Перейти к содержанию

Байки от "Пайки"


Рекомендуемые сообщения

Макароны по-адмиральски

Как-то раз, в недоброй памяти 1992 году, выгодно перепродал небольшую партию банок красной икры да ещё, попутно, в нагрузку толкнул с десяток словарей Русского мата иностудентам. И то, и второе ушло со свистом, на ура. Просили ещё. Так что и навар с перспективой, и две банки "лишние остались". Припёрся в общагу, довольный как слон, поздно уже. Стал шарить по сусекам, чего бы пожрать. Оказалось вдруг, что кроме макаронов - ничего, даже хлеба и того нету!
Ладно, отварил кастрюльку этих кастрированных спагетти, пришёл в комнату, откупорил одну банку. Ну, то есть не сразу откупорил, руки дрожали мелко-мелко и поэтому стропорез с банки соскальзывал раз за разом да и в глазах какое-то помутнение явно проступило. Тут до меня дошло - я ж дышать перестал! В конце концов, с третьей попытки заборол-таки своё внутреннее "Ы" и вспорол деликатесную жестянку. Сижу, ем совковой люминиевой ложкой макароны пополам с красной икрой. Ещё подумалось, что хоть мне Золотой ключик и не светит нигде ни разу, но ужин у меня будет уж точно покруче нарисованной малины на холсте. И вообще чувствую себя, по крайней мере персонажем из "Тысячи и одной ночи", этим, как его Каутского, Синдбадом-мореходским, ну или просто падишахом Шемаханским каким-нибудь. Без гарема правда, ну да когда слишком хорошо, по непроверенным слухам, тоже плохо.
Тут без стука забегает неожиданно пара студентов с параллельной группы и - как будто на прозрачную стенку наскочили вдруг и кляп невидимый каждому - хоп, наглухо загнало! :blink: Стоят, сердяги, видно по враз помучневшим лицам - забыли наотрез, зачем прибегали. Потом их как шибанёт обратно за дверь, спиной вперёд вынесло, как пробку из бутылки бывшего Советского шампанского! И лишь удаляющийся, крадущийся, на полусогнутых, парный топот-галоп иноходью.
Как выяснилось на следующее утро, одному из этих бедолаг, чуть погодя, вообще резко дурно стало от нечаянного улицезрения моего сказочного достархана: *tease* ходил всю ночь, как в трансе, по этажам, бормоча: "Красная икра с макаронами по-адмиральски, ещё парочку, туз, дама, фонарь, аптека, красная икра..." Комендантшу напугал, чуть ли не до потери документов.
Кто-нить, палимый адским огнём зависти, наверняка злорадно подумает: только свечей да девушки и не хватало для полного щастья!
Вы будете смеяться, но когда слух о макаронах по-адмиральски лавинообразно распространился по общаге и обоим факультетам, свечи и девушки стали приходить сами! *derisive*
А ещё меня где-то с год буржуем дразнили, только заглазно всё, не знаю почему...

Изменено пользователем Dag
Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


  • Ответов 132
  • Создана
  • Последний ответ

Топ авторов темы

Топ авторов темы

Изображения в теме

"Как же ты такой, в армии-то будешь?!"

Наверняка многие слышали в детстве от взрослых замечательную фразу: «Чего ты такой нерасторопный? Пойдешь в армию, все оружие похватают, а тебе не хватит!» *tease*
Точь-в-точь такую же фразу говорили и мне!
И угораздило же попасть в погранвойска, да на заставу! Как-то раз я эту фразу вспомнил и озвучил, в курилке, после обеда. Катались все от безудержного смеха: "Автомата - не хватит!!!" :yaaa:
За каждым же закреплено личное оружие и групповое. У меня было "весло" и РПГ на "Пайке", АКС с СВД-ухой на "Омане". Никак в нашем округе без автомата не остаться на заставах, это ж как без штанов ходить, примерно.
Ну и носка подсумков, неуставная, строго на попенгаген. А чтоб по яичнице не било: догоняй себе кого увидел или на кого собачка вывела, ничто не мешает, красота!
Всевозможные "паркетные" проверяющие из округа и некоторые особо одарённые штабные из Отряда безуспешно боролись с этой жуткой "неуставщиной". Ну передвинет наряд подсумки в уставное положение "недовпупок", а потом, когда от "уаза" проверяющих ещё след не простыл, обратно, в исходно-исконное и вся недолга.
А вот "ТТ" - это весчь! На складе АТВ лежали, красивые такие, изящные, сами в руки просились: ну возьмите нас, а? Ну чё вам стоит? Только офицеры заставы стояли непреклонно и на жалобное нытьё личного состава никак не поддавались. НЗ чуть сушкой с чаем не подавился в канцелярии, когда к нему "ходоки" в первый раз зашли с распредрацухой о "доворужённости" старших нарядов. Прокашлявшись, неожиданно прорезавшимся басом непреклонно отрезал: "Даже и не мечтайте!!!"
Жаль. Можно было бы дикобразов гуманней - из "ТТ" в голову, а не прикладами автоматов уговаривать. Ну или по секачу, оперативно забежав на подходящее дерево, тоже в разы удобней наверно. Ведь одной рукой и желательно обеими ногами надо за чё-нить цепко держаться, чтоб не упасть элитным жёлудем. А глушаки смастерить, так вообще - кум королю! И началась бы не жизнь, а перманентная сказка от братьев Погрангримм :fr: : "Какой-такой замок, вы что?! Тут даже комары больше не летают - кончились!!! Как-как, посбивали, из карманных дыроколов, хы-хы-х-х-хы-хы... *derisive* Изменено пользователем Dag
Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


