Перейти к содержанию

Абрамович Иван Дмитриевич

Форумчанин
  • Постов

    131
  • Зарегистрирован

  • Посещение

Весь контент Абрамович Иван Дмитриевич

  1. Когда я служил на этой заставе, комендатура на "разрыве" функционировала. Потом её перевели в Лужайку. Что сталось от зданий - не знаю.Помню одного из водителей комендатуры, которого Дмитрий Петрович Жовнер, тогдашний комендант, взял к себе водителем на УАЗик. Рост у него был больше 2-х метров и когда тот садился за руль, колени упирались в лабовое стекло, а руль казался игрушечным. Так он и ездил пригнувшись и скручившись. Фамилия у него была Васильев, а как звали - не помню. Вообще-то, его нельзя было сажать на УАЗ по мерам безопасности(этими ногами надо было ещё и давить на разные педали), но, видимо это был прикол Дмитрия Петровича.
  2. Ребята, а ведь тему то заболтали! А насчёт чести, так она у всех нас есть, только вот плюют на неё чиновники с большой трибуны.А может мы её путаем с чем - нибудь?
  3. Класс!Чувствуется "Профи". Мне особенно понравился горный пейзаж. Представил себе цветы, поющих птиц и подумалось: - А ведь это и есть те самые счастливые моменты нашей жизни, после ощущения которых мы и летаем, как птицы, во сне. Все ЗДОРОВО!
  4. Прикол Было дело на 11-й пограничной заставе. Обстановка сложная, ждем нападения боевиков, но точной даты и время «Ч» неизвестно. «Гардина» и «Клён-1,2,3» - боевые посты на господствующих к заставе высотах, всегда на стрёме. Говна перед окопами там… – неизвестно откуда набралось, кажется не «сухпай», а свиные окорока каждый день воины едят. Пройти, не наступив на такое «добро» со стороны , обращенной к противнику, практически невозможно. Если б «духи» знали об этом, вероятного, пылу у них поубавилось бы – подползать к нашим позициям и забрасывать их гранатами. Даже с четверга на пятницу не каждый отважился бы помереть на брусвере с таким гостинцем. Каждую ночь л/с заставы и мотострелки 149 мсп в окопах. Ну, а офицеры и прапорщики – кто - где: одни в блиндажах, другие в помещении заставы или ДОСе. Надо сказать, что пограничников срочной службы из числа славянских национальностей было совсем немного, в основном служили одни таджики. Ночью спать основной части личного состава запрещалось, но когда люди вот так не спали изо дня в день, никакие запреты не действовали, под утро человеку было уже «до Филарета» - убьют его или нет. Поэтому со стороны всех офицеров, находящихся на заставе, осуществлялся жесткий контроль и за службой часовых, и за готовностью отделений и расчётов к отражению нападения. Вот и я решил утром проверить, как «бдят» мои боевые товарищи. Выхожу из ДОСа в 4 часа утра (все жилые помещения были в одном здании заставы, только входы были с разных сторон) утра и заворачиваю за угол к центральному входу на заставу. Подхожу к крылечку и, оборачиваясь, вижу в просвете деревьев на аллее метрах в 20-ти силуэт часового. Тот молчит и не двигается. - Боец, подойдите ко мне, - первым нарушаю тишину. В ответ тишина. - Боец, ты что, русского языка не понимаешь?- уже с раздражением повышаю я голос. - Понэмаю,- отвечает солдат-Таджик. - Так чего ж ты, ядрёна мать, не выполняешь команду. - Нэ магу, - говорит солдат, и это меня обескураживает. Ладно, думаю, не хочет часовой подойти ко мне – подойду я сам к нему. Подойдя поближе, я был обескуражен еще больше – часовой стоял у чинары, обняв ответвленный ствол дерева руками, на руках были наручники. - И сколько же ты тут стоишь? – спрашиваю очумелым голосом. - С 11-ти вэчара, - отвечает боец и продолжает, - Началник прыказал. Представив себе, что было бы с этим человеком, если бы в это время начался обстрел или нападение на заставу, я пришёл в ярость. Простоять пять часов пристегнутым к дереву – это было за пределами моего разума и за пределами рассудка тех, кто это придумал. - Ах ты, Валерка, дубина ты стоеросовая, ты же умнейший парень, а что отмочил,- со злобой вырвалось у меня о НЗ. Что за ругательные слова я находил в тот момент, описывать не стану: «прости меня, Валера, за них». Наверное, это было правильное, на твой взгляд, решение и ты его принял. Через несколько минут выяснилось, что этого часового обнаружил спящим проверяющий офицер. Старшина заставы выполнил приказание НЗ о наказании провинившегося по-своему – пристегнул к дереву, а ключ от наручников закинул за дувал. Найти ключ ему так и не удалось. Двуручной пилы – тоже. До 6-ти утра он ржавой и тупой мелкозубой ножовкой отпиливал сук, за который пристегнул горемыку. Что было дальше – это совсем другая история!
