Перейти к содержанию

Государственная граница.


Рекомендуемые сообщения

Морские беженцы

 

 

Последняя волна побегов перед закрытием границы

 

 

 

 

После окончания войны бегство с прибрежных сёл продолжилось. И советские погранвойска в Эсонии были ещё в зачаточном состоянии. К примеру: возле Хииумаа на островке Каеватси жил мужчина по имени Александр Паат, кто ранее служил в немецкой армии, за что ему грозила сейчас тюрьма. Так у него и появился план сбежать в Швецию на лодке. (что интересно, фамилия Паат переводится с эстонского как Лодка. прим.переводчика). В то время это ещё было возможно, потому как у пограничников прожектора уже стояли по побережью,но они были ещё не такими бдительными,как в последующие года. Летом 1945 года уплыл Паат вместе с сотоварищем к острову Готланд. Случай меняет к интересному то, что своим домашним они сказали, что скоро вернутся назад за семьями.

 

В ноябре 1945 года, тёмной ночью, Паат неожиданно появился на пороге дома. Через несколько недель он был готов под носом советских пограничников через пролив Соела уйти снова на Готланд. Учитывая прошлый опыт в его лодке уже были десять человек: его и его соотоварища Йоханнеса Коппеля семьи и Рудольф Паас.

Второй поход, по причине густого тумана, выдался намного сложнее. Также они боялись, что их выдаст шум чужого лодочного мотора. Несколько раз они заглушали мотор и с тревогой стояли и прислушивались в тишине.А в то время один мужчина, живший на островке, и который знал о планах побега,захотел доложить об этом куда надо. Но другие жители островка помогли беглецам, закрыв мужчину в подвале на замок. Позже,когда того выпустили, он всё равно доложил пограничникам о случившемся. И с того времени советские пограничники уделяли особое внимание побережью и осторвкам близь Хииумаа.

"Пешеходов домой" было ещё много. По данным историка Яака Пихлау, в августе 1946 года на берег Улгасе, недалеко от Каллавере, приходил Херберт Лильеберг, который жил недалеко от Хельсинки. Он забрал с собой свою невесту Алису Кикайоон и увёз в Финландию.

 

Через Финский залив пытались бежать также на лыжах. 24 марта 1945 года, вечером, предпринял попытку побега из Пирита "финский парень" Хеино Микивер (1924 года рождения). Он ушел на лыжах, но потом продолжил свой поход пешком по льду и 26 марта вечером таки добрался до небольшого островка перед Хельсинки. И там он попросил приют в штабе береговой батареи Суомелинна, но где его арестовали и через три с половиной недели выдали обратно в СССР. Особым трибуналом ему дали десять лет тюрьмы.

Следующей весной из Мууга, на финских санках по льду, сделал попытку побега через залив Якоб Пыллу (1923 года рождения) и офицер, служивший в немецком полицейском батальоне Арнольд Салусте ( 1905 года рождения), но мужчин поймали 7-го марта в 24-х километрах от финского берега. С технической стороны у беглецов всё удалось,поскольку они уже выбрались с пограничной территории СССР, но в связи с политической обстановкой того времени, для свободы этого было не достаточно.

 

С 1946-47 годов бегство через море изменилось в очень тяжёлую сторону,особенно после того, как КГБ начало массивную вербовку прибрежных рыбаков и создания пунктов пересечения границы под особым контролем для поимки в ловушку желающих сбежать. Таким вот образом и поймали, к примеру, Хеино Микивера и были убиты в перестрелке, ставшие на отдых на берегу, несколько "лесных братьев" из Южной Эстонии из отряда Мааметса-Педоски.

 

Захват кораблей во имя свободы

 

 

Безнадёжное неповиновение Валерия Саблина: " Не критизируй но действуй!"

 

 

 

Одни из легендарных историй побегов это захваты кораблей, которые спецслужбы особо расследовали. В отличие от "обычных людей" для моряков действовал строгий порядок и контроль. Спецслужбы старались всяки попытки побега предотвратить уже заранее.

Говоря о случаях, когда эстонцы захватывали корабли, надо признать, что развал в Советском Союзе принёс с собой неподчинение даже на кораблях военно-морского флота. И даже в глубокое брежневское время в западную прессу проникали сведения о попытке побега на военных кораблях в свободный мир.

Следует напомнить, что в 1975 году, через день после годовщины Октябрьской революции, 8 ноября, местом неповиновения стал противолодочный корабль "Сторожевой", где по приказанию заместителя командира Валерия Шубинамкапитан корабля был закрыт на нижней палубе. Экипажу же показали фильм Сергея Эйзенштейна "Броненосец Потёмкин", в котором говорилось о восстании команды корабля против царского режима.

После окончания фильма Валерий саблин произнёс перед экипажем зажигательную речь о необходимости новой революции. Он предложил с Рижского рейда, где стоял корабль, пойти в Ленинград и рядом с легендарный крейсером "Авророй" выдвинуть свои требования и разьяснения через радио и телевидение, которые будут под лозунгом "Пролетарии всех стран, извините!" Неожиданно для самого Саблина его поддержал весь экипаж. При известии о восстании лидер СССР Леонид Брежнев отдал о бомбардировки и потоплении взбунтовабшегося корабля. Корабль получил попадание с самолётов,поднявшихся в воздух с базы Тукумс и тогда экипаж повернулся против саблина. Саблина расстреляли в июле 1976 года. А сам случай был занесён в государственные секреты.

 

Разведка западных стран долгое время верила другой версии, по которой Саблин хотел с кораблём бежать в Швецию,а не устраивать телепредставления в Ленинграде, чтобы привлечь внимание мира к репрессиям в Советском Союзе. Действительность этой версии закрепил командор-капитан США Грегори Д. Янг, который написал исследовательскую работу по этому случаю в Морской академии. Выяснилось, что один член экипажа выпрыгнул за борт после начала восстания и запирания командования кораблём в каютах - после этого корабль вышел из порта.Два часа потребовалось ему,чтобы добраться до берега и для доклада о случившемуся в штаб-квартиру в Риге.Также одному из офицеров корабля удалось осбободится и послать сигнал тревоги в радиоэфир. После чего и были отправлены боббардировщики для потопления корабля. Корабль капитулировал всего в 48-и километрах от острова Готланд. Факты, указанные Янгом,основываются на данных шведской радиоразведки, которой удалось расшифровать радиопереговоры между "Сторожевым" и советским военно-морским штабом. А ведь шведы долго держали это в секрете, что имеют переговоры "Сторожевого". Они не хотели, чтобы кто нибудь понял их возможности дешифрирования.

Возможно, что правда где то посередине, поскольку данные из разных источников такие разные.Скорее всего у Саблина и был сначала план прибытия в Ленинград, чтобы поднять народные массы на восстание. "Сторожевой" мог бы стать "Авророй" номер два, но под большим сомнением,что народ бы пошел за ним. Позже у саблина сработал инстинкт самосохранения и , скорее всего, в попытке сохранить жизни всех восставших, он решил попросить политического убежища в Швеции.

В письме,отправленном сыну перед расстрелом, Саблин писал:"никогда не будь среди тех,кто только критизируют и не действуют. Потому что они лицемеры."

 

Эдуард Соорск: искусный захват "Мересильма"

 

Две ошеломляющие новости подряд

 

 

Из эстонцев, захвативших корабли во имя свободы, самым известным был Эдуард Соорск. В 2006 году вышли его "Воспоминания", где описаны захват рыбаловного траулера и уход в Швецию. В предисловии к книге написано, что 1 сентября 1948 года, в 10.00 утра,в управление КГБ на улице Пагари пришло сообщение от чекистов Эстонского морского отделения.Из порта Министерства рыбной промышленности в Клайпеде,команда траулера МРТ 161 "Мересильм", вышедшая на лов рыбы, "предала родину и сбежала в Швецию". это была вторая ошеломляющая новость, потому что в 1947 году из того же порта Клайпеда ушел в Швецию другой траулер “Meretuul” под командой капитана Энно Лаессона.

Из книги узнаём, что Эдуард Соорск, кто взял на себя смелость на поступок, родился в 1910 году на Сааремаа. весь 1930 год он служил водолазом на миноносце "Леннук". Позже работал водолазом в обществе спасения на водах и перед самой советской оккупацией заведующим пункта скупки и засолки рыбы на Сааремаа. В 1941 году он был мобилизован в Красную Армию и направлен в Свердловскую область. В 1942 году его зачислили в Эстонский Стрелковый Корпус.

После битвы под Великими Луками, где эстонцы массово переходили на сторону немцевм отправили Соорска,вместе с другими политически неблагонадёжными людьми назад, в запасной полк, в Камышлов. В 1943 году его демобелизовали, основанием стало постановление совета народных комиссаров о "Помощи сельскому хозяйству и перерабатывающей промышленности". Далее Соорск занимался тем, что поставлял продукты на стол Эстонским красным руководителям.

Соорск продолжил заниматься сельским хозяйством и после захвата Эстонии Красной Армией. Учавствовал в помощи сельскому хозяйству от местных органов ЭССР в Харьюмаа. В 1945 году его снова призвали в армию, где он служил снова в Эстонском Стрелковом Корпусе.После окончания военной службы его направили работать на рыболовецкую базу капитаном рыболовного траулера.

Через две недели после побега "Меретууля" НКВД забрало у большинства эстонцев морские разрешения и выслало мужчин обратно в Эстонию. Был арестован капитан одного траулера Тимер, кто стрелял по чайкам из немецкого 9мм пистолета. Скорее всего на корабле был шпион,который и доложил в НКВД о стрельбе по чайкам, поскольку Тиммер смог проспать одну ночь на берегу после возвращения и наутро его арестовали. За этот пустой инцидент ему дали 15 лет принудительных работ.

Поскольку экипаж "Меретууля" успел раньше Соорска, можно предположить, наколько было усилено наблюдение за экипажами и власти теперь тщательнее взмешивали, кому давать разрешения на выход в море.Заранее зная, что к нему на траулер придут с проверкой, Соорск мучительно думал,как предстать перед НКВД лояльным, чтобы они разрешили ему выходить в море.

Где беда больше, там и помощь ближе. Соорск увидел на столе номер газеты "Правда", который вышел в октябре 1947 года к октябрьским праздникам.С внутренними мыслями взглянул на большой портрет Сталина в газете. Другая сторона была украшена членами политбюро во главе с Берией. С мыслью, что и "старый чёрт с голодухи и муху сожрёт" (старая эстонская пословица. переводчик), вырезал Соорск быстро портрет Сталина и политбюро из газеты и приклеил их на стену каюты над столом с морскими картами.

С обыском долго ждать не пришлось. Предупреждая возможный второй побег, подьехала к трапу машина с пятью НКВД-шниками. Их начальник сразу спросил: оружие на корабле есть? Получив ответ, что скорее всего нет - а дело было с бывшим немецким военным кораблём, у которого никогда в трюмах не делали обыск,рванулся офицер в каюту и замер перед портретом Сталина. Потом перевёл взгляд на лежащие на столе океанические и метеорологические книги, вытряхнул все полки, и не нашел ничего,кроме белья и морских карт. Вышел обратно на палубу и дружно ушли, оставив всех в покое.

 

Восстановленные документы Соорска

 

Вместе с Соорском бежал моряк "Мересильма" Август Коппель, кто,как только узнал о случившемся

на корабле,сразу стал на сторону Соорска, и Эдгар Паппель. У последнего были отобраны все рарешения на выход в море.Потому Паппель был на корабле "зайцем".Трое суток он прятался в ящике для цепей. Остальные члены команады, русские, были просто заперты по каютам.

Соорск пишет в своих мемуарах, что в полночь они вышли на фарватер. "На линии фарватера я видел около двух десятков кораблей,все курсом на юг,в сторону Дании. Они шли из портов Финляндии, России и Северной Швеции. Поскольку в их числе могло быть много русских кораблей, надо было быть особо осторожным. Хотя плыли в темноте, без бортовых оней, нельзя было приблежаться к другим кораблям, чтобы нас не заметили."

Когда корабль бросил якорь возле Швеции,сошли трое смелых на берег и пошли в ближайшую деревню за помощью.Полиция общалась с ними очень хорошо,и на вопрос, что делать с русскими на корабле,только воскликнул: "Ah,rüssa!" Русские члены команды оставатся в Швеции не захотели и уплыли на корабле обратно домой. Соорск встретился в Швеции со своей женой и детьми и его семья в 1954 году переехала в Канаду.

Почему Соорск из Швеции уехал в Канаду, об этом он тоже пишет в мемуарах. Он видел вокруг себя повсюду советских агентов и не мог жить спокойно. Историк Тиит Ноорметс сомневается,что Соорск назвал только одно имя,Эрик Суурвяли, который скорее всего и был агентом и был выслан из Швециив 1949 году.

Кто желает,может ознакомиться с историей побега Соорска "Воспоминание" более подробно. А сейчас подойдём к аспекту о отношениях эстонских беженцев и шведских властей. Шведская разведка, скорее всего в сотрудничестве с Британской разведкой, начали использовать документы беженцев из Эстонии для засылки своих агентов. Известно, что в 1948 году в Эстонию был заслан ахпион Харри Вимм, который использовал документы капитана Соорска. Возможно ещё и поэтому Соорску помогли стать на ноги в Швеции. Но Соорск стал бояться мести советов и потому уехал в Канаду.

 

В 1948 году небезизвестный Аркадий Волдин заслал в Эстонию первых агентов, подготовленных в Швеции,среди них был и Вимм. Но советская контрразведка арестовала их всех уже в конце года. Под прикрытием пойманных агентов начала советская контрразведка радиоигру со Швецией, с желанием заставить поверить шведскую разведку выдуманным данным о подпольной организации "Комитет Освобождения Эстонии". Харри Вимм попробывал потом переиграть советскую контрразведку но был пойман и расстрелян.

 

После падения железного занавеса

 

Кажется, у Соорска получилось прижиться на западе. Он не ставил перед собой задачи выйти в лидеры, он жил жизьню простого рабочего. В Швеции его постигло разочарование, частично из за того,что он боялся советских шпионов. Для этих страхов вполне могла быть причина.

Вероятно Соорск боялся мести со стороны советов за то,что он захватил траулер. Дополнительно сыграли роль два случая,которые он пережил на заводе автопокрышек в Норркопинги: в первый раз взорвались две покрышки, во второй раз он получил очень сильный удар по колену железным крюком,для него оба случая были несчастными. Фабричный врач вместо помощи просто наорал на него. И в 1954 году Соорск с семьёй уехал в Канаду, где работал столяром. В 1974 году он вышел на пенсию.

Железный занавес для него точно упал - правильнее, он был настолько сильным мужчиной, что обрушил этот занавес для себя сам-, но для всей Эстонии обрушить занавес он, к сожалению, не смог. лембит Соорск покинул наш мир в 1986 году, в своей третьей родине - Канаде.

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


  • Ответов 71
  • Создана
  • Последний ответ

Топ авторов темы

Топ авторов темы

Изображения в теме

Это не совсем хорошая, но: фотография Эдуарда Соорска со своей семьёй уже в Канаде.

post-300-1290881467_thumb.jpg

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


Взорвавшееся недовольство,которое долго копилось

 

 

После "Меретууля" и "Мересильма" нашел место и третий случай удачного угона корабля. Правда, уже в конце Советской эпохи, в году 1986-м. также, как и в других случаях бегств из Советского Союза, в качестве катализатора выступило глубокое отвращение к советской власти.Пронокший на корабль рыбохраны Лембит Жилински (1943 года рождения),вспоминал осенью 2009 года, что жизнь в Эстонии в те года была как ночь,где он чувствовла себя человеком второго сорта, поскольку говорившим на эстонском языке каждый день указывали своё место. Или какаято продавщица заявляла,что говорить надо по русски,или зажимали ветерана Освободительной войны, чем и напоминали ему о своей значимости. Многие смогли найти своё место и советской жизни и смириться с действительностью, но Жилински не смог. Даже не смотря на то, что он был на хорошей должности с хорошей зарплатой.

 

Задним числом сейчас Лембит даже не может вспомнить, когда точно началась у него ненависть к советскому режиму. Скорее всего уже в молодом возрасте,когда у него появился интерес к истории и он уже чувствовал несоответствие так называемой официальной истории и действительности, в которыю пытался вникнуть.

 

Ещё мальчиком,в 7-м классе, стало его интересовать и море. В 1962 году Лембит закончил Техническую школу номер 1 ( так называемую рыболовную). В соответствии со своим морским образованием он отслужил четыре года и 16 дней на военно-морской базе в Балтийске - на десантном катере. За неполиткорректные вопросы на политзанятиях он был дважды допрошен в органах госбезопасности. К примеру: Лембит интересовался историей, как же всё таки Эстония вступила в Советский Союз. Органы КГБ советовали ему прочитать в соответствующих книгах. Но Жилински возражал, что таких книг нет, где это написано и говорил, как народ встречал Красную Армию, это запомнилось: женщины плакали и многие мужчины убегали и прятались в лесах. Но на прочтении Жилинскому советских моралей те разговоры так и остановились.

 

После службы в ВМФ Жилински устроился работать в рыболовецкий колхоз на Кихну "Советский партизан". Он работал сначала помощником, а потом и капитаном рыболовецкого траулера. В 1970 году он перешел работать в Эстонское Морское Параходство и посетил по работе несколько заграничных портов. Но неожиданно, четыре года спустя, он остался без выездной визы с официальной формулировкой " за налаживание неразрешенных связей в одном из портов Норвегии".

Сам Жилински говорил, что он просто хотел поговорить с одним из иностранцев, попрактиковать свой английской язык. Запас морского английского у него был хороший, но вот простой разговорный язык - это совсем другое. Хотя он потом и говорил начальству, что при чём английский язык - русский язык язык будущего. Но на всякий случай командой сверху повернули всю жизнь за этот разговор. Если бы ему не запретили выезды за границу, скорее всего и не было бы этого, оставившего в истории свой важный след, угона корабля.

С 1979 года Жилински работал в Таллине таксистом. Он чувствовал, что несмотря на тогдашние хорошие материальные условия, кислороду для дыхания оставалось всё меньше и меньше. Он скучал по морю, которого его лишили насильственно. Жилински вспоминает один инцидент в поезде, где он ехал с парой знакомых и, как иногда делают мужчины, вместе сидели и выпивали водки.разговор перешел на политику и один компаньон, судувой механик из русских, сообщил, что он ссал на могилы эстонских солдат. После этого Жилински ударил его кулаком. история закончилась тем, что на станции Нымме их вытаśххили из вагона и отправили в вытрезвитель. И конечно, позже, Жилинского допросили в КГБ. Его обвиняли в высказывании, что " мой отец убил под Нарвой таких сто тысяч". Но и тогда он спасся, поскольку следователь понял его, что в гневе можно ещё и не такое сказать. И КГБ-шник предупредил:" Иди, работай дальше. Но знай, что мы знаем всё,что ты делаешь, потому что наши глаза повсюду".

 

Жилински не хотел быть под всевидящим оком,потому и ушел работать таксистом. И тогда у него стал созревать план побега. Но для этого ему надо было попасть назад на корабль. Это было сделать очень трудно, поскольку он должен был заполнять соответствующие анкеты.А разрешение на выход в море ему всё равно, на основании тех анкет, никто бы не дал. В то время он был с очень сомнительным характером для властей, кто только углублял подозрения, поскольку не держал язык за зубами.

 

"Дырка" в железном занавесе

 

 

Возможность снова пойти в море появилась у Жилинского в начале 1985 года, когда он получил место в на корабле рыбохраны "Сааре". Это была одна "дырка",которую Жилинскому повезло найти: там не требовали заполнения анкет. Заграничные порты "Сааре" не посещал, хотя и курсировал в середине Балтийского моря, в международных торговых водах, что было совсем недалеко от Готланда.

Сначала капитан корабля спросил у него, удивляясь, почему таксист с месячным доходом в 300-400 рублей хочет работать на корабле с втрое меньшим окладом (135 рублей). Жилински,однако, обьяснил, что работа таксиста очень нервная. Жилински даже раз стал жертвой нападения, из за чего провёл несколько недель в больнице. Также он пережил одну тяжёлую аварию, в которой погиб один человек. Но виновным остался другой водитель. Капитан поверил Жилинскому и взял его на работу.

 

Заданием экипажа был контроль за исполнением Правил рыбного лова как в территориальных водах СССР, так и в балтийском море, в так называемой хозяйственной зоне. Также было разрешено проверять находящиеся там иностранные суда. В экипаж входили капитан Эрих Кирр, штурманом же был Лембит Жилински, рыболовным инспектором был Хенн Кяспер, механиками Валентин Линк и Аллан Лукк и матрос Рейн Якобсон. Испектор рыбохраны Кяспер был из них самым значимым: член КПСС и снабжённый различными разрешениями от госбезопасности и пограничников. Сам корабль был маленьким, 25 метров в слину, медленный мотор и среднее техническое оснащение. Радиостанция нормально не работала а навигационная система,которая определяла точно нахождение корабля, отсутствовала совсем.

 

В середине марта 1986 года решил Жилински бежать. Корабль находился в то время в четырёхдневном походе с контролем в центральной части Балтийского моря. 11 марта вышли из порта Веере из Сааремаа, следующих два дня провели в рыболовном районе. До 13 марта рыбинспектор успел проверить несколько десятков рыболовецких судов. "Сааре" остался на ночь в море. В прошлую ночь Жилинскому приснился сон, чрто если он сейчас сразу не сбежит, то это больше не получится. Позже выяснилось, что подсосхание послало ему правильный сигнал. Если бы он вернулся на материк, то рго бы там ждало заполнение анкет, которые до сих пор экипаж "Сааре" абсолютно не интересовали, но которые всё равно нужны были в будущем.

Вечером экипаж проводил время в салоне корабля. Играли в карты. Полвторого ночью все закончили и пошли спать. Жилински вушел из своей каюты, чтобы привести свой план в жизнь и был укушен корабельной собакой. всегда добродушное животное схватило его зубами за ногу, как будто для того, чтобы остановить.

Когда собака успокоилась, Жилински закрыл все каюты с внешней стороны. На капитанскую каюту накинул ещё и навесной замок. Находившегося у мотороа механика Линка он, под угрозой газового пистолета,заставил идти в душ, где связал механика и оставил его там в полной темноте. После этого он дал полный ход кораблю в сторону Готланда. И хотя у Жилинского был большой опыт в вождении корабля, он пару раз выпускал ис каюты механика,чтобы тот помогал подкачать топливо, отрегулировать температуру охладителя и добавить масла в вспомогательный мотор.

 

Рано утром, в 6.30 по местному времени, приткнулся "Сааре" своим бортом к набережной порта. Жилински закрепил корабельные тросы и с двумя чемоданами ступил на землю. Только позже заметил,что собака успела основательно погрызть один из чемоданов.

Ключи от кают он отдал запертому в туалете механику. Выбравшийся из каюты рыбинспектор Кяспер сразу всял командование кораблём в свои руки. Шведским властям он запретил подняться на борт, и потребовал встречи с представителем Советского посольства в Стокгольме. Но оттуда никто не приехал. В то время проходили похороны убитого премьер-министра Швеции Олофа Пальме и ни у кого не было времени. С Кяспером разговаривал работающий в посольстве офицер КГБ Тойво Войт ( 1951 года рождения). В тот же самый день разрешили кораблю, под руководством Кяспера, отправиться в сторону дома.

 

Символический судебный процесс

 

По правде сказать, его прибытие в порт Слите ни у кого не вызвал внимания.На экране радаров ,плывуххий в шведских водах "Сааре", был маленькой чёрной точкой. Таких рыболовных кораблей там плавает очень много. Жилински направился тогда прямо к капитану порта. Через полчаса туда прибыли полиция и офицер береговой охраны, кто сказал на понятно эстонском языке "Здравствуй, земляк!"

В полицейском отделении предложили Жилинскому кофе и булочки. Впервые он почувствовал, что он на свободе. Восемь месяцев его держали в столице Готланда Висби, потом разрешили уехать и искать себе работу и место жительства. В то же время дома КГБ завёл дело и начал расследование бегства. Хоть Жилински и утешал себя мыслью,что поскольку он силой захватил корабль, то и его извенения никому дома не нужны.

В КГБ создали для расследования дела целую следовательскую группу,куда входили Хейно Круусма, Андрей Пяясуке, Виктор Ильяшевич и Ааре Круусер. У капитана Кирра забрали на год штурманский диплом и разжаловали в матросы второго класса. Начальника местной управления по Рыбохраны (Востбалтрыбвод) Антса Лаанесаара, уволили, также потерял своё место его начальник в Москве.Сааремааский начальник рыбохраны получил строгий выговор. Для поиска и возвращения назад беженца Советская родина не стала тратить свои силы и ценные ресурсы.

 

В КГБ заинтересовались блокнотом Жилинского, найденным у него дома при обыска,где записанное мнение особо выделили в расследовании. И это звучало так: "Из всех диктатур самая вредная для человека коммунистическая диктатура".

Поскольку Швеция не хотела ссорится с Советским Союзом,хотя и советский режим в то время уже стал ослабевать,шведы отдали Жилинского ,символически, под суд. В шведских законах не нашли подходящего параграфа о угоне корабля. Но обвинили его в незаконном лишении свободы членов экипаж, владением оружием и насильственным удержанием корабля. газовый пистолет он нелегально купил у другого моряка.На это Жилински ответил корреспонденту газеты "Экспрессен", что лучше сидеть в тюрьме в Швеции,чем жить свободным в Советском Союзе.

Решение суда было символическое: три месяца лишения свободы с двухлетним испытательнум сроком. Так что освобили его прямо в зале суда. Жилинскому помогал советами и поддержкой руководитель союза "Помощь осуждённым борцам за свободу" Антс Киппар. Он обнадёживал Жилинского тем, что если дело примет плохой оборот, то сразу есть возможность найти самолёт и улететь в какую нибудь другую страну.

Со стороню шведских эстонцев Жилински получил помощь в поиске работы и вскоре уже работал на море на шведском торговом корабле. Если был заход в какой либо порт социалисточеской страны, то его не пускали из соображений осторожности. Но и в последующие годы Жилински не чувствовал никакого нтереса к себе со стороны Советского Союза.

 

Эстонию посетил Жилински в 1991 году, когда корабль зашел в порт Миидуранна (Виимси). Встреча с родиной для моряка была очень неприятной.На корабле нашли контрабандное пиво и Жилински хотел раздать его любезным русским таможенникам. Они попросили ещё по четыре банки или несколько бутылок водки, обещая иначе большие неприятности. К счастью никакого серьёзного инцидента не получилось,но Эстонское посольство получило от Жилинского жалобу, которую послали дальше, чтобы разрешить спор между Эстонией и таможенниками.

Жилински также вспоминает, что примерно через год после его бегства,недалеко от острова Готланд совершил посадку в прибрежных водах сельскохозяйственный самолёт АН,который в народе называют "кукурузник", у кого топливо закончилось чуть раньше, чем он успел дотянуть до земли.Русский пилот, прилетевший из Латвии, доплыл до берега и попросил политического убежища. В латвии тогда для этих самолётов раздача топлива была под специальным надзором.Давали ровно столько,чтобы за границу не смог улететь, не добрался ни до одной западной страны. Но пилот откуда то смог достать топлива. Позже пилот уехал на постоянное место жительства в Австралию.

 

После падения железного занавеса

 

 

В 2001 году Жилински вернулся обратно в Эстонию и в 2009 году ушел на пенсию. Его рукопожатие было железное - чувствовалось, что имеешь дело с настоящим моряком - и взгляд острый. Сейчас занимает пост в Кайтселите (военизированная гражданская структура на случай войны). Одно его напрягает, что иногда он чувствует себя в Эстонии неудобно,так что хочется по новой сбежать в Швецию. В основном вроде всё хорошо и всё имеется, но в моральном и человеческом климате ,кажется, тут не всё в порядке.

