Лёш, ещё лови, готово. По участию наших СС-цев в проекте "Цеппелин". Занимательно:
Русские эсэсовцы под тенью «Цеппелина»
ПЛАН ДОКТОРА ГРЕЙФЕ
К концу 1941 года, в условиях, когда планы молниеносной войны были фактически сорваны, военно-политическое руководство Германии потребовало от соответствующих ведомств резкого наращивания усилий в разведывательно-дивер-сионной и идеологической войне с Советским государством. СС, и конкретно Главное управление имперской безопасности (РСХА), ответило на эти требования обстоятельным «Планом действий по политическому разложению в Советском Союзе», подготовленным оберштурмбаннфюрером СС д-ром Хайнцем Грейфе — руководителем разведки в СССР и на Дальнем Востоке. К слову, именно Грейфе еще накануне войны предложил активно использовать в разведывательно-диверсионных целях русских из числа эмигрантов.
Документ предусматривал создание специального разведывательно-диверсионного органа под условным наименованием «Предприятие Цеппелин-21». Это подразделение было призвано в короткие сроки («действие операции должно быть до-стигнуто уже к следующему наступлению») подготовить завербованных агентов из числа советских военнопленных для поддержки антисталинских оппозиционных групп, организации пропаганды, разведки, саботажа и создания повстанческих групп. Разумеется, специальные службы рейха и до этого предпринимали меры по разложению тыла отступающей Красной Армии. В частности, в вермахте проведением диверсионных операций занимался отдел Абвер-2. Однако теперь масштаб этих мероприятий требовалось максимально увеличить.
Грейфе отмечал: «Нельзя ограничиться десятками групп для разложенческой деятельности, они для советского колосса яв-ляются только булавочными уколами. Нужно забрасывать ты-сячи. Это необходимо еще и потому, что даже при самом тщательном обучении и отборе агентуры следует считаться с тем, что большой процент ее ненадежен, часть ее является сознательно предательским элементом, часть отсеется как неспособная».
План предусматривал создание групп по следующим различным направлениям:
1. Группы связи — для перехвата и передачи политических сообщений из СССР;
2. Группы пропаганды — для проведения пропаганды путем распространения националистических, социальных и религиозных лозунгов;
3. Повстанческие группы — для проведения восстаний в тех районах, где имеются для этого условия;
4. Диверсионные группы — для проведения диверсий и террористических актов.
Агентуру предлагалось подбирать главным образом среди военнопленных, однако допускалась возможность использования гражданских лиц из оккупированных районов, а также «активных и надежных лиц» из числа эмигрантов. Агентура разделялась по четырем фуппам: «русские, кавказцы, тюркские народности и казаки».
Далее предлагалось привлечь для проведения «разложенческой работы» айнзатцгруппы и айнзатцкоманды, которые должны были «перестроить свою работу в соответствии с но-выми задачами... отыскать подходящих людей из пересыльных лагерей военнопленных и из числа местного населения». Представителям айнзатцкоманд в лагерях вменялось в обязанность уделять особое внимание, в том числе русским антибольшевикам («бывшие руководящие круги России, а также русские, на строенные антиболыиевистски по причинам религиозным и другим») и коммунистической оппозиции («члены коммунистической партии, комиссары, красные офицеры и т.д., несогласные со сталинской политикой, и оппозиционные группы -троцкисты, ленинисты, приверженцы буржуазии и т.д.»).
Особое внимание Грейфе уделил «реальным предпосылкам» операции: «Забрасываемым агентам должна быть внушена мысль о том, что они выполняют правильное, необходимое для них самих дело. Для этого требуется не только материальное обеспечение, но и обещание положительного разрешения на-ционального, социального и религиозного вопросов». Особо подчеркивалось, что «эта пропаганда не должна в очень сильной степени расходиться с действительностью на оккупирован-ной территории. От этого зависит успех операции». .
В качестве «национальных лозунгов» для русских предлага-лось обещать последним «национальную свободу под немецкой защитой», «охрану старой русской культуры» и «невозвращение царя и крупных помещиков». В социальном плане «необходимо явно выраженное положительное отношение к введению в будущем единоличного хозяйства, особенно в деревне». В каче-стве религиозной программы требовалось обещание «свободы вероисповедания любой религии» и «защиты религиозных обрядов». Кроме того, отмечалось, что «впредь нельзя говорить о Востоке как о «колонии» Германии или Европы».
План Грейфе был одобрен А. Гитлером в январе 1942 года, а в марте были утверждены организация и штаты «Цеппелина». Подразделение получило статус специального реферата VIС/2 управленческой группы С VI управления РСХА (разведка в зоне влияния СССР и на Дальнем Востоке) и разместилось в берлин-ском районе Грюневальд, а затем было переведено в Ванзее. «Цеппелин» возглавил сам X. Грейфе. С июля 1942 года началь-ником реферата стал штандартенфюрер СС Рудольф Йобстер-Редер, а в марте 1943 года его сменил штандартенфюрер СС Вальтер Куррек. До своей смерти в автокатастрофе (январь 1944 года) Грейфе продолжал курировать проект.
Руководящий штаб организации состоял из аппарата на-чальника и из трех отделов: 21 (подбор и обеспечение аген-туры), 22 (подготовка агентуры и направление ее на задание), 23 (работа с действующей агентурой, обработка материалов).
В составе первого отдела находились офицеры СС, ответственные за вербовку агентов из числа военнопленных (подот-дел 21А). За организацию специальных лагерей для отобранных лицотвечал подотдел 21В. За вопросы транспортировки агентуры в сборные и подготовительные лагеря, а позже - к пунктам перехода линии фронта, подбора проводников и старших пере-возочных средств отвечал подотдел 21С. Различные вопросы обеспечения агентуры (создание хорошей обстановки, вьщача новойодежды, обеспечение бельем, мылом, бритвенными при-надлежностями, прививки, питание, техническое оснащение засылаемых групп и их вооружение) входили в круг обязанно-стей подотдела 2Ш. Поскольку «посещение лагерей орато-рами-пропагандистами, экскурсии групп военнопленных в города и деревни с целью показа преимуществ жизни в Герма-нии в противоположность русской обстановке требуют наличия большого транспортного парка», организовывался подотдел 21Е, ответственный за транспортные средства.
Второй отдел подразделялся на подотделы 22А (русские), 22В (казаки), 22С (кавказцы) и 22В (среднеазиаты). Общая подго-товка этих контингентов включала в себя политическое образо-вание (критика большевизма, антисемитизм, вопрос истории народностей), атакже лекции по вопросам культуры, экономики и религии. Специальная подготовка состояла в изучении того за-дания, которое подлежало выполнению (политическая разведка, террор, пропаганда). Особой задачей отдела был подбор и обуче-ние преподавателей для указанных контингентов.
Структура третьего отдела была аналогична второму. Задачей подразделения была обработка получаемых материалов, а также учет операций по разложению и специальных террористиче-ских заданий. С этой целью создавалась картотека агентуры и предметная картотека.
Первоначальные штаты руководящего штаба «Цеппелина» вкяючали 19 офицеров СС, 26 СС-унтерфюреров (сержантов) и вспомогательных служащих (специалистов), 5 управляющих-чиновников, 25 машинисток, 4 посьшьных, 16 переводчиков и 10 шоферов6.
В марте-апреле 1942 года сотрудники РСХА, ответственные за проведение операции «Цеппелин», приступили к развертыва-нию сил и средств. Так, в соответствии с планом X. Грейфе бьши созданы особые команды «Цеппелина» при четырех аййзатц-группах (А, В, С, О) полиции безопасности и СД, с начала войны выполнявших «специальные задачи» в военной зоне оккупации. Особые команды были насыщены русскими офицерами и спе-циалистами из числа эмигрантов, связанными с эсэсовской разведкой еще с довоенной поры. К примеру, соответствующее подразделение при айнзатцгруппе А (действовала на территории Прибалтики, Белорусской ССР, Ленинградской и Калининской областей РСФСР) некоторое время возглавлял оберштурмфюрер СС Аркадий Николаевич Кочубей - потомок первого министра внутренних дел Российской Империи. Главными обязанностями особых команд был отбор агентуры в лагерях для советских военнопленных, а также непосредственная заброека подготовленной агентуры в тыловые районы СССР.В марте-апреле 1942 года сотрудники РСХА, ответственные за проведение операции «Цеппелин», приступили к развертыва-нию сил и средств. Так, в соответствии с гшаном X. Грейфе бьши созданы особые команды «Цеппелина» при четырех аййзатц-группах (А, В, С, О) полиции безопасности и СД, с начала войны выполнявших «специальные задачи» в военной зоне оккупации. Особые команды были насыщены русскими офицерами и спе-циалистами из числа эмигрантов, связанными с эсэсовской раз-ведкой еще с довоенной поры. К примеру, соответствующее подразделение при айнзатцгруппе А (действовала на территории Прибалтики, Белорусской ССР, Ленинградской и Калининской областей РСФСР) некоторое время возглавлял оберштурмфюрер СС Аркадий Николаевич Кочубей - потомок первого министра внутренних дел Российской Империи. Главными обязанно-стями особых команд был отбор агентуры в лагерях для советских военнопленных, а также непосредственная заброека подготов-ленной агентуры в тыловые районы СССР.
