Братская помощь афганскому народу

[Sergej]

Ноябрь 1987 года. Напротив стыка Тахта-Базарского и Керкинского отрядов набирала обороты войсковая операция по уничтожению горной душманской базы Дарбанд. Силы в район операции были стянуты солидные и под раздачу попадали не только Дарбандские духи , но и всякая мелочь, которая попадалась на пути наших бронеколонн и кого можно было разглядеть с низколетящих «Крокодилов» и «восьмёрок». Напротив участков 14 заставы Тахта-Базара и 1 заставы Керкинского отряда потихоньку бандитствовал со своим небольшим отрядом полевой командир Мулло Иманулло. Между собой мы его называли Мулькой. Сильно не досаждал, к границе не лез, грабил своих, кто послабее, тем и жил. Но разведотдел отряда постоянно присылал на него ориентировки, которые держали нас в напряге. Из усиленной мы не вылезали. И вот Мулька, оценив свои шансы попасть под каток Дарбандской операции, решил временно исчезнуть в горах со своими людьми. Времени на сборы не было, взяли только оружие и боеприпасы, решив продуктами запастись по дороге. И вблизи границы наскочили на отару овец под командой бачи,. Отвесив пацану пистончиков, погнали отару с собой в горы. А парнишка, весь в слезах, кинулся в свой кишлак…Я был ВрИО начальника 1 погз. -Товарищ лейтенант! Сработал первый! –доклад со связи был обычным, я их уже сотни выслушал. Рядовая сработка.- Тревожную «В ружье»! Я старшим съезжу. Хотя в тревожку должен был ехать зам, Валера Никитин, но он мотался всю ночь и я решил проветриться вместо него.Зашёл в оружейку, взял автомат и подсумок, дежурный передал станцию и я вышел к машине. Тревожка в полном составе уже сидела в кузове, Рядом с машиной завёлся и прогазовывал БТР сопровождения.- БэТэр пусть остается, сами справимся!- крикнул я дежурному. Хотя шёл я на нарушение. По приказу командира правый фланг я должен был перекрывать всей заставой, да еще и «броню» для прикрытия тревожной группы с собой тащить. Но дело было днем и я решил что обойдемся малыми силами. Тем более , что ночью поспать нам не удалось. И поднимать всю заставу я не хотел. Тронулись. Я включил «Айву» и сразу же:-«Закат –01», вторая сработка на первом! Ну и нормально, бывает. Джейраны стаями бегают, по очереди в забор кидаются. Причин для беспокойства не было. Мы продолжали движение к воротам в системе , которые были метрах в 300 от заставыМЭПовец уже открывал замок ворот С-175, когда в наушниках раздалось:- «Закат-01», опять сработка на первом, только это, как его, вскрытие блока показывет! Вот это номер! Джейран тут ни причем, только человек может открыть фиксаторы и снять крышку. На участке кто-то есть.-Заставу «В ружье»! 731-й догоняет меня, 732(это наши БТРы) с группой прикрытия! Честно говоря, я слегка растерялся. Обстановку разведчики накручивали и на фланге могли быть люди Мульки. Я дал команду водителю притормозить и не лететь, пока нас не догонит «броня». Передал в кузов , чтоб за местностью секли, не расслаблялись. На одном из подъемов я оглянулся назад и увидел, как в сторону рубежа прикрытия пылит «66-й» группы прикрытия с 732-м, а вдоль КСП к нам приближался наш 731-й, развернув башню в сторону границы.Догнал. Поехали дальше. Перекатываясь с холма на холм, мы всматривались вперед в надежде увидеть опасность раньше, чем она нас. Но местность достаточно открытая и ,если там засада, нам ловить нечего. Не доезжая 5 участков до места сработки мы спешились и в привычном боевом порядке начали движение вдоль КСП и системы, сзади , недовольно урча, тихо катился 731, водя стволом по сторонам. Замбой доложил о занятии рубежа прикрытия. Третий участок был на возвышенности, и уже оттуда просматривался и первый, и участков пять соседей. Мы напряженно приближались к гребню холма, ожидая там увидеть все, что угодно, даже самого Мульку. Первым , естественно, шёл инструктор с огромным Борманом. У вершины Борман занервничал и инструктор поднял руку вверх. Тревожка залегла, а я метнулся к инструктору и мы осторожно преодолели последние метры до вершины. Борман поднимал шерсть на загривке, рычал, удержать его было тяжело. Так он реагировал только на чужаков. Там , за вершиной , определенно были люди. И вот мы на гребне… Ниже нас, метрах в пятистах, на дороге сидели на корточках две фигурки