Беланов А.П. Опубликовано 15 декабря, 2009 Автор Поделиться Опубликовано 15 декабря, 2009 1958 год. Захват американской подводной лодки В 1958-м СОВЕТСКИЕ ПЛОВЦЫ-ДИВЕРСАНТЫ ЗАХВАТИЛИ НОВЁХОНЬКУЮ АМЕРИКАНСКУЮ ПОДВОДНУЮ ЛОДКУ, СТОЯВШУЮ НА РЕЙДЕ БЛИЗ ОСТРОВА ОАХУ, И ПРИВЕЛИ ЕЁ ВО ВЛАДИВОСТОК. Участник операции утверждает, что именно это стало переломным моментом в развитии советского подводного судостроения. Эта история может показаться невероятной, но её участники уверяют, что вымысла в ней - ни капли. До читателей "Фактов" об этой операции были осведомлены лишь организаторы, непосредственные исполнители и генсек Михаил Горбачёв. Имя рассказчика по понятным причинам изменено. Борис Астахов начал хорошо учиться в школе и заниматься спортом после того, как осознал, что хочет служить на флоте. Там, где служили и погибли его отец и дед... Когда принес документы в Ленинградское военно-морское училище им. Фрунзе, приняли его не колеблясь: экзамены он сдал легко, да и руководству понравился крепкий парень, уже тогда обладатель золотой медали первенства СССР по боксу среди юношей. Училище закончил блестяще и был направлен штурманом на дизель-электрическую подводную лодку 613 проекта. Полгода прослужил штурманом, несколько раз выходил в море. - В 1956-м у адмирала флота Николая Виноградова возникла идея создать спецподразделение, - вспоминает Борис Степанович. - Планировалось, что формирование будет производить учебные захваты надводных и подводных кораблей - якобы для проверки боеготовности советского флота. Местом первой дислокации подразделения стала севастопольская бухта Омега, так назвали и спецформирование. "Одним ударом руки "омеговцы" должны были уметь пробить грудь условного противника и вырвать сердце" Около 400 мастеров и кандидатов в мастера спорта по борьбе, боксу, плаванию, гребле отобрали из всех флотов Союза. Севастопольцы тогда восприняли "Омегу" как спортивную часть ВМФ страны, готовящуюся к предстоящим олимпийским играм. Всем "омеговцам" выдали спортивные костюмы олимпийской сборной СССР (правда, носить не рекомендовали). Затем началось обучение. Классы были без окон, стены и потолки - со звукоизоляцией. После лекции конспекты должны были оставаться на партах, а преподаватели собирали их и закрывали в сейф. Очень детально изучали все-все об американском флоте. Даже такие, казалось бы, несущественные моменты, как расположение трапов, люков, типы дверных замков.. И особо внимательно - кратчайшие пути перемещения внутри кораблей и подлодок. Как учебные пособия часто использовались фотографии иностранных боевых плавединиц, неизвестно кем и как отснятые. Уже тогда я начал догадываться об истинном предназначении нашего подразделения. В числе предметов был и аутотренинг: нас учили управлять своей психикой, регулировать настроения, понижать индивидуальный "болевой порог", воздействовать на психику окружающих. Усиленно изучали немецкий язык, заучивали наизусть бытовые фразы и тексты, связанные с управлением подлодкой. Причем "омеговцам" было предписано "заговорить" на немецком с особым баварским акцентом. А чтобы язык усваивался быстрее, преподаватель работал в паре с гипнотизером. После сеансов гипноза даже напрочь лишенные языковых способностей демонстрировали ошеломляющие успехи. Курсантов обучали и боевому самбо. Тренировались на хорошо сшитых кожаных манекенах. Одним ударом руки нужно было уметь пробить грудь условного противника и вырвать сердце. Кроме того, ежедневно "ученики" пробегали по 10 км, учились стрелять лежа, на бегу, в прыжке с трехметровой высоты... На последнем этапе подготовки отобрали 160 лучших офицеров, и по окончании учебы командующий подразделением адмирал Николай Виноградов разделил формирование на четыре группы. Первая была направлена на Тихоокеанский флот, вторая - на Северный, третья - на Балтийский, четвертая - на Черноморский и Каспийский. В течение следующего года отряд, в котором служил Борис Астахов, произвел учебные захваты трех подводных лодок, ракетного и торпедного катеров, двух эсминцев и крейсера. Один захват Борису Степановичу запомнился особо. Прибывший из Москвы контрадмирал, медленно прохаживаясь вдоль шеренги, показал рукой в сторону моря. "На рейде стоит эсминец "Гневный". Завтра к 14 часам доложить о захвате... Время захвата и средства для его осуществления избираете самостоятельно. Имеющееся при себе оружие не применять...". Естественно, команда обозначенного объекта ни о чем не догадывалась. …Они обрушились на палубу с вертолетов, которые "висели" над эсминцем всего по 20-30 секунд. В мгновение ока бесшумно "сняли" вахтенных и нескольких матросов палубной (охранной) команды эсминца - всего 12 человек. Закрыли их и остальных членов экипажа в трюме и рассредоточились по боевым постам. Снялись со швартовых,, дали задний ход. В небо ушла белая ракета - захват произведен. На все про все ушло 18 минут. Позже часть экипажа эсминца попала в госпиталь, часть распрощалась со званиями. У ребят из "Омеги" с каждым захватом звания повышались, а количество медалей и благодарностей росло. - Время шло, а ощущение, что "Омега" создана для серьезных захватов, не исчезало, - вспоминает Борис Астахов. - И однажды время "Ч" пришло. Тридцать "омеговцев" (меня в том числе) вызвали на военную базу в районе Подольска. Здание, где получали задание, охраняли морские пехотинцы. Нам пояснили: получаем паспорта граждан Западной Германии и разъезжаемся по миру. Поодиночке, чтобы не привлекать внимания иностранных спецслужб, какое-то время "вояжируем" по индивидуальным маршрутам, а когда связники передадут указание, собираемся в определенное время в заданной точке. Что за точка и какое задание, нам не сообщили. Тщательно изучив свою "легенду" баварского аристократа и получив сумму, позволяющую в любой точке мира довольно долго чувствовать себя истинным арийцем, я тайно выехал в Германию, откуда и началось мое путешествие. "Во время захвата между собой мы разговаривали на немецком языке с баварским акцентом" ... Потом были многочисленные авиапересадки, пассажирские паромы и суда разных классов. Путешествуя, я пересек всю Юго-Восточную Азию. Исходной точкой оказался город Сува - столица государства Западное Самоа. Море, солнце, пальмы - для русского моряка, уставшего от постоянных физических нагрузок и нервного напряжения, это было едва ли не раем. И вот связник передал последнее сообщение, отправляться на остров Оаху Гавайского архипелага. Туда же съехались остальные члены группы, а там нас ожидал капитан первого ранга Антон Приходько - руководитель группы. Антон Петрович с каждым поговорил отдельно, а затем темной июльской ночью всю группу собрали на пляже. Выдали всем акваланги и приказали захватить американскую подводную лодку, стоявшую в бухте на рейде. Быстроходные и тихие аккумуляторные подводные буксировщики должны были доставить "захватчиков" к лодке. - Группу разбили на четыре подгруппы и каждой выделили по буксировщику. Первый "омеговец" держится руками за "буксир", каждый следующий - за голени впереди плывущего. Выпасть в этой темноте из общей цепи означало бы немедленный конец. К счастью, мы все подплыли к подводной лодке и рассредоточились вокруг нее. Лодка была новая. По информации нашего капитана, на борту находилась только часть заводской достроечной команды, а не полноценный экипаж ВМФ США, так как проводилось испытание ходовой части. Ядерный реактор еще не был загружен. Энергией лодку обеспечивали дизельные установки и аккумуляторные батареи, которых на лодке (видимо, для балласта) было вдвое больше положенного. Цепляясь за шпигаты - отверстия стока воды на корпусе лодки, мы выбрались на палубу. Бесшумно "отключили" вахтенного и еще двоих на рубке ходового мостика Обрушились через рубочные люки на центральный пост и голыми руками начали беспощадно "рубить". Через пару секунд все американцы лежали "в отключке". Мы насчитали 19 человек. Часы над штурманским столом показывали 23 часа 16 минут. Операция внутри лодки не заняла даже минуты и оказалась легкой. Вот если бы на лодке была боевая команда в 80-120 человек, тогда пришлось бы туго... Мы оттащили экипаж в носовой и кормовой торпедные отсеки (торпед на борту не было), задраили люки и пошли в штурманскую рубку разбираться с приборами. Сначала все они показались нам необычными в рубку были выведены датчики скорости, поворотов винта, глубины, стоял бортовой компьютер - то, чего на наших лодках мы никогда не видели Особенно поразили гидроакустические приборы - пришлось даже привести одного американца, чтобы показал что к чему. В итоге, конечно, во всем разобрались, не смогли только вскрыть сейф с сигнальной книгой, в которой содержались коды переговоров с береговыми постами, пароли и т. д. Перед тем как отдать швартовые, мы вытащили одного американца на поверхность и попросили его показать выход из гавани. Наш командир хорошо знал английский, поэтому с общением не было проблем. Мы же во время захвата разговаривали между собой на немецком языке (с тем самым баварским акцентом, которому нас основательно учили). А того американца мы "отпустили". Попросту дали сбежать, надеясь, что он вплавь доберётся до берега и расскажет, как "немцы" угнали подводную лодку. Итак, мы направились к выходу из бухты. Буксирный катер, который при выходе из бухты открывает боновые ворота, запросил пароль. Вместо ответа наш командир направил на катер фонарь Ратьера (сигнальный фонарь со строго направленным световым лучом) и отстучал морзянкой концовку какого-то американского анекдота. На катере замешкались, а мы врубили полный ход, не оставляя им времени на раздумья. Через несколько секунд они решились и начали открывать ворота. Не погружаясь, на полном ходу мы взяли курс на "ревущие сороковые" - сороковую параллель, названную так из-за постоянных штормов, - чтобы искали нас именно там. На полпути остановились, погрузились и повернули в противоположную сторону, взяв курс на пролив Цугару, что между японскими островами Хоккайдо и Хонсю, а оттуда - на Владивосток. На острове Русский мы сдали лодку вместе с "живым балластом". Куда потом определили этот трофей - не известно. Свое задание мы выполнили. "Наши ученые-конструкторы разобрали американскую подводную лодку "до винтика" Много позже Борис Степанович узнал, что наши ученые, чтобы выяснить секрет бесшумного хода лодки, разобрали ее "до винтика". Отечественные подлодки радары улавливали за несколько миль (морская миля равна 1852 м ), американские же - лишь за 100-200 метров. "Взломали" и многие другие секреты. Два года ученые разрабатывали чертежи, а потом советское подводное кораблестроение пошло "вдруг" резко вверх. О захвате подводной лодки пресса не сообщала, но отношения между США и Германией заметно охладились. Американская разведка шерстила Германию и страны-союзницы в поисках подводной лодки, но, как вы понимаете, тщетно. После всего группу захвата в полном составе собрали, поблагодарили и предложили каждому выбрать место жительства и работу. Флотская жизнь для тридцати "омеговцев" на этом закончилась. - Борис Степанович, ведь вы совершили подвиг. Если бы вам представилась возможность прожить жизнь сначала, хотели бы повторить все заново? - Нет. Мне этот подвиг всю жизнь испортил: она для меня разделилась на "до" и "после" захвата. На флоте мог бы сделать хорошую карьеру и к старости уже адмиралом быть. Имел бы массу привилегий, пенсию огромную. А так после увольнения я пошел на завод. Поначалу все было неплохо, зарплата огромная (больше, чем у директора завода), квартиру дали. Но взамен предложили отказаться от армейской пенсии. "Зачем она тебе, ты еще молодой, на заводе заработаешь хорошую". Я и согласился, а теперь получаю 64 гривни. Да и не только в этом дело. Самое тяжелое - всю жизнь молчать. Каждый год (до распада Союза), даже будучи на гражданке, мы подписку о неразглашении давали. Я всю жизнь не мог ничего ни матери, ни жене рассказать. Это так мучительно: жить со своей семьей и не иметь права поделиться с нею тем, что знаешь. Борис Степанович поведал мне еще, как в разгар перестройки вызвали его в Москву, к Горбачеву. Генсек попросил Астахова рассказать о событиях июля 1958 года. Борис Степанович начал отказываться: "Я подписку давал ..". Но Михаил Сергеевич успокоил "Аннулируем вашу подписку". И прямо из кабинета позвонил министру обороны Советского Союза... До сегодняшнего дня Горбачев единственный эту историю и слышал. Почему же Борис Астахов решился рассказать ее еще раз? Просто устал молчать и бояться за свою жизнь. И потому, что сжимала сердце обида на государство, которое в огромной мясорубке человеческих душ перемололо и его душу... Р. S. Когда материал готовился к печати, редакции сообщили, что Борис Астахов скоропостижно скончался. Ушел из жизни один из последних остававшихся в строю участников таинственной операции "Захват".ашttp://hronograf.narod.ru/01/zahvat.htm Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
vovan0346ав Опубликовано 15 декабря, 2009 Поделиться Опубликовано 15 декабря, 2009 В какой то телевизионной передаче рассказывали про этот захват. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Беланов А.П. Опубликовано 21 декабря, 2009 Автор Поделиться Опубликовано 21 декабря, 2009 (изменено) Взлет и падение «крымского монстра» /МИХАИЛ ВОЛОДИН "Первая крымская"N 305, 18 ДЕКАБРЯ/24 ДЕКАБРЯ 2009/Арсенал ХХ векаВ Вашингтоне в галерее выдающихся личностей XX века рядом с портретом Игоря Сикорского можно увидеть портрет Ростислава Алексеева. Этот конструктор прославился не только замечательными судами на подводных крыльях, но и опередившими свое время экранопланами. Однако судьба конструктора, как и его фантастических творений, оказалась трагической.25 лет назад, осенью 1984 года, на полигоне «Песчаная балка» под Феодосией появилась странная конструкция, напоминавшая огромный самолет с крыльями, фюзеляжем, хвостовым оперением и двигателями. Но по некоторым признакам можно было предположить, что это вовсе не летательный аппарат, а корабль. В действительности это был принципиально новый вид оружия — ракетный экраноплан «Лунь» (длина — 73,8 метра, размах крыльев — 44 метра). Основные элементы конструкции — носовая часть, крылья, хвостовая часть с килем — были изготовлены в Горьком (ныне Нижний Новгород) и водным путем на барже доставлены в Керчь, откуда их на специальных платформах привезли в Черноморск.Зачем же потребовалось везти эту чудовищную конструкцию в такую даль? И почему американцы, обнаружив экраноплан со спутников, назвали его «крымским монстром»?Великий конструкторИстория этого необычного корабля-самолета начиналась в те времена, когда корабелам пришла в голову мысль поднять корпус судна из воды в воздух. Поначалу казалось, что проблема может быть решена с помощью подводных крыльев. Первое в мире судно на подводных крыльях построил в 1894 году французский инженер Шарль д'Аламбер. Катер оказался неудачным, устойчивого движения добиться не удалось, однако идея нашла последователей. С течением времени появились удачные модели, но до серийного производства дело не доходило. В 1944 году сотрудник гидролаборатории завода «Красное Сормово» Ростислав Алексеев предложил замечательную идею использования малопогруженных подводных крыльев. Три года спустя он поставил на крылья серийный глиссирующий торпедный катер ТКА-123-бис. В решении государственной комиссии по приемке этого катера отмечалось, что «впервые в Советском Союзе создан совершенно новый боевой тип торпедного катера — катер на подводных крыльях, превосходящий его бескрылый вариант на 10 узлов по скорости (с 90 до 110 км/ч) и на 2 балла по мореходности (с 3 до 5 баллов)». В 1949 году Алексеев разработал проект первого речного пассажирского судна на подводных крыльях, которое могло брать на борт 60 человек, развивая скорость до 70 км/ч. Однако по режимным соображениям построить это судно в металле Алексееву разрешили лишь в 1956 году. Так появилась знаменитая «Ракета».Но построить судно было недостаточно. Капитаны речных судов отнеслись к новинке с явным пренебрежением. Народ, напротив, восхищался стремительной «Ракетой», но немногие отваживались взойти на борт этого судна. Ростиславу Алексееву пришлось приложить немало сил для того, чтобы переломить эти настроения. Действовал он настойчиво и методично. Например, на пристани в Горьком он повесил плакат, на котором привел сравнительные данные по перевозке пассажиров на «Ракете». Билет от Горького до Казани на скоростном теплоходе стоил 7 рублей, время в пути составляло 8 часов. Билет на обычное судно стоил 6 — 12 рублей, а путь на нем занимал более суток. Место в купейном вагоне поезда стоило 11 рублей, а пассажир тратил на дорогу 18 часов. Прикинув затраты, пассажиры все чаще стали выбирать «Ракету». Летом 1957 года Алексеев своим ходом доставил «Ракету» в Москву, и она возглавила парад судов по Москве-реке в честь всемирного фестиваля молодежи и студентов. После того как на «Ракете» прокатилось все руководство страны во главе с Хрущевым, скоростным теплоходам был дан зеленый свет.С конца 50-х годов начался серийный выпуск пассажирских судов на подводных крыльях — «Метеора», «Кометы», «Беларуси», «Буревестника» и других. Конструктор, получивший за создание этих судов Ленинскую премию, мог почивать на лаврах, однако его не удовлетворяло то, что вследствие кавитации (кипение воды из-за разрежения на верхней плоскости подводного крыла) скорость судна на подводных крыльях была ограничена. Алексеев предпринял попытки создания быстроходных кораблей на воздушной подушке, но убедился в том, что при скорости 180 км/ч они теряют устойчивость. Перебрав все возможные варианты подъема судна над водой, конструктор остановился на экранопланах.То, что при сближении с землей или водой под крылом самолета образуется динамическая воздушная подушка, было известно давно. Еще Игорь Сикорский заметил, что его самолет «Илья Муромец» при посадке будто кто-то поддерживает, не давая сесть на землю. Конструкторы всего мира предпринимали неоднократные попытки воспользоваться эффектом экранирования, но сталкивались с неразрешимыми техническими проблемами. В первую очередь требовалось обеспечить устойчивость движения аппарата на очень малых высотах полета, прочность и в то же время легкость конструкции. Нужно было обладать немалым мужеством, чтобы взяться за строительство экраноплана, однако Ростислав Алексеев на это решился. Дело осложнялось тем, что на создание пассажирского экраноплана денег в стране не нашлось. Пришлось обращаться к военным. Те с воодушевлением поддержали идею, так как экраноплан благодаря высокой скорости и небольшой высоте полета незаметен на радарах. Кроме того, ему не нужна взлетно-посадочная полоса — он может взлетать даже с песчаной отмели. Убийца авианосцевВ 1964 году вышло закрытое постановление правительства СССР о развертывании работ по созданию экранопланов для военно-морского флота. Предполагалось сконструировать ударный корабль, противолодочный экраноплан и транспортно-десантное средство. На первом этапе Алексеев спроектировал и построил экраноплан, на котором предполагалось опробовать новые технические решения. Ему присвоили индекс КМ («корабль-макет»). Испытания экраноплана проводились на базе ВМФ в Каспийске. Вскоре американские спутники-шпионы засекли этот объект. Летом 1967 года эксперты Пентагона и НАСА уже изучали снимки, на которых был изображен самолет-гигант длиной около 100 метров, стремительно перемещающийся над поверхностью воды, в зоне, недоступной для средств ПВО. Масса судна с полезным грузом ориентировочно достигала 500 тонн. Большинство экспертов сошлись во мнении, что поднять такой корабль над водой да еще разогнать его до скорости 500 км/час практически невозможно, стало быть, русские блефуют. Лишь трое инженеров НАСА пришли к выводу, что у СССР появилось новое грозное оружие. Они назвали его «каспийским монстром», по-своему расшифровав аббревиатуру КМ.Между тем работы по созданию советских экранопланов шли полным ходом. В 1979 году в состав ВМФ был принят транспортно-десантный экраноплан (проект 904), получивший название «Орленок». Конструкция машины оказалась очень удачной. «Орленок» имел полетный вес 120 тонн и расчетную грузоподъемность до 20 тонн, длину корпуса 58 метров и скорость до 350 км/час. Он был способен забросить 200 морских пехотинцев с полным вооружением на дальность до 1500 км. Американцы внимательно следили за испытаниями «Орленка», но особую тревогу у них вызвал экраноплан, который появился в Крыму. «Крымский монстр» оказался куда опаснее «каспийского», поскольку выяснилось, что на его борту находятся шесть пусковых установок противокорабельных крылатых ракет «Москит» (по классификации НАТО, SS-N-22 Sunburn, что переводится как «солнечный ожог»). Удачный залп этими четырьмя сверхзвуковыми ракетами способен отправить на дно любой корабль НАТО, вклю-чая авианосец. Полезная нагрузка «крымского монстра» составляла 137 тонн, а это означало, что на его борту могли разместиться до шести рот морской пехоты вместе с бронетехникой. На испытаниях в Крыму с борта экраноплана «Лунь» были произведены первые пуски ракет «Москит». Дальнейшие испытания проводились на Каспийском море. Отчего же «Лунь» сразу не был отправлен в Каспийск? Дело, видимо, объясняется тем, что использовать ракетный экраноплан предполагалось на Черном море, в связи с чем на феодосийском судостроительном заводе «Море» параллельно возводился уникальный производственный комплекс, в сборочном цехе которого одновременно могли разместиться шесть строящихся экранопланов. Всего было намечено возвести два десятка летающих кораблей, но этим планам не суждено было сбыться. В ходе разработки договоров между СССР и США о стратегических наступательных вооружениях работа над экранопланами была полностью свернута. Роковая аварияСамого конструктора к тому времени уже не было в живых. Виной всему послужила авария, которая произошла на Каспии. Ростислав Алексеев, не доверяя пилотам, всегда сам управлял экранопланами. «У летчиков, — говорил он, — есть общая черта: чем выше, тем безопаснее. У нас наоборот». В свою очередь, авиаторы крайне скептически относились к его экранопланам, не считая их настоящими самолетами. В 1974 году на государственных испытаниях за штурвал «Орленка» сел летчик-испытатель. При взлете он по привычке взял штурвал на себя, экраноплан ударился о поверхность воды, в результате чего корма вместе с оперением и маршевым двигателем, зачерпнув воду, оторвалась. Алексеев, который тоже сидел в пилотской кабине, не растерявшись, взял управление на себя. Он вывел носовые двигатели на крейсерский режим и с помощью глиссирования виртуозно довел «Орленка» до берега. Сидевшие в салоне корабля члены государственной комиссии не получили ни единой одной царапины, но обвинили Алексеева в сознательном срыве государственной программы. Вскоре он лишился должности главного конструктора и был вынужден работать рядовым инженером. Когда «Орленка» приняли на вооружение, большая группа сотрудников КБ была награждена орденами и медалями. Самого творца экраноплана — выдающегося конструктора Ростислава Алексеева даже не поздравили. Через несколько месяцев после этого знаменательного события он умер. Его дочь, приехав спустя несколько дней в Чкаловск и в Каспийск, обнаружила, что в его служебных квартирах был произведен тщательный обыск. Все его записи и чертежи исчезли. Между тем известно, что в последние годы жизни Ростислав Алексеев напряженно работал над проектами пассажирских экранопланов «Волга-2», «Ракета-2», «Вихрь-2».Вскоре после смерти конструктора из-за ошибки пилота потерпел аварию и затонул «каспийский монстр». Экипажу удалось спастись. Четыре «Орленка» вытащили на берег и надолго о них забыли. Лишь в 2007 году один из них был отбуксирован в Москву и установлен в музее ВМФ. В каком состоянии находятся другие, остается только догадываться. Там же, в Каспийске, догнивает легендарный убийца авианосцев — экраноплан «Лунь». Никому до него нет никакого дела. Впрочем, в начале 90-х годов, когда гриф секретности с экранопланов был снят, «Лунь» оказался в центре внимания. Приехавшие в Россию европейские и американские ученые и кораблестроители старались взглянуть на это чудо техники. Они, между прочим, были очень удивлены тем, что великого конструктора Ростислава Алексеева на родине почти забыли. Власти спохватились, срочно присвоили его имя конструкторскому бюро, которое Алексеев долгие годы возглавлял, а также институту, где он учился. Хотели даже восстановить ракетный экраноплан «Лунь», тем более что американцы, по слухам, дали на это деньги, но не получилось. Деньги ушли неизвестно куда, а экраноплан как стоял, так и остался стоять на берегу. Отчаявшись добиться восстановления экраноплана, американцы попросили продать им то, что осталось от «крымского монстра», но эта просьба была категорически отвергнута. Американцам ничего не оставалось делать, кроме как тщательно обмерить экраноплан и заснять все, что только можно. Сейчас компания «Боинг» разрабатывает экраноплан для переброски воинских контингентов и военной техники к местам конфликтов (проект Pelican). Предполагается, что он будет иметь длину 152 м и размах крыльев 106 м. Двигаясь на высоте 6 м над поверхностью океана, экраноплан сможет перевозить до 1400 тонн груза на расстояние 16000 км. Однако создание очередного «монстра» явно затягивается. Похоже, чтобы поднять эту махину в воздух, нужен гений Ростислава Алексеева.Лунь (проект 903) морской боевой ракетный экраноплан ХАРАКТЕРИСТИКИ Длина, м 73.3 Размах крыльев, м 44 Осадка, м 2.5 Водоизмещение, т до 390 Скорость крейсерская, км/ч 450-550 Экипаж 15 Полезная нагрузка, т 60 Взлетная масса, т 400 Дальность полета, км 3000 Двигатели 8 x NK-87 Мощность двигателей, кгс 8 x 13000 УСЛОВИЯ ЭКСПЛУАТАЦИИ Мореходность в полете: без ограничений, Мореходность при взлете и посадке: высота волн до 2.5 м (5 баллов). ВООРУЖЕНИЕ 6 противокорабельных ракет "Москит". Изменено 21 декабря, 2009 пользователем Беланов А.П. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Виталий Баченин Опубликовано 21 декабря, 2009 Поделиться Опубликовано 21 декабря, 2009 (изменено) Когда впервые прочитал об экранопланах -был поражен творческой конструкторской мыслью. Ну, каков талант Ростислава Алексеева! Очень горько, что эта замечательная идея заглохла. Правда, где-то не так давно читал, что работы по созданию экранопланов, вроде как, собираются продолжить, а этот проект реанимировать. Потенциал-то, очень даже не плохой у этих машин! Изменено 21 декабря, 2009 пользователем wital-i Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться Награды
Беланов А.П. Опубликовано 21 декабря, 2009 Автор Поделиться Опубликовано 21 декабря, 2009 Когда впервые прочитал об экранопланах -был поражен творческой конструкторской мыслью. О существовании таких машин я впервые узнал лет в 13-14, занимаясь в клубе юных моряков и тогда же я пообщался с летчиком - испытателем из Каспийска... Для того времени это была вообще ФАНТАСТИКА.... Впрочем, как и самолет Ту-95ЛАЛ - первый и единственный в СССР самолет с ядерной силовой установкой на борту.... Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Виталий Баченин Опубликовано 21 декабря, 2009 Поделиться Опубликовано 21 декабря, 2009 О существовании таких машин я впервые узнал лет в 13-14, занимаясь в клубе юных моряков и тогда же я пообщался с летчиком - испытателем из Каспийска... Для того времени это была вообще ФАНТАСТИКА.... Впрочем, как и самолет Ту-95ЛАЛ - первый и единственный в СССР самолет с ядерной силовой установкой на борту....Да, где-то в конце 80-х-начале 90-х, наверное, я читал об этом. Очень интересная тема. В связи с начавшимся бардаком тогда много хороших начинаний просто напросто похерилось...А, вот о стратегическом бомбардировщике с ядерной силовой установкой, честно говоря, не слышал даже работая на авиационном заводе в Самаре, где, собственно ТУ-95М и строили... Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться Награды
Беланов А.П. Опубликовано 21 декабря, 2009 Автор Поделиться Опубликовано 21 декабря, 2009 А, вот о стратегическом бомбардировщике с ядерной силовой установкой, честно говоря, не слышал даже работая на авиационном заводе в Самаре, где, собственно ТУ-95М и строили...К этой теме Ту-95ЛАЛ отношения не имеет, поэтому просто две ссылки:АШttp://www.testpilot.ru/review/tu/firebird.htmашttp://otbombard.ru/133/ Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Беланов А.П. Опубликовано 28 декабря, 2009 Автор Поделиться Опубликовано 28 декабря, 2009 Советский ВМФ на Сейшельских островах. Идею разместить этот материал у меня появилась после того как я натолкнулся на одну страничку в которой автор слишком уж эмоционально «развенчивает» одну из «выдумок», а вернее сказать неточность о действиях советских морских пехотинцев на Сейшельских островах в конце 1981г. На мой взгляд, имеет место один раз допущенная ошибка, неточность в формулировке, которая пошла, гулять из издания в издание. Но так как автор, развенчав «миф» не удосужился прояснить ситуацию, решил сделать это сам, тем более что с рядом высказываний автора я не согласен, а именно с «И ведь самое главное – никаких дивидендов оттого, что переворот был сорван, СССР не поимел. Ну остался на Сейшелах президент Рене – Политбюро ЦК КПСС эти острова были настолько до фени… какой-нибудь вечно замерзшей Гренландии внимания уделялось куда больше. А тут – кучка земли, рассыпанной по Индийскому океану. Притом, что в стратегическом отношении для СССР острова интереса не представляли – это не Йемен». Как смог попытался показать, что острова были для СССР очень даже интересны, о чем, кстати, неоднократно заявляли и западные страны. Огромное спасибо Макарову Юрию Константиновичу за свои воспоминания. Сейшельские острова первоначально были французской колонией, но в 1811 году англичане захватили их и они стали колонией Англии, в 1963г. по соглашению с правительством Англии США построили на окраине столицы Виктория (остров Маэ) станцию спутникового слежения. В 1965г. англичане отторгли от Сейшельских островов острова Альдабра, Фаркуар и Дерош, которые вместе с островом Диего-Гарсиа были превращены в так называемую «Британскую территорию в Индийском океане». Самое первое и единственное посещение порта Виктория когда еще Сейшельские острова были колонией Великобритании корабль советского ВМФ осуществил в 1967г. Вероятно это был один из кораблей 8-й эскадры кораблей специального назначения, направленных в Индийский океан для обеспечения космической программы. Этот район был довольно привлекателен для базирования кораблей эскадры Индийского океана. Поэтому в нейтральных водах вблизи Сейшельских островов в ходе операции «Прилив-2» в 1968г. были уложены несколько глубоководных бакенов для маневренного базирования нашего флота. В декабре 1968г. киллекторное судно экспедиции «Кил-21» выставил на банке Фортюн (7°15' южной широты, 57°10' восточной долготы) рейдовое оборудование, состоящее из шести бочек. На всех бочках по указанию главнокомандующего ВМФ на русском и английском языках были сделаны надписи «Принадлежность СССР». Подходящие во время шторма корабли не могли спокойно находиться у банки в то время как корабли, стоящие на банке, не чувствовали большой качки. Наблюдалось значительное гашение длинны волны на кромке банки. Сразу после установки бочки стали активно использоваться. Плавбаза «Иван Кучеренко» и подводные лодки «Б-95» и «Б-98» входившие в состав экспедиции были поставлены на специальном рейдовом оборудовании. И в дальнейшем этот район изучался кораблями советского флота, так 23 мая - 25 сентября 1976г. на Мальдивские и Сейшельские острова выполнил рейс НИС "Каллисто" Института биологии моря, отрабатывающей тему исследований "Адаптация рифостроящих кораллов к свету". 29 июня 1976г. после многолетней борьбы Сейшелам была предоставлена независимость и возвращены острова Альдабра, Фаркуар и Дерош. Лидер Джеймс Мэнчем лидер партии SDP принес присягу президента, вождь оппозиционной партии SPUP Франс Альбер Рене стал премьер-министром. Был взят курс на развитие страны по капиталистическому пути. 30 июня 1976г. установлены дипломатические отношения с СССР. Между СССР и Сейшелами были подписаны соглашения о культурном и научном сотрудничестве (1977), о сотрудничестве в области рыбного хозяйства (1978), об обмене информацией по линии ТАСС (1977), о торговом судоходстве (1980), о воздушном сообщении (1980). Консульская конвенция (1986). 5 июня 1977г. в результате вооруженного переворота к власти пришла Объединенная партия народа Сейшельских островов. В отсутствие Мэнчема подготовленные в Танзании боевики SPUP вместе с танзанийскими военными захватили г. Виктория под руководством Рене. Всего погибло 2 чел. Национальный герой Франсис Рашель Рашель был одним из боевиков, которым было поручено захватить полицейский арсенал – единственный на Сейшелах того времени склад оружия. Дежурного полицейского застрелили с ходу. Увидев кровь, Рашель запаниковал. Чтобы не поднимать лишнего шума, его прикончили свои. Эти двое – все жертвы «бескровной революции». Позже Рашеля сделали героем и назвали его именем главную улицу столицы. 6 июня Рене после переговоров с восставшими «дал согласие» стать президентом. Арест и высылка чиновников-британцев, прибытие управленцев из Франции. 10 июня отменен комендантский час, возобновление нормальной жизни. До конца 1977г. 2 сторонника SDP были застрелены при невыясненных обстоятельствах, десятки арестованы. Осенью 1977г. БДК «50 лет шефства ВЛКСМ» (капитан 3 ранга А.Маркин) посетил Сейшельские острова, став первым кораблем ВМФ СССР посетившим республику после провозглашения независимости. Возможно его визит связан с демонстрацией поддержки руководства Рене. Участник боевого похода в зоне Индийского океана в составе батальона морской пехоты ТОФ с июня 1977г. по май 1978г. сержант Юдин Сергей Михайлович вспоминал: «…ещё был первый официальный визит советских кораблей на Сейшельские острова. Места красивые, погуляли там на берегу, отдохнули.». В 1978г. создана национальная авиакомпания «Air Seychelles» и национальная армия. Танзания оказала самое деятельное участие в создании Сейшельских вооруженных сил. Уже вскоре после того, как Рене осуществил переворот и начал создание народной милиции, 12 танзанийских военных советников прибыли в Сейшельские острова, чтобы помогать обучать милицию. Островная страна, располагавшая прекрасным портом, еще в 1973г. порт Виктории был углублен и расширен, что позволяло ему принимать крупные океанские суда, не мог не заинтересовать руководство советского флота которое искало новые пункты базирования для советских кораблей действующих в Индийском океане. Уже 2 - 7 июня 1978г. в порт Виктория нанес визит БПК «Строгий», а в декабре 1978г. к Сейшелам ходил МТЩ пр.266М «Контр-адмирал Хорошкин» (к-л. Лапардин Ю.М.), как вспоминал командир тральщика «требовалось показать наш флаг». 23 марта 1979г. принята первая сейшельская конституция, провозгласившая однопартийную систему. В июне 1979г. состоялись парламентские выборы большинством в 98%, 28 июня президентом стал Ф.А.