Непосредственный руководитель Грейфе - в то время исполняющий обязанности начальника VI управления РСХА (иностранная разведка) Вальтер Шелленберг вспоминал после войны: «Основной задачей... была массовая выброска групп русских военнопленных на парашютах в глубокий тыл Советского Союза. Они находились на одинаковом положении с немецкими солдатами и носили форму Вермахта, получали прекрасное питание и были хорошо расквартированы. Для них организовывались демонстрации пропагандистских фильмов и поездки по Германии... После окончания подготовки их на-правляли на Восточный фронт...».
После поражения в Сталинграде бьша проведена реорганизация «Цеппелина», выразившаяся, в частности, в создании на базе четырех особых команд двух главных команд: «Россия-Центр» и «Россия-Юг» (сформированы в марте 1943 года). После поражения вермахта на Курской дуге первое подразделение сосредоточило основные усилия на подрывной работе в се-верных регионах СССР, поэтому с августа 1943 года оно было переименовано в Главную команду СС «Россия-Север».
Остается добавить, что «Цеппелин» располагал широкой сетью специальных лагерей и школ, в которых проводилась фильтрация и подготовка агентуры. Нередко эти подразделения «Цеппелина» формировались при концентрационных лагерях. В их числе следует назвать приемно-распределительный лагерь в Зоннеберге под Эрфуртом (также известен как «Военный лагерь РОА»; создан весной 1943 года, в конце 1944 года переведен в г. Попель Протектората Богемия и Моравия, где были собраны все школы и курсы «Цеппелина»), особый сборный лагерь Бу-хенвальд (также известный, как «Приемный лагерь В», или «лагерь военнопленных в г. Веймар»; действовал до декабря 1942 года, после чего был объединен с приемно-распределительным лагерем в Зоннеберге), особый предварительный лагерь Заксен-хаузен (действовал до марта 1943 года, после чего личный состав был переведен в Зоннеберг), особый предварительный лагерь Аушвиц (здесь концентрировались кавказцы, лагерь был расфор-мирован в конце апреля 1943 года), особый предварительный лагерь в Легионово под Варшавой (в апреле 1943 года переведен в Бреслау), разведывательно-диверсионная школа в Евпатории (расформирована в конце сентября 1942 года, личный состав переведен в распоряжение особой команды при айнзатцгруппе О), разведывательно-диверсионная группа в г. Осипенко в Крыму (осенью 1943 года переведена в Зоннеберг), штрафной лагерь в Крейцбурге в Верхней Силезии (в январе 1945 года переведен в Лигниц), особый лагерь «Л» (именовавшийся «институтом русских инженеров»; личный состав занимался сбором и анализом информации об экономике СССР).
Особый интерес представляет разведывательно-диверсионная школа, созданная в марте 1942 года в бывшем имении графа Замойского Яблонь около Люблина. Подразделение было ори-ентировано на работу исключительно с русским контингентом. Здесь готовились диверсанты, радисты и разведчики. Началь-никами школы были гаупштурмфюреры СС Калсен, Краусс и Лютер. Одновременно в Яблони находилось до 200 курсантов. Слушатели изучали ведение разведки в советском тылу, подрывное дело, радиодело, специальное оружие. Срок обучения составлял от 3 до 6 месяцев. Личный состав привлекался к уничтожению местного еврейского населения. Летом 1942 года все русские школы бьши сосредоточены около Бреслау и школа Яб-лонь также передислоцировалась в г. Волау. С декабря 1942 года в школе была начата подготовка русских детей-беспризорников для выполнения разведывательно-диверсионных заданий. В марте 1943 года школа переехала в м. Глубокое (Беларусь), в мае — в м. Печки (под Псковом). После наступления советских войск подразделение передислоцировалось в г. Ассари (Латвия), а в сентябре 1944 года - была эвакуирована в Германию, где вместе с главной командой «Цеппелин» разместилась в г, Кальберг. В ноябре личный состав переехал в г. Попель".
ПАРТИЙНЫЕ ПРОЕКТЫ «ЦЕППЕЛИНА»
Как отмечалось, планом X. Грейфе предусматривалось создать особые «предпосьшки» с целью убедить отобранных агентов в том, что они выполняют правильное и необходимое для них самих дело. Особое внимание уделялось русским антибольшевикам и сторонникам коммунистической оппозиции. Исходя из этого, было решено создать две антисоветские организации для концентрации и оптимизации пропагандистских усилий по ука-занным направлениям. Первая «партия» должна была иметь на-ционалистическую направленность, вторая бьша призвана объединить антисталински настроенных коммунистов.
Надо сразу же отметить, что «коммунистический проект» довольно быстро исчерпал себя, что вполне объяснимо — разного рода троцкистов и бухаринцев в лагерях для советских военно-пленных оказалось относительно немного. Кроме того, объединить под одними лозунгами антисталински настроенных марксистов было практически невозможно: тут же начиналась грызня, сторонники одних «фракций» яростно нападали на представителей других, все это сопровождалось отнюдь не кон-структивными «дискуссиями», а также доносами руководству о нелояльности того или иного марксиста-ленинца германскому командованию.
Возглавить так называемую «Народно-российскую партию социалистов-реалистов» было поручено выходцу из войск НКВД - комбригу Ивану Георгиевичу Бессонову, до сдачи в плен командовавшему 102-й дивизией 21-й армии. Показа-тельно, что Бессонов до войны сделал стремительную карьеру, в основном благодаря связям с одиозным заместителем нар-кома внутренних дел М.П. Фриновским, расстрелянным в 1940 году. Бессонову удалось избежать ареста исключительно из-за того, что он буквально завалил «компетентные органы» доносами на своих знакомых и сослуживцев, чем, вероятно, убедил чекистов в своей лояльности. Тем же путем он получил и должность комдива. Когда началась война, Бессонов направил командованию донос на своего командира П.М. Гудзя, обвинив последнего в пораженческих настроениях и желании сдаться в плен. Гудзя арестовали, и 13 августа Бессонов вступил в командование соединением.
Не прошло и месяца, как Бессонов сам сдался в плен в селе Раги Старосельского района Гомельской области. На первом же допросе он предложил свои услуги в борьбе с советским режимом. Через определенное время Бессоновым заинтересовались в РСХА. Он получил псевдоним «Катульский» и принялся за работу. Как мы указали выше, надежды немцев на существование сколько-нибудь влиятельной и консолидированной коммунистической оппозиции сталинизму оказались призрачными. В принципе, оппозиционеры-марксисты принесли гитлеров-цам определенную пользу в качестве пропагандистов. Самым известным из них стал Милетий Зыков, сыгравший ключевую роль в оформлении пропагандистского аппарата власовского движения. Под этим псевдонимом скрывался зять известного детского писателя Корнея Чуковского Цезарь Вольпе. Вместе с тем в 1942 году коммунистические антисталинские мотивы в гитлеровской пропаганде, адресованной военнопленным и населению на советской стороне фронта, практически исчезают, как «не оправдавшие надежд».
Организация Бессонова уже весной 1942 года была перейменована в «Русскую народную партию реформистов», руко-водство которой было размещено в особом сборном лагере «Цеппелина» на территории концлагеря Бухенвальд. С июля 1942 года здесь же под формальным командованием Бессонова (провозглашенного «генеральным руководителем») был создан «Политический центр борьбы с большевизмом» (ПЦБ). Начальником штаба ПЦБ стал бывший подполковник РККА Виктор Викторович Бродников, заместителем по политчасти -полковник Никанор Никанорович Любимов, начальником от-деления внутренней разведки — генерал-майор Александр Ефимович Будыхо.
Основным занятием личного состава ПЦБ стало сочинение антисоветских листовок и брошюр. К примеру, Бродников уча-ствовал в написании памфлета «СССР и мировая революция», а сам Бессонов стал автором «программного труда» под претенциозным названием «Что делать?». Помимо этого, «генераль-ный руководитель» разрабатывал масштабные, но заведомо невыполнимые проекты, сводившиеся к засылке специального десанта (до 6 тысяч человек из числа военнопленных) в глубокий советский тыл (Сибирь) с целью освободить заключенных из лагерей системы ГУЛАГ и спровоцировать мощное повстанческое движение.
К концу 1943 года руководство «Цеппелина» разочаровалось в Бессонове, поскольку усомнилось в его лояльности. Под предлогом того, что он ранее принадлежал к руководящему составу НКВД, Бессонов был арестован и отправлен в концлагерь Заксенхаузен. Туда же отправились его ближайшие сотрудники Бродников, Любимов и Будыхо. Политический центр борьбы с большевизмом был распущен, а его личный состав — распределен по различным подразделениям «Цеппелина» либо переведен в Русскую освободительную армию. Некоторые сотрудники ПЦБ продолжили разложенческую работу по линии антисоветской пропагавды, большинство - использовано в качестве диверсан-тов. Касаясь дальнейшей судьбы руководителей ПЦБ, отметим, что Бессонов, Бродников и Будыхо сумели пережить войну, но были переданы американцами Советскому Союзу. 19 апреля 1950 года все они были расстреляны по приговору Военной коллегии Верховного Суда. Любимов умер в Заксенхаузене.
