Не прошло цензуру!!!

[Крекер]

ПРОЩАЙ ОТДЕЛЬНЫЙ АРКТИЧЕСКИЙОтдельному Арктическому пограничному отряду исполнилось 38 лет. И все эти годы он по праву считался уникальным: охраняемый участок границы простирался от Новой Земли до Чукотки и достигал почти 12 тысяч километров. На некоторые заставы приходилось до двух тысяч километров арктического побережья или целый островной архипелаг. ДОЛГОЙ ДОРОГОЙДля меня командировка на границу началась со звонка в Центр общественных связей ФСБ России. На вопрос, где в Воркуте расположен погранотряд, мне ответили – нигде!... Его уже сократили.Позднее удалось выяснить, что отряд на самом деле все еще есть и пограничники там по-прежнему несут службу. Не очень-то приятная миссия, скажу я вам, докучать расспросами озабоченным в свете происходящих событий офицерам отряда. Примут ли? Захотят ли говорить? Ведь наверняка на душе у многих неспокойно. Помнится, во время командировки в Пограничное управление по Брянской области у меня состоялся неформальный разговор со старшими офицерами управления. ― Вот вы из Москвы, из центральной прессы… Так скажите, когда нам квартиры дадут?! ― что-то внутри подсказало мне, что лучше промолчать. Ведь не вопрос это был вовсе, а крик души! ― Мы всю жизнь по границе мотаемся, неужели не заслужили на старости лет своего угла?Такое случается частенько. С одной стороны, конечно, плохо, что ситуация с жильем по сей день является камнем преткновения для многих из нас, но, с другой стороны, отрадно, что люди границы, несмотря на все лишения службы, до сих пор не утратили надежды. Впрочем, было о чем поразмыслить, пока поезд сорок часов мотал километры от столицы до Воркуты. К тому же этим размышлениям даже некому было помешать. Еще на Ярославском вокзале проводник удивленно потряс моим билетом: ― Ого, до самой Воркуты?! Проходите.Удивление его скоро стало понятно: позже вагон на промежуточных станциях быстро покинули все пассажиры, кроме соседки по купе. Оказалось, нам по пути. Разговорились. Елена Викторовна в Воркуте прожила всю жизнь. Комсомолкой поехала осваивать Крайний Север. Отец ее был репрессирован, и погиб при строительстве железной дороги. Отчасти поэтому отправилась она в столь суровый край – отыскать могилу отца. Но сделать это ей так и не удалось, ведь безымянными могилами репрессированных здесь усеяна вся земля вдоль железнодорожного полотна, а в Воркуте открыт мемориал Памяти жертв политических репрессий. Со слов попутчицы, Воркута в советское время и сейчас – это совершенно разные города. Если раньше в окрестностях разрабатывалось порядка четырнадцати месторождений угля, то теперь всего два. Энергетический уголь добывать нынче накладно, расходы по его транспортировке значительно превышают прибыль от реализации. Развеяла Елена Викторовна и миф об огромных заработках. В северном городе средний доход на человека составляет восемь-десять тысяч рублей, добрую половину из которых съедает оплата коммунальных услуг. Так, проживание семьи в трехкомнатной квартире обходится в среднем в семь тысяч рублей. На фоне остальных жителей сильно выделяются бюджетники с их социальными компенсациями и северными надбавками. Но таких немного: врачи, учителя и представители силовых ведомств. Особняком стоят шахтеры ― за свой тяжелый труд они получают не менее 50 тысяч рублей. Если задуматься, то реорганизация Пограничной службы в районах Крайнего Севера вполне вяжется с общей стратегией развития этого региона, изложенной в ряде законов и концепций. Не вдаваясь в подробности, скажу лишь, что сводится она к качественно новому подходу государства к формированию северной экономики и регулированию миграционных потоков. Минули советские времена, когда поднимать Север ехали сотни тысяч людей. Сегодня выгоднее, чтобы люди сюда приезжали работать, а не проживали постоянно. Но, как известно, благие намерения разбиваются о суровую действительность жизни. Так, только в Воркуте остается около 100 тысяч человек, на переселение которых нужны огромные средства. На вопрос, как реализуется специальная программа Правительства России по содействию миграции населения из районов Крайнего Севера, соседка с усмешкой ответила:― Да какое уж там содействие?! Разговоры только. За то время, что я в Воркуте живу, только плата за