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


Пару снимков:Лембит Жилински и корабль "Сааре", который он угнал в Швецию

post-300-1291056964_thumb.jpg

post-300-1291056973_thumb.jpg

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


Спрыгивание с советских кораблей

 

 

 

Тем не менее, угоны и захваты кораблей были еденичными случаями. Вот обычными были так называемые спрыгивания. В советское время в иностранных портахсовершили побеги более двадцати эстонцев, кто кто работал в некотороых советских структурах. Как известно, первая из эстонцев, в советское время , была 19-и летняя буфетчица-уборщица Дайси Умнова, которая 7-го февраля 1948 года сбежала с советского торгового корабля "Аурелия" в порту Карлсшамни в Южной Швеции.

 

За день до этого она посетила город вместе с политруком корабля Александром Мышниковым и даже смогда познакомится в парой, эмигрировавших ранее, эстонцев. Её кузен ранее рассказывал ей о двух эстонцах-моряках, кто сбежали со своих кораблей. О ком был точно разговор, позже так и не выяснилось. По-видимому провела она вечер в довольно интересных беседах. На этой встрече,с эстонцами из местной диаспоры, и принялось решение, почему Умнова решила сбежать. Ночью она задержалась на земле и села на набережной в подьехавшую машину местных эстонцев, которая и увезла девушку из порта.

 

После обнаружения побега капитан корабля позвонил в полицию и Совесткое посольство. Из посольства приехал для расследования , сам родом из Эстонии, чекист Эрнст Симсон. Сама же Умнова попросила политического убежища, которое ей и предоставили. Позже она вышла замуж за местного эстонца. На родине Рижским судом морского параходства, поскольку порт приписки "Аурелии" была Лиепая, ей заочно был вынесен приговор 25+5 лет. Политрука корабля Александра Мышникова обвинили в легкомысленности ,фривольности и несоответствии. Поскольку по каннонам того времени всё это можно было прировнять к измене родине, то его сослали в тюремный лагерь. Правда, он отделался достаточно легко - всего тремя годами.

 

Виктор Яааниметс и ботинок Хрущёва

 

 

Из эстонских моряков, сбежавших на запад, самую большую известность приобрёл Виктор Яааниметс.В 1960-м году,выбранный президентом Джон Кеннеди, во время свой предвыборной компании выступил со следующим заявлением: " Я посетил Эстонию в 1939 году, лично знаю преданность эстонского народа свободе. В наше время это показал всему миру Виктор Яааниметс, позже сбежавший с корабля Хрущёва молодой этонский моряк,кого заставляли работать на Россию. Пускай всё это будет надеждой того, что когда нибудь эстонский народ сможет жить в свободном государстве." Благодаря одному из зарубежных эстонцев, это заявление было распространено телеграммой 28 октября 1960 года,и сподвигло на создание комитета по поддержке. Комитет носил имя: American Estonians for Kennedy and Johnson ( поддержка американскими эстонцами Кеннеди и Джонсона).

 

Знаменитый зарубежный эстонец, деятель культуры, Хеллар Грабби, вспоминал, что формально никакой организации не было. Просто договорились, чьи имена использовать для представления. В их число не вошли государственные чиновники, которым по закому было запрещено учавствовать в избирательной компании. Всё делопроизводство и руководство комитетом взял на себя телекоммуникационный инжинер Хелмо Рааг. Телеграмма, пришедшая из изберательного штаба Кеннеди, была опубликована в единственной эстоноязычной газете в США "Свободное эстонское слово" вместе с призывом отдать свои голоса только за Кеннеди.

Для того, чтобы показать свой менталитет и получить на выборах больше голосов, из штаба президента и вышло это заявление. И это получилось лучше, чем ожидали. В общем то надо учитывать, что зарубежные эстонцы поддерживали и поддерживают больше республиканцев. Так за противника Кеннеди, Ричарда Никсона, голсовали 75-80 %, а за Кеннеди голосовали 20-25 % зарубежных эстонцев. Грабби замечает, что ни раньше ни потом ни один из кандидатов в президенты от демократических партий, не получали такой большой процент голосов от зарубежных эстонцев.

Побег Виктора Яааниметса (1931-1987) с корабля произошел в символическое время. В октябре 1960 года Нью-Йорк посетил руководитель СССР Никита Хрущёв, чтобы принять участие в заседании ООН. В Нью-Йорк Хрущёв прибыл на рейсовом корабле "Балтика", который во время заседания оставался в ожидании в порту. И 10 октября в Эстонском Доме все были поражены, когда раздался телефонный звонок от моряка, который на эстонско-английско-русском языке сообщил, что он эстонец и сбежал с корабля самого Хрущёва. Он посещал с другими членами экипажа торговые центры и незаметно от всех улизнул.

Естественно Яааниметс сразу попал на первые полосы газет в США и других западных государств. Эстонская газета "Свободное эстонское слово" писала, что своим прыжком с корабля Яааниметс аннулировал всё то враньё,которое говорил с трибуны ООН Хрущёв. По правде, понимая причину поступка Яааниметса, надо вспомнить, почему Хрущёв снял свой ботинок и начал стучать им по трибуне ООН. Так повлияло на него заявление, сделанное представителем Филлипин в ответ на декларацию СССР, представленную в ООН о необходимости дать независимость всем колонизированным народам и странам. Сумулонг заметил, что предаставленная декларация СССР должна охватывать и те народы Восточной Европы, у кого забраны гражданские и политическое права. После этого Хрущёв и снял ботинок, наградив при этом Сумулонга званиями "прихвостнем империализма и лизателем пяток".

Своим побегом Яааниметс стал, да ещё и советский обувной инцидент помог, такой важной фигурой, что его возили по городам США как живой экспонат и представителя угнетённого народа из советов. "Хрущёва ненавистен там, откуда я пришел", цитировала его слова газета "Таймс". "Мы все находимся под его железным кулаком. Нет там никакой свободы. Мы являемся его рабами. Он второй Гитлер". Яааниметс уверен в том, что половина из экипажа "Балтики" также бы сбежали с ним, если бы им предоставилась возможность.

В 1961 фоду было создано музыкальное произведение о Яааниметсе, которое представляло антикоммунистическую песню. В спокойном стиле блюза пелось заявление Яааниматра Хрущёву, в котором обьяснялось, что значит для него слово "мир" (peace)во время жизни в СССР. Буква Р (persecution) значило преследование, Е (evil) зло, А (atheism) богоотступничество и С (conflict) конфликт. В конце песни настоятельно призывали господина Хрущёва подумать о слове "мир" в его действительном значении.

Пассажир "Балтики" Хрущёв попробывал немного сгладить инцидент, заявив в прессу, что еслы бы Яааниметс ему сказал, что хочет уйти, он мог бы ему дать с собой немного денег, пока тот найдёт себе работу. В то же время "Таймс" писала, что после побега Яааниметса к кораблю приставили вооружённую охрану и аннулировали все разрешения на берег. Хрущёв и его делегация,однако,отправились домой на самолёте. "Балтика" пошла в сторону дома, увозя в своих трюмах после посещения "вырождающегося запада", для Хрущёва, три автомобиля: Кадиллак, Олдсмобиль и Комет. К этому ещё была масса конденционеров,телевизоров и других ченных вещей.

 

Историк Яак Пихлау собрал данные, что Виктор Яааниметс работал в США по своей специальности. Он жил недалеко от Нью-Йорка, на Лонг-Айленде, где и умер в одиночестве в 1987 году.

 

 

И пара фотографий с Виктором Яааниметсом.

post-300-1291071114_thumb.jpg

post-300-1291071119_thumb.jpg

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


Историк Яак Пихлау собрал данные, что Виктор Яааниметс работал в США по своей специальности. Он жил недалеко от Нью-Йорка, на Лонг-Айленде, где и умер в одиночестве в 1987 году.

Дословно это окончание можно перевести так: И сдох на чужбине так никому и оставшись ненужным старый и больной бездомный пёс. Книга, на мой взгляд, даже очень с подоплёкой. Пока нет информации не об одном эстонце, кто бежав из Эстонии советской, прожил жзнь более достойную, чем он мог бы прожить на своей Родине. Это то, что в книге не написано, но факт явно на лицо. Или эстонцы думают как-то иначе?
Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


Эпидемия побегов с советских кораблей

 

 

 

Во время существования Советского государства побеги моряков всегда серьёзной, смелее сказать - проблемой,сравнимой с эпидемией. И это не смотря на то, что тех, кто ходил в дальние походы, проверяли особо тщательно, выли специальные паспорта моряков а в иностранных портах на берег отпускали только особо проверенных и вызывающих доверие товарищей. В иностранных портах были постоянные , круглосуточные дежурства у кораблеьных трапов и по правому борту судна. На берег выпускали состоящие из трёх-, реже пяти- человек группы, в которых один из группы обязательно был агент КГБ или ихнее доверенное лицо.

Для того, чтобы вообще попасть в "загранку", необходимо было получить рекомендацию двух членов партии и после чего следовала проверка в КГБ, где в числе вопросов был и вопрос о наличии родственников за границей. И в то же время пытались укомплектовать экипаж минимум наполовину русскими. Чем ближе был к развалу СССР тем меньше моряков-эстонцев получали разрешение на "загранку".

Находящиеся под контролем партии газеты могли писать про Запад различные статьи. Ихние статьи простому смертному было ну никак не проверить. Одними из немногих, у кого отсутствовали "шторы" на глазах, и были моряки дальнего плавания. Им нельзя было наврать про ту действительность, потому что они могли всё это проверить и увидеть своими глазами. Поэтому и на особом контроле была пропагандистская работа среди моряков. Голос компартии Эстонии,газета "Голос народа" писала в июле 1984 года: " Информационное заграждение на так называемом, другом берегу, очень большое:существует к увеличению тенденции в сфере влияния радиоголосов и телевидения зарубежных стран.В зарубежных портах предлагаются все самые различные книги и журналы,и в последнее время также и видеокассеты, пропагандирующие буржуазную жизнь и насилие."

В каждом порту находились пропагандистские центры, где рапространяли книги Солженицына и Буковского. В магазинах было много "уценённого" американского товара, каким хотели завлечь советского моряка. Почему? "Говорится, что если человек привыкает изо дня в день жевать американскую жевательную резинку, а из его духа только джинсы, виски и кока-кола, а из американских журналов он "пожирает" истории о богатой жизни в парадизе,потом он оставляет свои национальные традиции, музыку и народную гордость, в результате он не вмешивается ни в какую политику для него,по его мнению, всё понятно."

Ещё писали, что несомнено, большинство моряков воспитаны в классовом духе коммунистов с горящей душой. Но не все были такими верными. В одно из портов Канады не вернулся с берега моряк Михаил М. Сначал он писал домой очень положительные письма, позже письма выглядели, как крики о помощи: Хозяин нас ненавидит, едим,что сможем найти, спом в подвале, почти всё, что мы зарабатываем, уходит на оплату этого подвала. Два раза меня уже избивали. Я с тоской смотрю на приходящие в порт Советские корабли. Нет мне прощения..... "Голос народа" ( по эстонски: Рахва Хяяль) добавляет со своей стороны мораль: "Да, таким нет прощения. Все такие случаи горячо обсуждаются всем экипажем и этому даётся принципиальная оценка".

 

Как бороться с попытками побегов? "Рахва Хяяль"дала ответ на этот значимый вопрос: надо "увеличивать эффективность" и "больше интенсивности в воспитании". Это должно происходить, к примеру, через чтение необходимых брошюр.

 

Простые истории моряков

 

 

Эстонцев - моряков,сбешавших с кораблей, за всё советское время было как минимум двадцать. В основном всё это происходило без больших приключений.

Если привести, к примеру, типичный случай, то 22 мая 1956 года, сбежал в порту Южной Норвеги, в Кристиансанди,четвёртый механик корабля "Яренск", Хейно Халлинг. Он пропал во время покупок в местном торговом центре. Норвегия предоставила моряку политическое убежище. На родине же его заочно приговорили к сроку 10+3 года.

25 июна 1958 года сбежал с плавучей базы "Украина", член экипажа Эрих Клауп, недалеко от острова Шетланд и попросил у английских властей политического убежища. Клауп использовал момент, когда весь экипаж был в кинозале и внимание дежурных было притуплено. С запозданием за ним вышел один мурманский траулер. С траулера даже сошли на берег, но беглеца уже было не поймать. верховный суд заочно приговорил Клаупа к сроку заключения 25+5 лет.

27 августа 1963 года остался в порту Линн, в Англии,матрос с парахода "Хаапсалу"константин Силков ( 1942 года рождения). Он был родом с Беларусии, Могилёвская область и закончил Пярнусскую мореходку. Силков женился на англичанке и его расследование в связи с побегом было закрыто в 1981 году.

12 октября 1963 года попросил в Канаде политического убежища матрос плавучей базы "Йоханнес Варес" Херман Йыги. Он находился в больнице Галифакса с заболеванием. Позже Херман женился на канадской эстонке и переехал жить в Торонто. Его дело КГБ закрыло только спустя несколько десятилетий - в 1987 году.

Всё это истории обычных людей, в жизни который получение убежища было самым переломным событием. Хоть и КГБ удалось внедрить в зарубежные общины (под прикрытием этих историй) своих агентов, были большинство беженцев честными людьми, кто надеялся найти спасение на Западе от советского бремени. Первая трещина в отношениях пробежала в первой половине 1980 года, когда молодые люди, бежавшие в Швецию из Эстонии, свернули на криминальную дорожку и ограбили в Финляндии ювелирный магазин.

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


На резиновой лодке с божьей помощью

 

 

Валерий Дуттчак - с другого края Советов до Балтийского моря

 

Иногда случалось, что перебирались к Балтийскому морю с окраин СССР, чтобы бежать оттуда в Швецию. К примеру: шведский рыболовный траулер весной 1984 года, недалеко от южной оконечности острова Готланд, подобрал мужчину на резиновой лодке, который сразу попросил убежища в Швеции.Валерий Дуттчак, из поволжских немцев,разговаривал со шведами на ужасном немецком языке - единственным ему известным иностранном языке, что он жил в СССР в Азии, специально оттуда начал перебираться на запад, чтобы убежать через границу.

Сначала он получил рабочее место в Москве, где жил и работал два года. Тамже он увидел в спортивном магазине резиновую лодку, на которую сразу стал собирать деньги, потому что для таких рабочих,как он, цена была очень высокая. В 1983 году он переехал в Литву, в Клайпеду, где работая каменщиком продолжал собирать деньги. Весной 1984 года он смог собрать необходимую сумму и поехал в Москву за резиновой лодкой. Раньше уже Валерий купил подвесной мотор и теперь испытывал как мотор так и лодку на литовских реках.

Подходящую для старта площадку нашел Дуттчак в 10-и километрах от Клайпеды на юг, точно между двумя пограничными вышками. Туда он ездил каждый день, тихонько прячя в кусты необходимые вещи: продукты,воду,вёсла, канистру с бензином и прочее. Также он наблюдал за временем,передвижениями и маршрутами пограничных нарядов.

Рано утром, 8 августа приехал он туда в последний раз: накачал лодку воздухом, поставил мотор и рванул в сторону запада. В темноте раннего утра на него не обратили внимания, хотя время от времени по морю шарили лучи прожекторов. Когда Дуттчак был достаточно далего, он завёл мотор и, ориентируясь по маленькому компасу, в течении 16-и часов плыл на запад. Когда закончился бензин он увидел шведский траулер, который и поднял его на борт. Дуттчаку повезло ещё и в том, что музей Карлскрона решил купить у него его резиновую лодку, со всем провиантом как как историческую реликвию. Этим хотели показать, какой большой риск берёт на себя беженец с востока, чтобы попасть в свободный мир. Дуттчаку эти деньги помогли хорошо встать на ноги. Позже он продолжил знакомую для него работу строителя.

 

Приключения дезертира: побег Марта Вахтера

 

Некоторые после побега стали героями. Некоторые попали в различные авантюры. Как и в любом тюремном лагере: в каждом атеистском зоопарке Советского Союза каждой твари по паре - так и в числе перебежчиков на Запад.

В 1978 году на маленькой резиновой лодке бежал через Финский залив Март Вахтер (1959 года рождения),кого можно назвать более авантюристом, чем политическим беженцем. Он был подающим надежды яхтсменом, который служил в то время в спортивной роте Советской Армии, базирующейся на полуострове Копли. У него в части началось противстояние офицерам и старослужащим. Дело было не с хорошо продуманным планом побега, а спонтанным мероприятием после того, как его стали разыскивать через два дня после оставления части.

Позже его интервьюировал его собрат по нации, уехавшему по политическим убеждениям, через женитьбу на иностраннке, Юри Лина. В своей книге "Ночные дни" описывает Лина произошеднее следующим образом. Сначала молодой человек купил через своего знакомого , в Доме Торговли, резиновую лодку. Потом взял дома компас, карту и всё необходимое. К этому времени его уже разыскивали за оставление военной части. Едущий в сторону моря на Леепнеме Вахтер, даже видел машины с солдатами,но ему удалось спрятаться в лесу.

3-го августа 1978 года, в 10 часов вечера ушел таки он из Леппнене в море и взял курс на маяк Кери. Через восемь часов он подплыл к маяку, вытащил лодку на берег и уснул. Около пкати вечера беженец проснулся, тувствуя, что кто то на него смотрит. Это был русский смотритель маяка, кто целился в Вахтера из ружья. Маячник не стал брать его в плен, а отпустил, поверив в обещания Вахтера,что он поплывёт домой.

Отплыв от берега в сторону материка метров двести, повернул вахтер лодку и взял курс на Финляндию. Скорее всего в погоню за ним был послан быстроходный катер, но в это время Вахтер уже был в территориальных водах Финляндии. В час ночи он прибыл к маяку возле Хельсинки. Но в это время поднялся сильный ветер и он остался дрейфовать возле маяка.За шесть часов ему удалось проплыть вперёд не более сотни метров. К счастью его замтили с парома линии Стокгольм - Хельсинки и одна лодка, которой дали знак с парома,смогла подграсти к беженцу. Поняв, что имеют дело убежавшим эстонцем, его отвезли в Вааса, откуда он далее уехал в Умеа. Финские помощники дали ему с собой шпоргалку, где написали необходимые предложения на шведском языке: я такой то и оттуда то, прошу убежища и т.д.

Вахтер устроился в Швеции очень хорошо: он получил работу столяром, вючил язык и быстро вжился в шведскую среду. К сожалению он сделал, с молодой безбашенности, автомобильную аварию. Поскольку у него не было прав и его вина была очевидна, вахтер испугался, что его вышлют обратно в СССР. Поэтому он быстро улетел в Канаду с одному родственнику, где можно было временно остановиться.Добровольно ернувшивь в Швецию, решил он добровольно вернуться в Советский Союз. Он пошел в посольство в Стокгольме, где попросил переправить его обратно домой. Поскольку в порту находился один торговый корабль из СССР, Вахтер был отправлен на корабль для ожидания разрешения на вьезд. Разрешение всё не приходило и не приходило, поэтому "заблудший сын" выныжден был снова сойти на замлю. Убедившись, что высылка со стороны шведов ему не грозит,нашел вахтер себе новое место работы, устроившись работать в метро уборщиком.

Когда Вахтер получил шведское гражданство, его призвали в армию. Но мужчина оттуда сбежал,его поймали и посадили в тюрьму.Скорее всего он бы опустился на самое дно, если бы ему не помогодин композитор из местной диаспоры Тойво Курмет 1949-2003). Всё дальнейще было как в сказке, где Вахтер отбил невесту у Курмета. После всего этого Курмет уехал в Германию.

 

После падения железного занавеса

 

 

После распада Советского Союза Bахтер так и не вернулся в Эстонию, продолжив свою жизнь с бывшей невестой Курмета Элиной Андерссон. У них двое детей: взрослый сын и маленькая дочь. Вахтер занимается строительным бизнесом. Судьба сама его наказала: он упал несколько лет назад с крыши на спину и серьёзно себя повредил. Получил беду, которая теперь его постоянно напрягает. В данный момент живёт в Южном Стокгольме, в Норсборге.

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


сейчас у меня период небольшого "стопора". Не до перевода,прошу прощения и немного терпения. Следующая часть выйдет 10.12.2010

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


Олев Кииренд и его ученики

 

 

По опросам, сделанными эстонскими медиа,самую известную историю побега связывают с маем 1984 года, когда на резиновой лодке смогли уйти в Швецию Алекс Лепаыйе, Райво Роосна, Андре Хильдебрант и Харри Гелштейн. Этому предшествовала ещё одна ,богатая слухами, попытка побега, которая возвращает нас в 1982 год, но которая и до сих пор не открыта для широкой общественности. В КГБ тогда расследовали попытку угона самолёта, главной фигурой которого стал тренер по борьбе Олев Кииренд.

С этим планом захвата были каким то образом связаны и некоторые, позже бежавшие на резиновой лодке, к примеру Андре Хильдебрант. Очевидно, только из за каких то обстиятельств в КГБ он избежал наказания. Сам Алекс Лепаыйе утверждает, что в то время с той компанией он связан не был. Некоторые лица, кто учавствовали с Олевом Киирендом, были хорошо известны и в милиции и в службе безопасности и имени наказания за мелкое воровство, хулиганство,автоаварии,спекуляцию и за приставание к иностранцам. В большей части случаем реального наказания не было, отделывались условным, обусловленным молодым возрастом. Поскольку дело было связно с молодёжью, не боящейся властей, то они очень быстро попали в компанию противников СССР Олева Кииренда, для кого конфликт с властями закончился семилетним сроком заключения. Оценку всего случившегося затрудняет тот факт, что планирование захвата самолёта превратилось в семитомное криминальное расследование, которое кудато исчезло из государственного архива и никакие попытки Олева Кииренда найти его не принесли успеха.

Кииренда можно назвать принципиальным беглецом,он был уже с самого детства взращён с понятием,что советский режим - ложная власть для государства. Но его ненависть не была направлена на русских, как на нацию, как было обычно в Эстонии в советское время, и как это есть сейчас, и понял, что причина была именно в самом режиме. Если предвидеть события вперёд, то такого же мнения придерживался и Алекс Лепаыйе, ´который ранее, до своей женитьбы, был Александром Олтсвельтом. Именно о этом он говорил в 1984 году,после бегства в Швецию, на годовом собрании шведских эстонцев, что когда он поступил в университет, началась слепая ненависть к русским замещаться здравомыслящим видением окружающего мира. "Больше начинаю понимать всю эту бюрократию и тоталитарный бред, который называют развивающим социализмом."

Разочаравание в советском строе углубилось у Олева Кииренда, поскольку как у борца - спортсмена у него было большое будущее, то и притеснения со стороны советов для него были чувствительны. Кииренд поставил перед собой большую задачу: стать чемпионом мира. В 1972 году он завоевал серебрянную медаль на чемпионате СССР, а в 1973 году стал бронзовым призёром. Кииренд был сильнее, чем первый номер на то время в советской борьбе Леонид Либерман, и когда в глазах советской власти он стал подозрительным, то его не рисковали выпускать за граничу на международные чемпионаты. Тренер сказал прямо - ты никуда не поедешь. На тренировочных матчах Кииренд пробовал найти изьяны в работе тренера, чтобы того отстранили от сборной. И это привело к его созревшему решению бежать из советского "рая" на лодке. Его решение укрепилось ещё больше после того, когда через фиктивный брак, которые были распространены в то время, его жена и ребёнок смогли покинуть СССР и поселится жить в Финляндии.

 

Прямая линия Кингисепп – Швеция

 

 

Первую попытку побега предпринял Кииренд весной 1982 года, за Ладожским озером, в Карелии. К сожалению, он и его двое товарищей, были задержаны перед пограничной зоной, когда пограничники остановили его автомобиль. Для Кииренда было сюрпризом, что дорога заканчивается шлагбаумом и дежурным постом. Он надеялся,что сможет подьехать к границе на машине поближе.

Тогда Кииренд спасся из лап пограничников обьяснением, что он просто ошибся. У него даже было разрешение на вьезд в пограничную зону, Кииренд же сам был с Сааремаа, который находился также в пограничной зоне. Пограничники поверили его обьяснениям, что если бы он захотел бежать за границу, он мог бы это сделать и на Сааремаа. Пророческое предсказание - позже он оттуда и сбежал. В дополнение Кииренд попросил,чтобы офицер- пограничник показал ему на его (Кииренда) туристуческой карте, что эта дорога, по которой он ехал, ведёт именно в пограничную зону. На карте действительно отсутствовала такая разметка.

Кииренда продержали три часа, тщательно обыскали машину. Большое количество сухарей, найденных в машине, вызвали подозрение пограничников. Но поскольку больше ничего не нашли, то отпустили борца и его компаньонов на волю.

 

После первой, неудачной, попытки он познакомился с тренером по борьбе, который также говорил о своём желание бежать из Советского Союза. В от время Киренд уже был, в так называемой , неформальной роли лидера, хотя сам он об этом никого не просил. Он распространял между своими учениками и их друзьями антисоветские мысли. Вместе они вынашивали план захвата самолёта. Кииренд, однако,понимал, что в его группе учеников из 14-и человек обйзательно есть шпион из КГБ, а может и не один. В Швецию он не попадёт и вполне реальна возможность сесть. Но он решил поиграть со службами безопасности. "Направлял взгляд КГБ в другое место, чтобы они не знали, на что я действительно могу пойти" - говорил онв 2009 году автору этой книги. В действительности, по его утверждению, он планировал именно побег на лодке в Швецию.

Договорившись со своими товарищами о дне захвата самолёта, он сел с ними в Курессааре, тогда Кингисеппе, на рейсовый самолёт Кингисепп - Таллин. Товарищи ждали лидерского знака Кииренда, чтобы приступить к захвату самолёта. Но такого знака со стороны Кииренда не последовало. Уже прошлым вечером Кииренд дал знать своим ученикам, что захват откладывается. Но поскольку многие из них были из Таллина и билеты также уже были куплены, пошли они всётаки на рейс. Некоторые надеялись, что Кииренд в последний момент передумает. По правде сказать уже при посадке в самолёт было видно, что КГБ уже знало о планах и в аэропорту был усилен пограничный контроль и в самолёте уже находились агенты КГБ. Самолёт держали в аэропорту 2,5 часа, прежде чем разрешили вылет на Таллин - скорее всего по приказу КГБ, в котором не знали, как действовать дальше. Молодёжь задержали, обыскали и,ничего не найдя, что могло бы указать на желание захватить самолёт, отпустили.

В позднем решении суда по делу Кииренда, мы можем прочесть: "Все семеро находились в самолёте, вылетающем 19 сентября 1982 года, в 8.55, по маршруту Кингисепп - Таллин. Арр, Берг, Руус, Мянна, Любко признали свою вину полностью в предьявляемом им преступлении. Кииренд фактически берёт всё вину на себя, обьясняя, что отказался от исполнения плана до конца добровольно. (---) Вместе со всеми участниками преступления, 18 сентября вечером и ночью, они обсуждали план захвата самолёта, в котором он обьяснил всем участникам его место и его действия в момент захвата. Арр или Руус должны были сесть в задней части салона самолёта, где должны были изобразить больных или пьяных, чтобы отвлечь внимание стюардессы на себя. При открытии дверей в кабину пилотов, Кииренд должен ворваться в кабину и обезоружить пилотов.Берг должен был поддержать Кииренда. Харусоо должен был задержать членов экипажа, если бы те захотели пойти на помощь стюардессам. Мянна и Любко должны были сидеть на второй половине прохода и , в случае вмешательства пассажиров, помешать. По словам Кииренда никто из участноков преступления не возражал, и потому ,по его мнению, все были согласны с им предложенным планом. Он нарисовал план салона самолёта, где были обозначены места нахождения каждого в самолёте.