Второй «партийный проект», ориентированный в этом случае на русских националистов, оказался более успешным. Во главе «Боевого союза русских националистов» встал бывший подполковник Красной Армии начальник штаба 229-й стрелковой дивизии Владимир Владимирович Гиль (псевдоним «Родионов»). Он попал в плен на Витебщине в районе Сенно—Толочин, будучи раненным в бою. Вскоре Гиль стал русским комендантом лагеря для советских военнопленных (находился в ведении СД) в Сувалках на территории Генерал-губернаторства.
Вот как описывает Гиля близко знавший его Л.А. Самутин: «Гилю было тогда, вероятно, что-то от 36 до 40 лет, не более. Он был чуть выше среднего роста, шатен с серыми холодными гла-зами. Он редко смеялся, но и при смехе выражение его глаз не менялось, они оставалисьтакими же холодными, как и обычно... Говорил он несколько странно — с каким-то акцентом, но пра-вильно». К этому описанию следует добавить, что Владимир Гиль родился в 1906 году в деревне Дороганово Бобруйского уезда Могилевской губернии (сейчас Осиповичский район). В 1920-е годы он вступил в РККА. В 1939 году подполковник Гиль окон-чил Военную академию имени М. Фрунзе.
Осенью 1941 года Гиль вместе с несколькими своими товарищами и бывшими сослуживцами создал антибольшевистскую группу из 25 человек, изначально получившую название «Национальная партия Русского народа». Сложно сказать, ка-кими мотивами руководствовались вчерашние красные коман-диры, но эта инициатива пришлась весьма кстати: начинание бывшего подполковника РККА поддержал немецкий комендант лагеря штурмбаннфюрер СС Шиндловски (до войны он был бургомистром Тильзита и явно симпатизировал антибольшевистским настроениям своих подопечных), а затем — уже после создания «Цеппелина» — новоявленными русскими националистами заинтересовались в Берлине.
Когда в 1942 году эмиссары-вербовщики «Цеппелина» оказались в лагере в Сувалках, они обнаружили уже вполне оформившуюся (хотя и малочисленную) русскую националистическую организацию. Разумеется, штурмбаннфюрер Шиндловски представил дело так, что инициатива создания подобной группы принадлежала ему. Шиндловски не прогадал: его тут же включили в штат «Цеппелина», а впоследствии назначили руководителем главной команды СС «Россия-Центр».
В соответствии с предписаниями оперативного штаба «Цеп-пелина» из организации Гиля была отобрана группа лиц, которых вначале направили в вербовочный лагерь под Бреслау, а затем — в месячную «ознакомительную поездку» по Германии.
Интересное свидетельство о результатах этой поездки оставил уже упомянутый нами Л. Самутин: «Через месяц вся группа возвратилась обратно. Все выглядели поправившимися, посве-жевшими и одеты были в какую-то неизвестную нам военную форму из светло-зеленого добротного сукна: мундиры, брюки, пилотка, ботинки полугражданского образца. Оказалось, это чешская униформа... Мы узнали, что их возили в Бреслау... в какой-то особый лагерь. Там с ними обращались хорошо, возили на экскурсии по Германии, показывали деревни и города, промышленность и сельское хозяйство... Жизнь немецкого тыла поражала свежий глаз чистотой, ухоженностью, размеренностью и аккуратностью. Восторженные рассказы об этих сторонах немецкой жизни мы слышали теперь от очевидцев...
Я был очень обрадован новой встрече с Точиловым. После своей поездки и экскурсий по Германии Точилов еще больше укрепился в своих германофильских взглядах, расхваливал мне все, что он увидел в Германии своими глазами, и говорил, что Советский Союз — варварская, дикая страна по сравнению с Германией. Мне стало трудно спорить с ним, потому что ника-ких новых, а тем более веских аргументов, я не находил, в то время как Сергей Петрович рассказывал все новые и новые факты лучшей, чем у нас организации жизни у немцев».
Вскоре после возвращения группы Гиля в Сувалки в лагере произошли значительные изменения. Был облегчен режим, улучшено питание, а на территории 13-го блока был построен большой барак, внутри которого размещался зрительный зал со сценой и подсобными помещениями. Гиль привез с собой пол-ный набор музыкальных инструментов для оркестра, среди пленных нашли бывших музыкантов и артистов, был организован ансамбль и театральная самодеятельность. Первый концерт был назначен на 20 апреля...
Зал был набит битком, не поместившиеся толпились в открытых входах и выходах. Перед концертом и спектаклем была организована «торжественная часть». После официальных речей лагерного начальства во славу фюрера и германской армии слово было предоставлено Гилю. Он выступил с большой речью, в которой тоже произнес славословие в адрес Гитлера и его Рейха, затем рассказал о своей поездке в Германию и, наконец, о самом главном - о предоставлении русским «права принять участие в борьбе с жидобольшевизмом». Далее Гиль сообщил, что им создается военно-политическая организация под названием «Боевой союз русских националистов». После этого была объявлена программа союза.
Последняя включала в себя следующие тезисы: «Будущая Россия должны быть националистичёской, народам, населяющим Украину, Белоруссию, Прибалтику и Закавказье, предо-ставляется право на самоопределение и выделение в самостоятельные государства под протекторатом Великой Германии... У будущей России должен быть новый порядок, осно-ванный по принципу нового порядка в Европе... Колхозы упраздняются, а вся земля, им принадлежащая, передается в частное пользование. В области торговли поощряется частная инициатива». Наконец, Гиль предложил всем желающим присоединиться к организации и к ее боевым отрядам. Членами Союза могли быть только мужчины в возрасте от 18 лет всех национальностей, исключая евреев. В Союз не при-нимались бывшие сотрудники органов НКВД, политсостав РККА, бывшие ответственные работники партийно-советского аппарата. При вступлении в организацию заполнялся текст клятвенного обещания следующего содержания: «Я, вступая в Боевой союз русских националистов, обязуюсь честно и бес-прекословно выполнять все поручения и обязанности, возлагаемые на меня Союзом. В случае измены с моей стороны Союзу я подлежу уничтожению».
Последующая история «Боевого союза русских националистов» тесно связана с таким воинским формированием «Цеппелина», как «Дружина», поэтому мы вернемся к ней несколько позже.
НАДЕЖДЫ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ.
Попытаемся ответить на вопрос, имели ли надежды руководства Германии и РСХА на возможность организации мощ-ного повстанческого движения в глубоком советском тылу сколько-нибудь реальные основания?
Обратимся к подготовленному в 1944 году докладу началь-ника Отдела по борьбе с бандитизмом НКВД СССР комиссара государственной безопасности 3 ранга А.М. Леонтьева «О результатах борьбы с бандитизмом, дезертирством и уклонением от службы в Красной Армии с июля 1941 по июль 1944 г.». При этом нас будут особенно интересовать центральные районы РСФСР и Сибирь, так как именно эти регионы изначально рассматривались руководителями «Цеппелина» в качестве приоритетных для «разложенческой работы» («острие удара» должно было быть направлено в самое сердце страны, а не на её окраины).
Леонтьев констатирует: «С началом военных действий бандитско-повстанческий элемент повсеместно активизировал свою вражескую деятельность. Ориентируясь на приход немцев, бывшие участники вооруженных антисоветских выступлений, разгромленных повстанческих, контрреволюционных организаций, бывшие белоказаки, кулаки, бандиты, участники рели-гиозных сект и т.д. начали группироваться.
В целях подрыва военной мощи Советского Союза и оказания помощи немецко-фашистским войскам указанные элементы повели среди населения антисоветскую, пораженческую агитацию, агитацию за дезертирство из Красной Армии и уклонение от службы. Привлекая на свою сторону бандитов, дезер-тиров, уклонившихся и других нелегалов, они начали создавать бандитско-повстанческие группы и формирования, ставя своей задачей организацию вооруженных выступлений в тылу Красной Армии.
Подрывная деятельность антисоветских элементов значительно усиливалась с продвижением немецких войск в глубь нашей страны. К октябрю 1941 года в ряде тыловых районов Советского Союза возникло большое количество бандитских групп...
...С началом войны рост бандитизма в центральных районах Советского Союза шел в основном за счет выходцев из семей бывших кулаков, купцов, служителей религиозного культа и других антисоветских лиц, которые, не желая защищать советскую власть, уклонялись от призыва и мобилизации в Красную Армию, переходили на нелегальное положение и объединялись вбанды... Возникшие бавды совершали террористические акты над советско-партийным активом, убийства отдельных граждан с целью грабежа и налеты на колхозы и совхозы».
Во второй половине 1941 года органами НКВД было ликвидировано 178 антисоветских групп (1604 участника). Кроме того, за тот же период было зарегистрировано 50 «бандитских проявлений», 21 из них раскрыто. Напомним, в это время организации «Цеппелин» еще не существовало, и, вероятно, большая часть антисоветских групп возникла, так сказать, «стихийно», без помощи извне. Впрочем, по данным Леонтьева, «активизации повстанческой деятельности антисоветских элементов в Новосибирской области способствовала работа немец-кой агентуры, заброшенной туда задолго до войны».