  5. Хорошая тема и рассказ классный! Да, «ружейка» - это то место, где пограничник особенно чувствует себя избранным, настоящим мужиком, которому Родина без опаски доверила такой арсенал. Это особенно ощущалось, когда мы сравнивали себя с «шурупами», ведь у них такого не было. А в 80-х комнаты для хранения оружия не запирались. Стояли пирамиды с оружием только под сигнализацией. Позже их стали устанавливать за металлической перегородкой, да и те закрывали на замок. Помню случай, когда в 1994г. на 11–ю заставу Московского отряда прислали в командировку четверых бойцов из отряда. Начальник заставы, при составлении плана охраны границы на следующие сутки, спланировал их на хоз. работы (ХЗР). Утром дежурный по заставе одного из них закрыл на замок в этой самой комнате, для того, что бы тот навел там порядок и ничего не стырил. В это время офицеры и прапорщики сидели во дворике за длинным столом, который и находился рядом с зарешетчатым окном «ружейки», мирно завтракали. Вдруг – сильный хлопок, стёкла в окне вылетают, внутри слышится раздирающий крик: «Помогите». Все рванули туда. Описываю увиденную картину: одна из ружейных пирамид разнесена в щепки, они валяются по всему помещению, автоматы, пулеметы, огнемёт, снаряжение – всё лежит бесформенной кучей на полу. Дым, запах пороха. Один стальной шлем – в дребезги, другой – пополам (почему- то каски были уложены внизу пирамиды). Солдат в углу сидит и держится за своё «достоинство», кричит и матерится. Оказываем первую помощь (у него осколками от каски посечены ноги и пах), вызываем борт. При опросе выяснилось, что тот навел порядок и, в ожидании дежурного, решил устранить некоторые пробелы в изучении мат. части оружия. Выбор пал на стоящий в пирамиде гранатомет (не помню, но кажется РПГ-26). Повертел в руках, отвёл вверх прицельную планку и, услышав щелчок, понял, что сделал что-то не то. Осторожно взял гранатомёт в правую руку и, ставя его назад в пирамиду, нажал на красную спусковую скобу… Неразорвавшуюся гранату мы достали с чердака (она не успела стать на боевой взвод) и выкинули на минное поле. После всего случившегося, долго не оставляла мысль: - А что, если бы солдатик стал изучать огнемет?
  6. Fadeich, С 1981 по 1987г.г. я был начальником этой заставы.С уважением, Абрамович Иван Дмитриевич
  7. Знаю и Владова , и Чернышова. Сергей Владов служил замбоем на 13-й. А Чернышов, еще пару лет назад, на складе вооружения в отряде служил.
  8. А я срочную в Черновицком ПО отслужил (1974 - 1976г.г.).