Рене. Взят курс на построение в стране социалистического общества. При этом он опирался на дружественные социалистические и развивающиеся страны. В апреле 1979г. сельшельские военные участвовал в объединенном учении с солдатами из Танзании и Мадагаскара. Вскоре связи союзными странами еще более усилились. В ноябре 1979г. был раскрыт антиправительственный заговор, причастным к нему французский советник был арестован. В ответ Франция прервала экономическую помощь стране и отозвала 12 своих инструкторов из ВМС Сейшельских островов (в начале восьмидесятых отношения возобновились). После этого уже к 1980 вооруженные силы Танзании (TPDF) имели на островах 140 военнослужащих, включая команду инструкторов из 30 человек. В 1979г. БПК «Маршал Ворошилов» находящийся на боевой службе в Индийском океане дважды посетил порт Виктория (Сейшельские о-ва) в августе и декабре. 1981 год стал временем еще более тесного сближения между нашими странами. В апреле в СССР побывала парламентская делегация Сельшельских островов, а в сентябре с ответным визитом в стране побывала делегация Верховного Совета СССР. Не остались в стороне и вооруженные силы наших стран. Тем более что республика находилась под давлением со стороны западных стран. ЮАР по словам агентства Ассошиэйтед пресс, хотела бы, чтобы на Сейшельских островах было «более дружественное» ей правительство. Западные страны заявили о своем интересе, ссылаясь на то, что Сейшельские острова расположены «близ маршрутов, используемых нефтяными танкерами на пути из Персидского залива мимо южной оконечности Африки, в промышленно развитые страны», а эти пути надо защищать. США были недовольны правительством Рене из-за его позиции что американцы должны вернуть остров Диего-Гарсия, который они превратили в военную базу, законному правительству республики Маврикий и для достижения этой цели запретило заход в порты страны всех судов, везущих грузы на Диего-Гарсия или возвращающихся оттуда. И если прямую интервенцию было провести затруднительно, всегда под рукой у империалистов были наемники имевшие опыт в подобных делах. В 1978г..группа наемников которыми руководил француз Бод Денар, ветеран Конго, совершив налет свергла законное правительство Республики Коморские Острова, проводившее независимый внешний курс. Вскоре после переворота свергнутый там президент Али Суалих был убит и к власти пришли нужные люди. Подобную операцию зарубежные разведки, в том числе и южноафриканская ДОНС решили провести и на Сейшельских островах. В 17.30 25 ноября 1981 на самолете «Фокер Ф 28» из Свазеленда в аэропорт Пуант-Ларю (Сейшельские острова) прилетели под видом спортсменов - регбистов 44 наемника из ЮАР, во главе с легендарным в Африке специалистом по войне за деньги полковником Майклом Хором, с 25 ноября на острове уже находился авангард его группы из 9 человек. Они планировали осуществить государственный переворот. Подготовку к нему вели направленные туда заранее специалисты тайных операций, в том числе и из спецслужб ЮАР. После начала действий группы Хора их должен был поддержать морской десант в составе 100 человек. Вооруженные силы Сейшельских островов составляли всего 250 человек оснащенных несколькими бронетранспортерами, так что наемники не зря надеялись на успех предприятия. Операция провалилась из-за глупости одного из наемников. Правда, в разных публикациях причина разная, я лично уже читал о трех. Первая - во время получения багажа чемодан одного из бойцов Хора порвался, и оттуда вывалился автомат, это заметил сотрудник безопасности аэропорта и поднял тревогу. Вторая – один из наемников будучи нетрезвым вместо зеленого коридора в зоне досмотра куда пошли все пошел через красный, где у него нашли разобранный автомат, а он сам начал болтать о своих вооруженных друзьях. Третья - из-за грозди бананов. Таможенники просматривали багаж поверхностно. Почти все наемники оружие, у которых было запрятано по сумкам, прошли таможню благополучно. В очереди перед последними двумя стоял француз, в сумке которого сверху лежала гроздь бананов. Поскольку ввоз фруктов на Сейшелы запрещен (они могут заразить местные плантации), таможенники начали вытряхивать содержимое сумок у всех подряд и обнаружили «железки». В результате этого внезапность была утрачена, наемники открыли огонь, при этом убив своего же товарища и взяли под контроль аэропорт. Попытка взять под контроль столицу которая располагалась в 9 километрах от международного аэропорта провалилась в самом начале. Прибывшая заранее группа получив приказ о начале действий атаковала военный лагерь у аэропорта Пуант Ларю который прикрывал путь в столицу, но предупрежденные солдаты открыли огонь, один из наемников был ранен в руку, а еще двое пропали, как позже оказалось один из них был захвачен солдатами. Узнав что группа потерпела неудачу и их уже ждут, вторая группа наемников от атаки гарнизона отказалась и со всеми укрылась в аэропорту. Сейшельские военные и полицейские блокировали аэропорт и начали подготовку к штурму. В 22.45 наемники контролируя диспетчерский пункт обманом посадили индийский пассажирский самолет «Боинг-707» и захватив его улетели из страны. Утром 27 ноября они приземлились в аэропорту Дурбан (ЮАР) и сдались властям, на борту было 45 наемников. У них изъято 38 автоматов АК-47, 2435 патронов и 3 ручные гранаты. Один наемник был убит, 7 оставшихся на островах наемников и их пособников задержали. В ходе боя погиб один офицер сейшельской армии, и один полицейский был ранен. Сейшельская армия и полиция с возникшей ситуацией справилась самостоятельно. Но уже после того как основная часть наемников улетела на захваченном самолете, 26 ноября сейшельцам на помощь пришли 400 военнослужащих и советников из Танзании (TPDF) которые находились в стране. Они начали патрулировать побережье, город и международный аэропорт, в поисках оставшихся наемников и чтобы предотвратить возможное их возвращение. В это же время – 26 ноября в порт Виктория пришли советские боевые корабли которые также стали дополнительной гарантией для руководства республики. И здесь как раз уместно сказать что десант на остров вполне мог быть высажен если бы ситуация пошла по другому сценарию. Вот что рассказал о тех событиях тогда старший матрос, радиометрист БИП большого противолодочного корабля «Таллин» Макаров Юрий Константинович. БПК «Таллин» (к-2р. Юрий Устименко) совершал межфлотский переход из европейской части страны на Дальний Восток вокруг африканского континента Вечером 25 ноября когда поступила информация о попытке переворота «Таллин» находился недалеко от Маврикии, получив приказ корабль полным ходом отправился к Сейшелам. До сведения экипажа довели: ".... что в порту Виктория предпринята попытка военного переворота, под видом бейсбольной команды террористы из ЮАР захватили аэропорт и 200 человек заложников, мы следуем туда для обеспечения эвакуации нашего посольства...."На корабле был сформирован десантный взвод из членов экипажа, в число которых вошел и Юрий Макаров.Первыми на рейд Виктории вечером 26 ноября пришел БПК «Таллин», в порту стоял советский сухогруз. Позже до конца дня в порт прибыл СКР «Летучий» (к-3р. В.Хорьков). Десантный взвод находился на корабле, ожидая сигнала из посольства. До утра все было тихо, а утром командование корабля сообщило, что с террористами правительство Сейшельских островов справилось своими силами. Десант составленный из моряков пришедших кораблей на остров не высаживался. Кроме того утром 27 ноября к острову пришел наш десантный корабль, а чуть позднее появился и французский фрегат. Наши корабли находились на рейде продолжительное время, 8 декабря 1981г. газета «Нью-Йорк Таймс» сообщала, что два советских военных корабля были поставлены на якорь в водах главного острова архипелага Сейшельских островов – Маэ. К середине декабря ситуация окончательно стабилизировалась и БПК «Таллин» с СКР «Летучий» выполнили официальный визит в Мапуту (Мозамбик) с 13 по 17 декабря 1981г., отрядом командовал контр-адмирал Г.И.Смирнов. Это было видимо связано с прибытием на острова советских морских пехотинцев. В целом ряде газет гуляет один и тот же материал о том как советские десантники в ноябре 1981г. предотвратили попытку переворота на Сейшельских островах (Котляров Р. «Морская эпопея "черного берета"». Газета «Северная неделя»-«Корабельная сторона» 30.11.2004г.; Пасякин В. «Морпехи за Босфором» «Красная звезда» 27.11.2003г. стр2.) но это неверная – ошибочная информация. И.В.Касатонов в книге «Командую флотом» написал: «В ноябре 1981г. на боевую службу была отправлена 2-я рота 882 обмп (командир десанта капитан Л.Я.Облога). Рота грамотными действиями предотвратила государственный переворот в Республике Сейшельские Острова (Индийский океан). Выполнив поставленную задачу, рота возвратилась в пункт постоянной дислокации в июне 1982г.». Видимо эта фраза «Рота грамотными действиями предотвратила государственный переворот в Республике Сейшельские Острова (Индийский океан)», и сбивает всех с толку, ведь ясно что десантники могли появиться на островах только уже после разгрома наемников, вероятней всего в начале декабря. Присутствии советских военных не было чем то неординарным на островах, ведь помимо солдат и инструкторов из Танзании, рядом со столицей находились 120 американцев которые обслуживали станцию спутникового слежения. А в начале 1982г. возобновилось сотрудничество сейшельской армии с французскими вооруженными силами. 8 – 12 мая 1982 нанес визит в порт Виктория БПК «Василий Чапаев» (к-2р. А.Зозуль), СКР «Рьяный» и танкер. Отрядом командовал контр-адмирал М.Н.Хронопуло. В июне-июле 1982г. в столице страны Виктории шел судебный процесс над взятыми в плен наемниками. 4 июля суд приговорил 4 наемников к смертной казни (позже казнь заменили тюремным заключением), а еще двоих к 10 и 20 годам заключения, арестованную с ними женщину освободили прямо в зале суда. В журнале «Тайфун» № 3 1999г. стр13, в статье Демидов М.В. «Очерк истории Тихоокеанской эскадры» в абзаце о БПК «Таллине» написано: «…а в 1982г. в Виктории десантный взвод этого корабля обеспечивал суд над взятыми в плен наемниками». Но «Таллин» завершив межфлотский переход пришел к месту базирования в поселок Тихоокеанский в апреле 1982г., и до мая 1983г. на боевую службу не ходил. Может, имеются ввиду черноморские морские пехотинцы, но как написал И.В.Касатонов в книге «Командую флотом» «Выполнив поставленную задачу, рота возвратилась в пункт постоянной дислокации в июне 1982г.». Так что вопрос пока открыт было это или нет. 17 августа 1982г. воспользовавшись отсутствием в стране президента. В Виктории произошел организованный западными разведками военный мятеж. 200 военнослужащих из казармы Юнион вейл, взяли под контроль аэропорт, радиостанцию, часть города, они захватили 239 человек заложниками, в их числе было несколько министров, в том числе и министр обороны. Восставшие потребовали, чтобы президент Ф.А.Рене уволил некоторых старших армейских офицеров, которые обижали их. При этом они угрожали начать взрывать нефтехранилища в гавани Виктории, если президент откажется иметь с ними дело. Но оставшиеся верными президенту части за 36 часов разбили путчистов. Погибло 7 человек. Согласно некоторым западным наблюдателям, именно вмешательство танзанийского военного персонала в ход августовского мятежа спасло режим Рене. В октябре 1982г. органы безопасности Сейшел раскрыли планируемый оппозиционерами в Лондоне антиправительственный заговор. В декабре 1983г. на островах раскрыт очередной заговор против сейшельского руководства. Готовилось убийство президента Рене и других государственных руководителей. Кроме того заговорщики планировали убить американцев обслуживающих американскую станцию слежения за космическими объектами с целью вызвать резкую реакцию американцев, которая должна была закончиться вторжением как на Гренаду. 8 – 13 декабря 1983 порт Виктория посетил переходящий с Черного моря вокруг Африки и Азии к месту постоянного базирования на Тихий океан с авианосным крейсером «Новороссийск» - СКР «Порывистый» (к-3р. В.К.Макаренков). 18 июня 1984г. Рене переизбран на пост президента на безальтернативных выборах (98% голосов). В сентябре 1983г. на островах раскрыт заговор против сейшельского руководства. В 1984г. с руководством Сейшельских островов была заключена договоренность о деловых заходах советских кораблей и судов в порт Виктория и посадках наших самолётов на их аэродром. Руководитель делегации начальник 3-го направления (восточного) контр-адмирал Абрамов М. Б. вспоминал: «В августе 1984 г. наша делегация в составе 5 человек вылетела на Сейшелы. Полёт проходил через Египет, Танзанию. В Египте нас не выпустили из самолёта, а в Танзании мы с удовольствием погуляли по территории аэродрома, ожидая конца заправки самолёта. Наконец наш самолёт пошел на посадку на аэродром столицы РСО Виктории. Погода стояла отличная: солнце, без ветра, изумительно красивые природа, море и город. До выхода на поле аэродрома самолёт был проверен на отсутствие инфекции и продезинфицирован. Это было правилом для всех прибывающих самолётов в страну. Встречал нас командующий флотом РСО господин Поль Одуль и представитель нашего ВМФ Чирятников Аркадий Дмитриевич. Встреча была очень тёплой. Разместили в прекрасном отеле. Мне как главе делегации достался отличный номер-люкс. На следующий день нас принял Чрезвычайный и полномочный посол СССР в РСО Михаил Григорьевич Орлов- дуайен дипломатического корпуса в РСО, пользующийся огромным авторитетом среди руководства РСО. Были согласованы все вопросы, которые мы должны были обсудить на встрече с министром обороны РСО господином Берлуи. До встречи с министром обороны каждый член нашей делегации (представители технических управлений, авиации ВМФ) решал свои частные задачи, которые получил в Москве от своего командования. Вечером мы отдыхали: купались в изумительно красивом и чистом море, в бассейне, смотрели выступления знаменитых артистов Европы, РСО. Концерты были на открытых площадках. Повсюду мы встречали тёплый приём, интерес к нашей стране. Вместе с послом М. Г. Орловым на его машине объехали весь остров. В назначенный день прошла встреча с министром обороны. На ней присутствовали наш посол, командующий флотом РСО и я. Переводчиком был сам посол. Руководство РСО было заинтересовано в заходах наших кораблей и судов в Викторию, а также в посадках наших самолётов на аэродром столицы. В то же время господин Берлуи сказал, что руководство РСО не хочет афишировать наши хорошие отношения с СССР, так как ещё во многом зависит от западных стран и Северной Америки. Поэтому он предложил следующее: без заключения официальных соглашений между нашими странами оформить договорённость полюбовно. Я сел за стол и под копирку от руки написал текст соглашения между РСО и СССР о деловых заходах наших кораблей и судов в порты РСО и о посадках наших самолётов на аэродром РСО, которые носили уведомительный характер. Один экземпляр соглашения министр взял себе, второй экземпляр, завизированный нашим послом, я взял себе для последующего вручения главнокомандующему ВМФ. Соглашение начало действовать. Через несколько дней мы вылетели на Родину. Наш маршрут проходил через Бомбей, где мы пересели на наш лайнер, летящий в Москву из Бомбея. В Москве я вручил экземпляр соглашения Главнокомандующему ВМФ адмиралу флота Советского Союза С. Г. Горшкову.Впоследствии слышал, что С. Г. Горшков докладывал о результатах нашего визита в РСО начальнику Генштаба и министру иностранных дел, которые выразили своё удовлетворение достигнутым соглашением.» В 1984г. в американской прессе появилась целая серия публикаций о якобы имеющих место планов создания советской военно-морской базы на Сейшельских островах. С такими «утверждениями» выступил, в частности, журнал деловых кругов США «Бизнес уик». Несколько ранее о «стремлении» СССР превратить Сейшелы в военную точку опоры в Индийском океане писал еженедельник «Ньюсуик». В подтверждение своих заявлений «Ньюсуик» привел такие факты – Советский Союз отремонтировал 5 нефтехранилищ времен второй мировой войны и поставил в страну горючего на 5 миллионов долларов. «А когда корреспондент «Ньюсуик» Рей Уилкинсон посетил острова, - пишет журнал, - он обратил внимание на советское торговое судно, исследовавшее дно океана возможно в поисках глубоководных якорных стоянок, которые могли бы быть использованы боевыми кораблями». Видимо речь шла о рейсе НИС "Академик А. Несмеянов" из Клайпеды на Сейшельские острова и к берегам южного Вьетнама, который состоялся 24 января - 21 мая 1984г., и главной задачей его была - изучение прибрежных экосистем. Одновременно с этими публикациями в Республике Сейшельские Острова были распространены провокационные листовки, в которых говорится о «согласии» президента Рене предоставить Советскому Военно-Морскому флоту «дополнительные объекты». Примечательно, что американский посол на Сейшелах Дэвид Фишер поспешил опровергнуть слухи о поддержке Соединенными Штатами оппозиционных группировок, выступающих против президента Рене. Однако, хотя Рене и позволил советским военным кораблям совершать заходы в их порты, но он никогда не подписывал формальное соглашение с Москвой об их использовании. И опять таки американские военно-морские суда периодически заходили в порт Виктории (за стоянку своих кораблей американцы платили), хотя с 1983г. Сейшельцы ввели запрет на заход в порт для британских и американских судов, несущих ядерное оружие. 14 сентября 1986г. раскрыт заговор ряда прозападно настроенных высших офицеров, включая министра обороны - Ogilvy Berlouis, который был отправлен в отставку с рядом высших офицеров. После этого президент Рене вновь обратился к СССР за защитой. В октябре 1986г. в столице был расквартировано подразделение советских морских пехотинцев из 50 человек, в ноябре 1987г. они все еще находились на островах. Все это подымало статус нашей страны в глазах сейшельцев. Советник командующего флотом Республики Сейшельских островов капитан 1 ранга А.А.Грязнов вспоминал: «Советский Союз был в то время супер-державой, и я впервые почувствовал себя ее гражданином, чего не замечаешь, когда служишь на Родине. На приемах в посольствах со мной говорили с глубоким уважением и очень почтительно, причем не только сейшельцы, но представители дипломатического корпуса (на острове было шесть посольств). Я понимал, что это уважение не ко мне лично, а к моей великой Родине.» Правительство Сейшел и его лидер сумели наладить контакты со многими странами мира, придерживаясь мирной политики и нейтралитета. Сейшельцы старались дружить со всеми и охотно принимали помощь, в том числе и военную от других стран. СССР среди прочего поставил на вооружение сейшельской армии несколько БТР-152 (вооружен 7,62мм пулеметом), пару систем залпового огня «Град», с десяток ПЗРК Стрела, стрелковое оружие и РПГ-7. В 1980г. Британия передала патрульный самолет. Индия 5 июня 1982г. передала Сейшельским островам два вертолета «Chetak» в подарок; после того как один из них разбился, Бомбей предоставил другой для замены. Соединенные Штаты также старались поддерживать отношения с Сейшельскими островами, чтобы сохранить доступ к станции слежения за ИСЗ на острове Маэ. С 1984, небольшое количество сельшельских военных прошло обучение в американских центрах. 7 мая 1985г. сейшельцы подписали новый арендный договор с Соединенными Штатами об использовании станции слежения ИСЗ. Особенно ярким примером в деле получения дивидендов за свою дружественную политику является флот Сейшельской республики. Португальцы дали старый деревянный ТЩ, англичане подарили два катера, итальянцы — еще несколько. Советский Союз также оказал помощь республике в создании патрульных сил, было передано безвозмездно – 2 патрульных катера пр.1400МЭ: в 1981г. - «Констант» (разобран на запчасти в 1996), второй 6 ноября 1982г. - «Фортюн». В апреле 1986г. был передан еще один катер пр.206М «Т-61» (зав.№403, без торпедных аппаратов и подводных крыльев) из состава Черноморского флота. Для небольшой страны содержание подобного флота представляло определенную трудность — не хватало квалифицированных специалистов. Поэтому для подготовки специалистов часть сейшельских моряков отправили для обучения в наш учебный центр в Поти, где они помимо технических дисциплин изучили и русский язык. Кроме того в страну были направлены наши специалисты. Так к 1987г. там находилось 19 наших морских специалистов – штурман, артиллерист, механик, начальник РТС и так далее. Вот как жизнь сейшельского флота описал капитан 1 ранга А.А.Грязнов являвшийся с мая 1987г. по май 1990г. советником командующего флотом Республики Сейшельских островов: «Если бы не наши специалисты, никакие катера в море бы не ходили. т.к. местным экипажам на хватало общетехнической подготовки. Конечно, обращаться с техникой мы их научили, но в работе с матчастью чувствовалось неуверенность. Поэтому рядовые мероприятия порой становились целым событием (например, стрельба из АК-230). Однако стреляли мы часто и без ограничений — выполняли стрельбы по морскому щиту, береговым целям, плавающим минам. Специальных полигонов для боевой подготовки не было, поэтому на период выполнения стрельб оцеплялась морская акватория, где и проводилась учеба.Особенностью сейшельского флота была четкий распорядок дня. В 11.00 — время пить кофе, в 12.00 — обед. Во второй половине дня в определенное время "море закрывалось на замок", все работы откладывались до завтра. Мы были приучены к другому: если какая-либо матчасть неисправна, работаем "до упора" — техника должна быть в строю.Часто приходилось обслуживать и иностранные катера. "Импортная" техника была не лучше, чем наша, периодически что-то ломалось. Чаще всего ремонтировали дизеля. Единственное, во что наши специалисты старались "не лезть", это связь, а все остальное мы нормально изучили, ремонтировали и эксплуатировали и комплекса неполноценности в "общении" с иностранной техникой не испытывали. Сравнивая наши и иностранные катера, можно сказать, что боевым возможностям, в первую очередь по вооружению, наши корабли были "на голову выше". Если же говорить в общем, то иностранные катера были более добротно спроектированы и служить на них было более приятно. Например, если мы выходили на совместные стрельбы или патрулирование, я, оставаясь патриотом, старался идти на итальянском катере, поскольку на нем была хорошая связь, более удобный обзор из рубки, кондиционер и прочие приятные "мелочи"...Как следует из названия моей должности, я должен был давать советы командующему сейшельским флотом коммадору Полю Одулю. Но жизнь на флоте текла медленно и размеренно, никаких особых, а главное, неожиданных происшествий не случалось, и поэтому командующий не слишком стремился получать от меня новую информацию. Бывало, приходя к нему с каким-либо предложением, я слышал в ответ примерно следующее: "Раз ты считаешь это нужным — давай, внедряй, а я препятствовать не буду".Мы же в службу вкладывали всю душу и все время пытались что-то улучшить. Так, я организовал "школу" командиров. Час в день отводился на изучение дисциплин, которые требовались командиру (в первую очередь, вопросам тактики). Сначала на берегу, а затем в море мы отрабатывали совместное маневрирование. В итоге пять катеров выходили в море, совершали совместно эволюции и переходы различными видами строя. Когда все действия были "отточены", состоялся показ президенту. Сейшельцы очень гордились этим.Правительство острова Маврикий собирались покупать нашу военно-морскую технику. С острова на Сейшелы приехал представитель, которому мы все показали — и технику, и выучку. Насколько мне известно, впечатление было положительное, даже Москва сухо поблагодарила: "Молодцы"». Другой не менее важной чем помощь в военной сфере была оказываемая Советским Союзом помощь в организации охраны морской экономической зоны Сейшел, которая давала в бюджет страны значительную часть дохода от продажи лицензий на вылов тунца и существенно пополняла меню местных жителей. Еще в 1978 руководство Сейшельских островов объявляло 200-мильную экономическую зону вокруг островов своей собственностью чтобы защитить самые богатые запасы тунца, для всей страны. До начала 80-х годов лов тунца велся только местными рыбаками, имевшими только небольшие рыбацкие лодки для нужд страны, но в 1980г. были сделаны первые шаги к промышленному лову. В 1980г. французы по взаимной договоренности послала сейнер «Ile de sein» в трех месячный рейс за тунцом, результаты были отличные. Семимесячная французская экспедиция, начатая в декабре 1981г., также имела положительные результаты. В конце 1982г., четыре французских судна, до этого базировавшиеся в Абиджане (Кот-д'Ивуар до 1985г. - Берег Слоновой Кости) начали коммерческий лов рыбы. К концу 1984г. уже 48 французских и испанских судов ловили рыбу в водах Сейшельских островов. В течение двух лет промышленный лов тунца превратила эту отрасль Сейшельских островов в золотое дно по получению валюты подходя близко к доходам от туризма. С 1988 г. в экономической зоне Сейшельских островов велся промысел тунца 4 советскими, а затем российскими судами. Советник командующего флотом Республики Сейшельских островов капитан 1 ранга А.А.Грязнов вспоминал: «Как уже говорилось, Сейшельские острова ни с кем воевать ни собирались, и флот республике был нужен для защиты своих территориальных вод и экономической зоны, воды которой богаты рыбой. Правительство островов выдавало квоты на рыбный промысел различным государствам, в т.ч. и СССР. Утром в воздух поднимался патрульный самолет, который производил облет экономической зоны, передавая информацию о судах в море. На берегу велось оперативное дежурство, отслеживалась обстановка. Вечером в море на патрулирование выходил катер, который был готов в случае необходимости выдворить непрошенных гостей. Впрочем, каких-либо инцидентов при мне не было.» Российские научные суда работали у берегов республики. С 14 декабря 1988г. по 11 апреля 1989 г. здесь работал экипаж НИС «Академик Несмеянов», начальник экспедиции Э.А. Титлянов. Советские ученые совместно с американскими учеными прибыли сюда для изучения прибрежных экосистем и биохимии гидробионтов. Ими исследовано обрастание судов и гидротехнических сооружений в районе Сейшельских островов. К декабрю 1990г. из-за изменившийся политики в Москве была завершена наша военная программа помощи и возвращены домой все советники с Сейшельских островов. Еще раньше в 1988г. КНДР отозвала с островов своих специалистов и советников находившихся на островах с 1983г. В 1995 г. завершилось российско-сейшельское сотрудничество и в рыболовной отрасли, почти все суда-тунцеловы были проданы или переданы в аренду иностранным компаниям, а представительство Роскомрыболовства закрыто. После ухода с политической арены СССР и стран социалистического блока, Сейшельские острова все более и более ориентировались на Индию и Соединенные Штаты для получения военной помощи. Индия была одним из самых старых военных союзников. К началу 1990-ых, индийское присутствие на Сейшельских островах включало полковника, который управлял военным училищем, и двумя полицейскими советниками. В начале 1990-ых, США расширили военную помощь Сейшельским островам. С середины 90-х все большее влияние на политическую и экономическую жизнь страны оказывает Франция. Широко используется военно-политический аспект присутствия (база на Реюньоне, ряд мелких островных владений). Французские военные корабли оказывают основное содействие по охране пространственной Эксклюзивной Экономической Зоны Сейшел от набегов тайваньских и шриланкийских браконьеров. Каждый месяц порт Виктории посещает судно ВМФ Франции. В рамках таких визитов, как правило, организуется военная тренировка сейшельского персонала, проводятся совместные учения. Франция в настоящее время занимает первое место в сфере двустороннего военного сотрудничества, опередив Индию, Россию и США. В апреле 1996 г. французы уладили назревавший конфликт между Сейшелами и Маврикием и добились проведения очередной встречи КИО на уровне министров. В заключение несколько слов о заявлениях западных стран о том что власть президента Рене держалась исключительно на силе. Жизнь опровергла эти домыслы. 12 июня 1989г. Рене переизбран на пост президента на безальтернативных выборах (97% голосов)4 декабря 1991г. Рене объявил о переходе к «плюралистской демократии». 13 апреля 1992г. возвращение Мэнчема, вернувшимся эмигрантам гарантирована полная свобода. 18 июня 1993г. референдум большинством 73,6% принимает конституцию с положениями о многопартийной демократии. 23 июля 1993г. Рене побеждает на альтернативных президентских выборах (59,9% голосов против 36,7% за Мэнчема) 22 марта 1998г. Рене вновь выиграл выборы (66,7%, против Рамкалаван 19,5%, Мэнчем 13,8%), 1 сентября 2001г. Рене переизбран президентом (большинством 54%, Рамкалаван получил 45%), но 14 апреля 2004г. Рене оставил пост президента по состоянию здоровья, президентом стал вице-президент Джеймс Аликс Мишель. Так что сама жизнь доказала что Советский Союз поддерживал и защищал правительство президента Рене правильно, ибо он был народным лидером.ашttp://alerozin.narod.ru/Seisel.htm Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Old_Alex Опубликовано 28 декабря, 2009 Поделиться Опубликовано 28 декабря, 2009 Операция провалилась из-за глупости одного из наемников. Правда, в разных публикациях причина разная, я лично уже читал о трех. Первая - ... Вторая – ... Третья - из-за грозди бананов...Тезка, предлагаю и четвертую... Я был там спустя неделю после этих событий (или чуть больше) - по острову еще носились патрули, отлавливая сообщников среди аборигенов... А история из уст нашего посла, который будучи "Чрезвычайным и Полномочным..." в Государстве Маврикий исполнял, по совместительству, эти функции на Сейшелах.В аэропорту на о. Маэ, а др. а/п нет, пограничный и таможенный контроль более чем формальный (по крайней мере, в то время), но очень жесткий карантинный - и фито- и зоо-, в силу эндемичности и флоры и фауны на о-вах.Эти самые наемники не вышли строем, а смешались с др. пассажирами-туристами. Кто-то уже сидел в автобусе, кто-то проходил контроль. Так вот, один, нервный, увидел, как трясли вещи какой-то бабульки, которая приехала отдыхать вместе со своим любимым кактусом (или фикусом), расстегнул чехол для клюшек (гольфа), вытащил автомат и начал палить.Бойцы в автобусе, решив, что их накрыли, открыли огонь, не выходя из машины. Бойцы-охранники превратили автобус в большую дырку, пространство дворика довольно маленькое, но он выскочил за ограду. Дальше - см. по тексту. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Беланов А.П. Опубликовано 11 января, 2010 Автор Поделиться Опубликовано 11 января, 2010 Подводная война... Эпизоды необъявленной войны мирового подводного флота. В этой статье мы не будем говорить о гибели подлодки «Курск» и о её возможных причинах. Об этом и так уже сказано очень много. Кажется, даже слишком. Мы предлагаем вашему вниманию лишь отдельные эпизоды драматичной истории мирового подводного флота. Возможно, ознакомившись с ними, вы будете лучше понимать, в каких условиях живут и работают люди, которые работают в океане, воюют в океане, изучают океан. БОИ БЕЗ ПРАВИЛ В то время как в мире надводном вожди СССР и США подписывали соглашения о разоружении и ратовали за разрядку и уменьшение напряженности в двусторонних отношениях, в мире подводном шла самая настоящая подводная война. Несмотря на то, что СССР и США не находились в состоянии войны друг с другом, их подлодки регулярно атаковали и топили друг друга. Что, в принципе, легко объяснимо: здесь принцип «концы в воду» можно было понимать в буквальном смысле. Правым оказывался тот, кто сумел всплыть. Те же, кто оставался на дне морском, в большинстве случаев уносили тайну своей смерти с собой. Вот лишь несколько эпизодов необъявленной подводной войны. «Crazy Ivans» В октябре 1986 года довольно старая советская атомная подводная лодка К-219 неожиданно заметила, что у нее на хвосте висит одна из наиболее быстрых и усовершенствованных американских подлодок – атакующая субмарина «Августа». Советская подлодка совершила маневр – резкий поворот с намерением идти на таран своего преследователя. Его назвали «Сумасшедший Иван». Но во время маневра произошла авария в одном из ракетных отсеков, где размещалась баллистическая ракета, и утечка ракетного топлива грозила в любой момент обернуться страшным взрывом. Перед лицом возможности превратиться в океанский Чернобыль К-219 всплыла на поверхность – и обнаружила, что американская субмарина ожидает ее там с приказом не допустить того, чтобы Советы смогли отбуксировать свою раненую подлодку. Капитан американской подлодки Джеймс фон Саскил решил захватить советскую подлодку в качестве трофея. Но его опередила другая советская подлодка класса «Дельта», погрузившая на свой борт все кодовые книги и остальные секреты К-219, которая потом затонула на глубине двух тысяч метров. Поэтому фон Саскил принял решение преследовать «Дельту» – даже не подумав о том, что сам попадает в ловушку. Когда «Дельта» совершила маневр «Сумасшедший Иван», фон Саскил был вынужден сбросить ход – и обнаружил, что прямо за ним следует еще одна советская подлодка. И обе субмарины врезались друг в друга. Американская «Августа» с трудом, но все же сумела доползти домой, и фон Саскил мгновенно стал предметом жалоб со стороны экипажа в отношении своей чрезмерной агрессивности. Было начато официальное расследование. Но даже сейчас, много лет спустя, результаты этого расследования остаются засекреченными. О том же, что случилось со врезавшейся в «Августу» советской подлодкой, можно только догадываться. ПОДВОДНЫЕ ТАРАНЫ С начала 60-х годов произошло около двадцати столкновений советских подлодок с американскими. Так, например, чрезвычайно опасный характер носило столкновение американского атомохода «Тотог» с советским К-108 у берегов Камчатки в июне 1970 года. «Тотог» ограждением рубки ударил в кормовую часть К-108. Лодка стала падать на глубину. Но мастерство командира капитана 1 ранга Бориса Богдасаряна и высокая выучка экипажа спасли положение, хотя американцы посчитали русскую лодку погибшей. Заметим, что водоизмещение обоих кораблей было примерно одинаковым. 