президентской гвар­дии (охраны). Главной задачей «Зенита» была разведка города, государственных и правительственных зданий, объектов спецслужб, армейских штабов и казарм, их системы охраны. Отрабатывались также маршруты на случай эвакуации советских дипломатов. Руководил группой полковник Г.И. Бояринов, преподававший в 1950-1960 гг. тактику партизанской борьбы и специальных операций в Военном институте КГБ им. Дзержинского, а после руководил Курсами усовершенствования офицерского состава (КУОС) в Балашихе. При штурме дворца Амина 27 декабря 1979 г. он был смертельно ранен, посмертно ему присвоено звание Героя Советского Союза. 4 сентября на смену 1-й группы «Зенита» на боевое дежурство в посольском городке прибывает отдельная рота ПВ. 19 сентября 1979 г. в Кабул прибывает второй состав ОГСН «Зенит» в количестве 14 человек (командир - полковник Поляков А.К., зам. командира отряда - майор Семенов Я.Ф.). С прибытием второго состава отряда «Зенит» легендировалось проведение операции «Радуга» по скрытному вывозу из Афганистана в СССР трех министров Афганского правительства, оппозиционных Амину (Ватанджар, Гулябзой, Сарвари). 2 октября 1979 г. в Афганистан для усиления отряда «Зенит» прибывает дополнительная группа офицеров - спецрезервистов ПГУ КГБ СССР. Планируется участие отряда «Зенит» в операции по устранению от власти Х. Амина.9 декабря 1979 г. на аэродром Баграм в состав отряда специального назначения КГБ СССР «Зенит» из Чирчика прибывает подкрепление. Численность «зенитовцев» в Афганистане к началу декабря составляла более 130 человек.24 декабря 1979 г. на авиабазу Баграм для усиления отряда «Зенит» прибывает отряд «Гром» - группа подразделения «А» службы ОДП 7-го Управления КГБ СССР, 2 взвода по 2 отделения (всего 30 человек), командир - заместитель начальника группы «А» майор Романов М.М.27 декабря 1979 г. в Кабуле проводится операция «Шторм-333» по устранению Х. Амина и смене режима. В операции совместно с «мусульманским» батальоном (154-м ооСпН) и группами «Зенит» и «Гром» КГБ СССР участвуют некоторые подразделения ВДВ и др. родов войск.При взятии ключевых объектов в Кабуле 27 декабря 1979 г. пограничные представители А.А. Власов и В.А. Кириллов приняли активное участие в разработке общего замысла действий и занятии здания афганского Генштаба, где был убит и начальник ГШ ДРА М. Якуб см. на сайте: pv-afghan.narod.ru/History.htm

Воспоминания зам. начальника тыла КСАПО п-ка Дьяченко, он много интересного пишет о начале войны: ЧАСТЬ ДОЛГОГО ПУТИ ОТ РЯДОВОГО ДО ПОЛКОВНИКА Об авторе: Георгий Яковлевич Дьяченко родился на Харьковщнне в с. Крутояровка, Кегичевского района. Окончил школу, Панютинское железнодорожное училище. Работал слесарем по ремонту паровозов. Срочную службу проходил в Германии на урановых шахтах, после чего окончил пограничное училище в городе Харькове в 1957 году. Служил в пограничных войсках Закавказского, Среднеазиатского и Западного пограничных округов. Участвовал в Афганских событиях 1980-1981 годах. Окончил службу в управлении службы безопасности по Харьковской об­ласти в 1985 году (в те годы КГБ). Полковник в отставке. С августа 1985 года на пенсии. Инвалид 1-й группы. Прежде чем мне пришлось участвовать и боевой деятельности пограничных войск в Афганистане, я про­шел долгий путь от рядового бойца Красной армии до полконника пограничных войск. Военную службу начал 4 сентября 1953 года. В этот день товарным эшелоном со станции Сортировка г. Харькова мы, призывники, были отправлены в г. Броды Львовской области, где была проведена подготовка по двухмесячному курсу молодого бойца. Оттуда нас, молодых солдат, отправили в ГДР в город Иогангеоргенштадт для охраны особо важных объектов (урановых шахт и обогатительной урановой фабрики). После двух лет службы в ГДР, был направлен в Харьков ни учебу в военное пограничное училище МВД. По окончании училища в 1957 году получил назначение в Азербайджанский пограничный округ (с 1959 года Закавказский пограничный округ). В Закавказье прослужил 17 лет, одновременно окончил