А так было в 1997.Щит Родины Халкояр.Солнце. Оно везде, и от него практически не спрятаться. В взаимодействиис таджикской пылью дает впечатляющий эффект. Впервые попав на Халкояр и отправляясь в душ, я попросил товарища взять шампунь. Стоящий недалеко старлей, отарабанивший там уже полтора года и готовившийся к отправке на дальневосточную родину, произнес тогда показавшуюся мне странной фразу "Это сладкое слово шампунь!".Через год я его понимал на все 100%.Металлические ангары по всей площади учебного центра. В жару они нагреваються до до такой температуры, что при прикосновении сразу получаешь ожог. Спасает только "афганский кондиционер" - проволочная решётка, в которую густо вплетены веточки "колючки" (верблюжья ли, не знаю).На эту решетку брызгаеться из кружки вода, и в течение получаса можно наслаждаться относительно прохладным воздухом. С часу до пяти мертвый час. Никто не вылезает на улицу в это время и дружно дрыхнут. Вообще-то, Халкояр - это место офицерской ссылки. Сюда ссылают пролетчиков различных мастей, тех, которых некуда приткнуть из-за отсутствия должности или специалистов, кроме которых некому учить солдат постижениям боевого мастерства.Только здесь можно было встретить пародоксальные ситуации: начальник учебной заставы - лейтенант, а замполитом у него подполковник.По вечерам, после отбоя личного состава, когда становилось совсем темно и прохладно, собирались уютные офицерские компании. Одни попивали знаменитый "Распутин", который продавался у нас в тетрапаках, другие мирно попыхивали на лавочках самокруточками с чарсом. Многие успешно совмещали оба занятия. Тогда наступало некоторое равновесие в душе и теле.Смотришь на закат, слушаешь треск цикад. В голове никаких мыслей.На той стороне афганцы гуляют. Подвешивают из миномета осветилку и из двух кишлаков поливают ее из трассеров. Весело.Днем человек 50 были на хозработах на отрядном огороде. Притащили мешок зеленых слив, поев сами, естессно, поделились с товарищами.Ночью весь лагерь сотрясался от топота тысяч ног, перемещавшихся от ангаров к туалетам. За эту ночь глиняная стенка, окружавшая отхожее места, была растаскана до упора. "Как они срали! Как они срали!" все повторял утром с круглыми глазами дежурный.Но данная болезнь настигала не только личный состав. Кто-нибудь из командиров также ходил с задумчивым видом, стараясь не удаляться дальше 50 шагов от отхожего места. "Днище вырвало", "Нарвался на противоднищевую мину" - вот одни из немогногих определений, обьяснявших это состояние. Немалому этому способствовала и офицерская столовая. Особенно, когда ломался старенький холодильник. Лечилось это отваром из колючки и левомецитином, убивавшим все в желудке, которого было в избытке у фельдшера.Одним из немногих роскошеств был бассейн. Небольшой, 2 на 3 метра.Наполнялся и вычерпывался он вручную. Но сколько наслаждения и незабываемых минут дарил он (Не тех! Не тех, о которых вы думаете).До сих пор могу вспомнить то ощущение эфории и идиотского веселья, когда с разбегу ныряешь в прохладую воду на 60 градусной жаре. Главной задачей было не воткнутся головой в банку пива или пачку водки, плавающую там для охлаждения. Жара. Белое марево. К столовой подьезжают ребята из 201 дивизии. Они у нас забирают хлеб. На этот раз приехали на САУшке. Ехать всего 70 - 100 метров но я их понимаю. Хоть какое-то развлечение.Они сидят в укрепрайоне на обрыве по три месяца, а потом замена.Делать им нечего абсолютно. Заслышав стрельбу на границе, прибегали часто к нам: "Ну что, ребята? Давайте мы врежем!".Приехавший из Душанбе офицер, обалдело крутил головой и спрашивал: "Как здесь люди живут?". Живут. Некоторые даже с семьями.Наш старшина Серега - контрактник. У него двое детей. Мальчик и девочка по 10 лет. Живут с ним в его каптерке. У Сергея отец из первых командармов, которые в тридцатых годах прибыли в Среднюю Азию устанавливать Советскую власть. Отбираю специалистов в учебную инженерную роту.Сижу за столом на плацу рядом с артиллеристом, нюхом и связистом.Спрашивается насчет желания и образования. Меня интересует приимущественно второе.Народ в основном хочет быть "снайперистами" и "минометчиками".Вдруг два орла обьявляют, что хотят быть специалистами сигнализационного комплекса С-175. С трудом удерживаюсь на стуле и осведомляюсь о месте бывшего жительства товарищей. Ясно. Товарищи из Айваджа. Арабский поселок рядом с комендатурой, жители которого в основной массе занимаються перебросом чарса через границу.Сдаю обоих особисту для беседы.Вечером сидим в нашей комнате. Андрюха Нигрей с красными глазами,трясущимися руками кроваво-зеленого цвета разливает водку. Сегодня был прорыв. Два человека ушли в сторону Афгана. Андрея (он, как и я, инженер, только тюменец) кинули с двумя контрактерами в погоню. В камышах шедший первым сержант подорвался на мине. Как рассказывал Андрей: первая мысль была, что попали в засаду. Когда он залег и выпустил весь рожок по камышам, увидел, что все вокруг забросано "лепестками" (убейте, уже не помню, как правильно называються эти мины от комплекта дистанционного минирования).Оставив второго солдата с раненым, он ползком прополз полтора километра до РОИС, выдирая руками высокую осоку с камышом и отбрасывая в сторону "лепестки". Несколько, как он говорил, все-таки взорвалось в полете.Добравшись, вызвал вертолет, который и забрал раненого. Летчику и контрактнику дали орден Мужества. Андрея тоже не наказали.Уже позже я встретил знакомого парня из Пянджа, приехавшего в отпуск.Он и рассказал мне, что вскоре на Халкояр прибыл новый замполит. Не пьющий, не курящий и занимавшийся восточными единоборствами.И сейчас Халкояр являеться образцовым учебным центром, где никто не пьет, не курит. А пролетчиков, пьяниц и дебоширов туда отправляют на исправление.Так что не все так грустно товарищи.