28 августа 1976 года атомная подводная лодка Северного флота К-22 «Красногвардеец» в Средиземном море у острова Крит на семнадцатиузловой скорости врезалась носом в борт американского фрегата «Фордж». Лодка, как и фрегат, получила серьезные повреждения: вмятины в корпусе и в рубке, трещины в переборках, погнутые винты. Но ничего не взорвалось. В том же Средиземном море 19 сентября 1984 года атомоход К-53 Северного флота неподалеку от Гибралтара не смог разминуться с теплоходом «Братство» Черноморского морского пароходства. «Братство» на четырнадцатиузловой скорости практически снес носовую оконечность подлодки. Тогда всю мировую печать, за исключением, разумеется, советской, обошли фото К-53 – с сорванной обшивкой, разбитым обтекателем гидролокатора, исковерканными торпедными аппаратами. И снова, слава Богу, никаких взрывов. А ведь К-22 и К-53 находились в Средиземном море на боевой службе, чтобы держать на мушке корабли 6-го американского флота, и имели полный боезапас ядерного и обычного оружия. Весьма печальные последствия могло повлечь и столкновение АПЛ К-276 «Краб» (сейчас называется «Кострома») с американской субмариной «Батон-Руж» типа «Лос-Анджелес» в территориальных водах России у острова Кильдин 11 февраля 1992 года. При всплытии К-276 врезалась ограждением рубки в днище «Батон-Руж». Если бы «Краб», имевший большое водоизмещение, ударил прочным титановым корпусом, то он почти наверняка потопил бы американскую подлодку. Но и без того командование ВМС США вынуждено было списать сравнительно новый корабль, поскольку его ремонт сочли нецелесообразным. ПРОЕКТ «ДЖЕННИФЕР» 11 апреля 1968 года советская дизель-электрическая подводная лодка К-129 класса «Гольф», оснащенная самым современным ядерным оружием и навигационной системой, была торпедирована, либо протаранена американской подлодкой, имевшей большее водоизмещение и более прочный корпус, и затонула, упав на грунт на пятикилометровой глубине в Тихом океане, в 750 милях к северо-западу от Гавайев. СССР отправил корабли для поиска места аварии – но безрезультатно. Только США знали точное расположение субмарины – и разработали невероятный план, известный как проект «Дженнифер». Цель: спасти имущество с советской подлодки и отбуксировать ее в США для детального изучения. В обстановке величайшей секретности ЦРУ выделило 200 миллионов долларов на постройку корабля Glomar Explorer, оснащенного гигантским краном, способным ухватить подлодку и поднять ее с океанского дна на поверхность. В июне 1974 года Glomar Explorer обнаружил подлодку, лежащую на грунте, в прежнем состоянии. Но во время подъема подлодка просто раскололась надвое. Что произошло дальше – все еще остается загадкой. Говорят, что ЦРУ все же смогло в 1975 году поднять на поверхность носовую часть К-129 и извлечь ядерные ракеты и торпеды, шифровальную технику и некоторые тела членов экипажа, находившиеся в течении семи лет под чудовищным давлением океана. Действительное положение вещей, впрочем, так и остается военной тайной до сего времени. Нельзя отрицать лишь одного: проект «Дженнифер» был одной из наиболее дорогостоящих секретных операций в истории. А наши подводники отомстили за К-129. Через месяц и десять дней после ее гибели советская подлодка у берегов США потопила американскую субмарину «Скорпион». Погибли 99 подводников. ЧЕМ ГРОЗЯТ ГЛУБИНЫ? Аварии и катастрофы под водой случаются не только с военными подводными лодками, но и с батискафами и научно-исследовательскими и спасательными подводными аппаратами. Мировой океан не случайно сравнивают с космосом. Американский астронавт Скотт Карпентер, проработав около месяца в подводной лаборатории «Силаб-2», сказал, например, что морские глубины даже враждебнее человеку, чем космос. Выход в космос и погружение на предельную глубину океана человек совершил практически одновременно. В обоих случаях потребовалось решение проблемы жизнеобеспечения человека в не обычных для него условиях. Акванавт изолирован от привычного мира гигантской толщей воды с огромным гидростатическим давлением, и ему угрожает не меньшая опасность, чем космонавту, окруженному беспредельным пространством вакуума. На большой глубине погружения малейшее нарушение герметичности аппарата может оказаться роковым. Существенное воздействие на поведение подводного аппарата оказывают слои морской воды с резким различием плотности. При прохождении их границы, аппарат подобно самолету, попавшему в воздушную яму, может потерять плавучесть и неожиданно провалиться в глубину, как это и случилось с американским аппаратом «Алюминаут». В 1966 году в районе устья реки Коннектикут, он внезапно с нарастающей скоростью пошел вниз. Замедлить падение не помогли ни продувка балластных цистерн, ни включение вертикальных винтов. Для избежания удара о грунт экипаж был вынужден сбросить аварийный балласт. Причиной происшествия явилась сильно опресненная вода, которая утяжелила аппарат на целых полторы тонны. Океан состоит из большого числа почти однородных слоев, на границе которых свойства воды (температура, соленость, плотность и пр.) и даже скорость подводных течений могут скачкообразно меняться. Такой скачок изменения плотности воды мог быть причиной трагической гибели атомной лодки «Трешер» (США), которая в 1963 году провалилась на глубину и была раздавлена. Погибли 129 человек. Кстати, это была первая в мире катастрофа атомной подводной лодки, случившаяся через 9 лет после того, как отправилась в плавание первая в мире атомная субмарина – американский «Наутилус». Определенную опасность для аппарата представляют глубинные течения и внутренние волны, которые тоже создаются благодаря расслоению воды по плотности или в результате отражения мощного придонного течения от склона подводной возвышенности. Они отличаются от поверхностных волн значительно большими амплитудой и периодом. Если на поверхности океана штиль, то это не значит, что и на глубине все спокойно. Там могут бушевать в это время настоящие штормы с волнами, амплитуда которых доходит до нескольких сотен метров. Как и обычные волны, они растут, а потом обрушиваются, вызывая турбулентные вихревые потоки. Но только период их может составлять десятки минут и даже часы. Глубинными могут стать, например, нижние слои мощных поверхностных течений. Так, к северо-востоку от мыса Хаттерас течение Гольфстрим (здесь ширина его составляет около 50 км) все больше и больше уходит в глубину, а скорость его изменяется от 220 см/с на поверхности до 15 см/с на глубине 1500 м. В районе подводного плато Блейк течение, по-видимому, касается дна, возникает система подводных потоков, которые образуют противотечение, отходящее от плато Блейк в южном направлении. В экваториальной Атлантике поверхностные воды текут с востока на запад (Северное пассатное течение), а на глубине 200 - 600 м отмечается противотечение, направленное с запада на восток (течение Ломоносова). Эта подводная река в океане шириной до 200 км непрерывно извивается, меняя свое положение. Другую опасность для плавания аппаратов представляют мутьевые потоки – кратковременные движения больших масс осадочных пород. Это довольно обычное явление. Массы пород скатываются с шельфа по континентальному склону со скоростью до 10 миль в час, сметая все на своем пути. Такой поток может быстро увлечь за собой аппарат, вызвав тем самым аварию, или, еще того хуже, похоронить аппарат под слоем ила. Мутьевые потоки в океане достигают гигантских размеров, превосходя по движущейся массе такие реки, как Миссисипи. Но океан – это не только подводные горы, рифты и каньоны, подводные течения и мутьевые потоки, скачки плотности и чудовищные гидростатические давления. Это еще и огромный мир, заселенный на всех глубинах (когда батискаф «Триест» находился на дне Марианской впадины, у его иллюминаторов появилась рыба, похожая на камбалу, длиной около 30 см). Океан заселен, и встреча аппаратов с его обитателями не всегда безопасна. Неприятной, например, оказалась встреча небольшого обитаемого аппарата «Элвин» (6,6 м) с громадной меч-рыбой (2,45 м). Достигнув дна на глубине 610 м у берегов Флориды, аппарат потревожил этого жителя океана, отдыхавшего на песчаном грунте. По-видимому, рыба обладала скверным характером. Она, ни секунды не медля, стремительно атаковала аппарат. Меч пронзил внешнюю полистироловую оболочку легкого корпуса и застрял в ней, не повредив, к счастью, проходящий рядом электрический кабель. Сильный удар меча вызвал тревогу экипажа, тем более, что сработал детектор течи (как выяснилось впоследствии – ложно), и было проведено экстренное всплытие. По-видимому, рыбу привлек свет иллюминатора – удар был нацелен явно на него. Потенциальную опасность для аппарата и подводных лодок представляет возможное столкновение их с другим, наиболее крупным, обитателем океана. С подводными лодками это уже было. Так, 5 октября 1959 года атомная подводная лодка США «Сидрэгон» столкнулась в подводном положении с китом, повредив при этом винт и гребной вал. СПАСАТЕЛЬНЫЕ ОПЕРАЦИИ ПОД ВОДОЙ В 1981 году на траверзе острова Русский затонула врезанная форштевнем рыбацкого рефрижератора С-178. В носовых отсеках остались 36 человек. Рядом с затонувшей субмариной легла спасательная подводная лодка «Ленок». Впервые в мире была проведена уникальная спасательная операция: подводники выходили через торпедные аппараты и водолазы помогали перейти им под водой в шлюз спасательной подлодки. Старпом С-178 капитан-лейтенант Сергей Кубынин сумел вывести своих моряков через трубу торпедного аппарата. Последним вышел сам. Это был подвиг. Однако не нашлось для Сергея Кубынина геройской Звезды ни тогда, ни сейчас, хотя представление к награде было подписано боевыми адмиралами. В 1983 году в Авачинской бухте затонула атомная подлодка К-429. Через торпедные аппараты вышли свыше ста человек благодаря решительным и мужественным действиям командира корабля капитана 1 ранга Алексея Гусева. Такого массового исхода из затонувшей субмарины история спасательных работ еще не знала. «Восточный проект», 2001 г. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Беланов А.П. Опубликовано 11 января, 2010 Автор Поделиться Опубликовано 11 января, 2010 (изменено) С. Коломнин. Они спасли президентаашttp://www.veteranangola.ru/main/publikacii/bratishka/acabralЭтот материал посвящен драматичным событиям, разыгравшимся более 30 лет назад у берегов Африки. Он рассказывает о ликвидации заговора, организаторы которого пытались уничтожить руководителей одной из африканских национально-освободительных партий – ПАИГК, стоявшей во главе освободительной борьбы против колонизаторов в Гвинее-Бисау и на островах Зеленого Мыса (Кабо Верде – порт.). В случае успеха заговорщиков, к руководству освободительным движением в этих странах пришли бы люди, купленные португальской спецслужбой, и провозглашение независимости Гвинее-Бисау и Кабо Верде было бы отсрочено. А на острове Сал продолжала бы функционировать мощная военно-воздушная база НАТО в Атлантике! Этого не случилось только благодаря решительным и отважным действиям советских военных моряков с эсминца «Бывалый», которым командовал капитан 2 ранга Юрий Ильиных. При этом, командир корабля и его товарищи действовали без санкции Москвы: на свой страх и риск. Жемчужина в «короне» НАТОСегодня Республика Кабо Верде - независимое и процветающее государство. И завидное туристическое место. Это островное государство в Атлантическом океане, находящееся приблизительно на полпути между Африкой, Америкой и Европой - в 500 км от западного побережья Сенегала всегда играло важную роль в планах НАТО. В эпоху «холодной войны», благодаря своему геостратегическому положению, самый большой остров архипелага Сал фактически превратился в «непотопляемый авианосец» США.Однако с развалом колониальной империи Португалии и объявлением независимости Кабо Верде и Гвинеи-Бисау, провозгласивших антиимпериалистический внешний курс, использование аэродрома острова Сал для НАТО стало невозможным.Угроза натовским планам возникла уже в начале 70-х годов ХХ века, когда поддерживаемая СССР Африканская партия независимости Гвинеи и Островов Зеленого Мыса (ПАИГК), развернула на территории этих государств успешную вооруженную борьбу против португальских войск. Целью советского руководства была, конечно, помощь в освобождении от португальского колониального господства. Однако при этом расчет делался и на то, что победившие националисты не станут помогать «оплоту империализма» - США и закроют базу НАТО. И он полностью оправдался, когда в 1975 г. острова Зеленого Мыса стали независимым государством Республикой Кабо Верде.В просьбе отказать... Просьбу удовлетворить!В начале 70-х годов ХХ века ПАИГК пользовалась особым вниманием со стороны международного отдела ЦК КПСС и руководства минобороны СССР. Советская сторона снабжала вооруженные отряды ПАИГК стрелковым оружием, ручными гранатометами, легкими минометами, зенитно-артиллерийскими орудиями и установками «Град-П». По мере успехов партизанских подразделений ПАИГК, руководство партии настойчиво ставило перед СССР вопрос о поставках тяжелой техники и даже боевых вертолетов для «более успешного противодействия португальским колонизаторам». Однако не все такие просьбы удовлетворялись сразу.Так, Амилкар Кабрал во время одного из своих визитов в Москву, привез очередную заявку на поставки боевой техники для своих партизан. Но министр обороны СССР А. Гречко категорически отказал просьбе, поскольку в ней фигурировало высокотехнологичное (по тем временам) вооружение. Однако А. Кабралу удалось убедить начальника ГРУ генерала Армии Петра Ивашутина в том, что партизаны ПАИГК действительно нуждаются в таком вооружении. Тогда Ивашутин посоветовал А. Кабралу и сопровождавшему его ответственному сотруднику ЦК КПСС П. Евсюкову «поймать» Гречко на приеме, который должен был пройти на следующий день в Кремле и переговорить с ним.Расчет строился на том, что обаятельный А. Кабрал в неформальной обстановке «за бокалом шампанского» сможет убедить всесильного советского маршала в необходимости ТАКОЙ помощи партизанам. Сам же начальник ГРУ обязался подготовить советского министра обороны к встрече с гвинейским руководителем. План начальника ГРУ удался: А. Гречко прямо на приеме в Кремле дал свое согласие на поставки для ПАИГК запрашиваемого вооружения.Повстанцы получили РСЗО БМ-21, 120-мм минометы, плавающие танки ПТ-76 и танки Т-34. С 1973 г. партизаны начали применять советские вертолёты Ми-4, которые базировались в соседней Гвинейской Республике (Гвинее-Конакри). Кроме этих современных средств, для партизан ПАИГК были поставлены и ПЗРК «Стрела-2». Эффект от их применения превзошел все ожидания. Начиная с марта 1973 г. подготовленные в учебном центре «Перевальное» в Крыму гвинейские партизаны начали «валить» из «стрел» один португальский самолет за другим. Согласно опубликованной информации ЦК ПАИГК с 23 марта по 11 апреля было сбито 10 самолетов португальских ВВС. Шокированные португальцы были вынуждены полностью прекратить полеты своей авиации над освобожденными районами Гвинеи-Бисау.Затем ПАИГК решило развить успех не только на земле и в воздухе, но и на море. Благодаря усилиям А. Кабрала советским руководством было принято решение и о поставке для ПАИГК трех сторожевых катеров (проект 199, серия малых охотников с деревянными корпусами, на базе корпуса и энергетической установки большого торпедного катера проекта 183). Они имели мощные дизельные двигатели, вооружались двумя спаренными 25-мм артиллерийскими установками 2М-3, устройствами постановки мин. Для обучения гвинейских экипажей в СССР в городе Поти на подготовку были приняты несколько десятков «лучших представителей ПАИГК». По иронии судьбы именно эти катера и получившие в СССР подготовку экипажи сыграли решающую роль в планах заговорщиков.Поскольку патриоты ПАИГК не контролировали побережье Гвинеи-Бисау, советские катера были доставлены в дружественную ПАИГК соседнюю Гвинейскую Республику, где один из причалов порта Конакри был выделен для их базирования. Для оказания помощи в овладении советской боевой техникой в Гвинею-Конакри была направлена также группа советских военно-морских специалистов во главе с капитаном 1 ранга В. Жучковым. Официально он являлся старшим советником при ВМФ Гвинеи-Конакри, которой СССР также оказывал значительную военную помощь.Одновременно советское руководство, пользуясь дружественными отношениями, сложившимися с лидером Гвинеи-Конакри Ахмедом Секу Туре, получило разрешение на заходы в порт Конакри боевых кораблей советского ВМФ для ремонта, отдых экипажей, пополнения запасов продовольствия и пресной воды.На «Бывалом» все побывали10 ноября 1972 г. в порт Конакри вошел эскадренный миноносец Северного флота «Бывалый» (проектная серия 56) под командованием капитана 2 ранга Юрия Ильиных. Его экипаж уже в течение нескольких месяцев нес боевую службу в Атлантике. Нужно заметить, что «Бывалый» - не простой «эскадренный миноносец». Он стал одним из первых советских кораблей, переоборудованных в противолодочный корабль. Проект получил название 56 ПЛО и предназначался для патрулирования вод Мирового океана, поиска и уничтожения подводных лодок вероятного противника.По пути в Конакри экипаж преследовали различные «неудобства». Вспоминает матрос «Бывалого» М. Балашов: «За полгода плаванья большинство экипажа так ни разу и не сошло на берег. От липкой духоты и ограниченного пространства начинались конфликтные ситуации, моряки стали раздражительными. От высокой температуры в машинном отделении матросы часто падали в обморок, а один даже лишится рассудка, и его самолетом отправили из ближайшего порта на Родину.Как-то у нас обнаружился «дефицит» продуктов, и мы по приказу командира глубинными бомбами глушили в Атлантике рыбу. Хорошенькая была «рыбалка»! Спустили на воду баркас и шлюпку, улов тщательно собрали и целых три дня жарили и варили эти «дары моря»! Многие матросы переболели дизентерией, доктор предписал всем ежедневно умываться хлорным раствором, есть только обработанные этим раствором овощи и фрукты».После прибытия в дружественный гвинейский порт Конакри на борту эсминца в течение короткого времени побывала вся советская колония, неоднократно посещали его и руководители Гвинеи-Конакри и представители ПАИГК. Наши моряки шутили: «На «Бывалом» все побывали».По команде из Москвы экипаж «Бывалого» оказывал морякам ПАИГК помощь в освоении советских сторожевых катеров. Вместе с ними осуществлял ремонт и обслуживание их механизмов и вооружения. Советские военные моряки завязали с многими членами ПАИГК дружеские отношения. Но никто из членов советского экипажа не предполагал, что очень скоро они станут участниками кровавой драмы, а их недавние друзья, моряки ПАИГК превратятся в реального противника…Убийцы Кабрала учились в СССРК моменту прибытия «Бывалого» в Конакри успехи патриотов Гвинеи-Бисау были налицо: партизаны взяли под контроль около 2/3 территории страны. В штаб-квартире ПАИГК, расположенной в Конакри готовились объявить освобожденные территории Гвинеи-Бисау суверенными и создать на них органы исполнительной власти. Победы гвинейских и кабовердианских революционеров объяснялись не только солидной военной и политической поддержкой СССР, но грамотным, взвешенным курсом руководства ПАИГК, которое возглавлял выдающийся африканский лидер Амилкар Кабрал. Тем временем, в руководстве политической полиции госбезопасности Португалии (ПИДЕ), не без участия специалистов ЦРУ, созрел план физического устранения А. Кабрала и его ближайшего окружения. В замыслах португальцев было внедрение в руководство ПАИГК своих ставленников и взятие под контроль национально-освободительного движения в Гвинее-Бисау и на островах Зеленого Мыса. Агенты ПИДЕ действовали изобретательно и настойчиво. Умело использовали расовые и межплеменные противоречия между кабовердианцами и выходцами из Гвинеи-Бисау. Первые были в основном мулатами: потомками от браков белых португальцев и чернокожих обитателей островов, а вторые представляли собой исконно африканские племена.Заговор готовился долго и тщательно. Среди его активных участников был, например, бывший председатель ПАИГК Рафаэл Барбоза, схваченный португальцами и, после «обработки» перешедший на их сторону. Агентам ПИДЕ среди прочих удалось завербовать направленных на учебу в СССР в Поти гвинейцев Иносенсиу Кани и Мане. В качестве «компромата» на руководство ПАИГК им предоставили «доказательства», что, «кабовердианские мулаты захватили большинство постов в партии» и «отсиживаются в качестве ее представителей за рубежом». В то время как «выходцы из Гвинеи-Бисау несут основную тяжесть вооруженной борьбы с португальцами».Обвинения были более чем надуманными. Амилар Кабрал, осознавая, что в отношениях между кабовердианцами и гвинейцами, действительно есть проблемы, на протяжении всей своей жизни пытался изжить ненависть чернокожих к мулатам. Но это ему не удалось. Более того, он сам стал жертвой заговора «черных против мулатов». Несмотря на то, что сам был чернокожим…Заговорщики соблюдали тщательную конспирацию, и даже сам Амилкар Кабрал, ничего не подозревая, считал Кани и Мане преданными революционерами. Как-то во время посещения г. Поти (Кабрал лично контролировал подготовку своих офицеров в СССР), он даже публично назвал их «первыми адмиралами военно-морского флота свободной Гвинеи».Нападение из-за углаАмилкар Кабрал был убит 20 января 1973 г. в Конакри у своего дома. Он возвращался с приема в польском посольстве. Около 23 часов он спокойно вместе с супругой Анной Марией вышел из машины, где его и поджидали убийцы. Лидер ПАИГК не заподозрил измены, ведь к нему подошли его соратники и друзья. Что заставило гвинейских, ветеранов-партизан пойти на этот шаг? Известно только, что португальцы обещали за устранение или пленение Амилкара Кабрала, его заместителя Аристидеса Перейры и еще нескольких высших партийных функционеров, довольно крупные суммы денег…Сначала заговорщики попытались захватить А. Кабрала живым и связать его. А когда это не удалось, один из них выстрелили ему в голову. Непосредственным руководителем акции был Иносенсиу Кани (по другим данным это был Мане, но в любом случае убийцей оказался один из тех самых «будущих адмиралов гвинейского флота», которые учились в Советском Союзе). Убив лидера ПАИГК и захватив его супругу, предатели ворвались в дом Аристидеса Перейры, избили его и, связав руки и ноги жесткой проволокой, бросили в кузов машины. Затем последовали налеты на дома Вашку Кабрала, Жозе Араужу и других руководителей ПАИГК. Все захваченные руководители ПАИГК были увезены в порт и брошены в трюмы тех самых советских катеров, поставленных для ПАИГК для «борьбы с португальскими колонизаторами». Команды боевых судов полностью поддерживали заговорщиков. Гвинейские власти, узнав об убийстве А. Кабрала и захвате других руководителей партии, действовали оперативно. В городе было объявлено военное положение, на улицы выведены усиленные военные патрули. Часть заговорщиков были схвачены, но те, кто успел добраться до порта, укрылись на боевых катерах. Поняв, что медлить более нельзя, «несостоявшийся адмирал» Иносенсиу Кани приказал экипажам выйти в море и взять курс на Бисау, чтобы сдать захваченных руководителей ПАИГК португальским властям.По радио, условным сигналом, Кани оповестил командование португальских колониальных войск в Бисау, и португальский губернатор генерал Антониу де Спинола тут же выслал им на встречу для поддержки португальский флот. Всего навстречу заговорщикам двинулось 24 боевых корабля НАТО.Своего решения не изменил…Президент Гвинеи-Конакри Ахмед Секу-Туре, узнав о том, что руководство ПАИГК захвачено и вывезено из страны на военных судах, немедленно обратился с просьбой о содействии к советскому послу А. Ратанову. Дело в том, что у гвинейцев не было ни сил, ни средств, чтобы преследовать заговорщиков. Оставалась одна надежда на советский военный корабль, стоящий в бухте Конакри.Моряки «Бывалого» вспоминали: «В полночь с 20 на 21 января 1973 года на борт внезапно прибыл командующий Народной армии Гвинеи-Конакри Тумани Сангаре в сопровождении старшего группы советских военных специалистов в стране генерал-майора Ф. Чичерина и советника по ВМФ капитана 1 ранга В. Жучкова. От имени президента Секу Туре и советского посла А. Ратанова они просили командира немедленно выйти в море, задержать преступников, а при попытке сопротивления уничтожить».Командир советского эсминца капитан 2 ранга Юрий Ильиных оказался в труднейшем положении. Он был опытным, бывалым моряком. Один из членов его экипажа вспоминал: «Хороший был у нас командир, требовательный и справедливый. Матросы его очень уважали. На его кителе темно-красной эмалью поблескивал орден «Красной Звезды». В те годы орденов просто так не давали. По какому-то неписаному правилу, на корабле об этой награде старались не расспрашивать. Среди нас, матросов, бытовало мнение, что он в одном из походов вскрыл позицию вражеской подлодки. Никто это мнение не опровергал, но и не подтверждал».Ильин прекрасно понимал, что принять участие в боевой операции по поимке недавних союзников, где возможно применение оружия – значит спровоцировать международный инцидент. К тому же без приказа Москвы или своего командования в Североморске он не имел права даже выйти в море. Уже не говоря о применении оружия по иностранному судну!Но и игнорировать просьбу посла и президента он не имел права – все мы в то время были воспитаны в традициях интернационализма. Ильиных понимал, что под угрозой оказалось жизнь друзей - всего руководства ПАИГК. И реально кроме экипажа «Бывалого» задачу по обнаружению и пленению угнанных в Бисау катеров никто в тот момент не мог бы выполнить.Командир эсминца отправил шифртелеграмму в Москву в Главный штаб ВМФ и своему командующему на Северный флот, в которой сообщил о сложившейся в Конакри ситуации и о своем решении выйти в море для поимки группы заговорщиков и убийц А. Кабрала. Но Ильиных понимал, что ожидать быстрого ответа на нее не стоит: в Москве и Североморске была глубокая ночь. А такие решения принимаются не оперативным дежурным - только командованием ВМФ СССР. Но, чтобы догнать катера и пленить заговорщиков у экипажа были всего два-три часа. Катерного хода от Конакри до Бисау - около 6 часов, но входить в территориальные воды страны-члена НАТО Ильиных, естественно, не собирался.Нужно отдать должное этому мужественному и решительному человеку: Юрий Григорьевич Ильиных, взяв на себя огромную ответственность, объявил на «Бывалом» боевую тревогу и приказал готовить корабль к выходу в океан. Командир собрал офицеров и объяснил им суть происходящего. Насколько известно автору, никто из офицеров корабля не возразил против решения командира. Реакция советских моряков была единодушной: нужно спасать соратников А. Кабрала. Сомнения высказал только присутствующий при этом сотрудник советского посольства - представитель КГБ в ранге советника. По воспоминаниям офицеров он подошел к Ильиных и тихо прошептал: «Юра, ты влез не в свое дело. За это и голову могут снять. Смотри, пожалеешь». Несмотря на давление со стороны всесильного «кэгэбэшника» КГБ Юрий Григорьевич своего решения не изменил.Абордажным партиям – полная готовность!Вместе с тем капитан 2 ранга Ю. Ильиных прекрасно понимал, что может попасть в серьезный международный переплет. Поэтому не стал возражать, когда командующий Народной армии Гвинеи-Конакри Тумани Сангаре предложил взять борт эсминца взвод гвинейских вооруженных солдат с несколькими офицерами во главе. Именно они должны были сыграть роль «абордажной партии». В 0 часов 50 минут «Бывалый» вышел в море. Центр по-прежнему молчал. Лишь спустя час от оперативного дежурного ВМФ из Москвы была получена шифровка: «Командиру эсминца «Бывалый». Использование оружия только с разрешения Главнокомандующего ВМФ». Несмотря на это Ильиных приказал подготовить к боевому применению все артустановки корабля – имевшиеся на трех мятежных катерах шесть спаренных 25-мм артиллерийских автомата при их умелом использовании могли бы нанести серьезный урон как экипажу «Бывалого», так и гвинейской «абордажной партии». Ильиных вел корабль вдоль низменных берегов Гвинеи, «просвечивая» пространство вокруг штатной РЛС. Офицеры «Бывалого» неоднократно бывали на угнанных катерах, знали их возможности и уровень подготовки экипажей. По общему мнению, те вряд ли осмелились бы ночью отойти слишком далеко от берега. Скорее всего, они бросили где-то якоря, дожидались рассвета. Это предположение блестяще подтвердилось. Около 3 часов ночи (в Москве в это время было 5 часов утра) начальник радиотехнической службы эсминца капитан-лейтенант В. Малешин обнаружил на экране РЛС две засветки от неподвижных надводных целей. До них оставалось около 220 кабельтовых. По своим характеристикам цели подходили под угнанные катера.Ильиных приказал снизить ход и стал буквально подкрадываться к противнику. Штурман рассчитал, что при скорости около 10 узлов «Бывалый» выйдет на цель с первыми лучами солнца. Тогда и «абордажным партиям» будет действовать легче. Около 5 часов утра, «Бывалый», увеличив ход, буквально вырвался из предрассветного тумана навстречу мятежным катерам. Экипажи попытались поднять якоря и завести двигатели, но включенный ревун эсминца и недвусмысленно направленные в их сторону стволы артиллерийских башен быстро охладили горячие головы.«Бывалый» подошел вплотную к мятежникам. Гвинейские солдаты взяли экипаж под прицелы винтовок, а матросы «Бывалого» сноровисто забросили на них швартовы и подтянули суденышки к борту. «Абордажные партии» гвинейцев как горох сыпанули на палубу, быстро разоружили и скрутили мятежников. Вся операция обошлась без единого выстрела. Заговорщики, которые явно не ожидали, что в дело вмешаются советские военные моряки, были в явной растерянности. Всех их переправили на борт эсминца. Ильиных приказал взять катера на буксир, высадив на них по офицеру и матросу-рулевому из экипажа эсминца.Однако в трюмах этих двух катеров захваченных руководителей ПАИГК не оказалось. Они были обнаружены на третьем мятежном судне, экипаж которого, потеряв ориентировку в темноте, сел на мель неподалеку. С помощью гвинейцев катер и его экипаж были пленены и препровождены в порт Конакри. В трюме судна без чувств находились заместитель генерального секретаря ПАИГК Аристидес Перейра, супруга А. Кабрала, члены ЦК ПАИГК Вашку Кабрала, Жозе Араужу и некоторые другие товарищи. Выглядели они ужасно: подвергнутые пыткам и побоям многие из них казались еле живыми. Особенно досталось А. Перейре. Он едва не потерял кисти обоих рук. Жестоко перетянутые проволокой они, лишившись притока крови, практически омертвели. После освобождения А. Перейра первым же самолетом был отправлен в Москву, где советским врачам с огромным трудом удалось восстановить почти утраченные функции пальцев рук.Слава Богу, огня не открывали!«Бывалый» возвратился на рейд Конакри к 3 часам пополудни 21 января. По пути командир эсминца направил в Москву шифртелеграмму с полным отчетом. А на пирсе его с нетерпением ожидала внушительная группа советских военных специалистов, дипработников и представителей руководства Гвинейской Республики. После официальной «сдачи» плененных катеров и их мятежных команд гвинейским властям, отправки пострадавших руководителей ПАИГК в госпиталь на капитана 2 ранга Ильиных буквально набросились представители посольства.Всех интересовали подробности, но главным был вопрос: «применял ли экипаж оружие?». Узнав, что все ограничилось только угрозой применения штатного вооружения эсминца, встречавшие явно повеселели. А, по воспоминаниям моряков, один из страшно нервничавших советских дипломатов, отойдя чуть в сторонку, даже (это в советское то время!) перекрестился: «Слава Богу, обошлось!».Экипаж наперебой поздравили с успешным выполнением миссии. Все закончилось как нельзя лучше: руководство ПАИГК, кроме А. Кабрала, конечно, спасено. Просьба президента Гвинейской республики выполнена, заговор ликвидирован, а основные мятежники арестованы. И – главное – все сделано при решающей роли советского корабля и его экипажа. Дипломаты прогнозировали «рост авторитета СССР у руководства Гвинейской республики и ПАИГК». Шифровальщики посольства срочно набирали победные телеграммы в МИД и ЦК КПСС. Однако в атмосфере общей эйфории как-то потерялся главный герой этой «виктории» – капитан 2 ранга Юрий Ильиных. Тот, кто взял на себя всю полноту ответственности: за свой экипаж, за престиж страны и ее Военно-Морского флота. И поставив на карту все – свою репутацию и карьеру, победил. А ему еще только предстояло держать ответ «за свои деяния».Казнить нельзя, помиловатьК моменту возвращения «Бывалого» на рейд Конакри, в радиорубке эсминца чудесным образом ожил аппарат ЗАС. Командиру сообщили, что все его донесения получены в Москве и Североморске, что они доложены соответствующим должностным лицам Главного штаба ВМФ и штаба Северного Флота.Около 5 часов пополудни на связь с Ильиных вышел лично начальник Главного штаба ВМФ адмирал флота Н. Сергеев. Двое последующих суток он уточнял действия командира буквально по часам и минутам. Как вспоминал позже Юрий Ильиных, «ему пришлось сочинять целые «романы» донесений в Москву».Но Ильиных не знал, что еще до того, как эти «романы» в Москве были тщательно изучены, приговор ему был уже вынесен: «казнить, нельзя помиловать». В тот самый момент, когда эсминец победоносно входил на рейд Конакри Юрий Григорьевич уже не был командиром своего корабля. Приказом главкома ВМФ СССР он был снят с должности «за самовольство и нарушение должностных инструкций».Однако старший группы советских военных специалистов в Конакри генерал-майор Ф. Чичерин поступил честно. Сразу же после завершения эпопеи «Бывалого», он направил телеграмму в Генеральный Штаб, в которой высказал свое мнение о действиях командира эсминца. Она гласила: «Выполнение поставленной задачи капитаном 2 ранга Ильиных Ю.Г. оцениваются президентом Секу Туре как большая победа над наемниками империализма. Секу Туре через Советское Правительство возбуждает ходатайство о поощрении тов. Ильиных Ю.Г.». Аналогичную шифровку в МИД направил и советский посол в Конакри А. Ратанов.Эти сообщения в Центр сыграли свою роль. На следующий день 22 января 1973 года приказ о снятии Ильиных был отменен. А через несколько часов командир эсминца получил и телеграмму за подписью командующего Северным флотом адмирала Г. Егорова. В ней он объявлял капитану 2 ранга Ю. Ильиных благодарность «За смелые и решительные действия в ходе боевой службы в Атлантике». Окончательный приговор гласил: «казнить нельзя, помиловать».Большое видится на расстоянии…Недаром говорят, чтобы оценить по-настоящему чей-то поступок, событие, должно пройти время. Что же стало итогом решительных и мужественных действий командира «Бывалого» Ю. Ильиных, офицеров эсминца В. Малешина, Ю. Цвентуха, В. Коомийца, В. Воронова, И. Щербовича, С. Магкова и других членов экипажа?В результате был ликвидирован заговор и не удалось прервать поступательное движение народов Гвинеи-Бисау и Островов Зеленого Мыса к национальному освобождению. Были спасены высшие руководители ПАИГК, которые затем уверенно привели свои страны к независимости. (К сожалению, единство народов Гвинеи-Бисау и Кабо Верде не удалось сохранить: на «осколках» ПАИГК образовались две партии и два независимых государства).Спасенный советскими моряками Аристидес Перейра стал в 1975 г. президентом Республики Кабо Верде и ликвидировал стратегическую базу НАТО на острове Сал. А международный аэропорт на острове получил название «Аэропорт им. Амилкара Кабрала». Брат предательски убитого А. Кабрала, Луис стал президентом Гвинеи-Бисау. Оба государства сохранили дружеские отношения с СССР, а затем и Россией. Согласитесь, не так уж плохо….Но плохо у нас с памятью о героях. Тем более, с памятью о героях «тайной войны». После успешного завершения боевой службы эсминец «Бывалый» вернулся на Родину. Мне неизвестно, был ли кто-либо из экипажа награжден за этот подвиг. Скорее всего, нет. Но я уверен, что действия командира и его экипажа в далеком январе 1973 г. в Гвинейском заливе нужно расценивать именно как подвиг. И они достойны наград.Как же сложилась дальнейшая судьба самого эсминца «Бывалый»? Этот корабль, (строго говоря, его нужно было бы сохранить в память о героических действиях его экипажа и командира), продолжал плавать, честно служить, но в конце 80-х годов ХХ века был списан и продан на металлолом в… КитайНо все же память о нем сохранилась. В 1972 г. перед дальним походом к берегам Африки эсминец «засветился» в кинематографе, правда, в качестве «вражеского корабля». Режиссер киностудии «Мосфильм» Б. Волчек снимал на Севере ленту «Командир счастливой «Щуки». Главные роли в нем играли П. Вельяминов и Д. Банионис. Кто будет смотреть этот фильм, обратите внимание на «немецкий» корабль за № Т-10. Это и есть «Бывалый». Кстати в Конакри эсминец имел бортовой номер 299.