О редкостных профессионалах в ПВ или рядовой-иголка



Был у меня случай, по первому году, аккурат на день рождения. Обычно негласно принято, что именинник идёт "выходным". Ну забыли и забыли в начальстве заставы: в рабочей группе на Правом, от перехода с Седьмых ворот и до вышки ПН, по выемке "Кармана", бетонные столбы вкапывали - для дополнительной линии ИТЗ. Лопата одна на всех и "кусок" рукавиц не выдал, почему-то. А голыми ладонями браться по-всякому, таскать да устанавливать узловато-шероховатые увесистые "карандашики", а особенно утрамбовывать одним из них землю вокруг - удовольствие, скажем так, намного ниже среднего.
Пришли с границы, мне говорят: "Пляши! Родители приехали, в Отряд поедешь, трое суток увольнительной!" А как раз суббота была. Ну, думаю, помоюсь в кои-то веки по-человечески, со вкусом и не дёргаясь, да и поеду вторым ночным поездом до перевалбазы. А оттуда, с оказией, с утра - в Гадрут. Вдруг прибегает замполит к складу ОВС, где мы массово чистое нательное бельё получали перед баней, лица на нём нет: "Быстро собирайся, через полчаса должен быть как штык на полустанке, на первом вечернем поедешь!"
Да ёкалэмэнэ!!!
Так и поехал в несвежем, но в парадке и шинели. Ничего не понимаю, ведь с Перевалбазы только утром уехать можно. А ради рядового рядового-первогодка никто спецом с Отряда машину гонять не будет, это ж остаток вечера и всю ночь куковать, до утра!
Так и вышло.
От соблазна помыться в базовской бане, по зрелому размышлению, отказался: попятили бы и парадку, и всё, что приглянётся, как пить дать. Благо "старый" всего лишь да когда с Перевал базы и Отряда активно дембеля начинают ехать. Не, лучше не рисковать!
Просидел всю ночь, весь на нервах и как на иголках. Под утро вспомнил, куда еду и - почистил сапоги, образцово-показательно, до полного зеркального изумления. Ещё мысль погрызла, что вроде чего-то сделать тоже запамятовал, но никак не мог сообразить - что именно, ускользало.
И вот поздним утром приехал в Отряд, захожу в караулку КПП, а там - младший брат, пацан шести лет, стоит на стуле и с огромным выражением декламирует:

"Три часа поёт петух,
Три часа - и Пугачёва.
Магазин закрыт до двух,
Ключ - у Горбачова!"

