Блокнотик стихов

[Жена Кума младшего]

Я тебя никому не отдам - Замерзающий плакал котенок, Умудренный не по годам, Рыл он снег серебристый под кленом. Навсегда я останусь с тобой, Я спасу нас обоих от стужи, Потому что под этой луной Мне никто больше в мире не нужен, Я сейчас закопаю нас в снег, Там тепло, отогрею, А потом все опять расцветет, Будет солнце сиять над землей, И никто никогда не поймет, Что пришлось пережить нам с тобой. Ты держись, не смотри, что я мал, Что в кровь изодрались ноги, Я не выдохся, просто устал, Ничего, нам помогут боги, Нет, серьезно, я слышал о них, Есть такие кошачьи боги. Даже ветер в долине стих, Слушал сказ малыша у дороги. А котенок копал и копал, Вспоминая о солнечном лете, Он, безумец, еще не знал, Что остался один на свете. Рядом с ним, на седом полотне, Еще теплое тело лежало, А из глаз, по мохнатой щеке, Золотая слезинка бежала. Эй, малыш, перестань копать, Все-равно ей уже не поможешь, Будет лучше тебе поспать, О нее погреться ты сможешь, Но безумец не слышит, сопит, Он не сдастся теперь холодам И упрямо во мглу твердит, Я тебя никому не отдам. Время - за полночь, люди спят, Находясь в поддельном раю, У котенка глаза блестят, Он закончил работу свою, Тихо, тихо ступая на снег, Подошел туда, где трупик лежал И почти как человек, Он на ушко ей прошептал- Мама, мамочка, я с тобой, Я тебя никому не отдам, Я у клена, под снежной горой, Нам построил постельку, мам, Он туда перенес ее, А потом закопался сам, Колыбельную пел мороз, Но ее не услышить вам, Колыбельная эта для тех, Кто любовью всю жизнь живет, Забывая о бедах своих, Только верность в крови несет, Он, безумец, в холодном снегу, Он за ближнего душу отдал, До последнего мига, в бреду, Он за шею ее обнимал. (с) неизвестный

[Аленка]

как грустно... В густом лесу среди берёз,Как будто чувствуя вину,Не проливая лишних слёз,Волчица воет на луну.Её молитвы в небесах Скорбящим эхом отзовутся,В её серебряных слезах Обиды горькие прольются.Не для себя она живёт,Не за себя она страдает,У её мягких, сильных лап Волчёнок тихо умирает.Едва живой, ещё скулит И смотрит мамочке в глаза,Из раны его кровь бежит,По шерсти катится слеза.Волчица вдруг замолкла,И глаза от слёз блестят:Видит мёртвого волчёнка И его последний взгляд.Легла в кровавую траву И лапами обняла тело,И лижет рану и листву,И шерсть, что зверя раньше грела.А материнские глаза глядят на синий небосвод.Волчонок мамочку там ждёт...В густом лесу среди берёз,Взрывая злую тишину,Для одной из моря звёзд Волчица воет на луну.~~~~~~~~~~Хозяин погладил рукоюЛохматую рыжую спину:- Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою,Но все же тебя я покину.Швырнул под скамейку ошейникИ скрылся под гулким навесом,Где пестрый людской муравейникВливался в вагоны экспресса.Собака не взвыла ни разу.И лишь за знакомой спиноюСледили два карие глазаС почти человечьей тоскою.Старик у вокзального входаСказал:- Что? Оставлен, бедняга?Эх, будь ты хорошей породы...А то ведь простая дворняга!Огонь над трубой заметался,Взревел паровоз что есть мочи,На месте, как бык, потопталсяИ ринулся в непогодь ночи.В вагонах, забыв передряги,Курили, смеялись, дремали...Тут, видно, о рыжей дворнягеНе думали, не вспоминали.Не ведал хозяин, что где-тоПо шпалам, из сил выбиваясь,За красным мелькающим светомСобака бежит задыхаясь!Споткнувшись, кидается снова,В кровь лапы о камни разбиты,Что выпрыгнуть сердце готовоНаружу из пасти раскрытой!Не ведал хозяин, что силыВдруг разом оставили тело,И, стукнувшись лбом о перила,Собака под мост полетела...Труп волны снесли под коряги...Старик! Ты не знаешь природы:Ведь может быть тело дворняги,А сердце - чистейшей породы!

[Жена Кума младшего]

как грустно...

Нда, что-то у нас все о грустном пошло(((

[Цепина]

Юльчик, ну ты даёшь....)Всё грустишь и грустишь!!Выше нос! Больше улыбайся и жизнь улыбнётсяв ответ!!!

[Аленка]

Любим друг друга мы или не любим? Мы спорим, мы что-то друг в друге судим, Вздорим, к чему-то порой цепляемся, Нередко друг друга подмять стараемся. То недоверчивость нас смущает, То ревность как пламенем обжигает, А то вдруг тревога вонзает жало, Что счастье ушло, что любовь пропала! И то нам кажется, и это кажется, Сердца то смеются, то гневом мучатся, А что окажется, что окажется? И что же в конце-то концов получится? Как быть нам? Что важно, а что не важно? И вдруг я открыл: подожди, послушай! Любое кипенье совсем не страшно, Самое страшное - равнодушье. Наверно, во всяческом словаре Нет слова хуже, чем равнодушье. У Равнодушья - душа лягушья, Глаза же как проруби в январе. А тем, кто страдает, ревнует, спорит В чьем сердце звенит и бунтует кровь, Страшиться того, что ушла любовь, Ну честное слово, никак не стоит! Пока мы смеемся, бушуем, судим, Любить мы друг друга, ей-богу, будем! Э. Асадов.