  9. Раньше она была в составе Бахарденского отряда. Наверное ее передали Каракалинскому отряду потому, что добирались до неё через Кара-Калу. Помню, ездили мы из Бахардена км. по 350 на ГАЗ-66 до Койна-Косыра.
  10. Там у вас в это время должен был служить и майор Сорокин. А 89м мне довелось послужить в ДШМГ под командованием Мищенко.
  11. А это не Койна-Косырская комендатура? - Был там на стажировке в 1978г.
  12. Не поверите, но за всю службу в ПВ - Отличник ПВ 2 степени! Юбилейные не считаю.
  13. Вася! Здорово! Я Абрамович Иван Дмитриевич - 8-я группа. Живу в Беларуси, г. Дзержинск, Минская область. Уволился в 1995г. Рад, что наш выпуск объявился на Форуме! Мой E-mail:beltechn(гав-гав)mail.ru
  14. Отмена всяких льгот и всем в России – это идеальный вариант о котором, наверное, мечтает наше «многострадальное» Правительство. Но они не придумали ещё ни одного способа убеждения, который смог бы заставить человека, при равных условиях, добровольно ехать работать или служить в условия Вечной Мерзлоты, или защищать интересы Государства в экстремальных условиях, связанных с риском для жизни. Пусть наше Правительство в этой стране платит всем достойную зарплату и достойную пенсию (я не говорю о тех людях, которые большие деньги могут заработать сами и заплатить налоги), тогда и вопросы по льготам так остро стоять не будут, а бабушки смогут жить, не собирая бутылок на помойках, и ездить по заграницам, как это делают старушки из Финляндии, Германии и др. Европейских стран. Они ничем не хуже тех и пахали на свою страну ничуть не меньше. А что касается льгот для в/служащих из горячих точек, так если уж задекларировали льготы для одной категории ветеранов, то не надо противопоставлять ей другую категорию ветеранов – условия для всех должны быть одинаковы. Льготы – это компенсация за потерю здоровья (в физическом и психологическом смысле). У тех и у других задачи одни и те же - защита интересов России ценой своей жизни и здоровья. Но у нас в России одни рвутся за льготами, рискуя жизнью, в бой, чтобы хоть как-нибудь улучшить свое материальное положение (пусть даже на 600 руб.), другие – в Государственную Думу (там тоже, говорят, льготы неплохие). Одни получают медали «За отвагу», другие – «За чью-то отвагу». Так, что надо любыми путями добиваться справедливости.
  15. John. я тоже из гуманитариев, но они, как, впрочем, и многие офицеры ПВ РФ были и бывают разные.Таджикистан, например, для меня - как водораздел. Только там могли проявиться как лучьшие так и худшие качества наших офицеров и солдат, но лучьших было во множество крат больше. Я это знаю.Кстати, моя жена родом из Пархара, а насчет русских, оставшихся в Таджикистане, так они граждане этой страны, а здесь говориться о гражданах России и, конкретно о военнослужащих, проходивших там воинскую службу.
  16. Присоединяюсь ко всем поздравлениям!Счастья вашей семье и любви!!! Тёзке, Ивану, особое пожелание - крепкого богатырского здоровья и радостного, беззаботного детства!
  17. Спасибо, ребята,за хорошие слова.Это была 13-я застава 102-го отряда.
  18. Уважаю Александра Николаевича Сокурова!Думаю, что фильм можно достать только на к/с "Ленфильм".