 

 

Рейс из моря в красный уголок тюрьмы

 

 

Но тогда, после отказа от захвата самолёта,никто из молодёжи ещё не был арестован. Скорее всего, не хватало доказательств. Далее Кииренд понял, что игра становится слишком опасной.Если уже было столько беды, что ему инкриминировали попытку захвата самолёта, можно было в дальнейшем ожидать и других провокаций. Он договорился со своей мамой, что если придут его арестовывать, то он выпрыгнет из окна и на первое время спрячестся в лесу. Но было понятно, что из Советской родины надо бежать - чего бы это не стоило.

Ещё до истории с захватом самолёта он приобрёл себе спасательный плот с мотором. Мотор обкатывал ему тогда подросток, а теперь известный бизнесмен, Март Вооглайд, который был учеником Кииренда по борьбе. 13 октября 1982 года пошли Олев Кииренд и его ученик (спортивная борьба) Ингвальд Арр и ещё кто то, кто не хочет называть своего имени, в залив Уудепанга, с берега Сааремаа, на спасательном плоту в море,надеясь оставить свою родину за спиной и в прошлом. К сожалению им не повезло. У Кииренда был маленький лодочный мотор, который должен был довести большой спасательный плот до Швеции. маленький мотор с лодкой он раньше брал у одного знакомого для охоты на уток и, при перегрузке лодки, перевернул её и утопил., поскольку маленькая лодка вмещала всего одного человека.

 

Одним словом, когда при отходе от берега, перемонторованный для спасательного плота мотор, отлично завёлся,в важные части мотора попало слишком много воды и мотор просто заглох. Так случилось несколько раз, когда мотор радотал десять секунд и снова глох до того времени, когда совсем отказался работать. После этого Кииренд и его двое попутчиков поплыли в сторону Финляндии на вёслах. Беглецы дрейфовали в море примерно 13 часов. ветер, дующий со скоростью десять метров в секунду, на их счастье был в сторону Финляндии. К сожалению, как во многих случаях побегов, счастье повернулось задом. Кииренд вспоминает, что морская граница СССР уже была пересечена, когда на ихнем пути появился советский торговый корабль "Волгобалт 136", экипаж которого понял, что на лодке беглецы, и силой подняли их на борт. Сначала беглецы отказались подниматься на борт, но капитан стал угрожать им пистолетом, и Кииренд понял, что лучше сдаться. капитан угрожал, что через пять минут пограничники тоже будут на месте. В действительности это заняло времени несколько часов.

Далее был уже обычный следовательско-судебный конвейер. В дополнение к попытке побега в Швецию Кииренду и его товарищам инкриминировали попытку захвата "насильственно и с угрозами" рейсового самолёта. Вместе с ними троими под суд ещё отдали четырёх 18-19 летних молодых людей, кто также подготавливались к захвату и находились внутри самолёта: Андрес Берг, Аллан Руус, Райво Мянна и Сергей Любко. Время и место судебного процесса было засекречено.

В общем под суд пошла половина из группы Кииренда, кто предусматривали захват самолёта. Спаслись те, кто отказался учавствовать в захвате. Суд проходил не Здании Суда, а в Батарейной тюрьме. Старше своих учеников на деяток лет Кииренд, просил, чтобы мальчиков отпустили и наказание дали только ему, как лидеру.Как судья Хильда Уускюла так и женщины - адвокаты жестко отредактировали это заявление и , конечно, никакого возможности уйти от наказания у сотоварищей Кииренда не было.

 

Правда, что в красном уголке Батарейной тюрьмы в решении суда читаем: " учитывая то, что они чистосердечно признали свою вину и были втянуты в преступление Киирендом, который был для них большим авторитетом, и оба преступления не были доведены до конца, было принято решение просить у суда минимального наказания, предусмотренного соответствующими статьями закона."

 

По существу также решили и по другому делу. Пезультатом стало, что "по полной железке" наказали только Кииренда: в сумме семь лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима. Его двум товарищам, с которыми он бежал на лодке, дали по два года колонии обшего режима. остальные отделались легче. Их направили на общественно-исправительные работы, которые в то время называли "химией". Решение суда без возможности обжалования приняли 30 марта 1983 года.

Компромитирующие связи с Кристи Таммик

Следствие по делу Кииренда было долгое и основательное. Основательнее чем за обычное пересечение границы на лодке. Позже до Кииренда дошло, что искали связи с Кристи и Райво Таммиками, которые нашли политическое убежище в 1975 году в Германии. Таммики были друзьями семьи Кииренда. Предпологали, что они могут быть связаны между собой антисоветскими связями. Особо для советов была щепкой в глазу Кристи Таммик, как с "идеологическим диверсантом", работающим на радио "Свобода".

Кииренд отбывал своё наказание в Красноярске. Его известность как отличного борца - спортсмена удерживала в тюремном лагере желающих ссорится с ним.Это не значит, что ему там было легко. В своих письмах к родным, которые потом контрабандой отправлялись в Швецию, Кииренд писал о ненормальности бытия в тюремном лагере. Зимой заключённым не давали тёплой одежды. Еда была, даже для тюрьмы, очень плохой. Очень быстро вес Кииренда упал с 86-и до 66-и килограмм.

Насколько это было возможно, пробовал поддржать Кииренда, посылая ему письма с поддержской, Центр поддержки заключённых борцов за свободу из Швеции, которым руководил Антс Киппар. Случай Кииренда дошел до Киппара чуть меньше, чем за год после решения суда, в 1984 году. Одной из задач Центра была поднять внимание "Amnesty Internacional" на заключённых эстонцев, в число которых входили и те, кто провалился на попытке пересечения государственной границы. Также он указывал на слабость "Amnesty" в вопросах защиты Кииренда. В своём письме к жене Кииренда, живущей в Финляндии, Инге Линдроос ( письмо 27.09.1984) Киппар пишет, несмотря на всё внимание, они и далее будут поднимать вопрос о Кииренде, Задним числом можно сказать, что "Amnisty International" испугало то, что Кииренду инкриминировали попытку захвата самолёта, и не поверили, что это было лишь дурачество, которое никогда бы не провели в действительности.

 

После падения железного занавеса

 

Олев Кииренд вышел из тюрьмы после шести лет и трёх месяцев заключения. В конце срока его перевели в колонию с мягким режимом, где он занимался резьбой по дереву. Из одной тюрьмы в другую, соседнюю, которую разделяла граница, попал он случайно, благодаря апрельской шутке.

Примерно за два года до освобождения он послал домой письмо с первоапрельской шуткой , что он вот-вот освободится. Шуткой это дома не посчитали и его домашние несколько дней ждали в аэропорту. конечно, активизировались и шпионы КГБ в Эстонии. Провели расследование и предположили, что Кииренд подготавливает что то тайное, возможно побег. И поэтому, на всякий случай, его перевели в другую колонию. Для Кииренда это было большим счастьем, потому что в другой колонии был хороший, человечный начальник. Впервые Кииренд был поражён, когда получил кашу в колонии, потму что каша была густая и с кусочками мяса. Потихоньку потерянный вес начал восстанавливаться.

Кииренд вышел из тюрьмы, имея в кармане примерно 450 рублей заработанных денег. После освобождения также его поддерживали братья и друзья, пока он не встал на ноги. Первые свои деньги Кииренд заработал, став таксистом.

Освободившись из тюрьмы он стал добиватся от КГБ возвращение ему вещей, забранных во время следствия. В октябре 1989 года он получил извещение из КГБ, что его англо-эстонский и шведско-эстонский разговорники были приобщены как вещественные доказательства и потому конфискованы. Большим сюрпризом было то, что пока он находился в тюрьме, нашли его секретный бункер на Сааремаа. Бункер был хорошо замаскирован и укреплённый бетонными стенами. В нём хранил Кииренд свой чемодан-дипломат, печатную машинку и антисоветский манифест, который он сам и написал.Хорошо ,что бункер был найден не КГБ,a то бы все материалы были бы приобщены к обвинению.

Позже, в одном из ломбардов Курессааре, продавец его спросил, не он ли Олев Кииренд? Выяснилось, что продавец случайно нашел бункер и часть найденных там вещей забрал себе.

Значимо и то, что жертвой конфискации стала даже написанная супершпионом, учёным Юханом Тулдавой "Грамматика шведского языка" (1980). Так что, если бы у Кииренда было больше счастья,эту работу Тулдавы ироночески можно назвать "помощью беженцам из СССР".

До сих пор вопрос: что же стало с материалами по делу Кииренда, с криминальным делом в семи томах? На запрос в государственном архиве ответили, что они пропали неизвестно куда.Скорее всего причина пропажи стало то, что расследование затронуло некоторых, сейчас очень известных в Эстонии и за границей, фигур, которые были мало или много связаны с делом о захвате самолёта.

Действительно, осталось только пожелать счастья, что идея Кииренда о захвате самолёта не сработала как наживка на крючке, но если бы захват удался, то его бы квалифицировали с его товарищами, как террористов, несмотря на политические мотивы, и можно представить, что бы их ждало.

Встреча с Олевом Киирендом в 2009 году оставила о нём впечатление как об интиллигентном школьном учителе, а не как спортсменом-борцом по жизни. Он живёт на полную, трижды становулся чемпионом среди ветеранов по греко-римской борьбе. Кииренд является владельцем ночного клуба в Курессааре и тратит деньги на поддержку спортсменов по греко-римской борьбе. В 60 лет для него нет никаких препятствий для спорта. Кииренд организует различные соревнования и турниры, поддерживает в том числе и Островные Игры и вдохновлённо говорит, что он ещё сделает, когда станет главным тренером сборной по греко-римской борьбе.

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


Немного фото:на резиновой лодке - Март Вахтер, дезертировавший из СА и сбежавший в Швецию.Далее Олев Кииренд - борец, его подельник и ученик Ингвальд Арр (фото из дела), и сам Кииренд, который и в возрасте продолжает учавствовать в соревнованиях.

post-300-1292145529_thumb.jpg

post-300-1292145536_thumb.jpg

post-300-1292145547_thumb.jpg

post-300-1292145556_thumb.jpg

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


Самые известные из беженцев - Алекс Лепаые и друзья

 

 

О знаменитой четвёрке на резиновой лодке - Алекс Лепаые, Андре Хильдебранд, Раиво Роосна и Харри Гелштейн и их побеге написано масса статей как у нас так и за границей в различных масс-медиа. Воспоминания говорят, что молодёжь бежала в ночь на 20-е мая 1984 года на ворованной в Пирита лодке, на которой стоял мощный мотор "Джонсон".

 

"Джонсон" - это вещь!! На моём коротком служебном веку, осенью 1989 года, трое чухнули в Финку на лодке с двумя "джонсовскими" моторами. С той скоростью, которую они развили, у них бы всё удалось, и погранцы не успели бы ничего сделать, но , на беду беглецов, ПСКР как раз проходил возле гос.границы и те нарвались прямо на него, когда до границы оставалось пару сотен метров. (моё примечание. Переводчик).

 

Эту лодку, в обычно время, использовали судьи на соревнованиях по парусному спорту. Лодка хранилась в ангаре, вскрыть который не составило для похетителей большого труда. Они ушли в море с берега Карепа, в нескольких сот километрах от Таллинна на восток. В том месте находилась дача, принадлежавшая родителям Хильдебрандта.

Офицер КГБ Валерий Коновалов позже, после распада советского режима, в одной из статей о работе в органах безопастности рассказывал о тм, как легко было в то время достать лодку в Пирита. Когда четвёрка убежала на резиновой лодке, начальник Коновалова дал ему задание - проверить, легко ли украсть лодку из ангаров в Пирита, чтобы убедиться, насколько легко это сделать. Воровство, точнее его имитация, прошло очень легко. Лодку погрузили на автомобильный прицеп и приспокойно , в светлое время суток, увезли. Пограничники на следующий день. когда "воровство" обнаружилось, лезть из кожи, думать и исследовать, неужели ещё один сумашедший из Советской родины сбежал. Пока КГБ не смилостивилось и не рассказало пограничникам, кто это сделал.

Скорее всего похищение лодки было делом рук Андре Хильдебрандта, кого можно считать самым инициативным из всей четвёрки. А Алекс Лепаые в одном из интервью рассказывал, что прежде, чем сбежать, они испытывали на реках Центральной Эстонии сворованную в Пирита лодку, как она держится на воде.

В ночь на 20-е мая, в три часа ночи они выдвинулись на дорогу, ведущую к Карепа. С собой они взяли только коньяк и валюту. Коньяк коньяком, но игры с валютой были опасны, поскольку если попасться,то это было реальное вещественное доказательство. Но в это раннее утро, скорее всего, никто и не хотел думать, что их могут задержать.

За несколько километров от береговой черты они осмелились завести подвесной мотор. С помощью компаса взяли курс на Финляндию. Черз полчаса движения компас сломался и ,по словам Лепаые, это спасло их от пограничников, поскольку они крутились в тумане и пару километров двигались в неправильном направлении. . Примерно через полчаса после ихнего бегства пограничников подняли по тревоге, поскольку независимо от того, что мотор был завёрснут в ватное одеяло, шум мотора был слышен далеко и хорошо. Беглецы также слышали шум вертолёта, пролетевшего над ними, с которого, по причине тумана, их не заметили.

 

 

Приём с почестями

 

 

Когда они вошли в финские воды, наступило утро. Недалеко от Порвоо появилось солнце и берег стал прекрасен, как это есть в месяце мае. И в этом месте в моторе кончился бензин. Один финский, примерно лет сорока, рыбак проплывал мимо и поинтересовался, в чём проблема? Четверо сказали, что они тут на рыбалке, хотя в лодке не было ни одной удочки. Тогда финский рыбак помог им добраться до материка. Там они автостопом доехали до Хельсинки. Гельштейн, Роосна и Хильдебрандт поехали дальше, в сторону Швеции. Лепаые остался у одной финской модели в Хельсинки. Пару дней спустя он увидел заметку о четырёх беженцах на резиновой лодке в финской, шведскоязычной, газете "Hufvudstadsbladet". Лепаые более не хотел рисковать и оставаться в Финляндии и также уехал в Швецию.

Шведские эстонцы приняли их со всеми почестями. Примичательно, что летом - осенью 1984 года исполнялось 40 лет со времени Большого бегства в Швецию и, в этом смысле, прибытие четвёрки имело некое символическое значение.

Медиа сразу проявила большой интерес к беглецам.Например, редактор немецкого телеканала ZDF, кто хорошо говорил на эстонском языке, в интервью интересовался, какие причины побега были у молодых людей и как проходила подготовка. Четвёрка отвечала задумчиво, но складно и гладко. Причиной бегства они вывели боязнь попасть на военную службу в Афганистан. В случае, если бы советские пограничники их заметили, они собирались причалить к ближайшему маленькому островку и притвориться, будто они воруют чужие сети. Беженцы сказали в интерbью, что они довольны, что им предоставили время на изучение шведского языка до января 1985 года. Они выразили надежду, что смогут заниматься в Швеции по своим интересам. Талант мотокросса Харри Голштейн, после одних соревнований, продемонстрировал шведам свои возможности и недеется, что сможет достичь больших вершин в шведском мотокроссе.

Интересно, что советская пропаганда, обычно представляющая беженцев как криминал, гадов и сволочей, хранила молчание после побега четвёрки на резиновой лодке. Правда, позже, в газете "Кодумаа", появилась злобная статья " Через розовые шторы", но это уже было после того, как Лепаые и Роосна были пойманы при попытке ограбления ювелирного магазина в Тилландере.

 

Романтические разбойники на открытом западе

 

Всё с начала было красиво: медиа и зарубежные эстонцы нашли для себя героев. У мальчиков были все предположения, что продаваемые медиаиздания выведут их на международный уровень. Они хорошие, с очаровательной спортивной внешностью.

Романтическая история, что и говорить. Всё было хорошо, до среды, 17 апреля 1985 года, когда произошло разрекламированное, большое ограбление, где Лепаые и Роосна вторглись вооружёнными в Тилландери, в часово-ювелирный магазин. Они действовали без маскировки и по сумашедшему, из оружия у них был старый, финского типа пистолет-пулемёт и пистолет. Подпольному продавцу они заплатили за это 13 000 марок - если верить газетам того времени. Им перепало ценностей из магазина на 1,5 миллиона марок. Полиция оценила преступление как "профессиональное". Но, с машиной ребята просчитались. БМВ, полученный Роосна, естественно был с фальшивыми финскими номерами, но именно машина навела полицию на их след.

На следующий день, 18 апреля, также вооружёнными и не маскируясь, они ворвались в контору Осаккепанкаа в Хельсинки и ограбили её более чем на сто тысяч марок. Им посчастливилось исчезнуть с места преступления, но на свободе им осталось быть совсем мало. Попались они на квартире знакомой девушки Роосна, за которой проследика центральная полиция Хельсинки.

Задержание Роосна и Лепаые были достаточно драматическим. Полицейский спецотряд из 30-и человек блокировал всю улицу Калониус. На третьем этаже выбили дверь в однокомнатной квартире и бросили туда дымовую гранату. Когда полицейские ворвались внутрь, эстонцы сдались без сопротивления.

До решения суда, во время предварительного следствия, попробывал Лепаые уйти, а может получится сбежать из больницы, куда он попросил своего адвоката определить его до суда. К сожалению, его считали настолько опасным, что в соответствии с "психоческим исследованием" его быстро поместили в самую охраняемую больницу в Хельсинки, в Кескусванкила. В этой больнице он умудрился дать интервью газете "Апу". Интервью интерсное, поскольку в нём обьяснения Лепаые о причинах им сделанного, одной из которых стало разочарование от западного общества.

В интервью показал Лепаые жизнь беженца в Швеции в мрачном виде. "Были одни ужасные сплетни", вспоминал Лепые в 2009 году при разговоре с автором книги. "Кто на подозрении как агент, кро криминал или просто идиот. Меня подозревали также само. НО я человек, хорошо переносящий напряжение, скажу, что с этого мне не было ни тепло ни холодно. Они жаловались на меня даже в шведскую полицию, но полиция не приняла жалобу. И это всё, конечно, до разбойничьего похода. Когда Раиво купил машину и я сьездил к родственникам в Центральную Европу, то сказал беженцам, что мы отряхнули с ног пыль Швеции и занимались следующей операцией КГБ. Типа мы просто заблудшие жеребята на открытом западе и ничего больше."

Поэтому можно предположить, что какой нибудь более старший беженец, после задержания Лепаые,удовлетворённо потирал руки и приговаривал: ну что я говорил!!

 

Подозрения в связях с КГБ

 

Весь процесс на Александром Лепаые в феврале 1986 года, выглядел как полная копия с процесса Райво Роосны. Роосна был приговорён районным судом к 9-и годам тюрьмы. Следущая судебная инстанция, городской суд, смягчил приговор и оставил в конце концов 7 лет и 11 месяцев тюрьмы. Лепаые освободился ,за хорошее поведение, через 3 года и 10 месяцев заключения. Процесс не дал ответа на многие вопросы,в том числе и :куда делись драгоценности, украденные в Тилландере из ювелирного магазина?

Оба мужчины признались, что совершили тяжкое преступление и, через своих адвокатов, передали суду раскаяние как перед ювелирным магазином, так и перед шведскими властями. В этом месте надо отдать должное Лепаые, что он отказался от версии в предварительном расследовании, что ограбление нужно было для наличного капитала на организацию в поддержку беженцев. А вот Роосна был в этом уверен.

Дело было с примечательными деталями.Если они одновременно подтвердили эту версию, то дело могло бы приобрести оборот от криминального к чисто политическому. Можно себе представить, что бы написала, к примеру, газета "Кодумаа" ЭССР: эстонские эмиграционные круги уже опустились до такого, что организовывают банковские ограбления, чтобы было на что вести антисоветскую пропаганду и так далее. А так это просто мотив личной наживы.

Многие зарубежные эстонцы подозревали, что эта четврка ,прибывшая на резиновой лодке, попала в Швецию по наводке от КГБ, чтобы скомпрометировать общество эммигрантов. Такие же слухи ходили и распространились в Эстонии. Наивно было бы думать, что в КГБ построили всю четвёрку и сказали: вот резиновая лодка и вот адрес ювелирного магазина в Тилландере. Гоните теперь в Швецию, вживайтесь в общество, распростроняйте слухи о жизни в оккупированной родине с умным лицом. После всего этого обчистите полностью старейший ювелирный магазин в Хельсинки.

Так это, конечно же, не было. Потому что с такой простотой не действует ни одна спецслужба мира, не говоря уже о КГБ. Но всю эту четвёрку могли просто использовать, но многослойно: подтолкнуть их через посредников к тому, что надо сделать, что они уже сделали. Подготовить необходимое поле. "Разговор о КГБ полный бред, но эта возможность, что кто то мог подтолкнуть нас к Тилландеру, сейчас я уже могу поверить" - предпологал Лепаые сам. "В этом случае это было сделано очень тонко и незаметно через Райво. Но я и не верю, что он сам что то понял."

 

От дождя под карниз

 

Алекс Лепаые подтвердил автору этой книги в интерьвю, в 2009 году, что он планировал заранее, задолго, вариант побега. Было настоятельное желание сбежать из Советского Союза, и в то же время отсутствовало понимание, что же дальше делать на Западе и ждёт ли там что то хорошее. Они и не предпологали, что бегство не заканчивает все проблемы,а наоборот - создаёт их. "Мы поняли, что пребывание в Эстонской ССР абсолютно бесперспективно.Также мы понимали, что с возрастом человек становится более консервативен и,если бы мы стали уже постарше, скорее всего никуда бы уже не пошли."

В Швеции, по словам Лепаые, были разные отношения. От очень дружеских до подозрительных. Скоро пришло понимание реальности. Ежедневное, где каждый сам за себя. По иронии, но со временем выяснилось, что всё, что до раздражения вдалбливала советская пропаганда о западе, о массовой культуре, в большей части было правдой. На родине это не воспринималось всерьёз, поскольку антизападная пропаганда всем была уже по горло. Это монотонно вбивалось день за днём. Но черз некоторое время увидели, что в шведском обществе царят деньги. Люди не было богобоязненными не потому, что боялись бога, а просто боялись наказания за преступления.

У шведов не было никаких особых ценностей или веры, как это было у советского человека. "Не стоит понимать неправильно, я не хочу никого очернить по прошедствии времени и никого не виню, кроме самого себя." - говорит Лепаые. "Но тогда, когда ты никто, кем мы там и были, понимаешь, что общество задерживает или даёт толчок в развитии." Это всё зависит от возможности адаптироваться. "Многие могли адаптироваться к жизни сначала с социальной помощью, а потом работая где нибудь на конвейере. А мы и не хотели адаптироваться. В дополнении было как то напряжно, что у беженцев всё было организовано и ихнее мягкое приземление было гарантировано."

Нельзя сказать, что работу было нельзя найти. Лепаые ходил месяцами на заводы "Эриксона" и собирал там телефоны: в пять утра подьём, но и зарабатывали 500 шведских крон в день. "Первому поколению эммигрантов всегда тяжело, должно быть тяжело."- говорил Лепаые. Но поскольку прямо он об этом не говорил, можно предположить, что на ограбление в Тилландере их подтолкнул страх перед рутиной.

Как гайка в механизме, в котором СССР поддеживал постоянный страх, на Западе вместо страха деньги, в конце концов доводило до другого страха - остаться без денег или без корней.

В разговоре о времени после ограбления в Тилландере Лепаые сказал, что наказание было очень лёгким, несравнимое с чувством стыда, которое он пережил. Особенно перед зарубежными эстонцами, активно обсуждающих эту тему. " Муссирование нас в газетах , ещё до вынесения наказания, было просто огромно, но я сейчас нахожу, что и правильное. Мне после этой истории было очень стыдно.До самых слёз стыдно."

Позже финская пресса также поняла, что это были просто глупые "романтики" с востока, нашкодившие в столице соседней страны, которые в ночь перед ограблением збаегали в известный ночной клуб Хельсинки, дабы снять девочек, и, по словам Лепаые, даже очень успешно.

 

После падения железного занавеса

 

Если спросить у Лепаые, почему он не переехал в какую нибудь другую страну, а вернулся в Эстонию, он отвечал, что в одно лето приехал отдохнуть в Пярну, влюбился в Мерле Палмисте (известная эстонская актриса .прим.переводчика), и после пары встреч переехал из за женщины обратно в Эстонию.

До возвращения в Эстонию Алекс работал на крупной цветочной бирже в Голландии, и занимался прибыльным казино на Украине, зарабатывая в начале 90-х, так называемую, сегодняшнюю зарпалту премьер-министра эстонии. Сейчас он живёт между любимчиком медии, телеведущим и владельцем ресторана, у него жена и двое детей, пишет историю своей родни, и периодичеки ездит в Крым и Южную Эстонию, где у него дома.

О своих бывших товарищах Лепаые много не говорит, поскольку ничего хорошего сказать не может и не хочет. "Пускай сами говорят, хотя , кроме Андре, никто говорить то и не умеет."

Лучше всего в Швеции встал на ноги Харри Гелштейн. Из источноков известно, что он удачно нашел себя в строительстве. У него хорошая семья и вместе с женой, финкой, воспитывают двоих детей.

О Роосна и Хильдебрандте до сих пор известно о их криминальной известности. За ограбление ювелирного магазина и конторы банка, в 1985 году Роосна был приговорён к 7 годам и 11 месяцам тюрьмы. Наказание он отбывал в тюрьме Норркопинги, в Швеции, откуда и сбежал четыре года спустя, поскольку ему надоел отпуск за решёткой.Позже королевский шведский суд приговорил Роосна к восьми годам лишения свободы за продажу амфетамина. После освобождения Роосна появился в Эстонии, но сейчас большую часть времени проводит в Испании, иногда заезжая в Эстонию, дабы погулять. Он сменил своё имя: из Райво Роосна он, ещё в Швеции, стал Даниелем Ладиони.

Андре Хольдебрандт до 1999 года жил в Швеции, где находился под надзором полиции. По криминальным рубрикам газет известно, что потом он переехал в Эстонию, где перепродавал угнанные в Западной Европе машины через Эстонию в Россию. В октябре 1999 года его арестовала эстонская полиция, обвинив его распространении наркотиков и продаже ворованных машин из Европы. Его поймали, когда пошел с друзьями в гараж, где стояла сворованная в Швеции БМВ и угнанный в Германии "Мерседес". У Хильдебрандта нашли также в пластиковых пакетах и в жестяных банках большое количество амфетамина.

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


пара иллюстраций к последнему переводу. Лепаые и Роосна - как товарищи и как подсудимые.А также Алекс Лепаые и Райво Роосна (Даниель Ладиони) в наши дни.блин, два раза одна фотка закинулась.... Извините..

post-300-1292359545_thumb.jpg

post-300-1292359558_thumb.jpg

post-300-1292359569_thumb.jpg

post-300-1292359579_thumb.jpg

post-300-1292359594_thumb.jpg

post-300-1292359602_thumb.jpg

Изменено пользователем Turbaneeme
Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


Некоторые беженцы, вернувшиеся назад

 

 

Если знакомиться сейчас с историями беженцев того времени, то может сложиться впечатление, что с богством закончилось всё самое ужасное и впереди ждало начало романтической жизни. НО многим прошлось разочароватся в своим долгих мечтах о Западе. Положение многих беженцев отравляло то, что старшее поколение зарубежных эстонцев было подверженно боязни шпионов и агентов, и это сильно затрудняло их взаимопонимание. И нельзя сказать, что эти страхи были необоснованы. Утверждают, что якобы поэтому из Швеции вернулся обратно в ЭССР, бежавший оттуда в своё время Хейго Йыгесма,историю которого о насильственном заключении его в спец.психбольницу мы затронем потом подробнее.

Разрушению иллюзий способствовало ещё такое дело, что проживая в ЭССР, западная жизнь была сильно идеализированным представлением. Никто не думал, что, например, в шведских эмиграционных кругах беженца оценивали по той пользе, которую из него могли извлечь для борьбы с СССР. И поэтому, несмотря на самые большие слова о свободе и демократии, многие чувствовали себя дойными коровами, с кого пытались выудить любую информацию о Совестской власти, чтобы её можно было использовать в пропагандистских или шпионских целях. Второе, беженцы привыкли к так называемой "лёгкой жизни" в СССР, когда с детства указывалось, что можно , а что нельзя, что после обретения свободы для многих превращалось в тюремный шанс.