Изменено 9 июня, 2009 пользователем Аленка

[Аленка]

О доблестях, о подвигах, о славеЯ забывал на горестной земле, Когда твое лицо в простой оправе Передо мной сияло на столе.Но час настал, и ты ушла из дому. Я бросил в ночь заветное кольцо. Ты отдала свою судьбу другому, И я забыл прекрасное лицо.Летели дни, крутясь проклятым роем... Вино и страсть терзали жизнь мою... И вспомнил я тебя пред аналоем, И звал тебя, как молодость свою...Я звал тебя, но -ты не оглянулась, Я слезы лил, но ты не снизошла. Ты в синий плащ печально завернулась, В сырую ночь ты из дому ушла.Не знаю, где приют своей гордынеТы, милая, ты, нежная,нашла...Я крепко сплю, мне снится,плащ твой синий,В котором ты в сырую ночь ушла...Уж не мечтать о нежности, о славе,Все миновалось, молодость прошла? Твое лицо в его простой оправе Своей рукой убрал я со стола.Александр Блок

[Аленка]

Все начинается так просто:«Приветик! Как дела? Как жизнь?»В водовороте всех вопросовСудьба решит вас закружить…И много тысяч километровОтвет летит доли секунд.Вопросов мир и мир ответовВозможность не дает уснуть.Компьютер, мышка, буква, словоИ фразы льются как река.«А знаешь, ты безумно клевый».И ждешь ответ издалека.«Ты фотографию мне вышлешь?»«Лови!». «Спасибо, получил!»И путаница всяких мыслей…«Красавица!» - ответ тот был…Проходит, две недели месяц.Ты пишешь: «Жизнь хочу своюЯ провести с тобою вместе.Я одного тебя люблю!»Слова взаимности, признанье,И счастье, счастье на душе…Гнетет лишь мУка ожиданья.«Не скоро 18 мне».Он обещает ждать полгода,Когда приехать сможешь ты.А за окном всё непогода.Но занял ОН твои мечты…Последний год учебы в школе…Мальчишка скромный подойдет…Протянет руку за портфелем…Тебя до дома доведет…Домой придешь… За стол ты сядешь…Компьютер, ставший уж родным…Письмо, дрожа, ты быстро пишешь…«Прости, но я теперь с другим…»Ответ получишь: «Что же, солнце,Тебе открою тайну я:Уж две недели я встречаюсьС другой. С тобою лишь друзья!»Ты будешь плакать, но недолго.Мальчишка скромный ждет тебя…И поцелуи на пороге…И милой станет вся Земля!Лишь иногда ты открываешьТе письма, что издалека.Ты плачешь, с грустью вспоминаешьИз Интернета паренька….(с) .. с тырнета..

[Жена Кума младшего]

Благородство

 

Может быть, тебе сосед

Разорвал штанишки,

Поломал твой табурет

И порвал две книжки?

Может, он и сам не рад,

Что так получилось? —

Столько шалостей подряд

У него случилось.

Ты заплачешь, закричишь,

Застучишь ногами,

И, конечно, побежишь

Жаловаться маме...

А давай его простим,

Никому не скажем,

Даже и не загрустим,

Вида не покажем.

Вам же по соседству жить

Значит, надобно дружить!

 

(с) ...

[Жена Кума младшего]

Мои друзья мне всё прощали:

Дурной характер, спесь и лень.

Враги стреляли из пищали

И не давали спать весь день.

 

Всю ночь друзья оберегали

Меня от бурь, хандры, скорбей.

Враги - лишали всех регалий,

Что я собрал, как скоробей.

 

Друзей судьбина раскидала

На север, запад, юг, восток...

Враги всё рядом. Всё им мало.

Всё ждут, чтоб кровью я истёк.

 

Друг издали письмо мне пишет:

Мол, как дела, как жив-здоров...

И только враг в затылок дышит -

Всё так же злобен и суров.

 

От друга я приму упреки,

За радость радостью воздам...

Но за полезные уроки

Дай Бог здоровья и врагам!

 

(С)

[Аленка]

Посвящение розам.....

 

Почему так сладко пахнут розы,

Принося сумятицу в сердца?

Аромат цветов рождает грезы,

Душу будоражит без конца.

 

Сколько шарма, прелести, изыска,

Сколько силы в царственном цветке!

Лишь шипы - защита зоны риска -

Оставляют след свой на руке.

 

Розовый букет прекрасный свежий

Восхищает и волнует кровь.

Только аромат цветочный, нежный

Лишь в саду готов дарить любовь.

 

