"Эхо"

[Абрамович Иван Дмитриевич]

В те далекие времена, когда я служил на заставе, приключилась одна очень интересная история. В обычные пограничные будни обитателей 13-той вихрем влетела новость о том, что на правом фланге по «рубежу прикрытия» каждую ночь за пограничниками кто-то крадется. Надо сказать, что в то время там, на «стыке» с соседней заставой, ночью всегда выставлялся пограничный наряд «ЧГ» (часовой границы). От заставы до «стыка» было километра четыре и чтобы дойти кратчайшим путем до места несения службы погранцы выдвигались по «рубежу» - неширокой, метров в тридцать, просеке в бескрайнем море зеленого леса. Извилистая каменистая тропка вела от ворот заставы через песчаный карьер до молодого ельника, который чередовался с прогалинами на каменистых возвышенностях, и упиралась в узкий мостик с покосившимися полугнилыми перильцами, перекинутый через неширокую речушку Хоуни-Йоку. В сухую летнюю пору эта речушка с обоих берегов зарастала кувшинками и камышом и превращалась в совсем узкую голубую ленточку с, то тут – то там, встречающимися неширокими тихими заводями и узкими проточками. Река соединяла два озера: одно – на финской территории, другое – в нашем тылу, недалеко от ж.д. станции. По мостику, состоящему из трёх жердей привязанных проволокой к бревенчатым сваям, забитым глубоко в илистое дно, надо было перейти речку и «переползти» через высокую насыпь железной дороги, дальше -затяжной подъем между валунами и каменистыми откосами на сопку, которую у нас прозвали «гнилой». Вот тут и открывался тот таинственный и загадочный вид, который часто приводил пограничников в трепет. Тропка плавно уходила в низкую, болотистую местность, поросшую высокой травой и мелким кустарником. Где-то вдалеке, метрах в семистах, эта болотина загибалась чуть влево, а на этом загибе, прямо по курсу, словно ниоткуда, возвышалась скала с выросшей на ней размашистой сосной, ветви которой, словно крылья огромной птицы, парили под облаками. Почти всегда эта низина наполнялась молочной полоской тумана и, взору идущих, скала представала висящим над землёй огромным монстром, подхваченным когтями той самой птицы. …Место это называли «долиной смерти». Почему так назвали - никто не знал. Может быть потому, что рядом, в болотной трясине, затерялось маленькое озерцо с топкими рваными берегами и загинувшей по краям растительностью. Даже дикие утки там никогда не садились на воду. А еще говаривали, что давным-давно там утонули два пограничника. Озеро хорошо просматривалось с «гнилой сопки», а вот спустившись в долину, оно напоминало о себе только редкими всхлипами выпущенного со дна сероводорода. Дальше тропинка пересекала старофинскую лесную дорогу и перемахивала через пару клюквенных болот, с прислонившимися к ним замшелыми сопками . Слева, примерно в ста метрах от описанной тропы, на протяжении почти всего маршрута, проходила линия Государственной границы СССР. Да, дурная слава этих мест и так была «притчей во языцех», а тут еще эта новость. Народ на заставе был разный, суеверные тоже были. Как бы там ни было, а информацию необходимо было проверить и разговоры эти прекратить. Вариантов было не так уж и много: наши пограничные наряды сопровождаются финскими нарядами, которые передвигаются непосредственно у линии границы; возможно, звуками шагов воспринимается хлюпанье газов в «мёртвом озере»; в ночное время, особенно в безветренную погоду, слышно «эхо» от собственных шагов.