Естественно, интерес зарубежных эстонцев к беженцам из Эстонской ССР был понятен. В борьбе с Советской властью надо было использовать все средства и возможности и потому беженцы были как хорошая информационная прослойка. Но беженцы ждали безоговорочной свободной жизни, а не отвечать определённым отношения по типу "рука руку моет". Также для них было неожиданостью непонятные допросы у лидеров эмиграционных кругов. Правда, допрос проводился в форме приятной беседы, на которой вытягивалась вся возможная информация.

 

Разочарование в Швеции Валерия Сирксалу

 

По-видимому сыграли роль все факторы, приведённые выше, в возвращении обратно на родину бежавшего матроса Валерия Сирксалу. И самым главным фактором стала семься, оставшиеся в Эстонии жена и ребёнок, которые не хотели вслед за мужем переезжать в Швецию.

Валерий Сирксалу сбежал с товарищем,штурманом рыболовного корабля Раулем Хейнсалу, 23 сентября 1984 года в порту Роннанги на острове Тйорн, который находился возле Западного побережья Швеции. Сирксалу был тогда 23, а Хейнсалу 21 года возраста. Днём они ходили гулять в город, а вечером пропали.

В их бегстве был виноват случай. Командиры корабля узнали, что матросы тайно купили стереомагнитофон, дефицитный товар в то время, который , естественно, хотели потом продать в Эстонии. Им пригрозили отдать дома под суд и лишить мореходной лицензии. Нервы матросов не выдержали и они решили попросить политического убежища.

Естественно, после этого они попали на страницы шведских газет. О них писали и "Svenska Dagbladet" и газета шведских эстонцев "Eesti Päevaleht". "Новые беженцы 40 лет спустя. Рыбаки рассказывают о своеём бегстве" - такое название носила статья в "Еesti Päevaleht". Действительно,как будто моряки посвятили свой побег юбилею большого бегства 1944 года.

Но по видимому остались у Сирксалу, несмотря на то, что Швеция предоставила убежище, какие то сомнения, поскольку он согласился на встречу с дипломатом из посольства СССР, по совместительству офицером КГБ, эстонцем Тойво Войтом. Три недели спустя он решился на возвращение на родину.

Также сыграло свою роль в возвращении и то, что в эмиграционных кругах было своеобразная иерархия, в которой все старались показать себя как "правильного эстонца", в то же время отстраняя от себя "конкурентов" из вновь прибывших. Естественно, этим они лили воду на мельницу КГБ, который через свою шведскую агентуру знал о таком недоверии друг к другу. И офицеру КГБ на встрече с Сирксалу осталось только нажать правильную кнопку: смотрите, как они хотят использовать вас в своих интересах.

 

Многие беженцы смогли сформировать в себе новую идеологическую борьбу - против СССР. Мнофих перенесли притеснения, были озлоблены потерей близких или другими травмирующими событиями. Но у Сирксалу, который родился после войны через два десятка лет, этого перелома не произошло.

 

Преимущество перед другими

 

У КГБ были свои планы на Сирксалу.С ним ничего не сделали и под суд не отдали. Его решили использовать, для демонстрации гуманности и простительности Советской власти. В 1980-х годах общественное покаяние или "презрение" были распространённым инструментом КГБ для наказания небольших антисоветских выступлений вместо реального приговора. особенно для среды интиллигентов, кого знала общественность и к чьему слово прислушивались. Вспомним, к примеру, "Письмо 40-а", достаточно вежливое выступление против насильственного обрусения (насаждения русского языка и порядка), после которого интиллегенты, присоеденившиеся к акции, покаялись и "постояли на коленях на горохе”

Оставлении Сирксалу на свободе дала оценку газета, направленная специально на зарубежных эстонцев, "Kodumaa" в статье одного номера, которая называлась "Дрожащие фары" (28 ноября 1984 года). Там были перечислены все зарубежные эстонцы, кто встречался с Сирксалу, начиная с Маргуса Рееметсаса до Алекса Милитса. Под псевдонимом Хандо Парика была выведена юмореска, где все эти знаменитые эстонцы спорили и боролись во имя того, кто возьмёт под своё крыло беженца и кто сможет больше деликатной информации из него выжать. "Я видел своими глазами, как они там заинтересованы только в одном - как тебя использовать в своих интересах" - говорит Сирксалу в пропагандистской статье. "Это было их единственное желание.Они все герои на словах. Но никакой помощи или хороших дел он них не дождёшься".

После падения железного занавеса

 

Предупреждения Алекса Милитса, чтобы не возвращался обратно, он может пожалеть, в какой то мере стали пророческими. 25 лет спустя выяснилось в разговоре с бывшей женой, что бегство туда-сюда всё таки сломало Валерия Сирксалу. Здесь его даже КГБ не смогло полномерно осудить. Она и её муж ходили несколько раз на беседы, но там не было ничего серьёзного. Вероятно в КГБ увидели, что попытка Валерия попросить политического убежища была просто куражом и непреднамеренным действием. В дополнении КГБ получила сочный реванш через статью в газете "kodumaa".

После возвращения Валерий постепенно утратил всяческий интерес к жизни и обратился в себя, всё чаще и чаще обращаясь к алкоголю. В море его больше не пускали - возможно именно из за алкоголя. Он опускался всё ниже и ниже, пока семья не распалась. Сейчас он живёт на Сааремаа, отдалившись от всех. Бывшая жена Валерия говорит, что бегство было одно из саных больших и несчастных случаев для него. Её муж никогда, в действительности, не хотел никуда сбегать, если бы не этот случай с капитаном из за какой то заграничной вещи.

Напарник Валерия, Хейнсалу, наоборот, очень хорошо устроился на западе. Сейчас он очень неплохо проживает в Испании, где у него бизнес и семья.

 

Пределы земли

 

 

Пограничная зона как полоса терпения

 

 

В Советском Союзе больше всего выбирали для бегства т.е. пересечения границы, Карелию, где этому способствовала дикая природа, чтобы далее из Финляндии бежать в Швецию. Естественно, советы предвидели нагрузку на границу и , по возможности, делали её пересечение как можно тяжелее.

Советская пограничная зона была примерно 60-80 километров в ширину. Под бдительное око жителей и местных властей попадали все приехавшие или ,так называемые, чужие лица. Людских поселений было мало и все они были под контролем.Но если удалось пересечь пограничную зону, то перед беженцем возникал забор из колючей проволки и перед ней ,тщательно вспаханная, следовая полоса. Пограничный забор, или система, была высотой, минимум 2,1 метра. Финская система была намного ниже и отстояла от советской системы на 1-2 километра. Между двумя системами была сделана специальная тропа, по которой ходили советские пограничники со сторожевыми собаками. Финские пограничники там практически не ходили. Сбоку, перед и за советским забором с колючей проволкой, наворачивали тонкую, малозаметную сигнальную проволку, которая была соеденена с сигнальной системой ближайшей заставы. Когда то, в первые десятилетия после войны, на эту проволку навешивали консервные банки с камнями. В 80-е года техника быстро развивалась: через пограничные столбы пропускали ток низкого напряжения. Недалеко от пограничных столбов всегда проходила автомобильная дорога, по которой также ездили патрули. Реже облетал пограничную зону вертолёт, оснащённый приборами с инфрокрасным излучением.

 

Эйнар Комп - принципиальный беглец

 

Одним из легендарных беженцев из Советского Союза был, несомненно, эстонец Эйнар Комп (1932 года рождения).Его можно назвать принципиальным беженцем. Может самым принципиальным из всех до и после него.

Выражение "принципиальный беженец" был взял от Александра Солженицына. Кажется, что такая принципиальность или бегство любой ценой, характеризует эстонцев. Эстонское упрямство - это не просто легенда. В "Архипелаге Гулаге" Солженицын говорит о сыне петербуржского эстонца Георга Пауля, о Тенно, кто совершил побег из тюремного лагеря. Атлет и акробат, прекрасный спортсмен, Тенно получил 25 лет тюрьмы и был отправлен в тюремный лагерь Джезказкан, в Казахстан. О бегстве он стал подымывать сразу после ареста. О бегстве из лагеря, когда ему удалось пробыть на свободе более месяца, Солженицын и пишет в своей книге. Воспоминаниям о Тенно посвящена целая глава.

После освобождения пытались власти, во время хрущёвской оттепели, завербовать Тенно, но он отказался, мотивируя это психиатрическим заболеванием. Один из немногих случаев, когда симуляция психиатрической болезни спасла кому то жизнь. Как увидим позже,приклеивали психиатрические болезни всем, кто пытался бежать из Советской родины, чтобы изолировать на длительное время, по решению суда, этих людей от общества. В общем можно увидеть, что Солженицын, на примере Тенно, описывал судьбы и желания таких,как он.

"Принципиальный беглец!! - это тот, против кого ставятся решётки на окна, против кого оплетают зону колючей проволкой, строятся сторожевые вышки,заборы, тайные преграды, засады и подаётся серым собакам кровавое мясо.", пишет Солженицын. Он описывает принципиальных беженцев как таких, кто возвращается в лагерь, если узнаёт, что для оставшихся там: За беглеца будут страдать другие! Усиливается режим! И в лагере жить можно, особенно если получаешь посылки.

По правде сказать обо всём этом слышали из уст родственников или близких, о большинстве эстонцев, пересёкших границу, кто свои планы осмелился рассказать. Ведь большинство из нарушителей хранили все планы в себе. Как птица не может отказаться от ежегодного перелёта, не может и принципиальный беглец отказаться от своих планов.

Эйнар Комп закончил Тартусский Университет по специальности правоведения и после этого приступил к работе в Кохтла-Нымме. К побегу его подталкивало отвращение к советской власти. У Компа с высшим образованием, был начальник, кто не имел высшего образования. начальник взял к себе в заместители такого же самого, никакого фигуранта.

И конечно большую роль в побеге сыграло то, что Комп в детстве своими глазами видел высылку эстонцев в Сибирь. Позже, работая юристом,он должен был принимать на учет имущество, которое оставили высланные. В журнале "Культура и Жизнь" (2002) писал Комп свои воспоминания об этом времени:"осенью 1957 года, после окончания университета, я был направлен на работу в районный Исполнительный Комитет Локса.Раз туда позвонил председатель сельсовета из Выру и попросил помощи у кого нибудь из юристов.У него было много домов, которые были взяты на баланс сельсовета либо после высылки людей , либо после их бегства.Теперь часть из них вернулась обратно и надо выяснить, кому по праву должны принадлежать дома. Послали меня. Поехали мы вдвоём на велосипеде по лесной дороге,вдоль берега моря,обтянутого пограничниками колючей проволкой, от дома к дому. В некоторых зданиях были колхозные конторы, вокруг которых ещё виднелись следы, когда то бывших в полном порядке, хуторов. В конторской комнате стоял диван с разбитыми пружинами, до невозможности пазбитый и грязный, просиженый.Характеризующая деталь мебели, что в те времена была неотьемлемой частью колхозного рая.Также как и табачная вонь и затёртые и загрязнённые спинами обои - после высылки семьи никто и не клеил новые."

 

На берегу моря,где к воде не подпускала колючая проволка,приняла Компа и его товарища в одном доме семья, с ввалившимися щеками. Несколько из семьи были с лёгочными заболеваниями - память о Казахстанских пыльных штормах.

В другом доме описывал восмидесятилетний старик свою жизнь:"Ой, молодой человек!! Веришь ты или нет, я ходил в университет! Семидесятидвухлетним меня послали учиться. В университет Коммунизма!! Семь лет я учил новую мудрость!" И после этого рассказал, как 25 марта 1949 года, рано утром,прогуливаясь по деревне, он видел как возле одного дома стояла машина с вооружёнными солдатами, как запихивали людей в машину, как он по пути домой думал, что ужасного эти люди сделали, что с ними так поступают. И как он,подойдя к своему дому, увидел машину, вооружённых солдат и активиста, кто сказал, что и его семье пришло время ехать в Сибирь.

 

Железные цветы вдалеке от родины

 

Первую попытку побега, уставший от социалистической жизни, Эйнар Комп, предпринял очень просто:он попробывал 1-го декабря 1960 года, с берега Пирита направиться в сторону свободного мира. Но самодельное плавсредство во время шторма и холода превратилось в непригодное. Он приплыл на берег обратно, по правде сказать и не успев далеко от берега отойти. И попал в руки пограничников. Верховный суд ЭССР присудил ему низшую меру по этой статье: пять лет тюремных лагерей.

Советский украинский диссидент и борец за права человека Анатолий Марченко писал о Компе в своей, вышедшей в париже, книге "Мои удостоверения" (1969). Он описывает, как в 1965 году в 7-ой лагерь, где он сидел, прибыла обществення делегация из одной Балтийской страны. Марченко не уточняет, из какой. Как обычно бывало в таких случаях, перед ними выступил один член делегации с общественно-политическим выступлением. После чего был пообещали концерт.

После речи из зала посыпались острые вопросы.Заключённые не стеснялись задавать вопросы, которые на свободе обычно спрашивать не смеют. В общем,потом в беседу вмешались офицеры: "Товарищи, не обращайте внимание на провокационные вопросы, у нас здесь провокаторов хватает!" НО случилось что то неожиданное: на сцену поднялся один из прибалтийцев-заключённых, бывший студент. В руках его был букет, плотно замотанный в бумагу. Казалось, что он хочет подарить цветы. Этого никогда не было. Цветы дарили врачам, но лекторам никогда.

Далее Марченко описывает так: "Молодой человек обратился к лектору со словами:Позвольте мне от всех моих земляков передать моей Родине цветы,которые растут здесь, вдалеке от Родины." Он говорил с акцентом, на русском языке, чтобы все его поняли.Всё время, которое он произносил свою короткую речь, в зале нарастало недовольство.Отовсюду слышалось: "Отщепенец! Жополиз!! Стукач!". Я тоже был возмущён - с этим человеком дружат Кривцов и Родыгин!! (кто такие, про них и слова ни до ни после нет..прим.переводчика). Но заключённый закончил свою речь и передал букет лектору. Тот взял букет и разорвал бумагу и все увидели, что букет был сделан из колючей проволки.В первую минуту и зал, и все кто был на сцене, не произнесли ни слова, не понимая произошедшего. Лектор застыл с букетом возле стола президиума. Через минуту начался шторм. Таких аплодисментов, как здесь, я ни раньше ни после не слышал.

После этого оживает сидевший за столом кгбист. Он бросается к лектору , вырывает букет из его рук. Но не знает, что с ним делать. Садится на своё место и кладёт "цветы" на стол перед собой. Потом хватает букет и кидает его под стол, к ногам. Зал продолжает аплодировать.Удививший букетом молодой человек спускается со сцены и шагает через толпу народа. Вслед за ним бегут сторожа, но офицер что то произносит и охранники останавливаются. Ясно, что трогать нельзя, пока гости всё видят. Вечером молодого человека посадили в карцер и через 15 суток отправили на строгий режим. В газете Дубравлага написали:" в седьмом лагере прошла встреча с земляками в тёплой и дружественной обстановке."

Марченко об этом не говорит, но тем молодым человеком был Эйнар Комп. Но даже анонимное попадание в книгу Марченко - это большое свидетельство, что дело было с одним из принципиальных советских диссидентов, кто 20 лет своей жизни провёл в лагерях.

Один из способов, как Марченко пытался привлечь внимание к правам человека был голодовка. Это и стало для него судьбой: Марченко умер в возрасте 48 лет, в 1986 году,пытаясь призвать к освобождению всех политических заключённых. В 1988 году ему посмертно была присуждена премия имени Сахарова.

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


Бегство с четвёртой попытки

 

 

Освободившись из тюрьмы, в августе 1966 года Комп предпринимает вторую попытку вырваться на свободу в Карелии, но в районе Калевала пришлось повернуть назад, примерно в 60-и километрах от границы. Его всё таки задержали на станции Боровая, но видно смог Комп правдиво сыграть под туриста, что его отпустили.

 

Третью и серьёзную попытку предпринял Комп два года спустя, выехав в 1968 году из ЭССР, посёлка Тоотси,и направился на поезде в деревню Спасская Губа. Оттуда он почти 15 суток, через леса и болота пробирался к финской границе, возле которой и был благополучно задержан советскими пограничниками. Это случилось 12 сентября , когда он узже перебрался через проволочные заграждения и ступил на следовую полосу. это произошло в Мужезорском районе сельского совета Клушниково. верховный суд Карельской АССР назначил ему наказание в виде трёх лет лишения свободы в колонии строгого режима.

 

Освободившись из лагеря в сентябре 1971 года, начал он выбирать место новой попытки для побега. Очередная, четвёртака попытка,была удачная. Для начала, после освобождения, он начал как гражданин "ставший на путь исправления" и устроился на работу заготовщиком древесины на лесопункт Аэгвиду. Но 20 июля 1972 года он просто исчез, никому ничего не говоря.

По данным пограничников ночью, 1 августа 1972 года, Комп тайно пересёк государственную границу СССР на участке 166-го Пограничного отряда, между 8-ой и 9-ой заставой между пограничными столбами 2/122 и 2/123. Отсюда видно, что пограничники приняли его за кого то другого или была другая ошибка. В действительности Комп пересёк границу 30 июля в середине дня, в районе Лахденпохья возле Ладожского озера.

 

Эйнар Комп писал в 1992 году в своих мемуарах о этих событиях, что он прибыл 30 июля рано утром к государственной границе и стал искать возможно место перехода прямо под боком у пограничной заставы.Собаки начали лаять и это заставило пограничников пойти на проверку следовой полосы. предположили, что собаки начали лаять на какого то зверя и вернулись обратно на заставу. В это же время Комп нарезал молодые ветви берёзы, подготавливая себе инструмент для помощи в пересечении.

Он видел, что пограничная система новая. Старые, спилeнные, столбы и мотки ржавой колючей проволки валялись тут же рядом. К проволке были привязаны старые консервные банки. Банки были для камней, которые начинали греметь при шевелении банки. На проволке новой системы ничего не висело. Залитые битумом столбы отстояли друг от друга на расстоянии около пяти метров. Проволка была на столбах в три слоя. Самый первый слой проволки был редкий но переплетёный множество раз по диагонали. Следующие два слоя шли паралельно друг другу. Между ними было расстояние 7-8 сантиметров. На верхахсистемы были сделаны выступы из палок с наклоном в обе стороны. Эти выступы были также обмотаны проволкой, что возможность перелезть была только с помощью лестницы. На всю высоту столба было не менее 100-110 слоя проволки. Где то там, на самом верху, была сигнализационная проволка, скорее всего соеденённая с сигнальным блоком на заставе. Если случается соеденение с другой проволкой или с землёй, на заставе раздавался сигнал тревоги и на табло было видно, на какой участок границы надо бежать за нарушителем.

"Сколько же стоит километр такого?" - спрашивает Комп в своих мемуарах. "И на всех 1300 километрах финской границы? И сколько тысяч километров на других границах..... И сигнализационные системы, сторожевые вышки, прожекторы, радары, персонал.....Всё построено для того, чтобы поймать пару десятков или пару сотен человек, кому уже по горло жизнь в Советском Союзе. каждый пойманный нарушитель стоит Москве миллионы рублей."

 

 

Если поля родины как следовая полоса....

 

 

Комп раздвинул два слоя проволки с помощью толстой ветки и набросал между ними куски взятыми с собой и заранее разрезанными кусками резинового матраса. Колючки проволки были оксидированы и не прокололи в несколько раз свёрнутый резиновый матрас. Потом он раздвинул по ширине и зафиксировал ещё двумя палками, образовав в проволке лаз.

На другой стороне системы росла трава, почти в метр высотой. После того, как Комп перелез через систему, он собрал все куски резинового матраса и все палки, сложив их в мешок. На столбах, по крайней мере, ни осталось никаких следов перелаза.Вот только на земле следы он не смог убрать. Хоть и Комп старался замести следы ветками, но было видно что кто то тут ходил и чем то занимался. Густая трава за системой была полосой метров в 6-7. Он пересёк этот участок на коленях, передвигаясь на берёзовых вениках, чтобы оставлять меньше следов. После егп прохода трава снова поднялась, скрывя следы.

Теперь он добрался до вспаханной, голой (без растительности) полосы. Следовая полоса состояла из двух, примерно два с половиной метра шириной, полос. Между ними было около полуметра твёрдой поверхности. На вспаханной повершности были такие чистые и паралельные полосы, что был виден каждый след издалека. Безупречная работа, подумал Комп. Если бы с таким усердием вспахивали сельские поля в СССР, не надо бы было из за окена зерно ввозить.

Комп положил две длинные палки через вспаханную полосу и перелез по ним. Из длинных палок было польза, потому что они повреждали вспаханный слой совсем немного. Комп полз задом наперёд и старался восстановить все полоски как они были, но полностью следы убрать не смог. Песок был очень глинистым. На эту работу у него ушло полчаса. Когда он закончил ту же работу со второй полосой, время уже было двенадцать. Это значит, что на пересечение границы у него ушло примерно шесть часов.

Комп боялся, что это только первая полоса заграждений. Если патруль заметит следы на следовой полосе, уже у второй полосы его будут ждать пограничники на автомобиле. В лес Комп зашел на карачках, внимательно смотря под ноги, что бы не задеть какой либо сигнальный провод.

Страх того, что будет вторая, так называемая дублирующая такая полоса, оказался напрасным. От Ладоги на Северо-Западном участке границы, которую Комп выбрал для бегства, этого ещё не было построено. После получасового пешего похода, в глухом лесу без признаков человека, Комп добрался до , шириной метров двадцать, просеки. В центре просеки проходила телефонная линия. Не было видно ни одного человека. Перед ним была редкий, всего полтора метра высотой, забор с колючей проволкой. Колючая проволка была не бедная, прямая, толстая и прекрасно оцинкованная. Это была финская система. Широкая просека с телефонной линией и была граница.

В Финляндии Комп не остался. Он сел на случайную машину. Комп умолчал о том, что он политический беженец из Эстонии, говорил с шофёром только на английском языке и оставил о себе представления как об обычном иностранце. Комп знал, что финны выдают беженцев обратно в СССР.

В хельсинки он пошел в посольство США. Но там посоветовали попытать счастья в Швеции, правда поддрежали его немного деньгами. Через день он добрался до шведско-финской границы, пересёк её в Хаапанранте и попросил в Швеции политического убежища. Шведы предоставили это ему. пару месяцев его продержали в заключении, и в конце концов он получил свободу передвижения и новые документы. В сентябре 1972 года пришло его первое письмо из Швеции в Эстонию.

 

Эйнар Комп позже учавствовал в нескольких акциях эстонских эмигрантов. В числе прочего он создатель одной книги: "Март Никлус и Юри Кукк. Двое, кто не подали в отставку." (1983). В 1994 году Комп вернулся на родину.

 

 

пара фотографий: Эйнар Комп (из уголовного дела), и постаревший Эйнар Комп в своём доме, в Таллине, после падения железного занавеса.

post-300-1293043089_thumb.jpg

post-300-1293043094_thumb.jpg

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


Юри Пертманн - наган на груди и предательство родины

 

 

Такие же тяжёлые испытания, как и Эйнара Компа, ждали впереди Юри Пертманна ( 1938 года рождения), у кого попытка пересечения границы, как и у многих, пытавших судьбу, закончилась задержанием в пограничной зоне и заключением с "классической" статьёй за предательство родины по параграфу 58-му. Год, когда он попытался уйти в Финляндию, почти одинаковый с инкриминируемым ему параграфом - 1957-ой. Реконструкцию тех дней Пертманн изложил на бумаге, которая, надеемся, скоро превратится в книгу воспоминаний и увидит свет в печатном виде.

Пертманн вспоминает, что в судьбоносном для него 1957 году ему посчастливилось вместе с другом, Тыну Райдом,записаться на курсы инструкторов , проходящих на туристической базе возле Вильянди на берего красивого озера, где проходили походы на велосипедах.

В то время он и окончательно решил отряхнуть пыль советской родины со своих ног.

"На этих курсах была молодёжь со всей Эстонии и мы принадлежали спортивному обществу "Калев". Были и постарше студенты из Таллина, в памяти из них остался только, ныне известный, архитектор Тиит Массо. Поход длился десять дней и ночевали мы,в основном, в палатках. Я попал в палатку с одним молодым человеком, который только пришел со срочной службы из советской армии, где проходил службу на советско-финской границе. От него Юри получил первую, еденичную информацию о охране границы и вариантах несения службы. Выяснилось, что от Финского залива на протяжении 30-35 километров на север возможности пересечь границу практически не было. Поскольку пограничная зона там была шире и закрыта забором высотой в три метра и покрытого колючей проволкой с сигнализацией. На земле же находилась тонкая проволка, которая была натянута крест-накрест и при разрыве которой автоматически запускались сигнальные ракеты. Также пограничников там было много и патрулирование осуществлялось постоянно.

Оттуда далее идут незаселённые территории, где были ликвидированы все поселения и охрана границы совсем другая: обычные заборы с колючей проволкой и пограничный патруль в составе двух пограничников и собаки на каждые пять километров границы. Эту колючую проволку можно было перекусить кусачками и вероятность встречи с пограничным патрулём была чрезвычайно мала. Природа там была очень дикая и в зимнее время никто не смотрел за следовой полосой. Я достал себе хорошие карты местности, которые в то время можно было достать, откуда то у меня был компас немецкого офицера времён войны. теперь осталось только достать городской план Хельсинки и финские деньги."

Далее Пертманн вспоминает, что осенью 1957 года состоялась встреча финских студентов со студентами Тартусского университета, что в то время было неслыханным событием. Мама друга Пертманна, Тыну Райди, работала тогда в университете. Поэтому Тыну знал все потайные двери и через чёрный ход они проникли внутрь. Он поговорил с одним финским студентом и у того, абсолютно случайно,оказался туристический план города Хельсинки, который финн им и отдал. Но вскоре "охранники" поняли, что Райд чужой на этой встрече, и организаторы встречи пригрозили ему встречей с органами безопасности. Но поскольку вокруг были иностранцы, то скандала не получилось. Тыну Райд смог спокойно уйти, не забыв взять в гардеробе туристический план города Хельсинки у финского студента.

В то же время подошел срок Пертманну идти, защищать Советскую власть, что значило бежать сейчас или не бежать уже никогда. пертманн сообщил на работе, что ему пришло время идти в армию, взял расчёт и начал подготовку к переходу границы. В то время он ещё был связан с антисоветской подпольной молодёжной организацией. "Все наши бумаги, протоколы, уставы, которые были связаны с подпольной организацией, мы прятали в деревянном сарае одного нашего активиста. Бумаги были упакованы в большой металлический бидон и зарыты в дальнем углу сарая." - вспоминает Пертманн. "Когда я писал дневник, начиная с 1950-го года, последней записью на последней странице я оставил выражение, которое Цезарь сказал две тысячи лет назад при переходе Рубикона: "Alea jacta est", оторвал от дневника обложку и положил в бидон вместе с другими бумагами. Свой паспорт и все личные фотографии положил в железную коробку и спрятал на чердаке дома на улице Куу. Знал, что если меня задержат при переходе границы, то дома будет обыск и всё это у меня заберут. Потом написал прощалные письма своим родным и близким, поставил на них число две недели вперёд.Письма мой друг Тыну обещал отправить как раз через две недели с туристической базы по адресатам. Своим домашним сказал, что нашел работу на туристической базе в Аэгвииду и пару месяцев буду там."

 

Встреча на железнодорожной насыпи

 

6 ноября 1957 года Пертманн выехал на автобусе из Тарту в сторону Ленинграда. Поскольку друг Тыну был в Аэгвиду и Пертманн не смог лично ему передать письма, то он отправил письма в запечатанном конверте из Ленинграда.