 

~~~~~~~~~~~~

 

 

Пьянит и манит. Открывает душу

Цветок, распятый на кресте времен.

И нет благоуханнее и лучше

Багровой розы. Ею посвящен

 

И маг, и рыцарь, и простой влюбленный.

За кругом круг, до самой глубины

Сквозь боль и кровь прорваться вы должны,

Как некогда - Ромео из Вероны.

 

Смеюсь. Я - словно нежная Джульетта,

Сирена, птица, муза для поэта,

Твоя мечта и твой душевный друг-

 

Шипы и шелк, энергия и ласка.

И день разлит по венам, словно сказка-

Сияет напоенный солнцем луг.

[Аленка]

Баллада о ненависти и любви

 

Метель ревет, как седой исполин,

Вторые сутки не утихая,

Ревет, как пятьсот самолетных турбин,

И нет ей, проклятой, конца и края!

 

Пляшет огромным белым костром,

Глушит моторы и гасит фары.

В замяти снежной аэродром,

Служебные здания и ангары.

 

В прокуренной комнате тусклый свет,

Вторые сутки не спит радист.

Он ловит, он слушает треск и свист,

Все ждут напряженно: жив или нет?

 

Радист кивает: - Пока еще да,

Но боль ему не дает распрямиться.

А он еще шутит: "Мол, вот беда

Левая плоскость моя никуда!

Скорее всего перелом ключицы..."

 

Где-то буран, ни огня, ни звезды

Над местом аварии самолета.

Лишь снег заметает обломков следы

Да замерзающего пилота.

 

Ищут тракторы день и ночь,

Да только впустую. До слез обидно.

Разве найти тут, разве помочь -

Руки в полуметре от фар не видно?

 

А он понимает, а он и не ждет,

Лежа в ложбинке, что станет гробом.

Трактор если даже придет,

То все равно в двух шагах пройдет

И не заметит его под сугробом.

 

Сейчас любая зазря операция.

И все-таки жизнь покуда слышна.

Слышна ведь его портативная рация

Чудом каким-то, но спасена.

 

Встать бы, но боль обжигает бок,

Теплой крови полон сапог,

Она, остывая, смерзается в лед,

Снег набивается в нос и рот.

 

Что перебито? Понять нельзя.

Но только не двинуться, не шагнуть!

Вот и окончен, видать, твой путь!

А где-то сынишка, жена, друзья...

 

Где-то комната, свет, тепло...

Не надо об этом! В глазах темнеет...

Снегом, наверно, на метр замело.

Тело сонливо деревенеет...

 

А в шлемофоне звучат слова:

- Алло! Ты слышишь? Держись, дружище -

Тупо кружится голова...

- Алло! Мужайся! Тебя разыщут!..

 

Мужайся? Да что он, пацан или трус?!

В каких ведь бывал переделках грозных.

- Спасибо... Вас понял... Пока держусь! -

А про себя добавляет: "Боюсь,

Что будет все, кажется, слишком поздно..."

 

Совсем чугунная голова.

Кончаются в рации батареи.

Их хватит еще на час или два.

Как бревна руки... спина немеет...

 

- Алло!- это, кажется, генерал.-

Держитесь, родной, вас найдут, откопают...-

Странно: слова звенят, как кристалл,

Бьются, стучат, как в броню металл,

А в мозг остывший почти не влетают...

 

Чтоб стать вдруг счастливейшим на земле,

Как мало, наверное, необходимо:

Замерзнув вконец, оказаться в тепле,

Где доброе слово да чай на столе,

Спирта глоток да затяжка дыма...

 

Опять в шлемофоне шуршит тишина.

Потом сквозь метельное завыванье:

- Алло! Здесь в рубке твоя жена!

Сейчас ты услышишь ее. Вниманье!

 

С минуту гуденье тугой волны,

Какие-то шорохи, трески, писки,

И вдруг далекий голос жены,

До боли знакомый, до жути близкий!

 

- Не знаю, что делать и что сказать.

Милый, ты сам ведь отлично знаешь,

Что, если даже совсем замерзаешь,

Надо выдержать, устоять!

 

Хорошая, светлая, дорогая!

Ну как объяснить ей в конце концов,

Что он не нарочно же здесь погибает,

Что боль даже слабо вздохнуть мешает

И правде надо смотреть в лицо.

 

- Послушай! Синоптики дали ответ:

Буран окончится через сутки.

Продержишься? Да?

- К сожалению, нет...

- Как нет? Да ты не в своем рассудке!

 

Увы, все глуше звучат слова.

Развязка, вот она - как ни тяжко.

Живет еще только одна голова,

А тело - остывшая деревяшка.

 

А голос кричит: - Ты слышишь, ты слышишь?!

Держись! Часов через пять рассвет.

Ведь ты же живешь еще! Ты же дышишь?!

Ну есть ли хоть шанс?

- К сожалению, нет...

 

Ни звука. Молчанье. Наверно, плачет.

Как трудно последний привет послать!

И вдруг: - Раз так, я должна сказать! -

Голос резкий, нельзя узнать.

Странно. Что это может значить?

 

- Поверь, мне горько тебе говорить.

Еще вчера я б от страха скрыла.

Но раз ты сказал, что тебе не дожить,

То лучше, чтоб после себя не корить,

Сказать тебе коротко все, что было.

 

Знай же, что я дрянная жена

И стою любого худого слова.

Я вот уже год тебе не верна

И вот уже год, как люблю другого!

 

О, как я страдала, встречая пламя

Твоих горячих восточных глаз. -

Он молча слушал ее рассказ,

Слушал, может, последний раз,

Сухую былинку зажав зубами.

 

- Вот так целый год я лгала, скрывала,

Но это от страха, а не со зла.

- Скажи мне имя!..-

Она помолчала,

Потом, как ударив, имя сказала,

Лучшего друга его назвала!

 

Затем добавила торопливо:

- Мы улетаем на днях на юг.

Здесь трудно нам было бы жить счастливо.

Быть может, все это не так красиво,