Зато в следующем — 1942 — году без агентуры специального «разложенческого органа», очевидно, не обошлось. Леонтьев отмечает: «Оперативная обстановка в 1942 году характеризовалась дальнейшим ростом и активизацией бандитизма. Рассчитывая на победу фашистской Германии, бандитско-повстанческие и прочие антисоветские элементы... вели активную работу по подготовке вооруженных выступлений против советской власти». Количество ликвидированных антисоветских групп в 1942 году вырослодо 1381 (11 220 участников).
Далее приводились наиболее характерные примеры. Так, НКВД Якутской АССР в начале 1942 года была выявлена «повстанческая банда» в составе 19 человек, возглавляемая выход-цем из кулацкой семьи — неким Орловым. Группа именовала себя «Обществом спасения России от болыневизма» и ставила своей задачей создание крупных повстанческих отрядов и поднятие вооруженной борьбы против советской власти. Участники банды развили исключительно большую активность в июне 1942 года: «В целях приобретения оружия и создания про-довольственной базы в течение указанного месяца они совер-шили четыре крупных налета на склады золотых приисков и зимовки охотников, во время которых убили оперативного уполномоченного НКВД тов. Коробова, бойца приисковой охраны Быкова и двух рабочих, захватили 10 карабинов, 4 ре-вольвера и пистолета, 10 кг взрывчатых веществ, патроны, золото, продукты и шесть лошадей. 11 июля 1942 года при проведении операции бандглаварь Орлов был убит, 18 участни-ков арестованы. Менее активные бандповстанческие группы были ликвидированы Управлениями НКВД Омской и Иркутской областей».
В 1943 году, особенно во второй его половине, органам НКВД удалось в значительной мере погасить антисоветские по-встанческие проявления в глубоком тылу. Большая часть дивер-сантов «Цеппелина», заброшенных в глубокий советский тыл, оказалась в руках чекистов. К примеру, 9 июня 1943 года в Кожвинском районе Коми АССР была ликвидирована группа де-сантников «Цеппелина» из 12 человек. Группа была заброшена 2 июня и переодета в форму НКВД. В ходе боя 2 «цеппелиновца» были убиты, а остальные, в том числе руководитель группы Годов, захвачены в плен. Еще один десант «Цеппелина» в количестве 40 человек был ликвидирован в конце 1943 года под Сыктывкаром.
Крахом окончилась и амбициозная акция «Цеппелина», предусматривавшая проведение диверсионно-террористического акта в отношении И.В. Сталина. Операцию бьшо поручено про-вести агентам Политову (псевдоним «Шилов») и его жене.
Политов с 1933 по 1940 г. проживал на Украине, в Ташкенте, в Башкирии под различными фамилиями. Перед войной, используя служебное положение заведующего нефтескладом на станции Аягуз Туркестано-Сибирской железной дороги, похитил крупную денежную сумму и, скрывшись от уголовного преследования, предоставив фиктивные документы, устроился следователем в Воронежскую прокуратуру. В ноябре 1941 года был призван в РККА, где был назначен командиром взвода, а затем командиром роты. В мае 1942 года перешел на сторону германской армии и предложил сотрудничество «в борьбе с большевизмом». Кроме того, он просил назначить его на должность бургомистра одного из оккупированных советских городов. В 1943 году Политов был направлен в один из лагерей «Цеппелина» для обучения. В период учебы он помог обезвредить подпольную антифашистскую группу. В числе положительных качеств агента его кураторы называли «находчивость, умение быстро ориентироваться в сложной обстановке, ненависть к советскому строю. Отрицательными качествами Политова были «алчность, карьеризм, полная беспринципность».
Подготовка Политова к выполнению задания происходила в Пскове и Риге и заняла несколько месяцев. Она включала в себя стрельбу из личного оружия, вождение мотоцикла и автомобиля. В период подготовки Политову-Шилову была найдена «жена» и, одновременно, коллега по заданию. «Фрейлейн Шилова» обучилась работе на радиостанции, освоила шифровальное дело. В качестве инструкторов выступали офицеры «Цеппелина», сотрудники Главной команды СС «Россия-Север» гауптштурмфюрер Палбицын и эмигрант оберштурмфюрер Делле.
Было решено, что Политов будет действовать под видом майора Красной Армии, получившего отпуск после тяжелого ранения. Для того чтобы повысить шансы на успех, Политов был «награжден» званием Героя Советского Союза. Из Берлина были получены орден Ленина и Золотая Звезда, принадлежав-шие генерал-майору РККА И.М. Шепетову, попавшему в плен в 1941 году, а также ордена Красного Знамени, Александра Невского и два — Красной Звезды. На право ношения этих наград были изготовлены соответствующие документы, а Политову-Шилову был дан новый псевдоним — Таврин.
Для выполнения задания Таврин был снабжен реактивным гранатометом скрытого ношения «Панцеркнаке» с комплек-том бронебойных снарядов и различными образцами стрелкового оружия.
В начале сентября 1944 года подготовка задания была окончена, и 5 сентября агенты вылетели из Риги на самолете, к фю-зеляжу которого был прикреплен мотоцикл М-72. Самолет благополучно приземлился в районе Карманово Смоленской области. Спустя несколько часов диверсанты были задержаны на магистрали, идущей к Ржеву. При обыске у агентов «Цеппе-лина» было обнаружено семь пистолетов, радиостанция, «Панцеркнаке» и снаряды к нему, специальная мина, ручные гранаты, 428 тысяч рублей советских денег, 116 печатей и штампов, десятки различных бланков, обеспечивающих изготовление многих советских документов.
Провал объяснялся тем, что информация о готовящейся операции была известна чекистам. Еще в новогоднюю ночь 1944 года агенты НОД похитили сотрудника «Цеппелина» обершарфюрера СС Лашкова-Гурьянова, при котором были обнаружены ценные документы, проливающие свет на подготовку агента Политова. После этого чекистам удалось внедрить в «Цеппелин» своего агента — лейтенанта Александра Лазарева с заданием получить максимум информации об интересующей операции. Через некоторое время агента Таврина плотно «вели» советские разведчики, действовавшие в оккупированной Риге.
Когда надежды на скорое окончание войны с СССР были окончательно похоронены, цели и задачи «Цеппелина» подверглись некоторой корректировке (примерно с середины 1942 года). Вальтер Шелленберг в своих мемуарах писал, что главной целью операции «Цеппелин» стало противодействие партизанской войне, следующим образом обосновывая необходимость борьбы с народными мстителями: «Основной задачей партизанской борьбы была беспощадность сама по себе... считались оправданными любые меры, которые могли бы заставить население поддерживать эту борьбу. Совершающиеся жестокости следовало приписывать немецким захватчикам, чтобы тем самым заставить колеблющееся население включиться в актив-ное сопротивление. Если же, исходя из русских интересов, следовало наказать ненадежные элементы, это нужно бьшо проделать так, чтобы создать видимость репрессий со стороны немцев... НКВД было вменено в обязанность организовывать засылку некоторых самых лучших и наиболее надежных агентов в немецкую армию и ее административные учреждения в качестве консультантов и информаторов. Наряду с постановкой заведомо ложной или же недостоверной информации с помощью партизан они должны были любым способом провоцировать немецкие оккупационные власти на принятие суровых мер против определенных слоев населения, таких, например, как евреи и кулаки. Казни, ликвидации и высылки надлежало, конечно, представлять как зверства, сознательно осуществляемые немцами в отношении русского народа».
Разумеется, когда Шелленберг писал свои мемуары, он преследовал определенные пропагандистские цели. Применительно к процитированному отрывку следует отметить, что одной из задач «Цеппелина» было создание лжепартизанских групп. Эти специально подготовленные команды забрасыва-лись в те районы, где наблюдалась особенно большая активность народных мстителей. Начальник Управления НКВД по Орловской области К.Ф. Фирсанов после войны вспоминал: «...В ряде сел появились небольшие группы людей, именующих себя партизанами... Они забирали у населения продукты и вещи, избивали местных жителей, называя их изменниками Ро-дины, угрожали расстрелом и беспробудно пьянствовали. Чекисты установили, что немцы организовали из уголовников, бывших кулаков и их прихвостней лжепартизанские отряды, чтобы дискредитировать партизанское движение и вызвать к нему ненависть народа».
При этом разведывательно-диверсионные и террористические задачи с «Цеппелина» никогда не снимались. Противодействие партизанскому движению отнюдь не былоо единственной и даже первоочередной функцией органа.
Тем не менее именно для борьбы с «лесными солдатами», которые с 1942 года начали наносить по тылам вермахта весьма чувствительные удары, были созданы специальные воинские формирования. В частности, из русских военнопленных были сформированы полк СС «Варяг» и так называемая Первая русская национальная бригада СС «Дружина».
