Шагая по планете

[Сансаныч]

Что то типа автобиографии.

 

Мои мысли летят сквозь лета.

Вспоминаются годы былые.

Помню счастлив как был я тогда,

Когда были деревья большие.

 

Когда первый проделал свой шаг

Передвинув сандаль по дорожке

На отесанных досках мостков

Чтоб не пачкались детские ножки.

 

А еще вспоминаю Москву,

Для меня она вся на ладони.

Помню грязь у барачной двери

И пасутся поотдаль чуть кони.

 

Помню мать и отца молодыми,

Были юны, счастливы всегда.

И деревья такими большими...

А за ними теплиц череда.

 

А потом я увидел Столицу...

Поменяла свой облик она.

Не в Париж я попал и не в Ницу,

А в Медведково- это Москва...

(Медведково- микрорайон Москвы, окраина.)

 

Очень скоро отправился в школу,

- Обучился, как мог и чему.

Присмотрелся и к женскому полу,

Но не нужен тогда был ему.

 

А потом я решил- на работу

И в вечерний пойду институт.

Не жалел никогда ни на йоту,

Как узнал, что на флот заберут.

 

Отслужил свои честно 3 года,

И вернулся в родные края.

Но опять навалилась забота,

- У меня появилась семья.

 

И с семьей получилось отлично-

Сын подрос и уж папу догнал.

Жаль вот только мостков тех из теса,

Так ему я и не показал.

 

Поменялось давно все в Столице,

- На мостки положили бетон,

А с деревьев все падают листья,

Задевая души камертон.

 

И как дальше не сложится доля,

И куда не забросит судьба,

Буду помнить коней я на поле

И сквозь доски как бьется трава...

 

... как бетон разрывает трава.

-А деревья такие большие...

 

Это стихотворение было написано под влиянием обширной рекламной компании всевозможных гадалок и экстрасенсов заполонивших колонки газет и программы телевидения.

 

Гадалка.

Когда то был предсказан вечный рай на этом свете,

Конец мучений и внимание богов.

Но Прокурор гадалке не поверил, в эти бредни,

И запросил мне самый больший из сроков.

 

Судья то, был готов его оспорить,

-А мол судьбой предсказан ход иной...

Но тот уж обвиненье начал строить,

- Сама Фемида вышла с бритой головой.

 

В конце концов, конвой одел "браслеты"

И вывел в коридор, на этаже.

Никак я не рассчитывал на это,

Но и гадать то больше не о чем уже!

 

Что ж, мне везло, пока, хотя бы это время.

С мечтою жил и верил, сколько мог,

- Что на свободе вставлю ногу в стремя,

Но Прокурор мне вышиб землю из под ног.

 

Теперь вагон, "столыпинский", дощатый,

Срока везет в заоблачную даль.

На мне костюм, тюремный, полосатый

И на руках промасленная сталь.

 

Что дальше ждет, гадалка не сказала.

Ведь наша жизнь, как роба - из полос.

Чтоб полоса хоть чуть светлее стала,

На сером фоне белый номер я нанес.

 

Пускай блестит, пока не потускнеет хлорка

Пока его не засидели вши.

Я еду к морю- Пальма де Майорка!

Лишь только на другом конце земли.

 

Так что, не ждите, скоро не приеду.

Судьба свои наметила срока.

Но Вам скажу я , по секрету- в среду,

Вернусь без телефонного звонка.

 

Лишь год не знаю. Вам его предскажут.

Наверняка. Ну, или минус- плюс...

А где найти Вас? Люди мне подскажут,

Уж как нибудь, под старость доберусь.

 

Приду седой, белее белых шапок,

Несущихся по небу облаков.

И посмотрю- идешь домой одна ты?

Без непредскзанных супружеских оков?

 

И если так, то все ж права гадалка;

Мне стоило все это пережить,

А этих лет, сейчас уже не жалко

И время нас не сможет изменить.

 

 

Севастополь, Балаклава,-

Им отдал пол жизни я.

Не для смеха и забавы,

Там весь флот -моя семья.

 

Жили дружно на чужбине

Молдаванин и кацап,

И хохол, гуцул, армяне

Каждый был той службе рад.

 

Вот прошло уже лет двадцать,

Как собрались мы опять.

Там же, в древней Балаклаве

Ветеранов поздравлять.

 

И никто из нас не вспомнил,

Что границы пролегли,

Там где в море мы ходили,

Землю нашу берегли.

 

Дань отдали ветеранм,

Помянули кого нет.

Всех поздравили в бригаде

И на праздничный обед.

 

За столом тосты за Славу,

Силу флота, Честь Знамен!