Но он не совсем уж бесчестный друг.

 

Он просто не смел бы, не мог, как и я,

Выдержать, встретясь с твоими глазами.

За сына не бойся. Он едет с нами.

Теперь все заново: жизнь и семья.

 

Прости. Не ко времени эти слова.

Но больше не будет иного времени. -

Он слушает молча. Горит голова...

И словно бы молот стучит по темени...

 

- Как жаль, что тебе ничем не поможешь!

Судьба перепутала все пути.

Прощай! Не сердись и прости, если можешь!

За подлость и радость мою прости!

 

Полгода прошло или полчаса?

Наверно, кончились батареи.

Все дальше, все тише шумы... голоса...

Лишь сердце стучит все сильней и сильнее!

 

Оно грохочет и бьет в виски!

Оно полыхает огнем и ядом.

Оно разрывается на куски!

Что больше в нем: ярости или тоски?

Взвешивать поздно, да и не надо!

 

Обида волной заливает кровь.

Перед глазами сплошной туман.

Где дружба на свете и где любовь?

Их нету! И ветер как эхо вновь:

Их нету! Все подлость и все обман!

 

Ему в снегу суждено подыхать,

Как псу, коченея под стоны вьюги,

Чтоб два предателя там, на юге,

Со смехом бутылку открыв на досуге,

Могли поминки по нем справлять?!

 

Они совсем затиранят мальца

И будут усердствовать до конца,

Чтоб вбить ему в голову имя другого

И вырвать из памяти имя отца!

 

И все-таки светлая вера дана

Душонке трехлетнего пацана.

Сын слушает гул самолетов и ждет.

А он замерзает, а он не придет!

 

Сердце грохочет, стучит в виски,

Взведенное, словно курок нагана.

От нежности, ярости и тоски

Оно разрывается на куски.

А все-таки рано сдаваться, рано!

 

Эх, силы! Откуда вас взять, откуда?

Но тут ведь на карту не жизнь, а честь!

Чудо? Вы скажете, нужно чудо?

Так пусть же! Считайте, что чудо есть!

 

Надо любою ценой подняться

И всем существом, устремясь вперед,

Грудью от мерзлой земли оторваться,

Как самолет, что не хочет сдаваться,

А сбитый, снова идет на взлет!

 

Боль подступает такая, что кажется,

Замертво рухнешь назад, ничком!

И все-таки он, хрипя, поднимается.

Чудо, как видите, совершается!

Впрочем, о чуде потом, потом...

 

Швыряет буран ледяную соль,

Но тело горит, будто жарким летом,

Сердце колотится в горле где-то,

Багровая ярость да черная боль!

 

Вдали сквозь дикую карусель

Глаза мальчишки, что верно ждут,

Они большие, во всю метель,

Они, как компас, его ведут!

 

- Не выйдет! Неправда, не пропаду! -

Он жив. Он двигается, ползет!

Встает, качается на ходу,

Падает снова и вновь встает...

 

К полудню буран захирел и сдал.

Упал и рассыпался вдруг на части.

Упал, будто срезанный наповал,

Выпустив солнце из белой пасти.

 

Он сдал, в предчувствии скорой весны,

Оставив после ночной операции

На чахлых кустах клочки седины,

Как белые флаги капитуляции.

 

Идет на бреющем вертолет,

Ломая безмолвие тишины.

Шестой разворот, седьмой разворот,

Он ищет... ищет... и вот, и вот -

Темная точка средь белизны!

 

Скорее! От рева земля тряслась.

Скорее! Ну что там: зверь? Человек?

Точка качнулась, приподнялась

И рухнула снова в глубокий снег...

 

Все ближе, все ниже... Довольно! Стоп!

Ровно и плавно гудят машины.

И первой без лесенки прямо в сугроб

Метнулась женщина из кабины!

 

Припала к мужу: - Ты жив, ты жив!

Я знала... Все будет так, не иначе!..-

И, шею бережно обхватив,

Что-то шептала, смеясь и плача.

 

Дрожа, целовала, как в полусне,

Замерзшие руки, лицо и губы.

А он еле слышно, с трудом, сквозь зубы:

- Не смей... ты сама же сказала мне..

 

- Молчи! Не надо! Все бред, все бред!

Какой же меркой меня ты мерил?

Как мог ты верить?! А впрочем, нет,

Какое счастье, что ты поверил!

 

Я знала, я знала характер твой!

Все рушилось, гибло... хоть вой, хоть реви!

И нужен был шанс, последний, любой!

А ненависть может гореть порой

Даже сильней любви!

 

И вот, говорю, а сама трясусь,

Играю какого-то подлеца.

И все боюсь, что сейчас сорвусь,

Что-нибудь выкрикну, разревусь,

Не выдержав до конца!

 

Прости же за горечь, любимый мой!

Всю жизнь за один, за один твой взгляд,

Да я, как дура, пойду за тобой,

Хоть к черту! Хоть в пекло! Хоть в самый ад!

 

И были такими глаза ее,

Глаза, что любили и тосковали,

Таким они светом сейчас сияли,

Что он посмотрел в них и понял все!

 

И, полузамерзший, полуживой,

Он стал вдруг счастливейшим на планете.

Ненависть, как ни сильна порой,

Не самая сильная вещь на свете!

[Аленка]

Души моей листай страницы,

Прочти, пойми, не осуди

Меня, где в образе волчицы

Я жажду счастье обрести.

Я - черно-белые страницы,

Что мне начертаны судьбой

Я доброта и злость волчицы,

Веду я черно-белый бой.

В душе моей живет жестокость,

А в сердце - ласка, доброта,

Во мне есть смелость, есть и робость,

Уродство есть и красота.

Стать чистой белою страницей,

Где правит миром доброта?

- мне не дано, ведь я волчица,

Где клык, где когтя острота.

Я фальш издалека учую

И обойду иной тропой,

Предателя, врага прощу я,