"В центральной почтовой конторе Ленинграда были в продаже большие конверты из плотной бумаги, которые можно было опечатать расплавленый почтовым лаком.С собой у меня была старая металлическая печать, которую я огда то нашел на чердаке тартусского университета, этой печатью я и опечатал свой большой конверт. За это нужно было заплатить отдельную плату и , что интересно, никого не заинтересовало, почему я опечатал такой оригинальной печатью."

Пертманн смог купить на Финском вокзале билет на половину пути, между Ленинградом и Выборгом. Оттуда начиналась пограничная зона и билеты продавались только с пограничным разрешением, вместе с паспортом. Название станции, до которой у Пертманна был билет, он сам не помнит, но это место ещё относилось к Ленинградской области, где в основном находились частные дома и дачные районы. Когда он вышел из поезда был уже поздний вечер и большок социалистический праздник: 40 лет Революции. Вместе с ним из поезда вышло немного людей, которые вскоре затерялись между дачами.

"Я заметил, стоя на пустом перроне, грузовой поезд без машиниста, и, хотя в то время у меня не было ни малейшего представления о фильмах с Джеймсом Бондом, решил по-бондовски: дальше поеду на грузовом поезде." - вспоминает Пертманн. "Хотя в составе были только закрытые платформы и не было никаких платформ для человека. Я залез под вагоны и нашел вагон, где на днище были скрещенные железные балки. Между балками и дном вагона оставалось примерно 30-35 сантиметров пространства. Я привязал к себе свой мешок и втиснулся между балками и вагоном - спина на одной, ноги на другой балке. Примерно через час к составу подцепили паровоз и состав тронулся. Остановок не было и примерно в час ночи поезд прибыл на станцию Выборг. Составов на путях было много,но никакой охраны я не видел. Это был второй день большого праздника и охрана была расслаблена."

Пертманн зашагал параллельно железнодорожным путям, на север. Ночь была холодная и ясная, звёзды сверкали. Он уже вышел из Выборга, когда увидел освещённые дома. Поскольку по обеим сторонам железной дороги росли невысокие кусты, то беглец решил через них перебраться и обойти стороной освещённые дома. Но его счастье, похоже, кончилось. В месте, где тропинка делала резкий поворот, он столкнулся нос к носу с женщиной неопределённого возраста, скорее всего возвращающуюся с работы, которая была одета в железнодорожную форму. Женщина его остановила и начала выспрашивать, куда мужчина идёт так поздно.

"Зная своё плохое знание русского языка, не стал я скрывать, что здесь чужой. Сказал, что я из Нарвы и иду к дяде Васе, куда меня пригласили погостить на праздники. Тётя хотела ещё что то спросить, но я сказал, что очень устал, уже поздно а мне ещё далеко идти. Мы попрощались и я пошел дальше.

Отошел примерно полкилометра от железной дороги,намазал подошвы обуви взятым с собой нашатырным спиртом и рванул бегом обратно к железной дороге, где было удобнее и безопаснее идти. Земля была подмороженная, кусты плотные и высокая трава была не пострижена. Проклял в мыслях своё плохое счастье и ту тётечку, не зная, что мне предстоит ещё раз встретится с ней, как с очень важным свидетелем. Позже я слышал, что она рванула к первому телефону и сообщила о подозрительном человеке в три места: КГБ, пограничникам и милиции."

Посколько это были паровозы и часть пара они пускали на шпалы, то скорее всего этот пар и уничтожил его следы.

"Я пытался отойти от всего, что есть в будущем. Утверждал, что самый главный день сегодняшний: скрытно передвигаться, днём прятаться и отдыхать, поскольку самя тяжёлая дорога ещё впереди. Именно так, чтобы прожить один день. Под утро я посчитал, что прошел примерно 15 километров на север и отошел от железнодорожных путей. Мне посчастливилось найти маленький заброшенный стог сена, в который я зарылся с головой и провёл, в полусне, короткий ноябрьский день."

 

Попадание в мышеловку

 

Пришла идея: если один раз посчастливилось удачно проехать на поезде, почему бы ещё раз не попробывать? Прячась за кустами и стволами деревьев, осторожно подошел Пертманн к освещённой железнодорожной станции Гвардейская.Время было после полуночи и не было никого на станции видно. Юри очень осторожно пробрался между двумя грузовыми составами, чтобы найти подходящий вагон. Внезапно, даже неосознанно, появилось острое чувство опасности. Он резко присел в тень от вагона и посмотрел в обе стороны из-под поезда.

В то же время начал маневрировать паравоз на третьем пути, чтобы прицепить вагоны. Но финал бегства был уже очень близок. "Поскольку последние вагоны находились довольно далеко от станции, я очень смело пошел за ними в ихней тени и столкнулся нос к носу с вооружённым охранником. У него был автомат на груди, он взял меня на прицел и заорал:Стой, руки из карманов! В голове промелькнуло молнией мысль:Вот и всё.."

Далее всё было как во сне и в замедленном движении. Пару сотен мягких шагов к станции, ствол автомата между лопаток, спецкомната и масса военных, которые все что то кричали. Я остановился посреди комнаты и все на меня посмотрели.Я раскрыл рот и произнёс на смешанном русско-эстонском языке: "Что вам надо? Пистолет что ли?" В момент они вскочили, как натренированные собаки ко мне и на каждой моей руке-ноге повисло минимум по человеку. Начальник с лошадиным лицом подошел ко мне, разорвал мои застёжки пальто и профессионально вытащил мой,спрятанный на груди, наган. Он начал сразу орать на меня на русском языке, размахивая у меня перед носом моим наганом. Я ему тогда ответил на эстонском языке, чтобы он был поосторожнее, поскольку наган заряжен и может выстрелить. Ситуация,как в немом фильме: ни я ни он не могли понять друг друга, кто что говорил.

Далее всё было как по написанным правилам: вопрос о документах, тотальное обыскивание,изьятие всего, силой запихивание в машину и рейс на пограничную заставу. Скорее всего из постели подняли начальника гарнизона, к кому в кабинет меня торжественно ввели. У начальника были погоны генерала и его первый вопрос был: хочу ли я пить? Я решил, что я не буду понимать русский язык и ответил, что не понимаю. Начальник дружески рассмеялся и сказал, что он не верит, что я не знаю русского языка. Скорее всего он решил поиграть в хорошего дядю и начал меня дружески журить. К сожалению, большая часть его речи пролетела мимо, поскольку мой русский язык был действительно плохой. Насколько я смог понять с его речи, что за эти года я уже четырнадцатый эстонец, которого ловят на его участке.

Далее был судебно-следовательский конвеер, на котором Пертманна признали особо опасным преступником. Его "расследовал" следователь из Эстонии Рандар Хиир, кто пришел в КГБ после смерти Сталина и,по его разговорам, не выбил во время допросов ни одного зуба. Он был писателя Эрни Хиир и директора библиотеки Тартусского университета Аими Хиир сыном.

Позже, когда Пертманн уже вышел из тюрьмы, он случайно увидел на одной из железнодорожных станций упившегося Хиира, кто на свпём последнем жизненном этапе курировал от КГБ деятелей культуры. Пертманн близко не подошел и не начал разговор, но почувствовал гордость. Смотри,я пережил эту систему, а тебе подобные дельцы, опустившиеся на дно, этого не смогут сделать. По данным Хиир и покинул этот мир из за своего пристрастия к алкоголю.

В 1957-63 годах отбывал Пертманн наказание за предательство родины в тюремном лагере в Мордовии. После падеия железного занавеса он занимал высокие посты в МВД Эстонии и в Департаменте миграции и гражданства, руководил комиссией по репрессиям в обществе памяти "Мементо". Позже занимался с охранной фирмой G4S.

В его воспоминаниях меня будоражит место о 14 эстонцах, задержанных в недалеко от Выборга в 1957 году, в пограничной зоне. Это показывает, что количество неудачных попыток побега может быть намного больше, хотя до сих пор число попыток примерно 150 за всё советское время. К сожалению этому препятствует драконовский закон о защите личных данных, который не даёт доступ в архивы для пролития света на все те события и имена.

 

Мадис Идаранд и Вайно Кеес - родившиеся в рубашке

 

Встреча с зомби в пограничной форме

 

В июле 1985 года сбежали с полуострова Коола в районе Ивало два молодых человека - Вайно Кеес и Мадис Идаранд. В то время они не знали, что нужно было всего несколько лет подождать и из СССР можно было уехать гораздо лёгким способом.

Кеес был электриком, закончившим Таллинский политехникум, Идаранд был дизайнером, закончившим Тартусскую художественную школу. Оба они были принципиально непьющими и вегетарианцами.

5 июля 1985 года они на поезде направились ближе к Мурманску, откуда начали своё движение на запад, двигаясь по 14-15 часов в сутки. На полуострове Коола маршрут изменился в тяжёлую сторону не только из за болот и диких лесов и назависимо от лета холодных озёр и рек, но и из за горного и холмистого рельефа.

Вайно Кеес рассказывал в августе-сентябре 1986 года на радио "Свобода" в эстоноязычной передаче о своём побеге. Он говорил, что они были в постоянном страхе от возможности контрольного облёта пограничным вертолётом. От фотоэлектронных глаз невозможно укрыться.

На 11 день они наткнулись на первое большое препятствие:река,шириной 300-400 метров. Несколько часов они шли по берегу, пока река немного не сузилась. Поскольку от курса они сильно отклонились, решили реку перейти.На всякий случай сделали себе каждый по плоту. Это они раньше дома, на Эмайыги, пробовали делать. С большим трудом они перебрались через реку, моля о том, чтобы здесь не появился пограничный вертолёт или на реке рыболовный траулер.

Они маршировали через лес и болота дальше на запад, пересекли ещё несколько рек поменьше. В конце концов пересекая одну реку по течению, они в утреннем тумане добрались до долгожданного моста. С одной стороны моста свисал пучок проводов, которые тянулись вдоль дороги. Но даже при виде этого они ещё не поняли, что подошли к приграничной контрольной зоне. Не долго думая, они перешли через мост и увидели, что грунтовую дорогу пересекает следовая полоса. Слева, метров в 40-а, виднелось грибоподобное сооружение, где с первого взгляда ни души не было видно. Пересекая следовую полосу на карачках, Мадис Идаранд задел целую кучу тоненьких проводов, но на их счастье ни один не порвался, иначе бы немедленно раздался сигнал тревоги.

Далее они двигались вдоль берега реки. Оглянувшись назад они увидели, что под "грибком" кто то зашевелился. Двое человеческого вида, капюшоны на головах, начали расходиться в обе стороны. Лиц было не видно и у беглецов осталось чувство, что к ним издалека приближаются два зомби. Они покачались и замерли неподвижно. Никаких рюкзаков у них не было. Ещё один из охранников вышел из -под грибка и пошел в лес, где стал ломать ветки для костра.

"Начался кризис: действительно нас поймают? Столько лет подготовки и в последние дни всё пойдёт прахом из за неосторожости", вспоминают беглецы потом на радио "Свобода". Они сидели там не шелохнувшись около десяти минут, потом потихоньку встали и начали искать ветки, наблюдая за рекой и мостом. Беглецы накрывали ветками свои большие рюкзаки с металлическими рамами, поскольку верхняя часть рам блестела и была видна издалека. Через несколько минут, метров в 20-и, подошедший охранник стал с сухого дерева ломать ветки.

"Мы были для него хорошо видны" говорил Вайно Кеес. "Через тело прошел импульс о горьких возможностях судьбы, который сразу превратился в остро-пустое состояние. Мысли были пусты, состояние отсутствия, где ты абсолютно ничего сделать не можешь. Всё зависит от предопределения дня. Мы взяли себя в руки и попросили небеса о помощи, чтобы охранник нас не заметил. Парадоксально и невозможно - охранник пошел назад и сел возле костра. Какое избавление!! Потихоньку, на коленях, мы поползли к реке где уже и спрятались.Когда мы были уже вне ихнего поля зрения, я насыпал перца на наши следы а Мадис сделал из еловых веток веник, смазав его мазью "Звёздочка", чтобы блокировать обоняние у собак. Работали более двух часов и постоянно засыпали перцем свои следы. Когда опасность была позади, мы сели отдохнуть, но физический шок был ещё очень силён.

 

Империя чиста и границы неприкосновенны

 

Для беглецов было помощью лесной пожар, возникший недалеко от границы, поскольку внимание охранников частично было направлено туда. Пожарные машины и самолёты постоянно ездили и кружились вокруг пожара. С одной стороны леса пожар стал распростроняться налево, точно в сторону запада. И прямо на западе, примерно в 20-и километрах, находилась пограничная застава, за которой уже были видны горы Финляндии, при виде которых у беглецов появилось возвышенное чувство.

Это было место, где на просеках были видны трактора лесопромышленности. Но поскольку была суббота, то никакого движения возле тракторов не было. Поэтому они решили, что до понедельника границы надо обязательно перейти.

Они решили обойти между пограничной заставой и сгорвшим лесом, чтобы найти там возможность перейти границу. В середине субботы они перешли одно болото и вышли к автомобильной дороге, за которой увидели песчаную следовую полосу, забор с колючей проволкой и за забором столбы с электрическими проводами. Неожиданно для себя они оказались возле этого забора. Осталось только перелезть и ты уже не узник а свободный человек. Но была проблема. Свобода была рядом, но до неё практически невозможно добраться. Никогда они не предполагали, что граница так профессионально и продуманно закрыта и ещё в таком безлюдном и труднодоступном месте. Там советы смогли достигнуть в работе высокого качества, что не было чудом в стране, стоящей на первом месте в мире по производству колючей проволки.

Они попробывали крепления проволки и увидели,провода находятся друг от друга на расстоянии 10-12 см. Нижние две проволки и две проволки наверху Т-образного забора были с изоляторами и под напряжением. В середине столба была закреплена всепогодная коробка из которой и тянулись провода к изоляторам и колючей проволке. Остальная колючая проволка была контактной:достаточно было замкнуть между собой или порвать, то сразу шел сигнал тревоги.

Они стали взвешивать варианты, как перебраться, но всё было безнадёжно.Мадис думал, что бросит свой мешок на провода, переберётся через забор и рванёт в Финляндию - главное перелезть. Они даже отошли в лес, чтобы обсудить возможность перебраться и придумать какой либо план. А красная тряпка, завязанная вокруг одного столба, скорее всего для отметки, действовала ка издевательство.

Беглецы наблюдали за машинами с пограничниками, двигающихся вдоль системы и высчитывали, сколько времени у них будет для работы возле системы. Они набросали на следовую полосу больших камней и по ним подобрались к системе.Мадис взялся за проволку и получил удар током,примерно вольт 20-30, что не принесло ему вреда. раздвинув провода руками он сделал небольшой проход, через который можно было пролезть. Было важно, чтобы ни один провод не законтачил с другим, что могло бы кончится фатально.Протиснувся через систему они побежали дальше через болота и маленькие реки.В Финляндии,в районе Ивало, местные помогли им продолжить путь в Швецию, откуда они перебрались в США.

В поход на свободу, длившийся несколько недель, они взяли с собой только рис, овсяные хлопья, изюм,мёд, шоколад и тому подобное. Поскольку еда кончилась на двенадцатый день последняя часть пути очнь утяжелилась. По окончении бегства каждый из них потерял по десять килограммов веса.

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


Психиатры – пограничники

 

 

Система укоренилась и пускает побеги

 

 

"Сироты" сумашедшего дома

 

В Советском Союзе для контроля над инакомыслящими широко использовалась карательная психиатрия. Её жертвами стали также несколько эстонцев, кто был задержан за незаконное пересечение государственной границы.

Возникновение карательной психиатрии имеет довольно длинную историю. В новой русскоязычной исследовательской истории, также во многих медиаисточниках после распада СССР о карательной психиатрии (эст:karistav psühhiatria. англ:punitive psychiatry) было написано много интересного. Но ошибётся тот, кто подумает, что имеем дело с изобретением советов. Нет. Первыми в мире начали закрывать в больницах для душевнобольных, по политическим мотивам, во Франции во времена второй республики. Известно, что душевнобольными обьявили и поместили в больницу французского более сорока человек, поддеживающих французского мыслителя, социалиста-утописта Генри де Сайнт-Симона. Поэтому просматривается главная линия карательной психиатрии: человека изолировать от общества по причине, что он не верит (или верит) неким идеям или идеологиям. Враждебные идеи или идеология обьявлялись душевными болезнями и человека, верющего в неё - душевнобольным.

В прошлом веке начиная с 1940 и до 1960-го года в Канаде существовали известные "Сироты минстра Дуплесса". В провинции Квебек под началом вышеуказанного главы правительства и под руководством католической церкви началась психиатрическое химиялечение (по другому называется химической лоботомией) десятков тысяч детей из детских домов, из которых в живых остались только три тысячи. Здесь было не репрессии по политическом мотивам, поскольку какие мысли могут быть в детском доме,но для начала взяли принадлежность к определённой социальной группе. Они были уверены, что из "неполноценного" человека, или беспризорников, можно после лечения получить "полноценного" члена общества. Если бы это проходило в нацистской Германии а не демократической Канаде, никто бы не удивился.

"Честь" в создании лоботомии принадлежит португальскому хирургу Эгасу Монизиле, который представил эту операцию в 1936 году как эффективное средство для лечения больных тяжёлыми психиатричекими заболеваниями. В ходе лоботомии он просверлил в черепе пациента два отверстия. Через них он повредил нервы в лобной части пациента, с надеждой, что в процессе создания навых нервных путей пропадёт и ненормальное поведение человека. Позже для того же начали использовать медикаменты. По существу больной, говоря народным языком, превращался в овощ, то есть ничего и ни о чем не понимая, ведя вегетативное существование.

Канадская газета "The Globe and Мail" писала в 2005 году, что родственники пациентов, леченных лоботомией, обьеденились, предлагая дать Нобелевскую премию создателю операции. Но новые исследования показали, что этот метод помог не более 10% пациентам.

Первой жертвой карательной психиатрии в Советской России стала в 1921 году, неудобная для Сталина, эсер и известная в царское время террористка Мария Спиридонова. Её расстреляли в 1941 году после длительного заточения. В послевоенное Советское время жертвой карательной психиатрии стал известный диссидент Владимир Буковский. Его поместили в психиатрическую больницу в 1963 году. известен также советский генерал Пётр Григоренко, кого держали в 1969-1974 годах в специальной психиатрической болнице в Черняховске. В той самой больнице, где содержались людоеды и особо опасные убийцы.

первой особо секретной советской психиатричекой больницей была подчинённая НКВД СССР, в сегодняшнем понимании МВД, психиатрическая больница при тюрьме в Казани. Там уже была при царе открыта,тогде ещё не карающая,обычная психиатричская больница. Изменения произошли в 1935 году. Тогда туда начали ссылать сотни, вряд ли больных, первых врагов партии или так называемых врагов народа.

 

Полёт над Советским гнездом кукушки

 

 

Журнал "Новое время" (2003) цитировал одно заявление Советского МИДа, в котором утверждалось, что группа больных выступила в больнице с требованием выписать их оттуда и организовала нападение на персонал. Таким "повстанцам" для лучшего "ухода" создали в Казани,так называемый, особый корпус, который официально открылся в 1939 году и был подчинён НКВД. Но только в 1945 году, через шесть лет после открытия, зашли так далеко, что сформулировали этому "медицинскому учереждению" юридическую основу.

По существу этот корпус предназначался для содержания двух типов душевнобольных. Во первых для тех,кто совершил преступление против государства и был послан туда спецкомиссией НКВД, или решением суда, на принудительное лечение. Вторая категория это те, кто советшил преступление против государстве, но у кого душевная болезнь началась после решения суда или во время отбытия наказания.

В 1984 году свет увидели документы с названием "Порядок принудительного лечения", где для обоих категорий были написаны правила их содержания под стражей. Этот документ был обновлён в 1954 году, куда было основательно дописано, что подразумевалось под особо опасным преступлением, и какое лечение нужно было назначать в больнице этим душевнобольным. Особо опасными преступлениями были "контрреволюционные преступления", бандитизм, ограбление, убийство,причинение тяжких телесных повреждений и изнасилование. Этим ставили "инакомыслящих" в один ряд с убийцами, бандитами и насильниками. И для осознования своих деяний их помещали - а в СССР были все равны - в одну палату с криминальным элементом. Чтобы не быть неправильно понятым: естественно, изолировали в спец.психиатрическую больницу не только диссидентов, а также и обычный криминал, но это и было сатанинская система:здравомыслящих диссидентов в, так называемой,среде настоящих психов, "растворить".

Первые попытки исследовать и дать оценку психиатрии, в роли карающей для инакомыслящих, были сделаны под секретом во времена Хрущёвской оттепели.Стимулом стало письмо заключённых в нескольких лечебных учереждениях к партии и правительству в 1956 году. Советская прокуратура, в том же году, издала, первый в этом роде, документ, в котором разьясняется, что советских граждан, признаных невиновными и без судебного решения, держали в психиатрических больницах. Этим нарушили, действующий в то время, советский криминальный кодекс.

В 1956 году в спецбольнице в Казани содержалось 413 человек, из них у 270-и были преступления против государства по известной 58-й статье. Некоторые были в этой больнице с момента её создания, с 1939 года.

В числе прочего комиссия признала, что во многих случаях не собирали, на то время, особой комиссии НКВД, после отправки на принудительное лечение человека, чтобы решить о дальнейшем его преследовании в судебном порядке, закрытия либо приостановки дела.Комиссия признала далее, что больных держали там незаконно, поскольку они годами находились там, пока шло предварительное расследование. Но также , признав незаконность в нахождении и нарушении закона, комиссия признала условия нахождения в заключении нормальными.

Но не прошло много времени, когда людей снова стали в большом количестве закрывать в психиатрических лечебницах. Это было необходимо, поскольку за время оттепели резко выросло количество граждан, критикующих власть и обвиняющих власть в преступлениях. Их контролировать стало очень сложно. Для ихнего заключения просто не было состава преступления.Поэтому появился новый "заказ". И даже потому, что сам товарищ Хрущёв лично сказал:только душевнобольные могут не согласится со светлыми перспективами построения коммунизма.

Так направили к советским судебным психиатрам новую порцию "больных", первым делом в печально известный институт имени Сербского.

В случае с этим научным заведением мы имеем официально централизованный институт, который сосредоточил в своих руках ,начиная с 1930 года,монополию на производство всех судебных психиатрических экспертиз в СССР по особо тяжким делам. История института начинается в 1923 году. Очевидно, что сюда причислялись и все случаи,связанные с обвинениями в антигосударственной деятельности. В 1930 году в институте действовала спецлаборатория, которая вырабатывала медикаменты, при введении которых человек терял над собой контроль и рассказывал всё,что знал.

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


Сумашедший конвейер

 

 

Конец "оттепели" подвигнул к созданию новых специальных психиатрических больниц: в 1961 году открыли в Советской, Смоленская область, в 1964 году в Благовещенске, Амурская область. В 1964 году некоторых эстонцев поместили в знаменитую больницу в Калининградской области, в Черняховск, и в том же году ещё одного в Кострому, в спецбольницу.

В 1970 году в спецбольницах содержались 3350 заключённых. Большая часть в Ленинградской и Казанской больницах: соответственно 853 и 752 человека. Также можно наблюдать начало непризнания вины обвиняемых в преступлениях простив государства. Когда началась новая волна "изоляции" инакомыслящих, преобладало, к примеру, новое преступление против государства: параграф 70 (Антисоветская пропаганда), по которой осуждались здравомыслящие граждане. Таковых в 1961 году было двадцать человек. По тому же параграфу невиновными признали 16 человек. Но в 1972 году ситуация резко поменялась:только четырёх из 24-х признали невиновными. Это показатель увеличения "сумашедших" в среде тех,кто критиковал власть.

Несомненно спецбольницы были удобны для КГБ и в общем для всей Государственной власти. Это озволяло претворить в жизнь один из главных постулатов, что только сумашедшие хотят сбежать из Советского Союза, не хотят служить в армии, распространяют антисоветские сплетни и так далее. Также это намного облегчило работу КГБ: не надо было мучится со сбором доказательств для суда, потому что уже прошло сталинское время, когда для освобождения кого либо достаточно было решения "тройки".

Много лет проработавший психиатром Владимир Лупандин написал в еженедельной газете "Московские новости" статью о злоизвестном Андрее Снежневском, который работал в идейном центре карающей психиатрии, в научном центре институте психиатрии СССР. Заниматься темами,связанными с диссидентами, институт начал в 1962 году, именно после того, как в институт пришел на работу Снежневский.

Лупандин писал, что Снежневский часто говорил о диагнозах, которые он ставил диссидентам, и обосновывал,почему он поставил именно этот диагноз а не другой. Один раз сообщил Снежевский, что он поставил диагноз "шизофения" поэту Иосифу Бродскому. Он с удовлетворением вспоминал, как написал Бродскому следующую резолюцию в выездной документ:"Никакой ценности не представляет, можно выпускать за границу."

Психиатрический институт напоминал действительно репрессивную фабрику карающей психиатрии.Там работали множество конвееров, где сотни человек собирали конструктор целой системы: "латентный" или "вялотекущий" или "внутренняя шизофрения" и так далее. Снежневский очень внимательно следил за этой работой. На одном из конвейеров нашли новую особую форму:шизофрения диссидента. "Моделью" этой формы выбрали академика Андрея Сахарова. Признаками болезни признавали примерно то, что напишем далее. Крупный учёный неожиданно отказывается от научных работ и начинает заниматься политикой. Безо всякого политического образования - а в те времена политическое образование было как гарант лояльности - предлагает идеи реформации общества или вырабатывает план нового порядка мира. Эта резкая смена поля деятельности приходит из-за невидимой шизофрении, после чего идёт влияние на личность и начинается другая жизнь. Проявляется "синдром редукции потенциала энергии", теряется возможность к созданию. Пропадает инстинкт самосохранения. Это всё негативные проявления шизофрении. Продуктивными симптомами являются систематические призывы к реформам и изменеию мира, также большое сумашедствие - подвергаются сомнению идеи Карла Маркса!!!

Под эту Tему подводили многих известных и не очень известных, инакомыслящих, в их числе были и граждание из Эстонии. особо хорошо это увидим,когда просмотрим истории Аллана Алаяна и Роланда Кащана, которых изолировали в сумашедший дома после незаконного персечения границы. всегда приятные и умные молодые люди вдруг резко "свихнулись" и стали мечтать о реформировании общества.

Скорее всего именно за эту разработку "схемы болезней" Снежневский был представлен к званию "Героя Социалистического Труда". Первым,попавшим в эту "науку" стал Андрей Сахаров, который потом и предьявил перед развалом СССР протест, в котором говорилось о политических заключённых в психиатрических больницах. В этом месте надо отметить ещё две детали: Снежневский строил свою теорию на том, что шизофрения абсолютно неизлечимая болезнь. Он раздвинул научные границы болезни и сделал такое ужасное представление о болезни, чтобы держать в страхе всё общество. Во вторых, что очень важно для "нарушителей границы" именно из Эстонии и другого "антисоветского элемента": уже в0 второй половине 30-х годов, когда СССР уничнтожил психиатрию как науку, было запрещено ставить диагнозы "невроз", "реактивная депрессия" и другие. Целью было, чтобы "враги народа" не прятались в психиатрических больницах. В отношении людей именно из Эстонии это очень важно. Необходимо было только узнать с помощью стукачей КГБ, что у некоторых интересующих их обьектах, например потенциальные предатели родины или расположенные к возможному переходу границы, проявляются частые смены настроения, можно было уже взвешивать возможность направления на принудительное лечение. Но ведь только у малой части населения СССР не было этих нарушений....