Не так давно мне довелось встретиться и поговорить с Чрезвычайным и Полномочным послом Республики Гвинея-Бисау в Москве Рожерио Араужо А. Эрбертом. Я спросил его: помнят ли на его родине о подвиге экипажа эсминца «Бывалый» в январе 1973 г.? Посол ответил, что, безусловно, помнят и благодарны экипажу «Бывалого» и всем советским людям. Однако… слишком много воды утекло с тех пор. Поэтому, стоит чаще напомнить, особенно молодому поколению, о таких героических событиях. Что же, пусть этот материал послужит всем нам таким напоминанием….* Эсминец «Бывалый» построен в 1956 году на судостроительном заводе в Николаеве. В 1965 году модернизирован в Таллине по проекту 56-ПЛО. Водоизмещение: полное —3230 т, стандартное — 2667 т; длина — 126,1 м, ширина — 12,7 м, осадка — 4,2 м. Мощность паротурбинной установки — 2x36000 л.с, максимальная скорость — 38,5 узлов, дальность плавания экономическим ходом 18 узлов — 3860 миль. Вооружение: 2x2 130-мм и 4x4 45-мм артустановки, 1x5 533-мм торпедный аппарат, 2 РБУ-2500, 6 бомбомётов и 2 бомбосбрасывателя. Экипаж — 284 человека, в том числе 19 офицеровЭскадренный миноносец «Бывалый». Конакри, январь 1973 года Изменено 11 января, 2010 пользователем Беланов А.П. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Беланов А.П. Опубликовано 11 января, 2010 Автор Поделиться Опубликовано 11 января, 2010 (изменено) Корабль противолодочной обороны Uj-102 являлся одним из наиболее крупных боевых кораблей, которыми в 1941-1944 годах располагала фашистская Германия на Черноми Азовском морях. Данное судно было переоборудовано на Николаевской верфи из типового малого военного транспорта КТ-40 и имел следующие технические характеристики: тоннаж - 834 брт., длина – 67,5 м, ширина - 11м, осадка– 3,1м, мощность дизельной двухвальной ГЭУ - 2400 л.с., скорость – 14,5узла. Вооружение первоначально включало: 2Ч75 мм, 1Ч37мм и 2Ч20мм. орудия.Корабль был переоборудован в охотник за подводными лодками в том же 1943 году, на той же самой судоверфи.Организационно он входил в 1-ю флотилию противолодочных кораблей и вместе с однотипным охотником Uj-103 и тремя охотниками типа KFK - UJ-307, UJ-2305 и UJ-2308, составлял противолодочную группу UG44. В 1975 году в районе южнее Евпаторийского маяка на глубинах около 20 метров, были обнаружены несколько подводных объектов.При дальнейшем осмотре один из них был идентифицирован, как Uj-102, а остальные, как остатки разорванного на части транспорта «Санта Фе», погибшего 23 ноября 1943 года.Этот грузопассажирский пароходбыл спущен на воду в 1921 году под названием "Стиегервальд". В 1936 году он был взят во фрахт, и в том же году был куплен немецкой судоходной компанией Hamburg South American Line. В 1937 пароход был переименован в "Санта Фе (2)". В 1939 году корабль был захвачен французами и до 1940-го года использовался ими под названием "Сант Андре". После капитуляции Франции, транспорт опять вернулся к немцам и до самой своей гибели ходил под именем "Санта Фе". Корабль имел следующие технические характеристики: вместимость - 4627 брт., длина: - 126,3 м., ширина - 15,4 м., осадка - 8,2 м., мощность машин - 2850 л. с., скорость - 12уз., пассажирских мест – 45. Подводная лодка Д-4 (до 15 сентября 1934 - Революционер) :Заложена 14 апреля 1927, спущена на воду 16 апреля 1929, вступила в строй 30 декабря 1931 и вошла в состав Морских сил Черного моря. В 1933 - визит в Турцию. С 11 января 1935 входила всостав Черноморского флота. Капитальный ремонт и модернизация с декабря 1938 по 27 сентября 1941. Участвовала в Великой Отечественной войне; оборона Севастополя; совершила 17 боевых походов, потопила 3 транспорта противника (вт.ч. 10 августа 1943 "Бой Феддерсен", 20 августа 1943"Варна" и 23 ноября 1943 "Санта Фе")....В ноябре1943 года немецкое командование отправило в Крым крупную партию вооружения, топлива и взрывчатки. Доставить все это хозяйство (а по слухам, упорно продолжающим ходить среди историков - маринистов и новое супер-оружие Гитлера в Севастополь - новый истребитель танков САУ "ЯГД-ПАНЦЕР") должен был вышеупомянутый германский сухогруз с совсем не немецким названием "Санта-Фе". Судно почти добралось до места назначения, однако в одной из бухт неподалеку от Евпатории его атаковала советская авиация. "Санта-Фе" потерял ход и лег в дрейф. Но неприятности на этом не кончились: 23 ноября к сухогрузу подошла советская подлодка Д-4, которая метким торпедным залпом отправила его на дно. Спустя три недели в ту же самую достаточно неглубокую бухту (Каламитский залив) вошли два немецких охотника за подлодками UJ-102 и UJ-101. Они преследовали советскую подлодку… Д-4(!!!!!), однако та хитрила, то и дело залегая на дно. Немецкие моряки были полны решимости утопить советскую субмарину и, как только приборы показали, что на дне лежит подозрительная груда железа, пошли в атаку. UJ-102 вышел к месту цели и сбросил серию глубинных бомб. На поверхности растеклисьрадужные пятна от горючего. Сердце немецкого командира, видимо, забилось врадостном предвкушении победы, и он приказал повторить заход. За борт полетела вторая серия глубинных бомб, они взорвались, и тут... Взрыв был такой силы, чтонаходившийся неподалеку UJ-101 едва не перевернулся, а UJ-102 попросту исчез, рассыпавшись на запчасти. Стоит ли говорить, что увлеченные преследованием немцы вывалили свои бомбы прямо на затонувший"Санта-Фе", под завязку набитый взрывчаткой и топливом.P.S. Судьба еще одного упомянутого немецкого корабля : канонерская лодка КЧФ СССР ДНЕСТР (до10.07.1943 г. "KT-39",до весны 1944 г."Uj101", до 17.02.1945 г. "Нюрнберг", с 1.03.1946 г. "Балаклава", с 23.12.1949 г. "Курсограф") Заложен в 1942 г. в оккупированном Николаеве, спущен 16.11.1942 г., вст. в строй в 1943 г. в качестве военного транспорта. 10.07.1943 г. переклассифицирован в противолодочный корабль, а весной 1944 г. возвращен в класс транспортов. Затоплен командой в Варне 28.08.1944 г. ПоднятАСС ЧФ в конце 1944 г., отремонтирован и 17.02.1945 г. зачислен в состав ЧФ в качестве канонерской лодки. 1.03.1946 г. переклассифицирован в транспорт, а 23.12.1949 г. - в гидрографическое судно. Выведен из эксплуатации и исключен из списков ВМФ29.05.1964 г.На фото внизу Д-4 и Uj-102 Изменено 11 января, 2010 пользователем Беланов А.П. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Беланов А.П. Опубликовано 15 января, 2010 Автор Поделиться Опубликовано 15 января, 2010 Советское присутствие в Южном Йемене.Образованная 30 ноября 1967 г. после ухода англичан из Адена Народная Республика Южного Йемена (НРЮЙ) была самым близким идеологическим союзником СССР в арабском мире, особенно после прихода 22 июня 1969 г к власти в стране левого крыла Национального Фронта. Те, кто боролся за освобождение страны от английской колониальной зависимости, с готовностью восприняли социалистические идеи и искренне считали социалистический путь предпочтительным для осуществления прорыва из средневековья в цивилизованное общество. СССР уже 3 декабря 1967 г. признал новое государство.22 июня 1969 г. в результате государственного переворота президент Кахтан Мухаммед аш-Шааби был смещён со своего поста. Левое революционно-демократическое крыло Национального фронта во главе с Абдель Фаттахом Исмаилом и Салемом Рубейя Али сформировало новое правительство страны, провело изменения в высшем руководстве фронта. Салем Рубейя Али стал председателем вновь созданного Президентского совета, а А.Исмаил - Генеральным секретарем ЦК НФЮЙ. Пришедшие к власти революционные демократы повели страну по пути прогрессивных социально-экономических преобразований. Они стали уделять особое внимание вопросам укрепления обороноспособности республики. С этого времени в широких масштабах развернулась чистка государственных учреждений, аппарата Национального фронта, вооружённых сил. 30 октября 1970 г. был издан закон о реорганизации министерства обороны и вооружённых сил, сыгравший большую роль в деле строительства в республике армии нового типа. Помощь в становлении вооружённых сил НРЮЙ Советский Союз начал оказывать ещё до прихода к власти левого крыла НФ. На основании распоряжений Совета Министров СССР № 2419 от 8 декабря 1968 г., № 148 от 21 января 1969 г. и № 735 от 17 апреля 1970 г. в страну были направлены советские военные специалисты. А после 22 июня 1969 г. сотрудничество стало очень тесным. 30 ноября 1970 г. была принята конституция, в которой страна получила название "Народная Демократическая Республика Йемен" - НДРЙ. По конституции Вооружённые силы, силы безопасности и народная милиция рассматривались как орудия классовой защиты национально-демократического строя. В конституции провозглашалось, что НДРЙ никогда не использует свои Вооружённые силы против свободы другого народа. Эти положения получили подтверждение и в новой редакции конституции НДРЙ, принятой Верховным народным советом страны 21 октября 1978 г. В 1970 г. Южный Йемен разорвал дипломатические отношения с США, а связи с социалистическими и дружественными странами становились всё теснее. Особенно это касалось работы Аденского порта. ГДР предоставила крупный кредит, Болгария, Югославия и ГДР готовили специалистов, а Ирак прислал драгу для углубления фарватеров, которые не чистились 12 лет. СССР оказал поддержку в открытии морских ворот страны. После того, как Южный Йемен провозгласил независимость, все 26 английских лоцманов, работавших здесь по 10-15 лет, оставили свои посты. В этот трудный момент в страну прибыла группа советских лоцманов. С мая 1969 г. в Аденском заливе трудились четыре советских лоцмана. Только за первый год своей работы они провели более тысячи судов. 25-28 июня 1968 г. в Аден с первым визитом пришёл отряд советских кораблей в составе КР «Дмитрий Пожарский», БПК «Стерегущий» и танкера «Полярник». Второй визит в порт Аден состоялся 2-7 января 1969 г. - РКР «Адмирал Фокин», ЭМ «Вдохновенный», БРК «Гневный», танкер «Дунай» и транспорт «Ульма». После того, как в 1969 г. было заключено соглашение с НДРЙ об использовании их портовых сооружений для отдыха и пополнения запасов советских кораблей, действующих в Индийском океане, Южный Йемен вышел на второе место после Сомали по количеству заходов наших кораблей в их порты. В 1969 г. было 4 посещения, в 1970 г. – 5, 1971 г. – 15, 1972 г. – 7, 1973 г. – 14, 1974 г. – 37, 1975 г. – 34, 1976 г. – 18. Естественно, это не осталось без внимания западных стран, которые сразу заявили о создании Советским Союзом в Южном Йемене военной базы. В январе 1971 г. английская газета «Санди телеграф» опубликовала сообщение о создании Советским Союзом военно-морской базы на острове Сокотра. Министерство иностранных дел НДРЙ опровергло это заявление, предоставив возможность иностранным журналистам самим осмотреть весь остров. 28 августа 1974 г. на пресс-конференции президент США Дж. Форд сказал, что Советский Союз уже имеет военно-морскую базу в Адене. Радио Адена опровергло заявление американского президента. Фактически в НДРЙ советской военно-морской базы не было, не было и никаких специальных сооружений, хранилищ и складов. Советским кораблям разрешалось пополнять запасы в портах и вставать на якорь на удобных якорных стоянках в йеменских водах. В июле 1973 г. БДК с бортовым номером 344 перебросил за три рейса из Адена в Мукалла три танковых роты (30 танков Т-34) к границе с Оманом. Там впервые в истории Аравии было осуществлено их десантирование, а затем и 400-километровый марш в Тамуд. Танковые подразделения значительно усилили дислоцированную там пехотную бригаду и в целом - оборону нефтеносных районов Тамуда. Осенью 1973 года вспыхнула скоротечная арабо-израильская война. В водах Аденского залива появился американский военный корабль. Йеменское руководство приняло решение организовать оборону острова Перим и перекрыть Баб-Эль-Мандебский пролив для прохождения военных кораблей. С этой целью на остров были переброшены пехотные и артиллерийские подразделения, зенитные средства. Было принято решение перебросить туда и одну танковую роту. На плоты погрузили танки и отбуксировали к острову. Рота получила задачу занять оборону в восточной части острова и перекрыть огнём узкую часть пролива. Артиллеристы должны были перекрыть западную часть пролива. Вся эта работа проходила под контролем советских советников. В ноябре 1976 г. советником командующего флотом НДРЙ капитана 3 ранга (раид бахри) Хусейна Ахмада Амгильди, был назначен капитан 1 ранга Борис Петрович Нечитайло. Трудность заключалась в том, что назначили Нечитайло за рубеж без специальной подготовки, без знания страны, её традиций и языка. До НДРЙ Нечитайло всю сознательную жизнь служил на корабле. Сначала три года матросом, а после окончания училища - на различных должностях на Северном флоте. На Балтике начинал с должности старпома на эсминце, дорос до начальника отдела штаба флота. А в Йемене столкнулся с такими вопросами, которыми ранее заниматься не приходилось. Кроме того, ему постоянно приходилось ходить по острию ножа. Вот как он об этом вспоминал: «Такова суть работы тогдашних военных советников, если я дам йеменцам какой-то совет, раскрывающий наши военные тайны, меня отзовут в Союз, исключат из партии и уволят из ВМФ. И если в Йемене что-то сделаю не в пользу Союза - итог тот же ...». Начальник главного штаба ВМФ адмирал флота Николай Сергеев напутствовал Бориса Нечитайло по-матросски прямо: «Будете там так же активно работать, как в Союзе ? я вас оттуда выгоню. Ваша задача - пробыть в Йемене как можно дольше. А если вы всё там быстро сделаете, то зачем вы там мне нужны?» Суть этой фразы офицер понял только за рубежом. Военно-морские силы НДРЙ в то время флотом назвать можно было с большой натяжкой. Состояли они всего из 12 кораблей. Но уже через два года в строю насчитывалось 22 корабля, действовали дивизион ракетных катеров, бригада морской пехоты, две танковые роты. После того, как в ноябре 1977 г. власти Сомали разорвали отношения с СССР и убрали со своей территории советские военные объекты, те были переведены в Южный Йемен. Так, выведенные из ПМТО Бербера плавучий док «ПД-66» и плавмастерская «ПМ-156» (капитан 3 ранга Яценко) базировались в течение года-полутора на Аден. Плавучий док в Аденской бухте стоял, пока йеменцы не стали заявлять – мол, док в порту стоит, а за это никто не платит. Тогда поспешили его убрать, тем более, что уже была достигнута договоренность с Эфиопией о создании ПМТО в архипелаге Дахлак. После потери аэродромов в Сомали в Аден перевезли всю аэродромную технику – и отдали её йеменцам. Именно Борис Петрович Нечитайло нашёл место для размещения переброшенного из Берберы радиоцентра (космическая связь) на полуострове Малый Аден, которое южнойеменское руководство не собиралось предоставлять. Но русские его нашли сами – и пришлось йеменскому руководству пойти друзьям навстречу. Центр простоял там до 1992 г. Флотскому офицеру Б.П.Нечитайло по роду службы пришлось стать и дипломатом. За три года советский советник командующего флотом НДРЙ восемь раз был на приёме у президента, семь раз ? у премьер-министра, восемь раз ? у министра обороны. На таких приёмах требовалось умение не только правильно вилку держать... Работать приходилось в адских климатических условиях. За три года в Адене был всего один сильный дождь, зато было вдоволь пыльных бурь. В дневнике контр-адмирала запаса Нечитайло есть запись: «Самая низкая температура воздуха была в январе 1977 года. В шесть часов утра термометр зафиксировал плюс 23 градуса». Советским советникам запрещалось брать за границу какие-либо нормативные документы. Однако они в любой момент должны быть готовы решать задачи своих "иностранных начальников". Майор Хусейн, командующий йеменским флотом, по образованию был связист. Но именно ему министр обороны НДРЙ поручил разработать директиву обустройства противодесантной обороны острова Сокотра. Естественно, вся тяжесть легла на плечи советского советника. Ранее подобных директив офицеру исполнять не приходилось, но, призвав на помощь весь свой опыт и знания, Борис Петрович такой документ подготовил, а на его основе и зачётное учение. Оно было высоко оценено министром обороны НДРЙ. СССР, в свою очередь, оказал НДРЙ помощь в закреплении суверенитета над прибрежными островами, на которые претендовали сомалийцы. К операции был подключен БДК «50 лет шефства ВЛКСМ» (бортовой номер 386, капитан 3 ранга А.Маркин). Непосредственный участник тех событий, военный переводчик Владимир Агафонов вспоминает: «… в декабре 1977г., после, как говорили, заявлений Сомали с претензиями на острова архипелага Сокотра (тогда такого понятия ещё не было - острова назывались по своим названиям), туда было решено перебросить 25 механизированную бригаду ВС НДРЙ в полном составе. Для этого СССР выделил БДК "50 лет шефства"… … танки Т-34 (более 10 единиц) были загружены в трюм, личный состав помещён на верхней палубе на корме, а бочки с ГСМ - тоже на верхней палубе - в носу корабля - и так мы пошли в сторону Сокотры (за нами на тросе болтался малый десантный катер - наши иногда называли его "Зиганшин" - для помощи в разгрузке по прибытии). Командиром корабля был тогда кап. 3 Маркин Анатолий Семенович, на его корабле размещался штаб Индийской эскадры во главе с кап. 1 Хронопуло (впоследствии - последним Командующим Черноморского флота в эпоху СССР, он же, как командующий эскадрой, уже контр-адмиралом командовал совместными советско-южнойеменскими учениями с высадкой десанта на Сокотру в мае 1980 г., в чём я тоже - со стороны "обороняющихся" - принимал участие). Я же в декабре 1977г. был назначен на БДК переводчиком к представителю советника командующего ВМС, хотя этот офицер, кап. 2 и второй по должности после советника командующего ВМС НДРЙ кап. 1 Нечитайло Бориса Петровича, не помню его фамилию, никакой особой задачи не имел. Я же, не будучи подчинён ни ТОФу, ни тем более йеменской стороне, должен был быть переводчиком между ними (формально будучи переводчиком именно того кап. 2). После прибытия на Сокотру и выгрузки (это - особая история, но танки расставлены по берегам Сокотры до сих пор - есть фото в русском интернете) бригады я остался на острове в местном флотском пехотном батальоне, в котором бывал подолгу и раньше - именно для него был оборудован радиоцентр на Сокотре. В Аден я вернулся на СДК 136 местных ВМС (консультант командира корабля кап. 3 Боровушкин). В следующем январе 1978 г. я опять оказался на БДК "50 лет шефства": президент Салем Рубейя Али (Сальмин) изъявил желание пройти на советском военном корабле из бухты Ништун в 6-й Провинции (Махра) на Сокотру. Наши были в восторге, так как Сальмин считался прокитайским, а тут повернулся к нам (повернулся, поскольку у него были свои непростые планы и надо было улучшать отношения с Москвой для их реализации). Так вот, в качестве переводчика советника командующего флотом (а тот - при своём подсоветном кап. 3 Ахмаде Хусейне Амгильде) кап. 1 Б.П.Нечитайло я вылетел сначала в Мукаллу (аэродром Риян), где к нам "присоединился" Президент со свитой, оттуда - в Аль-Гейду, адм. центр 6-й Провинции, а оттуда - уже выехал с советником на БДК, который стоял в бухте Ништун (теперь там порт). Так получилось, что встретить прибывшего на борт корабля на следующий день Президента пришлось командиру корабля и мне, в качестве переводчика (хотя потом переводчиком был уже референт главного военного советника ген.-майора Сервианова, который сопровождал Президента, капитан Лопарев А.М. (мой "настоящий" переводческий начальник). Десанта на БДК не было - и чтобы Президент этого не заметил, часть плавсостава переодели в черную форму! Легенда была соблюдена. Из "морпехов" был выставлен и почётный караулом со знаменем корабля, которому Президент при прибытии и при убытии (на Сокотре) - дважды - поклонился "в пояс"(!)». Летом 1978 г. в Аден с визитом пришёл тральщик «Контр-адмирал Хорошкин», выполнявший переход на ТОФ, там же находился БДК «Николай Вилков». В первый день пребывания тральщика в гавани БДК «Николай Вилков» был обстрелян из пулемёта, очередь прошла по рубке. Недолго думая, наши моряки открыли аппарель, на неё вышли танки – больше по нашим не стреляли. Утром выяснилось, что за обстрел советских судов был расстрелян ряд офицеров местных вооружённых сил. С помощью Советского Союза Южный Йемен (НДРЙ) создал ВВС, ВМС и другие рода войск. Экономическая и военная помощь этой небольшой стране на юге Аравийского полуострова началась в 1968 году и продолжалась до начала 90-х годов. В 1968 г. прибыли первые советские пилоты и инструкторы вместе с несколькими МиГ-15, доставленными на борту самолётов Ан-12. С 1971 г. СССР и Болгария поставили партию МиГ-21, а затем первые Су-20М. к концу 1971 г. ВВС имели полные эскадрильи МиГ-17 и Миг-21, эскадрилью Су-20 и бомбардировщиков Ил-28, несколько вертолётов Ми-4, размещённых в Адене. Большинство из самолётов пилотировались советскими и кубинскими пилотами. В середине 70-х были поставлены Су-20М и в конце 1980 г. ? Су-22М (их показ южнойеменской стороне состоялся осенью 1980 г. в Кубинке) что позволило организовать две эскадрильи. Было поставлено много вертолётов Ми-24Т, транспортные самолёты Ан-26. В 80-х годах йеменцы получили 25 истребителей-бомбардировщиков МиГ-23БН. Состав ВВС рос количественно и качественно. В 1973 г. было 20 боевых самолётов, в 1979 г. – 109, 1982 г. – 114, 1984 г. – 103, 1988 г. – 114, 1990 г. – 94. Встречающаяся информация о базировании самолётов на острове Сокотра не соответствует действительности. На острове Сокотра никакие самолёты, кроме двух британских эскадрилий смешанного состава (с 1943 по 1945 гг.), в НДРЙ не базировались, поскольку истребители с грунтовой (да ещё «горбатой»!) - полосы не летают. Инфраструктура и аэродромное обеспечение отсутствовали полностью, современный аэродром начал функционировать только с июля 1999 г. В середине 1971 г. бронетанковые войска НДРЙ имели в своём составе танковый батальон "Т-34" и отдельные роты. Всего имелось 50 танков и около 200 английских бронетранспортеров "Центурион" и "Феррет". Подразделения были полностью укомплектованы личным составом. Офицеры и часть сержантов служили ещё при англичанах. Они старались сохранить порядки, практиковавшиеся при них, в частности ? перекладывали черновую работу на подчинённых, сами же практически не участвовали в эксплуатационных и ремонтных работах. Постепенно часть их была заменена сержантами и солдатами, обученными советскими советниками. В начале января 1972 г. в Аден из Одессы на пароходе (капитан Чекин) была доставлена новая партия из 40 танков «Т-34». За несколько месяцев в учебном центре, созданном советскими советниками, из них был создан боеспособный танковый батальон. Подготовку новых сил не прекращали. К 1974 году в бронетанковых частях имелось 150 танков "Т-34", организационно сформированные в три танковых батальона. В Салах-эд-Дине находился в основном один батальон. Остальные поротно были переброшены на усиление пехотных бригад, дислоцированных по периметру государственной границы. В середине 1973 г. из СССР пароход привез более тридцати танков "Т-55", из них в ускоренном порядке подготовили танковый батальон. В дальнейшем в 80-х НДРЙ получил из СССР и более современные танки Т-62. Помимо танков, поставлялись бронемашины «БМП-1», «БДРМ-2», бронетранспортеры «БТР-50», «БТР-60» и «БТР-152». Таким образом, постоянно шёл рост бронетанковых частей; в 1973 г. они имели 50 танков, в 1979 г. – 260 танков, в 1982 г. – 470, 1984 г. – 450, 1988 г. – 480, в 1990 г. – 480 танков. ВМС НДРЙ получили от СССР ракетные катера проекта 205У, артиллерийские катера проекта 1400МЭ, десантные корабли и катера, торпедные катера проекта 183. Часть этих кораблей была поставлена НДРЙ из наличных в ВМФ в ответ на подписание соглашения о заходах советских кораблей в Аден, и развёртывании там для их обеспечения оперативного пункта связи. На первых порах йеменские моряки нуждались в большой помощи. Обучением занималась одна из групп специалистов ВМФ, командированных в эту страну, под руководством капитана 3 ранга В.Панина. Наши специалисты организовывали занятия, разрабатывали необходимые документы и инструкции, показывали, как надо обращаться с материальной частью. Присматриваясь к работе наших моряков, йеменские офицеры, ранее обучавшиеся в иностранных училищах, вскоре были вынуждены признать превосходство наших методов боевой подготовки. За время сотрудничества ВМС Южного Йемена получил из СССР в числе прочих: 2 торпедных катера пр.183. Списаны в 1984 г. 2 торпедных катера пр.205ЭТ (из состава БФ) в 01.1978: №110, 111. Списаны в 1988 г. 8 больших ракетных катеров: 1 единица пр.205У, 7 единиц пр.205ЭР №116-123: 1 единица в январе 1979 г., 1 единица 2.04.1979 г., 2 единицы в январе 1980 г., 1 единица в декабре 1980 г., 1 единица в январе 1982 г., 1 единица 24.02.1983 г., 1 единица в сентябре 1983 г. (затем ? в составе флота объединённого Йемена). 1 патрульный катер пр.368. Списан в 1983 г. 9 патрульных катеров пр.1400МЭ: 4 единицы в январе 1978 г., №202 и ещё 1 единица в декабре 1984 г. (затем в составе ВМС объединённого Йемена), №203, 303, 304 в январе 1987 г. (затем в составе ВМС объединённого Йемена). 1 большой десантный корабль пр.775 №139 (до 09.1979 г. СДК-119) (затем ? в составе флота объединённого Йемена). Списан в 2002 г. 3 средних десантных корабля пр.770МА (бывшие СДК-44, 45): Аль Вадиа 136 в августе 1973 г., (тогда же и №138, он сгорел в январе 1986 г.), Сира 137 в июле 1977 г. 5 десантных катеров пр.1785: 3 единицы в ноябре 1970 г. (в том числе №134, 135) и 2 единицы в декабре 1981 г. (затем ? в составе флота объединённого Йемена). 1 МТЩ пр. 264А в 1978. Патрульный корабль - списан в 1984 г. 1 МТЩ пр.266МЭ в №201 (до 02.1991 МТ-303) (затем ? в составе флота объединённого Йемена). 3 РТЩ пр.1258Э в 12.1989 (в том числе №20). Затем №20 и ещё 1 единица вошли в составе флота объединённого Йемена. 1 плавучую мастерскую пр.300 в 1988: ПМ-21 – в 1991 г. возвращена. 1 противопожарный катер пр.364. В начале 1980-х гг. вооружённые силы НДРЙ получили из СССР тактические ракетные комплексы «Луна-М» и оперативно-тактические ракетные комплексы «Р-17Э». Согласно договоренностям между СССР и НДРЙ, предполагалось создать «пункты маневренного базирования» для ВМС НДРЙ на Периме, в Мукалле, на Сокотре, в бухте Ништун. Выбор мест маневренного базирования проходил при участии советских специалистов. В 1978-1979 гг. группа советских специалистов почти год работала на Сокотре в бухте Хаулаф ? проводила гидрографические замеры в целях подготовки строительства в Хаулафе «пункта маневренного базирования». При этом не забывались интересы и нашей стороны. Так, побывавший в НДРЙ в составе военной делегации контр-адмирал В.Козлов вспоминал: «Нас в то время интересовали некоторые оазисные уголки пустынного побережья страны, где находились удобные бухты, пригодные для использования кораблями средиземноморской эскадры. Морские границы Йемена нуждались в охране. Советский Союз помог командующему ВМС организовать базирование лёгких сил в районе Муккала, куда наша группа добралась самолётом, а затем автомашиной. Здесь нашлось место для временных стоянок советских кораблей». Да и оборудование их не обходилось без нашего участия. Советник командующего флотом НДРЙ капитан 1 ранга Борис Нечитайло контролировал возведение маневренного пункта базирования на острове Перим, который в 1979 г. был оборудован отдельным мобильным инженерным батальоном ЧФ, установившим причалы на о. Перим. 25 октября 1979 г. состоялось подписание Договора о дружбе и сотрудничестве между СССР и НДРЙ. С ноября 1976 г. по декабрь 1979 г. Аден посетили для отдыха и пополнения запасов 123 советских боевых корабля. 16 декабря 1979 г. Нечитайло был сменён в должности советника командующего флотом НДРЙ капитаном 1 ранга Виктором Доценко. Перед отправкой за границу адмирал флота Георгий Егоров (с 1977 г. по 1981 г. ? начальник Главного штаба ВМФ) поставил перед Доценко три задачи: создать в НДРЙ ещё более благоприятные условия для базирования наших кораблей, научить арабов стрелять и высаживать десант, "беречь людей - наш бесценный клад". Как вспоминал капитан 1 ранга Доценко, в НДРЙ ему работалось очень легко. Нечитайло в силу своего общительного характера, прекрасных деловых качеств, энтузиазма и адской работоспособности подготовил "замене" хорошую базу. К тому времени был уже накоплен опыт приёма и обслуживания советских военных кораблей, которые частенько заходили в Аден. С 9 января 1980 г. в Адене стали постоянно базироваться два советских противолодочных самолёта Ил-38. После постройки военного аэродрома в Аль-Анаде авиакомендатура с Ил-38 находилась там до 1991г. В декабре 1979 г. СССР ввёл ограниченный воинский контингент в Афганистан. Этот процесс сопровождался активизацией деятельности американских десантных сил в Индийском океане. Так американцы решили продемонстрировать мощь своей морской пехоты, которая весной 1980 года имитировала высадку морской пехоты в Индийском океане, обозначив на воде береговую черту буями. Командующий советской 8-й эскадрой контр-адмирал М.Н.Хронопуло получил приказ провести совместные учения с ВМС НДРЙ по высадке десанта на о. Сокотра в Индийском океане. Оно состоялось в мае 1980 г. под руководством командира эскадры контр-адмирала М.Хронопуло. На трёх БДК и двух СДК находилось около 800 морских пехотинцев Тихоокеанского и Черноморского флотов. В том числе был задействован вышедший впервые на боевую службу БДК пр. 1174 «Николай Рогов» ТОФ, имевший на борту сводный батальон 390 полка морской пехоты из поселка Славянка. Об этом корабле американцы во всеуслышание заявляли, что это первенец настоящего десантного корабля ВМФ, способного брать на борт 500 морских пехотинцев с вооружением, экипировкой и штатной техникой. Для высадки передовых подразделений корабль в доковой камере имел три ДКВП и четыре вертолёта Ка-27-29. Учение само по себе являлось уникальным. Впервые за время существования советской морской пехоты свыше 800 морских пехотинцев участвовали в совместных учениях, провели в кратчайшие сроки подготовку, которая проходила непосредственно на ДК. Для высадки тактического воздушного десанта со всей эскадры было собрано восемь вертолётов Ка-29, а высадка групп разграждения с передовыми подразделениями десанта проводилась с двух ДКВП. 100% имеющейся плавающей техники с десантом на удалении от берега от 500 метров до одного километра была высажена "на плав", и только второй эшелон (два взвода средних танков и артиллерия, взвод БМ-21) должен был высаживаться "на упор". Высадка производилась в бухте Дилишия. Однако из-за малых глубин средние танки пришлось высаживать в воду, с использованием оборудования для подводного вождения. Откачав полностью балласт и высадив средние танки, корабль смог подойти на меньшую глубину и высадить БМ-21 и другую колесную технику. Высокую выучку морских пехотинцев дали присутствующие на учении представители МО СССР и начальник генерального штаба Йеменских ВС. 25 августа 1980 г. советник командующего флотом НДРЙ Виктор Доценко и его подопечные на двух катерах впервые самостоятельно проводили ракетную стрельбу. Наблюдать её в море на большом десантном корабле (БДК) вышло всё руководство страны. Правда, никто не знал, что мишень нашим советникам пришлось сооружать самим. А для этого аж из Москвы самолётом доставили радиолокационный отражатель. - Пошёл отсчёт времени, - вспоминает Доценко,- арабы притихли. Но вот ракеты пошли к цели. И всё внимание переключилось на доклады пилота вертолёта. А он доложил так: "Вижу ракету. Ракета попадает в мишень. Мишени больше нет". В тот день состоялся грандиозный праздник. Министр обороны страны Али Ахмед Насер Антар объявил его днём ракетных войск ВМФ. В сентябре 1980 г. количество советских военных советников в стране, по западным данным, увеличилось до тысячи человек, а число кубинцев достигло четырёх тысяч. То, что в апреле 1980 г. в НДРЙ поменялось политическое руководство, сразу почувствовали и наши военные советники. Командующий ВМФ начал высказывать нашему советнику капитану 1 ранга Доценко недовольство по военно-техническому сотрудничеству, по качеству поставляемой из СССР техники. Не совсем правильно иногда вело себя и наше руководство в Москве, что сразу отражалось на офицерах, работающих за границей. К примеру, у командующего йеменским флотом сильно заболел сын, он попросил вылечить его в Союзе. Доценко через главного военного советника несколько раз обращался в Москву, давал телеграммы. Но ответа так и не дождался. И тогда комфлота обратился к англичанам, которые быстренько поставили мальчишку на ноги. Вскоре Доценко на его посту сменил капитан 1 ранга Алексей Сергеевич Миронов. Именно он обеспечивал поездку главкома ВМФ СССР в Южный Йемен. В конце марта 1983 г. главком ВМФ адмирал С. Г. Горшков, находившийся вторично с визитом в Южном Йемене, подготовил соглашение о выделении в порту Аден места для пункта материально-технического обеспечения (ПМТО) советских кораблей и базировании при необходимости на аэродроме Эль-Анад смешанного полка авиации ВМФ. МИД пробовал робко возражать, но 28 апреля этот документ был утверждён на Политбюро. Ни о какой базе в порту Аден разговор не шёл, потому что тогда из Адена ушла бы международная торговля, которая ? в виде беспошлинного транзита – всегда присутствовала там в свободной зоне Аденского порта. А у СССР не было средств и желания компенсировать НДРЙ все доходы от Аденского порта. Да СССР в то время и не претендовал на базу в Адене, довольствуясь «заходами кораблей» (по каждому заходу – отдельное решение Политбюро ЦК ОПОНФ и ЙСП!), обычным портовым обслуживанием кораблей, снабжением водой, продовольствием, горючим, допуском экипажей на берег. С 1 декабря 1983 г. по 31 января 1984 г. происходили боевые действия в ходе конфликта с Саудовской Аравией, в них, по некоторым данным, участвовали и советские специалисты. В августе-сентябре 1984 г., во время минного кризиса в Красном море, по просьбе руководства НДРЙ отряд советских кораблей провёл поиск морских мин в районе порта Аден и в Баб-эль-Мандебском проливе. С 18.08. по 06.11.1984 г. КР ПЛО «Ленинград» с БПК «Красный Кавказ» вели траление в Красном море с применением вертолётов «Ми-14» и «Ка-25». По завершении операции крейсер совершил деловой заход в Аден (8-28.09.1984). По просьбе правительства НДРЙ и в соответствии с решением Правительства СССР в декабре 1984 г. на ОИС «Василий Головнин» и ГИСУ «Челекен» начались океанографические работы с целью определения наиболее подходящих мест для маневренного базирования военно-морских сил НДРЙ. Координирование проводилось с помощью квантового топографического дальномера КТД-1 и серийных оптических теодолитов. В качестве геодезической основы для развития сети тригонометрических пунктов был принят метод транслокации с использованием спутниковых систем. Одновременно в бухтах страны велись инженерно-геологические изыскания и бурение скважин; этим занимались прикомандированные ленинградские специалисты. Зимой 1986 год в НДРЙ совершен очередной военный переворот, который коснулся и наших специалистов....