В своих воспоминаниях Шелленберг указывает на факты, которые послужили обоснованием для создания указанных формирований: «Для переброски агентов в Россию в наше распоряжение была предоставлена боевая эскадрилья, причем весьма ограниченное число самолетов и еще более ограниченные запасы горючего подлежали распределению между военными и политическими секторами секретной службы, которые в то время работали самостоятельно, часто даже мешая друг другу. Вследствие этого отправка наших агентов на задания часто задерживалась. А, как известно, ничто так не нервирует агента и не подрывает его моральное состояние, как слишком продолжительное ожидание. Поэтому мы свели агентов в бое-вую часть, получившую название «Дружина». Она должна была обеспечивать безопасность в тылу и, в случае необходимости, вести бои с партизанами».
ПЕРВАЯ РУССКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ БРИГАДА СС «ДРУЖИНА».
1 мая 1942 года сто бывших военнопленных лагеря в Сувалках, вступивших в «Боевой союз русских националистов», были официально освобождены и переодеты в новое чешское обмун-дирование. Это была первая сотня Союза. Бывших командиров РККА свели в один взвод, в котором в качестве рядовых состояли командиры со званиями от младших лейтенантов до подполковников. Среди них можно назвать подполковника В. Орлова, майоров А. Шепелева и П. Петрова, капитанов Д. Малиновского, И. Тимофееваи Нисова, старших лейтенантов С. Точилова, И. Илющенко и Л. Самутина.
Вскоре сотню в сопровождении офицеров СД передислоцировали в Парчев под Люблином. Здесь, в бывшем замке графа Замойского, располагалась «особая часть СС», или «гауптлагерь Яблонь», — подразделение «Цеппелина», которое вело разведывательно-диверсионную подготовку русских коллаборационистов. Дни вновь прибывших добровольцев были заполнены обычными военными занятиями: строевой подготовкой, изучением материальной части стрелкового оружия, тактикой. Через некоторое время личный состав начал самым активным образом привлекаться к «боевым операциям», сводившимся главным образом к убийствам местных евреев и охоте на польских партизан. В этот период формирование получило наименова-ние «Дружина».
Постепенно значительный авторитет в «Дружине» приобрел бывший капитан РККА Андрей Блажевич, который был назначен начальником штаба. По свидетельствам очевидцев, он проявлял особую ретивость в уничтожении еврейского населения.
Примерно в июле 1942 года «Дружина» значительно пополнилась и численно соответствовала уже батальону. Появилось много новых командиров в старших званиях — подполковников и полковников. Поскольку число последних превышало штатные потребности, была сформирована отдельная офицерская рота под командованием полковника Петрова. Значительным отличием «Дружины» от существовавших на тот момент подраз-делений и частей Восточных войск было не только подчинен-ность СД, но и высокая степень технической оснащенности. Знаки различия личного состава «Дружины» были аналогичны принятым в войсках СС, однако погоны были собственного образца, на обшлагах мундиров офицерского состава имелась на-рукавная лента с надписью «За Русь!».
В самом конце лета «Дружина» была направлена на Восток. 1 сентября русские эсэсовцы прибьши в Смоленск и были разме-щены в бывшей городской тюрьме, уже использовавшейся нем-цами под казарменные помещения. «Дружинников» к этому моменту насчитывалосьуже свыше четырех сотен (четыре роты). Несколько раз Гиль выводил свое «войско» помаршировать по го-родским улицам. Через несколько дней «Дружина» была переброшена в городок Старый Быхов, южнее Могилева. Именно в этот момент, по свидетельству Л. Самугана, личному составу в приказе была, наконец, доведена главная цель «Дружины»: борьба с партизанами. Некоторые подразделения (например, рота старшего лейтенанта Точилова) получили также задачу охранять железно-дорожное полотно Могилев—Рогачев на участке южнее 15-го разъезда, в глухом лесу между Быховом и Рогачевом.
Спустя некоторое время упомянутый Точилов был назначен начальником Отдела пропаганды штаба «Дружины», одной из основных задач которого было составление и распространение печатной продукции (листовок, брошюр) «Боевого союза русских националистов» среди местного населения. В подготовленном Главньш разведывательным управлением РККА для партийно-государственного руководства «Обзоре мероприятий германских властей на временно оккупированной территории» (с июня 1941 по март 1943 г.) сообщалось: «Известно о существовании на оккупированной территории отрядов, причисляющих себя к «русской народной армии». Некоторые из них скрывают свою связь сгерманским командованием, но открыто говорят о своей враждебности к советскому строю и партизанам. Эти отряды объявляют своей целью «борьбу за новую Россию». Следует отметить, что в районе Могилева, где появлялись отряды «русской народной армии», распространялись также антисоветские брошюры от имени организации «русских фашистов».
оззваниями и листовками БСРН щедро снабжались и диверсанты, прошедшие подготовку в школах «Цепеллина» и забрасываемые в советский тыл. В спецсообщении Управления НКВД по Саратовской области № 2069 от 12 октября 1942 года сообщалось: «В ночь на 6 октября 1942 года в районе г. Хвалынска Саратовской области с самолета противника была сброшена на парашютах группа германских разведчиков-диверсантов в составе 4 человек. Принятыми мерами розыска фуппа германских агентов была задержана... Все вооружены двумя пистолетами, тремя гранатами и финскими ножами. Кроме того, группа была снабжена взрывчатыми веществами, термитным порошком, радиостанцией, воззваниями и листовками контрреволюционного характера, 50 000 рублей советских денег (на каждого), шапирографом. Все задержанные окончили школу разведчиков м. Яблонь близ г. Люблин... Все задержанные, прежде чем быть направленными в школу разведчиков, были завербованы в контрреволюционный «Боевой союз русских националистов». При «Дружине» постоянно находился немецкий штаб связи с командованием СС. Он состоял примерно из полутора-двух десятков офицеров, унтер-офицеров и солдат. Во внутреннюю жизнь «Дружины» немцы не вмешивались. «Дружина» снабжалась по фронтовому довольствию войск СС (то есть лучше, чем части вермахта). В паек входили остродефицитные вещи: «шоколад, кофе в зернах, французские коньяки и другие подобные продукты».
Подразделения «Дружины» периодически вступали в боевые столкновения с партизанами. В ходе одной из операций офицерская рота встретилась с целым партизанским соединением, в ходе последовавшего боя оттеснена на деревенское кладбище, окружена и только ценой больших потерь вырвалась из кольца. Случались и небоевые потери. Та же рота после боя на клад-бище была отведена на охрану моста через Друть на дороге Могилев-Бобруйск. За три недели партизаны сумели наладить личные контакты с русскими эсэсовцами, «распропагандировали» их, убедили перебить немцев и перейти всем составом к ним, что и случилось 25 ноября 1942 года.
Осенью 1942 года под Люблином (в особом лагере СС «Гайдов» при Сталаге-319) началось формирование «Дружины II», организация которой была поручена соратнику Гиля капитану Блажевичу. К последнему было прикомандировано также не-сколько человек из первой сотни. Пожалуй, наиболее колоритной фигурой среди них был бывший командир 48-й стрелковой дивизии РККА генерал-майор Павел Васильевич Богданов. Он сдался в плен 17 июля 1941 года и содержался в Офлаге-68, где и познакомился с Гилем. Надо сказать, что Богданов еще в сен-тябре 1941 года обратился к германскому командованию с просьбой разрешить формировать части для борьбы против Сталина. Руководство РСХА вполне оценило этот шаг, но ре-шило использовать генерала, прежде всего в пропагандистских целях. Богданов был ненадолго прикомандирован к школе про-пагандистов в Вульгайде. Здесь он официально отказался от советского гражданства и воинского звания, что затем было отражено в листовках БСРН. В «Дружину II» Богданов (очевидно, также из пропагандистских соображений) формально вступил рядовым, но уже в январе был произведен в поручики и назначен заместителем начальника штаба.
Вторая «Дружина» привлекалась в Люблине к уничтожению евреев. По приказу Блажевича бьшо изготовлено знамя части — огромное черное бархатное полотнище с вышитыми золотом черепом и костями.
Атаман «Общеказачьего объединения в Германской Империи» генерал-лейтенант Е.И. Балабин в одном из своих писем рассказал о впечатлениях, которые оставил визит в «Дружину П» его представителя (и одновременно немецкого разведчика): «Мой представитель в Генерал-губернаторстве подъесаул Моисеев... побывал в Люблине и там провел день под бело-сине-красным флагом в русском баталюне СС. Лейтенант-немец, который является инструктором в отряде, начал с того, что Россию представляют не эмифанты, а вчерашние большевики, теперь националисты.
Эмигранты же имеют множество партий и еще больше разных взглядов, и их в армию «официально» не принимают, а неофициально милости просят. Отрядам СС в Белоруссии и Великороссии будет предоставлена вся власть... Моисеев познакомился с офицерами батальона и порядками там. Подбор солдат сделан идеально - дисциплина, подтянутость, и вообще «душа порадовалась».
Офицерский состав носит армейские золотые погоны: прапорщик - без звездочек, поручик — две звездочки, обе вдоль погона, капитан — три звездочки, как раньше бьшо у поручика, но к немецкому мундиру СС золото не особенно подходит. Командир батальона майор Блажевич из Петербурга... В составе батальона бывший генерал - теперь только поручик. Вообще офицерский состав напоминает бывших прапорщиков, но все болыпие патриоты и умеют подойти к людям. В батальоне применяют мордобойство. Все полны веры в то, что Россия будет и будет дружба между двумя великими державами».
