Солдатский хлеб.

[Рихард]

Солдатский хлеб.Время странная субстанция, наворачивается на стержень памяти человека как суровая нитка, местами чуть разлохмачиваясь, местами сбиваясь в пучки, эти самые пучки порой становятся столь плотными, что оставляют узелки, узелки на память. Вот так и живем с этой ниткой, то забывая поток событий, которые когда-то были существенными, а потом разлохматились за чередой других, а то разглаживая нить воспоминаний наталкиваемся на узелок и в памяти возникает событие, которое уж и вспомнить казалось бы и не чаял. Месяц назад, заскочив по пути на дачу в сельский магазин, купил буханку белого хлеба, не нарезной батон, не булку, а формовой «кирпичик» белого хлеба, чуть короче обычного «Бородинского», повыше, отличающегося от «московского стандарта» формового хлеба. Вот и зацепило...Рука приняла буханку, почти невесомую, но полную... Полную чего? Да, пожалуй, так сразу и не объяснить. В руке было живое ощущение ХЛЕБА. Корочка, чуть шероховатая, дышащая теплом, верх буханки прямо лоснился, на легкое сжатие хлеб откликнулся четким «дыханием». Под сердцем аж защемило, мозги судорожно рванули за кончик нити, разматывая события до того самого места, где был запрятан узелок, узелок с памятью о солдатском хлебе. Впервые по-настоящему я ощутил вкус солдатского хлеба, будучи семилетним пацаненком, в Ребольском Краснознаменном погранотряде. Там наносившись по близлежащей тайге, с ее бесконечно высокими реликтовыми соснами, наскакавшись по гранитным валунам на побережье бессчетных озер, мы бежали к отрядной столовой, где в окно выдачи хлеборезки, назвав фамилию отца, получали от улыбающегося «бойца-хлеборезки» буханку белого хлеба «в счет пайка». В отряде пекли свой хлеб. Это было нечто сверхестественное. Запах был опьяняющим, буханка ровненькая, но по форме была чуть короче городской, которую я помнил, по «академической» Москве и предкарельскому Ленинграду. Проводя ладошкой по боку буханки, я чувствовал ее шероховатую поверхность, почти суровую, до того хорошо она была пропечена, а корочка... Эх, братцы! Какая там была корочка! Светло-коричневая, глянцевая, которая просто сияла на солнце, когда ты выносил хлеб на улицу, счастливый от собственной безнаказанности, так как до дома, хлеб точно было не донести, а за паёк все равно вычтут. Эх! Вгрызаясь в хлеб, царапая нос о пропеченные стенки горбушки, отрываешь зубами его мягкое, податливое нутро. Ка-а-айф! Пористое нутро хлеба, его суть, отливающее восковой спелостью тепло. Нет, передать это на бумаге невозможно, это таинство. Таинство, через которое нужно пройти. Нет, мы не думали о труде пахаря, перед глазами не возникали бесконечные поля с колосящейся пшеницей, не было этого. Но осознание того, что в этом первом по-детски жадном откусывании есть нечто природное и магическое, было. Смачно хрустя горбушкой, переговариваясь между собой с набитым ртом, мы бежали опять в тайгу или на озеро, чтобы вечером, получать опять от матерей претензии и подзатыльники за то, что ужин остался почти не тронутым, и готовить они нам больше не будут, раз нам черники с брусникой хватает. Черники, брусники, клюквы, грибов, рыбы и дичи действительно было завались, но что это все было без солдатского хлеба?Годы шли, менялись места службы отца, потом я сам служил, но в памяти навсегда засел вкус того хлеба, деревянный желоб практически цвета белого янтаря, ободранный тысячами буханок хлеба, который грузили на «хлебовозку», развозя на ближайшие заставы. Стайку пацанов, которые неслись зимним днем к обеденной выпечке «за крошками». Не было ничего вкуснее, чем крошки горячие, еще парящие от тепла буханок на тридцатиградусном морозе, хрустящие на зубах. Умопомрачительное ощущение: теплая жменя крошек, стремительно отдающая тепло морозу, забрасывается в рот, а там, чуть похрустывая на зубах, наполняет рот вкусом и еще таящимся, где-то внутри теплом.Меняя места службы, разменивая годы, приобретая друзей, врагов и жизненный опыт я приходил к выводу, что нет ничего вкуснее солдатского хлеба, а уж мне довелось поесть его вдоволь, во всех его проявлениях. Был и «заставской», и «отрядный», и «отдельский», и «корабельный», у каждого из них был свой вкус, но их объединяло одно, этот хлеб прошел через руки, он был живым. В нем не было того, что частенько присуще городскому хлебу, с его бездушием индустриальной технологии, когда даже горячий батон после отламывания горбушки и ее поедания не зовет к дальнейшей «трапезе голодного вороненка». Нет этого, ну разве что за исключением хлеба с Красной Пресни. Он не хранится, крошется и кислит уже через сутки, а я вот вспоминаю как ребята из бригады сторожевиков, уходя на границу, морозили черный ржаной хлеб, загружая холщевые мешки с буханками с аккуратностью достойной снарядов, чтобы потом их разогревать там, в море, мотаясь без возможности зайти на базу за «свежачком». Помню, рассказ Димки Охотникова, который снайперил в знаменитом «полтиннике», 350-ом ВДП под Кабулом, который рассказывал о кофейно-чайном супе, который они жрали трое суток, вылеживая в засаде караван с оружием и мечтали о сухарях. А 88-ом, нам привезли из Кабула пакистанский чай, целый мешок и сухарей, обычных пайковых. Мы лихо заварили чай, а потом сидели и молча грызли сухари... Потом забыли про чай и напились водки, тихо перебирал струны гитары Охотников, учебники были задвинуты на угол подоконника, за дверями посапывали однокурсники, а мы грызли армейские сухари и пили водку не чокаясь.Видимо такова доля солдатского хлеба, давать ощущения полноты жизни в новорожденном своем состоянии и отрезвляюще тормошить память будучи уже в сухаре. Не знаю зачем я все это пишу, ведь тут нет ни намека на «смысл жизни» или юмора, но просто в руках была буханка ЖИВОГО ХЛЕБА, и дай Бог, чтобы каждому солдату, да и всем нам его хватало. Рихард (Старшина) 21-04-2005