Карающую психиатрию сломали в СССР только в 1988 году, когда все 16 спец.психиатричексих больниц, подчиняющихся МВД, передали в подчинение Министерству здравоохранения. Пять из них сразу закрыли. По всему СССР с учёта сняли 776 000 пациентов. Из криминального кодекса убрали параграфы 70 и 190, на основании которых держали из за антисоватской пропаганды и опасной социальной деятельности граждан в психиатрических больницах.

 

Юри Саарма - учёный и карающая рука

 

Естественно были у КГБ собственые психиатры, которые претворяли в жизнь поставленные перед ними заказы. В Эстонии действовал рука об руку со службами безопасности Юри Саарма,один из заслуженных и талантливых учёных Тартусского Университета. Конкретно учавствовал Саарма минимум в двух случаях расследования КГБ о незаконном пересечении границы молодыми людьми,и направлении их в спес.психиатрическую больницу строгого режима. Также он посильно принимал участие в борьбе с другими инакомыслящими, не только связанными с незаконным пересечением границы. Таким образом , с помощью Саарма, был направлен в спец.психиатрическую больницу Леонида Кравцова, еврея по национальности, кого КГБ обвиняло в выглядящим абсурдным желании совершить диверсионный акт на заводе "Двигатель" при помощи двух мин. Также остаётся только удивляться, как известный вольнодумец Март Никлус не попал в руки Саарма. Однако, как говорится, Никлус заглянул в глаза злу. Никлус направил именное письмо профессору Саарма, в котором выразил сомнение, что не используется ли советская психиатрия для преследования и притеснения людей? Саарма немедленно переправил это письмо в КГБ, снабдив припиской:" Настоящим посылаю вам, присланное мне гражданином Мартом Никлусом, письмо, которое содержит пасквиль и выдумки о основных принципах работу советской психиатрии." Это было в ноябре 1977 года.

Если прочитать краткую биографию Юри Саарма (1991) то узнаем, что родился он в 1921 году в Вильянди, в семье железнодорожника, младшим в семье из семи детей. Во время учёбы он должен был зарабатывать себе на жизнь. В 1938 году он закончил гимназию для мальчиков в Пярну. Чтобы заработать себе деньги на обучение, он год прораотал в городском правлении. В 1939 году Саарма поступил на врачебное отделение Тартусского университета. И даже там, на первом курсе, он должен был работать, чтобы продолжать учёбу. Он работал лаборантом в институте гигиены и санитар-эпидемиологии.

Во время немецкой оккупации Саарма пошел работать в психиатрическую клинику, сначала практикантом, потом ординатором и до лечащего врача. В феврале 1945 года он закончил университет и был направлен в психоневрологическую больницу Яамеяла главным врачом. Уже в том же самом году его позвали обратно в университет на место ассистента на кафедру психиатрии, где он и начал заниматься научными работами. основным его интересом было изучение шизофрении. В 1947 году Саарма защитил кандидатскую диссертацию на тему "Формирование сознания болезни у шизофреников во время активного лечения."

Описание дальнейшей научной работы Саарма для непосвящённых всё равно будет непонятно. Отметим одно, что в 1964 году Саарма защитил докторскую диссертацию на тему, которая касалась использовании инсулина в лечении шизофрении.В том же году Саарма стал профессором. заслуга Саарма в то время было в огромном количестве исследований, сделанных вместе с коллегами и студентами,которые касались лечения психических расстройств инсулином и электросудорожным лечением. Его более поздние работы были связаны с новыми лекарствами, как антидепрессанты и транквилизаторы, клинико-нейрофизиологическими исследованиями. Поскольку кроме родного языка он свободно владел русским,немецким и английским языками, его часто приглашали принять участие в конгрессах и конференциях не только в СССР но и за рубежом. Он делал доклады в Испании, Великобритании, Италии,Швейцарии, Финляндии,Чехословакии, Канаде и США. В 1973 году он работал в университете МакБилла, в Канаде.

1963-1966 Саарма был деканом вречебного отделения, в 1967-1978 годах работал в Министерстве здравоохранения ЭССР главным психиатром. Под его руководством был образован при каждой районной поликлинике кабинет психиатра. В 1974 году Саарма был избран член-корреспондентом медицинской Академии СССР. Год спустя он стал руководителем кафедры психиатрии Тартусского университета и занимал эту должность до 1984 года, после чего стал профессором-консультантом. Он написал 30 монографий, учебников и пособий, более 300 научных статей и материалов для конференций. Юри саарма умер в 2001 году, оставив после себя ,несомненно, не только много интересных научных работ но и довольно много несправедливо разбитых жизней.

 

Жертвы

 

Хельмут Валгре:сумашедший по умолчанию

 

По прошедствии лет трудно оценить, почему решили, к примеру, одного за попытку незеконного пересечения границы в ЭССР направить в обычный тюремный лагерь, а другого изолировать от общества в сумашедшем доме. Сумашедшими были обьявлены после попытки пересечения границы, к примеру, Аллан Алаян, Роланд Кащан, Хейго Йыгесма, Хельмут Валгре и т.д. В то же время не Хиллар Пруунсильд, которому присудили 2,5 года строго режима в тюрьме. Скорее всего в КГБ анализировали особенности характера каждого в отдельности. Душевную болезнь было удобнее повесить на шею Алаяну и Кащану чем активному и неудобному Пруунсильду. Некоторые подтверждают случай с Хейно Йыесма, что в его заключении в спец.психиатрическую больницу сыграла роль "хроническость" его побегов. Другими словами, он не смог пересечь государственную границу с первого раза. И это уже уверенный "признак болезни."

Вероятно, что первым политическим беженцем из Эстонии, кому пробовали приписать сумашедствие, был Хельмут Валгре (1903 года рождения.данные о смерти отсутствуют). В предвоенной республике работал он бухгалтером, и с 1937 года заведующим торговым Союзом банков. Во время немецкой оккупации Валгре также работал в нескольких артелях и текстильных фабриках. Архивные данные говорят о том, что Советские службы безопасности завербовали его после войнягентом под именем Кууск,кого использовали для наблюдениями за главами баптистов Оскаром Таргу и Робертом Высу. В любом случае Советские власти посчитали Валгде подкованным в финансовых делах и разрешили ему работать в Вяйке-Марья, заведующим филиалом сбербанка.

Валгре сбежал в Норвегии, в порту Алесунда 9 октября 1957 года,из состава советской профсоюзной туристической группы. Разрешение на выезд за границу он получил вместе с "соответствующим" поручением: следить за нашими туристами и,по возможности,наладить контакт с эстонскими эмигрантами, живущими за границей. У беженца в Эстонии оставались жена с дочкой.

По отношению к Валгре, естественно, КГБ начал расследование.Одним из главных свидетелей по делу Валгре был из той же туристической группы Оскар Кууль: легендарный председатель показательно-рыболовецкого колхоза имени Кирова. В то время, насколько стратегически важным был район Вимси, из за своих военных и пограничных обьектов,доверить руководство колхоза могли только особенно доверенным и проверенным людям.

В начале своей карьеры Кууль уже был в Советской системе безопасности.В 1949-1951 годах он учился в офицерской школе госбезопасности в Вильнюсе и после этого служил по специальности до 1955 года в ЭССР, после чего в звании старшего лейтенанта был зачисле в активный резерв. В 1956 году он начал совместную работу с КГБ Харьюсского района, где его работа заключалась в поддержании связи и работе с агентурой на побережье и на острове Прангли. Позже вывели Кууля из агентурной сети, он был избран в Центральный комитет КПСС ЭССР, после в Верховный Совет ЭССР и так далее. А теперь случилась невероятная история:товарищ по туристической группе и агент "органов" Валгре просто исчез из-под его носа.

Кууль рассказал следователям, что Валгре весь рейс был какой то подозрительный. Эти показания вместе с другими диказательствами, из которых было и письмо матери, посланное ей домой, дало оперативно-следовательскому отделу КГБ стимул организовать за спиной Валгре судебно-психиатрическую экспертизу. Государственная комиссия психоневрологической больницы в составе Всеволода Грюнталя, А.Андреевой и Беллы Розенфельд обьявили Валгре сумашедшим и безответственным (неподсудным) . Вскоре КГБ получило извещение, что Валгре получил убежище в Норвегии. После этого ,опять же без присутствия Валгре, направили дело в институт Сербского, где диагноз был отменён. Верховный Суд ЭССР назначил Валгре наказание в 1958 году в виде десять плю пять лет лишения свободы.

Валгре несколько лет жил в Норвегии и потом переехал в Канаду.

Возможно, что обьявлением Валгде сумашедшим пытались спасти "лицо" товарища Кууля. Его же представляли как работника органов госбезопастности, кто должен был держать глаз на туристической группе, и кто в ответственности за случившееся. Но - как отвечать за сумашедшего? Но заслуги товарища Кууля были неизвестны в институте Сербского, потому они спокойно отменили решение комиссии о обьявлении Валгре сумашедшим.

Почему документы Валгре вообще послали на пересмотр в институт Сербского - тяжело сказать. Может быть потому, что сбежавший Валгре был особо важен, поскольку был сотрудником "органов". Обычно никогда психиатры ЭССР не координировали свои решения с Москвой.

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


Челночный дипломат Хейго Ыйгесма

 

Короткий побег из Финляндии

 

 

Хейго Ыйгесма (1936-2009) историк Яак Пихлау называет в шутку "челночным дипломатом" и в этом он прав. В отличии от Валгре, кто отделался только заочным диагнозом, Ыйгесма пришлось пережить заключение в сумашедшем доме.

Мужчина с красочной биографией в 1971-72 годах пересёк Советско-финскую границу в обоих направлениях: в Финляндию и обратно. К побегу спортивно развитый Ыйгесма готовился основательно. Учил ландшафт кКарелии и в то же время усиленно тренировался физически. С молодых лет он основательно занимался спортом, благодаря марафону и лыжному спорту хорошо переносил физические нагрузки. По профессии Ыйгесма был электриком.

Карелия была Ыйгесма знакома,когда он в 1959-60 годах был там на лесозаготовках, когда Эстонское лесное хозяйство направило туда дополнительные рабочие ресурсы. В июле 1971 года он организовал в Центральной Карелии с двумя своими товарищами "разведку" перед предстоящим побегом,изучая местность и прочие важные аспекты. Советско-финскую границу он пересёк в сентябре 1971 года.Ыйгесма сначала поехал на мотоцикле через Петроской в Муежерский район. Он спрятал мотоцикл в густом лесу в 30-и километрах на запад от посёлка Тикша. До финской границы оттуда оставалось примерно сто километров, которые он проходил через леса и болота. Это расстояние он преодолел за девять дней.

Позже, на допросе в КГБ, Ыйгесма говорил, что 17-го сентября он проснулся в шесть часов утра. Сьел всю свою оставшуюся еду. Ориентировашись по компасу, он через 10-15 минут достиг системы с колючей проволкой. Он подумал, что это,скорее всего, и есть граница, сбросил с плеч рюкзак и пролез, раздвинув проволку, на другую сторону. Он не был ещё уверен, на какой стороне границы он сейчас находился. Но пройдя метров 200 в сторону запада, он заметил, что деревья отмечены синими и красными, зелёными и синоми лентами. Тогда он понял, что это более не территория СССР, поскольку такой маркировки там не использовали. Ещё через полтора часа похода он вышел на дорогу, которая вела на юго-запад. От приближающейся машины мужчина спрятался в ближайших кустах. Увидев на грузовой машины иностранные номера, он понял, что уже находится в Финляндии.

Это чудо, что Йыгесма не пришлось пересекать вторую линию пограничных заграждений, которые в то время уже были построены на Советско-финской границе. Сам он это обьяснял тем, что ещё не не всём протяжении были построены новые заграждения и он попал именно на этот участок, ему просто повезло.

Финская полиция безопасности основательно взялась за выяснение мотивив побега и расследование дела.Конечно, взвешивалась версия, что имели дело с агентом КГБ. Но ничего компрометирующего найти не удалось. Ыйгесма сразу после этого уехал из Финляндии в Швецию. Он поступил правильно, что быстро уехал. Тогдашний президент Финляндии Урхо Кекконен поздно получил известие о беженце и предположил, что его всё таки заслали русские. Так что если бы Йыгесма быстро не уехал, то его скорее всего бы выдали Советским властям обратно. Скорее всего егу бы видали не потому, что президент боялся КГБ или был антисоветчиком, просто Кекконен боялся испортить отношения с СССР.

В Швеции Ыйгесма получил вид на жительство и начал ходотайствовать о визе в Северную Америку или Австралию. Но виз ему не дали. И некоторые эстонцы,живущие в Швеции,начали подозревать как советского шпиона. По их мнению его побег как то слишлом легко удался, поскольку через сухопутную Советско-финскую границу было очень и очень непросто пересеч

 

Необходимость "серьёзного лечения"

 

Девять месяцев спустя,натерпевшись притеснений со стороны зарубежных эстонцев, решил Ыйгесма повернуть назад. Он сделал это на том же самом участке границы, через который попал в Финляндию. И в этот раз он не попал в руки пограничников. Но неделю спустя , уже выйдя из пограничной зоны, недалеко от посёлка Тикша, он попал милицейскому патрюлю, который его и арестовал. Верховный суд ЭССР решил направить его на принудительное лечение в психиатричекую больницу в Таллине, на улице Палдиски мантэ. Это показало, что Ыйгесма не было никаким доверенным лицом КГБ. Из принудительного лечения Ыйгесма освободился примерно через год.

Если в архиве сохранились материалы о его первом побеге то о втором побеге никаких материалов найти не удалось. Известно только,что вместе с товарищами, каким то Йозепом Лейнбергом или Лейнсбергом он снова сбежал через границу и снова ему это удалось. Но теперь без всяких разговоров и проволочек Финляндия выдала его обратно в СССР. В качестве наказания было решено его основательно лечить, поскольку такая "болезнь" как попытки к побегам, перешла в хроническую стадию. Ыйгесма отправили в спец.психиатрическую больницу в Черняховск. Как уже было сказано ранее,это представляло собой место в Восточной Пруссии, которое было когда то тюрьмой, а в Советское время стало называться больницей, где и находились в изоляции инакомыслящие. Пять лет спустя Йыгесма освободился с принудительного лечения и далле жил очень тихо, работая по своей специальности.

 

 

После падения "железного знавеса"

 

Хейго Ыйгесма ушел в последний путь. Автор этой книги, к сожалению, опоздал на встречу с ним всего на неделю. Хейго умер от инсульта в доме престарелых в Ярваканди и его останки были кремированы 17-го октября 2009 года. Левая сторона его тела уже была парализована после первого инсульта и остатки свой жизни он провёл в инвалидной коляске. Семьи у него не было, но некоторые свидетели его жизни говорят о сожительнице, но это было очень давно и непродолжительное время. Его сестра Лууле вспоминает, что это чудо, что брат смог прожить 73 года несмотря на то, что ему пришлось пережить на "лечении". Пережитое несомненно оставило глубокие следы на нарвной системе Хейго. Сестра рассказывала, что брат старался держаться подальше от сестры и матери, чтобы сохранить их от притеснений, связанных с его побегами. "Он хотел всё это пережить один". Хейго никогда никому не говорил о своей сестре и матери.Однако это не спасло их, единственных близких ему людей, от допросов в КГБ. Отец Хейго уже давно ушел из семьи. А сестра вспонимает, что её вызывали 4 или 5 раз на допросы. О побеге брата они только узнали, когда уже были вызваны на допрос в управление КГБ. "Я сказала в КГБ, что не верю,что он убежал, скорее его где нибудь убили. Это было очень тяжёлое время для нас". В то же время Лууле вспоминает, что следователь КГБ разговаривал с ней очень вежливо, даже можно сказать, с где то с сочуствием.

Хейго говорил после, по прошествии многих лет и после развала СССР очень мало о своих приключениях. В одном его сестра была уверена: направление брата в спец.психиатрическию больницу было типичным наказанием для того времени. "У него было всё в порядке с мышлением. Даже после второго инсульта его мысли и моральное состояние были лучше, чем у меня". А в больнице Хейго сидел вместе с несколькими известными советскими писателями.

Лууле помнит несколько странных случаев в то время, когда её брат был в бегах.Один раз к входной двери ихнего дома подошел незнакомый мужчина, назвался другом Хейго и спросил денег для того, чтобы отправить ему за границу. Лууле предпологает, что это был провокатор из КГБ, поскольку её брат никому не говорил о своих планах побега и не верил никому.всего один раз, когда он поверил,ему обошёлся очень дорого.

Во втором побеге, когда Финляндия выдала его в СССР обратно, вместе с Хейго был его друг. Но как позже выяснилось, друга обьявили в розыск после какого то криминального преступления, о котором Хейго даже и не знал. Возможно, что именно это и стало одной из причин, почему его так быстро выдали обратно.

 

 

А это сам Хейго Йыгесма.

post-300-1294177559_thumb.jpg

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


Перевёрнутая жизнь Лапманна

 

 

[size="3] Поворот от красного к белому[/size]

 

 

Следующий принципиальный беглец после Эйнара Компа был Юхан Лапманн. Он также принадлежит к числу тех, кого отметила Советская власть помещением в психиатрическую больницу. Его судьба более трагична оттого, что сам Лапманн с юношеских лет идеализировал пролетарское движение и коммунизм. Скорее всего по причине, что он был родом из семьи рыбаков из местечка Вихтерпалу.

Его судьбу основательно изучил историк Яак Пихлау и выяснил с помощью архивных документов, что Лапманн в возрасте 14-и лет сбежал из дому и отправился в плавания по мировому океану юнгой.Периодически полиция возвращала его домой (из Финляндии и Бельгии), но Лапманн снова сбегал,чтобы продолжить свои морские походы. В 1936 году он прибыл в США,где принимал участие в рабочем движении, в числе прочего он даже был председателем культурной комиссии Клуба Эстонских рабочих в Нью-Йорке.

 

После начала Второй Мировой войны Лапманн возвратился в Эстонию. После государственного переворота 1940 года он был назначен у себя на родине председателем исполнительного комитета в Ныва. С приходом войны в СССР он был эвакуирован в тыл. Где то в это время и началось его недоверие к Советскому режиму, поскольку картины, которые он видел в тылу, были для него, человека, видевшего в жизни уже многое, действительно ужасными. В своей дальнейшей жизни он пробовал не раз убежать от советского режима, но удалось ему это только 40 лет спустя.

Лапманна арестовали в 1942 году, когда он пробовал перейти через Таджико-Афганскую границу. И следующие десять месяцев он провёл в тюрьме.На предварительном расследовании он представился американским эстонцем Оскаром Куусеном, который хотел вернуться в США. Поскольку у него были документы на имя Оскара Куусена, которые он купил ещё дома, чтобы освободиться от военного призыва,он скомбинировал их со своим американских прошлым, и таки освободился из тюрьмы. После чего он уехал в Москву, где попытался получить американскую визу для выезда из СССР. Визу ему не дали, наоборот, его отправили на Урал, где формировалась эстонская дивизия. Но в поезде его знова арестовали по подозрению в шпионаже и поместили в тюрьму Оренбурга.

Лапманн пытался сбежать от конвоя, но был ранен и снова арестован. Через три месяца беглеца освободили и направили в военный комиссариат, где по причине плохого здоровья он получил освобождение от фронта. Далее Лапманн уехал в Архангельск, где его взяли на работу к тогдашнему союзнику СССР - США,и далее в военную миссию Великобритании водителем и механиком. После окончания войны в октябре 1945 года Лапманн хотел уйти на военном корабле в Англию, но его поймали и предьявили обвинение в шпионаже и создании шпионской группы. Сначала, под давлением органов безопасности, он взял всю вину на себя,но в посланной в Москву депеше он сообщил "страшный секрет", что в группу входили ещё Йохан Суартес и Милица Суироки.Имена были им вымышленные и взяты от имён Иоганна Штрауса и Милицы Корьюс.

28 декабря Лапманна приговорили по "классической" статье о предательстве, по параграфу 58, восемь лет лишения свободы.

 

 

Бегство на плетёной лодке

 

В 1948 году Лапманн освободился из лагеря Князь-Погоста в Коми АССР и вернулся назад в Эстонию,где скрывался недалеко от своего родного хутора в сенном сарае. О его там нахождении знала только его мама, сестра и дядя.В сенном сарае он построил плетёную(!) парусную лодку, корпус которой обтянул непромокаемой одеждой. И в 1948 году он на этой лодке отправился в Финляндию. НО на его несчастье он не смог пройти мимо военной базы в Поркалла, близь Хельсинки, которую финны были вынуждены сдать Советскому флоту в пользование на 50 лет.

На допросе у следователя госбезопасности он сначала назвался американцем Генри Паркером, потом Оскаром Куусеном. НО поскольку настоящий Куусен жил в Ныва, его ложь была раскрыта и следователь знал, с кем действительно имеет дело. Нечаянно попавшемуся Лапманну дали обычные в то время 25 лет и он освободился во время "оттепели" в 1958 году. А его плетёную лодку поместили экспонатом в музей КГБ.

После освобождения Лапманн работал слесарем на заводе в Мехи.В то же время он "ударился" в теории экономики, написав свою работу "Анатомия экономики".

Следующий свой морской рейс, который также назвали попыткой побега, он предпринял в 1972 году, уже на хорошем морском, с двумя моторами, быстроходном катере типа "Прогресс". катер был зарегестрирован на его знакомого, чтобы не привлекать внимания к своему имени.

Ему повезло проскочить мимо советских пограничников и прибыть в центральную часть Балтийского моря, где он попросил помощи у проходящего мимо датского рыболовного траулера. Датчане пообещали Лапманну отвезти его в Швецию. Но ошибка была в том, что лодку Лопманн взяли на слипы траулера.Уже почти в международных водах его лодку увидели с проходящего мимо латвийского траулера "Кутум", русский экипаж которого заподозрил неладное и сообщил об этом морским пограничникам, которые сразу выслали в погоню свой корабль. Конечно, не будь лодки Лапманна на слипах траулера, никто бы и ничего не заметил, но именно лодка показала экипажу "Кутума" , с чем они имеют дело. Датский рыболовный корабль остановили, пограничники вторглись на корабль и арестовали беглеца.

Далее длинное расследование уже не проводилось. Лапманна обьявили сумашедшим и он находился на принудительном лечении до самого развала Советской власти. Необходимое решение оформила в 1972 году судья Хильда Уускюла, на основании заключения психиатров Удо Лутса, Ригины Кони и Эллен Грюнталь. До 1977 года он находился в больнице Черняховска, далее на лечении в психиатрической больнице на Палдиски мантее (Таллин) и до развала СССР под наблюдением в доме престарелых Выйсику,недалеко от Пыльтсамаа.

 

 

После падения "железного занавеса"

 

 

Оставляя в стороне энтузиазм историка Яака Пихлау, исследования которого не поддержали эстонские власти и материалы которого использовались в вышенаписанном,судьбою Лапманна и возможностью оправдать его через новой слушание дела, новый власти интеррсовались очень мало. А ведь дело было с одним из самых известных и принципиальных из стремившихся на свободу. Несомненно на стене дома престарелых в Выйсику должна был мемориальная доска в его честь.

Когда я звонил в 2009 году в дом престарелых и спрашивал, помнят ли они Лапманна, было ясно, что ничего не изменилось. "Очень интересная личность была" - вежлово сказала одна из санитарок, помнящая его. "В отличии от шизы у него был гораздо выше интиллект". И рассказаывали о одной рукописной работе, которую Лапманн всегда прятал у себя в портфеле. Это была исспедовательская работа, которая отвечала на вопрос, чтобыло раньше:курица или яйцо. Весь наш разговор оставлял впечатление, такой вот он и был: немного слабоумный. Так , когда уже поставили печать на личность, от неё трудно избавиться.

После этих слов санитарки, подчёркиваю,это был год 2009.й, несомненно приходит на память борьба Лапманна за то, чтобы снова принадлежать к числу здоровых людей. Об этом писал 10 ноября 1989 года жирналист Энно Таммер в газете "Рахва Хяяль": "Старик Лапманн ездил в Москву.Он искал правды, поскольку в новом обществе он не хотел быть душевнобольным, не хотел быть неспособным, за которым надо ухаживать и не хотел быть в доме-интернате".

Лапманн приехал из Москвы с двумя бумагами: 1 июня 1989 года он прошел одну психиатрическую комиссию и 25 июня вторую. На обеих он был признан человеком, не страдающим психиатрическими заболеваниями. В Москве было сказано, что если Лапманна не признают здоровым, то в Эстонию направят представителей международной психиатрической комиссии и представителей Красного креста.

Под давлением этих двух бумаг в Тарту собрали новую экспертизу по Лапманну. В комиссии было более двух десятков врачей. Пришли к пешению, что Лапманн является отдающим себе отчёт в своих поступках.

А теперь представим, что если бы у старого человека не хватило сил бороться с Москвой. Скорее всего он там бы и сидел в Выйсику до конца своей жизни с ярмом "сумашедший" на своей шее. В своей статье Таммер цитировал слова главврача Тартусской психиатрической больницы Арно Адамсона, который утверждал, что прошлые врачебные комиссии ошиблись по делу Лапманна, но с этого не надо делать выводы на всю общую психиатрию и искать причины в её желании зла. Хотя в этой истории именно желание зла со стороны органов безопасности.

Примечательно, что когда советские пограничники поймали Лапманна в сентябре 1972 года в Балтийском море и обвинили в попытке нарушения границы, дложно было быть от 1-го до 3-х лет лишения свободы. Большего наказания криминальный кодекс не предусматривал. Сам Лапманн в вышеуказанной статье в газете "Рахва Хяяль" отрицал, что хотел пересечь границу, и обьяснял своё нахождение в центральной части Балтийского моря туманом и темнотой. Он хотел пойти на катере из Пярну в Хаапсалу и просто потерял направление.

А причиной в направлении на принудительное лечение можно считать контакт с Андреем Сахаровым. Лапманн, можно сказать, "повернулся" на академике, послав ему в 1960 году на ознакомление свою рукописную работу о экономике и получив от Сахарова письменный ответ. Сахаров, как диссидент, получил широкую известность после трактата "Размышления о прогрессе, нирном сосуществовании и интеллектуальной свободе" (1968) которое "самиздат" сначала распространяла в рукописном виде, пока трактат не достиг западной прессы.

Естественно, переписка с Сахаровым, а скорее всего, письмо не было единственным, оставило свой след в деле. Для Лапманна это обернулось спец.психбольницей в Черняховске и через четыре года больницей Сеевальди на Палдиски мантее. Оттуда ему удалось сбежать, да так удачно, что даже паспорт был с собой. Лапманна обьявили во всесоюзный розыск. Он скрывался в Средней Азии, в Закавказье, где даже нашёл себе работу. Но поскольку там уже шел обмен старых паспортов на новые, ему пришлось вернуться в Эстонию. Естественно, его сразу поймали и препроводили в Выйсику. В 1985 году у него нашли неизлечимую психическую болезнь. В документах интерната Выйсику он проходил как неспособный и нуждающийся в уходе. В то же время он не получал и никакого лечения. До тех пор, пока в 1989 году в Москве не выяснилось, что он выздоровел. Так вот психиатры элегантным жестом стёрли из жизни Лапманна 17 лет.

В настоящее время не выяснено, что стало с Лапманном после развала СССР. Известно только, что для осуществления своей мечты он уехал в США после освобождения в 1990 году из Выйсику. Немного ранее он познакомился в Таллине с американским журналистом из "Сиэтл таймс" Джоном Хаммером. Он сделал ему вызов в США, чтобы Лапманн смог уехать. К сожалению сам журналист не успел вовремя на самолёт. Поэтому Лапманн пошел в консулат Эстонии за помощью - ему помогли небольшой денежной суммой - и он исчез. Как у старого, но с прямой спиной, мужчины сложилась жизнь за океаном - никаких точных данных нет.

Для этого бегства потребовалось целых 45 лет, если считать с разочарования Лапманна в советской власти во время войны. В Выйсику вспоминают, что он им в первые годы после отьезда посылал открытки из Америки и через радио поздравлял их с большими праздниками. Это всё наводит на мысли, что по минимуму последние года он жил в мире и покое. Кто знает, может он живёт и в наши дни.....