В марте 1943 года обе «Дружины», а также сформированный в Бреслау «Особый батальон СС» (командир бывший полковник РККА Васильев, затем бывший подполковник Дружинин) объединились в белорусском селе Лужки (к северо-востоку от Молодечно, на берегу реки Мнюта-Шоша). Лужки стали центром района, предоставленного немецкими властями Гилю для самостоятельного управления (очевидно, по аналогии и исходя из удачного опыта Каминского в Локте и, позднее, в Лепеле). Гиль дал обязательство очистить район от партизан и выполнять поставки, требуемые оккупационной администрацией.
После объединения частей Гиля и Блажевича они получили звания полковников, а новое формирование получило наименование «Первый русский национальный полк СС». Личный состав насчитывал 1200 человек, включая 150 офицеров. На вооружении полка находилось 60 орудий, 95 пулеметов и свыше 200 автоматов. Часть возглавил Гиль (впрочем, тогда он уже пользовался исключительно псевдонимом Родионов), а Блажевич стал вновь начальником штаба.
В апреле 1943 года пополнившийся мобилизованной в рай-оне молодежью и военнопленными полк был переформирован в «Первую русскую национальную бригаду СС». Численность соединения достигла 3000 человек. Бригада состояла из трех строевых (в том числе особого мотомеханизированного) и одного учебного батальонов, артминометной батареи, автороты, пулеметной роты, роты боевого питания, роты связи, штурмовой роты, двух взводов кавалерии, комендантского взвода, саперного взвода, взвода полевой жандармерии, школы младших командиров, санчасти и хозчасти. Помимо бывших советских офицеров некоторые должности заняли эмигранты из числа сотрудников «Цеппелина»: так, гауптштурмфюрер СС Дамэ стал начальником штаба 1-го полка, а князь Святополк-Мирский — командиром артбатареи.
Должность начальника контрразведки занял П. Богданов. Бывший генерал создал так называемую «Службу предупреждения», которая занималась контрразведывательной работой по выявлению среди местного населения лиц, имеющих связи с партизанами, а среди личного состава — просоветски настроенных и имевших намерения перейти на сторону партизан. В «Службу» были переведены майор Алелеков, капитан Малиновский, старший лейтенант Палферов и ряд других офицеров.
Численность соединения быстро росла: к июню бригада насчитывала уже 8 тысяч человек, ее гарнизоны стояли во многих селах и деревнях района. Вскоре батальоны бригады были пе-реформированы в полки, а взводы — в роты, сформированы танковый и артиллерийский дивизионы. Периодически проводились акции по уничтожению еврейского населения, антипар-тизанские операции, при этом мародерство якобы «было строжайше запрещено и пресекалось вплоть до расстрелов». Впрочем, существуют свидетельства и иного рода. Сообщалось, к примеру, что в местечке Зембин Гилем бьши убиты 3 юноши и 2 девушки только за то, что они пришпилшш к своим рубашкам белорусские национальные значки. В деревне Слобода Гиль якобы обещал осужденным им к расстрелу партизанам помилование, если они попросят его об этом на русском литературном языке. Историк Кирилл Александров объясняет это тем, что Гиль «с самого начала был советским провокатором». Более осторожное мнение высказал после войны Вальтер Шелленберг: «После нескольких бесед с ним [с Гилем. — Авт.] у меня начало складываться впечатление, что если первоначально он и был противником сталинской системы, то теперь его позиция претерпела изменения. Он считал, что обращение немцев с русским гражданским населением и военнопленными... должно привести к катастрофическим последствиям».
В любом случае, в бригаде начали проявляться признаки разложения. Постоянный представитель СС при «Дружине» обер-штурмбаннфюрер Аппель в своем рапорте в Главное управление СС от 29 апреля 1943 года докладывал: «Положение в «Дружине» требует вмешательства со стороны высших инстанций... «Дружина» развилась в таком направлении, которое свойственно русским при их мании величия. В то же время замечено возрастающее недовольство против Германии... Активисты «Дружины» находятся под влиянием праздношатающихся по лагерю русских, они ведут свободную жизнь, пьют и едят вдоволь и совсем не думают о предстоящей деятельности «Дружины».
Видимо, после подобного рода докладов руководство СС приняло решение передать соединение в формируюшуюся Русскую освободительную армию генерал-лейтенанта А.А. Власова. В самом конце апреля Гиль неожиданно узнал, что только что в м. Глубокое (где был расположен ближайший от «Дружины» немецкий штаб) прибыла группа офицеров РОА, и в их числе два генерала (Иванов и Жиленков), с целью принять от него командование бригадой. Это вызвало серьезный переполох среди руководства «Дружины».
Самутин описывает дальнейшие события в комических тонах: «Последовал непрерывный ряд совещаний... Было решено всеми средствами бороться против передачи этим офицерам наших частей. В крайнем случае, уступить батальон, даже полк, но не отдавать всю бригаду. Серьезным возражением было то, что силы неравны... Там два генерал-лейтенанта, а у нас... Тут-то и вспомнюга, что ведь и у нас есть генерал-майор, теперь, правда, майор, Богданов. Надо немедленно восстановить его в звании!.. Блажевич привез из Люблина бригаду портных, са-пожников и других мастеровых людей, из евреев, конечно, которым была сохранена жизнь до поры до времени по причине их профессиональной нужности. Теперь этим евреям под страхом немедленного расстрела было дано задание — за несколько часов, оставшихся до приезда власовских генералов, сшить генерал-майорскую форму майору Богданову. Работа закипела. Последние стежки дометывались, когда машины с посланцами Власова в сопровождении сильного немецкого конвоя для охраны в пути уже въезжали в Лужки... Богданова обрядили в новенькую генеральскую форму и уже готовы были выпустить навстречу приезжим, как обнаружилось, что на брюках госпо-дина генерала нет лампасов, этих широких полос красного сукна, по которым за полверсты можно отличить генерала от простого смертного! Откуда было знать этим несчастным евреям про генеральские лампасы, когда они никогда живого генерала и в глаза не видели, а заправлявший всем этим делом Блажевич забыл проследить, запарившись. Вот-то началась беготня, чертыхания и обещания сейчас же, как только уедут эти проклятые генералы, перестрелять всех евреев, и не только портных. Откуда-то вытащили кусок красной материи, отхватили от куска длинные полосы, которые пришивать уже не было никакого времени. Пришпилили их булавками к генеральским штанам и чуть не тычком в спину вытолкнули свеженького генерал-майора навстречу вышедшим из своих машин приезжим генералам... Когда Богданов, взяв под козырек, подтянувшись и изобразив некоторый переход даже и к строевому шагу, направился к приехавшим генералам, правая лампасина, наспех пришпиленная булавкой, отцепилась и повисла на правой штанине... Гиль сделал было движение подскочить к Богданову и подцепить лампасину, но было уже поздно, генералы сблизились, ничего сделатьуже было нельзя... Богданов представился. Он начал было представлять Гиля... но один из двух приехавших генералов... нарочито громко и четко сказал, чтобы всем было слышно:
- У вас непорядок в туалете, господин генерал, прикажите исправить...».
В ходе последовавших переговоров (в частности, с руководством РСХА) было решено ограничиться передачей РОА «Особого русского батальона СС», учебной группы (численностью 300 человек), пропагандистского отдела и 18 упомянутых в рассказе Самутина еврейских портных и сапожников. 3 мая 1943 года теперь уже бывшие «дружинники» покинули Лужки и на-правились в Глубокое, а оттуда были переведены под Псков. Здесь была развернута Первая гвардейская бригада РОА.
Дальнейшие события в самой «Дружине» развивались стремительно. Выполняя указания Белорусского штаба партизан-ского движения, представители бригады «Железняк» (командир капитан госбезопасности И.Ф. Титков) вступили в переговоры с генерал-майором П.В. Богдановым по поводу перехода соединения на советскую сторону. Однако начальник контрразведки отверг предложения партизан, согласившись только на то, что бригада не будет ничего предпринимать против партизан в слу-чае если они, со своей стороны, не будут тревожить население, немецкие части и саму бригаду.
В самый разгар противостояния Гилю стало известно, что немцы, недовольные действиями бригады, решили арестовать его, а командование передать Богданову. Теперь у него не было другого выбора: либо в лес, либо обратно в лагерь. Гиль сам обратился к Титкову с предложением о переговорах и 10 августа согласился организовать переход бригады, выдачу генерала Богданова и гауптштурмфюрера СС князя Святополк-Мирского. 13 августа «Дружина» была поднята по тревоге. Были уничтожены все немцы, все командиры полков, почти все командиры батальонов, все сотрудники «Службы предупреждения» (Блажевич, Палферов, Москалев и др.), за исключением Богданова, который был арестован, передан партизанам и дрставлен самолетом в Москву (он был расстрелян 24 апреля 1950 года по приговору военной коллегии Верховного Суда СССР).