При этом жизни самих советских советников, особенно в Адене, оказались под угрозой со стороны обеих противостоящих сторон. Они невольно оказались втянуты в боевые действия. В одном из районов города наши специалисты попали в самое пекло боя, деваться им было некуда, танки шли и стреляли по ним. И тогда двое рабочих и мичман, специалисты по ремонту орудий Владивостокского завода «Звезда», под обстрелом выкатили из мастерских в районе таможни на прямую наводку 100-мм противотанковую пушку (по другим данным наши использовали английское орудие береговой батареи) и подбили 6 танков и 4 БТР. Подполковник запаса Николай Федорович Серёгин, бывший в ту пору переводчиком у советника командующего ВМС Южного Йемена капитана 1 ранга Алексея Сергеевича Миронова, вспоминал: «13 января, нас, группу советских специалистов, работавших в штабе флота, взяли в заложники, почти не кормили. (Сначала нас было 27 человек, потом число заложников увеличилось: привели советских спецов, работавших в МВД, их жён и детей...). На горе Марбат, рядом со штабом, были две 100-мм пушки без прицелов, их выкатили на огневую позицию и нам приказали из них стрелять... Миронова, советника командующего флотом, вместе со мной под автоматами повели на узел связи, заставили связаться по радиостанции с нашими кораблями и кричать, чтобы те уничтожали танки, прорывавшиеся к зданию политбюро, и открыли огонь по самолётам. Ведь советский флот обещал оказать помощь! Но к тому времени наши моряки уже получили приказ не вмешиваться в конфликт, и корабли отошли в нейтральные воды... С этой горы, которая нависала над узкой дорогой, ведущей к зданию политбюро, подбили два танка (переводчики и специалисты в этом деле тоже поучаствовали - ведь пушки были без прицелов и йеменцы не знали, как стрелять, хотя расстояние небольшое, 300-400 метров). Горящие танки перегородили дорогу, и остальные танки не могли пройти к зданию политбюро... ...Когда началась неразбериха, разброд и шатания, я попал на узел связи, где нашёл журнал радиосообщений. Прочитал: "У нас 42 специалиста, что с ними делать?". Был и ответ: "Попытайтесь от них избавиться!" Мне стало понятно, что нас собираются убить. Я пришёл к Миронову и доложил об этом. Он выслушал и сказал: "Надо бежать!" Стали думать, куда и как бежать, так как по берегу уйти было невозможно. Миронов послал трёх специалистов с задачей, найти плавсредства. Один из них сбежал вместе с йеменскими моряками в Эфиопию, а двое других привели лоцманский катер и моторный бот. Начали эвакуировать всех наших специалистов. Тут же больше сотни йеменских моряков (которые не пускали танки к зданиям политбюро и министерства обороны), закричали, что не хотят здесь оставаться, и стали размещаться вместе с нашими в лоцманском катере и боте. Точнее, в лоцманский катер посадили всех наших специалистов, а в моторный бот загрузились 110 йеменцев (мотористом и рулевым были наши). Когда вышли в море, выяснилось, что среди наших военачальников нет никого, кто мог бы стоять за штурвалом катера. Стали решать, кто поведет катер. Я спросил, намного ли отличается штурвал от руля "Запорожца" (у меня дома был такой автомобиль), оказалось, ненамного. И я стал за штурвал катера, мне объяснили, что такое каботажное плавание, и мы пошли вдоль берега. В уверенности, что наши корабли стоят где-то рядом, на рейде, мы по радиостанции кричали на всех известных языках, просили о помощи. Не ответил никто... В течение суток мы шли в направлении 3-й провинции (Абьян), родины Али Насера Мухаммеда. Пришли, наконец, в Шукру (городок в Абьяне), а там организована противодесантная оборона, пушки расчехлены, ждут... Видя такую ситуацию, стали решать, кого послать на переговоры. Кандидат номер один - майор Николай Серёгин, переводчик. Я спрашиваю: "Кого переводить?" Говорят: "Никого. Ты и сам всё знаешь!" Плыть, честно говоря, совсем не хотелось. Получил пинок под жопу, и меня выбросили за борт. В прямом смысле слова. Плыл к берегу, пока не уткнулся коленками в песок. Снял с себя белую майку и стал размахивать над головой. На берегу среди толпы встретивших меня йеменцев оказался один из членов политбюро из числа сторонников Али Насера Мухаммеда (4 члена политбюро, примкнувшие к оппозиции и одному из её лидеров Али Антару, министру обороны, были расстреляны вместе с ним в Адене, а четверо сторонников Насера оказались здесь, в Шукре). Спросил, кто я и откуда. Назвался, сказал, что я - переводчик командующего флотом. Меня узнали, потому что 2 декабря 1985 года (за месяц с небольшим до описываемых событий) мы там стреляли ракетами "Рубеж" (берег-корабль), потом после стрельб был банкет, на котором присутствовал Али Насер Мухаммед. Спросили, кто находится на катере. Ответил, что на борту 40 советских специалистов, включая женщин и детей. А на ботике, сказал, 110 йеменских моряков с горы Марбат (штаба флота). Сказали, что это те самые предатели, которые открыли дорогу танкам на 3-ю провинцию, и их всех надо расстрелять. Я закричал: "Подождите, не стреляйте! Там наши специалисты!" Меня посадили в лодку-самбук, на которой был установлен ДШК и сказали, что если будут непонятные телодвижения ? начинаем стрелять, и убиваем всех без разбора... Я заставил всех поднять руки, после чего вместе с Мироновым и замполитом вернулись на берег. Нас привели в какое-то помещение, где находились четыре члена политбюро, и все вместе стали обсуждать ситуацию. Йеменцы сказали нам, что мы - в безопасности, высаживайте своих людей и напишите список всего, что вам необходимо для нормальной жизни. Мы вернулись на катер, высадили всех наших, а йеменские моряки остались на боте. (Как потом стало известно, их обвинили в предательстве, расстреляли и трупы бросили в воду.) На берегу мы стали обсуждать и составлять список, что нам нужно. Пока писали и обсуждали, ситуация изменилась: танки из Адена прорвались в эту провинцию, и начался массовый исход сторонников Али Насера Мухаммеда. Уходили по дороге на Северный Йемен... А до этого, 25 декабря, мы с командующим флотом, его телохранителем, племянником и моим шефом Мироновым проехали по этой дороге до Северного Йемена, побывали там, встретились с губернатором пограничной провинции. Я так понял, что это была своего рода рекогносцировка. Хотя тогда командующий говорил нам, что едем, чтобы показать нам с Мироновым соседнюю страну... В общем, видя такое дело, мы заправили катер украденным топливом и опять вышли в море. В это время танки уже двигались вдоль побережья и стреляли в нашу сторону. А мы не могли далеко отойти от берега, поскольку не было ни компаса, ни воды, ни продовольствия. По радиостанции, которую стащили на берегу, удалось связаться с нашим рыболовецким судном, которое разгружалось в порту города Мукалла (провинция Хадрамаут, к востоку от Шукры). Договорились, что пойдём друг другу навстречу. Через сутки увидели дымок в нейтральных водах, подошли. Гражданские моряки были в бронежилетах, касках и с автоматами Калашникова. Приказали заглушить двигатель и стать на палубе с поднятыми руками. А моряки кружили вокруг нашего катера на шлюпке и разглядывали... Потом, когда они убедились, что оружия у нас нет, переправили на траулер, обласкали, напоили и накормили. Мне дали наушники, и я стал слушать сообщения по радио. Йемен молчал, а Союз говорил о подготовке к посевной в южных районах страны. О событиях в Адене ни слова... Потом нас пересадили на военный танкер и повезли якобы в Севастополь. Затем отменили Севастополь и сказали, что идём в Джибути. Потом и Джибути отменили. Получили команду возвращаться в Аден и продолжать сотрудничество. Таким образом, 27 января мы вернулись в Аден». И хотя в приведённых воспоминаниях есть неточности и натяжки, тем не менее, они дают представление о ситуации с нашими людьми в лагере сторонников президента. Опасность подстерегала наших советников и среди оппозиционеров, сражавшихся с президентом, особенно если они в чём то не соглашались с последними. Полковник Саповский Валерий Александрович советник командующего Западного операционного направления (ЗОН) вспоминает: «16.01 в 20.30 два офицера с переводчиком бригады "Абуд" привезли полковника Гвилаву Рема Фомича. Его называли просто - Роман. Он был советником командира бригады. Сам из Бреста. В Йемене служил уже третий год. До конца командировки оставалось около двух месяцев. Его жена перед событиями уехала домой, где дочь ждала ребенка. Офицеры бригады, ничего не объяснив, сразу уехали. А от переводчика узнать, как всё произошло, было невозможно. Он был настолько в подавленном состоянии, что ничего вразумительного объяснить не мог. Он ведь и сам чудом остался жив. В ночь я оставил его в покое. Прояснить кое-что удалось на следующий день. Получив приказ из Адена привести бригаду в полную боевую готовность, командование бригады стали решать вопрос: отмобилизовывать ли призывной состав или нет? Мнения разделились. Гвилава Р.Ф. настаивал - не отмобилизовывать. Так решили и на этом разошлись. Нужно отметить, что в каждом подразделении, в каждой бригаде, в штабах имелись офицеры сторонники Али Насера и сторонники Абдул Фатаха. Большая часть офицеров была за Абдул Фатаха. Их возглавлял начальник политотдела бригады. Сам командир бригады, да и полковник Гвилава Р.Ф.были сторонниками Али Насера. По всей вероятности это не являлось секретом для офицеров бригады. От источников было известно, что Али Насер обещал Гвилаве Р.Ф. ходатайствовать перед нашим командованием о продлении срока его командировки. В штабе бригады офицеры всю ночь вели споры и потом разошлись. Через некоторое время большая группа офицеров и солдат, стреляя на ходу, пошла захватывать штаб. Наши советники через крышу в штабе вырвались к себе, где жили. Это густо расположенные каменные строения. Эд-Дали являлось поселком в горах на границе с Северным Йеменом. Гвилава Р.Ф., как рассказали потом, вернулся в штаб, где оставил какие то документы. В это время он и попал (и не под случайный) выстрел. Семь ранений наискосок от левой ноги выше колена через всё тело до правого плеча. Некоторое время он ещё жил. Последними его словами были: "Жалко жену и детей, за что меня замполит убил?" Как всегда, что в Афганистане, что здесь в Йемене никто никаких расследований (да что расследований, элементарных уточнений обстоятельств) гибели полковника не проводил. Главный военный советник генерал-майор Крупницкий и его аппарат даже не поинтересовались, как это всё произошло. Впоследствии по согласованию с новым командованием бригады силами советников в гарнизоне Эд-Дали был установлен обелиск. Память погибшему нашему товарищу. … При эвакуации отправили гроб в Аден на корабль. Доставили его в Джибути, затем самолётом в Москву». Не остался в стороне и советский флот. По международному соглашению руководство по эвакуации учреждений и граждан всех стран было возложено на Советский Союз. Поскольку Южный Йемен был социалистической страной, западным боевым кораблям предлагалось близко не подходить, было решено, что российские суда эвакуируют большинство тех, кто решит покинуть страну. В эвакуации советских и иностранных граждан из охваченного войной города, были задействованы как гражданские так и боевые корабли 8-й оперативной эскадры, в том числе МТЩ «Запал», плавбаза подводных лодок «Волга», БДК «БДК-101» ТОФ. Уже 17 января 3 советских судна вышли из Адена приблизительно с 1000 эвакуированных, главным образом с советскими гражданами и доставили их в Джибути. Это было не легко, плавбаза «Волга» во время эвакуации людей подверглось обстрелу с берега и было вынуждено уйти в море в зону недосягаемую для снарядов, а продолжение эвакуации перенесли на ночное время. А экипаж находившегося на боевой службе морского тральщика «Запал» ТОФ, проявив мужество и высокую выучку под обстрелом, вывез из порта Аден 1500 советских и более 3000 иностранных граждан. О количестве эвакуированных нет точных данных. В одних публикациях говорится о 4500 человек, эвакуированных из Адена (1500 советских и более 3000 иностранцев), в других ? о 10 тысячах (8 тысяч советских граждан и 2 тысячи иностранцев). Но сколько бы их ни было, все эвакуированные хватили лиха. Подполковник запаса Николай Федорович Серёгин вспоминает: « ...Пока мы болтались в море, мою жену, Наташу, вместе с 8-летней дочерью Ольгой, как всех членов семей советских специалистов, должны были эвакуировать в Союз. Но сразу не получилось. И вот почему. Паспорта специалистов, работавших на флоте, хранились, как было принято, в посольстве, их и привезли. А паспорта на переводчиков, работавших в разных видах вооружённых сил и родах войск (и членов их семей) хранились в отдельной коробке, поэтому семьи моряков посадили на корабль и отправили в Джибути, а моя семья осталась на берегу - паспорта не было. Специалистам, уходившим в Джибути, разрешали брать с собой не более 30 кг личных вещей. Вес привезённых на берег сумок и чемоданов превышал установленные нормы. Излишки остались лежать кучей на пляже, что привело к массовому мародёрству. Руководством было принято решение облить вещи бензином и сжечь. Только через сутки, поздно ночью, на берег высадились гражданские моряки и переправили на гражданские суда всех оставшихся россиян и йеменцев, с паспортами и без (в том числе моих Наталью и Олю). 21 января они оказались в Шереметьево, без зимней одежды, без паспортов, без ничего. Но в Москву их не пускали: нет паспортов - нет людей! Жена с дочерью в слезах, январь месяц, а они в летних платьях... Кое-как решили эту проблему: Наташа и ещё одна женщина без паспорта поручились друг за друга, их сфотографировали, выписали бумаги и, наконец, выпустили. В еще более сложной ситуации оказались моряки на наших транспортных судах. Когда начались бои на рейде Адена стояли советские торговые и рыболовные суда, балкер «Зоя Космодемьянская» ЧМП, ролкер Смоленск», «Павел Антокольский». Они подвергались нешуточной опасности. В ролкер «Смоленск» попал снаряд и ранил второго механика. Но наибольшие испытания выпали на долю танкера Тихоокеанского флота «Владимир Колечицкий». Так получилось что в момент начала столкновений он оказался в гавани Адена под завязку загруженный топливом. Капитан танкера Геннадий Иванович Киреев так описал свои злоключения. «В 1985 году вышли мы в рейс, и 13 января 1986 года в понедельник с десятью тысячами тонн топлива и с тысячей бочек бензина на палубе зашли в порт Аден. Подошли и видим: с моря ракетный катер стреляет по берегу, по президентскому дворцу. Потом подошло ещё несколько катеров, спрятались за нами... А на берегу - нам-то хорошо видно: на домах, на вышках снайперы, бойцы с автоматами, гранатомётами. И началась страшная стрельба... Я тут же доложил начальству об обстановке, нужно было срочно уходить, но нас к берегу поставили носом, тесно в бухте: не развернуться без буксира. А ситуация всё накалялась: начали бить артбатареи, самолёты взлетели, рядом затонул десантный корабль. Потом по носу загорелся пароход - перевернулся, по корме горел ещё один. А мы сидели как на пороховой бочке. Вот уже и танки пришли к берегу, стали бить по противоположному берегу прямо между моими мачтами! Один танк взорвался, и его башня перелетела через "Колечицкий". ...Это потом я узнал, что командир танковой дивизии приказал по "Колечицкому" не стрелять ни в коем случае, потому что танкер - бензиновая бочка: если попадут, то города больше не будет, как после ядерного взрыва...». Три дня танкер находился в бухте, в самом пекле боёв, посол СССР в Адене никакой ответственности за разрешение на уход танкера из зоны конфликта на себя брать не хотел! «Я решил уходить из этого ада. Но была проблема: за высоким бортом "Колечицкого" прятались от танков ракетные катера, они предупредили, что если мы снимемся с якоря, то катера будут стрелять по нам, - продолжает Геннадий Иванович. - Уже потом мне многие моряки доказывали, что выйти в тех условиях из порта было невозможно. Но я-то вышел! Буквально на пятке танкер развернул, Причём на корабле один винт всего, было бы два - проблем бы не было. В это время снайперы с берега всё время стреляли по капитанской рубке, но стекло там бронированное, поэтому не попали... А с якоря сниматься - на открытую палубу кому-то идти нужно! Я послал второго помощника, говорю, руби концы. Он ни в какую. Не пойду, убьют. Говорю ему: "Убьют - жене квартиру дадут, а если не полезешь, я тебя здесь зарою - и ничего она не получит!" Конечно, он понимал, что это просто слова, но в итоге полез, отрезал концы. Боцман по-пластунски выполз на палубу, включил лебедки, чтобы якоря выбрать...». Когда «Владимир Колечицкий» вышел из порта, с ним была установлена прямая связь из Москвы. Звонил Кирееву лично министр обороны СССР маршал Андрей Гречко. Гречко приказал Кирееву найти в море сбежавших из Йемена советских военных советников и вернуть их обратно в порт - контролировать ситуацию. Оказалось, что наши военные советники - два генерала и пятьдесят семь полковников - "позаимствовали" в порту пассажирские катера и - без семей, жён, детей - ушли из зоны конфликта в море. Но не рассчитали ребята - на катерах закончилось топливо, и они через несколько часов начали дрейфовать в открытом море, миль за сто пятьдесят от берега: без топлива, без воды. «Нашёл их, поднял на борт, доставил к берегу, дал трёхдневный сухпай - и высадил на шлюпках, где берег не простреливался. Некоторые сильно сопротивлялись, воевать не хотели. Один даже плакал, но я всё равно высадил, говорю: валюту получаешь - иди, выполняй свой долг». А экипажу «Колечицкого» новое задание ? эвакуировать наших граждан. На берегу, где продолжалась война, оставалось шесть тысяч беженцев, которых необходимо было на четырёх семидесятиместных шлюпках и двух катерах перевезти на корабли: женщин и детей в буквальном смысле приходилось переносить на руках. Увозили людей в порт Джибути, до которого десять часов ходу через Аденский пролив. Начальник радиостанции «Колечицкого» В.Анищенко, самостоятельно установив по радио наличие советских специалистов нефтяников, забытых в районе Мукаллы, информировал об этом капитана, и еще около 100 человек было спасено моряками танкера. Несмотря на героизм, моряки танкера никаких наград не получили, хотя 16 человек были представлены капитаном к орденам и 22 к медалям. Помешал «случай». Капитан танкера Геннадий Иванович Киреев вспоминает: «За эту "эпопею" меня представились к званию Героя Советского Союза, сделали-то мы большое дело. Но у нас замполит немножко провинился в "женском вопросе" - мы его на танкере исключили из партии за, так сказать, попытку нехорошего факта с женщиной. А наверху, видимо, расценили так: Киреев наехал на замполита, значит, обижает партию. И ни награды, ни каких-либо поощрений я так и не получил. Потом по разнарядке на флот пришёл орден Ленина, но его отдали другому человеку. А те самые военные советники - все получили награды и привилегии как участники военного конфликта! Дело в том, что нас, гражданских, нет в военных архивах - как мы участвовали в тех же конфликтах, никому не известно, и это общая беда всего вспомогательного флота». В 1991 г. в связи с развалом Советского Союза военно-техническое партнерство было прекращено. С 1968 по 1991 годы в Южном Йемене побывали 5245 советских военных - 75 генералов, 3264 офицера, 212 прапорщиков и мичманов, 213 военнослужащих срочной службы, 1481 рабочий и служащий. Армия Йемена на 80-90% оснащена оружием и боевой техникой, произведёнными в бывшем СССР. СССР поставил в Йемен (в основном, конечно, в НДРЙ) 34 ракетных комплекса Сухопутных войск, 1325 танков, 206 БМП, 1248 БТР и БРДМ, 683 РСЗО, а также другое специальное имущество на сумму более 6 млрд. долларов. Кроме того, Йемену были оказаны услуги военного назначения на сумму свыше 500 млн. долларов. А общий объём военно-технического сотрудничества оказался 7 млрд. 140 млн. долларов. В вузах СССР подготовлен 9021 йеменский специалист. на фото : АДЕН Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Беланов А.П. Опубликовано 25 января, 2010 Автор Поделиться Опубликовано 25 января, 2010 "ОДИН ПРОТИВ ЧЕТЫРЁХ"(ашttp://u-96.livejournal.com/1264968.html) Еще в восьмидесятые годы мимо пункта материально-технического обеспечения (ПМТО) ВМФ СССР, расположенного в Красном море на архипелаге Дахлак, не проходил ни один советский корабль. Четырнадцать лет назад пункт был свернут, а его сотрудники и какая-то часть имущества эвакуированы на кораблях 8-й оперативной эскадры (ОПЭСК). В 1990 году гражданская война в Эфиопии между правительством Менгисту Хайле Мариама и национальным фронтом освобождения Эритреи (НФОЭ) подходила к своему драматическому концу. Ее финал был предрешен и складывался отнюдь не в интересах нашей страны, помогавшей режиму Мариама. Впрочем, к тому времени это обстоятельство уже не имело какого-либо значения. До окончательного развала великой страны оставалось немногим более года. Наверное, поэтому последовавшее вскоре прекращение существования и самой 8-й ОПЭСК осталось почти незамеченным.ЧУЖАЯ ВОЙНАБоевые действия в регионе только набирали обороты, когда морской тральщик «Разведчик» капитана 3 ранга Виктора Носенко, входивший в состав ордена Ушакова I степени бригады тральщиков ЧФ, прибыл в район архипелага. Когда-то Дахлак был знаменит находившейся там итальянской тюрьмой, из которой, говорят, никто даже не пытался убегать: выжженная солнцем земля кишела ядовитыми змеями, а Красное море исправно «патрулировалось» акулами. К тому времени, когда тральщик ошвартовался у выделенного ему плавпричала, ПМТО включал в себя плавмастерскую, плавдок, склады горючего и поселок, состоявший из улочки домов барачного типа, в которых проживали семьи советских военнослужащих. Сохранившийся фрагмент тюремной стены украшал плакат со словами: «Слава морской пехоте ВМФ СССР!». Сами морские пехотинцы размещались на тихоокеанском БДК и несли боевое дежурство в окрестностях пункта на раскаленном от зноя БМП.После непродолжительной стоянки черноморский тральщик направился в район Персидского залива для выполнения задач боевого траления. Немного не дойдя до острова Сокотра, корабль получил распоряжение срочно возвращаться обратно для обеспечения конвоя советских судов в Красном море. Это решение было воспринято черноморцами с большим энтузиазмом: не хотелось вступать в контакт со штабом эскадры, успела понравиться привольная «дахлацкая» жизнь, хотелось живой, боевой работы.Накануне НФОЭ захватил Массауа - главный порт Эфиопии, где базировались корабли ее ВМС. Их остатки бросились на остров Дахлак, фактически под прикрытие советского ПМТО.Наученное горьким опытом только что закончившейся для советского «ограниченного контингента» войны в Афганистане, руководство СССР пыталось избежать вмешательства в чужой внутригосударственный конфликт. Однако логика присутствия в зоне активного вооруженного противоборства все же втянула в него и советские корабли. Ночами эритрийцы совершали дерзкие налеты на своих бывших сограждан. Приходилось браться за оружие и советским морякам. Лидеры НФОЭ предупредили «по-хорошему» руководство ПМТО, что все советские суда, следующие на Дахлак, и обратно будут подвергаться нападениям.В серьезность намерений «сепаратистов» черноморцы поверили в день своего возвращения на ПМТО. Когда до острова оставалось всего несколько миль, рядом с тральщиком стали вырастать султаны взрывов, а вдали возникла группа кораблей, ведущих интенсивный огонь. Экипаж приготовился к бою с превосходящими силами противника. Но настоящему сражению суждено было состояться не в тот день. Как выяснилось чуть позже, «Разведчик» встречали тогда наши корабли, подавлявшие на островах огневые точки эритрийцев - реактивные установки системы «Град», из которых те обстреливали тральщик.Для выполнения задач конвоирования «Разведчику» «нарезали» зону наиболее вероятной активности бойцов НФОЭ - десятимильную зону в районе острова Шума.Первый конвой в составе сухогруза и черноморского танкера «Иман» был густо обстрелян с почти невидимых островов. Один из реактивных снарядов, разорвавшийся в пяти метрах от танкера, осыпал его верхнюю палубу и надстройку осколками, ставшими потом ценными амулетами для моряков. «Разведчик» прикрыл «Иман» своим бортом и выставил дымзавесу. С того памятного дня «подставлять свой борт» стало новой работой морского тральщика, а запускать по «верхней» трансляции песню Александра Розенбаума «Я - корабль конвоя!» в начале и по завершении операции - традицией экипажа.Ей изменили лишь однажды, когда с Дахлака эвакуировали семьи военнослужащих ПМТО - 21 женщину и 17 детей. Решение доставить их в порт Аден на танкере «Иман» поначалу вызвало бурный протест у жен сотрудников пункта и молчаливое неодобрение «служивой» части «островитян». В адрес командования 8-й ОПЭСК направлялись полные возмущения и тревоги телеграммы. Но обстановка вокруг Дахлака обострялась с каждым днем, и выбор - «из двух зол» - пал все-таки на взрывоопасный «Иман». При этом все осознавали, что попадание в танкер хотя бы одного реактивного снаряда имело бы для его пассажиров самые трагические последствия.В тишине предрассветных сумерек конвой вышел из базы, соблюдая всевозможные меры скрытности. Этот поход оказался самым тяжелым по психологическому напряжению его участников и относительно спокойным по обстановке на маршруте следования. Тогда все, слава Богу, обошлось.Тем не менее в дальнейшем передвижение конвоев было решено проводить только ночью. Однако, как показал опыт, и эта мера не смогла ввести в заблуждение эритрейцев, видимо, имевших на островах своих наблюдателей. «Разведчику» приходилось выходить в конвой по два раза в неделю. До зоны обстрела его встречал и провожал феодосийский артиллерийский катер АК-312 капитана 3 ранга Николая Белого.Вечером 13 мая тральщик вышел на внешний рейд острова, чтобы глубокой ночью начать движение вместе с очередным объектом защиты - на этот раз дальневосточным танкером «Интернационал». Его пожилой капитан скептически выслушал все наставления командира тральщика, разрешив, на всякий случай, офицеру не бросать в беде тихоходный танкер.В три часа начали конвоирование, на подходе к зоне обстрела, как обычно, объявили «Боевую тревогу». Прикрыли высокие борта «Интернационала», когда с островов раздались залпы «Градов». После четырех наконец-то прошли опасный район, установили вторую боевую готовность, сменили вахту на постах. Их вернул на место очередной сигнал тревоги: экраны станций обнаружения высветили четыре точки, выскочившие вдогонку за конвоем из-за острова Шума. Через восемь минут, на расстоянии 9 кабельтовых, они перестроились в «волчью стаю».Ночную мглу прочертили трассеры. Это эритрейские катера шведской постройки открыли огонь по конвою из крупнокалиберных пулеметов. «Волчья стая», производя залпы из 106-миллиметровых безоткатных орудий, приблизилась к тральщику с кормовых углов на дистанцию до полутора кабельтовых.Командир «Разведчик» передал на эскадру сигнал «Подвергся нападению, вступил в бой». «Интернационалу» было рекомендовано отрываться от преследования. Морской тральщик дал самый полный вперед и открыл огонь из всего (кроме РБУ), имеющегося на его борту вооружения. Корабль, ложась с борта на борт, изо всех сил бежал по ночным водам Красного моря, мучительно содрогался от попаданий в корпус и от залпов собственных орудий. Стреляли его кормовая артустановка, малая зенитная артиллерия и два крупнокалиберных пулемета ДШК «Утес» (образца 1943 года), установленных на тыльной стороне мостика. Из них вели огонь второй штурман лейтенант Дмитрий Самохвалов и гидроакустик старшина 2-й статьи Игорь Швец. Кроме того, в бой вступили автоматчики из группы огневого противодействия, возглавляемой старшиной минной команды мичманом Николаем Ледовских. К следующему конвою группу пришлось усилить установленными на корме двумя капризными крупнокалиберными пулеметами Владимирова, а гнезда автоматчиков укрепить мешками с песком.Склонившись над картой, штурман старший лейтенант Сергей Желнин, словно игнорируя происходящее, продолжал прокладывать курс, давал рекомендации ходовому мостику. Дистанция до танкера стремительно увеличивалась. Вопреки заверениям его капитана 22-летний «Интернационал» смог развить скорость свыше 15 узлов, вместо обещанных девяти!- ПЭЖ! Обороты! Михалыч! Сережа! Обороты! - приказывает и просит динамик в ПЭЖе тральщика голосом его командира. Напротив поста в дымном коридоре сидят испуганные моряки из аварийной партии боцмана мичмана Леонида Михайленко. В блестящих огнеупорных комбинезонах они похожи на терпящих бедствие астронавтов.- Хорошо! - невозмутимо отвечает мостику механик капитан-лейтенант Сергей Херсонец, прихлебывая из огромного чайника. Главные двигатели и так выдают намного больше, чем могут. Их бережет бездушная автоматика, устанавливая допустимые обороты. Пришлось снять ограничители. Обороты на валолиниях стали запредельными - 330. Ход для пахаря моря неслыханный - 16 узлов! Пошли на отрыв, но такой «форсаж» можно было позволить лишь на несколько минут.В вибрирующую штурманскую рубку внесли раненного в ногу Игоря Швеца. Фельдшер старший мичман Михаил Перевертайло оказал ему первую медицинскую помощь. Находящимся рядом офицерам эта кровавая картина мужества не прибавила.Были ли они тогда безоглядно храбры? Пожалуй, нет. Наверное, не бывает массового героизма в «рафинированном» виде, особенно когда никто не может гарантировать личной безопасности. Рядом со спокойным мужеством и удивительной отвагой оказывалась заурядная трусость. Каждый оставался со своими страхами один на один. Каждый делал свой выбор.На ходовой мостик заглянул оглохший от перестрелки Дмитрий Самохвалов и сообщил, что его «Утес» заклинило. Командир приказал осмотреть пулемет командиру БЧ-2-3 лейтенанту Александру Емельянову. Но молодой офицер неожиданно лег на палубу, прикрывшись руками. Тогда командир дал аналогичное приказание своему помощнику - старшему лейтенанту Олегу Боровскому. Тот пнул бессмысленно улыбающегося Емельянова, присел рядом с ним на корточки и стал злой скороговоркой объяснять, что не собирается лезть под пули вместо «бычка», да к тому же без бронежилета и каски. Потом эти офицеры настойчиво хлопотали о наградах, а Боровский даже небезуспешно. Свидетелей той постыдной сцены было мало. Им никто так и не припомнил тот случай, не наказал за невыполнение приказа командира в бою. Однако через некоторое время оба ушли с корабля, а затем и совсем уволились в запас, перейдя служить в милицию.В разведку на верхнюю палубу отправился замполит. Каски и бронежилеты - тут помощник оказался прав - были предусмотрены только для членов группы огневого противодействия. Снаружи творилось невообразимое: фальштруба вулканировала мощными снопами искр, кормовая установка изрыгала огонь, сети трассирующего огня раскинулись между тральщиком и катерами. При свете чужой опрокинутой луны можно было рассмотреть лишь спины перебегающих с борта на борт автоматчиков. Самохвалов продолжал выпускать короткие очереди из «Утеса» своего раненого товарища.В стальном гнезде визирной колонки крутился, хрипло матерясь, старшина 1-й статьи Александр Невзрачный. О месте нахождения целей можно было только догадываться по исходящим от них трассерам. Наконец, Саше, видимо, удалось поймать в перекрестье прицела головной катер, вовремя нажать на гашетку. За кормой раздался мощный взрыв. Минуту спустя радиометрист доложил, что на его экране остались только три цели.«...Остальные катера позорно скрылись за островами, - передали по циркуляру кораблям эскадры слова комэска контр-адмирала Валерия Сергеева. -Восхищены мужеством и доблестью черноморцев!»Эту сообщение «Разведчик» получит только на пути в базу, а тогда приходилось принимать телеграммы иного содержания. На четвертой минуте боя с 8-й ОПЭСК поступила команда «В бой не вступать. Осмотреться!». После донесений тральщика о ходе первых минут операции из штаба пришел запрос о количестве израсходованного боезапаса и указания по ведению огня. Были также затребованы биографические данные на командира и его заместителя по политчасти, а также на раненого гидроакустика. «Несоюзного» старшину рекомендовали немедленно принять в члены ВЛКСМ. Об исполнении чего было немедленно доложено. Так, еще не придя в себя от боли, Игорь стал комсомольцем.С рассветом наконец все стихло. Современный морской бой, как и учили, оказался действительно скоротечен. По записям в журнале боевых действий получалось, что он длился всего восемь минут: - с 4.48 до 4.56. Командир распорядился осмотреться на боевых постах, доложить о раненых и обнаруженных неисправностях. Экипаж, за исключением гидроакустика И.Швеца, остался цел и невредим. Однако корабль получил многочисленные мелкие повреждения и пробоины, на нем были перебиты некоторые кабель-трассы, заметно посечена мачта. Во время боя разрывная пуля раскаленным шмелем влетела в центральный пост РЛС, изумила до немоты артиллерийских радиометристов, но никого не задела. Замполит оказался, скорее морально, чем физически - травмирован свалившимся на него огромным чайником с чуть теплым чаем. Убедившись, что ранен не смертельно, он пришел в себя и продолжил выполнение своих обязанностей.Ликование экипажа не имело предела. Всю ночь, находясь в возбуждении от боя, многие моряки никак не могли уснуть, делились впечатлениями друг с другом, бродили по своему маленькому кораблю.Как водится на флоте, поспешили списать под чрезвычайную ситуацию свои старые долги. Думаю, за давностью лет этот скромный грешок должен быть им прощен. Механик добился от командира включения в ЖБД фразы о безвозвратно вытекшей некоторой массе фреона. Опытные мичмана советовали заму «под шумок» избавиться наконец от опостылевшего старенького телевизора.В тот самый день (а это был понедельник) по плану предстояли занятия с моряками на тему подвига команды 20-пушечного брига «Меркурия» 14 мая 1829 года, принявшего бой с двумя турецкими линейными кораблями. Как ни странно, но тогда на это совпадение никто не обратил впечатления.Началась, наверное, не менее горячая, чем бой, пора авральной подготовки отчетов, отправки телеграмм. Командира на связь вызвал Посол СССР в Эфиопии, то и дело посылала уточняющие запросы эскадра. Прикомандированный на корабль боевой службы оперуполномоченный особого отдела КГБ капитан 3 ранга Александр Мальков разбирался с тремя бойцами из группы огневого противодействия, чьи магазины автоматов оказались неизрасходованными. Подозрение «особиста» вызвал тот «нехороший» факт, что все трое были призваны из республик Прибалтики, в которых к тому времени усилились сепаратистские настроения. Как выяснилось, все ребята оказались из «прижимистых» литовских хуторов, противника не наблюдали, поэтому впустую тратить патроны, паля вслепую, по-крестьянски поскупились.Уже вернувшись на Дахлак, моряки узнали, что в программе «Время» прошло сообщение об инциденте, случившемся в Красном море с советским танкером «Интернационал». О заслонившем его «Разведчике», разумеется, не было ни слова. Как говорилось в анекдотах тех лет, «с нашей стороны потерь нет».К тому времени начались регулярные ночные обстрелы самого ПМТО. Некоторым из кораблей удавалось в эти часы уходить в море для маневрирования, остальные были вынуждены томиться у своих затемненных причалов, надеясь, что на этот раз пронесет. В один из таких дней на Дахлаке побывал заместитель начальника тыла ВМФ вице-адмирал Игорь Ма-хонин. Говорят, именно тогда в руководстве флота окончательно поверили, что доклады о ведении полноценных боевых действий на Красном море не преувеличены.