в чалмах. Одна покрупнее, одна помельче. Афганцы. Но кто? Как здесь оказались? Сработка , явно, дело их рук. Зачем? Вопросов сразу очень много. Вот, один из них, крупный, встал и приветственно замахал руками, типа свои. Я подтянул тревожку, Осмотрелись. Больше вроде никого. Начали движение , постоянно оглядываясь. Для этих двоих мы наверно выглядели смешно, но… Береженого бог бережёт. Подошли.. Крупный , мужчина лет 30, с плотной , правильной формы бородой, видно, что не пастух. Одежда добротная. Весь, как революционный матрос, перепоясан патронными лентами из которых торчат патроны для… ПМа. Суток трое отстреливаться можно. Из кобуры на поясе торчит рукоять пистолета. Второй , парнишка, лет 15, тот самый пастух, обиженный Мулькой. Жестом показали крупному , чтоб отдал оружие и патроны, он нехотя выполнил. Обыскали. Чисто. Ну теперь можно узнать , чего хочет. А я без переводчика. Он сам начал говорить, по-своему, добавляя содержание жестами. Мы были похожи на двух индейцев. Он что-то быстро говорил, махал руками, отвесил подзатыльник баче, а я как герой Гойко Митича стоял, слушал и не мог связать воедино понятные мне некоторые фразы и жесты. Тут связисты подошли, доложили, что вскрыт блок, пропали предохранители, они поставили новые, система работает.«За предохранителями что ль припёрлись?»-мелькнула мысль. Но все было гораздо сложнее. Из его слов я понял только «Мулло», « уходить в горы», «оружие», «быстрее» ну и «Аллах велик.». Без переводчика делать нечего. Переводчик у меня был на заставе, таджик сержант Рахмонов, молодой коммунист, гордость Ширама. Но он остался на заставе дежурным. Я доложил на заставу и оперативному дежурному в отряд, получил указание «Повнимательнее там!» и выслал за Рахмоновым машину. Минут через сорок он приедет, разберемся, А пока я смотрел, как нервничал крупный и периодически отвечал на звонки. Мы были рядом с линейным гнездом и проводная связь обеспечила возможность всем должностным лицам отряда и комендатуры лично поинтересоваться у меня подробностями происшедшего. Я, как секретарша , после каждого гудка трубки брал ее и заново рассказывл , что было, как мы ехали , кто где стоял, кто что делали, что мы делаем сейчас. Чувство нерушимой связи с большой землей окрыляло. Перестал нервничать и крупный. Он , видимо по количеству звонков понял , что «шурави» решат его проблему. Повеселел. Приехал Рахмонов. Увидев брата-азиата крупный восторжествовал и тут же , не дожидаясь вопросов изложил суть проблемы. Рахмонов перевел. Оказалось, что это командир отряда самообороны одного из кишлаков, примостившихся в предгорьях недалеко от границы. Мулька со своей бандой избив пастуха(подзатыльник), угнали скот , принадлежавший крупному и гонят его в горы. Так что комондон(это он мне), давай людей, оружие, машины, надо догнать гадов и отбить отару. И побыстрее, а то времени и так много потеряли. Думали, вы быстро приедите, провода замыкали, а вас все не было, пришлось ломать ящик., хоть на нем и нарисована молния, но Аллах велик, он не убил бачу, расковырявшего блок ( и выкинувшего для чего-то предохранители подальше, как буд-то они могли приползти обратно в блок) и услышал молитвы и в виде тревожки прислал вас сюда, на помощь нам. Вон оно что!!! Аллах конечно велик , но не настолько. Я снова связался с отрядом и объяснил ситуацию. Снова звонки, объяснения и наконец трубу берет замначразведотдела и после моего очередного рассказа просит передать трубку афганцу. Надо было видеть лицо ашнака. Он торжествовал! Он говорит по телефону с большим начальником. Мысленно он уже гнал отару домой, по пути пиная трупы обидчиков.Несколько озадаченный он вернул мне телефон и вопросительно посмотрел на Рахмонова. Рахмонов, единственный, кто его понимал, теперь для него как бог.