 

 

ниже несколько фотографий:

 

Юхан Лапманн, молодой и ищущий приключений

 

Лодка-плетёнка, на которой Лапманн пытался уйти в Финляндию

 

Уже пожилой Лапманн перед последней попыткой побега, в которой его подобрал датский траулер

 

И лодка с пограничниками у борта датского траулера, на котором Лапманна и арестовали.

post-300-1294528148_thumb.jpg

post-300-1294528156_thumb.jpg

post-300-1294528167_thumb.jpg

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


Аллан Алаяан и религиозный интоксикоз

 

 

 

Действительно верит, что был некто Иисус...

 

 

Заключение попавшихся при переходе границы в сумашедшие дома было в Советском Союзе на всём его пространстве достаточно обычная практика, притом очень широко использовали диагноз "шизофрения". Если вспомнить написанное выше, где "гуру" карающей психиатрии открывали "особые формы" шизофрении, которые диагностировались у тех, кто не верил в преимущества советской власти. Шизофрению исследовал также учёный Юри Саарма, под строгим взглядом которого, как главного психиатра, трудились на этой почве другие,очень часто контактирующие с КГБ, так называемые врачи-эксперты.

 

Диагноз, который психиатры ЭССР поставили Аллану Альбертовичу Алаяану в 1970 году, был такой:глубокий религиозный интоксикоз или отравление. В русскоязычной истории болезни было дополнение: "Верит действительно, что был такой Иисус". А в точном диагнозе болезнь, которую "заимел" Алаяан звучала так: параноидальная шизофрения на базе глубокого религиозного интоксикоза. Из разговора с Алланом нам открувается действительно основательная совместная работа КГБ и психиатрии того времени.

Этот диагноз душевнобольного или по служебному "статус сумашедшего", от которого невозможно избавиться, появился у католика, действительно здорового человека Аллана, после попытки пересечения границы в 1982 году. Его задержание принесло следом заключение в Ленинградскую спец.психиатрическую больницу. Действительно, смотря на картину того времени, физически здоровый человек, кто был очень верующим и не желал служить в Советской Армии, был душевнобольным. А попытка пересечания границы показала, что человека недостаточно хорошо лечили. Только душевнобольной желает сбежать из Советского Союза!!! И если уже раз попался в зубы психиатрии, то иоттуда уже никогда не освободишься.

Ещё с молодости у Алаяана были своебразные отношения с советскими пограничниками. Большая часть эстонцев, сжившихся с советской властью принимали сидение в тюрьме как неизбежность. Они никак не могли понять, как некоторые люди, такие как Аллан, с этим не согласны. Аллан вспоминает, что когдато в молодости он гулял с фотоаппаратом "Зенит" на шее, в Таллине по берегу моря на Пирита. На краю пешеходной дорожки, под прибрежным бульваром были небольшие водоотводные трубы. Очнувшись от своих мыслей он увидел, что кто то наблюдает за ним из этих труб. Это были одетые в фуфайки, с деловыми лицами пограничники, которые резво перебежали через пешеходную дорожку на берег моря и уткнули в Аллана стволы автоматов: "Стой! Стрелять буду! Почему гуляешь тут?". "В день сегодняшний это кажется невероятным, что просто гуляешь по берегу моря и вдрыг тебе начинают угрожать" - говорил Аллан. " В то время мне казалось, что я иду вдоль гигантской тюремной стены и,как только делаешь шаг к самой стене, раздаётся крик:Стой! Стрелять буду!"

 

Повторные задержания как шпиона

 

 

У его родственников была дача недалеко от Суурупи. Аллан, как и многие другие, у кого было имущество на побережье, носил в кармане разрешение на пребывание в пограничной зоне. НО от этого разрешения было мало толку. Для возникновения подозрений у пограничников надо было совсем мало.

Один раз Аллан пошел в Суурупи купаться с ластами и маской. Не прошло много времени, когда его заметили с находящейся поблизости пограничной вышки и направили на берег автоматчиков. Когда Аллан вышел из воды,его уже ждал с аргументом из аргументов,то есть с автоматом и совершенно чужим лицом, хриплый начальник: с ластами и маской купаться запрещено!

Как раз в то же время по телевизору прошел шпионский фильм советских кинематографистов о проникновении шпионов через Чёрное море на территорию СССР, то есть о империалистических диверсантах. В фильме они плавали как раз в ластах и масках, замышляя свои чёрные планы. Конечно и у пограничного офицера при виде Аллана, заплывающего в море с маской и ластами, аналогичные ассоциации. Офицера совсем не интересовало, что маска и ласты были куплены в обычном советском магазине и не привёл ни одного, по минимуму написанного, закона, который запрещал бы советскому гражданину их использовать. В этот раз Аллану просто приказали исчезнуть с берега, поскольку разрешение на пребывание в пограничной зоне у него всё таки было.

Дополнительное презрение к советской власти добавило приключение, если это можно так назвать, которое произошло на берегу Балтийского моря в местечке Пуккнееме. Было прекрасное, раннее начало лета 1976 года и студент Алаяан вместе со своими товарищами решил совершить поход на самую северную точку Эстонии. Они начали свой поход из Палмсе - через лес в сторону моря. Всё было прекрасно пока они на столкнулись с военным патрулём, состоящим из двух автоматчиков, недалеко от моря, которые и отконвоировали их в находящуюся недалеко от Пуккнееме военную часть. В этот раз патруль был не пограничный,а войск противовоздушной обороны или просто ПВО.

"Там нас спросили, как мы вообще туда попали. Нам было очень страшно. Между каждым предложением нам повторяли: Студенты, бл....ть, жизнь как романтика, а мозгов нет!" - вспоминает Аллан. " Потом обложили пограничников: как они нас сюда, в зону, пропустили, неужели действительно студенты никого не встретили?? Мы ответили, что видели, конечно, одну пустую будку, и потому прошли дальше спокойно. И снова с матами нам: теперь мы вас передаём пограничникам! Почему мы должны ихнюю работу делать? Мы, кто защищает колыбель революции, Ленинград, от вражеских ракет!"

 

Офицер далее стал звонить в штаб к пограничникам. Звонил и звонил но соеденения не было. После,наверное, седьмого раза, офицер грохнул телефоном об стол,так что телефон чуть не разлетелся на куски: мне надоело уже тут с вами заниматься и, хотя я не должен вас отпускать, но: идите обратно той же самой дорогой,что сюда пришли и смотрите, чтобы не попасться пограничникам. В случае,если вас поймают, вы нас не видели и мы вас тоже."

 

Так мы и отправились назад по той же дороге. Не встретив ни одного пограничника и неожиданно узнав "военную тайну", что зона охраны Ленинграда начинается уже в Пуккнееме.

 

Прибытие на остров Прангли

 

 

Эти задержания важны для показа, что Аллан Алаяан не делал ничего под воздействием эмоций. План побега из советской родины готовился на протяжении долгого времени. Постоянные столкновения и конфликты с пограничниками всё более углубляли планы пересечь эту черту. Аллан не видел себя в Советской системе ещё и потому, что он был глубоко верующим католиком. И ещё более ненужным в этой системе он себя почувствовал, когда ему , не желающему по религиозным убеждениям, идту в Советскую Армию, навесили диагноз шизофрении.

 

Перед самым побегом Аллан написал одному другу, что с вероятностью 48% он попадёт в советскую тюрьму, с вероятностью в 48% в другое заведение, но оставшихся 4% удачи ему должно хватить, чтобы попробывать выиграть возможность спокойно гулять по берегу моря и никто не сможет тебя за это наказать. Весна 1982 года была очень тёплая. Ещё в ноябре термометр показывал более десяти градусов тепла. Аллан начал свой побег на запад из Таммнееме, где жили его родственники и где он уже успел спрятать резиновую лодку. На бортах лодки были приклеены огромные белые номера, чтобы издалека было видно пограничникам.Разумеется, Аллан эти номера посрывал.

Он знал, что до ближайшего финского острова примерно около сорока километров. И также Аллан знал, что на оконечности мыса Леппнееме находится пограничный прожектор. луч которого в тёмное время суток постоянно скользил по морю взад и вперёд.

Когда Аллан на своей резиновой лодке попал под луч прожектора, он упал на дно лодки и замер в полной неподвижности. Луч прожектора задержался на лодке - для Аллана это было невыносимо длинное время - секунд тридцать, после чего поскользил дальше. Скорее всего не поняли, что это лодка. Скорее всего предположили, что это полузатонувший ящик или ствол дерева.

Аллан плыл дальше в темноту моря: ветер был в нужную ему сторону, волны были маленькие и спокойные. Но внезапно он почувствовал грубый толчок. Он знал, что это никак не может быть Финляндия. Но это был остров Прангли, который Аллан, расчитывая на попутный ветер, хотел обогнуть с правой стороны. Он вытащил лодку на берег на небольшой мыс, к которому он неожиданно пристал. Тут набежала волна, опрокинула неожиданно лодку и намочила всего Аллана. За островом он увидел огни катера и одного, более крупного корабля. Скорее всего это были военные корабли. Если бы он поплыл дальше, то он бы тоцйно столкнулся и его бы заметили с катера в свете прожектора. Также он совсем не был уверен, что его уже не засекли локатором.

 

Недалеко от берега он увидел большой освещённый дом.Скорее всего это был двор местного маячника. Аллан был уставший и насквозь мокрый. Он пошел к дому, увидел дымящуюся печь для копчения и ни одной души вокруг. Он сел к печке, чтобы просушить одежду. И незаметно для себя уснул.

Сколько времени Аллан спал он и не понял. На улице уже светало. Он подумал, что придётся свой побег оставить на половине, поскольку на острове очень трудна спрятаться от людей до наступления темноты. Также он был не уверен, что военные корабли, ночевавшие на осторве, уши достаточно далеко, чтобы его не заметить.

Аллан совершил ошибку, когда оставил свой паспорт и разрешение на пребывание в пограничной зоне в Таммнееме, в кармане были только водительские права. Документы он оставил на берегу для того, чтобы родители, которым он о побеге не говорил ничего, догадались, что их сын всё таки жив.

Ничего не оставалось как отправиться назад. Аллан хотел уйти назад на так называемой почтовой лодке, которая курсировала от Прангли до Таллина. Он надеялся,что уже почти уплыл. И если бы уплыл, то дальнейшая его жизнь сложилась бы совсем по другому. Но в последнюю минуту на борт поднялся пограничный патруль для проверки документов. Они проверили у всего десятка пассажиров документы. Конечно, они увидели у всех протянутые перед собой паспорта и разрешения на вьезд в пограничную зону, но не у Аллана. Аллан извинился , что начаянно забыл паспорт в Таллине: приехал на остров выпивши и теперь хочет домой назад. Но патруль не поверил всему этому разговору.

 

продолжение следует......

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


Откуда ты пришел, Джеймс Бонд?

 

 

В штабе его, уже официально, офицер спросил:" Признавайся, как ты попал на остров?" Не прошло и 15-и минут и перед Алланом стояли в ряд по стойке "смирно" все три капитана лодок, которые по разрешениям перевозят людей на остров и обратно. Офицер, показав пальцем на каждого из капитанов по очереди, спросил: "Ты его привёз? Или ты его сюда привёз?". все три капитана клялись именем партии и народа, что никогда в жизни Аллана в глаза не видели. Тогда офицер обернулся к Аллану, в глазах блеснул огонёк любопытства: Откуда ты пришел, Джеймс Бонд, из моря что ли?" Круг замкнулся. "Обьясни, у тебя где то есть лодка? - подавлял Аллана офицер - Как ты сюда попал? Произошла диверсия? Тебе помогли шпионы с Запада?"

Аллану ничего не оставалось, как показать пограничникам спрятанную на берегу лодку. Тогда для них всё стало ясно: ага!! Попытка предательства родины! С насколько большой шпионской сетью на Западе ты связан? После этого Аллана не видел больше смысла скрывать своё план, по крайней мере закончится разговор о нем, как о представителе масшатабной западной шпионской сети.

Начальник спрашивал, что же он за человек , если смерти не боится? Аллан отвечал, что он верующий католик римской церкви и хотел поехать в Рим, дабы посетить церковь святого Петра. офицер тогда сказал солдатам, наблюдающим за разговором, разумеется на русском языке: Вот, смотрите, мужчина! Вас хоть ногой в мягкое место бей, всё равно боитесь в патруль на побережье пойти. Жаль, что мы по разные стороны баррикад.Мы могли бы сделать из тебя хорошего офицера."

После этого комплимента Аллана отконвоировали к осторвной вертолётной площадке. Два автоматчика спереди, два сзади. Жители острова смотрели на недо ненавидящими взглядами с обоих сторон дороги и выкрикивали: "Ну почему ты так сделал! теперь ты получишь! Оно нам надо было, принёс несчастья к нам на шею!".

Вскоре на остров приземлился МИ-8 и пойманного предателя родины сначала отвезли на заставу в Какумяэ, близь Таллина, а уже оттуда в Таллин на улицу Энергия, в подвал находящегося на этой улице пограничного штаба. Десять дней находился Аллан в подвале. После чего его перевезли в Батарейную тюрьму.

 

 

Были и там люди...

 

 

Все эти десять дней,которые Аллан был на улице Энергия, его случай побега расследовал офицер по фамилии Колесников (один из первых ,кто занялся охранным бизнесом после развала СССР.До сих пор живёт в Таллине. прим. переводчика.). У него был большой интерес к делу Аллана о попытке побега. Он постоянно распрашивал, почему же Аллан решился бежать из родной Советской родины. Со временем офицер даже стал понимать причину, заставившую Аллана пойти на побег. Но, как он сказал на следствии: закон есть закон.

Но одну услугу потенциальному подсудимому он всё же согласился оказать. Аллан рассказал ему о том, что у него дома, в кармане платья матери, которое висит в шкафу, в конверте лежат канадские доллары. Их передал брат матери, живущий в Канаде, чтобы семья его сестры могла купить себе что нибудь необходимое в валютном магазине, который был для простого советского гражданина закрытым "парадизом", попросив это сделать какого нибудь туриста.

Аллан думал, что если найдут доллары - а обыск у него дома будет обязательно, поскольку подозревается предательство родины, - и тогда под удар попадут и его родители. А в те времена простым людям запрещено было иметь валюту. И Аллан попросил Колесникова: "Говорю с вами, как с офицером, пожалуйста, спасите хотя бы моих родителей.Чтобы не было ещё одного криминального дела." Колесников задумался. Посмотрел на него застывшим взглядом и сказал только одно: "Обещать я ничего не могу."

Через много времени отец рассказал Аллану, ка происходил обыск у них дома. Обыск проводили тот самый Колесников и ещё один офицер из КГБ по фамилии Сапыгин. Второй был действительно противным человеком и проводил обыск особо тщательно, стараясь найти что нибудь запрещённое. Колесников подошел к шкафу и открыл дверцы и подозвал отца:"Признавайтесь, есть тут что либо запрещённое?" В то же время он запустил руку в карман маминого платья извлёк оттуда конверт, после чего незаметно передал конверт отцу. А вслух сказал (Сапыгин стоял к ним спиной): "тут какое то письмо, но в нём нет ничего интересного,заберите. Чисто!"

Сапыгин не обратил на это никакого внимания, поскольку упивался радостью. Он нашел атлас мира, изданный в США и был уверен, что это есть вещественное доказатальство. По его мнению , Аллан по этому атласу составлял свой коварный план побега.

После дней допроса у пограничников Аллана перевезли в Батарейную тюрьму. Впереди ждала медицинская экспертная комиссия, которая должа была решить, что с этим сумашедшим делать. Ведь Аллану уже раньше, за уклонение от службы в Советской армии на почве религии, был поставлен диагноз "религиозная шизофрения".

 

Деликатесы и корифеи

 

Деликатесы и корифеи долгожданный "день комиссии" увидел Аллан в комнате, куда его отконвоировали, сидящих там , на то время, корифеев советской психиатрии, таких как Юри Саарма и Регину Кон. И ещё одного, третьего, врача, женщину, которую Аллан не знал. Просидевший много дней в камере, без удобств и нормального питания,Аллан увидел стол перед докторами, заваленный деликатесами и его рот наполнился слюной. Конечно, из Тарту в гости приехал сам большой и знатный Юри Саарма лично, которого принимающая сторона встречала хорошим кофе, шоколадными конфетами, копчёной колбасой и многим другим хорошим и лучшим. Кон спрашивала у саарма с благоговением: "Вам молока в кофе? Сахар?" Саарма нравился особо сладкий кофе. Кон положила в чашку минимум четыре ложки сахара и лично размешивала,пока Саарма ей удовлетворённо не кивнул. "Я говорил уже раньше, что Вас надо лечить", сказал Саарма медленно и взвешенно, взяв из коробки шоколадную конфету. На это Аллан посмел ответить, что если человек верит в бога,то это не означает, что у него есть душевная болезнь. Третий врач, незнакомая женщина, котороая быле не совсем в курсе истории, стала задавать уточняющие вопросы. Полусидевший Саарма, элегантно покачивая ногой, заброшенной на колено, обратился к врачу: "послушайте, коллега, здесь всё давно уже ясно, я с этим человеком уже давно занимаюсь. Вы видите, до чего доводит, если оставить без лечения." Саарма выдержал многозначительную паузу. "Как вы видите, это доводит до преступления!" После этих слов повисла долгая тишина. Аудиенция Аллана на этом закончилась.

Единогласно была решена дальнейшая судьба Аллана. Юри Саарма принял решение о помещении Аллана в психиатрическую больницу Таллина в закрытое отделение. Его даже в суд, где было принято решение о направлении на принудительное лечение, не повезли. Но папа Аллана всё же ходил в суд и,как он позже рассказывал, что психиатр Айри Вярник ходотайствовала перед судом о направлении Аллана в спец.психиатрическую больницу в Ленинграде на улице Арсенальная: ведь дело с особо опасным преступником, и его не мадо лечить именно в Эстонии. Местные врачи могут проявить непозволительную мягкость.

После суда отец Аллана набросился на Вярник:"Вы хотите убить моего сына!" Вярник же вызвала отца Аллана на улицу и там ему спокойно обьяснила, что скорее всего она спасла жизнь его сына. Под руководством Саарма Аллан получал бы такие громадные дозы инсулина, что шанс выжить был бы очень маленьким, а в Ленинграде могут совсем снять диагноз: там не такие большие негодяи, как здесь, в Эстонии. Аллан до сих пор благодарен доктору Вярник:"Конечно, если выбирать, то под паровоз лучше лечь ногами, чем головой."

Скорее всего Вярник и спасла жизнь Аллану, поскольку в отличии от таллинских и тартуских "специалистов", ленинградские иногда даже слушали и беседовали с ним. И Аллан тогда обьяснял им, подробно и спокойно, что он не понимает, почему его хотят уничтожить. Ведь он не совершил ни одного преступления. Советский Союз же не является лагерем рабов и почему же из него не разрешается никому уехать, если он этого хочет. В России живёт очень много верующих людей, но ведь никто не собирается их лечить электоршоком в сумашедшем доме. Русские врачи поняли его. Иногда он даже видел в их глазах сочувствие. НО у них не было никакой возможности изменить государственный строй и порядок. Да, почему бы и не выпустить человека за границу, если он этого так хочет?

После этого его не признали за особо опасного сумашедшего. Даже не признали, что он немного сумашедший. Ему даже разрешили делать простую работу. Его прирождённые данные художника он даже смог развить, к примеру, его попросили и он нарисовал огромный плакат, который изображал врача, дающего клятву Советского врача. Это было время, когда в Кремле потихоньку испускал дыхание очередной умирающий лидер, Константин Черненко. В то время решили, что клятва Гиппократа уже устарела и её надо заменить клятвой Советского врача. В клятве Гиппократа нашли несколько ошибок:там не упоминается не компартия ни мировая революция. Так врачи должны были давать клятву на верность КПСС.

Нарисованный для праздничного дня церимонии клятвы плакат, принёс достаточно много пользы Аллану. Потому что кем он был? По сути просто рабом. А что для раба во все тысячелетия было радостью? Если можно было получить больше еды. Так и Аллан получил со стола начальства апельсинов и бананов. Ещё к плюсам можно было отнести его радость от "созидания" и немного достаточно чистой работы.

 

Вы не сердитесь?

 

В 1985 году Аллана из Лениграда перевезли в Таллин в больницу на улице Палдиски мантэ для врачебной комиссии.

"В течении недели со мной много раз встречались врачи, которые интересовались моими планами на будущее" вспоминает Аллан. "Снова и постоянно у них была озабоченность:нет ли у меня на кого нибудь злости и не вынашиваю ли я никаких планов мести, допустим, против главного психиатра товарища Юри Саарма. Но я в любом варианте отвечал им, что как человек верующий я оставляю наказание на волю бога и думаю, что если понадобиться, господь сам накажет их лучше, чем это сделаю я, и в то же время я буду молиться за своих врагов, поскольку таллинские врачи могут меня сейчас больше не держать в больнице а отпустить домой.

Далее ему обьяснили причину его неожиданного освобождения из под стражи: умер товарищ Черненко и председатель похоронной комиссии Михаил Горбачёв начал претворять в жизнь планы, которые позже назовут перестройкой. Один из его первых шагов было освобождение политических заключённых и ,как я позже узнал,в западных странах я тоже был в списках политических заключённых.

8 марта, в международный женский день, когда даже сумашедшие дарят цветы своим вражам-психиатрам женкого пола, для Аллана открылась дверь Таллинской психиатрической больницы. Первый раз после 27 ноября 1982 года, когда его арестовали на острове Прангли, он был свободен.

Границы Советского Союза по прежнем были обнесены колючей проволкой. Поскольку его мечтаь стать католическим пастором осталось неосуществлённая, нашел Аллан работу для себя фотографом в издательстве "Юниор". Позже он основал фирму по предоставлению услуг фотографии. Он женился на давно симпатичной ему девушке и сейчас в семье двое детей. Аллана официально признали абсолютно здоровым и незаконно репрессированным.

post-300-1295010888_thumb.jpg

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


Роланд Кащан - спасение от военной службы, но не от "лечения"

 

Поцелуи профессорских ботинок

 

В 1986 году, в спец.психиатрическую больницу города Черняховска, был направлен Роланд Кащан (1957 г.р.) Решили, что только направление на принудительное психиатричекое лечение способно удалить из его мозга "больные мысли", которые призывают его бежать из Советского Союза. "Больные мысли" снежным комом начали накапливаться в голове Кащана годами и становились опасными в связи с тем, что как и Аллан Алаяан он отказался служить в Советской Армии. В военном комиссариате Кощан был выбран для направления на службу в ракетные войска, которые по другому называли "раковые войска" в связи с болезнями, которые могут быть уже после окончания службы. И поскольку Кащан время от времени ходил на море на резиновой лодке, для КГБ стало ясно, что в добавок к отказу служить в армии он еххё и собираетйс предать родину.

Случай с Кащаном показывает, что от душевной болезни была возможность избавиться, если глубоко раскаяться в своей антигосударственной деятельности.В психиатрической больнице Черняховска, куда Кащана отправили, был случай, когда человек упал перед психиатрической комиссией на колени и начал у председателя, профессора, прибывшего из Москвы, целовать ботинки. Когда рухнувшего на колени выписали из больницы, можно предположить, что советским психиатрам было не чуждо ничего человеческое.

Дорога кащана в сумашедший дом началась с кабинета профессора Саарма. Когда разговор дошел до политики, Кащан заявил, что он не желает никаких великих побед и не хочет быть безбожником, не желая присоеденятся к километровой проститутской дорожке, которая каждое утро начинается одними и теми же словами: "как сказал дорогой Леонид Ильич Брежнев...." (очень тяжёлая была фраза, перевёл как смог,извините.....переводчик). Это было записано в историю болезни и Роланда "осчастливили" диагнозом "хебефрения". Один из признаков хебефрении было непризнание авторитетов.

Как вспоминает Кащан, в то время от него ждали, как от здравомыслящего молодого человека, что он пойдёт в армию. Днём воевать в Афганистане или разбивать головы сапёрными лопатками в Тбилиси, а вечером , суша портянки, орать: "А мы в бой пойдём за власть советов...".

Роланд Кащан вспоминает: "От армии я смог спастись, но не от "лечения".Профессор назначил мне инсулин. Я отказался. Мои родители написали письмо, чтобы меня не лечили инсулином. Это в Тартуской психоневрологической больнице даже не приняли во внимание. А лечение выглядело следующим образом:

 

1) Меня привязывали к кровати.

2) Кололи внутривенно инсулин.

3) Я потел

4) Начинались судороги

5) Терял сознание

6) пару часов я был в коме

7) Кололи глюкозу

8) Приходил в сознание.

 

Что случится, если не вколоть глюкозу? Смерть. Кажется, один раз я не смог нормально придти в сознание. В придачу к уколу глюкозы мне поставили зонд через нос и вокруг моей кровати собралось больше персоналу, чем обычно. Увидя, что я прихожу в сознание, ихние лица засияли. В любом случае, осталось впечатление, что мог уже никогда не придти в себя. Один доктор не скрывал:" Я не знаю, как инсулин точно действует, но замечено, что он даёт позитивный эффект.."

 

У каждого человека есть право уйти.....

 

 

В любом случае Кащан остался под пристальным наблюдением КГБ. Он вспомнает: " Я вё себя, как последняя сволочь.уже на этой же неделе я уехал в деревню к бабушке и об этом даже не подумал известть КГБ.Кажется, что КГБ после этого действительно заволновалось, что я постоянно езжу к бабушке, а ихняя агентура не получает от меня никаких данных о времени, ценах на билеты, маршрутах и прочего. Для получения информации КГБ летом 1985 года установило тотальную прослушку дома моей бабушки в Курессаре. За причиной не надо далеко ходить. Через море от Курессааре до Стокгольма расстояние на пару дней езды на велосипеде и то, что я умею ездить на велосипеде, для Советской разведки давно не новость".

В 1982-84 годах Кощан постоянно подаёт заявления на выезд из Советского Союза. Несмотря на то, что в Тартуском бюро виз и регистрации иностранцев он предьявил полный комплект всех возможных документов, начиная от гостевого приглашения из за границы до согласия отца-матери на выезд, разрешения на выезд из страны ему не дали. Кащан решил узнать, почему, и встретился с заместителем министра внитренних дел на то время, Лембиненом. Он ему сообщил, что Кащан должник государству. Государство заплатило за его образование и теперь он должен ударным трудом всё это отработать.

Кащан на это заявил, что этим запретом нарушается конвенция ООН о правах человека, которую СССР также подписал. " У каждого человека есть право уехать из всё равно какой страны, даже с родины..."

За постоянные ходотайства о выезде из страны Кащан стал везде persona non grata. До начала КГБ криминального дела оставалось совсем немного. В деле было доказано, что Кащан в 1980 году украл резиновую лодку со всем необходимым оборудованием, чтобы на ней сбежать за границу.

И даже для этого несколько раз выходил в море на тренировки. К примеру в августе 1981 года не берегу Высу, надев водонепроницаемый гидрокостюм,уплыл он примерно в час в море, но из за плохой погоды ему пришлось вернуться.

В августе 1985 года Кащана арестовали. "Два дня я просидел в камере предварительного заключения. И через ещё некоторое время заведующий отделением ознакомил меня с обвинительными материалами: вы отказываетесь служить в армии, вы являетесь знакомум Марта Никлуса, вы хотели сбежать за границу и всё остальное в том же духе. Я поинтересовался: а источник информации не моя история болезни? Выяснилось, что докторов навещали из КГБ, которые показали большое волнение за моё здоровье. Тогда я спросил - и что дальше? Доктор ответил, что не знает, что мою судьбу будут решать в Москве. Моё воображение представляет сразу Кремлёвский зал заседаний. Зав.отделением советиет написать заявление в КГБ, что я отказываюсь от дальнейших попыток выезда с родины. Я не пишу этого. Из принципа. Я узнал, что КГБ звонило и долго разговаривало обо мне с главным врачом больницы Арво Хаугом."