В последующие дни представители «Цеппелина» организо-вали сборный пункт для перебежчиков из бригады Гиля, поже-лавших возвратиться назад. Таких оказалось немало: в Глубокое вернулись около 500 человек, в том числе 30 офицеров.
16 августа 1944 года Гиль огласил следующий приказ:
«1. С этого числа бригаду именовать Первой русской анти-фашистской бригадой.
2. Вменяю в обязанность каждому воину бригады безжа-лостно истреблять фрицев до полного их изгнания с русской земли.
3. С этого числа приветствие «Хайль Гитлер!» отменить, при-ветствовать поднесением руки к головному убору.
4. Все фашистские знаки — свастики, черепа и прочее - отменить.
5. Поздравляю офицеров и солдат с присоединением к борьбе за нашу великую Родину. Слава русскому народу!»
Переход Гиля к партизанам стал значительным событием. Бывший партизан В. Ильин пишет: «В первом же бою на сто-роне партизан солдаты и офицеры Гиль-Родионова проявили храбрость и большую боеспособность. Они разгромили узловую железнодорожную станцию Крулевщина, истребили свыше 600 фашистов и взяли много пленных».
Однако даже после этого, как указывает исследователь А. Блинец, Гиль продолжал чувствовать себя «чужим среди своих». Поэтому, стремясьдоказать преданность советской вла-сти, Гиль шел на неоправданный риск, бросал бригаду на самые опасные операции. Одна из самых известных — нападение на Вилейку. В ночь на 1 ноября одновременно с артобстрелом бывшие русские эсэсовцы атаковали город. В первые 15—20 минут ошеломленные немцы не смогли оказать серьезного сопротив-ления, что позволило бойцам бригады ворваться в город. Но вскоре немцы перешли в контрнаступление, ввели в бой бронетехнику. Партизаны были вынуждены отступить, потеряв 70 человек убитыми и ранеными.
1-я антифашистская бригада разгромила еще ряд гарнизонов в деревнях Ободовцы, Шипы, Цагельня. 16 сентября 1943 года Родионов был награжден орденом Красной Звезды, и тогда же ему было присвоено звание полковника.
Весной 1944 года немецкое командование предприняло широкомасштабное наступление против партизан Полоцко-Лепельской зоны. Операция «Фрюлингсфест» («Весенний праздник») стала самой крупной антипартизанской акцией за всю войну, В ней участвовало более 60 тысяч солдат и офицеров, большое ко-личество военной техники. Руководил операцией генеральный комиссар Беларуси Курт фон Готберг. Наступление началось 11 апреля. Силы были неравные, и партизанское командование приняло решение прорываться из окружения. 5 мая 1-я антифа-шистская совместно с другими соединениями пошла в прорыв под Ушачами. В бою Родионов получил тяжелые ранения и 14 мая умер от ран. Бригада потеряла 1026 человек (болыпе половины личного состава) и фактически перестала существовать.
Свен Стеенберг приводит следующую версию гибели Гиля: «Бригада в многочисленных боях, в которых участвовали с противной стороны старые товарищи, понесла тяжелые потери. Остаток в 300 человек был окружен около станции Зябки... и полностью уничтожен. Гиль был застрелен своими бывшими офицерами со славами: «Собаке — собачья смерть».
ОСОБЫЙ ПОЛК СС «ВАРЯГ».
В отличие от «Дружины», воинское формирование «Цеппелина», известное как особый полк СС «Варяг», никогда не действовало на оккупированной советской территории. Еще одной характерной чертой этой части была ее насыщенность эмигрантскими кадрами.
Командиром части стал бывший капитан Русской императорской гвардии Михаил Александрович Семенов. Он родился в 1894 году в Петергофе, окончил 1 -й кадетский корпус и Павлов-ское военное училише. С 1916 года служил в Лейб-гвардии Егерском полку на должности адъютанта полка. В конце 1917 года Семенов вступил в Добровольческую армию генерал-лейтенанта А.И. Деникина. Во время Гражданской войны занимал должность начальника полковой команды конных разведчиков Сводногвардейской пехотной дивизии генерал-майора П.С. Оссовского. Принимал участие в боевых действиях в Киевской, Полтавской и Таврической губерниях. Эвакуировался из Крыма в ноябре 1920 года в составе Русской армии генерал-лейтенанта П.Н. Врангеля в Галлиполи. С 1922 года Семенов проживал в Югославии (носившей в то время название Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев) в городе Осиек, неподалеку от Загреба.
В эмиграции М.А. Семенов принимал активное участие в монархическом движении, в конце 1920-х годов возглавлял отделение Союза русской национальной молодежи в Югославии, явившегося одним из инициаторов создания Национального союза русской молодежи (позже — Национальный союз нового поколения — НСНП, а затем Народно-трудовой союз — НТС). Однако после смещения в 1933 году председателя НСНП герцога С.Н. Лейхтенбергского и назначения на пост Председателя Союза В.М. Байдалакова Семенов свое членство в НСНП прекратил.
После того как германские войска заняли весной 1941 года территорию Югославии, Семенов начинал искать контакты с представителями германской разведки. Вскоре ему, идейному антикоммунисту и монархисту, удалось установить тесные связи с представителями VI управления РСХА.
В начале лета 1942 года Семенов организовал в помещении Гвардейских казарм на Банице в Белграде штаб по формированию добровольческого русского отряда вспомогательной полиции в составе трех рот. Помимо выпускников кадетских корпусов в отряд вступали выпускники военно-училищных курсов РОВС, русские чины из добровольческого сербского отряда коменданта Лаутнера, гражданская молодежь из состава русской диаспоры в Югославии.
Формируемый добровольческий батальон находился на снабжении Главного управления войск СС. Уже к августу 1942 года численность батальона достигла 600 человек, причем, не-смотря на формальный запрет германского командования принимать в батальон советских пленных и граждан СССР, таковых в составе батальона оказалось несколько десятков человек. В связи с началом операции по формированию батальона Семенов получил звание гауптштурмфюрера СС (капитана).
Сформированный батальон предназначался для участия в десантной операции под Новороссийском, однако он так и не был выведен на Восточный фронт. Решено было использовать его для охраны тыла и коммуникаций германских войск.
Весной 1943 года капитан Семенов выехал в Германию, в лагерь «Цеппелина» в Зоннеберге, где участвовал в подготовке русских диверсантов к заброске в глубокий советский тыл. Осенью 1943 года руководитель «Цеппелина» Вальтера Куррек поручил ему формирование особого полка СС «Варяг». Основу полка составляли русские добровольцы-белоэмигранты, на-бранные в 1942 году в Югославии, и советские граждане, завербованные в лагерях военнопленных.
Штаб полка «Варяг» состоял исключительно из офицеров-белоэмигрантов, участников Гражданской войны: помощником командира полка был Г.М. Гринев, есаул, бывший старший офицер 1 -й сотни Лейб-Гвардии Казачьего полка, командиром 1-го батальона - подпоручик батальона Лейб-Гвардии Измайловского полка А.С. Орлов, командирами 2-го и 3-го батальонов — белые офицеры Каченгин и Остерман соответственно. Показательно, что пять русских офицеров, в том числе и сам Семенов, приняли германское подданство.
1-й батальон полка «Варяг» принял участие в боевых действиях против югославских коммунистических партизан Тито с самого начала 1944 года. Одновременно Семенов завершил формирование 2-го и 3-го батальонов. Штаб полка был дислоцирован в городе Любляна (Словения). По состоянию на конец 1944 года полк включал три батальона, по три роты в каждом, минометную, караульную и разведывательную роты, артиллерийскую батарею, комендантский взвод, саперный взвод, хозяйственные и медицинские службы. Среди личного состава полка было значительное количество бывших советских военнопленных, при этом около 60% бывших советских офицеров занимали командные должности.
Семенову удалось создать надежную и боеспособную войсковую единицу. Осенью 1944 года численность полка дости-гала 2,5 тысячи человек. Семенову было присвоено звание штандартенфюрера (полковника). В течение 1944—1945 гг. полк «Варяг» принял участие в нескольких боевых операциях на тер-ритории Словении, сражаясь с коммунистическими партиза-нами Тито в тяжелых условиях горной войны. По оценкам командования вермахта, четников и различных югославских источников, полк представлял собой качественное и боеспособ-ное формирование. Семенов был награжден за успехи в боях и личное мужество Железными крестами 1-го и 2-го класса.
В период боевых действий «Варяг» активно сотрудничал с различными югославскими антикоммунистическими силами: в частности, со Словенскими частями генерала Льва Рупника и полковника Прегеля, Сербским добровольческим корпусом Димитрия Летича, воеводами далматинских четников Джуичем и Евджевичем.
В апреле 1945 года Семенов заявил о юридическом подчи-нении полка Вооруженным Силам КОНР генерал-лейтенанта А.А. Власова. Полк формально вошел в состав войсковой Зальц-бургской группы (Отдельного корпуса), сформированной в конце зимы 1945 года под командованием генерал-майора А.В. Туркула. Однако в действительности в конце апреля 1945 года полк Семенова вместе с Русским Корпусом генерала Б.А. Штейфона пытался вырваться с территории Югославии в Австрию, и их фактическое объединение с Зальцбургской груп-пой Туркула так и не состоялось58.