-Вези его на заставу, там будем разбираться и оформлять- сказал замначразведотдела и отключился. Возможно , для такого решения были основания. У разведки информации больше. Рахмонов перевёл мои слова, о том , чтоб гости не дергались, им связали руки, завязали глаза и затолкали в кузов. Крупный пытался еще что-то спросить, но я через переводчика ответил: «Стволы едем выбирать!». Зато парнишка не переживал, не каждый день советские пограничники , вместо пинков при выдворении, на машине катают. Тронулись обратно, на заставу прибыли одновременно с прикрытием. Бойцы группы прикрытия, все это время томившиеся в непонятках «Что же там на фланге?» с интересом наблюдали , как тревожка стволами подгоняла задержанных в помещение заставы. ДС даже , подсуетившись, успел сфотографировать это действо. Классная фотка в дембельский альбом! Задержанных разместили в комнате службы, бросив на пол матрасы, предварительно сняв со стен стенды и схему участка. Это помещение запиралось на ключ, но все равно пришлось выставлять часовых для надежности. Доложил в отряд. Мне сообщили , что с отряда уже выехали разведчики, добираться им часов шесть. Но, видимо, доедут только до ближайшей заставы, и заночуют, ночью передвижения вблизи границы запрещены. Ждем-с. Ночь была беспокойной. Поняв , что он пролетел со своей затеей спасти баранов, крупный через каждые полчаса жалобно ныл: «Рахмон! Рахмон!». Приходил заспанный Рахмонов и выслушивал вновь и вновь проблемы бабая. Потом переводил мне. Я тоже уже устал слушать о пропавшей отаре и голодном, оставшемся без вождя , кишлаке. Потеряв надежду на получение помощи от нас, он просил только об одном- отпустить его с пастухом домой. Он еще не понял, сердешный, что стал нарушителем Государственной границы Советского Союза.А парнишка, вдоволь накормленный , умиротворённо посапывал не матрасе. Едва посветлело, прибыли разведчики. И понеслось! Оккупировав канцелярию один начал опрашивать задержанных. Их водили по одному и вместе, задавали вопросы, получали объяснения и всё повторялось заново. Крупный уже не ныл, он стал угрюмым и молчал. Несколько раз, увидев в меня в коридоре заставы, он бросал на меня взгляд в котором было всё: и недоумение, и злоба, и ненависть. Мне подумалось тогда: «Первый, кто воткнет мину на наших дорогах, будет он». Второй разведчик занимался с составом тревожной группы в ленинской комнате. Я писал рапорт и чертил схемы задержания, бойцы писали объяснительные, все по нескольку раз переделывалось, пока не достигло надлежащего уровня штабной культуры. Не дай бог еще кого- нибудь поймать, сколько писанины! Так прошел второй день эпопеи. Вечером разведчики тронулись в обратный путь, особо ничего не объяснив, но пообещав, что завтра приедет шеф. Ночь прошла спокойней. Крупный уже не звал Рахмона, молча переживал случившееся. Лишь пару раз просился в туалет. Сопровождать его я отправлял троих. Мало ли! Утром прибыл начальник разведотдела и тут же, взяв сопровождение на БТРе, уехал в сторону границы. Вернулся приблизительно через час. Дал команду вывести задержаных , посадил их а свой УАЗик и снова попылил к границе. Ашнаков вернули на свою историческую родину, наказав им строго настрого искать оружие в других местах. Но на этом всё не закончилось. Дня через два в канцелярии раздался звонок. Звонил зам коменданта по п/ч:- Кто из коммунистов участвовал в задержании вооруженных нарушителей? Я даже растерялся:- В тревожной из членов партии был я один!- Хреново, не умеешь расставлять партийно- комсомольский актив . Подумай!- А! Потом подвезли кандидата в члены партии Рахмонова!- Во-о! Уже лучше. А где был Васильев? - Он прикрытие вывозил. Я ж заранее не знаю где- что произойдет. - А Никитин?- Прикрытием командовал - Плохо! Надо быть предусмотрительнее! Васильев должен быть в тревожной группе!- Понятно, будет. Через день с тем же вопросом позвонил начальник политотдела отряда, поинтересовался как дела, какая обстановка на заставе, получают ли бойцы письма из дома, нет ли грустных на заставе, нет ли у молодёжи синяков в районе грудной клетки. У нас всё было хорошо. Удовлетворенный моим бодрым ответом НачПО предложил мне написать служебную записку о действиях заставы и подчеркнуть роль партийцев при выпонении боевой задачи. После беседы с замкоменданта мне не надо было разжёвывать, что от меня требуется. С ближайшей почтой документ ушёл в отряд. А через неделю в свежей окружной газете мы уже читали о четких и слаженных действиях заставы при задержании вооруженных нарушителей границы, где снова впереди были коммунисты. Все попавшие на заставу экземпляры, а их было достаточно, бережно перекочевали в дембельские альбомы. Да и молодые прихватили себе. Ведь дембель не избежен!