Многие опытные офицеры, отдавая должное боевым качествам черноморцев, с сочувствием предупреждали о возможных неприятных последствиях этого боя. На борт «Разведчика» немедленно прибыл его первый командир - советник командующего ВМС Эфиопии капитан 1 ранга Юрий Кутьев. В приватной беседе он признался, что его любимый тральщик стал для многих руководителей большой политической проблемой. Все понимали, что результаты ее решения могли по воле случая оказаться диаметрально противоположными: или отзыв «проштрафившегося» тральщика в Севастополь, с последующими кадровыми оргвыводами, или поощрение командира и отличившихся за решительные действия. Как говорится, «или грудь в крестах, или голова в кустах».Как бы то ни было, командир действовал в экстремальной ситуации на свой страх и риск. Он отвечал прежде всего за танкер и свой корабль, и у него не было времени на согласование своих действий с вышестоящими штабами. Печальной памяти перелет Руста в восемьдесят седьмом году показал, как трудно найти в этих структурах желающих принять на себя всю полноту ответственности. Кроме того, Виктор Носенко полностью выполнил боевое распоряжение на конвой, в котором предусматривалось применение оружия на самооборону или оборону охраняемых объектов в случае нападения.Вскоре «Разведчику» поступило распоряжение встретить госпитальное судно «Енисей», доктора которого оказали помощь раненому гидроакустику. Пополнил корабль и боезапас, что могло означать продолжение боевой службы.Как уже говорилось, в наиболее опасных зонах вместе с тральщиком в проводке конвоя участвовал артиллерийский катер капитана 3 ранга Николая Белого. 27 мая, когда «Разведчик» находился в порту Аден, катеру была поставлена задача: доставить 70 уволенных в запас моряков на «Енисей», следовавший в Севастополь. В пути АК-213 был атакован и окружен четырьмя эритрейскими катерами, которые потребовали от советских моряков немедленной сдачи в плен. По флотской традиции командир провел короткое совещание со своими офицерами - штурманом Александром Стрельцовым, механиком Олегом Киселевым и помощником Андреем Маловым. Попытались избежать и, решительно маневрируя, прорвать блокаду. Это катеру каким-то образом удалось. Чтобы сбить с толку преследователей, Николай Белый решился применить необычный прием - сбросить глубинную бомбу. Как ни удивительно, но это сработало. Головной катер противника взлетел в воздух и опрокинулся на пузыре подводного взрыва. Потом Николай Степанович немного лукавил, докладывая о произведенных им сложных расчетах на нетрадиционное использование оружия. После высадки на «Енисей», ошалевших от такого перехода «дембелей» катер вновь встретился со своими старыми «знакомыми», поджидавшими его в проливе Массауа. Завязался бой, в ходе которого комендоры Андрея Малова уничтожили еще одну единицу эритрейцев. Так что и в случае с АК-213 некоторые аналогии со знаменитым бригом «Меркурием» вполне уместны.Вскоре командиру морского тральщика пришло указание представить отличившихся в бою к государственным наградам. В.Носенко составил небольшой список награжденных, рассчитывая потом расширить его по итогам боевой службы. И тогда опытный «особист» подсказал написать представление к награждению на максимальное количество достойных моряков. Таковыми на «Разведчике» признали в первую очередь 20 человек, а потом пожалели, что поскромничали и не полностью использовали столь редкий шанс - отметить всех заслуживших награды людей. Тем более таких хороших распоряжений в дальнейшем не поступало. Командир был представлен к награждению орденом Красной Звезды, механик - к ордену «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» 3-й степени. Дмитрий Самохвалов, Игорь Швец и Александр Невзрачный - к медалям «За отвагу». Мальков оказался прав - национальную традицию «награждения не участвовавших» еще никто не отменял. Позднее наградной список за счет таковых солидно пополнился.Всего МТЩ «Разведчик» осуществил 29 проводок за тралом и конвоирование 52 судов. Одиннадцать из этих конвоев были обстреляны реактивными снарядами противника. В августе девяностого черноморца сменил тихоокеанский МТЩ «Параван». На пути в Севастополь «Разведчик» встретился с черноморским МПК «Молдавский комсомолец», направлявшимся в Красное море.В 1991 году на торжественном собрании, посвященном Дню СА и ВМФ, командующий Черноморским флотом адмирал Михаил Хронопуло вручил новому командиру корабля капитан-лейтенанту Игорю Текунову Вымпел Министра обороны СССР: «Экипажу морского тральщика «Разведчик» за мужество и воинскую доблесть, проявленные на учениях и в морских походах». Виктор Носенко к тому времени учился в Военно-морской академии, будучи зачисленным туда приказом Главнокомандующего ВМФ без экзаменов. Свои награды моряки «Разведчика» получили 23 февраля 1991 года из рук командира части ОВРа капитана 1 ранга Евгения Орлова. Через девять месяцев он провожал корабль на боевую службу в район Южной Атлантики, где экипаж «Разведчика» вновь отличился в экстремальной ситуации. Но это, как говорится, уже другая история.СИГНАЛ «БАРРАКУДА»Так назывался тревожный позывной, который использовали советские рыболовецкие суда в случае нападения на них пиратов или «визита» других непрошенных гостей. Морскому тральщику «Разведчик» капитана 3 ранга Игоря Текунова, несшему с октября 1991 года бремя охраны более ста пятидесяти траулеров в обширном регионе Южной Атлантики, доводилось принимать его не раз. Часто тревога оказывалась напрасной, и если уж приходилось выручать рыбаков, то в основном предоставляя им медицинские услуги или помогая распутывать винты. Ни профессиональных докторов, ни подготовленных водолазов на траулерах не водилось. За помощью обращались даже капитаны эстонских судов, старавшиеся держаться независимо согласно новому статусу своей республики. Черноморцы не отказывали никому. Прикомандированному хирургу подполковнику медицинской службы Казбеку Дзарахохову и нештатному водолазу старшему лейтенанту Сергею Бекешу практики в том походе хватало. К тому же благодарные рыбаки всегда делились с экипажем тральщика всем тем, что ловилось в океане. В том числе и барракудами (зубастыми морскими щуками), которых боцман мичман Леонид Михайленко умел отлично фаршировать.На этот раз тревожный сигнал, полученный радистами в воскресное утро 3 ноября, исходил от архангельского ПСТ «Ачинска» и мурманского БМРТ «Домодедово», задержанных тремя марокканскими сторожевиками за производственную деятельность за пределами разрешенного района промысла. Капитаны этих судов знали, чем рискуют, занимаясь своим прибыльным делом в чужом «огороде». Советских рыбаков ждали буксировка в порт Дахла, арест команды, судов и улова, а затем, после длительных проволочек, выкуп вполне соизмеримый с требованиями нынешних террористов.Наша страна агонизировала и уже не могла адекватно реагировать на подобные инциденты. О хронике ее распада ежедневно рассказывали морякам радиостанции «Голос Родины» и «Маяк». Просчитались тогда марокканцы только в одном - экипажи пока еще советских судов находились под защитой русских моряков. За них был готов подставить свой борт экипаж тральщика, на крыле ходового мостика которого белела звезда за подбитый в Красном море катер противника.Капитан 3 ранга Игорь Текунов связался по радио с капитанами траулеров и порекомендовал им снизить ход до минимального, имитируя поломку. А в этот момент тральщик уже мчался на пределе своих возможностей в район инцидента, чтобы успеть перехватить конвой до границы тервод. Нагнали его только через три часа. Согласно первоначальным координатам суда находились в 12 милях от точки якорной стоянки тральщика, в законной промысловой зоне, однако в указанном месте никого не оказалось. Выяснилось, что капитаны дали их с ошибкой на целый градус по широте (видимо, для отчета перед своим руководством). Переговоры по радио с марокканскими кораблями, как и ожидалось, ни к чему не привели. Оценив обстановку, командир «Разведчика» принял решение: опасно маневрируя, заставить марокканцев разжать свои тиски. На случай, если эволюции тральщика не достигнут своей цели, высадить на один из траулеров абордажную группу для оказания вооруженного сопротивления. Возглавить ее приказали бывшему замполиту корабля, отстраненному от дел в ходе деполитизации, и выполнявшему в походе обязанности вахтенного офицера.Судя по всему, отчаянный вираж советского корабля испугал и озадачил марокканцев. Один из сторожевиков, спасая свои борта, отвернул в сторону, тем самым позволив ему занять место по правому борту траулеров и перестроиться в строй обратного клина с минимальной траверзной дистанцией 5-10 метров. Близилисьтерводы Марокко, и «Разведчик», поспешив закрепить инициативу, стал уводить соотечественников в открытый океан, выполняя маневры одновременных поворотов на небольшие углы. Марокканцы через какое то время пришли в себя, окружили конвой и, наведя на тральщик орудия, по громкой связи стали призывать командира к благоразумию. Исчерпав все доводы, ближайший сторожевик, шедший в пятидесяти метрах на траверзе «Разведчика», начал «последний» отсчет, который пришлось повторить неоднократно. Орудия тральщика были вынуждены оставаться неподвижными.Зато на юте бойцы абордажной группы, состоявшей в основном из представителей южных республик, готовились к выполнению древней пиратской команды - «на абордаж!». Пока их предводитель, укрывшись за «чемоданом» акустического трала, пытался унять предательскую дрожь в ноге, парни невозмутимо распределяли мишени на ближайшем сторожевике, проверяли оружие и снаряжение, живо обсуждали технические детали предстоявшей операции. Глядя на них, офицер понял, что эти ребята в буквальном смысле пойдут за ним в огонь и в воду. Может, их отчаянное мужество держалось на романтическом восприятии действительности, мальчишеской задиристости или обреченном понимании, что в огне неравного боя, случись таковой, «брода» все равно не будет, но моряки под стволами чужих орудий спокойно готовились пролить, если понадобится, чужую и свою кровь. И тогда бывший замполит наверное впервые пожалел, что на советских кораблях не предусмотрены должности батюшек, хотя большинство его бойцов нуждались в благословении муллы.Марокканцы предупредили, что ждут пополнение - поддержку авиации и еще один корабль. Суммарной огневой мощи у трех сторожевиков испанской постройки было более чем достаточно, чтобы нанести тральщику невосполнимые потери, но четвертый все же подошел, облетел конвой и самолет разведки.Все это время Текунов вел непрерывные переговоры по радио с командиром головного сторожевика с требованием прекратить пиратские действия, на что тот неизменно напоминал о пятиминутной готовности на открытие огня, продолжая предпринимать попытки разбить строй советских судов.ЦКП ВМФ СССР, с которым «Разведчик» поддерживал связь, рекомендовал его экипажу «соблюдать выдержку и спокойствие, не поддаваться на провокации», а также сообщил, что об инциденте доложено Президенту СССР.Если Михаилу Сергеевичу Горбачеву действительно докладывали о бедовом морском тральщике 14 мая 1990 года и 19 августа девяносто первого, когда «Разведчик» дежурил на рейде его Форосской дачи, он должен был уже вспомнить это название. Но скорее всего, первому и последнему Президенту государства, неотвратимо исчезавшего с политической карты мира, было не до какого-то там тральщика, сцепившегося на этот раз из-за рыбаков.Противостояние продолжалось уже восьмой час, когда марокканские корабли поворотом «все вдруг» отвернули в сторону и стали удаляться от нашего конвоя.Команды «Ачинска» и «Домодедово» ликовали, задиристо просили черноморцев поделиться оружием, обещали угостить бананами и не только. А моряки устали, проголодались и хотели получить хотя бы свой воскресный обед.Рыбаки слово свое не сдержали. Кто знает, может, поэтому на них день за днем стали сыпаться несчастья: погиб по неосторожности четвертый механик «Ачинска», потеряли сеть, судовая собака погибла, попав в ленту транспортера, пришло известие об ограблении дачи капитана. Все это, в конце концов, заставило их покинуть район промысла и вернуться в свои базы.Недолго оставалось защищать советское рыболовство и «Разведчику». В декабре все советские корабли стали отзываться с боевой службы. Они возвращались домой, чтобы там встретить конец своей державы. Командир написал наградное представление на отличившихся: штурмана Дмитрия Самохвалова, минера Сергея Бекеша и многих других отважных моряков, но, как потом оказалось, все было безрезультатно - к моменту возвращения корабля в Севастополь не стало самой страны, чьи траулеры экипаж тральщика настырно защищал в Южной Атлантике. Не признаны моряки «Разведчика», принявшие бой с эритрейцами 14 мая 1990 года, и участниками боевых действий. Та операция просто не попала в рамки соответствующей директивы, определявшей районы боевых действий до 1979 года. К несчастью, у России слишком много сынов, претендующих на статус граждан, защищавших ее интересы в бою. Никак не затухают на ее теле «горячие точки» боли. Видно, на всех ее забытых бойцов так и не хватит ни наград, ни удостоверяющих «корочек», ни скромных льгот.Командир Крымской ВМБ контр-адмирал Борис Кожин, встречавший МТЩ «Разведчик» с боевой службы, через некоторое время возглавил образованные ВМС Украины. Подчиненная ему часть ОВРа должна была, по его замыслу, стать в их строительстве первым кирпичом. Однако твердой волей моряков-овровцев и их командира, капитана 1 ранга Евгения Орлова, она стала одним из первых неприступных редутов в борьбе за сохранение для России ее Черноморского флота.Из того противостояния, уже с бывшими сослуживцами, длившегося пять с половиной лет, экипаж морского тральщика «Разведчик» на этот раз не вышел победителем. В году флотораздела выпускник ВМА капитан 2 ранга В.Носенко, не удовлетворенный предложениями кадровых органов ЧФ, перешел в новообразованные ВМС Украины. А при разделе Черноморского флота в 1997 году участвовал в приемке тральщика в состав украинских ВМС под именем «Черкассы».Иногда корабль можно увидеть на внутреннем рейде Севастопольской бухты. Этот тральщик остается узнаваемым, несмотря на то, что он, как и другие украинские корабли окрашен в темно-серый цвет и на крыльях его ходового мостика уже не горит его знаменитая звезда.Членам экипажа «Разведчика» пришлось продолжить службу на других кораблях и в частях Черноморского флота. А 14 мая его моряки стараются собраться вместе в одном из сквериков севастопольского парка Победы. Но на эту встречу удается выбраться далеко не всем. В довесок - маленькая справка.Морской тральщик "Разведчик" ТТД:Водоизмещение: 873 т.Размеры: длина - 61 м, ширина - 10,2 м, осадка - 3,6 м.Скорость хода максимальная: 16 узлов.Дальность плавания: 1500 миль при 12 узлах.Силовая установка: 2 дизеля М-503Б, 5000 л.с., 2 винта в насадках. Вооружение: 2х2 30-мм артустановки АК-230, 2х2 25-мм артустановки 2М-3М, 2 реактивных бомбомета РБУ-1200, тралы.Экипаж: 68 чел. История корабля:Морской тральщик пр.266МКорабли проекта 266 (шифр "Аквамарин") стали первыми отечественными морскими тральщиками с минимальными собственными физическими полями. Головной в серии тральщик вошел в состав советского Военно-Морского Флота в 1963 г. Для защиты от неконтактных мин с магнитными взрывателями на тральщиках проекта 266 при формировании корпуса и фундаментов были применены маломагнитные стали. Механизмы, вооружение, устройства и оборудование изготавливались в маломагнитном исполнении. Было установлено размагничивающее устройство и устройство, компенсирующее поле от вихревых токов в корпусе при бортовой качке. Для защиты от неконтактных мин с акустическими взрывателями предусматривалась оклейка фундаментов главных двигателей, дизель-генераторов и электрокомпрессоров демпфирующим резиновым покрытием, установка звукоизлучающих механизмов на изолирующие амортизаторы; монтаж гибких вставок в трубопроводах; применение малошумных гребных винтов регулируемого шага большого диаметра, а также установка малошумных механизмов и оборудования. Притивоминное вооружение (электромагнитный, широкополосной, акустический и контактный тралы, большие шнуровые заряды), позволяло обеспечить траление мин на глубинах моря от 25 до 150 м. Артиллерийское вооружение включало два 30-мм автомата АК-230М с РЛС управления "Рысь". В качестве средства обнаружения мин была установлена специальная ГАС "Лань". Для решения задач ПЛО, а также уничтожения мин предусмотрено размещение двух РБУ-1200, которые устанавливались только на некоторых кораблях. Всего с 1963 по 1971 годы было построено 40 кораблей этого. Головной корабль был включен в состав ВМФ в 1963 году. К недостаткам этого проекта относят отсутствие средств поиска и обнаружения донных мин. Устранение отмеченных недостатков проекта 266 было осуществлено в ходе модернизации его по проекту 266М (шифр "Аквамарин"). Было предусмотрено: замена электромагнитного трала обычного типа на глубоководный, с новой аппаратурой управления; принятие трала для уничтожения активных мин; установка трехканального широкополосного буксируемого телевизионного искателя-уничтожителя мин, а также комплексного искателя-уничтожителя мин, размещение ГАС "Мезень" для обнаружения донных мин. Для снижения акустического поля корабля предусматривалась установка главных двигателей на вибродемпфирующие продольные балки, а гребных винтов с малошумными лопастями - в шумопонижающие насадки. Эти и другие вышеперечисленные мероприятия привели к увеличению длины и полного водоизмещения. В процессе постройки и ремонтов на МТЩ проектов 266 и 266М были размещены ПЗРК "Стрела-3". Головной корабль проекта 266М "Семен Рошаль" был сдан ВМФ в 1970 году. Всего до 1978 года было построено по этому проекту 32 корабля. Морской тральщик "Разведчик" был построен на Средне-Невском ССЗ в Ленинграде (зав.№ 950) в 1976 году.Корабль неоднократно участвовал в боевых службах в Персидском заливе, Красном море, Атлантике. Так, за период январь-август 1990 года МТЩ "Разведчик" неоднократно выполнял боевое траление миноопасных районов Красного моря. Осуществил 29 проводок за тралами и конвоирование гражданских судов в Красном море, всего провел 52 судна. Из них 11 конвоев проводились под обстрелом реактивных снарядов, с занятых эритрейцами островов.По результатам боевых служб 17 членов экипажа корабля были награждены орденами и медалями, а сам корабль был награжден Вымпелом МО СССР „За мужество”. В ходе раздела Черноморского флота году был передан ВМС Украины 5.08.1997 г., где он был переименован 24.08.1997 г. в "Черкассы" (На фото U311 "Черкаси") Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Беланов А.П. Опубликовано 27 января, 2010 Автор Поделиться Опубликовано 27 января, 2010 Хроника пиратских нападений на советские судаНаверняка всем нашим читателям известен один из первых советских боевиков под названием «Пираты XX века». Гораздо менее известны подлинные случаи нападений современных пиратов на советские суда в морях Тихого и Индийского океанов, многие из которых по драматичности событий не уступают фильму. Но в те годы о подобных случаях не очень распространялись. Зато нынешние российские СМИ прямо напичканы небывальщиной вроде нападений на современные суда флибустьеров из Средневековья, а то и вовсе из параллельного мира. По этой причине приведенные здесь истории взяты из советских источников времен перестройки, в частности, публикаций морского историка В.Ф.Сидоренко, автора известной монографии «Кораблекрушения на море». Одна из них сама могла бы стать сюжетом для крутого боевика, тем более что пираты напали на вспомогательное судно Краснознаменного Балтфлота. Танкер «Олекма» снабжал водой и продовольствием советские военные суда, которые в середине 80-х охраняли наше судоходство в Персидском заливе. СССР был тогда еще сверхдержавой и мог позволить себе то же, что ныне позволяют лишь американцы. Истратив запасы, танкер возвращался к родным берегам. Без приключений прошли контролируемые местными пиратами Оманский залив, Аравийское море. Но расслабиться не успели. Около полуночи вахтенный офицер вызвал на мостик капитана танкера Анатолия Иванова и показал на экран радара, который высвечивал три быстроходные цели, сближавшиеся с судном. Пиратские повадки были налицо, и капитан понадеялся вразумить морских бандитов, передав по международному каналу связи сведения о судне, свой курс и требование с него уйти. Ответа не последовало, а неизвестные суда не изменили курс. Наконец в темноте звездной ночи появились силуэты трех катеров, быстро приближавшихся к танкеру. Капитан приказал начальнику радиостанции Михаилу Новикову сообщить отряду советских военных кораблей о нападении. Но как только заработала радиостанция, пираты открыли огонь по танкеру из гранатометов и крупнокалиберных пулеметов. Первая же граната разорвалась в радиорубке, другие вызвали пожар. Начальник радиостанции был смертельно ранен, взрыв оглушил и радистку Алину Лемешко. Очнувшись, она сумела настроить передатчик и открытым текстом сообщила командованию советских военных кораблей о нападении. Помощь была выслана немедленно, но расстояние было слишком велико. Катера, по-видимому, засекли работу радиостанции и решили, что с военных судов могут быть подняты палубные истребители, которые очень быстро окажутся на месте происшествия. К тому же их мог испугать начавшийся на танкере пожар, грозивший взрывом горючего. Пираты быстро скрылись в ночи. Команда танкера самостоятельно потушила пожар и устранила повреждения. Судоводителям давно известно, что современные пираты обладают и современнейшей техникой, включая сверхскоростные катера с газотурбинными двигателями, скорострельные пушки, базуки, гранатометы и даже неуправляемые ракеты. Так что гражданским судам отбиваться от них бесполезно. 27 марта 1986 года в 3.15 по местному времени на советский теплоход «Высокогорск» в Малаккском проливе напал пиратский катер. Предупредительными выстрелами из пушки пираты остановили судно. Пять вооруженных автоматами бандитов взобрались на палубу, связали капитана и старпома, вскрыли судовой сейф, забрали валюту и ценные вещи, после чего, держа команду на прицеле, удалились. Весной 1987 года в этом же месте подвергся нападению теплоход «Слуцк». Зачем-то взяв в плен старшего механика, бандиты стали допрашивать его о местонахождении судовой кассы (по-видимому, капитан успел хорошо спрятаться). Поняв ошибку, пираты, не нанеся большого ущерба, покинули судно. Чуть позже, 7 июля 1987 года, при подходе к Сингапуру пираты на быстроходном катере напали на теплоход «Художник Ромас». По странному совпадению четыре вооруженных грабителя опять ворвались в каюту старшего механика, связали его и стали требовать деньги и ценности. Жертва пояснила, как смогла, что они не на того напали, и вообще судно советское и никаких ценностей на нем нет. Огорченные этим сообщением пираты с пустыми руками покинули судно. В 1989 году пираты на большой лодке бесшумно подплыли к советскому теплоходу «Николай Подвойский», стоявшему на внешнем рейде Мадраса, и взяли его на абордаж. Вахтенный матрос попытался оказать сопротивление, ему сломали руку и выкинули за борт. Быстро забрав первые попавшиеся вещи, пираты ретировались, по-видимому, опасаясь разбудить остальную команду. Сотрудники страховой компании «Ллойд» на основании собранных фактов пришли к мнению, что русские моряки - единственные, кто дает жесткий отпор пиратам. Разумеется, иногда сопротивление оказывают и экипажи других стран, но героизм и ярость проявляют только русские (кто не видел, посмотрите фильм «Пираты XX века»). Единственно, на кого пираты не решаются нападать, это китайские суда. Китайцы не придерживаются никаких международных соглашений, запрещающих на торговых судах иметь оружие. В оружейных сейфах у китайского капитана имеются не только «калаши», но и базуки, и противотанковые гранатометы, о чем пиратам хорошо известно. Но бывают и ситуации почти комические, точнее, трагикомические. 12 декабря 1989 года на рейде Рио-де-Жанейро пираты напали на теплоход «Николай Погодин». Шестеро флибустьеров тихой сапой на лодке подплыли к судну и с помощью традиционных кошек и крючьев взяли его на абордаж. Воспользовавшись судовым пожарным инвентарем, они вскрыли трюм и зачем-то малярку. В этот момент их обнаружил первый помощник капитана, который был на вахте. Поскольку под рукой ничего не было, он обложил нападавших крепким русским матом. Один из пиратов в маске направился к нему за разъяснением. В это время вахтенный помощник включил прожектор, ослепив его, а третий помощник включил сирену. Грабитель остановился, дважды наугад выстрелил в сторону мостика из большого пистолета и побежал назад. После сигналов тревоги пираты быстро покинули судно, зачем-то прихватив с собой бочку из малярки. В эту бочку боцман сливал остатки краски, бросал негодные кисти и прочий хлам, и во избежание самовозгорания плотно закрывал. Что надеялись обнаружить в ней пираты, так и осталось загадкой. Поскольку пираты предпочитают нападать под покровом ночи, то бывают и осечки. Однажды два пиратских катера обнаружили шедшее полным ходом судно непривычных очертаний и приняли его за сухогруз. Чтобы его остановить, открыли предупредительный огонь из пулеметов. Но жертва повела себя странно: на ней сыграли боевую тревогу, а по нападавшим был открыт ответный предупредительный огонь из скорострельной пушки. Оказывается, незадачливые пираты собирались взять на абордаж советский военный десантный корабль «Николай Вилков»! Впрочем, современные пираты бесчинствуют не только в далеких южных морях. Они уже появились буквально у нас под боком, например, в Эгейском, Черном и даже Азовском морях. Летом 1999 года траулер рыболовецкой артели возвращался домой с полным уловом кефали. В сумерках его окружили три быстроходных катера, взяли траулер на абордаж и весь улов перегрузили себе. Ходят слухи, что уже и на Волге появились современные ушкуйники.Татьяна САМОЙЛОВА Источник: журнал Колумб № 7 (2005) Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Shultz Опубликовано 27 января, 2010 Поделиться Опубликовано 27 января, 2010 Танкер «Олекма» снабжал водой и продовольствием советские военные суда, которые в середине 80-х охраняли наше судоходство в Персидском заливе. СССР был тогда еще сверхдержавой и мог позволить себе то же, что ныне позволяют лишь американцы. Катера, по-видимому, засекли работу радиостанции и решили, что с военных судов могут быть подняты палубные истребители, которые очень быстро окажутся на месте происшествия.Саша, ты, кстати, в другой теме давал информацию о том, что на помощь "Олекме" тогда пришел ПСКР "Имени 70-летия ВЧК-КГБ" (ныне "Орелъ"), который совершал переход из Севастополя в Петропавловск-Камчатский. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться Награды
Беланов А.П. Опубликовано 27 января, 2010 Автор Поделиться Опубликовано 27 января, 2010 Саша, ты, кстати, в другой теме давал информацию о том, что на помощь "Олекме" тогда пришел ПСКР "Имени 70-летия ВЧК-КГБ" (ныне "Орелъ"), который совершал переход из Севастополя в Петропавловск-Камчатский.Да, там точно на помощь "Олекме" пришел "Имени 70-летия ВЧК-КГБ" - к нам в экипаж пришло несколько моряков с него, рассказывали о тех событиях.... Только им до "Олекмы" было что-то в районе 12 часов ходу, но они в эфире устроили очень активный обмен информацией и тем самым спугнули пиратов.... По идее у первого экипажа "Орла" должны быть фото...А начальника радиостанции посмертно наградили орденом "Красной звезды"... В газете "Известия" была большая статья об этом инциденте... Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Беланов А.П. Опубликовано 27 января, 2010 Автор Поделиться Опубликовано 27 января, 2010 В 1979 году на Черноморский флот прибыл мощный сверхглубинный подводный аппарат АС-7 проекта 1906. Он в корне отличался от всех своих предшественников тем, что уже не был сверхмалой подводной лодкой, как его предшественники — спасательный и рабочий подводные аппараты проектов 1837, 1839 и даже первый отечественный поисково-обследовательский глубоководный подводный аппарат АС-6 проекта 1832. Это был настоящий батискаф: первый советский подводный корабль необычного назначения. Главное отличие батискафа от подводной лодки или от традиционных подводных аппаратов заключается в системе, обеспечивающей ныряющему подводному техническому сооружению отрицательную плавучесть, или, по-простому, как говорят в народе — отчего аппарат «идет на дно». В «чистых» подводных аппаратах погружение осуществлялось по принципу подводной лодки: открыл клапаны вентиляции в балластных цистернах, принял вместо воздуха забортную воду — и будь здоров, если все в порядке, можешь нырять — Нептун тебя уже ждет. В батискафе такая процедура невозможна, потому что балластных цистерн на нем, как таковых, нет. Есть только огромный поплавок-резервуар с бензином. Бензин, как известно, легче воды — он и позволяет батискафу держаться на поверхности. Но если бензин осторожно выпускать наружу, замещая его объем водой, то плавучесть становится отрицательной, и батискаф начинает погружаться. Для всплытия в нижней части батискафа располагаются контейнеры с дробью, отдав которые при помощи электромагнитов, можно вновь обрести способность плавать и, таким образом, оторвавшись от дна, возвратиться в мир солнца и кричащих чаек. То есть такие погружаемые сооружения работают по принципу, обратному воздушному шару. АС-7 был настоящим подводным гигантом. Его подводное водоизмещение достигало 950 тонн. Одного бензина по спецификации насчитывалось 240 тонн, да спасительно-отбрасываемая дробь «тянула» на 30 тонн. При каждом погружении необычного подводного исполина в море выпускалось несколько десятков тонн бензина. А как же экология? — спросит любопытный читатель, и с этим каверзным вопросом, требующим разъяснения, будет, несомненно, прав. Бензин, применяемый в батискафах, всегда пугал моряков своими необычными характеристиками и непохожестью на свои земные аналоги. Во первых, он был сверхчистым и летучим. При сбросе в море, он поднимался на поверхность и испарялся в течение 2 часов без всякого остатка и последствий для фауны моря. Вот почему, только для батискафов, применение сверхчистого бензина разрешалось всеми международными экологическими и природоохранными организациями. Но, во-вторых, из-за крайне низкой температуры воспламенения «корабельный» бензин был исключительно опасным и требовал повышенных мер безопасности. Система бензохранилища и соответствующая им система трубопроводов должна была отвечать требованиям сверхгерметичности. С открытым огнем, с сигаретой, к примеру, подходить близко к батискафу запрещалось. Также нужно было исключить даже незначительные удары, касания и повреждения корпуса при буксировке батискафа и при постановке его в док, ибо в этом случае могло случиться самовозгорание с последующим «летальным» исходом технического создания. Специально для нужд батискафа был переоборудован танкер «Дон» водоизмещением около 1500 тонн. С тех пор в его очищенных танках хранился сверхочищенный «уравнитель плавучести» для АС-7. Для транспортировки батискафа к месту погружения использовали небольшой плавучий док с заостренным, как у судна, носом. Док вместе с АС-7 обычно вели в море буксиры либо обеспечивающие суда. Научно-исследовательская аппаратура была идентична аппаратуре подводного аппарата АС-6 проекта 1832, но рабочая глубина погружения разнилась в 3 раза и составляла ни много — ни мало - 6000 метров. С таким батискафом все океаны стали бы доступными, и достижение сверхглубин становилось осязаемой реальностью. Исключениями оставался бы небольшой процент океанского дна, приходящийся на аномальные впадины и узкие разломы. Для справки читателю. 77 процентов подводной равнины Мирового океана составляют глубины от 3600 до 6600 метров, 7 процентов — глубинные впадины, остальное — относительно мелководный шельф. Испытание батискафа на Черном море продолжалось долго — целых пять лет. Сначала многое не ладилось. Техника оказалась в эксплуатации капризной, требующей, как женщина, нежного подхода и ежедневных ласк. Наличие бензина на корабле создавало повышенную нервозность обслуживающего персонала. Но освоение сложной техники потихоньку продвигалось вперед. 9 декабря 1980 года экипаж батискафа успешно сдал задачу № 1 и был допущен к ходовым заводским испытаниям. Весь 1981 год проходили нелегкие заводские испытания, трепавшие нервы подводникам. К тому же в ноябре произошел несанкционированный сброс бункера с дробью. Пришлось испытания прервать и становиться в док ТПД-39. В ходе испытаний на Черном море батискаф погружался несколько раз на глубины до 2000 метров, опробуя системы жизнеобеспечения и проверяя научно-исследовательскую аппаратуру. В этих погружениях участвовал и главный конструктор АС-7 Юрий Константинович Сапожков. Командирами батискафа АС-7 были: сначала капитан 3 ранга Погорелов, затем его сменил я, капитан 3 ранга Иван Петрович Цуркан. Погружения проходили в нормальной обстановке, но главный потенциал стремления к глубине оставался в жизни нереализованным ввиду мелководности Черного моря. Требовался океанский размах. 17 июня 1983 года батискаф в очередной раз погрузился на недосягаемую ранее глубину- 2060 метров. Этим погружением закончились его заводские испытания на Черном море, 3 сентября был последний выход АС-7 в наше теплое море. Пути нового подводного корабля лежали отныне в Тихом океане. После подписания акта-приемки в апреле 1984 года на палубе супертраулера типа «Наталья Ковшова» батискаф уплыл на Тихоокеанский флот. Вместе с АС-7 ушел и его новый командир — капитан 3 ранга Анатолий Вячеславович Павлов. Базироваться батискафу предстояло в Петропавловске-Камчатском, и оттуда посягать на полные тайн подповерхностные километры Тихого океана. В 1985 году севастопольская группа из лаборатории «Пролив-К» в составе старших инженеров Анатолия Живайкина, Александра Чутких, Льва Мурченко и начальника партии подводных исследований Леонида Лей вылетела самолетом на Дальний Восток. Им предстояло участвовать и обеспечивать погружение первого советского батискафа. Испытания прошли удовлетворительно. В июле 1987 года была вторая поездка севастопольцев и вторая глубоководная экспедиция. В качестве испытательного «колодца» выбрали камчатскую расщелину с глубинами около 6000 метров. В рекордном погружении оказалась задействованной целая флотилия судов и кораблей Тихоокеанского флота: спасательное судно «Георгий Козьмин», танкер-заправщик — носитель сверхчистого бензина, буксир, несколько гидрографических судов.В море флот выходил по японскому прогнозу, который считался самым точным и редко когда подводил. Командовал АС-7 капитан 3 ранга Анатолий Павлов, ему помогал командир электромеханической части капитан 3 ранга Мосунов. На борту батискафа присутствовал ответственный сдатчик Ленинградского адмиралтейского объединения (ЛАО) — Леонид Петрович Лазуто. Погружение батискафа шло долгих 12 часов. Наконец, в иллюминаторы подводники увидели желанное дно. Отметка на приборах свидетельствовала о нахождении гидрокосмического корабля на глубине 6035 метров! Это был новый рекорд, принадлежавший ВМФ, и очередной крупный успех нашей страны — тогда еще Союза всех республик. Выпуская бензин, АС-7 прошел над значительным участком дна и провел ряд ценных наблюдений, зафиксировав многие параметры этой глубины на пленку и на магнитную ленту. Очередная цель была достигнута — глубина с многолетним боем была взята. Каких это стоило трудов людям — одному Богу известно. Батискафу пророчили большое будущее, союзная наука включила его в свои перспективные планы, связанные с исследованиями в Тихом океане. Но в 1988 году на контрольном погружении с АС-7 стряслась беда. После очередной ревизии и освидетельствования батискаф начал проводить новый глубоководный спуск. На глубине примерно 5600 метров экипаж неправильно рассчитал плавучесть и не справился с управлением такого большого и плохо управляемого корабля. В результате неграмотных действий батискаф ударился о грунт и разбил свою носовую часть. Всплывать пришлось экстренно, в аварийной обстановке, мгновенно отстрелив два пятнадцати тонных контейнера с дробью. Повреждения оказались серьезными. Почти два года, не в условиях ЛАО, а в условиях Дальнего Востока, батискаф ремонтировался и восстанавливал «здоровье». В конце девяностых годов АС-7 по самому обыкновенному российскому разгильдяйству вместе с плавучим доком «ПД-43», обеспечивающем его базирование затонул на Камчатке, в бухте Раковая. Так что, достигнув шестикилометровой отметки, дальнейшее наступление на океан отечественной техники захлебнулось.