А границ? Границ не стало,

Меж кацапом и хохлом.

 

Да и не было в помине.

Был истошный крик -"Братва!"

Кто с "Днепра"? Кто с "Измаила"?

Троекратное "УРА"!!!

 

После слезы расставанья,

После, лишь в дорогу крик,-

"Не прощай, брат,- досвиданья!

И пиши, давай, старик!"

 

Про политику ни слова,

Всем как острый нож она.

Каждый верит, завтра снова,

Будет слышать те слова.

 

Завтра солнце ввысь взовьется,

На скалистом берегу,

Штормом эхо разнесется,

-"Чем смогу брат, помогу!"

 

Пусть политики там спорят,

Пилят "бабки", делят газ.

Люди мост для дружбы строят,

СМИ спуская в унитаз.

 

 

Мы вышли в море, на охрану Гос. границы.

Нам Родина дала такой приказ.

Земля теперь меж вахт команде снится.

Но не грустим, уже не в первый раз.

 

Вода покрыла палубы и мачту.

Рули и дизель стали не нужны.

Морской походкой отрабатывая качку

Взлетаем вновь на высоту волны.

 

Седую пену рвет на клочья шторм,

И молнии сигнальщикам в подругах.

Их вспышки освещают горизонт,

Как раньше тем, кто здесь ходил на стругах.

 

-Не нам бояться бури, непогоды.

Не нам врагу показывать корму.

Стихия в жилах моряка на годы ,

Отпущенные в жизни моряку.

 

Граница в море лишь видна на карте.

Но знаем сердцем каждый ее фут.

Учила жизнь на многомильной парте,

Как честь и флаг матросы берегут.

 

И пусть фрегаты чуждых нам империй,

Нацелив развернули корпуса.

Не зря на флоте ходят изреченья,

- «Под киль семь футов, ветер в паруса!»

 

Морская соль насквозь бушлат проела.

Она в костях и в мыслях навсегда.

Душа поет, как и все годы пела.

Хотя седы уже виски и борода:

 

-Не нам бояться бури, непогоды.

Не нам врагу показывать корму.

Стихия в жилах моряка на годы ,

Отпущенные в жизни моряку.

 

Шутки ради предпоследнее четверостишие можно поменять на-

 

Пусть соль морская выступит на теле.

Она в костях и в мыслях навсегда.

И если Вы служили в Погран. флоте.

Солить еду уже не надо никогда!

 

Морская доля пограничной службы

Хранить в чести Родные берега

От посягательств под личиной дружбы

Коварного и злобного врага.

 

Три года долгих и таких коротких

Стояли мы на вахтах корабля,

Мечтая о романтике походов

И чтоб была в конце пути земля.

 

На столь далекой и родной твердыне

В деревне, городе, селе,

Живет та женщина,

что думает о сыне.

Чьё фото у иконы на стене.

 

А он, не зная устали и боли,

Зубами крепко ленточки зажав,

Несется над волнами в синем море,

Недавно лишь совсем мужчиной став.

 

Еще вчера учился в средней школе,

Еще вчера девчонку провожал.

Сегодня он Присягу с честью принял,

Мужской рукой достойно взял штурвал.

 

Корабль направляет на край света

И отмеряет мили за кормой.

Все поменялось в нем и мире этом,

- Не бойся, мама, я вернусь домой!

 

Вернусь к тебе, родная, я и снова

Пойду девчонку к дому провожать.

А ты опять, не проронив ни слова,

До утра будешь у двери стоять...

[Сансаныч]

Первые четыре строки написал мой отец, остальные уже сам дописал.

 

Завещание.

 

Когда умру, не хороните,

Не ройте двух метровой ямы.

Сожгите лучше на костре

И я сольюся с облаками.

 

Прах не кладите с урной в стену.

Его достаточно сгрести.

И почтой в город Балаклаву,

Отправьте, если лень везти.

 

К письму вложите лишь записку,

Что, мол, в конверте ваш дружок,

Просил не бросить в поле чистом,

А помянуть. Жаль сам не смог!

 

Еще одно! О самом главном!

На выход бухты проводить.

И там, меж скал в воротах Славы,

Пригоршню эту утопить.

 

Пускай встречает всех на створе,

Рукой махнув из под волны.

Желая уходящим в море,

- Семь футов, ветра со спины.

 

А если вспомните, придите.

Кто с бухты лодкой, кто со скал.

И рюмку в воду опрокиньте,

Ведь он ее частицей стал!

 

--- Тост.

 

За тех кто преданный стихии,

За тех, кто крепче чем гранит,

Чье сердце горизонта шире,

Кто память бережно хранит.