[sergant]

Сергей!Хороший рассказ, мне понравился. По поводу замполитов, политотделов и т.д.:Стоят столы дубовые,Сидят жлобы здоровые.Все смотрят без понятия - Идут политзанятия!

[Michael]

Мне тоже рассказ понравился. А дури и в те времена тоже хватало, все зависело от конкретных людей. И не важно замполиты они, разведчики или простые бойцы.Сергей, пиши еще - читать твои рассказы понятно и приятно!

[Sergej]

Ну рассказ-то не про замполитов и разведчиков. Спицифика конца восьмидесятых. Просто было именно так. Я сам из замполитов , кухню эту знал изнутри, вопросов у меня возникало немного. Да и плохого в этом ничего не было. Как ни крути, а кандидатами в члены КПСС, в основном, становились действительно достойные, те, кто пахал.

[Sokol46]

Мдааа, прикольный рассказ!Замполиты, политруки....а по прежднему - коммисары! Я сам молодым коммунистом был...в тревожке бегал.

[Stanislav]

Сергей, пиши еще - читать твои рассказы понятно и приятно!

Присоединяюсь! А специфика... да, тогда без нее никуда...

[xox]

сам был кандидатом в члены кпссбыл дубизм, но было и другое...когда в ноябре 84 ВСЯ застава слегла с температурой под 39 на службу в чг ушли коммунистына заставе было честью быть партийцем

[Sergej]

Этого никто и не орицает. Напрягала излишняя заорганизованность сверху. А на местах пахали все. Беспартийных не было ведь. Или коммунист, или комсомолец.

[blokpost]

А с Мулькой-то что было дальше?

[2297]

Хороший рассказ.И хороший вопрос.

А с Мулькой-то что было дальше?

А действительно, что дальше-то? Дожали его в горах али убёг аспид этот, бородатый?