[М а к с]

Заставский хлеб. Повар-таджик Ихтиошка пек его нам с особой любовью, с хрустящей корочкой , горячий , душистый...Когда он колдовал над ним весь белый от муки, лучше ему было не мешать, а вот смотреть он разрешал. И я смотрел. Это был шедевр превращения! Для меня до сих пор воспоминание о том ХЛЕБЕ это как возвращение на далекий родной берег теплых воспоминаний и сейчас, прочитав твой рассказ, отчего то вновь засосало под ложечкой и накатила какая то непреодолимая ностальгическая грусть.И вот еще, я перед ДМБ своим написал:Вот и все. Возвращаюсь к дому.Грянул ветер мотив прощальный,Мне игриво подставил крону,Куст черемухи чуть печальный,Не грусти мой дружище старый!Грусть -печаль за окошко бросим!Расставанья грозу отправив,На далекую берега проседь…Там, прижавшись щекою к небу,Станем мы тишиной наслаждаться..,Лишь горбушкой горячего хлеба,Так как здесь, не смогу надышаться. С Уважением, Раздрогин Макс

[GrayWolf]

Не знаю зачем я все это пишу, ведь тут нет ни намека на «смысл жизни» или юмора

Ну да, о хлебе написано много, о политом потом, о мозолях кровавых и стеблях надломленных в неурожай... Но вот это ты здорово про НАШ хлеб написал, такого, я думаю, ни у кого не написано!

Спасибо огромное!

 

Только я еще грань добавлю, если можно.

Заставской хлеб, он разный очень. Тот, что дышит и корочка как нождак и вкус особый, это да, все знают, но я думаю, что тут многие знают и чернуху и блинную муку 10-го сорта, выданную на белую выпечку и хруст на зубах то ли песка то ли мышиного помета. Разный хлеб был. Пекарь за ночь так измытарится, что там мука - дрова сделай, когда на дровнике одни пни, а вокруг выжженые горы с редким кустарником. Вот и расшивал потихоньку окопы на стрельбище, табуреты рубил, сапоги и валенки старые в печь шли, только б тесто не упало, пока печь раскаляется. А наутро ни хлеб, а замазка - мука поганого качества. Пекарь, мертвецки уставший, падает на койку, а проснувшись, видит на тумбочке скульптуру - из целой буханки вылеплен огромного размера... орган, а вся выпечка на конюшне, на подкормку лошадям пошла.

[Пионер]

Рихард. С призентацией . Замечательный расказ. Читая эти строки душа отдыхает. Все жизненно и реально. Молодец.

[drew]

Замечательно пишешь, Старшина. Буду обращаться к тебе именно так, ведь ты был первым, с кем я начал общение на Форуме, про Ребольский отряд. Где так долго пропадал? Зачем на Рихарда сменился? Выкладывай все свои рассказы, они классные.

[Рихард]

Замечательно пишешь, Старшина. Буду обращаться к тебе именно так, ведь ты был первым, с кем я начал общение на Форуме, про Ребольский отряд. Где так долго пропадал? Зачем на Рихарда сменился? Выкладывай все свои рассказы, они классные.

Андрей, пропадал на Биглере, естественно, тут не появлялся по двум причинам. Во-первых, не было ни одного ответа от сослуживцев, ну и затупил. Во-вторых, прощелкал старый пароль, который присваивался еще модераторами, пришлось регистрироваться под реальным именем, Старшиной не пустили, а влезть очень хотелось, т.к. нашелся офицер сослуживец. И что самое замечательно один из тех о ком чертовски хотелось узнать хоть пару слов. Бог есть! Мы нашлись! Счастлив как салага в "чмпке".