5 мая 1945 года подразделения полка вместе с союзными сербскими и словенскими частями начали прорыв из района Любляны на территорию Австрии, где около города Клагенфурт произошла сдача полка представителям 5-го корпуса 8-й британской армии. Полковник Семенов вел переговоры с английским командованием о предоставлении гарантий убежища для всего личного состава полка. Но эта миссия удалась ему лишь частично: гарантии бьши предоставлены для офицеров из числа русских эмигрантов. 150 офицеров, унтер-офицеров и солдат из числа бывших военнопленных — советских граждан - были репатриированы в СССР. После капитуляции Германии личный состав полка был переведен на юг Италии в лагерь военноплен-ных близ г. Таранто. Сам Семенов в течение 1945—1946 гг. находился в британском плену, затем был освобожден. После освобождения ему удалось эмигрировать в Бразилию. Он про-живал в Сан-Паулу, являлся председателем общекадетского объединения, товарищем председателя Союза военных инвали-дов, ктитором православного храма. В Сан-Паулу Семенов про-живал с женой и сыном. Семенов умер 4 марта 1965 года.
РУССКИЕ ДИВЕРСАНТЫ СКОРЦЕНИ.
Наш рассказ о русских эсэсовцах в составе специальных подразделений РСХА был бы неполным, если бы мы не упомянули о деятельности начальника управленческой группы VI 5 VI Управления РСХА — легендарного диверсанта Отто Скорцени. Не лишне отметить, что применительно к этой группе в отечественной литературе часто встречается ошибка, связанная с путаницей перевода латинских литер на кириллические. Так, в работе С.Г. Чуева «Спецслужбы Третьего рейха» и в книге «Смерш: исторические очерки и архивные документы» неверно отмечается, что Скорцени был начальником «Группы VI Ц». Как мы отмечали, группа VIС (или VIЦ — в кириллическом на-писании) отвечала за разведку в зоне влияния СССР и на Даль-нем Востоке. В задачи же подразделения Скорцени входил «материальный, моральный и политический саботаж».
В реальности, как это часто бывало в нацистском государстве применительно к самым различным ведомствам, мно-гие функции указанных управленческих групп тесно переплетались, если не сказать дублировали друг друга. Эта специфика гитлеровского рейха обуславливалась самим харак-тером режима.
В более глобальном масштабе можно указать, к примеру, на дублирование функциональных задач абвера (разведыватель-ного и контрразведывательного органа вермахта) и СД (РСХА). В этом случае противоречие разрешилось лишь в 1944 году, когда большая часть абвера была поглощена РСХА (1 июня 1944 года абвер был вообще ликвидирован). Приведенный пример имеет и непосредственное отношение к Скорцени. При рас-формировании абвера большая часть его центрального аппа-рата, все абверкоманды и другие фронтовые органы вошли в подчинение IV и VI Управлений РСХА и во вновь созданное Во-енное управление РСХА, группу О (диверсии и террор) которого по совместительству возглавил Скорцени.
Надо отметить, что Скорцени, как несомненно незаурядного руководителя и специалиста, привлекали и к некоторьш операциям «Цеппелина». По некоторым сведениям, он имел отно-шение и к подготовке упомянутой выше амбициозной, но неудачной операции по покушению на Сталина. Кроме того, часть агентуры абвера и «Цеппелина» в конце войны была передана под начало Скорцени.
Рассматривать всю совокупность задач, возложенных на Скорцени как на начальника управленческой группы VI 3 и группы В Военного управления, не входит в наши задачи. Нас интересует деятельность русских подчиненных «человека со шрамом».
Для того чтобы получить известное представление о том, какие чувства испытывал Скорцени в отношении русских, не-лишне привести следующую цитату из его мемуаров: «Нас обви-няют в том, что мы считали русских недочеловеками. Это неправда... Я решительный антибольшевик, но никогда ничего не имел и не имею против русских. Если, как говорят некоторые, Гитлер вначале недооценивал русских, то он совершил большую ошибку... Если кто-то и считал русских недочеловеками, то это руководители большевиков, которые заставляли их по-скотски жить в деревнях и работать в городах... То, что мы уввдели в центральной России и немного позже на Украине, убедило, что русский народ ждет от нас освобождения. К сожалению, люди типа Мартина Бормана или комиссара Украины Эриха Коха виноваты в абсурдной оккупационной политике».
Основное число русских коллаборационистов (а также представителей других «восточных народов»), предоставлен-ных в распоряжение Скорцени, летом 1944 года было сосредо-точено в так называемом «Истребительном соединении войск СС» — специальном органе, предназначенном для проведения диверсионно-террористических и разведывательных мероприятий в тылах армий стран антигитлеровской коалиции. Основу соединения составили различные специальные формирования абвера и СС (в том числе личный состав полка «Бранденбург-800»), кадры полицейских, охранных, «восточных» батальонов и рот, прочие коллаборационист-ские подразделения.
Главный штаб Истребительного соединения находился в на-селенном пункте Фриденталь под Берлином и состоял из сле-дующих отделов: 1 А — разработка планов диверсионных операций, заброска агентурных и боевых групп, руководство их деятельностью; 1В — материально-техническое обеспечение агентурных и боевых групп; 1 С — сбор и обработка разведдан-ных, ведение контрразведывательной работы среди личного со-става органа. В непосредственном подчинении главного штаба находились два специальных боевых подразделения: 502-й егер-ский батальон и 600-й парашютный батальон.
502-й батальон состоял из четырех рот диверсантов, причем четвертая группа была сформирована из иностранцев, в том числе русских — бывших агентов абвера и «Цеппелина». В конце 1944 года эта рота стала самостоятельным подразделением, а затем русские эсэсовцы выбыли из нее в город Хохензальц (польск. — Иновроцлав) на комплектование «Истребительной команды Восток», которой отводилась особая роль в подрывной работе против СССР и Красной Армии. Команда была плотно насыщена русскими кадрами из числа коллаборационистов.
Формирование, возглавил которое сын адмирала русского императорского флота штурмбаннфюрер СС барон Адриан фон Фелькерзам, состояло из штаба, диверсионно-разведывательной школы (обучалось около 2 тысяч курсантов), ряда подразделений обеспечения и нескольких диверсионных подразделений, построенных по национальному принципу.
Самыми большими были две русские группы, которые возглавляли соответственно русские офицеры СС Павел Сухачев и Игорь Решетников (до этого возглавлял русскую группу диверсионно-разведывательной школы «Истребительной оперативной команды Юго-восток»). Большинство членов этих групп ранее служили во вспомогательной полиции на оккупированной территории северных районов РСФСР и были завербованы осенью 1944 года унтершарфюрером СС Александром Рубиным-Башко и оберштурмфюрером СС Бруно Тони в Данциге, где они находились в сборном лагере для эвакуировавшихся коллаборационистов.
Несколько позже все русские подразделения «Истребительной команды Восток» были сведены в Общерусскую группу под командованием штурмбаннфюрера СС X. Эберхарда.
В январе 1945 года Хохензачьц был занят частями Красной Армии, а значительная часть «Истребительной команды Восток» погибла в боях. Уцелевшие русские диверсанты Скорцени были эвакуированы на запад и приняли участие в нескольких специальных операциях. Так, в своих мемуарах Скорцени пишет, что в апреле 1945 года, когда началось восстание в Праге, он направил остатки «Истребительного подразделения Восток II» — примерно 100 человек — с приказом взорвать мост, находящийся в руках противника, на автостраде вблизи Вроцлава: «После выполнения задания нашему спецподразделению пришлось прокладывать себе дорогу через позиции русских. Наши стрелки мужественно сражались с 15 апреля до 15 мая, являясь последними солдатами этой великой войны. Отступая днем и ночью, уже через четыре или пять дней после капитуляции вермахта они дали бой танкам, чтобы прикрыть огход беженцев».
Следует добавить, что русские эсэсовцы находились и в составе «Истребительной команды Север» . В конце 1944 года при этом формировании по приказу Скорцени была создана школа по подготовке диверсантов, возгла-вил которую уроженец Риги капитан Герберт Гиль (затем его сменил бывший сотрудник «Цеппелина» штурмбаннфюрер СС Игорь Юнг). Школа вела подготовку диверсантов для «ослабления мощи Красной Армии» и совершения акций на железнодорожных магистралях в районах Витебска, Смоленска, Бобруйска, Минска. С марта 1945 года курсанты также н чали изучать методику ликвидации высшего комсостава Красной Армии и партийных работников. В целях конспирации личный состав школы был причислен к военнослужащим Русской освободительной армии. Преподавателями школы в основном были члены Народно-трудового союза.
В самом конце войны болыиая часть уцелевших русских эсэсовцев, подчинявшихся Скорцени, была переведена на нелегальное положение и впоследствии, несомненно, была передана в качестве агентов западным спецслужбам. В этом качестве некоторым из бывших диверсантов СС предстояло принятъ участие в тайных операциях «холодной войны»...