Историческая справка:1971 годНачало строительства на Ново-Адмиралтейском заводе;1975 год июньПрочный корпус был установлен в корпусном цеху;1979 мартПриказ о начале швартовных испытаний (техническая готовность - 80%);1979 майВыведен со стапеля и спущен плавкраном на воду;1979 год 10 июняПогружен на ТПД-39 и отправлен на сдаточную базу в Севастополь для завершения швартовных и проведения заводских ходовых испытаний. По прибытии ГА включен в состав бригады АСС ЧФ;1979 год 28 июняПриказ о начале заводских ходовых испытаний (при восьми незакрытых швартовых удостоверениях);1980 год апрельДо апреля в ТПД-39 простоял у Минного причала Южной бухты. В апреле ТПД-39 с АС-7 перешел в Одессу для планового докования;1980 год 14 августаПроверка стыковки систем и устройств ГА и танкера "Дон" (проект 1852, предназначен для передачи бензина и азота). Выведен буксиром СБ-5 на рейд Казачьей бухты. При швартовке к "Дону" повреждено АФУ АС-7;1980 год октябрьПринят в состав флота;1981 год мартВ конце марта заправлен бензином и переведен на причал №9 в Северной бухте;1981 год 11 июля14.32 первое погружение. 14.47 всплыл без разрешения. Из-за неправильных действий экипажа выгорел один из силовых разъемов и была ссыпана за борт вся дробь. ГА отбуксирован в базу для ремонта и пополнения запасов;1981 год 18 июляОчередной выход в полигон. При погружении опять потек люк. Экипаж всплыл и отказался повторно погружаться. Ответственный сдатчик обвинил экипаж в неумении закрывать люк. На очередное погружение пошла сдаточная команда с представителями экипажа. Люк закрыл ответственный сдатчик. Течь не возобновлялась. Погружение на 250м. Отказ в запуске насоса гидравлики. После всплытия на буксире убыл в базу;1981 год 1 сентября12.15 погружение. Через 10 минут задержка на 115 м и на глубине 126 м вывеска. Под автоматом глубины был дан ход для проверки лагов. Выключился измеритель глубины. 13.30 раздался хлопок (сработали пироболты аварийного сброса бункеров с дробью из-за выхода из строя блока реле). Командир предположил касание грунта и начал всплывать и вскоре ГА всплыл на поверхность;1981 год 26 - 28 октябряВыход совместно с СС "М. Рудницкий", "Дон" и ПЖС на рейд Ялты. 27.10 переход в полигон для проверки систем навигации. При буксировки тросом заклинен винт движительно-рулевой колонки. После освобождения винта погружение перенесено на следующий день. 28.10 при включении радиостанции сработал пироболт носового бункера дроби. Бункер ушел на дно. После нескольких неудачных попыток взять АС-7 на буксир (обрывался трос), ГА был взят буксиром за швартовы и лагом отбуксирован к борту танкера "Дон";1982 год 23 июняПрибыли в полигон, преступили г погружению. Пять часов ГА маневрировал по плану в 15.20 достигнув 850 м. В 17.15 пропала связь. В 18.30 ГА всплыл выполнив программу погружения. Отказала станция звукоподводной связи. На ночевку отряд убыл под Ялту, где провел несколько дней (по погодным условиям);1982 год 1 июля После буксировки в полигон в 9.45 приступил к погружению. 12.45 достиг глубины 1500 м и в течении 50 минут ходил галсами на глубине 1740 м. 16.30 всплыл. С трудом отбуксирован в район Ялты (погодные условия). Затем отбуксирован в Северную бухту;1983 год 9 июняПрограмма заводских испытаний выполнена полностью. После разгрузки поставлен в ТПД-39;1983 год июнь - июльПодготовка к предъявлению государственной комиссии для выполнения I этапа программы государственных испытаний;1983 год 15 июляПредъявлен на государственные испытания;1983 год 3 августаВыход в полигон. Погружение на 1703 м (с 10.10 до 14.06), всплытие из-за потери связи. Возвращение на рейд Балаклавы;1983 год 5 августаВыход в полигон. Погружение на 1900 м (с 11.55 до 21.15) и работа на этой глубине;1983 год 2 сентябряВыход в полигон. Погружение (с 12.57 до 18.30). Окончание испытаний по программе 1 этапа государственных испытаний. Возвращение в базу;1984 год 24 апреляВывод из дока и погрузка на палубу теплохода "Зоя Космодемьянская" для дальнейшей транспортировки в Петропавловск-Камчатский для проведения испытаний по программе 2 этапа государственных испытаний;1984 год 30 апреля - начало июняПереход теплохода "Зоя Космодемьянская" с АС-7 на борту из Севастополя в Авачинскую губу. Перегрузка АС-7 в ТПД-43;1984 июньВошел в состав отдельного дивизиона АСС Камчатской флотилии;1984 год 17 сентябряВывод из дока и вывеска. В 20.00 выход в море в составе ордера (МБ-163, "Г. Козьмин", ПЖС, "Аламбай" и МПК);1985 год 9 августаПогружение в полигоне (с 11.38 до 19.20) и маневрирование на глубинах до 740 м;1985 год 15 октябряГосударственная комиссия составила акт о перерывах в испытаниях в связи с тем, что имеются неисправности, дефекты и поломки вооружения и технических средств АС-7: нарушения целостности легкого корпуса, отсутствие антенны ГАС и т.п. Приложением к акту являлся перечень работ, необходимых для возобновления испытаний, из 20 пунктов;1987 год 11 июляЗанятие полигона. Погружение (с 10.48 до 17.15). В 14.40 достиг глубины 5300 м. Из-за неисправности АБ, погружение не было зачтено;1987 год 21 сентябряУказание о прекращении Государственных испытаний. На государственные испытания был затрачен 1581 день, из них на испытания - 34 дня (в т.ч. на повторные выходы - 3 дня, на переходы в районы - 13 дней), на подготовку к испытаниям - 42 дня, на устранение дефектов - 759 дней, на стоянку по погодным условиям - 8 дней. АС-7 государственные испытания не выдержал и принят в состав ВМФ не будет;1987 годПередан на ответственное хранение в Камчатскую флотилию;1988 год сентябрьПостановление правительства о прекращении всех работ по проекту 1906;90-е годыДо истечения назначенного срока службы хранился на док-палубе ТПД-43 у причала № 5 полуострова Завойко. Затем вместе с доком был выведен на старое корабельное кладбище в бухте Раковая и затоплен без салюта и почестей.командиры:1. Цуркан И.П. (1981 - 1982)2. Милашевский В.В. (1982) ВРИД3. Павлов А.В. (10.1982 - 06.1985)4. Петюх В.И. (06.1985 - 1987)список источников:1. Шанихин Е.Н. "Глубоководные аппараты" (вехи глубоководной тематики), ООО "Восточный горизонт", 20032. Ю.Г. Самко "Подводные аппараты ВМФ СССР и России". Тайфун, 3 (15) 1999 г.3. Д.В. Войтов "Подводные обитаемые аппараты" АСТ "Астрель" Москва 2002г.Тактико-технические данные проекта:водоизмещение - 355 м3скорость горизонтальная - 2,65 узлавертикальная - 0,5 узладальность плавания - 16 мильглубина погружения рабочая - 6000 м. размерения - 29х6,5х8,2м.автономность жизнеобеспечения - 72 ч.по электроэнергии - 8 (19?) ч.вооружение - отсутствуетэкипаж - 3 человека.полезная нагрузка, кг. - ок. 2300материал прочного корпуса сталь - АК-34с пределом текучести, кГс/мм2 - 120тип энергоустановки - электрическийсостав (кол-во и мощность, кВт):кормовой электродвигатель - 1 х 10носовой электродвигатель - 2 х 6ЭД насосн., агрег. сист. гидравлики - 1 х 10аккумуляторы (кол-во и тип) - 300 х СП-680энерговооруженность, кВт-ч - ок. 300движители (кол-во и тип):горизонтальный маршевый - 1 х ВФШвертикальный - 2 х ВРШрадиоэлектронное вооружение:гидроакустическое - МГА-19 (ГКО и ГБО), "Протей-2"навигационное - НК "Мста-6", НГС "Экватор",ПЭЛ-4,ЛА-3, КАД-1радиосвязное - Р-130М, 855УМ, "Бук-6", "Самшит'регистрирующее - МС-61, ЭРА, АКС-2П, " Электроника-321"научно-исследовательское - "Шалар-4", МБМ-2, МРС-01, АМП,Чета-Б", "Градиент-6", ГСФУ-1средства наблюдения - ПНТ-453, ПНТ-454,комплекс "Шар-6"средства автоматического управления - комплекс "Оникс"манипуляторное устройство ПГМУ(кол-во исполнит, органов и грузоподъемность, кг) - 1 х 30ашttp://yuvit.mylivepage.ru/wiki/1131/244_ПЕРВЫЙ_РОССИЙСКИЙ_БАТИСКАФашttp://www.deepstorm.ru/DeepStorm.files/45-92/sass/1906/as-7/as-7.htm Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Беланов А.П. Опубликовано 28 января, 2010 Автор Поделиться Опубликовано 28 января, 2010 Вице-адмирал Е. А. Шитиковашttp://wsyachina.narod.ru/history/testing_ground_24.htmlИспытания кораблей на новоземельском полигонеВ 1955 году заканчивались работы по послевоенной десятилетней программе строительства кораблей для Военно-Морского Флота. Предстояло принять новую программу. На протяжении всей истории российского флота кораблестроительные программы вызывали жаркие споры среди государственных и военных деятелей, так как требовали больших материальных затрат. В данном случае обстановка осложнялась тем, что появилось оружие небывалой разрушительной силы — атомная бомба. Возникли принципиальные разногласия о роли флота в будущей войне, а она представлялась атомной. Высказывались различные мнения, вплоть до ненужности флота вообще.Главнокомандующий ВМФ адмирал флота Н.Г. Кузнецов представил 31 марта 1954 года доклад о новом плане военного судостроения и добивался его скорейшего обсуждения на расширенном заседании Президиума ЦК КПСС. Первый секретарь ЦК Н.С. Хрущёв неоднократно откладывал рассмотрение этого вопроса. Более того, он и министр обороны Г.К. Жуков в следующем году приняли решение об освобождении стапелей от уже строившихся крейсеров, что означало резку их корпусов на металл. Вот в такой сложной обстановке срочно готовились испытания кораблей на воздействие поражающих факторов ядерного оружия.Сроки проведения этих испытаний зависели в первую очередь от готовности ядерного заряда для торпеды. Разработчики заряда хотели сначала получить положительный результат на Семипалатинском полигоне, а затем уже испытывать корабли на Новой Земле. В связи с тем, что в июле 1955 года заряд ещё не был проверен на сухопутном полигоне, заместитель министра среднего машиностроения Б.Л. Ванников предложил перенести морские испытания на 1956 год. Однако адмирал С.Г. Горшков немедленно ответил, что считает „невозможным отменить“ в 1955 году испытания, так как отсутствие данных по воздействию подводного атомного взрыва на корабли задерживает решение принципиально важных вопросов в военном кораблестроении. После этого Минсредмаш форсировал подготовку испытаний заряда для торпеды на Семипалатинском полигоне. Три модификации заряда успешно прошли испытания в июле и августе 1955 года.В июне вышла директива Главного штаба ВМФ о создании бригады опытовых кораблей (241-я БОК). Бригада формировалась в Молотовске и всё время пополнялась кораблями и судами Северного и Балтийского флотов. В августе новая бригада перебазировалась на Новую Землю. Командовал ею капитан 1 ранга П.А. Бердяшкин, начальником штаба был капитан 2 ранга И.Я. Овчинников. В неё входили 6 эсминцев, 10 больших охотников, 7 подводных лодок, 14 тральщиков, а также штабной корабль. На полигоне уже базировались танко-десантный корабль, буксиры, баржи, катера. По числу кораблей 241-я БОК приближалась к корабельному составу Северного флота перед войной (8 эсминцев, 15 подводных лодок, 2 тральщика и ни одного большого охотника).В техническом отношении опытные корабли находились в удовлетворительном состоянии, за исключением старых эсминцев типа „Новик“, их было три — „Реут“ (бывший „Урицкий“), „Карл Либкнехт“, „Куйбышев“ и двух транспортов — „Камбала“ (бывш. „Турайда“) и „Скумбрия“ (бывш. „Кери“). Эсминцы советской постройки, подводные лодки и тральщики 241-й БОК находились в строю от 10 до 20 лет.В бригаду входили корабли, строившиеся в четырёх странах: штабной корабль „Эмба“ водоизмещением 3,5 тыс. тонн был построен в Дании, в состав ВМФ СССР вошёл в 1945 году; подводные лодки немецкой постройки VII серии С-81 и С-84; американские тральщики типа УМС Т–181 и Т–183; отечественные эсминцы проекта 7 „Гремящий“, „Грозный“, „Разъярённый“, крейсерская подводная лодка типа „К“ XIV серии Б-9 (бывш. К-56), средние подводные лодки типа „С“ IX бис серии С-19 и С-20, подводные заградители типа „Л“ XIII серии Б-20 и Б-22, тральщики проекта 73к „Павлин Виноградов“ и „Фёдор Митрофанов“, базовые тральщики проекта 53у Т–218 и „Контр-адмирал Хорошхин“ (Т–219) и другие корабли. Тральщики американской постройки в качестве кораблей-мишеней не использовались.В соответствии с „Программой испытаний кораблей-мишеней по корпусной и электромеханической частям“ на кораблях размещалась измерительная аппаратура, регистрировавшая давление в ударной волне и на конструкциях, напряжение в основных связях корпуса, ускорения на корпусных конструкциях и фундаментах отдельных механизмов, углы крена и дифферента, уровни радиации, заражённость воздуха, напряжения и величины тока у отдельных электромеханизмов и другие параметры. Устанавливались также механические приборы для измерения характеристик сотрясений, световых импульсов, прогибов и других величин. Для фиксации суммарных доз радиации на каждом корабле размещались специальные индикаторы. Различные измерения производились одновременно более чем в 2000 точках. Включение приборов для записи осуществлялось за одну секунду до взрыва по команде, передававшейся по радио.На Новой Земле было проведено три крупномасштабных натурных опыта по изучению воздействия поражающих факторов атомного взрыва на корабли. Целью испытаний являлось получение экспериментальных данных, необходимых для проведения мероприятий по противоатомной защите кораблей (ПАЗ).Первый опыт, 21 сентября 1955 годаИспытания проводились для проверки атомного заряда к торпеде калибра 533 мм, оценки воздействия подводного атомного взрыва на корабли и получения экспериментальных данных для разработки теории подводного ядерного взрыва.Рассказывает участник испытаний Б.М. Абрамов:„Была проделана огромная работа по измерительному комплексу на кораблях. Подготовили схемы измерений и реализовали их созданием различных приборов и аппаратуры, иногда уникальных. Уже после расстановки кораблей-мишеней на опытной акватории провели установку на них датчиков, произвели отладку автоматического запуска аппаратуры, включая осциллографы. Наиболее насыщенным аппаратурой оказался эсминец „Гремящий“ (командир капитан 3 ранга Леонов). Правительство придавало этим испытаниям большое значение и сочло возможным обеспечить их в трудное время всем необходимым. Достаточно сказать, что для электропитания корабельной измерительной аппаратуры поставили более трёхсот очень дефицитных мощных аккумуляторных батарей (типа СТК).Это были испытания не только техники, но и людей, их умения и способности решать сложные научно-технические задачи. Самоотверженно работали экипажи кораблей. Зарядка и эксплуатация массы аккумуляторных батарей, сосредоточенных в малых замкнутых объёмах, требовала высокой дисциплинированности матросов и старшин. Уже через час после взрыва команды специалистов были на объектах испытаний. Снимали информацию, регистрирующие приборы, опытные образцы и т. д. В период подготовки к испытанию на эсминце „Гремящий“ побывали все командующие флотами и другие высшие военачальники, а также академик Н.Н. Семёнов. После трудового дня на „Гремящем“ любил посидеть в кают-компании адмирал Н.Е. Басистый“.Корабли-мишени устанавливались на бочках и штатных якорях. На кораблях во время взрыва личного состава не было. Команды на запуск регистрирующей аппаратуры осуществлялись со штабного корабля с помощью программного автомата и системы радиотелеуправления. Измерительная аппаратура размещалась, кроме кораблей-мишеней, и на 20 специально изготовленных 120-тонных плавучих стендах.Проведение испытаний правительство возложило на Министерство обороны (ВМФ), Министерство среднего машиностроения и Академию наук СССР. Общее руководство испытаниями кораблей осуществлял адмирал С.Г. Горшков. Конкретно кораблями занимались контр-адмирал П.Ф. Фомин и заместитель начальника ЦНИИ военного кораблестроения капитан 1 ранга А.К. Попов. В испытаниях также принимали участие заместитель Главкома ВМФ адмирал Н.Е. Басистый, заместитель начальника кораблестроения и вооружения ВМФ вице-адмирал П.Г. Котов, командующие флотами, начальники центральных управлений и научно-исследовательских институтов ВМФ.На полигон, кроме военнослужащих, для участия в испытаниях прибыли: от Минсредмаша — 61 человек, от Минсудпрома — 31, от Академии наук и Академии медицинских наук — 120. Как видно, испытания вызвали большой интерес среди учёных.В центре боевого поля стоял малый тральщик Т–393 проекта 253л, с которого на тросе на глубину 12 метров опускалась торпеда с зарядом. Этой операцией руководил капитан-лейтенант Е.Л. Пешкур.Корабли-мишени устанавливались на шести радиусах от 300 до 3000 метров. Надводные корабли стояли бортом и носом к центру взрыва, подводные лодки — в надводном и подводном положении на перископной глубине. На эсминце „Гремящем“ во время взрыва работал один главный котёл и часть вспомогательных механизмов. Кроме того, на „Гремящем“ была закреплена бортовая секция эсминца проекта 56, а на тральщике Т–218 — объёмная секция тральщика проекта 254.Результаты опыта по подводным лодкам: С-81 — затоплен шестой отсек, разрушена аккумуляторная батарея, вмята обшивка лёгкого корпуса, подлодка полностью вышла из строя;Б-9 — из-за нарушения плотности сальников за 30 часов внутрь поступило около 30 тонн воды и залило электродвигатели (повреждения устранены личным составом в течение трёх дней);С-84 — незначительные повреждения, не влияющие на боеспособность и устраняемые личным составом;С-19 — из-за того, что выбило пробку на торпедном аппарате (в соответствии с программой испытаний передняя крышка была открыта), в первый отсек поступило около 15 тонн воды (повреждения устранены личным составом за два дня).Результаты опыта по эскадренным миноносцам: „Реут“ — затонул сразу от гидродинамического удара столба воды (султана); „Гремящий“ — ослаблены заклёпочные швы, и вода попала в междудонные топливные цистерны, вмятины в надстройке, сорваны с мест отдельные приборы и многие светильники (повреждения устранены личным составом, за исключением деформации надстроек); „Куйбышев“ — получил незначительные повреждения, не влияющие на боеспособность; „Карл Либкнехт“ — имел постоянную течь корпуса, которая после взрыва усилилась, и корабль пришлось отбуксировать на мель, механизмы не пострадали.Результаты опыта по тральщикам: Т–219 — повреждено ограждение ходового мостика, вмятины на крышках люков, дымовой трубе, трещины в отдельных трубопроводах, нарушена центровка гидромуфты; Т–218 — затоплен отсек гребных валов, небольшие повреждения в корабельных системах, повреждения устранены личным составом за несколько часов.Повреждения каждого корабля зафиксированы в актах их обследования после взрыва.В испытаниях участвовало 100 собак, из них 75 было размещено на открытых и закрытых боевых постах кораблей, 25 — на наземных объектах. В отсеках кораблей затонуло 6 животных, лучевая болезнь I и II степени развилась лишь у 11 собак, у которых доза облучения превысила 80 рентген. У одной собаки доза облучения приблизилась к 300 рентгенам — животное тяжело заболело лучевой болезнью III степени. Остальные собаки на кораблях не пострадали.Обобщение научно-технических результатов испытаний было возложено на отдельные комиссии, в которые входили 7 академиков и членов-корреспондентов АН СССР. Оценку действия взрыва на корабли возложили на П.Ф. Фомина (председатель), А.К. Попова, С.Н. Архипова, Г.Г. Толстолуцкого, А.И. Ларионова, В.А. Сычёва, П.Н. Лемешко, А.Н. Вощинина (ВМФ), В.И. Першина, М.В. Егорова, Б.Г. Чиликина, В.Ф. Безукладова (МСП), Е.А. Негина (МСМ), М.А. Садовского (АН СССР).После составления технических отчётов по испытаниям общие оперативно-тактические выводы были сделаны специалистами по боевому использованию сил флота под руководством адмирала В.А. Алафузова. Эта группа сделала попытку произвести сравнение эффективности воздушного, приводного и подводного взрывов.При тротиловом эквиваленте порядка трёх с половиной килотонн радиусы потопления составили 300 — 400 метров, значительные повреждения лёгких надводных кораблей происходили от ударной волны на удалении 500 — 600 метров. Повреждения надстроек лёгких надводных кораблей от воздушной ударной волны — на расстоянии 700 — 800 метров. Несущественные повреждения — на удалении 1200 — 1300 метров.На подводных лодках значительные повреждения получают аккумуляторные батареи на расстояниях 400 — 500 метров и незначительные повреждения — на удалени в 700 — 800 метров.В результате анализа комиссия В.А. Алафузова рекомендовала разработку самонаводящейся дальноходной торпеды с зарядом малой мощности. Однако по этому пути развитие торпедного оружия не пошло. В дальнейшем было признано целесообразным использовать торпеду с самонаведением и обычным БЗО или прямоидущую с ядерным боевым зарядным отделением.В постановлении правительства оговаривалось, что должен быть создан кинофильм, отражающий испытания. Под руководством режиссёра М.Д. Абрамовича операторы снимали поврежденные части кораблей, их вооружение и технические средства. Консультантами кинематографистов были офицеры 6-го Управления ВМФ. В результате создали фильм „Подводный атомный взрыв“. Это первый фильм 6-го Управления ВМФ, который демонстрировался офицерам флота и кораблестроителям.Испытания показали эффективность поражения кораблей при их сосредоточенном базировании и, наоборот, ограниченные возможности даже атомного оружия при рассредоточенном базировании и плавании кораблей. У участников испытаний, как ни странно, не осталось того жуткого впечатления, которое создавали фильмы о предыдущих ядерных взрывах в Тоцком и под Семипалатинском. Да, атомная торпеда страшное оружие, однако в противоатомном ордере ею больше одного корабля не потопить. Вместе с тем рассредоточение кораблей в ордере делает их более уязвимыми при атаках обычным оружием. Всё это требовало специальных оперативно-тактических разработок. Виделись и возможности уменьшения расстояний между кораблями в боевых порядках путём повышения взрывостойкости отдельных, наиболее слабых, узлов и корабельных устройств. Правда, мы тогда ещё не знали всего коварства радиации.Особенность испытания 1955 года — малозаглублённый подводный взрыв. Сразу после испытаний Б.В. Замышляев оперативно выполнил исследование, в котором, в частности, показал, что при заглублении того же заряда на 70 метров, вместо 12 в опыте, эффект возрастает примерно в полтора раза (на глубоководной акватории).Результаты испытаний кораблей в 1955 году были тщательно изучены и проанализированы в научно-исследовательских институтах ВМФ и Минсудпрома.Второй опыт, 7 сентября 1957 годаВ постановлении Совета Министров СССР от 31 июля 1954 года № 1559–699 впервые было предусмотрено провести в 1956 году „взрыв специзделия в воздухе над кораблями-мишенями“. Министерство судостроительной промышленности должно было оборудовать 17 кораблей-мишеней, а ВМФ обязывался провести испытания. Научная сторона эксперимента возлагалась на Академию наук СССР (И.В. Курчатова, Н.Н. Семёнова). Научно-исследовательские институты ВМФ, МСП, АН СССР настаивали на проведении испытаний кораблей новых проектов. В связи с этим заместитель Главкома ВМФ адмирал Н.Е. Басистый ещё в июле 1955 года подписал директиву о подготовке к испытаниям крейсеров проекта 68к („Чкалов“) проекта 68бис („Ушаков“), двух эсминцев проекта 56, двух подлодок проекта 613, двух сторожевых кораблей проекта 50.В июне 1956 году заместитель Главкома по вооружению адмирал Н.И. Виноградов и врио заместителя Главкома по кораблестроению вице-адмирал Г.Ф. Козьмин своим решением уточнили состав испытываемых кораблей. Из новых кораблей вошли только эсминцы проектов 30к и 30бис, подлодки проекта 613. Кроме того, был включён крейсер „Адмирал Макаров“ (немецкой постройки, бывший „Нюрнберг“). Однако Главком ВМФ С.Г. Горшков после первого опыта посчитал недопустимым выводить из строя новые корабли и предложил использовать только корабли 241-й БОК, входившие в состав полигона.В 1956 году у Минсредмаша не было заинтересованности в испытании зарядов на Новой Земле (от испытания сверхмощного заряда отказались). На следующий год поступили предложения от двух разработчиков зарядов: провести физический опыт ФО-3 в стационарных условиях и испытать водородную бомбу большой мощности. Военно-Морскому Флоту необходимо было испытать торпеду Т–5 с ядерным зарядом. В связи с этим вышло постановление Совета Министров СССР № 416–206 то 15 апреля 1957 г. „О подготовке и проведению в 1957 г. физического опыта и заключительного этапа государственных испытаний торпеды Т–5 на объекте 700“. Корабельную мишенную обстановку решили обустроить при физическом опыте, хотя были проработки и по мощному взрыву, и при испытании торпеды.Зарядное устройство разместили на металлической вышке вблизи уреза воды в губе Чёрная. Комиссию по проведению физического опыта возглавлял В.Ю. Гаврилов (Минсредмаш). Во время испытаний случилось неприятное происшествие. При подготовке 20 раз повторили контрольные программы автоматики управления подрывом и запуска измерительной аппаратуры. Замечаний не было. На 21-м боевом включении взрыва не произошло. Для выяснения причин к заряду направилась группа смельчаков В.П. Ковалёв, В.И. Жучихин, И.И. Симанков и Ю.Н. Коленов. Оказалось, что в первом радиоканале перегорел предохранитель на приёмнике, а во втором — на передатчике. Небывалый случай за всю историю испытаний ядерного оружия. Ввели дополнительный третий канал. Пришлось перезаряжать плёнку на всей регистрирующей аппаратуре и заново проводить генеральную репетицию. Со второго захода ядерное зарядное устройство взорвалось. Мощность взрыва оценили в 32 килотонны. Близкая к ней величина тротилового эквивалента была принята за стандартную для оценки взрывостойкости кораблей и эффективности мероприятий по противоатомной защите кораблей. Начиная со второго опыта проводилась оценка уже принятых мер по ПАЗ и корректировка расчётных методик.Корабли стояли на шести радиусах:300 м — подлодка Б-20 ;на грунте (глубина 31 м);600 м — подлодка С-84 в крейсерском положении и лодка Б-22 на грунте (глубина 31 м);900 м — подлодка С-20 в крейсерском положении;1500 м — эсминец „Грозный“, тральщики Т–219 и „Фёдор Митрофанов“, подлодка С-19;1900 м — эсминец „Гремящий“ и тральщик Т–218;2200 м — эсминец „Разъярённый“ и тральщик „Павлин Виноградов“.Для проверки конструкций корпусов новых кораблей и ударостойких средств вооружения и корабельного оборудования на отдельных кораблях были установлены: бортовая секция эсминца проекта 56 („Гремящий“), объёмная секция тральщика проекта 254 (Т–218), надстройки эсминца проекта 57, двери, крышки люков и иллюминаторы, спроектированные с учётом ПАЗ. Учитывая опыт испытаний 1955 года, на подлодках установили относительно ударостойкие аккумуляторы. На надводных кораблях испытывались быстрозапорные вентиляционные задвижки, срабатывавшие от датчика ударного давления. Проходили испытания фильтры грубой и точной очистки. Проверялась работоспособность системы обмыва корабля.В момент взрыва на кораблях действовали или находились под питанием некоторые механизмы и системы. На „Гремящем“ работали в режиме якорной стоянки главный котёл, турбогенератор, пожарный насос, вентиляторы. Работали многие вспомогательные механизмы. На других двух эсминцах работали дизель-генераторы, находились под питанием размагничивающие устройства, радиоприёмные устройства и электроприборы.На надводных кораблях было установлено нештатное подопытное оборудование и вооружение (радиолокационные антенны, артиллерийские и штурманские приборы). Испытывались и опытные средства ПАЗ. Всего 17 наименований новых технических средств.На всех подводных лодках было включено 30% светильников нормального электроосвещения. На отдельных лодках находились в действии радиоприёмные устройства, вентиляторы, гирокомпасы и другие потребители электроэнергии. Все корабли перед опытом были проверены водолазным осмотром, а подводные лодки заранее прошли докование.Результаты опыта по подводным лодкам, находившимся на грунте:Б-20 — килектором поднять не смогли из-за попадания воды (не менее 600 тонн) внутрь корпуса, лодку оторвали от грунта двумя 400-тонными понтонами и отбуксировали на мель, где осмотр водолазами видимых повреждений не выявил, вероятная причина затопления — нарушение герметичности всей забортной арматуры;Б-22 — поднята 75-тонным килектором, продуты цистерны главного балласта, повреждений и сотрясений не зарегистрировано, лодка сохранила боеспособность.Подводные лодки, находившиеся в крейсерском положении:С-84 — полностью потеряла боеспособность, получила постоянный крен, не могла ни погрузиться, ни всплыть, но не утонула, так как прочный корпус повреждений не получил;С-20 — повреждения надстройки и ограждения рубки, повреждения конструкций лёгкого корпуса (достаточно много вмятин) частично снизили боеспособность корабля, другие повреждения могли быть устранены личным составом;С-19 — повреждений не получила и сохранила боеспособность.Эсминцы „Грозный“, „Гремящий“, „Разъярённый“ получили разной степени повреждения надстроек, котельных кожухов и дымовых труб, шахт вентиляции, антенных и других устройств. Задействованные механизмы на „Гремящем“ работали нормально.Результаты опыта по тральщикам: „Фёдор Митрофанов“ и Т–219, хотя и были на одном радиусе, повреждения получили разные — на первом, стоявшем бортом к взрыву, надстройка сильно деформирована, на втором же, обращённом к взрыву носом, пострадала ходовая рубка; Т–218 и „Павлин Виноградов“ получили повреждения надстроек.Сравнение расчётов радиусов безопасности, проведённых ЦНИИ–45, с полученными экспериментальными данными показало их различие по эсминцам до 30 %, по тральщикам до 150%. Весьма слабым местом для надводных кораблей оказались надстройки.Воздушная ударная волна — основная причина повреждения кораблей в этом опыте. Сейсмические волны, а также преломлённая в воду ударная волна повреждений не вызывали.Воздействие радиационных факторов на корабли и личный состав проявилось в сравнительно ограниченном районе. Помимо первичной радиации, имело место радиоактивное заражение кораблей. Наибольшая суммарная доза на кораблях в основном набралась в течение 10 — 20 секунд. На открытых постах дозы резко отличаются от доз на закрытых боевых постах. Коэффициент ослабления внутри корабля изменяется от 2 до 10 раз в зависимости от размещения боевого поста, а для подводных лодок в надводном положении он равен 8.Однако подводные лодки, выдерживая ударную волну, в надводном положении при воздушном ядерном взрыве всё-таки попадают в зону поражения личного состава радиацией вплоть до лучевой болезни второй степени.Фактически на безопасном радиусе не стоял ни один надводный корабль. Из подводных лодок на безопасном расстоянии оказались С-19 (1500 м в надводном положении) и Б-22 (600 м в подводном положении). Как и ожидалось, при воздушном взрыве подлодке выгодно находиться в подводном положении. Воздействие светового излучения на корабли оказалось меньше ожидаемого — обгорала только краска относительно тёмных тонов.Третий опыт, 10 октября 1957 годаОсобенность этого эксперимента состояла в том, что он совмещался с Государственными испытаниями торпеды Т–5 и проходил на фоне оперативной обстановки — нанесение атомного удара торпедой с подводной лодки по кораблям в базе. Руководителем испытаний являлся заместитель Главкома ВМФ адмирал Н.Е. Басистый. Новизна программы испытаний кораблей-мишеней заключалась в виде взрыва — подводный на глубине 35 метров. Больше заглублять заряд было нецелесообразно из-за относительного мелководья акватории (максимальная глубина 70 метров). Вторая особенность состояла в том, что по кораблям стреляли торпедой с большой дистанции, поэтому из-за возможных отклонений торпеды от точки прицеливания менялись, по сравнению с программой, расстояния от эпицентра взрыва до кораблей (в предыдущих опытах они были фиксированными). Так фактически и произошло: отклонение эпицентра взрыва от расчетного составило 130 метров. Мощность заряда оказалась выше, чем при испытании 1955 года.Условия испытания кораблей в третьем опыте были более жёсткими по сравнению с предыдущими экспериментами. Во-первых, это закладывалось в программе последнего опыта. Во-вторых, фактическое отклонение торпеды уменьшило расстояние от эпицентра взрыва до большинства подопытных кораблей.Для испытаний в качестве мишеней выделили 10 кораблей, участвовавших в предыдущем опыте.Подводные лодки были представлены четырьмя единицами, которые находились в трёх положениях: С-84 — в крейсерском, С-19 и С-20 — в позиционном (часть цистерн заполнена водой, на поверхности видна только рубка), Б-22 — на глубине 30 метров. Лодка С-84, получившая большие повреждения при воздушном взрыве, располагалась в непосредственной близости от ожидаемого центра взрыва с целью определения нагрузок, выводящих из строя прочный корпус. Ведь до этого прочные корпуса не имели видимых повреждений. Лодка Б-22 была уложена на грунт примерно на том же расстоянии, что и в предыдущем опыте. Это давало возможность сравнить эффективности различных видов взрывов. Подлодки С-19 и С-20 были оснащены приборами для автоматической записи различных параметров. Они находились в позиционном положении.Испытанию подверглись три эсминца проекта 7: „Грозный“, „Разъярённый“ и „Гремящий“. Все они стояли на опасных расстояниях для ожидавшейся мощности взрыва.Три тральщика размещались соответственно на безопасном радиусе, на критическом радиусе и на радиусе потопления.Результаты опыта по подводным лодкам: С-84 (в крейсерском положении на расстоянии 250 м от эпицентра взрыва) — затонула через несколько десятков секунд из-за сильных повреждений прочного корпуса; С-20 (в позиционном положении на расстоянии 310 м) — постепенно заполнялись кормовые отсеки, дифферент достиг 90°, лодка затонула через 4 часа после взрыва; С-19 (в позиционном положении на расстоянии 520 м) — осталась на плаву, но получила сильные повреждения вооружения и технических средств, которые сделали лодку совершенно небоеспособной; Б-22 (положение подводное на глубине 30 м на расстоянии 700 м от эпицентра взрыва) — повреждений не получила и полностью сохранила боеспособность. Опять была подтверждена выгодность положения лодки на грунте — при заполненных водой цистернах лёгкий корпус становится как бы „прозрачным“ для ударной волны в отличие от надводного положения, когда сухие цистерны выходят из строя первыми из-за того, что энергия „задерживается“ на лёгком корпусе. Кроме того, образующаяся у дна отражённая волна может уменьшать эпюру давлений (импульс) на корпус лодки.