КГБ настаивало на отдание Кащана под суд, чтобы его отправить на принудительное лечение в психиатрию, озвучивая и другие инциденты, которые,по мнению органов, показывают планы Кащана предать родину. К примеру,под попытку измены подвели наличие популярной в то время резиновой лодки, оснащённой подвесным мотором "Ветерок" и выход на ней в море в 1983 году. Также защитали за попытку предательства выход в море на парусной лодке и июле 1985 года на с побережья Кабли. Это в бумагах КГБ называлось "тестирование мотора и лодки". Итогом этого всего стало приведение лодки в состояние, не разрешающее побег и потому он в тот раз отказался от своих планов бегства. Но вот от "лечения" в психиатрии Кащан убежать не сумел.

 

Белые пилотки

 

В спец.психиатричекой больнице Черняховска посылки открывал охранник в мундире МВД. Он же слушал, о чём говорят на свидании с родственниками. Он же по пять раз обыскивал карманы и сапоги. А вот с каждодневными занятиями с пациентами занимались заключённые. Обычно в санитары брали уголовных преступников, кому надевали белый халат и на голову белую пилотку и давали возможностью уходом за больными искупить свою вину перед родиной. естественно, какой порядочный советский гражданин хотел марать свою трудовую книжку записью, что он занимался сумашедшими, маньяками, убийцами, людоедами и предателями родины, работая санитаром.

Вокруг больницы был забор с колючей проволкой, стена с вышками,на которых дежурили солдаты. Было ли что нибудь позитивное в больнице? Было,конечно, вспоминает Роланд. "Например, не лечили электрошоком, что в эстонских психиатрических больницах было делом обычным. Это выглядело так: больного ложили на спину и между зубами втискивали деревянную палку или что то другое, чтобы язык не откусил. После чего больной получал разряд электричества, после чего были судороги и больной терял сознание. После возвращение в сознание больной искал "вчерашний день" и ничего не мог вспомнить.

В больнице со спецрежимом в Ленинграде , в отличии от Черняховска, электрошок применяли и ходили легенды о одном заведующем отделением, который использовал "электросварку" для своей диссертации. Его любимым делом было "варить" и ещё раз "варить". Скорее в надежде, что ему удасться заварить "разболтавшиеся винтики". Если обратиться к некоторым психиатрам, то можно услышать, как он ласково называл эту процедуру электроконвульсионным лечением и как рассказывал о километровом строе сумашедших, кто благодаря "сварке" стал пригодным к нормальной жизни.

Представим, что в голове больного две мысли. Одна "здоровая мысль":сделать детям на рождество снежную бабу. Вторая мысль "больная мысль": убить президената Х-страны за то, что у него делают шапки из ондатровых тушек. Кто верит, что есть таблетка, которая выбьет "больную мысль" убить президента, оставив только "хорошую мысль" о снежной бабе на рождество?".

В янавре 1989 года Роланда перевели из Черняховска в Таллинскую республиканскую психиатрическую больницу. Доктор Владимир Кукк (работает в той же больнице и в наши дни. прим.переводчика) сказал радостно, узнав о трёхгодичном пребывании Кащана в спец.психбольнице: "Вам повезло!! За такие дела держат семь, десять и более лет". На это Кощан хотел ему ответить: "Ох, дорогой Володечка! Чтоб тебе так повезло!".

Советская власть в 1989 году уже трещала по всем швам и потому Роланду полностью сняли диагноз.

 

После падения "железного занавеса"

 

 

Роланд Кащан писал в 2009 году с Гонолулу, с Гавайских островов, что он не хотел строить рядом с офицерами КГБ, когда то его репрессировавших, новую республику и поэтому уехал из Эстонии.

"Первые мысли о Гаваях появились у меня ,когда мне было 13 лет, в кинотеатре "Вария" в тарту. На улице была настоящая зима, а перед фильмом показали короткий киножурнал о Гавайских островах. Мне сразу запомнилось, что температура на Гаваях почти всегда одинаковая, что летом, что зимой. Я подумал, что это для меня подходящее место, но : 1957 + мои 13 лет = 1970. В это время все эти мечты были несбыточны".

Я уехал из Эстонии в рождество 1989 года на торговом судне "Кристьян Палусалу", став за 400 рублей одним из 12 пассажиров и через 21 день прибыв в Техас. Примерно год жил в Кливленде. Потом появилась тоска по тёплому морю. И так я в мае месяце появился во Флориде. Всё было великолепно, пока не пришло лето и, с вышедшим от страшной жары, из меня потом вытекло и желание о этом тёплом побережье.

Затем год или больше я жил в Сан-Франциско, где даже летом достаточно прохладно, откуда поехал на Гаваи в путешествие. И тут и появилась мысль совсем переехать на Гаваи. Гаваи какие то домашние,вместе с почти домашней гостиницей (Калакапи хотель) и домашними названиями улиц, как Эха,Нукупуу, Пуунийя, Пуупони, Пууноа и другие. Также имеется возможность поехать автобусом из Пахала в Кохила. (Все эти названия очень похожи на названия на эстонском языке. прим.переводчика). И масштабы также какие то эстонские, слово beach означает песчаную полосу на берегу моря, находящийся в Калифорнии long beach больше, чем побережье Ленинграда.

Я чувствовал, что мне было достаточно. Сидеть ни за что два года и десять месяцев в спец.психиатрической больнице это длинный срок - особенно если сравнить что за убийство в том же месте сидели пять лет. Я хотел дышать другим воздухом и чувствовать надёжную почву под своими ногами.На этой земле моё здоровье моё личное дело. А в Эстонии вопрос, не лучше ли Кащана посчитать неспособным душевно, был частью политики государства".

post-300-1295284267_thumb.jpg

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


Янус Пихельгас и Алар Куме - попытка спастись с тонущего корабля

 

 

В 1983 году в одном из списков политических заключённых, изданных на Западе, мы можем увидеть имя Януса Пихельгаса. После имени указана причина ареста, уже знакомый нам параграф 81 криминального кодекса, который указывал на незаконное пересечение государственной границы. Местом же заключения указана психиатрическая больница города Могилёва.

Случай с Пихельгасом позволяет нам увидеть ещё одну сторону спец.психиатрических больниц того времени. Он говорил, что заключённые в больнице были благодатным материалом для проверки на них психиатрических медикаментов.Действие этих препаратов можно было испытывать долго, ведь пациентов держали там годами и зависио только от руководства больницы, когда, и надо ли вообще, отпустить больного на волю. И действительно, известен только один случай быстрого выздоровления,который произошел в Черняховской психиатрической больнице, где держали Роланда Кащана. И это было чистосердечное раскаяние. Ты должен был покаятся, что думал или замышлял что либо против Советской власти.

В психиатрической больнице Могилёва, как и в других, можно было увидеть всякого: сумашедшие, сидящие за криминал и тех, кто в действительности не был душевнобольным, но из за своей неудобности и своих мыслей был изолирован от общества. По политическим и религиозным мотивам, по оценке Пихельгаса, их было примерно десять процентов от общего числа.

Дорога Пихельгаса в Могилёв проходила как по классической схеме. После окончания средней школы он вместе со своим другом Аларом Кумега достаточно много поездили по Советскому Союзу. Армению, Грузию и прибалтийские республики меньше всего затронул советский порядок и хаос. На Кавказе вообще жили по каким то своими, капиталистическими и феодальными законами. "Остальной Советский Союз был сействительно полным болотом" - говорил Янус Пихельгас. Также для него было точно ясно,что не пройдёт много времени,когда эти районы отключатся от центра.

В плохом смысле глубокое впечатление осталось после посещения в 1979 году Коми АССР. "Там я понял, что что они действительно тосковали по старому времени, пока к ним пришел так называемый социализм" - говорил Янус. "За всем, что я видел, чувствовалась угнетённость, к которой добавлялось поголовное пьянство и духовное опустошение. Все глубоко в душе скучали по нормальной жизни, в то же время вокруг творился полный призвол".

В Коми он увидел всё, что ждало балтийские республики. В Эстонии же , к примеру, Вирумаа уже превратилось в настоящие советы. В то же время Пихельгас утверждает, что для него уже было ясно, рано или поздно но советы развалятся.Правда, думали, что только лет через двадцать. "Что это всё закончится, было ясно. Но когда? Боялись, что если Советский Союз когда нибудь развалится, уже ничего нового не построить. Но уходить на дно вместе с тонущим кораблём......Этого мы не хотели".

 

В августе 1981 года Пихельгас и Куме совершили попытку побега. Как в то время обычно для эстонцев, попробывали они перейти границу в Карелии. Они были хорошо тренированы и крепки физически. Особенности Карелии они знали, что природа для похода очень тяжёлая, болота и холодные и ясные озёра. Но в конце концов это всё сработало беглецам на пользу.

Скорее всего попытка бы удалась, но Пихельгасу и Куме просто не повезло. Перед границей же была пограничная зона, в которой можно было находиться только по разрешениям. Местные жители были обязаны сообщать на заставы о всех чужих лицах. Одном словом, Пихельгаса и Куме увидели. Пограничники расставили посты. 22 августа 1981 года они попали в руки одного из пограничных нарядов.

Уже позже они узнали, что если бы они не нарвались на наряд, то то их план бы удался без проблем.Потому что их бы больше не искали, поскольку у пограничников был выполнен план по задержаниям нарушителей границы. Именно так, даже у пограничников был свой план по нарушителям, который они и старались выполнить. И потому они и не перенапрягались. Притом гонка за нарушителями по этой пересечёной и болотистой местности - тяжёлое физическое напряжение. В дополнение у пограничников были ограниченные ресурсы, например, на бензин. Если случалось, что рессурсы кончаются быстрее, чем это запланировано, часто на беглецов просто махали рукой. Пихельгас и Куме были пойманы в то же время, в которое поймали и ещё двоих беглецов, интиллигентных студентов университета из Москвы, с которыми они и разделили камеру заключения.

 

Незаслуженная диссидентская известность

 

 

Две недели беглецов держали на пограничной заставе. Оттуда их направили в тюрьму Мурманска, где их уже допрашивало КГБ. далее их этапировали в Москву, в тюрьму Лефортово, откуда их отправили на экспертизу в злоизвестный институт судебной психиатрии имени Сербского.

Сейчас, уже по прошествии времени, Пихельгас уверен, что госбезопасность видело в нём гораздо большего преступника, чем он был на самом деле. И позже, по прошествии годов, он слушал из многих източноков, что в то время КГБ искало в Эстонии тайную организацию, в которой, по их предположению, и состоял Пихельгас. Любой другой причины, почему с ним обращались, как с диссидентом,и за что ему не присудили "несколько лет лагерей", как это было принято, не может быть. Пихельгас утверждает, что в то время он не был связан ни с одной организацией и его бегство было его и Куме личным решением.

Конечно, надо учитывать, что огромный аппарат КГБ должен был заниматься оправданием своей необходимости. Другими словами: "производство" тайных организаций и инакомыслящих было в их интересах, чтобы показать свою необходимость. Так Пихельгас и приобрёл известность как диссидент. К сожалению абсолютно незаслуженно.

В институте Сербского за больными следили круглые сутки:медбрат постоянно сидел в палате и смотрел, кто и как себя ведёт. основной интерес психиатрической комиссии к Пихельгасу : как он относится к настоящему государственному строю? Скорее всего его ответы не удовлетворили комиссию. Пихельгаса направили далее, в Белоруссую, в Могилёв. Решение о направлении его на принудительное елчение принял народный городской суд Кандалакши, Мурманской области.

Куда его направляют, ему никто, естественно, не говорил. Именно неизвестность угнетала больше всего. По дороге были несколько пунктов, так называемых "пересылок". Там по многу раз их обыскивали. На пересылках ходила легенды о заключённых, которых везли в назначенное место заключения на другой край СССР год и даже дольше. В конце, в Могилёве, Пихельгас понял, что дальше он не поедет.

В Могилёве в палате было 12 человек. режим как и в других, на то время, спец.психиатрических больницах. санитарами заключённые из криминала в глазах которых взгляд затравленных хищников. На врачах форма офицеров внутренних войск, белый халат небрежно накинут сверху.

Пихельгаса спасло, скорее всего, то, что информация о его заключении просочилась на Запад. Об этом также говорили западные радиостанции. Зарубежные эстонцы направили в больницу ему письмо. Но хотя письмо ему прочитать не дали, а только вызвали и обвинили в связях с Западом, это добавило ему моральной поддержки. В советской стране было много таких, кто попал в места заключения и оттуда просто исчез. Родные так и никогда не узнают, что же действительно произошло, поскольку причину смерти на бумаге можно написать любую. Также и в спец.психиатрической больнице санитар мог забить кого угодно до смерти в загаженном туалете и потом сообщить, что больной напал первым и он не виноват. У больного был приступ сумашедствия.

Во вторых эти письма с Запада дисциплинировали и медицинский персонал. В этом смысле Пихельгас получил определённую известность, посколЬку письма приходили только к известным диссидентам. И, скорее всего, врачи боялись, что если пациент получит свободу, то сделает их "знаменитостями" западной пропаганды.

Пихельгас вспоминает, что в его блоке были ещё двое, кто сидел тут за свою веру. Один был белорусский националист, а другой мужчина лет 50-и, тоже белорус. Последний был так напичкан всевозможными медикаментами, что еле двигался по коридору, как зомби. Скорее всего на нём испытывали действие лекарства по "освобождению от религиозной отравы" - как называли веру в бога. Кожа у мужчины была от лекарств белая, как снег.

 

Люди вместо подопытных кроликов

 

Пихельгас засмеялся странно, которко, грустно и устало, когда я его спросил, как его лечили. Он назвал больничное лечение медикаментозным террором и больницы как полигон для опытов над людьми. Воздействие лекарств на психику там можно было испытывать долго - годами. И были там больные, которые становились зависимыми от лекарств. Как наркоманы они были беспокойные и нервные. Всё требовали новую и новую порцию лекарств.

Пихельгас говорил, что он научился там прятать лекарства, иначе неизвестно, какое здоровье бы у него было сейчас. Он брал таблетку в рот, прятал её под язык и потом выплёвывал. В Могилёве так далеко не заходили, как в Черняховске, где санитары шпателями залазили пациентам в рот и высматривали, не спрятал ли пациент что либо во рту. Но вот от уколов - от уколов спасения не было.

Это всё не значило, что санитары-заключённые как то изменились в лучшую сторону. Пациентов часто били, иногда по самой простой причине, что пациент не понравился санитару из криминала или просто попался не в то время под руку.

Определённая точка перелома в заключении Пихельгаса произошла через пять лет. Это был обыкновенный срок: за антигосударственную деятельность обычно лечили от года до трёх, а убийц пять лет. И тогда услышал Пихельгас, что ему начнут скоро делать уколы инсулина. Мужчина начал действительно бояться за своё здоровье, поскольку влияние инсулиновых уколов было абсолютно непредсказуемо. Пихельгас понял, упрямство тут не поможет, в худшем случае отправишься на кладбище или оставшуюся часть жизни проживёшь инвалидом. Гордость и неповиновение не принесёт тут успеха.

 

Пихельгас попробывал найти какой либо компромисс с больничным персоналом и это ему удалось.Пихельгас не должен был изображать глубокое раскаяние в грехах или идти на компросмисс с самим собой, было достаточно одного: раскаяться в попытке пересечения границы. "Очень мало там было таких, кто смог до конца всё пройти с поднятой головой" - говорил Пихельгас, "Эта больница была построена для дого, чтобы психически сломать и уничтожить человека".

Пихельгас освободился ор принудительного лечения в 1986 году. Какое либо место работы найти было очень трудно, поскольку pаботодателю надо было сказать, что он делал последние годы. Пихельгас тогда посетил нескольких адвокатов. В провинции, например в Вильянди, ему пошли навстречу и попробывали выдумать, что дальше делать. А несколько адвокатов из Таллина, достаточно известных и в наши дни, ответили: "Ну что вы! Советская власть такай гуманная, без работы вы не останетесь!".

В конце концов нашли выход, чтобы заполнить в его биографии белое пятно: все прошедшие года он выращивал огурцы. В то время это занятие было в моде. И наконец его одноклассник нашел ему работу в реставрационном управлении. КГБ по прежнему следило тщательно за Пихельгасом. В реставрационной конторе, находящейся в старом городе, стал очень часто появлятся некто Вася, который, как говорили, приходит на помощь в работе с другой конторы. Его интерес к личности Пихельгаса был прекрасно виден.Один раз он даже всял трубку телефона, и ,думая, что его никто не видит, сообщил :"Да, работаем!".

 

После падения "железного занавеса

 

В 1988 году, через родственников его матери, Пихельгаса начали прощупывать, как он относится к возможности переехать жить в Швецию. Ничего антигосударственного в то время Яанус не делал, но всегда считал себя находящимся на порого свободомыслия.

Перед тяжёлым решением Пихельгас стоял в 1988-1989 годах, когда Народная Социалистическай Партия Эстонии (ERSP) потребовала освобождения узников совести Енна Тарто и Марта Никлуса. Пихельгас долго думал, присоеденится ли с плакатами к пикетирующим или нет. В отличии от многих других у него было своё "прошлое". И было ясно, что второй круг в психиатрической больнице под опёкой санитаров-уголовников его здоровье не выдержит. Но он принял это тяжёлое для него решение и пошел пикетировать. Это было действительно тяжёлое решение для него.

Свой первые рейс за границу после освобождения Пихельгас совершил в Германию. Думал, что сможет посетить только Восточную Германию. Но попал и в западнию, поскольку как раз в то время была убрана Берлинская стена. И он, как человек прошедший через ад, не понимал, почему многие западные немцы были сердитыми из за такого пустого дела как будто восточные немцы незаслуженно получили своё свободу.

Яанус Пихельгас после осбобождения из спец.психиатрической больницы остался верен своему выбранному делу - он занимался реставрацией, покупкой и продажей старой мебели. Его предприятие напоминало музей. Там можно было бродить бесконечно. Оно было полно всякой мебели разных времён и разных слоёв общества, и у каждой вещи была своя история. Пихельгас стал одним из самым известных предпринимателей в среде антикварной мебели. И когда он вспоминает своё прошлое, то фотографии достаёт из старинного сейфа с кодовым замком. Пихельгас говорит, что он ни на кого и ни на что более зла не держит и думает, что в Эстонии могло бы быть всё гораздо хуже.

 

Из особо опасных в социально опасные

 

Яануса Пихельгаса и его товарища по несчастью Алара Куме разделили друг от друга в Ленинградской спец.психиатрической больнице, где они временно находились по дороге в сумашедший дом, куда их направили по решению суда. "Решили, что такие крупные преступники не могут находиться в одной камере, даже более, на одном этаже" - вспоминает Куме. И если Пихельгаса направили в психиатрическую больницу Могилёва, то Куме направили в город Орёл. Достаточно быстро, как в случае с Пихельгасом, информация о его заключении просочилась на Запад. Так адрес,где содержался в заключении Куме, был опубликован в стокгольмской "Eesti Päevaleht" в 1984 году. Куме рассказывал, что с запада часто посылали ему в больницу открытки. После получения каждой открытки его вызывал к себе начальник и по полной вправлял ему мозги.

Куме рассказывал, что в Орле его практически не лечили. А поскольку в психиатрической больнице Орла политические заключённые были редкостью, то вокруг него возникла аура диссдента, в результате чего с Куме общались как с человеком из "маленького Парижа". Режим был закрытый: разрешалось гулять только один час в день.

Через три года его направили из Орла дальше вперёд, или точнее сказать назад - "выздоравливать" в Эстонию, в психиатрическую больницу Ямеяла. Также надо отметить, что его держали в Орле три года, что было в то время максимальное наказание за незаконное пересечение границы по параграфу 81. Так что дело было с сумашедшим, которого посчитали за выздоравливающего после трёх лет заключения в сумашедшем доме.

В психиатрической больнице Ямеяла с него сняли статус "особо опасного" и заменили на "социально опасного". После полугода в больнице Куме представили перед судом в Вильянди. Государство даже назначило ему адвоката, который тоже сказал свои пару слов. Поэтому, когда суд рассмотрел дело Куме, его признали выздоровевшим и отпустили на свободу. Местный работник КГБ в Выру посоветовал , чтобы Куме минимум год не искал работу в городе. Куме это подходило, поскольку в хозяйстве были намного больше зарплаты. Его племянник работал в колхозе и Куме смог получить должность там же.

 

После падения "железного занавеса"

 

Алар Куме работает, как и его товарищ по побегу Пихельгас, в области мебели. Только если Пихельгас реставрирует, то Куме делает, как столяр, новую. После открытия границ он особо за границу не спешил. Первый свой рейс он сделал в середине 90-х годов, когда начальник направил его в комадировку на три месяца в Норвегию. Он также проехал через Швецию, но после жизни в свободной Эстонии с открытыми границами , для него уже не было это большим сюрпризом. "Мои дети не могут до сих пор понять, как это возможно, что кого то можно просто посадить за простое пересечение границы".

 

***

Приведённые выше истории не являются полностью исчерпывающими описаниями жизни тех, кого изолировали в сумашедших домах за пересечение границы. А особый интерес к этой теме добавляет одно чувствительное замечание: о них в среде врачей ходят такие разговоры, хотя они и не были действительно сумашедшими, но вот совсем немножко являлись ими. И не надо забывать, что наличие карательной психиатрии в ЭССР до сих пор официально не признано и никому извинений принесено пока не было. Но по крайней мере этот "лечебный метод" оставил свой след в словах песни группы J.M.K.E ( а я считаю эту группу лучшей эстонской группой панк-рока времён перестройки и постсоюза. Переводчик). И оттуда, как из из памяти народа, это уже нельзя забрать или потерять. Ни с помощью никакого психиатрического метода.

 

Meid aitab psühhiatria

(Lembit Krull. J.M.K.E)

 

Nüüd on meil teist kõik teada

Me oma mees on käind teil sabas igal pool

Kriminaalasja te vastu seekord me ei algata

Mis sest et levitasite lendlehti tänaval

 

Vabastati Sivert Zoldin, pääses ka Enn Tarto,

Kuid meil on teie jaoks üks väike nipp,

Las olla, et suurem osa rahvast on teisitimõtlejad-

Nad ju seda tänaval ei pasunda,

 

Eksite, kui arvate, et meil ei ole rohtu,

Millega te "haigust" ravida,

On kõige lihtsam kohelda teid vaimuhaigena,

Nii paremini säilib me firma prestiizh.

 

Meid aitab psühhiaatria, on süstlas juba doos,

Te mõttevõime lagunebki koost,

Meid aitab psühhiaatria, ta aitab igal pool,

Ja keegi ei kuule enam teist.

 

Paneme teid hullusärki, ravimiks saab insuliin,

Ja tunnete, kuis hämardub te taip.

Kui rohtudest ei aita, lavastatud saab suitsiid.

Hullud võivad ikka ennast tappa.

 

Ja Amnesty ei kobise, meid toetab CIA,

Tšiili hunta võtab eeskuju meist,

Aina puhtamaks saab pestud riigimasina fassaad,

Sellal kui mürgid hävitavad kõik te meeled.

 

Meid aitab psühhiaatria, on süstlas juba doos,

Te mõttevõime lagunebki koost.

Meid aitab psühhiaatria, ta aitab igal pool,

Ja keegi ei kuule enam teist.

 

Niisiis - olete meil peos.

Keegi teid siit enam päästa ei saa.

Soovitame teil endale ise lõpp peale teha.

Aitab juba küll jantimisest teiega.

Ah ei, te ei võta me nõuannet kuulda,

Kuid meil on teie jaoks üks väike nipp...

 

 

Перевод песни попробую сделать позже, поскольку песню просто так не переведёшь, дабы смысл не пропал.

post-300-1295733283_thumb.jpg

post-300-1295733291_thumb.jpg

j.m.k.e.___meid_aitab_psuhhiaatria.mp3

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


Послесловие от переводчика

 

 

В процессе перевода этой главы меня периодически посещало чувство дежавю....Где то я это всё уже видел и слышал.... Не хотелось жаловаться на свою память, чтобы в ней, не как у чукчи из анекдота, у которого самое светлое пятно в жизни был Тунгусский метеорит. И вот при переводе очередной главы меня пробило: я же сам с этим сталкивался!!!!!!

Будучи студентом, в 1987-88 года мне неоднократно приходилось бывать на практике в сумашедшем доме, в Таллине на Палдиски мантее ( упоминание об этой конторе неоднократно встречается в тексте). И вот во время прохождения практики, мне,17-и летнему парнишке, запомнились два человека, с которыми довелось пообщатся довольно плотно. Первый был мужчина лет 30-и, осуждённый за убийство, которое он совершил в возрасте 16-и лет. И чтобы не пойти на "зону" он решил закосить под дурачка.И закосил настолько "удачно", что до сих пор не может выйти из психбольницы, поскольку считается "особо опасным". Он мне рассказывал про психбольницы Москвы, Ленинграда и, почему то,Горького. И чем больше он пытался доказать своё нормальность, тем суровее был приговор врачебной комиссии. Так он и скитался все эти года из больницы в больницу. "Если бы я не закосил, то уже вышел бы на свободу, ведь более 15-и лет не дают!" - плакался он. Конечно, столько лет нахождения в психиатрии наложил на него свой отпечаток и полностью нормальным,конечно, его уже назвать было нельзя. Но он не относится к нашей книге.А вот второй...

А вот второй был точно из нашей оперы. На тот момент это был мужчина лет 35-и, уже пожилой с точки зрения моих 17-и лет, с кучерявой головой и немного тёмной кожей. Сам он был русский, но, судя по его лицу, в его роде были представители кавказских гор, что выдавал его горбатый, большой для чисто русского человека, нос. К сожалению, моя память не сохранила его имя и фамилию, и откуда он сам был родом, но зато сохранились некоторые обрывки наших бесед. Мужчина находился в сумашедшем доме, поскольку его взяли при попытке забраться на иностранный сухогруз в порту, дабы отбыть на нём в сторону загнивающего запада. А поскольку он оказал активное сопротивление при аресте, то вместо тюрьмы ему было назначено "лечение", как буйному сумашедшему, в психиатрической больнице. Как я понял, в Таллинской больнице он находился второй год, но вот откуда его перевели - уже не могу сказать, забыл просто. Мужчина удивил меня здравым мышлением, что было редкостью для обитателей тех стен, и ненавистью ко всей Советской власти, которую он называл не иначе как "Софья Владимировна". Причину этой ненависти я так и не узнал, но речи, которые он произносил (пока не сышали санитары, иначе бы его закрыли в одиночку) разили меня, воспитанного в социализме комсомольца, наповал. К сожалению, увиделись мы с ним всего раза три-четыре, поскольку в закрытое отделение, где он находился, нас приводили на практику не так часто. Но, думаю, это ещё один "неизвестный грой", не попавший в книгу.

И последнее. "Лечение" инсулином я видел собственными глазами.Более того, я сам принимал в этом участие.....Не знаю, за какие грехи это "лечение" получали те самые несчастные больные, но моя рука, коловшая им сначала инсулин, а потом поднимавшая их хрипящие тела из нирваны хорошей дозой 40% глюкозы, не разу не засомневалась в этом методе. Сам метод описан в книге абсолютно правильно, с одним недочётом: после лошадиной дозы инсулина кома продолжалась не более 20 минут, но никак не "пару часов", как говорилось выше. 20 минут - предел, иначе человека можно было потерять очень быстро. Так что и я был "карающей рукой" советской психиатрии....

Вот такие сумбурные воспоминания нахлынули на меня после окончания перевода очередной главы...

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


  • Последние посетители   0 пользователей онлайн

    • Ни одного зарегистрированного пользователя не просматривает данную страницу
×
×
  • Создать...