Паровоз умчится прямо на границу

[attikos]

 

 

Паровоз умчится прямо на границу….

 

-Отряд, равняйсь, смирно. Товарищ полковник, личный состав Хасанского ордена Кутузова пограничного отряда постр…

 

- Отставить. Почему это пограничники у вас, товарищ майор, на развод в тапочках приходят? Или у нас здесь санбат, а не ...

 

Так распекал дежурного офицера наш боевой командир отряда полковник Рудяк, а я стоял улыбаясь за спинами молодого пополнения и вспоминал…

 

 

- Равняйсь….Смирно. Команда № 3, два шага вперед! Налее-во, шагом марш!

 

«Ну вот и всё,- коротко промелькнуло словно и не в моей голове,- закончилась спокойная гражданская жизнь. Что-то еще там ждет впереди?..».

 

Я шагал по родному городу, в котором провел восемнадцать беззаботных, разгильдяйских лет. Шагал среди таких же, как я, молодых, коротко стриженных, разношерстно одетых пацанов, еще не имеющих и понятия о пограничной службе, но уже гордившихся тем, что служить будут не где-нибудь, а на границе!

 

…Как же мы ошибались, думая, что, надев зеленые погоны, мы вдруг как-то разом станем пограничниками… Много, очень много нам ещё предстояло пройти, чтобы с гордостью можно было сказать: «Я служил на границе».

 

В команде было человек около ста. Сопровождали нас капитан и прапорщик. Большая часть должна была служить в Находке, и старший у них был капитан; нас же было всего девять человек во главе с прапорщиком, который, как мы выяснили, служил старшиной на заставе и возвращался из отпуска. А путь наш лежал на никому не ведомый Хасан. Для нас, закончивших только-только школу, это географическое название мало о чем говорило. «Хасан, так Хасан», - пожимали плечами мы.

 

Шесть часов на поезде до Новосибирска, ожидание в аэропорту - и вот мы уже всей веселой компанией в воздухе. Несколько часов полета, дозаправка в Иркутске с ожиданием на хорошем морозце и ветре так, что последний хмель с нас выдуло - и опять новое название «город Артём». «Вот те на, а говорили, что во Владик должны были прилететь!»

 

…Лучше надо было географию учить! Оказывается, что ближайший к Владивостоку аэропорт и есть в Артёме. Здесь мы расстались с нашими коллегами, направлявшимися в Находку, и поехали во Владивосток. На подъезде к славному городу-порту красовалась надпись «Владивосток далеко, но он город-то нашенский. В.И. Ленин». (За точность фразы не ручаюсь, но смысл тот же.)

 

«Ни фига себе! - подумал я. - Это надо же такое сказать!».

 

Погода нас, сибиряков, радовала. Виданное ли дело, чтобы в конце октября так ярко светило и так тепло грело солнышко? Ну а мы-то все одеты не по-детски: телогрейки, пальто, шапки зимние, ботинки и даже валенки.

 

Валенки, правда, были всего у одного из нас, но зато какие! Голенища были обрезанные по щиколотки, но зато длиной они были с дембельский чемодан, ну может чуть-чуть поменьше. Принадлежали они здоровому такому парню под два метра ростом и в плечах, наверное, как у Ильи Муромца, но по лицу его было видно, что он и мухи не обидит. Звали его, как и положено, Миша. Все мы слегка подшучивали над ним, а он только улыбался и изредка, что-нибудь отвечал.

 

Опять посадка на поезд - и в путь. Здесь самые догадливые из нас сообразили, что ехать остается уже недолго, а мамкины пирожки в рюкзаках не только не съедены, но кое у кого ещё и не распечатаны… И пошел натуральный обмен «продукты - водка» с местным населением.

 

Старшина смотрел на все это сквозь пальцы, но, честно говоря, и коммерсанты из нас были так себе, поэтому сильно мы не упились, хотя кое-кого на старые дрожжи торкнуло. К вечеру прибыли в Краскино, а оттуда уже на 66-ом в отряд.

 

И, как положено, первым делом куда? Правильно, в баню. А встретил нас там, как опять же и положено, банщик. Это был бравый такой погранец – одетый в чистую отутюженную форму, с расстегнутым воротом, из под которого яркой белизной виднелся подворотничек, на ногах черные, до рези в глазах отполированные сапоги. Всё это великолепие завершала зеленая фуражка, которая на затылке держалась, наверное, только усилием воли, потому что согласно закону земного притяжения, она давно должна была бы валяться на полу…

 

Отрядовскую баню я как-то всегда вспоминаю с неприязнью. Не то, чтобы я мыться не любил, но просто, сколько бы я раз в ней не был, там всегда было холодно и суетно, а для меня баня это все-таки не столько помещение, сколько процесс. А в этот раз еще и воды горячей не было. Ну да ладно с ней, с водой. Перед тем, как помыться, между банщиком и нашим Мишей состоялся такой разговор:

 

- Отдай пимы (это валенки так в Сибири зовут).

 

- На кой они тебе - сапоги выдадим.

 

- Ну как хочешь, потом сам искать пойдешь.

 

Кое-как помывшись, мы повыскакивали из мойки и стали в очередь на получение формы. Сразу же начались шутки насчет кальсонов и портянок, но все стихли, когда подошла очередь Михаила получать обмундирование.

 

-У тебя какой размер?

 

- Давай все самое большое.

 

- Вот 56, 4-ый рост.

 

Кое-как впихнув себя в казенные портки, которые не сходились на нем, Миша требовательно попросил:

 

-А сапоги?

 

- Сапоги 45?

 

- Ты чё? Сорок пятый я ещё в восьмом классе носил.

 

-А какой тебе надо?

 

-Я не знаю, мне всегда на заказ шили.

 

-Держи 45 и не выделывайся, всё равно большего нету.

 

-Да не налазят они, - пыхтя и стараясь изо всех сил натянуть сапог на ногу, возмущался Михаил. Затем встал во весь свой богатырский рост и отбросил сапог.

 

Мы все молча наблюдали за происходящим, гадая, чем же всё это закончится. Наступила висящая в тишине пауза – огромный молодой в короткой хэбухе навис над бравым погранцом. Оценив обстановку и видя явный перевес не в его пользу, служитель кочерги и шайки сказал короткое, но емкое слово «Бл..ь» и пошел к куче вещей, на вершине которой гордо возвышались огромные пимы.

 

- А я же говорил, что сам искать пойдешь, - басом прогудел Миша. Вот здесь мы уже не выдержали и заржали во весь голос.

 

- Подождите, духи, не долго вам смеяться осталось, - буркнул в ответ банщик.

 

Конечно, он был прав. Можно было сказать, что это был наш последний, как сейчас говорят, прикол. Нас развели по разным учебным ротам и началась наша «веселая» жизнь.

 

Мишка попал в инженерно-саперную роту, естественно, в первое отделение, но на построениях его еще долго не было видно - драил полы в казарме, пока не сшили ему две пары сапог на заказ. Одну он сразу же отложил на дембель, а когда первая пара износилась, то ходил на построения в тапочках и вставал во вторую шеренгу. Но чаще всего удавалось откосить: он был классный сварщик и ему всегда находилось какое-нибудь срочное дело.

 

- А меня не волнует какого размера у него сапоги! Он пограничник, а не оборванец какой ни будь и вы как его командир обязаны обеспечить его ими и не мое дело где и как вы их достанете!- продолжал распекать бедного ротного полковник.

 

Так Мишке досталась третья папа сапог.

[Сергей Савчук]

Здорово! Очень прикольно!

[attikos]

Здорово! Очень прикольно!

Рад, что понравилось.