Результаты эксперимента по эскадренным миноносцам: „Грозный“ (на расстоянии 240 м от эпицентра взрыва) — затонул до того, как рассеялась базисная волна; „Разъярённый“ (на расстоянии 450 м) — получил повреждения корпуса и затонул через 4 часа после взрыва; „Гремящий“ (на расстоянии 650 м) — остался на плаву, но принял значительное количество воды, получив дифферент на нос и крен на левый борт, хотя был ориентирован к центру взрыва правым бортом. Крен на противоположный борт объясняется наличием на правом борту секции проекта 56. Через 6 часов корабль отбуксировали на мелкое место и посадили на грунт, при этом нос эсминца в полную воду затапливался. Водолазный осмотр показал, что корпус сильно повреждён. Интересен результат по опытной секции эсминца проекта 56 (размещалась в районе 109 — 133 шпангоутов „Гремящего“). Она, получив значительные остаточные деформации, всё же сохранила водонепроницаемость — наглядное преимущество сварной конструкции перед клёпаной. На „Гремящем“ зарегистрированы высокие параметры сотрясений, особенно в перекрытиях подводного борта и днища. Только у тяжёлых механизмов (котлы, ГТЗА) сотрясения были невысокие: 10 — 17 единиц (земных ускорений). Средние механизмы весом от 200 до 2000 кг получили ускорения 28 — 30 единиц.В этом случае больше, чем в предыдущих опытах, личному составу кораблей и особенно полигона пришлось работать в радиоактивной воде по снятию информации и регистрирующих приборов, установлению повреждений после взрыва. Трудность работы усиливалась из-за низкой температуры воды и постоянной непогоды.Результаты опыта по тральщикам: Т–218 (находился на расстоянии 280 м от эпицентра взрыва) — затонул сразу после взрыва; „Павлин Виноградов“ (на расстоянии 620 м) — хотя корпус видимых повреждений не получил, боеспособность снизилась из-за выхода из строя вооружения; Т–219 (на расстоянии 950 м) — повреждений не получил, но попал в зону действия базисной волны. Если бы корабль имел ход, то он радиационному воздействию не подвергся бы.Для прочных и тихоходных кораблей, какими являются базовые тральщики, радиационный эффект выходит на первый план по сравнению с другими поражающими факторами ядерного взрыва.По результатам испытаний 6-е Управление ВМФ выпускало бюллетени, которые рассылались на флоты, в научно-исследовательские учреждения и конструкторские бюро, связанные с кораблестроением. Приведём некоторые, интересные на наш взгляд, выводы.Взрывостойкость корпусов подводных лодок значительно выше, чем у надводных кораблей, но при этом она существенно зависит от положения лодки на глубине. Наиболее уязвимой конструкцией в надводном положении является лёгкий корпус подлодки. Корпуса лодок в погружённом положении выдерживают нагрузки в 2–3 раза большие, чем в надводном положении, даже при подводном взрыве. При воздушном и приводном взрывах разница ещё больше. Залегание лодки на грунт весьма благоприятно сказывается на сохранении её боеспособности при всех видах взрывов. Вообще, когда цистерны заполнены водой, то отпадает проблема взрывостойкости лёгкого корпуса.Однако те нагрузки, которые выдерживает корпус лодки, не выдерживают от сотрясений некоторые технические средства (в первую очередь аккумуляторные батареи) и вооружение. Налицо явная неравнопрочность корпуса и оборудования.Испытания подтвердили большую степень неравнопрочности и надводных кораблей. Наименее стойкими к воздействию воздушной ударной волны оказались надстройки, дымовые трубы, антенны, светильники, электроизмерительные приборы. В отличие от прогноза и американских данных, разницы в воздействии поражающих факторов атомного взрыва на работающие и неработающие механизмы в опытах не наблюдали.К слабым местам надводных кораблей при подводном взрыве относятся заклёпочные соединения, а также рёбра жёсткости. При этом нарушается герметичность второго дна и цистерн жидких грузов.Выход из строя от сотрясений характерен лишь для относительно лёгкого оборудования и средств вооружения, особенно расположенных на надстройках и мостиках надводных кораблей. От сотрясений больше всего страдают крепления отдельных механизмов, аппаратура связи, радиолокации, гидроакустики, штурманские приборы, дальномеры. Интересно, что повреждения таких средств от сотрясений при подводном взрыве оказываются большими, чем при непосредственном воздействии на них ударной волны при воздушном взрыве (заряда той же мощности). Это оказалось неожиданным, и методика расчёта сотрясений была подвергнута серьёзной корректировке. Кроме того, на испытаниях выяснилось, что в отдельных случаях амортизация не давала ожидаемого от неё результата. Поэтому пришлось более углублённо исследовать сотрясения корпуса и конструкций, передающих эти сотрясения на оборудование. Наибольшим сотрясениям подвергались механизмы в подводной части борта и днища корабля. На палубах и платформах ускорения в 1,8 — 2,0 раза меньше. Вертикальная составляющая ускорений превосходит горизонтальную в 1,5 — 2,0 раза.Сварные конструкции корпусов оказались прочнее клёпаных, которые теряют плотность обшивки по заклёпочным соединениям. В то же время при взрывах целостность трубопроводов чаще нарушалась именно по сварным швам.При подводном взрыве второе дно у надводных кораблей получает большие повреждения, если междудонное пространство заполнено топливом, водой и т. п.Деформации возрастают не только с увеличением величины давлений во фронте ударной волны, но и с увеличением продолжительности её действия, точнее, с ростом энергии, приходящейся на единицу площади обшивки корабля. На длительность падающей на конструкцию ударной волны оказывают влияние свободная поверхность воды и дно. Отсюда наибольшие деформации на максимальном углублении. Так, на тральщике с осадкой 2,4 м заметных повреждений на корпусе нет, тогда как на стоявшем на том же удалении эсминце с осадкой 4,2 м получены значительные остаточные прогибы и разрывы по швам. Прогибы на днище эсминцев уменьшаются и исчезают, начиная с глубин от 1,5 — 2,0 метра и меньше.Подводный взрыв будет наиболее эффективным, если он произойдёт на половине глубины акватории.Остойчивость кораблей при всех взрывах не нарушалась.Подвергшиеся испытаниям корабли проектировались и строились без учёта ядерного оружия, поэтому к старым конструкциям претензии предъявлять было нельзя. Но проведённые испытания дали повод для размышления при проектировании новых кораблей, оборудования, механизмов и электронных систем с учётом воздействия поражающих факторов ядерного взрыва.Особого внимания заслуживало изучение радиационного воздействия на корабли и их личный состав, так как радиационный эффект при подводном атомном взрыве оказался выше чем предполагали. При этом виде взрыва на базисную волну приходится 60 — 80% суммарной дозы гамма-излучения. При накрытии корабля базисной волной возникают уровни радиации до 600 рентген/час. Вместе с тем оказалось, что радиоактивное заражение в условиях накрытия кораблей базисной волной относительно легко устраняется средствами обмыва. При этом имеется в виду, что все помещения были загерметизированы (штатными средствами).В последнем опыте, при ветре 6 — 8 м/сек, базисная волна распространилась в наветренную сторону на расстояние не более 1200 метров. Это обстоятельство позволяет кораблям уклониться от накрытия базисной волной, если они сохранили после взрыва ход. Практически любой корабль, имеющий скорость 15 узлов и более, может избежать контакта с базисной волной.Для основных закрытых боевых постов кораблей были получены опытные данные по степени ослабления гамма-излучения по сравнению с открытыми боевыми постами. Максимальная степень ослабления для помещений надводных кораблей, расположенных выше ватерлинии, 3 — 4 раза, для подводных лодок в позиционном положении 30 — 40 раз.Неожиданно оказалось, что излучение от столба воды (султана) практического значения не имеет.По результатам испытаний кораблей на Новой Земле были выработаны рекомендации по противоатомной защите кораблей. В основном они сводились к следующим направлениям: создание равнопрочного корпуса и достижение относительной равнопрочности всего корабля, включая вооружение и технические средства, сокращение размеров надстроек и числа открытых постов, применение второго внутреннего контура и усиление поперечных переборок, герметизация корпуса в надводной части и надстроек, повышение ударостойкости механизмов, установка фильтров, оборудование кораблей системой водяной защиты и другие мероприятия более частного характера.Рекомендации по базированию кораблей сводились к тому, чтобы больше находиться в местах рассредоточенного базирования. Для подводных лодок дополнительно: в позиционном положении находиться лучше, чем в надводном, а на грунте — лучше, чем в позиционном, при любом использовании ядерного оружия противником.После этих испытаний строительство надводных кораблей продолжили, но по откорректированным проектам с учётом требований противоатомной защиты.В период проведения всех трёх испытаний в губе Чёрной затонули три эсминца („Реут“, „Грозный“ и „Разъярённый“) и один притоплен („Гремящий“), три подводные лодки (Б-20, С-84 и С-20), три тральщика (Т–218 и два „стотонника“). Натурных испытаний кораблей в таком масштабе на Новой Земле больше не было. В последующем проводились испытания только одиночных кораблей на воздействие поражающих факторов ядерного взрыва.Первый подводный ядерный взрыв в бухте Чёрная на полигоне „Новая Земля“ (два момента времени), 21 сентября 1955 г., мощность 3,5 Кт, глубина 12 м. (Архив Минатома) Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Shultz Опубликовано 1 февраля, 2010 Поделиться Опубликовано 1 февраля, 2010 Саша Беланов А.П., последние твои два сообщения перенесены. Одно - в тему Морской юмор, другое - в тему о швартовке. Кроме того, тот рассказ Константина Изварина, который ты взял с Биглера, его автор, который является нашим форумчанином (под ником Author), а также членом первого экипажа ПСКР "Кедров", разместил и на нашем форуме. Его можно найти здесь. Константин на форуме разместил несколько других своих рассказов, которые можно найти в форуме Литературная страничка. Теперь по теме. В субботу случайно посмотрел передачу "Кто хочет стать миллионером?". Играл известный журналист-историк Леонид Парфенов. Вопросы, честно говоря, были легкие. А засыпался он на вопросе - на каком из кораблей впервые произошло восстание в связи с недовольством советской властью (или что-то в этом роде). Были предложены варианты: "Сторожевой", "Стерегущий", "Смелый" и еще один корабль тоже на С. Парфенов сразу почему-то решил, что дело было на "Стерегущем". Видимо, все у него в голове перемешалось - перепутал те события с русско-японской войной 1905 г. Повзвонил другу - Борису Акунину. Тот, честно говоря, не мог ничего посоветовать. Дибров уже начал подсказки давать. Упомянул Саблина, который вдруг стал не замполитом, а командиром корабля, но назвал его все же "капитаном". А боевой корабль Дибров вообще обозвал "военно-морским судном" (!) Правда, класса корабля Дибровым был назван правильно, т.к. до 1977 года "Сторожевой" действительно был БПК, как и все остальные корабли проекта 1135. А то самое восстание произошло в 1975 году. В общем, историк Парфенов проиграл, назвав "Стерегущий" вместо "Сторожевого". На кону было 100.000 рублей. Выиграл в результате всего 5.000 руб. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться Награды
Shultz Опубликовано 1 февраля, 2010 Поделиться Опубликовано 1 февраля, 2010 Вот, кстати, статья о "Сторожевом" из "Независимого военного обозрения" Погоня за "Сторожевым" От уничтожения корабль спасли решительные действия капитана, подавившего мятеж замполита Саблина 2004-08-27 / Владимир Васильевич Заборский - капитан 1 ранга, в прошлом начальник отдела Оперативного управления ГШ ВМФ. В публикации генерал-майора Александра Цимбалова ("НВО" # 31, 2004 г.) подробно и наглядно показана в динамике вся, надо сказать, весьма неоднозначная и драматическая обстановка, сложившаяся в воздухе в ходе операции по задержанию "беглого" большого противолодочного корабля (БПК) по классификации того времени пр. 1135 "Сторожевой" (в настоящее время такие корабли отнесены к подклассу сторожевых (СКР) кораблей). К изложенной информации о действиях армейской (фронтовой) и морской штурмовой авиации следует добавить, что в дополнение к ним после ошибочной бомбардировки армейской авиацией рыболовецкого траулера (к счастью, без жертв) по приказанию руководившего всей операцией первого заместителя командующего БФ адмирала В.Котова в воздух была поднята пара самолетов морской ракетоносной авиации. Драматизм обстановки достиг апогея, когда корабль приблизился к меридиану 20 градусов. Ведущий пары ракетоносцев командир полка МРА уже получил боевой приказ уничтожить "беглеца", лег на боевой курс и, как он рассказывал, запросил у оперативного дежурного авиации флота (видимо, у ОД флота. - Авт.) код разблокировки цепи пуска ракет (авиация ведь стратегическая). Такой код ОД знать не мог и доложил командованию флота, а ракетоносцы отвернули с боевого курса и пошли на второй заход. Эта задержка была спасением корабля, поскольку его командир в это время вступил в командование и успел сообщить по радио (по УКВ и радиограммой во все адреса), что на корабле установлен порядок. Можно представить, что было бы с таким кораблем при поражении его мощной авиационной противокорабельной ракетой, предназначенной для уничтожения авианосцев и других крупных боевых кораблей. Но это все в порядке дополнения к публикации Александра Цимбалова. МЯТЕЖ Прежде чем перейти к рассказу о морской части операции, напомню вкратце, что же произошло на "Сторожевом". А произошел, к сожалению, позорный для нашего флота случай измены Родине замполита корабля капитана 3 ранга Виктора Саблина (по мнению знавших его офицеров, Саблин отличался непомерной амбициозностью и явным шизоидным синдромом мании величия), попытавшегося обманным путем, примитивно выражаясь, угнать корабль за границу. Вот как, насколько мне известно, это происходило. БПК "Сторожевой" 6 ноября 1975 года прибыл по традиции на ноябрьские праздники в Ригу и стал на якорь в устье реки Даугавы (практически в центре города). Вечером 8 ноября замполит Саблин сообщил командиру корабля, что на корабле якобы ЧП, проследовал с ним в один из нижних отсеков корабля и там с помощью своего, кстати единственного активного, сообщника матроса Шеина запер командира в этом отсеке. Далее Саблин собрал офицеров и мичманов и объявил им, что он поведет корабль в Ленинград, чтобы заявить якобы по телевидению (?!) о "недостатках" в обществе и на флоте. Из 60 офицеров и мичманов только трое согласились выполнять его приказы. Остальные были изолированы Саблиным в отдельном отсеке (о странной "покорности" и равнодушии большинства офицеров к действиям замполита, открыто нарушившего присягу и ставшего на путь измены, комментарии ниже). Остальной экипаж пока о "перевороте" на корабле не знал и выполнял все команды и приказания Саблина, отдававшиеся якобы от имени "заболевшего" командира. Однако одному офицеру удалось избежать "заточения". Он бросился за борт (ноябрь месяц!), доплыл до берега и сообщил командованию Рижской военно-морской базы, что на корабле вроде бы восстание. Странно, но ему не поверили, настолько чудовищным для восприятия всех звеньев командования флота тех лет было его сообщение о каком-то восстании на боевом корабле. Более того, убедившись, что офицер не пьян (?!), вроде бы решено было подвергнуть его даже психиатрической экспертизе (!). До этого не дошло, поскольку на глазах командования отряда кораблей, прибывшего в Ригу на праздники, и "сомневающихся" должностных лиц командования базы корабль самовольно снялся с якоря и двинулся на выход в море. И только после этого началась развертываться, как говорится, "в море и воздухе" операция по задержанию "беглого" корабля. Хотя время было потеряно: не будь этих "сомнений", неверия мужественному корабельному офицеру и, прямо скажем, нерешительности командования базы, можно было в зародыше пресечь этот саблинский бунт и не допустить выхода корабля из Риги. У ПОСЛЕДНЕЙ ЧЕРТЫ Как же развертывалась морская часть операции по задержанию нашего балтийского "Баунти" (английский корабль, на котором в ХIХ веке произошел мятеж экипажа)? Передо мной сохранившаяся вырезка из какой-то газеты с воспоминаниями участников этой операции. К сожалению, название газеты и дата ее выпуска не сохранились. Не стал уточнять эти данные, но думаю, что она относится к 1996-1997 гг., когда в прессе и на телевидении развернулась было кампания по реабилитации Саблина (помнится, инициировал эту кампанию бывший губернатор Нижнего Новгорода Борис Немцов, подавший Ельцину прошение о реабилитации. Кампания в итоге, извините, сдохла - Ельцин не решился на прецедент реабилитации изменника Родины). Представляю участников морской "погони" и "задержания" этого беглого корабля, поделившихся своими воспоминаниями об этом неординарном чрезвычайном происшествии: капитан 1 ранга Л.С. Рассукованый, в то время командир бригады эсминцев Лиепальской Военно-морской базы (ВМБ); капитан 1 ранга А.В. Бобраков, в то время капитан 2 ранга, командир дивизиона малых ракетных кораблей той же ВМБ; капитан 1 ранга А.В. Потульный, в то время капитан 2 ранга, командир БПК "Сторожевой". Итак, операция на "морской акватории" по задержанию беглого "Сторожевого" развертывалась в следующей последовательности. Ночью 9 ноября комбриг Л.С. Рассукованый получил приказ командира Лиепайской ВМБ (от имени командующего флотом) настигнуть самовольно вышедший из Риги и следующий в сторону Швеции БПК "Сторожевой", остановить его, в случае неподчинения применить оружие. Рассукованый вышел в море на сторожевом корабле и одновременно бросил на выполнение этой же задачи подчиненный ему дивизион малых ракетных кораблей (МРК) под командованием А.В. Бобракова. И флагманский сторожевик, и дивизион МРК настигли "Сторожевой" практически одновременно, причем в момент бомбардировки "беглеца" авиацией. В этот момент операция достигла апогея своей критичности и напряженности: в воздухе штурмовая авиация предупредительно бомбит "беглеца"; пара ракетоносцев МРА повторно заходит на боевой курс; на "морской акватории" дивизион МРК вышел на визуальную видимость "мятежника" и готов расстрелять его ракетами; сторожевик комбрига тоже наблюдает "Сторожевого" и готовится остановить его артиллерийским огнем. Последним рубежом преследования и уговоров "беглеца" командованием флота был назначен меридиан 20 градусов. Вот как рассказывает об этих событиях А.В. Бобраков. "От имени командующего флотом мне передан приказ настигнуть "Сторожевого", и если тот пересечет меридиан 20 градусов, за которым путь прямо в Швецию, то мне предписывалось корабль утопить. А от попадания нашей ракеты в корабле образовалась бы пробоина, через которую мог пройти железнодорожный вагон. То есть наш залп означал верную гибель… При выходе из Ирбенского пролива мы настигли "Сторожевого". В то утро, помню, была сильная рефракция, и казалось, корабль, будто "Летучий голландец", летит над волной. И вдруг вижу, как огромный водяной столб взметнулся на месте корабля, подумалось, что он взорвался. Потом масса воды осела, и "Сторожевой" движется как ни в чем не бывало. Это авиация уже начала предупредительное бомбометание". Что могло произойти далее, можно легко представить: корабль был бы уничтожен со всем экипажем. Он уже подходил к злополучному рубежу 20 градусов, хотя от попадания одной авиационной бомбы в кормовую часть ход снизил. Но в этот момент на "мятежном" корабле обстановка резко изменилась: экипаж понял - творится что-то неладное, раз его бомбят свои самолеты. Вот как рассказывает об этом командир БПК А.В. Потульный. "Я пытался выбраться из отсека, куда меня заманил Саблин. Нашел какую-то железяку, сломал запор у люка, попал в следующий отсек - тоже заперт. Когда сломал и этот замок, матрос Шеин (Саблин оставил его стеречь командира. - Авт.) заблокировал люк раздвижным аварийным упором. Все, самому не выбраться. Но тут матросы начали догадываться, что происходит. Старшина 1 статьи Копылов с матросами (Станкявичус, Лыков, Борисов, Набиев - нарочно не придумаешь: полный интернационал) оттолкнули Шеина, выбили упор и освободили меня. Я взял пистолет, остальные вооружились автоматами и двумя группами - одни со стороны бака, а я по внутреннему переходу - стали подниматься на мостик. Увидев Саблина, первое побуждение было его тут же пристрелить, но потом мелькнула мысль: "Он еще пригодится правосудию!" Я выстрелил ему в ногу. Он упал. Мы поднялись на мостик, и я по радио объявил, что порядок на корабле восстановлен". Таким образом сам командир подавил "мятеж" своего замполита, страдающего, видимо, манией "выдающегося революционера". Но обстановка еще не разрядилась окончательно. Вот что рассказывает об этой фазе мятежа Л.С. Рассукованый. "В этот момент наивысшего напряжения, когда уже отдан приказ ракетоносцам расстрелять корабль, слышу по радио (УКВ-связь. - Авт.): "Говорит командир, прошу прекратить огонь. Я взял управление в свои руки". Я усомнился, передаю по радио: "Кто говорит? Не узнаю голос командира". Слышу в ответ: "Да это я, Потульный. Голос просто хриплый". Потом я приказал "Сторожевому" застопорить ход. Вместе с вооруженными матросами высадился на корабль, поднялся на мостик. Там меня встречает Потульный, в углу лежит забинтованный Саблин". На этом с мятежом "балтийского "Баунти", вернее, незадачливого "политработника-революционера" Саблина было покончено. БРЕМЯ ВЫБОРА И вот теперь я перехожу, как считаю, к главному, я бы сказал, стержневому проблемному вопросу этого, как ни суди, позорного ЧП на нашем флоте. Собственно, ради этого вопроса я и решился выступить с настоящей статьей. В той самой газетной вырезке, из которой я приводил цитируемые фрагменты воспоминаний участников этого события, этим просоленным боевым корабельным офицерам автор опубликованной статьи-интервью задал очень важный и в то же время коварный вопрос: "Так открыли бы вы огонь или нет?" Вот что ответили на этот вопрос указанные офицеры. Капитан 1 ранга Л.С. Рассукованый: "Мы с командиром корабля (Потульным. - Авт.) давние друзья, и тогда я не знал, что он изолирован, но готовился открыть огонь по кораблю, где более 200 наших моряков… Представьте же сами, что творилось у меня в душе, когда мы догоняли "Сторожевой". Всю команду я знал до последнего матроса, так как четыре месяца на этом корабле был на боевой службе. И все же я бы тогда открыл огонь. За границу уходил корабль с новейшим вооружением, нашими секретными кодами, картами и документами". Капитан 1 ранга А.В. Бобраков: "Конечно, самое страшное в эти минуты было сознавать, что может быть через несколько минут я сам получу приказ поразить корабль. А там 200 человек. Тогда я думаю про себя: ну пусть там половина мятежников, а что же остальные? И уже тогда я понимал, что остальные заняли позицию невмешательства. И подумал про себя: "Что же, мужики, невмешательство - это тоже позиция, за которую надо отвечать. И если мне придется, я вас утоплю, потому что трус ты или дурак, но в этой ситуации все равно виноват". Я не буду комментировать эти высказывания, повторяю, боевых морских офицеров. Пусть каждый читатель воспринимает их по своему разумению. Скажу только, что, по моей оценке, они (высказывания) вполне соответствуют понятиям и правилам военно-морской офицерской чести, требованиям соблюдения офицерами присяги своей Родине. Не знаю, как на такой же вопрос ответили бы летчики, бомбившие мятежный корабль и уже выходившие в ракетную атаку на него, думаю, ответы были бы аналогичными в их стержневом идеологическом содержании. Однако здесь следует сделать некоторое пояснение этой сложной коллизии выполнения боевых приказов в различной ситуации. Конечно, для военного человека боевой (и не только боевой) приказ - всегда приказ, обязательный к выполнению. Но одно дело - приказ уничтожить изменника или предателя Родины, и совершенно другое дело, к примеру, приказ применить оружие против своего народа, возмущенного какими-то притеснениями властей. И этот более чем гамлетовский вопрос как раз и является главным "оселком" проверки настоящей офицерской армейской и флотской чести. РАВНОДУШНЫЕ ПОСОБНИКИ Считаю целесообразным обратить внимание читателей, как капитан 1 ранга А.В. Бобраков подытожил свое последнее высказывание относительно применения оружия по "мятежному" кораблю, экипаж которого проявил "невмешательство" в происходящие ЧП на корабле, цитирую: "Вспоминая эти события 20-летней давности, я понимаю, что все наши несчастья - и униженная армия, и вымирающий народ - это нам кара за позицию невмешательства, за то, что выбрали место зрителя в ложе, когда разыгрывались великие исторические трагедии: и август 91-го, и октябрь 93-го". Этой же позицией невмешательства и равнодушия (даже не трусостью) объясняется и та покорность 56 офицеров и мичманов корабля, позволивших Саблину и трем-четырем его соратникам эту безгласную "толпу", как стадо баранов, запереть в отдельном отсеке. И только один нашелся мужественный офицер, который бросился за борт корабля в холодную Даугаву, чтобы попытаться сообщить о происшествии на корабле. Правомочно задаться вопросом: что же происходило уже тогда и происходит сегодня с нашим офицерским корпусом. Вот как объясняет эту скверну невмешательства, равнодушия, нейтралитета в экстремальных ситуациях, проникшую в сознание некоторой части нашего офицерского корпуса, тот же капитан 1 ранга А.В. Потульный, побывавший в такой ситуации и с честью из нее вышедший, цитирую: "По общему мнению офицеров, этот недуг боязливого нейтралитета стал одолевать наши ВС еще со времен Хрущева. Тогда же была сделана попытка дегероизации армии, попытка лишить воинское дело его героической компоненты… впервые попытались перевести офицеров в разряд прочего чиновничества, сделать из них Акакиев Акакиевичей в шинелях. С тех же пор в армии ведет начало и еще одно явление - фальшивое "генеральское солдатолюбие". В сталинской или царской армии в случае неповиновения офицер не церемонился, располагая всем арсеналом увещевательных средств - от задушевного слова до офицерского нагана в боевых условиях... Нормой стала такая картина: является с берега вдрызг пьяный матрос и куражится над своим лейтенантом во всю ширь своей "моряцкой" души. Может даже промеж глаз заехать. Но не дай Бог, если лейтенант врежет ему в ответ по зубам. В этом случае именно офицеру обеспечен трибунал (года два или три назад на ТОФе дежурный по кораблю старший лейтенант пристрелил из пистолета одного из группы пьяных матросов, прибывших на корабль из увольнения и пытавшихся отобрать у дежурного его табельное оружие; наш "справедливый" военный суд "наделил" этого офицера шестью годами тюремного заключения. Спрашивается: будет ли какой-нибудь другой старший лейтенант стремиться бороться за дисциплину вверенного ему личного состава и экипажа корабля, тем более приводить в чувство распоясавшихся флотских хулиганов? - Авт.). Эту же мысль продолжает капитан 1 ранга А.В. Бобраков: "У каждого офицера "Сторожевого" подспудно наверняка вертелась мысль, что если он против "мятежника" Саблина применит оружие, скорее всего его же и накажут. Что касается деморализации армии, то этот прием не новый, такое уже было в нашей истории. Я хочу процитировать, что писали офицеры Генерального штаба Е.Мартынов и А.Свечин за несколько дней до начала Русско-японской войны 1905 года: "С кафедры, в литературе, в прессе систематически проводятся взгляды, что национализм понятие отжившее, что патриотизм недостоин современного "интеллигента", который должен в равной мере любить все человечество, что армия - главный тормоз прогресса и т.п. Из университетской среды, из литературных кругов, из кабинетов редакций эти идеи, разрушительные для любого общественного строя (безразлично - самодержавного или республиканского), распространяются в широких кругах российского общества, причем каждый тупица, присоединившийся к ним, тем самым приобретает патент на звание "передового интеллигента"… Логическим выводом из такого мировоззрения является полное отрицание всяких воинских доблестей и презрение к военной службе". Несколько слов о дальнейшей участи БПК "Сторожевой". Экипаж корабля расформирован, корабль переименован, принят другим экипажем, после чего переведен с Балтийского на другой флот. Имя "Сторожевой" навсегда вычеркнуто из имен будущих кораблей нашего флота. Саблин по приговору суда за измену Родине расстрелян. Справка НВО БПК (после переименован в СКР) "Сторожевой" проекта 1135 построен в 1973 году. В первую линию принят 4.06.74 г. Длина - 123 метра, ширина - 14 м, осадка - 4,5 м. Скорость - 32 узла. Автономность: 30 суток. Вооружение: ракетный противолодочный комплекс "Метель" (4 ПУ); 2 зенитно-ракетных комплекса "Оса" (40 ракет); 2 76-мм двухорудийных автоматических артиллерийских установки АК-726; 2 х 4 533-мм торпедных аппарата; 2 двенадцатиствольных реактивных бомбометных установки 12 РБУ-6000; Экипаж - 190 человек. После бунта Саблина экипаж расформирован, а корабль через Атлантику, Индийский и Тихий океаны отправлен во Владивосток. В июле 1987-го после ремонта во Владивостоке СКР передислоцировали на постоянное место службы на Камчатку. Название не менялось. "Сторожевой" - самый заслуженный из когда-то многочисленного отряда кораблей этого проекта: прошел без малого 210 тысяч миль, 7 раз был на боевой службе, участвовал в спасении экипажа подлодки К-429, затонувшей в 1983 году в бухте Саранной. 13 октября 2002 года на "Сторожевом" был спущен флаг, а корабль выведен из состава флота - списан "на гвозди". nvo.ng.ru/history/2004-08-27/5_pogonia.html http://s41.radikal.ru/i092/1001/68/87dcb0429fb1t.jpg "Сторожевой" в бухте Ильичева (в центре). Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться Награды
Беланов А.П. Опубликовано 3 февраля, 2010 Автор Поделиться Опубликовано 3 февраля, 2010 Вот, кстати,...о "Сторожевом"...В ночь на 9 ноября командира БПК "Дружный" Камчатской флотилии ТОФ ("братишка" мятежного БПК - пр.1135), в те дни стоявшего на Балтике, капитана 3 ранга Александра Печкорина (ныне контр-адмирала) и замполита капитан-лейтенанта Леонида Бескаравайного вызвали к себе начальник главного политуправления армии и флота маршал Епишев и главком ВМФ адмирал Горшков и приказали незамедлительно принять "Сторожевой" под свое командование. Моряки с "Дружного" полностью пересели на чужой корабль, чей экипаж к тому времени был уже арестован. В начале 1976 года "Сторожевой" пришел на Тихий океан и встал во главе камчатской бригады ПЛК, которой с 77-го по 84-й командовал Михаил Храмцов. Когда он первый раз увидел "сосланный" корабль, о прошедшем напоминали только металлические заплатки на трубах - они прикрывали следы ноябрьской бомбардировки. С самого начала "Сторожевой" нес службу на Дальнем Востоке особо рьяно и успешно, словно корабль, помня о своей вине, стремился всеми силами искупить ее. Никаких нареканий, одни подвиги. Конечно, на самом деле это была заслуга людей - новая команда хоть и не провинилась ни в чем, но все время чувствовала "особое" внимание руководства. Поэтому ей нужны были лишь победы. Вот только в газетах писать об этом было нельзя. Остались одни воспоминания, которые Михаил Петрович Храмцов очень хочет передать потомкам... "Наше соединение славилось своей строгостью, требовательностью, как говорили матросы, "борзостью". Мое назначение произошло во время ирано-иракского конфликта, хотелось как можно лучше выполнить задание командования, за что я переживал, но постепенно успокоился. Правда, комэск Юрий Николаевич Туробов высказал мне одну претензию: мол, зачем я назначил на "Сторожевом" на офицерские должности каких-то мичманов? Командир дивизиона связи - мичман Рощин, командир артиллерийской батареи - мичман Мамалыга, а ведь корабль идет на боевую службу! Я стоял за своих людей горой: "Это лучшие специалисты на соединении!" "Что, лучше офицеров подготовлены?" - усомнился Туробов. "Лучше!" - "Ну, посмотрим". Долго ждать не пришлось: на выходе из Владивостока нас встретил жестокий шторм, да такой, что на одном корабле разбило шлюпку, на другом - сорвало катер... На этот период пришлось контрольное оповещение по флоту, на которое дал квитанцию только один корабль. Конечно, "Сторожевой"! Начальник штаба эскадры провел разбор этого случая и дал высокую оценку СКРу, а значит - и мичманам на офицерских должностях!" Подтвердила отличную подготовку наших "обыкновенных" мичманов и история с американским авианосцем "Лонг Бич".В январе 80-го отряд боевых кораблей ТОФ, который возглавлял начальник штаба 8-й (Индийской) оперативной эскадры капитан 1 ранга Юрий Туробов, вышел в зону Индийского океана. По пути получили распоряжение на разведку - в районе маневрировал атомный ракетный крейсер ВМС США "Лонг Бич". Приказ: усилить наблюдение, организовать попутный поиск, по обнаружении - донести! Проходит время - крейсер не наблюдается! Видимость - отличная, полная, ни облачка. Вот уже отряд частями входит в Сингапурский пролив. Замыкал одну из групп СКР (бывший БПК) "Сторожевой", флагман 85-й оперативной бригады надводных кораблей во главе с капитаном 3 ранга Михаилом Храмцовым. Вдруг на траверзе Сингапура докладывает командир отделения сигнальщиков: "Правый борт - 60, дистанция - ... каб., ракетный крейсер "Лонг Бич"!" "Что за шутки, какой может быть крейсер, ведь справа город!" - оборвал сигнальщика вахтенный офицер. "Нет, правда, смотрите, это его бортовой номер!" - старшина говорил торопливо, но убежденно. Да, это действительно был "Лонг Бич"! "Сторожевой" на фоне других кораблей, которые просмотрели крейсер, выглядел настоящим героем. А кораблей было много: как передавало тогда японское радио, такая большая советская эскадра вышла в море впервые после второй мировой войны!В 80-м, к началу индийской кампании, Александра Печкорина на "Сторожевом" сменил Иван Кешков, после него командиром стал Михаил Ежель (бывший в последствии Главкомом ВМС Украины).Ну и от себя хочу добавить, что СКР "Сторожевой" мы неоднократно наблюдали в Петропавловске-Камчатском и даже несколько раз стояли в пос.Завойково рядом с ним у причала, рассматривали заваренные дыры в борту и на трубе....На фото : "Дружный" и "Сторожевой" Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Shultz Опубликовано 3 февраля, 2010 Поделиться Опубликовано 3 февраля, 2010 На фото : "Дружный" и "Сторожевой""Дружный", кстати, все также и стоит недалеко от Химкинского моста в Москве. Вот только не помню, покрасили ли его шаровой краской или он все также суриком покрыт. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться Награды
Беланов А.П. Опубликовано 3 февраля, 2010 Автор Поделиться Опубликовано 3 февраля, 2010 "Дружный", кстати, все также и стоит недалеко от Химкинского моста в Москве. Вот только не помню, покрасили ли его шаровой краской или он все также суриком покрыт.О как... Я и не знал...Надо посмотреть сходить.... Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Shultz Опубликовано 3 февраля, 2010 Поделиться Опубликовано 3 февраля, 2010 Саша Беланов А.П., боюсь, что там уже смотреть не на что, хотя, как я писал выше, давно в тех местах не был, точнее, когда ездил в Химки на футбол в прошлом году, то из-за толчеи в автобусе ничего разглядеть не смог. Вот фото двухгодичной давности. Снято у речного вокзала. Зачем-то убрали надстройки сверху :-(( Хотя есть фото и годичной давности. Там все в прядке - даже мачты на месте. Видимо, их убирали при транспортировке. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться Награды
Рекомендуемые сообщения