Народ катается от смеха. И тут же мама сидит. Объятия, эмоции через край и надо идти в штаб, увольнительную выписывать. Хотел сам смотаться по-быстрому, но мама почему-то вцепилась в руку. Ладно, пошли вместе, прихватив брата, к дикому разочарованию караула и остальных благодарных слушателей.
Идём, все встречные гарнизонные, особенно офицеры, как под копирку: сначала - умиление: к солдату родня приехала, потом на меня глянут и... каменеют лицом. Где-то на пятом-шестом офицере до меня дошло, точнее сообразил, ещё точнее - ВСПОМНИЛ, ЧЕГО Я ЗАБЫЛ СДЕЛАТЬ: БЛЯХА РЕМНЯ НЕ НАДРАЕНА!!! А уже плац перед штабом пересекаем. Ой, как здорово, что не один пошёл: уже на ступеньках штаба повстречали одного майора. Тот брату моему: "Ой, какой славный мальчик, к старшему брату в гости приехал!" Маме что-то галантное сказал, перевёл взгляд на меня и - чуть не забылся: мгновенно перекосило всего, уже рот раскрыл явно рявкнуть, но вовремя вспомнил, где он и что "солдат" - не один! Вновь залучился лучезарно. (Мама на меня всё смотрела, поэтому ничего не заметила.) Однако украдкой штабной посмотрел эдак многообещающе. Зашёл в штаб за нами следом. Улучив момент, прошипел: "Ничего, вот когда они уедут, ты у меня попляшешь!"
Пока там бумажками шелестели, я маме сказал, что надо отойти ненадолго, мол - приспичило. Шасть в туалет, а там трое "драконов" с "учебки". Меня увидели и вытаращились во все глаза. (Ну ещё бы - месяц только на учебном, а тут к ним заваливает такой вот, злостно неначищенный.) Говорю им: надо в темпе бляху почистить. Один моментально умёлся, а двое оставшихся, ну не молчать же, спрашивают несмело:
- А вы с заставы?
Киваю.
Помялись, ещё более нерешительно:
- А с какой?
- С "Пайки".
Тут у них глаза вообще - по рублю юбилейному, и один другого пихает в бок, и - полушёпотом:
- Видишь, сержанты не врали ни чуточки. А ты - враньё, сказки, не верю.
Тут третий прибежал с "бархоткой". Те двое третьему что-то шушукнули, он чуть не выронил всё из рук. Давай я бляху в темпе надраивать, а сам думаю, чего это "драконам" напели про нас?
В общем выхожу, бляха идеальнейше сияет, как кошачьи помидоры. Глядь - давешний майор НШ ведёт и даже успел на инерции торжественно выдать:
- Вот, товарищ подполковник, полюбуйтесь на этого красавца, с Пятой, каков, а? Совсем обнагле... - Тут, сверившись с выражением изумления-недоумения на лице начштаба, и не усмотрев искомо-ожидаемой реакции, глянул сам и - рот раскрыл. Быстренько оправился от "волшебной" метаморфозы, глазки сузил и мне:
- Все равно тебя полгарнизона и пара УПЗ видала, с тёмной пряжкой. Так что готовься на "губу".
И тут меня зло взяло: зачем-то сорвали с заставы в спешном порядке, не дали подготовиться как следует, даже помыться, пожал плечами и "грубанул":
- На "губу", так на "губу".
НШ спросил, какого я призыва. Усмехнулся майору:
- Вот, поздравляю, новая смена "пайкинцев" подросла. Что с этой заставой делать, ума не приложу. Ладно, он - твой, потом.
Тут маму увидели и - мелкими бесами, кавалергарды мля, сю-сю, му-сю, забирайте сына, на трое суток.
Уже в гостинице спросил, почему мама в меня вцепилась на КПП и не хотела от себя никуда отпускать?!
И она мне рассказала следующее. Приехали они в Отряд накануне дня рождения, провели их в штаб, она назвала мою фамилию. Ей сказали: "Айн момент, сейчас сообщим ему о вашем приезде и через несколько часов увидите сына". Она ждёт-ждёт-ждёт, никто не подходит и не говорит, когда же сын приедет. Полдня прошло, пошла сама. А ей, округлив глаза, сообщают потрясающую новость: "Нет на заставе такого рядового и никогда не было". Можете легко представить, что она подумала. Подняла на уши весь штаб: "А ну быстро мне сына доставьте! Куда дели!?" Оказалось, что штабные меня искали на... соседней заставе, "Омане". Почему, не в курсах до сих пор. Фамилия у меня была - спутать очень трудно и нечасто встречающаяся. После уточнений, кого-то осенило, позвонить на "Пайку" и - "отыскался, пропажа".
Мозаика сложилась. Стали понятны и перепуганные офицеры заставы, получившие от штаба за здорово живёшь "накачку" по самые уши и дикая спешка, и остальной дурдом. Хотя вот не стали машину средь ночи на базу высылать. Очевидно посчитали и решили: раз отыскался "солдат", подождут его ещё ночь. И вот он, венец высочайшего профессионализма штаба - десяточек "губы", когда родные уедут. Плюнул мысленно и выкинул из головы. Трое суток увольнительной пролетели замечательно, отлично отдохнул: спал, когда и сколько вздумается, кушал домашнее и гражданское, разговаривали про новости дома, про родственников, как там на "гражданке" нынче, смотрел телевизор, ел, снова спал. Неудобно за несвежий зимний "тельник" было, ну да для мам-то наших мы всякие хороши. Посмеялась и сказала, чтобы не думал о всякой чепухе.
И вот последний день, время подходит им уезжать и тут меня осенило: опять с ними в штаб, оформить "явку", потом - проявление изощрённого коварства: поехал с мамой и братом на такси, до желдорстанции Горадиз - где рядышком База располагалась. Там, посадил их на поезд до Баку, а сам, преспокойно дождался на вокзале своего и поздно ночью был уже на заставе. Пока в штабе и на базе разберутся, где это я, пока дозвонятся до заставы, то-сё... Решил, а чего их баловать: сами меня потеряли, пусть снова и вызывают в Отряд. Охотно подменил заболевшего и во вторую смену ЧГ на Правый умотал. Для подстраховки, чтобы немедленно не выдернули и из редкого садизма: чтоб в Отряде меня ещё страстней возжелали представить пред очи, но грызли локти до... полудня. Раньше, только если персонально машину с Отряда выслать. Врядли.
Спокойно оттащили вторую смену, пришли и спать завалились. А рано утром "Пайку" подняли по тревоге и начался Кумлахский инцидент. После него, по всем признакам, забыли, не до какого-то "борзого"-срочника стало.
Если бы в штабе Отряда меня не "потеряли", чуть не доведя маму до инфаркта, если бы не стали в лучших армейских традициях "исправлять упущенное", но традиционно же - через известную часть организма - "Давай-давай, быстрей!!!", разве бы я заявился в таком "неуставном" виде?
Вот так, видимо, и возникали мифы про самый страшный штабной "ужастик" - "дикие" заставы.