Но вызову на смертный бой.

Я одолею все преграды,

Пройду сквозь темный лес одна,

Я обрету свои награды,

Ведь я бесстрашна и сильна.

Акул морских преодолею,

И не собьет с пути волна.

Даю Вам слово - я сумею,

Ведь я талантлива, умна.

Я стану черною страницей,

Где голод, мрак и пустота,

Ведь только так смогу пробиться

В мир красок, где живет мечта.

Я белый лист души раскрашу,

Я черный лист души сожгу,

я душу красками украшу,

Ведь я волчица - я смогу...

Последнюю прочтя страницу,

Меня пойми, не осуди,

Что образ хищницы-волчицы

Помог мне счастье обрести

 

http://s57.radikal.ru/i157/0910/a2/7c2b4ccf864d.jpg

[Аленка]

Сатана

Асадов Эдуард

 

Ей было двенадцать, тринадцать - ему.

Им бы дружить всегда.

Но люди понять не могли: почему

Такая у них вражда?!

 

Он звал ее Бомбою и весной

Обстреливал снегом талым.

Она в ответ его Сатаной,

Скелетом и Зубоскалом.

 

Когда он стекло мячом разбивал,

Она его уличала.

А он ей на косы жуков сажал,

Совал ей лягушек и хохотал,

Когда она верещала.

 

Ей было пятнадцать, шестнадцать - ему,

Но он не менялся никак.

И все уже знали давно, почему

Он ей не сосед, а враг.

 

Он Бомбой ее по-прежнему звал,

Вгонял насмешками в дрожь.

И только снегом уже не швырял

И диких не корчил рож.

 

Выйдет порой из подъезда она,

Привычно глянет на крышу,

Где свист, где турманов кружит волна,

И даже сморщится:- У, Сатана!

Как я тебя ненавижу!

 

А если праздник приходит в дом,

Она нет-нет и шепнет за столом:

- Ах, как это славно, право, что он

К нам в гости не приглашен!

 

И мама, ставя на стол пироги,

Скажет дочке своей:

- Конечно! Ведь мы приглашаем друзей,

Зачем нам твои враги?!

 

Ей девятнадцать. Двадцать - ему.

Они студенты уже.

Но тот же холод на их этаже,

Недругам мир ни к чему.

 

Теперь он Бомбой ее не звал,

Не корчил, как в детстве, рожи,

А тетей Химией величал,

И тетей Колбою тоже.

 

Она же, гневом своим полна,

Привычкам не изменяла:

И так же сердилась:- У, Сатана! -

И так же его презирала.

 

Был вечер, и пахло в садах весной.

Дрожала звезда, мигая...

Шел паренек с девчонкой одной,

Домой ее провожая.

 

Он не был с ней даже знаком почти,

Просто шумел карнавал,

Просто было им по пути,

Девчонка боялась домой идти,

И он ее провожал.

 

Потом, когда в полночь взошла луна,

Свистя, возвращался назад.

И вдруг возле дома:- Стой, Сатана!

Стой, тебе говорят!

 

Все ясно, все ясно! Так вот ты какой?

Значит, встречаешься с ней?!

С какой-то фитюлькой, пустой, дрянной!

Не смей! Ты слышишь? Не смей!

 

Даже не спрашивай почему! -

Сердито шагнула ближе

И вдруг, заплакав, прижалась к нему:

- Мой! Не отдам, не отдам никому!

Как я тебя ненавижу!

[Аленка]

Здравствуй, мой милый друг,

Здравствуй, мой старый друг.

Видишь, зима вокруг,

Видишь, метель вокруг.

 

Сядем с тобой за стол,

В кружки нальем вино -

Кажется, год прошел,

Год - это так давно.

 

Помнишь, стояло лето?

Вечным казалось лето.

Было ли важно это?

Было ли нужно это?

 

Помнишь, еще тогда,

Как мы кидались в бой!

Правда была одна,

И никакой другой.

 

Шел впереди отважный,

Мы поспевали дружно.

Было ли это важно?

Было ли это нужно?

 

Помнишь, как мы устали

И понемногу встали.

Снежные дни настали,

Зимние дни настали.

 

Стал отряд безоружным.

Друг боевой - бумажным.

Было ли это нужным?

Было ли это важным?

 

Помнишь, за холодами

Небо было бесцветным.

Дни казались годами,

Год прошел незаметно.

 

Друг!

Забудь о печали,

Все еще повернется.

Помнишь, нам обещали -

Скоро весна вернется.

 

Будет весна прекрасна,

Тут-то и станет ясно -

Было ли все напрасно?

Или не все напрасно?

 

 

(с)..автора незнаю

[Arcasha1959]

Давно друзья не собирались вместе,Так много лет и зим с тех пор прошло.И близости волнующим предвестьем -По летнему вдруг стало мне тепло.Нас разбросало в разные сторонки,Кого на север, а кого на юг,Где трели соловьёв напевно звонки, И день, и ночь покоя не дают.А, я, на западную часть России,Приехал нашей Родине служить,И где нас только ветры не носили,Чтобы прикрыть родные рубежи.Не раз в походы дальние ходили,С заходом в иностранные порты.Отсчитывали наши лаги мили,А ночью снились жены и цветы.Пятый десяток за бортом остался,Но, я такой же, сердцем молодой,А это значит, что мой путь удался,Тем более, что ты всегда со мной.Я не в обиде на волну морскую,Которая уносит меня в даль,И бьётся с шумом о скалу крутую,Которую до боли было жаль.Я видел все там и шторма и штили,И даже попадали в ураган,В сто раз важнее, чтоб тебя любилиТогда не страшен даже океан.А соберемся вместе – есть, что вспомнить,И за спиной у каждого - вся жизнь, И каждый попытается напомнить,Где только не пришлось ему побыть.Друзья мои, останутся друзьями,Неважно, сколько лет еще пройдет,Мы, может, в чём-то виноваты сами,Но наша дружба через все пройдет.

[Аленка]

РУСАЛКА...

 

Мечется и плачет, как дитя больное

В неспокойной люльке, озеро лесное.

 