заочно Ленинградскую академию тыла и транспорта. Служил на разных должностях. От офицера продовольственно-фуражной службы до заместителя командира пограничного отряда по тылу. Округ в оперативном плане был очень сложный и ответственный, отличался слаборазвитой дорожной сетью. Служил в 127, 128, 40 и 10 пограничный отрядах. Самый сложный, если не в оперативном, то в географическом плане был 10-й пограничный. Место дислокации управления отряда Хичаури Аджарская АССР, от г. Батуми в горы 65 км. Отсутствие дорог, пересеченная горная местность. Постоянные осадки в виде дождя, туманы. В зимний период снег ложился толщиной до 7 метров. Грузы на пограничные заставы доставлялись только в летний период, тракторами или вьюками на лошадях. В зимний период личный состав передвигался только на лыжах или на снегоступах. В особых случаях некоторых женщин и больных тягали на специальных волокушах. В таких условиях часто гибли, при различных, обстоятельствах, солдаты, офицеры, их жены и дети. Самому мне тоже несколько раз приходилось попадать под снежные оползни и автомобильные аварии, однако к счастью все обходилось благополучно, если не считать перенесенных воспалений легких. В 1974 голу меня назначили на должность заместителя начальника тыла Среднеазиатского пограничного округа. Тяжело выло расставаться с Закавказьем, как никак 17 лет было отдано этому округу, но все же, выдвигали на вышестоящую должность, надо было соглашаться. Это был по-своему очень тяжелый округ. По климатическим условиям и самое неприятное то, что пограничные отряды, комендатуры и заставы не были обеспечены надлежащими бытовыми условиями. Среднеазиатский пограничный округ дислоцировался от г. Красноводска, что на Каспийском море и заканчивался на востоке Памира - охранял три союзные республики - Туркмению, Узбекистан. Таджикистан. Граница проходила по горам Копет-Дага, пескам Кара-Кума, по горам Памира. Летом температура воздуха в отдельные дни доходила до пятидесяти градусов, а постоянная - за 400С. В таких условиях округ с поставленной задачей справлялся. Тому свидетельство 8 мая 1974 г. Среднеазиатский пограничный округ был награжден орденом «Боевого красного знамени». В бытовых условиях отряды и заставы округа находились в тяжелом положении. Нет необходимости эти условия быта перечислять. Скажу словами командующего округа генерал-лейтенанта Ю. Нешумова о том, что округ, в который я прибыл, находиться в состоянии средневековья. Участие пограничников, начинал с января 1980 года, в афганских событиях проводилось в строгой секретности, поэтому погранвойска постепенно втягивались в боевые действия с бандитами-грабителями местного населения и распространителями наркотиков. Буквально в первых числах января в Управление войск округа прибыл из Москвы начальник штаба пограничных войск союза генерал-лейтенант Нешумов Ю.А. и поставил задачу командующему Среднеазиатского пограничного округа генерал-майору Карпову И.Г., чтобы в районе Хорога на сопредельной стороне взорвали горную тропу, которая была больше похожа на карниз, по которому устремились беженцы из Афганистана в Пакистан. С этого момента тыл округа начал выполнить задачу материально-технического обеспечения боевых действий войск. Для подрыва необходимо было преодолеть водную преграду с бурным течением реки Пяндж. С этой целью произвели экипировку личного состава надувными лодками, веревками; взрывмашинками и другим снаряжением. Руководил подрывом троп начальник инженерного отдела округа полковник Чернобрывкин В.Н. Это было началом действий. Затем последовало строительство блиндажей, подготовка траншей, укладки малозаметных заграждений (МЗЗ) и мин различного назначения. В настоящее арена Чернобрывкин В.