Да, на всякий пожарный: никого и ничего не очерняю, и не гребу под один гребень: как было, так и рассказал.


Изменено пользователем Dag
Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


  • 2 недели спустя...

Первый раз...ы на Границе!


Нас, рабочей группой, на следующий день по прибытии на заставу вывез на 4-й Правый НЗ.
Сказал:
- Смотрите, вот работа Ноября-5.
С 1-го по 3-й участки под "системой" - ни травинки, как выбрито всё.
Грит:
- Надеюсь, что не посрамите предшественников. *derisive*
И мы как дали, *clap* со огромным желанием не посрамить и поскорей заслужить похвалу бывалых погранцов! :fr:
Примчавшийся с заставы старший МЭП, Май-7, *fool**yess* матерился так, что наверно во всём Кумлахе и даже на желдорстанции его слышали: нам же не объяснили, :blink: что лопатой надо работать аккуратно и... порубали мы трудолюбиво в избирательную лапшу нижние "нити" 4-го участка и половины 5-го, пока нас, с большим трудом, *hunter* не остановили.
Второй выход был на Левый, тоже рабочая группа по чистке "системы" от травы. НЗ нас благословлял *tease* после вчерашнего слегка дрожащим голосом, чуть ли не со слезами на глазах: надо, а послать кроме свеже-"драконов" - некого. МЭП пошёл с нами, на всякий пожарный. Однако убедившись, что вчера на Правом мы руку-таки набили на рубке травы штыковым методом, пошёл обратно на заставу досыпать своё.
А третий выход был у меня через две недели, уже в качестве поварёнка, младшим наряда ПН на Правый. Пока до вышки дошли, встретили по дороге НЗ, пару рабочих групп и дозор: все дружно *rofl* поздравляли меня с первым "настоящим" выходом. Эмоции были *beee* трудно описуемые, внятно и цензурными словами если.
Но вот залезли на вышку, (где поздравлянцы уже гарантированно все кончились и больше, до конца смены не предвидятся), вылез я на балкон и - проняло: вот она, Граница!!!

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


Природолюбство по-пограничному или яйца страусиные

Брат qwert07 рассказал недавно:

"У нас тоже конечно охота была в ходу на полную. Так вот, при осеннем перелете птиц выехали и мы на соленое озеро, было у нас оно очень большре и не одно между ксп и столбом. Подъехали примерно на километр, подошли ближе потом подползли там были тысячи птиц от цапль до фламинго, и розовые и белые какие хочешь но доминировали лебеди и гуси. Я такого ни разу не видел ни до ни после этого выезда... Смотрим кто в бинокль кто в оптику, начальник говорит ну кто первый стреляет?, кто готов - ОГОНЬ, минутное молчание а потом в один голос ... короче ни у кого рука так и не поднялась выстрелить. так набравшись положительных впечатлений поехали прямиком за курдючным бараном или за парочкой. Куда поехали это не важно и не помню..."

Вот! Я всегда говорил и говорю, что пограничники - редкостные ценители всякого живого и прекрасного. К тому же, к прочим достоинствам - с замечательной памятью все. *derisive* Ну и в народе ходят поверья, что, например, лебедей стрелять нельзя, удачи не станет, ни в чём.
Ну, черепаху-то на границе, после долгой и упорной погони по следам, поймать на дембель делать - это святое!
Или подсвинка на Правом профилями гуманно забить, а то и рулевой тягой перееханного через зад кабана - по башке мохнатой, в очередь меняясь. Дикобраза - прикладами...
Не, не поднимается рука у пограничника в живность всякую стрелять, как можно? Только исключительно природолюбски не павловы же, на самом-то дели и между прочим: краник в бочину живой животинке врезывать.
Неосторожно подкравшихся, (на дистанцию неожиданного выброса) руки скорпионов с фалангами - в эпоксидку, змей - произвольным способом. Пробовали некоторые ремешки из них делать, под крокодилью кожу, однако знаний и навыков не хватало - скукоживались, теряли блескучесть, осыпались чешуёй майским листопадом. Да и запах, устойчивый - собачки волновались очень.
Конечно охота строго возбранялась и начальство бдило, но практически всегда сыщутся всяческие "НО". Надо было с НЗ приватно добазариться, что шкуры, некоторые клыки, иголки и четверть съедобного "крупняка" ему и остальным офицерам и - никаких проблем. Наш требовал лишь от ЧГ исключительной честности: если завалили кабана, то так и говорили, а то сообщат скромно, что "вот подсвинок пробегал мимо и хрюкнул обидное, с явным умыслом на проявление агрессии", а там матёрая свинья или секач! *fool* И приходилось начальству два раза ехать за добычей: сначала, непреднамеренно дезинформированному на "уазе", а потом вертаться и на "66"-ом возвращаться обратно.
А особист на нашей комендатуре был однокашником НЗ, так что с той стороны всё изобильно обстояло. Да и когда ненарочно да в невидном, тайном месте лопухнутся и оставят... ну там иголок с дикобраза например, россыпью, соблазн - трудно преодолимый, по методе иезуитов. А мы чо? Мы ж понимаем, что люди - есть везде.
Ну когда/если через базовский/отрядской завсклад или товаровед передадут нечаянно, что по непроверенным слухам генералу из округа или Москвы то-то или сё-то приснилось перед проверкой, поняли, нет?... Никто ж потом дарёному "коню" не будет зубы пересчитывать, взвешивать его или измерять и самое главное, все - довольны: и добывшие, и дарившие, и - даримые. И проверке урона никакого нет - явные и материальные доказательства, что служба на границе несётся исключительно страусиными яйцами!!!