Тучей потемнело, брызжет мелкой зернью -

Так и отливает серебром и чернью...

 

Ветер по дубраве серым волком рыщет;

Молния на землю жгучим ливнем прыщет;

 

И на голос бури, побросавши прялки,

Вынырнули со дна резвые русалки...

 

Любо некрещеным в бурю-непогоду

Кипятить и пенить жаркой грудью воду,

 

Любо им за вихрем перелетным гнаться,

Громким, звучным смехом с громом окликаться!..

 

Волны им щекочут плечи наливные,

Чешут белым гребнем косы рассыпные;

 

Ласточки быстрее, легче пены зыбкой,

Руки их мелькают белобокой рыбкой;

 

Огоньком под пеплом щеки половеют;

Ярким изумрудом очи зеленеют.

 

Плещутся русалки, мчатся вперегонку,

Да одна отстала, отплыла в сторонку...

 

К берегу доплыла, на берег выходит,

Бледными руками ивняки разводит;

 

Притаилась в листве на прибрежье черном,

Словно белый лебедь в тростнике озерном...

 

Вот уж понемногу непогодь стихает;

Ветер с листьев воду веником сметает;

 

Тучки разлетелись, словно птицы в гнезды;

Бисером перловым высыпали звезды;

 

Месяц двоерогий с неба голубого

Засветил отломком перстня золотого...

 

Чу! переливаясь меж густой осокой,

По воде несется благовест далекой -

 

Благовест далекий по воде несется

И волною звучной прямо в душу льется:

 

Видится храм божий, песнь слышна святая,

И сама собою крест творит десная...

 

И в душе русалки всенощные звуки

Пробудили много и тоски и муки,

 

Много шевельнули страсти пережитой,

Воскресили много были позабытой...

 

Вот в селе родимом крайняя избушка;

А в избушке с дочкой нянчится старушка:

 

Бережет и холит, по головке гладит,

Тешит лентой алой, в пестрый ситец рядит...

 

Да и вышла ж девка при таком уходе:

Нет ее красивей в целом хороводе...

 

Вот и бор соседний - там грибов да ягод

За одну неделю наберешься на год;

 

А начнут под осень грызть орехи белки -

Сыпь орех в лукошки: близко посиделки.

 

Тут-то погуляют парни удалые,

Тут-то насмеются девки молодые!..

 

Дочь в гостях за прялкой песни распевает

А старуха дома ждет да поджидает:

 

Огоньку добыла - на дворе уж ночка -

Долго засиделась у соседей дочка...

 

Оттого и долго: парень приглянулся

И лихой бедою к девке подвернулся;

 

А с бедою рядом ходит грех незваной...

Полюбился парень девке бесталанной.

 

Так ей полюбился, словно душу вынул,

Да и насмеялся - разлюбил и кинул,

 

Позабыл голубку сизокрылый голубь -

И остались бедной смех мирской да прорубь...

 

Вспомнила русалка - белы руки гложет;

Рада б зарыдала - и того не может;

 

Сотворить молитву забытую хочет -

Нет для ней молитвы - и она хохочет...

 

Только, пробираясь на село в побывку,

Мужичок проснулся и стегает сивку,

 

Лоб и грудь и плечи крестно знаменует

Да с сердцов на хохот окаянный плюет.

 

 

(с) Лев Мей.

[Иван Сергеев]

Моей маме.

 

Среди привычного обмана,

Среди словесного тумана,

Я вдруг почувствовал, как много

Для человека значит мама.

 

Когда вперед иду упрямо,

Идти мне помогает мама.

Когда проваливаюсь в яму,

Протягивает руку мама.

 

Мне нужно много или мало,

Готова поделиться мама.

Живу я криво или прямо,

Меня все так же любит мама.

 

Когда тот день далекий длился,

Наверно, я не весь родился.

Наверно, часть меня в тебе...

А может часть тебя во мне?

 

 

Петр Давыдов

 

 

[Arcasha1959]

Я верю, что взойдёт звезда

Сплоченья авиации и флота…

Но этого не будет никогда...

Такая уж российская порода.

 

За горами, за морями,

За широкими долами,

Где коррупция в цене

Жил царёк в одной стране.

 

Звался царь Бориской пьяным.

Был он очень больно рьяным,

Что касалось одного,

То есть мненья своего.

 

Окружив себя почтеньем

И достойным окруженьем,

Возвидав в себе Петра,

Покорить решил моря.

 

Плюнул, дунул, не спросив,

И корабль снарядил.

Взгромоздил на борт штабы,

Кабы не было беды.

 

Те штабы возглавил «перец»,

Ох, какой же был умелец

Корабли в моря водить

И порядки наводить.

 

Цель была – сходить в Европу.

Оторвав от кресла «ж…у»,

Тыл готовил корабли

Аж на краешек земли.

 

Ну а флагман, просто чудо.

Не известно лишь откуда

Авиация взялась.

И в ангаре, взгромоздясь,

Огляделась, поняла,

Что на откуп отдана.

 

Средь неё были синицы,

Разные другие птицы,

Попугаи и орлы,

Курицы и фазаны.

 

Закачав корабль водой,

Загрузив его едой,

Вставив вёсла в ушаки,

В ночь поплыли моряки.

 

Летописцы взяли перья,

Чтоб не умереть с безделья,

Начали писать они

Оды, притчи и псалмы.

 

Трубачи задули в трубы,

На морозе стынут губы.

Весть неслась быстрей стрелы –

Словно чудо-скакуны.

 

Положившись на авось,

Адмиралов набралось.

Разложили они карты,

Прочертили путь до Мальты.

Вспомнив бога, плюнув в пол,

Понадеясь на престол.

 

Их манили ордена.

Цель прогулки лишь одна –

Им в историю войти,

Должность высшую найти.

 

Шли неделю, ход теряли,

Супостаты прилетали.

Вдруг на утренний рассол

Прибыл импортный посол,