«Нечистая сила» во внимание не бралась. В голове мелькнула еще одна мыслишка, но, почему-то, это сразу не «зацепило». Посовещались и решили: для начала «прочесать» поисковыми группами всю местность в том районе – и дело сделаем, и местность личный состав лучше узнает. Подключились к этому святому делу и соседи. Лейтенант Гричкань со своими бойцами обследовал территорию в районе «стыка» на своём участке, признаков нахождения чего-либо подозрительного там обнаружено не было. Конечно-же, осмотр местности мы проводили днём и с привлечением немалого количества личного состава. А ночью, проходя с нарядом эту местность, я лично испытывал чувство, как будто за нами кто-то наблюдает, но вот шагов, двигавшихся вслед – не слышал. Весна на Карельском перешейке набирает обороты постепенно, не так, как в средней полосе России. Все живое медленно просыпается от зимней спячки. А в конце мая, когда на фоне белоснежных пятен еще чернеют остовы нераспустившихся деревьев, на черёмухе начинают распускаться почки. Она зацветет первой. Если с погодой повезет, то переход от весны к лету будет недолгим. В начале июня зазеленеет лес, запестреют, зальются красками пробившиеся чрез прелую прошлогоднюю траву цветы. Доминантой этих разноцветий будут, конечно, одуванчики. А белые ночи, а соловьи! Слушать соловья, засевшего в зарослях цветущей черёмухи в такую ночь – встрепенуть потаённые уголки души, прикоснуться к чему-то божественному, которое (это божественное), может быть, и пробуждает в человеке Любовь. Вот в такую ночь я незаметно вышел со двора заставы и направился в направлении песчаного карьера. В нарушение Инструкции, шёл на проверку нарядов один - так было надо. Ни кто не должен был знать, что я нахожусь на участке. Радиостанция включена и настроена на необходимую частоту, я работаю только в режиме «приёма». Все переговоры пограничных нарядов с дежурным по заставе мной прослушиваются, и я в любую минуту сам могу выйти на связь. Пистолет Макарова в кобуре. Иду, можно сказать, налегке. Вот уже пройден мостик через речушку, перекатываюсь через ж.д. насыпь и медленно выхожу на «гнилую сопку». Но что это? Становится не по себе. Смотрю вниз на долину, выжидая чего-то, мысленно убеждаю себя в том, что всё это предрассудки, а ноги налились свинцом и «мурашки» бегают по спине, все тело напряглось и похолодело. Стало жутко. Любовь к Богу и Любовь к жизни, когда-то казавшиеся абстрактными понятиями, вдруг стали вполне осязаемы и наполнены определенным смыслом. Перекрестившись и, зная, что если отступлю, то никогда не прощу себе этого позора, медленно, в состоянии полного оцепенения, спускаюсь в долину. Ух, и страшна же ты «нечистая сила»! Наверное, не одну душу, ты сломала, но меня тебе не взять. Пограничники не сдаются! Я ничего не слышал – удары сердца, и колокольный шум в ушах забивали все остальные звуки. Какая ночь, какие соловьи? Только бы побыстрей добежать до наряда. Очнулся, когда ноги вынесли меня на старофинскую дорогу и, понял, что стремительный бросок в ночи – мой личный рекорд по бегу на короткие дистанции. Вот только зеркала при себе не носил, а так хотелось взглянуть на свои волосы – не поседел ли? Подойдя к месту, где должен был находиться пограничный наряд, издалека услышал спокойную человеческую речь. Остановился. Долго стоял я неподвижно на открытом месте и виден был, наверное, даже незрячему, но мои изобретательные «соколы» не видели меня и, загадочно улыбаясь, тихо «травили байки», глядя поверх, куда-то вперед, где за моей спиной их взору открывалась та самая «долина смерти». …Я их застал врасплох. Это и была разгадка истории о странных крадущихся шагах. Вскоре все ее забыли. Но до сих пор эхо той чудесной поры – поры моей офицерской юности, отзывается в сердце благодарностью к этим изобретательным, умным, замечательным ребятам.