Брат qwert07:

"Вот вот! такая же беда подстерегала и нас. Вроде и шкурки лисьи есть а как до ума довести ? пересыпали солью, а по выченке мастеров небыло . Я при каждом удобном случае почти всю зиму за барсом охотился, по первому получал, за это от НЗ . а потом даже свд брал. Выследил, и опять рука не поднялась. Он метрах 300 был от меня, я в прицел смотрю ... он потихоньку уходит. все думаю мой, а он оглянулся и как будто на меня посмотрел. Блин не знаю что к чему но тут я крепко пожалел что это СВД а не Фоторужье с дальномерным объективом. Он красавец. Вот так зачастую гордую живность тяжелее держать на прицеле, чем..."

Ну, барс - это же редкостный красавец! И зверь во всех смыслах - полезный. Такого в трофей перековывать далеко не у каждого рука поднимется. У нас, к счастью, только страхолюдное или съедобное водилось. По легендам, в начале 80-х к нам на Левый, явно с дикого попару, зачем-то медведь забежал. Вынёс, гад, один пролёт "системы" начисто! "Тревожка" приехала и... не помню кому шкуру подарили, когда прозрачно намекнули, что медвежья шкура, на линейной заставе, на полу в Ленингра.., тьфу ты, в ленкомнате - это жуткий перебор!!! И крайне раздражительно действует на нервы! Люди уже устали просто жаловаться. В общем, поимейте совесть, да!
Поимели, не дураки, чай, но когти/клыки - рачительно и скрупулёзно повыдирали, на память о.
Но вы не думайте: байки это всё, болтают разное, *bb* , ясен пень с умыслом посмеяться над излишне доверчивыми. *unsure**wink*

Изменено пользователем Dag
Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


Супчик по-пограничному или глазунья по-канберрски

Где-то на Советско-Китайской границе, застава "Медвежий угол" с позывным "Вьюнок". Полчаса до пересмены, "сработка"! Тревожная группа примчалась на сработавший участок, проверяют КСП, ба - следы навроде куриных! Только, заразы, большие какие-то слишком. "Ножкам Буша" такие размеры и не снились никогда!
Уж на что погранцы привычные ко всяким материальным чудесам на границе, но тут - изумились все! Однако быстро пришли в себя да пошли-пошли-пошли намётной иноходью по следам. По дороге нашли оброненные кем-то диковинные, огромные перья, выбегают на поляну, а там... табунок натуральных страусов!!! Пасётся, в смысле - травку щиплет, как примелькавшаяся деталь таёжного пейзажа!

Почти не заикаясь, старший "тревожки" доложил на заставу. Там охотно поперхнулись чаем и, по звукам в трубке, сели мимо стула. Уже другой голос, подозрительно, попросил подтвердить сообщение. Напомнив при том, что шутники будут дружно заниматься санацией заставского санузла исключительно вручную и постаканно, причём без подстаканников! Когда ответственный офицер услышал в ответ, что "Да чтоб нам всем, майским - в декабре, ноябрьским - в мае дембельнуться!!!", осознал, что какие тут, нах, шуточки спозаранку - всё предельно серьёзно!

Скрепя сердце, с непроизвольно-заранешной прощальностью поглаживая старлейский погон, сообщил оперативному дежурному в Отряд, о причине срабатывания сигнализационной системы.

(А надо вам сказать, что как на грех у командира погранотряда генерал с Москвы восседал, проверяющий, со свитой. Нагрянули, ага.)

Так что там, на другом конце провода, моментально облились... Нет, не потом, а - кофем с лимоном...

Чего смеётесь!? Вас бы так: сидите себе, с радостным нетерпением предвкушая скорое окончание смены/дежурства и вдруг... такой подарочек Насмешницы-Судьбы! Как коварно подкравшись со спины да подушкой по голове!!!

После откашливания и переспросов, валящая с ног весть начала распространяться неправильно концентрическими кругами, во все стороны, особенно - вверх.
По рассказам ухослышцев с очевидцами, начштаба Н-ского отряда смог подойти к... к штабной главдвери только с полвторой попытки. Так же не сразу у него получилось обратиться к столичному генерал-лейтенанту, в соответствии с военным этикетом, на разрешение переговорить с начальником отряда.
Дальше было...