А на крейсере закуски

Пол горбушки да мосол.

 

Ночь готовились к приезду,

Подключили ТВ, прессу,

Провели посла к столу,

Напоили и «адью».

 

Время ласточкой летит,

Флагман мили бороздит.

Новый год пришёл к нам в море,

Иль на радость, иль на горе.

 

Главный «перец» дал указ,

Чтобы не было проказ,

Праздники не проводить,

Дед Мороза отменить.

 

Старый год не проводили,

Дед Мороза утопили.

Провели с пяток тревог,

Чая выпили глоток.

 

Подходили к Гибралтару,

Боцман старый взял гитару,

Спел надрывно и хитро,

Чтоб нам дальше повезло.

 

В узкости входили ночью,

Чтоб не увидать воочию

Прелести чужой страны –

Африканской стороны.

 

Чтоб матросы не сбежали,

Диверсанты не напали

Вдоль бортов поставлен был

Корабельный крепкий тыл.

 

В тыл входили вертолёты,

Караулы и пехота,

Водолазы и старпом

С волевым, как сталь лицом.

 

Вот решили полетать,

Только холод негде взять.

Три часа стоит подъёмник,

Самолеты не поднять.

 

Мыться в кружке, стирать в чашке

Прозвучало по «трансляшке».

Нет воды! А за бортом

Океан солёных волн.

 

Подходили танкера,

Заправляли флагмана,

Только воду упустили,

А насосы утопили.

 

Старый адмирал ворчал,

Объявлял большой аврал.

За насосы посадить,

Ну, а воду – запретить.

 

Вызывает интерес

Наш технический прогресс,

В прошлом годе вышли в море

Мы с котлами, али без?

 

В средиземные моря

Флагман привели не зря,

На виду у всей Европы,

Чтобы бросил якоря.

 

Раньше, с прихоти царя

Тоже плавал он в моря,

Но в конфуз попал впервые,

Откровенно говоря.

 

Что за крейсер, прямь беда,

Из котлов бежит вода,

Ну, а чтоб разбавить шило,

Так не капнет никогда.

 

Да ещё б была еда,

Да помывка иногда

Со стаканом после бани,

Остальное – ерунда,

 

Тут же плюнь, иль пальцем ткни

Все вредители одни,

Всё сплошные адмиралы

Да походные штабы.

 

Встав на якорь у Туниса,

Мы спросили у Бориса:

Нам надолго

Али как?

 

«Как» – ответил царь Борис,

Понеслось по связи ввысь:

Оставаться до апреля,

Чтоб домой вы не рвались.

 

Море весело шумит,

АМГ семь дней стоит.

Пригласить американцев –

Вот о чём душа болит.

 

И пришел желанный час,

Посетить решили нас,

Убедиться в русском чуде

Без уловок и прикрас,

 

Прилетев на вертолёте,

Янки вскинули глаза.

Что у русских за краса –

Самолёты, вертолёты –

Словно в сказке чудеса.

 

Там у них другие мерки,

Нам так сразу не понять,

И решили адмиралы

На «Америку» слетать

 

Ночь рядили – кто пойдёт?

Кому счастье выпадёт?

Порешили – всем нам быть,

Корабельных – позабыть.

 

Но Челпанов – адмирал,

Подтянув живот, сказал:

«Мы хотим авианосца,

Чтобы тоже так летал».

 

Адмиралы помолчали,

За ушами почесали,

Как не думай, не гадай,

Корабельных подавай.

 

В делегацию входили

Аж двенадцать человек:

Журналисты, адмиралы,

Лётчики и генералы,

Возглавлял такой процесс

Касатонов – «ГКС».

 

Увидав заморско чудо,

Вырвался истошный крик:

Не корабль, а старик,

Тридцать лет – а он всё в море,

Видно опыт не велик.

 

Адмирал сказал сердито:

Наше русское корыто,

Переходами избито,

Всё ж дешевле обошлось.

 

Ждёт нас порт,

А порт тот Тартус,

И не даром древний Маркус

Во трудах своих писал

Про торговый капитал.

 

Отработав сход на берег,

Выплатив немного денег,

Посадив народ в баркас,

Привет Сирия от нас.

 

Разделились на пятёрки,

Получили инструктаж,

Вышли в город на покупки,

Всё же был ажиотаж.

 

Проутюжив магазины.

Закупили мандарины,

Помидоры, огурцы –

Радуются продавцы.

 

Посещало нас посольство,

Посмотрев на обустройство,

А один лихой грузин

Даже саблю подарил.

 

Наступил прощальный час,

Скучай Сирия без нас.

Выбрав якорь и концы

В путь пустились молодцы.

 

Машины дали полный ход,

Прозвучал приказ вперёд,

На замену адмиралов

АМГ теперь идёт.

 

Главный перец там сошёл,

А другой на борт зашёл,

Поприветствовав друг друга,

И корабль опять пошёл.

 

Мы не знали, что нас ждёт,

Командир не подведёт,

В одну дули бы дуду,

Крейсер был бы на ходу.

 

В Ла-Валлетте ждите нас,

Не сломался бы компас,

Доберёмся всё ж до Мальты,

Есть у нас такой приказ.

 

Берегись мальтийский крест,

Если нам не хватит мест,

Там на якорной стоянке

Вот наделаем чудес.

 

Скорость наша три узла –

Но и это не беда,

Вот когда домой пойдём,

Супер-скорость разовьём.

 

К Мальте тихо подошли,

В порт Валлетта не зашли.

«Дорог очень был причал,» –

Командир с утра ворчал,

 

Но была ещё причина –

Если ты моряк-мужчина

В узкость сходу не пойдёшь,

Пять буксиров подождешь.

 

Нет буксиров, денег нет,

Лоцман дал такой совет –

Встать на якорь разрешаю,

С чем вас тут же поздравляю.

 

Но, у нас есть вертолёты,

Стали мы искать обход,

Но манёвр сей не удался,

Хочет Мальта с нас доход.

 

Ну, а мы не лыком шиты,

Жизнью тяжкою избиты,

Голь на выдумки хитра,

Не возьмёте с нас добра.

 

Валюту « финик» получил,

Но на сход отдать забыл,