[KPE4ET]

Ну Иван Дмитриевич вы любитель острых ощущений!А написал хорошо, молодец чувствуется от души!

[drew]

Хороший рассказ.Встрепенул ты мне душу, описывая Карелию.В каком отряде служил?

[Sergej]

Здорово написано!

[ushan]

Классный рассказ! Насколько я понимаю, это, скорее всего Выборгский отряд? Ну, в всяком случае, Южная Карелия (соловьи).

[Абрамович Иван Дмитриевич]

Спасибо, ребята,за хорошие слова.Это была 13-я застава 102-го отряда.

[Zyum]

Спасибо дядя Ваня. Написано от души и точно, наша 13 )))) Прочитал и ностальгия нахлынула.Красиво там........

Изменено 28 июля, 2006 пользователем Zyum

[Строитель]

Вот в этом и соль! Везде красиво, где мы были. И в Арктическом и в Восточном, и в Западном. Везде своя красота. И слава Богу, что есть люди, которые её видят! Все таки ПОГРАНЦЫ-РОМАНТИКИ!Спасибо за рассказ.

[РЛС-1]

Он только крестился да читал как попало молитвы. И в то же время слышал, как нечистая сила металась вокруг его, чуть не зацепляя его концами крыл и отвратительных хвостов. Не имел духу разглядеть он их; видел только, как во всю стену стояло какое-тоогромное чудовище в своих перепутанных волосах, как в лесу; сквозь сетьволос глядели страшно два глаза, подняв немного вверх брови. Над нимдержалось в воздухе что-то в виде огромного пузыря, с тысячью протянутых изсередины клещей и скорпионьих жал. Черная земля висела на них клоками. Всеглядели на него, искали и не могли увидеть его, окруженного таинственнымкругом. - Приведите Вия! ступайте за Вием!- раздались слова мертвеца. И вдруг настала тишина в церкви; послышалось вдали волчье завыванье, искоро раздались тяжелые шаги, звучавшие по церкви; взглянув искоса, увиделон, что ведут какого-то приземистого, дюжего, косолапого человека. Весь былон в черной земле. Как жилистые, крепкие корни, выдавались его засыпанныеземлею ноги и руки. Тяжело ступал он, поминутно оступаясь. Длинные векиопущены были до самой земли. С ужасом заметил Хома, что лицо было на немжелезное. Его привели под руки и прямо поставили к тому месту, где стоялХома. - Подымите мне веки: не вижу! - сказал подземным голосом Вий - и всесонмище кинулось подымать ему веки. "Не гляди!" - шепнул какой-то внутренний голос философу. Не вытерпел они глянул. - Вот он! - закричал Вий и уставил на него железный палец. И все,сколько ни было, кинулись на философа. Бездыханный грянулся он на землю, итут же вылетел дух из него от страха. Раздался петуший крик. Это был уже второй крик; первый прослышалигномы. Испуганные духи бросились, кто как попало, в окна и двери, чтобыпоскорее вылететь, но не тут-то было: так и остались они там, завязнувши вдверях и окнах. Вошедший священник остановился при виде такого посрамлениябожьей святыни и не посмел служить панихиду в таком месте. Так навеки иосталась церковь с завязнувшими в дверях и окнах чудовищами, обросла лесом,корнями, бурьяном, диким терновником; и никто не найдет теперь к ней дороги.Н.В. Гоголь "Вий"Огромное спасибо за рассказ!

Изменено 31 июля, 2006 пользователем РЛС-1

[Сергей Грошев]

А природа на 13 нашей не меняеться хотя самой ее уж нет....:(Хочу добавить что когда у нас кончилось электричество а морозы стояли под сорок и кругом трешали сосны....рассказывали мы друг другу в спальнике разные страшные истории....я был ДЖ по ПогЗ и потом еле выпихал Абдуллу в "гандон"....А вроде все взрослые люди

[isk1]

Да, млин, братишки, таланты тут! Горжусь за ПВ!

[Oleg_Cher]

Спасибо за рассказ, Иван Дмитриевич! Передано с чувством. Вы меня, как многих других бойцов, брали с собой на проверку нарядов. Доводилось ходить и на правый как раз на проверку ЧГ на старо-финской дороге. Прочитал рассказ, как все равно что сам сходил. Во время службы, все это слухи постоянно обсуждались. Хотя читал и невольно ловил себя на мылси, что некоторые мелочи стерлись из памяти. Так что спасибо за то, что не даете забыть всю прелесть и тяготы службы.