Вы финальную сцену "Ревизора" видели? Вот, наверняка очень похоже, только здесь - сидели все, за т-образным столом. Стоял же - ровно один, сообщивший потрясающую новость.

"Беспросветный" проверяющий повёл себя неадекватно: расхохотался и поинтересовался, откуда весть такая? И предложил, (ни разу не повысив голоса), изложить все-все подробности. Выслушал, подумал себе..., приказал представить вещдоки. И - закрутилось... Уезжал генерал намного раньше чем задумал, довольный как слон, с охапкой страусиных перьев. (Там на всех хватило. Ну, чтоб не обидно было кому-либо из "проверки", строго по ранжиру: главному - полвещмешка, остальным из свитских - по нисходящей экспоненте. Всё по-честному.)

Выяснилось, что на сопредельной стороне решили завести страусиную ферму - разводить одноимённых страусов, вместо трудолюбиво изничтоженных воробьёв. Но то ли заводили против часовой стрелки или ещё как не в ту сторону, то ли инструкции им подсунули на разведение племенных енотов, но факт остаётся даже больше чем фактом: выписанным из Австралии птицам загончик чем-то не понравился. И они, улучив момент, повалили оградку да и рванули под утро через границу...

Ну, правильно, конечно же к нам, в СССР! Что бы тот заокеанский клоун, ныне склеивший ласты раком, ни вякал про "Империю зла". Вон, даже неразумные животные, то есть гиганские псевдоптицекрылые, моментально сообразили, вырвавшись на свободу, куда надо бежать, (а могли бы летать - гордо реяли б орлами), прямиком и сразу! Как рыбы - где лучше. И живётся, и дышится, и дальше, со всеми остановками, что бы там "сопли нации" с собравшейся на клоунаду в Берлин всякой общечеловечной шушерой заморской ни блажили нынче!

Когда советские пограничники отгоняли птиц с помощью собачек обратно, к сопредельным знатным страусоводам, в самом начале, парочка отбилась и ноги переломали об "спотыкачи".
И даже не думайте: никто специально их не загонял, сами.
Ну и им шею, в четыре руки, тово, чтобы не мучились. Перья - на сувениры и отдарки высоким чинам, мясо - на заставской камбуз, ноги и прочее - собачкам на питомник.

Как на вкус? Бесподобно! "Белое мясо" же, с лапшой!
Ещё и на страусиный супчик осталось на следующий день и окорочка потушить, с отварным рисом. Хватило всем, даже оперативно нагрянувшему в гости отрядскому начальству.

А как же глазунья-то из страусиных яиц?
(Воровато оглядываясь по сторонам) Тс-с-с! (Шёпотом) Их, "лишних", не два было: часть табуна, ещё до прибега тревожной группы - разбежалась в нашем тылу, по тайге. Тишком, с собачками, быстренько собрали.
И у той заставы появился новый вид неуставного поощрения: омлет по-австралийски, глазунья по-канберрски или яйца в крутую по-тасмански! А подхозники резко повысились статусом, куда там заставским водилам.
Ну и торты выпекались, замешанные на мегаяйцах - пальчики оближешь!!!
Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


  • 3 недели спустя...

Близнецы-братья (Сказка для взрослых)

«- .... И твоё имя там есть? – спросил государь-анпиратор.
- Не, ваше ампираторское, не на подковках, а на шляпках гвоздей накарябано. Тока шоб ето узреть, никакого мелкоскопа не достанет...»

«Сказ про то, как Левша – блоху подковал»




Давным-давно, (в прошлом веке), жила-была одна имперская воинская часть. И дислоцировалась она в местах... весьма нежарких... месяца с три. А остальное время года, если климатически классически брать, то вообще «Здравствуй... щастье Новый год!!!» Всё там было как у людей да в лучших домах Ландона и Парижа и имелась, ясен пень, своя рота обслуги. А в хозроте той, как и полагается – взвода всякие, например: ОВС, ПФС и АДС или «дренажники», потому что эти-то последние как раз и занимались исключительно дренажными работами. Как засорится персональная фановая труба в кабинете фельдмаршала или енерала каких-нить, в общем не ниже штаб-майора из Главупра Мебельного Отдела, или ватерклозет дома у них, (ну не из ЖЭКа же сантехников вызывать в самом-то деле, дабы высокочинские нужники почистить и дерьмо оперативно за ними да вокруг и около убирать: те и по будням-то ещё неизвестно когда прибудут да и кто их, непроверенных, с улицы, к себе домой будет пускать-то), так поднимают по тревоге группу ассенизаторско-дренажной службы, загружаются они с дренажным инвентарём реже в аероплан военно-транспортной авиации, чаще в «ге-ли-коптёр», прости Хосподи мя грешного, и – аллюр «два креста – дву-шесть нолей». Чтобы сделать высоко и глубоко обхезавшимся – еффективно, быстро и совсем хорошо. И заблестит-заиграет у тех всё... и известной музыкой тоже, ага.