  19. В те далекие времена, когда я служил на заставе, приключилась одна очень интересная история. В обычные пограничные будни обитателей 13-той вихрем влетела новость о том, что на правом фланге по «рубежу прикрытия» каждую ночь за пограничниками кто-то крадется. Надо сказать, что в то время там, на «стыке» с соседней заставой, ночью всегда выставлялся пограничный наряд «ЧГ» (часовой границы). От заставы до «стыка» было километра четыре и чтобы дойти кратчайшим путем до места несения службы погранцы выдвигались по «рубежу» - неширокой, метров в тридцать, просеке в бескрайнем море зеленого леса. Извилистая каменистая тропка вела от ворот заставы через песчаный карьер до молодого ельника, который чередовался с прогалинами на каменистых возвышенностях, и упиралась в узкий мостик с покосившимися полугнилыми перильцами, перекинутый через неширокую речушку Хоуни-Йоку. В сухую летнюю пору эта речушка с обоих берегов зарастала кувшинками и камышом и превращалась в совсем узкую голубую ленточку с, то тут – то там, встречающимися неширокими тихими заводями и узкими проточками. Река соединяла два озера: одно – на финской территории, другое – в нашем тылу, недалеко от ж.д. станции. По мостику, состоящему из трёх жердей привязанных проволокой к бревенчатым сваям, забитым глубоко в илистое дно, надо было перейти речку и «переползти» через высокую насыпь железной дороги, дальше -затяжной подъем между валунами и каменистыми откосами на сопку, которую у нас прозвали «гнилой». Вот тут и открывался тот таинственный и загадочный вид, который часто приводил пограничников в трепет. Тропка плавно уходила в низкую, болотистую местность, поросшую высокой травой и мелким кустарником. Где-то вдалеке, метрах в семистах, эта болотина загибалась чуть влево, а на этом загибе, прямо по курсу, словно ниоткуда, возвышалась скала с выросшей на ней размашистой сосной, ветви которой, словно крылья огромной птицы, парили под облаками. Почти всегда эта низина наполнялась молочной полоской тумана и, взору идущих, скала представала висящим над землёй огромным монстром, подхваченным когтями той самой птицы. …Место это называли «долиной смерти». Почему так назвали - никто не знал. Может быть потому, что рядом, в болотной трясине, затерялось маленькое озерцо с топкими рваными берегами и загинувшей по краям растительностью. Даже дикие утки там никогда не садились на воду. А еще говаривали, что давным-давно там утонули два пограничника. Озеро хорошо просматривалось с «гнилой сопки», а вот спустившись в долину, оно напоминало о себе только редкими всхлипами выпущенного со дна сероводорода. Дальше тропинка пересекала старофинскую лесную дорогу и перемахивала через пару клюквенных болот, с прислонившимися к ним замшелыми сопками . Слева, примерно в ста метрах от описанной тропы, на протяжении почти всего маршрута, проходила линия Государственной границы СССР. Да, дурная слава этих мест и так была «притчей во языцех», а тут еще эта новость. Народ на заставе был разный, суеверные тоже были. Как бы там ни было, а информацию необходимо было проверить и разговоры эти прекратить. Вариантов было не так уж и много: наши пограничные наряды сопровождаются финскими нарядами, которые передвигаются непосредственно у линии границы; возможно, звуками шагов воспринимается хлюпанье газов в «мёртвом озере»; в ночное время, особенно в безветренную погоду, слышно «эхо» от собственных шагов.