Н. живет в Киеве. Одновременно последовал приказ о подготовке боевых групп, позже названных СБО (сводно-боевые отряды). Эти боевые отряды предназначались для ведения боевых действий с боевыми группами, которые противостояли законным властям Афганистана. Как правило, действиями СБО руководили начальники пограничник отрядов, начальники штабов или их заместители. В первые дни января, февраля 1980 года, после тщательной разведки и сбора оперативных данных о противнике, высадку СБО произвели в населенных пунктах Чахиаб, Рустак, Янгикала, Хаун, Калай-Куф, Рахат. В начальный период дополнялись задачи только силами пограничного округа. В конце февраля 1980 года в округ начал поступать личный состав других округов. Так из Восточного округа прибыли две минометные батареи, из другие округов - вертолеты и группы личного состава. Так постепенно наращивались силы и боевая мощь войск, действующих в Афганистане. А в войсках округа образовался большой отрыв личного состава. Конечно, это не отразилось на качестве охраны границы, но зато отразилось на личном составе, который нес службу, вместо 8 часов - по 12 часов и более в сутки. На офицерский состав нагрузка увеличилась в несколько рез больше, чем на солдат. Боевую задачу округ выполнял по всей Афгано-Советской границе на глубину до 100 км в Афганистан. Материально-техническое обеспечение сводно-боевых и мотоманевренных групп (ММГ) было усложнено из-за водной преграды реки Пяндж, горной местности отсутствием каких-либо дорог на территории Афганистана. До афганских событий пограничные части материально-техническими средствами комплектовались в соответствии с выполняемыми ими задачами. Но с постановкой округу задачи по ведению боевых действий на территории Афганистана, тыл округа оказался по многим позициям практически не готов. Не было средств доставки грузов в СБО на территорию Афганистана. Отсутствовал на 80% наливной автотранспорт, а плечо подвоза материальных средств от Душанбе до Московского и Пянджского пограничных отрядов — 250 км, до Хорога — 500 км, от Оша до Хорога — 700 км. Для приема и хранения горючего не было резиново-тканевых резервуаров, установок для фильтрации горючего, воды и других материальных средств. Личный состав нужно было укрыть от противника и холода в блиндажах в скалистом грунте. Для этого требовался лесоматериал, малозаметные заграждении (МЗЗ). Не было дезинфекционных душевых установок (ДДА) на автомобиле. Но главное — не было достаточно топлива (керосина) для вертолетов, не было НУРСов, бомб и других видов вооружения. Для доставки грузов в СБО использовались вертолеты, когда в Зимний период уровень воды в реке Пяндж снижался, через бурную и коварную реку отправляли автоколонны с различными материальными и стратегическими грузами. Переправа осуществлялась с риском для груза, транспорта, а главное с риской для личного состава: водителей, охраны и старших колонн. Практически постоянно эту очень ответственную задачу в качестве старшего колонны выполняли подполковник Сивак В.П. и полковник Гусаров Б.Ф. Но чаще всего доставку грузов в СБО осуществляли пограничники летчики вертолетов Мн-8т. Ми-8в. Иногда для доставки в СБО или ММГ крупногабаритных грузов: автомобилей, БТР, походных кухонь использовали вертолет Ми-6, который принадлежал воздушной армии ТуркВО. И доставался он нам не без труда. В последующем, такой вертолет был в Душанбинском авиаполку, что ускоряло доставку габаритных грузов. Летчики вертолетов проявляли мужество, героизм и терпимость. Трудно все это описать. Когда на тот период самих вертолетов, не говоря уже о топливе к ним, которого катастрофически не хватало. Вылетая на разведку, вертолет загружали, помимо боевого снаряжения, продовольствием, вещевым имуществом, дровами, углем и другими видами материальных средств. Некоторые летчики не допускали ни малейшей перегрузки машины, ибо вертолет снижал маневренность и боевую способность. Но, учитывая необеспеченность, как вертолетами, так и топливом, отдельные летчики, идя на выполнения боевой задачи, без приказов, сами проявляли инициативу по загрузке вертолета материальными средствами. Они понимали, что там, в окопах, бойцы ждут боеприпасы, продовольствие и другое имущество, и, как правило, успешно выполняли эту задачу. Так летчик, тогда еще капитан Фарид Шагалеев показывая мастерское владение вертолетом и недюжинную смелость, творил