Почти так же было и в этот раз: чуток южнее, буквально рукой подать, на горной енеральской заимке, перед самыми, понимаш, выходными, когда туда должны были собраться равные ему сослуживцы, пересмежники и дорогие гости, вышла из строя канализация. А потому что енерал был – демократический, болел душой и телом за порученный участок службы, чуть ли не горел кал-лориями на рабочем месте. И от привлечения дармовой рабсилы из военнообязанных на строительство трёхэтажной дачки – гордо отказался. Привлёк гастарбайтеров из южных губерний, по настоятельному совету друзей из не из военных. Ну и те арбайтеры, видать, ему наваяли, что аккурат перед торжественно-келейном праздновании новоделья, потекло, дружно, отовсюду и сразу. Причём по известному закону: сверху – вниз, и что характерно, отнюдь не сливочным маслом. И даже – не шоколадным маргарином.

На заполошное енеральское по защищённой линии: «Клиентов где принимать? Маржу с кого снимать? Штаб-оберст, миленький, помоги-и-и!!!», чутко отреагировал електрон-монтажный отдел дренажной службы и – выслали специалистов неширокого профиля. На всякий пожарный: из сбивчивого енеральского, по закрытой телефонсвязи фронт дренажных работ был не вполне ясен. А переспрашивать, гарантированно доведя сановных диалогщиков до резкой кишечной недостаточности, было как-то не с руки, да и инструкции запрещают так высокопоставленных пугать, что того и гляди известный Кондратий радостно обнимет... Без приказа когда.

Десантировали дренажников со «сверхмалой» где-то на половине маршрута: личный енеральский аэродром не принимает, по погодным условиям высокогорья, так что вы – ножками, не маленькие чай. Личный состав дренажной группы суперсрочной службы, привычно разобрав спецсантехнический инвентарь, (всякие там мотки «дросселей», с «грузиками», разнокалиброванные разводные ключи, пару ломиков-«карандашиков», сапфирового колёру изоленту, кляпы и зажимы), двинули экономным «шагом эскимоса» исключительно и прямо в гору, хотя дураков в дренажниках отродясь не водилось. Просто заявкой на дренаж предписывалось как раз обойти, но бережёного – боги берегут почему-то наиболее охотно и регулярно, и прораб группы сантехников, привычно пошёл страшно далеко от нахоженных гражданским мирно-местным и не совсем народом дорог и даже – троп. Мало ли что: нет в профессиональной жизни совершенства и подтекать не только у клиентов может...

(Наверно именно поэтому уровень небоевых потерь и несчастных случаев на работах во взводе АДС был самым низким не только в самой воинской части или другому округу, но и по всей всё ещё неоглядной стране Шагреневой псевдомонархии. В столице всем ставили их в пример, да.)...

За два года до описываемых событий

В роту обслуги прибыло молодое пополнение, «майские». Братья Даг и Дарг, (в этом выпуске «Учебки» позывные всем курсантам присвоили, в порядке очерёдности, на букву «Д»), при раскидке, оказались во взводе АДС. Вот невезуха-то! Другие попали во взвода обозно-вещевой службы, (то есть ноги в любую погоду – всегда в тепле), и – предел мечтаний для вечно голодных «молодых» - в настоящий рай: взвод охраны складов пище-фуражной службы. Скоро счастливчики в двери станут проходить исключительно боком, змеиное молоко!

При распределении, когда по команде старшего сопровождающей группы новоприбывшие выстроились в одну шеренгу на плацу перед задним крыльцом штаба, отмахнувшись от вороха папок с личными делами, зампотыла - майор интендантской службы – тотчас показал на двух поджарых, жилистых братьев-близнецов и сказал, как отрезал:
- Этих двоих - в дренажную!
В строю прошелестело недоумение: ну с Дагом-то ясно – разгильдяй редкостный, постоянные ночные самоходы, как только учебный закончил без выбраковки, непонятно. А вот отличника Дарга – за что?! Ну, начальству всегда видней: высоко сидят, далеко наверно оттуда видать, даже если одни вышли да в чисто поле, с газеткой или, там на худой конец с глянцевым журналом. А у этого майора – ещё и явно глаз соколиный, намётанный, как у орла, вот и определил влёт да указал – место!

Не успели обжиться, даже по минимуму – хотя бы с расположением взвода ознакомиться до самого дальнего угла, как подняли первое отделение по тревоге: на юге окружные учения буквально на носу, а на ЗКП командующего – сортиры засорились. Время пошло!

Ссадили на третьмаршруте, по просьбе прораба, и – здрасте вам: марш-бросок! «Старики» выразили невслух сомнение: не слишком ли нагрузили «молодых», кабы пару «якорей» не заполучить. Но главный группы решил испытать новобранцев на пределе, чтобы выяснить, кто есть ху. А то присылают котов в мешке и будь ласка разбирайся сам: кто на что способен да на сколько хватит!