«Нечистая сила» во внимание не бралась. В голове мелькнула еще одна мыслишка, но, почему-то, это сразу не «зацепило». Посовещались и решили: для начала «прочесать» поисковыми группами всю местность в том районе – и дело сделаем, и местность личный состав лучше узнает. Подключились к этому святому делу и соседи. Лейтенант Гричкань со своими бойцами обследовал территорию в районе «стыка» на своём участке, признаков нахождения чего-либо подозрительного там обнаружено не было. Конечно-же, осмотр местности мы проводили днём и с привлечением немалого количества личного состава. А ночью, проходя с нарядом эту местность, я лично испытывал чувство, как будто за нами кто-то наблюдает, но вот шагов, двигавшихся вслед – не слышал. Весна на Карельском перешейке набирает обороты постепенно, не так, как в средней полосе России. Все живое медленно просыпается от зимней спячки. А в конце мая, когда на фоне белоснежных пятен еще чернеют остовы нераспустившихся деревьев, на черёмухе начинают распускаться почки. Она зацветет первой. Если с погодой повезет, то переход от весны к лету будет недолгим. В начале июня зазеленеет лес, запестреют, зальются красками пробившиеся чрез прелую прошлогоднюю траву цветы. Доминантой этих разноцветий будут, конечно, одуванчики. А белые ночи, а соловьи! Слушать соловья, засевшего в зарослях цветущей черёмухи в такую ночь – встрепенуть потаённые уголки души, прикоснуться к чему-то божественному, которое (это божественное), может быть, и пробуждает в человеке Любовь. Вот в такую ночь я незаметно вышел со двора заставы и направился в направлении песчаного карьера. В нарушение Инструкции, шёл на проверку нарядов один - так было надо. Ни кто не должен был знать, что я нахожусь на участке. Радиостанция включена и настроена на необходимую частоту, я работаю только в режиме «приёма». Все переговоры пограничных нарядов с дежурным по заставе мной прослушиваются, и я в любую минуту сам могу выйти на связь. Пистолет Макарова в кобуре. Иду, можно сказать, налегке. Вот уже пройден мостик через речушку, перекатываюсь через ж.д. насыпь и медленно выхожу на «гнилую сопку». Но что это? Становится не по себе. Смотрю вниз на долину, выжидая чего-то, мысленно убеждаю себя в том, что всё это предрассудки, а ноги налились свинцом и «мурашки» бегают по спине, все тело напряглось и похолодело. Стало жутко. Любовь к Богу и Любовь к жизни, когда-то казавшиеся абстрактными понятиями, вдруг стали вполне осязаемы и наполнены определенным смыслом. Перекрестившись и, зная, что если отступлю, то никогда не прощу себе этого позора, медленно, в состоянии полного оцепенения, спускаюсь в долину. Ух, и страшна же ты «нечистая сила»! Наверное, не одну душу, ты сломала, но меня тебе не взять. Пограничники не сдаются! Я ничего не слышал – удары сердца, и колокольный шум в ушах забивали все остальные звуки. Какая ночь, какие соловьи? Только бы побыстрей добежать до наряда. Очнулся, когда ноги вынесли меня на старофинскую дорогу и, понял, что стремительный бросок в ночи – мой личный рекорд по бегу на короткие дистанции. Вот только зеркала при себе не носил, а так хотелось взглянуть на свои волосы – не поседел ли? Подойдя к месту, где должен был находиться пограничный наряд, издалека услышал спокойную человеческую речь. Остановился. Долго стоял я неподвижно на открытом месте и виден был, наверное, даже незрячему, но мои изобретательные «соколы» не видели меня и, загадочно улыбаясь, тихо «травили байки», глядя поверх, куда-то вперед, где за моей спиной их взору открывалась та самая «долина смерти». …Я их застал врасплох. Это и была разгадка истории о странных крадущихся шагах. Вскоре все ее забыли. Но до сих пор эхо той чудесной поры – поры моей офицерской юности, отзывается в сердце благодарностью к этим изобретательным, умным, замечательным ребятам.
  20. Серёга, привет! Мореманов у нас в ИАО не было, Соколова не помню. Был Серёга Чернышёв,длинный такой, как каланча. Смешил всех в отряде, хорошо пародировал Горбачёва, Брежнева. Мужик был классный. Это он хоронил Андрея Нартова на Родине(сопровождал груз 200).С Васей Литвиненко мы служили срочную и вместе поступали в училища(в разные). Встретились через 20 лет в Московском. Уволился я в 1995г. Сейчас живу и работаю в Беларуси.Общаюсь с некоторыми сослуживцами по Московскому отряду.Крепко жму руку.
  21. Серёга, привет! Тебя я хорошо знаю, а моя фамилия - Абрамович. Помнишь майора с бородой?
×
×
  • Создать...