жилье поднялась. Такое ощущение, что там, в правительстве, выжидают чего-то. А народ сам помаленьку выезжает, без всяких программ. Может, поэтому и выжидают?.. Пенсионерка Елена Викторовна с большим интересом слушала, когда я процитировал абзац из Концепции государственной поддержки экономического и социального развития районов Севера, где говорится, что «поддержка миграции из районов Севера поможет пенсионерам, инвалидам и безработным переселиться в благоприятные для проживания и трудовой деятельности регионы». В приоритетном порядке такая помощь должна оказываться гражданам, проживающим в арктических районах, путем предоставления им жилищных сертификатов. ― Старая история, ― остановила меня Елена Викторовна и молча уткнулась в окно. - Я уже несколько лет за этот сертификат бьюсь, хочу в Ярославскую область переехать, поближе к дочке, но никак не получается.― А как к пограничникам относятся в городе? ― поинтересовался я, чтобы сменить неприятную ей тему. ― Хорошо, ― ответила соседка. ― Мы в Воркуте празднуем три основных праздника: День города, День Победы и День пограничника. Кстати, я слышала, что часть пограничную сократят скоро. Родственница у меня там служит, переживает сильно: до пенсии ей остался всего-то год … ГЛАВНОЕ ― УСТРОИТЬ ЛЮДЕЙНакануне моего приезда в Отдельном Арктическом погранотряде состоялась церемония прощания со Знаменем части. То ли совпадение, то ли нет, но в этот день сильный ветер повредил флагшток на плацу, и флаг России сам собой приспустился. А за неделю до этого ветер сорвал с фасада здания именную табличку отряда. Раньше этим происшествиям никто бы не придал значения, а сейчас они вызвали грустный ропот. Самая ответственная миссия легла на плечи заместителя начальника отряда по кадрам и воспитательной работе полковника Анатолия Успанова. На его столе лежит массивная папка с телеграммами, телефонограммами и факсами, более тысячи листков, а по сути ― судеб офицеров и прапорщиков отряда. Почему судеб? А потому, что в этих бумагах содержатся ответы на запросы в различные региональные пограничные управления. Полковник Анатолий Успанов вкратце обрисовал ситуацию, сложившуюся с кадрами отряда. Основная проблема ― отсутствие на границе равнозначных должностей, поэтому всего лишь 20 процентам офицеров и прапорщиков предложили новые места службы. Вторая, и немаловажная, проблема ― нехватка жилья, так как большинство военнослужащих – семейные. В-третьих, в отряде много офицеров и прапорщиков, которые достигли предельного возраста службы. Таким кандидатам практически всюду отказывают. Нескольких минут общения с полковником Анатолием Успановым хватило, чтобы понять, как искренне переживает он за своих подчиненных. В руках его то и дело мелькали списки военнослужащих отряда с немыслимым количеством плюсиков, стрелочек и одному ему понятных подчеркиваний. ― Главное ― устроить людей! ― подвел он итог нашему разговору. Конечно же всех нюансов рассказать он не мог, да это и незачем. Основные кадровые мероприятия в отряде уже произошли. Тех, кто хотел остаться служить на Крайнем Севере, отправляли на заставы, максимально их укомплектовывая. Некоторые перешли на службу в Воркутинский Авиаполк ФСБ России. Но это лишь 17 процентов от общей массы. Остальные ждут. Им есть что терять: это и большое, по нынешним меркам, денежное содержание, и пенсия, которая в случае 15 лет непрерывной службы на Севере составляет 12 тысяч рублей. Многим военнослужащим отряда до этой пенсии осталось год-два. Так уж сложилось, что мероприятия по сокращению в пограничной прессе освещаются скудно – тема неблагодарная и очень острая. Невольно напрашивается фраза Булата Окуджавы: «Все хотят, чтобы что-нибудь произошло, и все боятся, как бы чего-нибудь не случилось». Речь конечно же о нас - пограничниках. Мы ратуем за укрепление границ, повышение результативности работы погранведомства но, когда реформы затрагивают нас лично, не понимаем их и от этого чувствуем себя несправедливо обиженными. Между тем мероприятия по реорганизации направлены на благо всего погранведомства. Мы живем в деловой век, когда всем, даже пограничникам, приходится считать деньги и планировать расходы, поэтому, если содержание какой либо части по ряду причин становится необоснованным и