в воздухе чудеса. Мне лично приходилось неоднократно летать в его машине и быть свидетелем его бесстрашных полетов. Фарид загружал свою машину до тех пор, пока винты могли оторвать вертолет от земли. Посадить перегруженный вертолет в горах, не имея надлежащей посадочной площадки, на небольшом выступе горы мог выполнить не каждый летчик, а Фарид делал это. Я еще в 1980 году поверил в то, что этот трудолюбивый и мужественный летчик обязательно будет героем. Так и стало в 1982 году — Фарид Шагалеев был удостоен звания Героя Советского Союза. Многие летчики проявляли отвагу и героизм при выполнении боевых полетов. Не всем удавалось вернуться на базу невредимыми. Так командиру 4-й авиаэскадрильи подполковнику Захарову Б.И., которого душманы подбили в районе Рахак в феврале 1980 года, вертолет спасти не удалось. Экипаж получил различные травмы, сам командир при этом сломал ключицу. Этому случаю командование огласки не придало. Командир Захаров В.И. уволен, но инвалидности не имеет, хотя эта травма оставила след. При полетах иногда было незаметно, что по вертолету стреляют, а когда прилетишь к месту, то летчики показывают так называемые «шрамы» — пробоины в корпусе фюзеляжа. «Вот посмотрите, товарищ полковник, как мы с вами летали, могли бы не долететь» — поясняли они мне. Конечно, такие случаи были не всегда, но повторялись часто. Обстреливали душманы наши вертолеты как снизу по днищу, так и сверху, используя горные ущелья. При выполнении задачи, в пунктах дислокации боевых групп на обратный путь вертолеты загружались заболевшими и ранеными. В районе Боевых действий 1980-81 годах действовали банды различной численности от 5 до 200 и более человек. Боевыми действиями банд руководил инженер Башир, который обладал хорошими способностями организации боевых действий. Инженером его прозвали за учебу на инженерном факультете Кабульского института, который он не закончил. Бандами вблизи нашей границы руководили бандиты Абдула-Вахаб, Алодат-Самаз, Закир, Саид Мухно. Но, например, банде Саида Мухно не пришлось долго воевать. Его банда в районе Чахиаба была разгромлена, и Саид Мухно был убит. Бои с бандами были жестокими и сложными. Можете себе представить всю ситуацию по расходу боеприпасов одной группы по уничтожению банды. За одну операцию израсходовано: - Патроны с обыкновенной пулей образца 1943 г. — 28020; - Патроны с трассирующей пулей — 16380; - Патроны винтовочные 7,62 мм — 32040; - Патроны к АК-74 5,45 мм — 10820; - Гранаты гранатометов ВОГ-17 - 1056: ОГ-9 - 365; ПГ-9 - 144; ПГ-76 – 84; Ручные гранаты РГД-5 - 60; Авиацией и вертолетами было израсходовано НУРСов - 2415; бомбы ОФАБ - 21; патроны 12,7 мм – 4290. Все проводимые операции по уничтожению бандитских формирований тщательно готовились командующим округом или его заместителем. Начинал организацию боевых действий войск округа генерал-майор Карпов И.Г., который получил боевое крещение будучи начальником пограничного отряда Восточного пограничного округа в 1967 году с китайцами. За что был отмечен высокими правительственными наградами и получил право учиться в Академии Генерального штаба. При разработке им операции преследовалась цель - уничтожить бандформирование и исключить потери личного состава. С этой целью проводилась тщательная разведка с вертолетов и наземными средствами. В наземной разведке участвовали офицеры узбекской и таджикской национальностей, а также афганцы, лояльно относившиеся к нашему государству. Так припоминаю, как с заместителем штаба округа полковником Харичевым мы вылетали в назначенный район за получением информации по бандитским формированиям и их дислокации. Для более ясного представления организации операции по уничтожению крупной банды, которая окопалась в скалах узкого ущелья гор Памира. Приведу коротко один эпизод. Задачу выполняли во второй половине февраля 1980 года на восточном Памире в района поселка Ишкашим. В начале января 1980 года в брод через реку Пяндж проследовал мотострелковый полк (МСП) вооруженных сил в сторону г. Файзабада. Но при входе