Государственный сей муж

Экономит с наших душ.

 

Деньги вам зачем, ребята?

Будет полная расплата

У брегов родной земли

Вы получите рубли.

 

Сутки схода пробежали,

Малость всё же опоздали,

Вновь собрались корабли

К переходу в точку «три».

 

Курс на запад, а потом

Руль на север повернём,

Если будет полный ход

В Мурманск ждите пароход.

 

Половины вышел срок,

Подвести пора итог.

Суть его звучит так просто –

Если станем на форпосте

У брегов чужой земли,

Ты нас трогать не моги.

 

Наступил второй виток,

Поднатужимся чуток,

Всё равно домой вернёмся,

Хоть котлам истёк весь срок.

 

У кого чего болит

Пришло время говорить,

Про вторую часть похода

Нам бы надо изложить.

 

Сказ вести начнём о том,

Как мы весело живём,

Как стояли у Египта,

И как мылись под дождём.

 

В бане были аж пять раз,

Только пар вот не для нас,

Запасаться водой впрок –

Все усвоили урок.

 

Тем, кто хочет вкусно кушать –

Совесть надо меньше слушать,

Шила быстренько налей

И к начпроду поскорей.

 

Вновь вернулись в точку «три»,

Не сломались хоть рули,

Шли в течение трёх суток,

Слава богу, добрели.

 

«Воды осталось двадцать тонн», –

Крикнул грозный баритон,

Выдали сухой паёк

Жизни теплить огонёк.

 

Пережили все напасти,

Подготовили вновь снасти,

Выдавив в машинах пар,

Потянулись в Гибралтар.

 

Вот отправились домой,

Ход такой – хоть песню пой,

Все четырнадцать узлов –

Добежим до северов.

 

Отработали ученье

Получив нравоученье,

От замкомфлота своего –

Не забудем мы его.

 

Возвратились диверсанты –

Это наши экскурсанты.

Из Неаполя пришли,

Впечатленья привезли.

 

Вновь у нас американцы,

Привезли подарков ранцы,

Вместе с нами полетали

И «Си Хок» свой показали.

Не стесняясь, скажем всем:

Лучше нет «Ка-27»!

 

Сходу взяли Гибралтар –

Сделал бог и этот дар,

Встав в заливе на заправку,

Приготовились к отправке.

 

Потеряли моряка,

Ноша эта не легка,

Пятый день всё ищем, ищем…

Будь судьба не так строга.

 

Повезло и в этот раз,

Шторм, наверно, не для нас,

Только мы Бискай прошли,

Тут же моряка нашли.

 

Обнимались, целовались,

А ведь только чуть не разодрались.

Моряка помыли в бане

И пристроили в «зиндане».

 

Вот Атлантику прошли

И в Норвежское зашли,

Скоро будем мы у брега,

Остановимся от бега.

 

Утром перешли границу

И валюта, словно птица

Перестала к нам лететь

И приятно шелестеть.

 

Пришло время завершить

И поход сей оценить.

 

Сказка ложь, да в ней намёк –

Добрым молодцам урок,

Прежде чем в поход пойдёшь,

Если будешь только гож,

 

Экипаж вновь собери,

Но штабов столь не бери.

Накорми всех посытней,

Да железок не жалей.

 

За те прежние заслуги,

Что свершили мои други,

Там, за тридевять земель

Всем наград сполна отмерь.

 

Так что все – писать кончаю.

Счастья, бодрости желаю.

Подписавшийся при сём,

То ли утром, то ли днём.

[Аленка]

Измена...

 

Я упрекать тебя не буду,

Меня ты плакать не проси,

Опять ко мне приходишь в будни

И вечно смотришь на часы.

И не остаться, не расстаться

Никак не можешь ты решить,

А мне давно уже не двадцать,

И мне самой пора спешить.

 

Опять простишься долгим взглядом,

Рука задержится в руке,

А я следы губной помады

Тебе оставлю на щеке.

Придешь домой, жена заметит,

И ты решишь, что это месть,

А я хочу, чтоб все на свете

Узнали, что я тоже есть.

 

Ты изменяешь мне с женой,

Ты изменяешь ей со мной.

Женой любим, и мной любим,

Ты изменяешь нам двоим

 

Мне сон приснился невозможный,

И ты явился в этом сне,

И мне сказал неосторожно,

Что навсегда пришел ко мне.

Но был не долгим сон тот чудный:

Тебя опять ждала жена,

Опять с тобой я буду в будни,

И буду в праздники одна.

 

 

(с) Л.Рубальская

[Arcasha1959]

Скажите мне люди,Что счастьем зовётся,Какое оно,Когда отзовётся,Что мы ощущаем,Когда в нём бываем,Подъём и волненье,Или радость влечения,Построенный дом, Рожденье ребёнка,Плоды на деревьях,Или доброе солнце,Улыбка любимой,Вниманье мужчины,А так же подарок,Совсем без причины,Ребёнку игрушка,Мальчишке машинка,А девочке куклу,И новый мобильник,Что надо мужчине,Хорошей машины,А женщине - шубка и платье,И будет ей счастье,А кто-то нам скажет,Вы все дураки,Что счастье есть,Лишь деньги одни,Понятье за счастье,Удачно продать,А лучше без денег,Не купить, а отнять,Шампанского брызги,И золота блеск,Кому-то за счастье,И это их крест, Другой улыбнётся,И скажет не так,Добро подарить,Вот будет мой знак,А кто-то пройдя,Через боль и все муки,За счастье прожить,Ещё целые сутки,Есть люди за счастье,Лишь солнечный свет,Кому-то увидеть,Где глаз уже нет,А кто-то проснётся,И скажет с утра,Какое есть счастье,Мне видеть тебя,Кому-то любовь,А кому-то за деньги,Кому-то работа,У кого-то есть дети,У каждого счастье,Своё и одно,У каждого счастье,Зовётся моё,Так что же такое,Мы счастьем зовём,Ответит лишь каждый,Со своёю душой,Особенно сильно,Его ощущаем,Когда это счастье,Нечаянно теряем.

 

(Эдуард Лиляк)