невыгодным, ее нужно сократить. С другой стороны, на высвободившиеся в результате деньги погранведомство активно строит служебное жилье. Чтобы адекватно реагировать на происходящие изменения, пограничники должны понимать их суть, а для этого о реорганизации, ее положительных и отрицательных моментах нужно говорить, в том числе и на страницах журнала «Пограничник». Процесс сокращения, какой бы он ни был неприятный, есть опыт, и достаточно редкий. Его правовые и организационные основы у пограничников, в отличие от юридических лиц в гражданском праве, имеют слабую нормативно-правовую базу. В случае ликвидации самостоятельного хозяйствующего субъекта федеральные законы детально и жестко регулируют эту процедуру. Для ликвидации назначается сторонний управляющий, специализирующийся на подобных мероприятиях. Деятельность его направлена на соблюдение обязательств ликвидируемой организации по отношению к ее работникам и кредиторам. В случае сокращения пограничных подразделений, управление отряда, до этого момента специализировавшееся на охране границы и развитии части, вынуждено само проводить подобные мероприятия. Задача эта не то что не свойственная для управления отряда ― она абсолютно новая для него. Есть и еще один неприятный момент в процедуре сокращения ― это моральная сторона. Психологически сложно уничтожать то, что сам создавал долгие годы. Именно в такой ситуации оказался начальник Отдельного Арктического пограничного отряда генерал-майор Георгий Николаевич Вашкевич, который возглавляет его с 1999 года. «Жесткий, волевой, но справедливый», – так отзываются о нем подчиненные. Человек с таким характером не может позволить себе слабины ни в чем. Новость о сокращении пережил молча, внешне не выказывая никаких признаков сожаления или беспокойства. Пример мужественного поведения командира воодушевил многих. Остается только догадываться, какие переживания испытал Георгий Николаевич, замечу лишь, что спустя некоторое время у него случился сердечный приступ. ДВА ОФИЦЕРА – ДВА РЕШЕНИЯ…Как порой бывает тяжело объяснить супруге решение вышестоящего командования. Стабильность – мечта каждой женщины. А тут на нее обрушиваются такие новости! Супруга старшего офицера отделения воспитательной работы майора Сергея Бобракова тревожную весть приняла с грустью. - Помнится даже всплакнула, - вспоминает Сергей. – Вечером, после службы, сели и обсудили, что делать дальше. Теперь, когда сокращение отряда стало неизбежным, появились новые переживания, связанные с переводом: куда, когда, на какую должность?.. Мама по телефону посоветовала молодой супруге поддержать мужа, не докучать ему тревогами и расспросами: ― Такова уж твоя доля дочка!..Сергей решил служить. ― Переезд, так переезд, ― сказал он мне. Начальником заставы, замом ли – в любом месте он покажет свою арктическую закалку. Конечно, неприятно, что с границы для офицеров отряда приходят такие «скромные» предложения по вакантным должностям. Но если быть справедливым, на новом месте ведь нужно зарекомендовать себя, показать свой профессиональный уровень. Ни один начальник не заинтересован в том, чтобы принимать на руководящие должности непроверенных людей. Есть офицеры которые не выдерживают испытание реформированием. В отношении молодых действует негласное правило – не увольнять. Психологически это оправданно, поскольку настроение в такой напряженной обстановке меняется по нескольку раз на день. При мне один из младших офицеров отряда хотел перевестись в подразделение Госнаркоконтроля. Но на следующий день, узнав, что такой перевод невозможен, решил уволиться, а в результате согласился служить в одном из пограничных подразделений на юге России. Вообще, я заметил, что семейные офицеры легче переживают подобные потрясения, не принимают спонтанных решений и, несмотря на неопределенность переходного периода, остаются служить. Старший лейтенант Роман Степанов в Отдельном Арктическом прослужил два года на далекой заставе «Меньшиково», что на Новой Земле. Целеустремленный, жизнерадостный, холостой. ― Меня ничто здесь не держит, ― пресек он любые намеки на продолжение службы.― И куда дальше? ― поинтересовался я.― Не знаю.