в ущелье, полк был как бы разделен на две части. В горах окопалась большая банда, которая взрывом завалила проход и огневым налетом нанесла полку значительные потери. Два батальона спешно, чтобы избежать больших потерь ушли в сторону Файзабада. Третий мотострелковый батальон и все хозяйственные подразделения с запасами материальных средств остались на противоположной стороне завала. Пробиться они к своим основным силам, через завал и банду, ведущую постоянный ружейно-пулеметный огонь, не смогли. Батальон остался не управляемым и «дрейфовал» около 40-50 дней в горной небольшой долине. Командующий округа генерал-майор Карпов И.Г. получил приказ командующего пограничными войсками генерала армии Матросова В.А.: уничтожить банду, окопавшуюся в скалистых горах и препятствующую продвижению войск. Всю подготовку операции сложно описать и нет необходимости, а вкратце выглядело это так. За несколько дней до операции проводилась тщательная разведка воздушными и наземными средствами. Вертолеты, как правило, ежедневно с наступлением рассвета над горной местностью, где находился противник, производили разведку. Тем самым банда привыкла к не беспокоившим их полетам вертолетов. А в это время на небольшом удалении от противника накапливались боевые средства: две минометные батареи, укомплектованные гранатометами, НУРСами, бомбами ОФАБ-100 и ОФАБ-120, крупнокалиберными пулеметами, патронами 12,7 и 14,5 мм, патронами к стрелковому оружию и другими видами боеприпасов. Используя фактор внезапности, с приближением рассвета, боевая группа под командованием генерал-майора Карпова вплотную приблизилась к ущелью, и с наступлением рассвета, вертолеты приступили к нанесению удара по группировке бандитов. Бандиты не ожидали таких действий и настоящего сопротивления оказать просто не успели. Операция завершилась успешно. С нашей стороны не было ни потерь, ни раненых, а бандиты были уничтожены. Аналогично проводились и другие операции, а поэтому за девять лет ведения боевых действий на участке Советско-Афганской границы, протяженностью более 2 тысяч километров, потери составили 518 человек (офицеров – 130, прапорщиков - 17, сержантов - 97, рядовых 332) и раненных немногим более 2000 человек. Это говорит о высокой качественной подготовке офицеров пограничников и их ответственности за судьбы солдат. Я выше упомянул реку Пяндж с сильным течением, через которую была затруднена доставка грузов в СБО. Но были и не менее сложные условия, связанные с горными дорогами Памира, которые необходимо было поддерживать на нужном направлении для доставки грузов. Так начальник тыла полковник Василенко Л.В. при температуре ниже 30 градусов зимой на горном перевале расчищал дорогу, рискуя всем: здоровьем, своей жизнью, жизнью 6ульдозеристов, а также техникой, пробивая во льду улегшийся снег для доставки автотранспортом необходимый грузов. Хочется отметить, что обеспечение не сводилось только к обеспечению военных подразделений. Занимались организацией питания пленных и беженцев. Норма на одного человека в сутки определялась такая: хлеб ржаной — 600 гр.; хлеб белый — 200 гр.; крупа разная — 120 гр.; мясо — 100 гр.; сахар - 40 гр,; жир кулинарный — 30 гр,; овощи и картофель — 820 гр.; разовая выдача мыла — 100 гр. Для мирного населения изыскивались возможности в частичном обеспечении солью, керосином, особенно часто раздавали керосин летчики вертолетов. Министр торговли Туркмении Рыбалов изыскивал возможности выделять промышленные товары, которые раздавались жителям провинций, где находились наши подразделения. Гигантскую работу, которую организовал тыл округа совместно с тылами пограничных отрядов, рискуя жизнью, а иногда и с боевыми потерями в кратком изложении описать невозможно. Хочется выразить и сказать большое спасибо всем участникам боевых действий, которые еще долго после марта 1981 года организовывали и проводили мероприятия материально-технического снабжении войск на территория Афганистана. Георгий Дьяченко, полковник в отставке у кого есть что добавить по теме - пишите.