[Сансаныч]

МАТРОСЫ ПОКОЛЕНИЙ.

 

Стальные корпуса, надстроек череда.

Над бухтой Балаклавы теплый вечер.

И помнят эти пирсы прошедшие года,

Швартовые судов ушедших в вечность.

 

Те корабли- легенды, их упрекнуть нам не в чем.

Отдавшие свой опыт как сыну от отца.

А в Балаклаве вечер, такой спокойный вечер

И с гор спустился запах хмелящий чабреца.

 

А в Балаклаве вечер, спокойный майский вечер.

Пушинками устлали дороги тополя.

В строю едином видны седых матросов плечи.

И так же как и раньше вращается Земля.

 

Здесь бывших не бывает, под флагом пограничным.

Луна запустит в бухту дорожку по воде...

А в Балаклаве вечер, какой то необычный,

Такой спокойный вечер не встретите нигде.

 

Матросы поколений границу охраняют,

Неся по жизни вахту под флагом корабля.

В домах родные семьи их с моря ожидают.

И так же, как и прежде встречаются Друзья...

[Сансаныч]

Пепел ошибок.

Уставший Ангел от моих обид
Лежит в грязи и еле-еле дышит.
Я без него раздавлен и разбит,
Молю простить! А он уже не слышит...

Мы совершаем многое чего,
Того, что объяснить не в силах.
Посыпав пеплом грешное чело,
Ошибок тех, кто уж давно в могилах.

Так хочется на стену лезть, рыдать,
Ломать все то, что создавал годами!
Да разве возвращают благодать
Напрасными, ненужными словами.

Простите за мой крик души.
Его навряд ли кто услышит.
Но все же пусть звучит в тиши.
Как море волнами плескается и дышит.
 
Уйдет в глубины и вернется вновь.
Сольется в гомоне орущих в небе чаек.
Давая силы и надежде кров. 
Умноженный сто крат не  угасает.

О как же, тяжело писать.
Такие спазмы к горлу накатили.
Я словно в детство впал опять,
Когда из формочек куличики лепили.

Не знаю, что внутри творится.
Как в бездну прыгнул со скалы.
Мне б взять и навсегда забыться.
Я ж Богу воздаю мольбы!

Куда девались дни былые?
Сорви- голов беспечных пыл.
Да, знаю, были молодые.., 
И помню.., как Тебя любил.

Теперь все снова, по иному.
Как будто никогда не жил.
Как будто впал навечно в кому
И жизнь себе сам уступил.

Прости за все грехи меня, 
Мой Ангел, мой души Хранитель.
Ночь поглотила отблеск дня,
Закрыв врата в Твою обитель.

[Цепятыч]

Не знаю, надо тут высказываться, нет-ли... но, некоторые мысли мне нравятся. Спасибо!

[Сансаныч]

Весна!!! (Девушкам, от души!)

 

И вот, опять пришла Весна!Я в небе ясном, видел птицу.Она летела, сил полна,Из за неведомой границы.

 

Не зная страхов и угроз,Про кризис с санкциями тоже,Летела в сад из белых роз,Где снова свить свой домик сможет.

 

Где снова вырастит птенцов.Научит в воздухе резвиться.Чтоб в приближенье холодов,Встать на крыло и возвратиться.

 

Опять, на следующий год,Вернуться в сад к себе манящий.Продолжить свой пернатый род,Над миром крыльями парящий.

 

Вот так, уже давным- давно,Волхвов, пророчеством нетленным,Земле Российской суждено-Быть колыбелью поколений.

 

Здесь благодатная земля.Дарует кров и силу жизни,Весенней трелью соловья,Чей голос так безукоризнен.

 

Красой лугов, полей и рек,Лесов, ковром покрывших горы,И женщин, что из века в век,Прекрасней всех чудес, без спора!

 

Подруг, сестер и матерей,-Собой венчающих природу.Пусть будет больше женских дней!Весна всегда! Без время- года!

 

И вот опять, опять Весна!И гомон птиц не умолкает.Земля воспряла ото сна,В оврагах снег, ручьями тает.

 

И птицы, птицы- то!.. Смотри!Вьют гнезда и не улетают!!!...

[Сансаныч]

Прощеное Воскресение.

 

Вы мне простите все грехи,

обиды.

Мавродию простите

пирамиды.

За Порошенко не могу

сказать.

Его пожалуй не простит и

мать.

Простите казнокрадов и

воров.

Дантистов левых, без

дипломов докторов.

Мужей неверных и блудливых

дам.

Меньшинства, что от секса,

тоже там.

Соседа, что ремонт затеял

вечный.

Сегодня будте к людям

человечней!!!