Увы, Роман Степанов не единственный, кто разрывает контракт. Одни уходят в неизвестность, если повезет, находят себя или превращаются в гражданских клерков, менеджеров. Другие переходят, например, в МВД, МЧС, Минобороны. Это еще один отрицательный момент сокращения. Что побуждает молодого кадрового офицера принять такое решение? Казалось бы, ситуация финансового кризиса середины девяностых давным-давно позади, заметно подрос и престиж пограничной службы. В условиях повсеместной реорганизации у молодых есть реальная возможность карьерного роста, но, к сожалению, они ее даже не видят. Скажу больше, в таком возрасте ребята и не могут видеть никаких перспектив, есть отдельные разрозненные мысли о будущем, интуитивно что-то толкает в сторону более красивой жизни. Такие решения редко опираются на четко сформированную жизненную позицию, а посему являются просто заблуждением. Честно говоря, у меня сложилось такое впечатление, что ребята бегут не от трудностей, а от неизвестности и безразличия к себе. Банальный юношеский максимализм, замешанный на отсутствии внимания.В такой ситуации я, как представитель пограничной прессы, почувствовал себя отчасти виновным за эти потери. По сути, молодым офицерам не хватает элементарной информационной поддержки и осведомленности о реалиях службы на границах России, ведь у многих из них она ассоциируется только с участком Отдельного Арктического погранотряда. Конечно, ситуацию, когда убывают молодые квалифицированные кадры, можно рассмотреть и с позиции естественного отбора. Мол, уходят самые психологически нестабильные, а значит, и неперспективные офицеры. Такое мнение тоже бытует, и оно не лишено логики. Согласимся, но посмотрим, кто приходит на их места – офицеры, окончившие военную кафедру гражданского института, и офицеры других силовых ведомств. ЭПИЛОГКаждый день моего пребывания в Воркуте открывал все новые и новые подробности из жизни Отдельного Арктического погранотряда. Это и потрясающие истории из быта пограничников на удаленных арктических заставах, и музей погранотряда с уникальными экспонатами, собранными за долгую историю части, и поистине дружный коллектив отряда, в том числе и женский. Но особенно запала в душу история об одном солдате, рассказанная начальником клуба старшим лейтенантом Татьяной Ларченко.В 1995 году из погранотряда отправляли очередную группу солдат в Таджикистан. Перед выездом среди них провели анкетирование на тему: «Что для тебя долг перед Отечеством?». Надо отдать должное, что солдаты с пониманием отнеслись к этому мероприятию. Они писали: «В тяжелые минуты для нашей Родины я готов не щадя своей жизни защищать ее. Родина для меня как мать, что попросит Родина, я выполню беспрекословно!» Или: «Для меня великая честь оберегать рубежи своей Родины, защищая ее, я оберегаю спокойный сон своей матери, близких, а также всех россиян!» Отличалась от остальных запись воркутинца рядового Кашина: «Долг перед Отечеством – это отдать два года юности неизвестно за что». Борис Кашин вернулся из Таджикистана с медалью «За отвагу». Там во время боя он поднял свое подразделение в атаку и с криком «Ура! За Родину!» поверг противника в бегство. Сейчас Борис Кашин воспитывает сына, который, по его словам, однозначно будет пограничником. Такая вот история перевоспитания и смены жизненных ориентиров. Можно бесконечно долго рассказывать об Отдельном Арктическом погранотряде, но в заключение вернемся к основной теме. Сокращение пограничной части в Воркуте не направлено против пограничников, проходящих там службу. Не стоит воспринимать реформирование пограничной службы как личную обиду! Другое дело, что процесс этот должен проходить с максимальной заботой о военнослужащих. И главное тут – не упустить психологическую сторону дела. Ситуация, когда каждый сам за себя, не лучшим образом отражается на пограничниках. Людям нужно помогать, беседовать с ними, чтобы они не чувствовали себя брошенными на произвол судьбы. Неплохо было бы на случаи сокращения по аналогии с гражданскими организациями иметь выездную команду специалистов, в состав которой обязательно входили бы офицеры психологи. Думаю, в таком случае удастся свести все негативные моменты реорганизации к минимуму…Вильямович

[Филиппов Дмитрий]

Всегда хочеться понять- КОМУ ЭТО НУЖНО!!!

[БАРС]

Жаль!И о людях вряд ли позаботятся.Прощай, ОТДЕЛЬНЫЙ АРКТИЧЕСКИЙ!!!