На подходе к объекту санации, с опережением графика, Вереск с удовлетворением отметил, что у однокашника Визиря – радар не ржавеет и глаз не замылился: даже в дела не стал заглядывать, сразу по виду определил, куда этих двух юных волчин направить: к Макару и телятам. Ишь как Даг глазами сверкает, так и сожрал бы с гамном вместе, хе-хе. Справные бойцы выйдут: пыхтят, запалённо дышат, чуть ли не язык на плече у каждого, но хоть бы раз кто и о чём скульнул: молча упорно прут как паровозы полторы прогрессивной нагрузки, не снижая общего темпа. Не секут сектора, так это наживное – обучим. Был бы стержень, а нарастить-нанизать на него практические навыки и умение – дело за тем не станет.

- А ну подтянись, «золотая рота»! - зычно скомандовал он.

Бывалые бойцы дружно заухмылялись и зашевелились бодрей: если командир громко обозвал их профессионалами, значит они – действительно на учениях, молодцы и всё у них просто загребись!!!

Даг, из подлобья, с одобрением поглядывал на комвзвода, лично возглавившего первое отделение: «Сразу видать – свирепый, могучий и справедливый. Под началом такого вожака и служить в охотку. Определённо свезло нам с Даргом на начальство.»
Дарг кхекнул, соглашаясь. Им с братом слова не были нужны: понимали друг друга не просто с полуслова, а вообще без слов. Вспомнилось, как провожал их отец, седой весь, полуслепой, редкостный долгожитель: младшенькие они у него, последыши. (А мать они никогда не знали, по фотографиям только: умерла сразу после родов, и их из бутылочки выкармливали.) Слова его напутствия:

- Помните, что род наш – достойный, ничем и никогда себя не запятнавший, нет среди нас, никогда не было и не будет предателей! Не осрамите плохой службой ни мои седины, ни наших славных предков. Это тебя касается, Даг! Хоть сейчас бы побыл серьёзным и не скалился! Помните всегда присказку про то, почему льву нельзя положить лапу на плечо и не позволяйте этого делать с собой никому, хоть вы и не львы и вообще ни к каким кошкам драным отношения не имеете. Служите честно, не за медали, а за честь и совесть...

У самого-то отца как раз наград было - от шеи и чуть ли не до пола, но он их редко позволял на себя надевать. (Только когда школьников приводили на экскурсию.) Служил с младых ногтей Империи верой и правдой, уцелел, лишившись одной ноги, и теперь доживал на пенсии при Музее Неспециальной Службы.

"Интересно, а отчего отец так сурово с Дагом себя всегда держал, сколько себя помню, чуть ли не с самых, с молочных зубов?! Ни единого доброго слова. Разве не видит, что Даг выкобенивается, разные фортели выкидывает заради внимания, ради хотя бы одного-единственного одобрительного взгляда? Надо бы набраться смелости, подойти и спросить! И потребовать не увиливать от ответа!!! Решено, как в отпуск повезут, так и сделаю! Хотя, когда он будет, отпуск этот? Ещё и служить не начал, а туда же. А отец – стар, очень стар, дряхлый совсем стал за последнее время..."

Через 2 часа 37 минут после описываемых событий

Дренажников встретили на подходах к заимке. Комитет по встрече выразил горячую признательность, что зашли именно к ним на огонёк. Если бы не Даг в передовом дозоре, то влезли бы в западню все и с концами. А так группа сантехников знатно побарахталась, сократив батальонный отряд встречающих на треть только ушедшими в Верхнюю Тундру.

Старший, отплёвываясь кровью из пробитых лёгких, подтащил Дага за шкирку к кромке и показал, отдав лаконичный приказ:
- Главного.
Даг весело оскалился по обыкновению, подмигнул и – исчез в кустах, а старший передового дозора с огромным удовлетворением прошептал младшему вслед:
- Таки сделал я из тебя, щенка, человека!

Закашлявшись, сплюнул скопившуюся во рту кровь. Погнул слегонца, (чтоб сразу не бросалось в глаза), ствол, зашвырнул боёк подальше в кусты. Отсоединил последний, пустой, магазин, положил разряженное оружие рядом, на видное место. И, достав личный «цитрус» с «бенгальскими огнями», на пять с плюсом изобразил вусмерть перепуганного средне-раненого «молодого»-срочника: сжавшись в жалкий комочек принялся терпеливо ждать. А вот и они, не запылились совсем: крадущиеся шаги, слышные даже сквозь звуки боя и мата, на пяти языках как минимум. Ну, давайте, чего телитесь? Пятеро, опустили стволы, значит побарахтаемся ещё и масло – будет!

Определённо младший подкурбаши в новенькой «разгрузке», переместив автомат за спину, радостно всплеснул руками:
- А кыто тут у нас? А у нас тут – пыленный!!!
Все охотно задрали бороды вверх с дружным гоготом.
- Ай, как сказал, как сказал, да! Пыленный!!! – Новый всплеск самого неподдельного веселья. Характерный, приглушённый хлопок дошёл до коллективного бессознательного слишком поздно. Последнее, что увидели те пятеро клоунов помимо дымка, была лучезарнейшая улыбка волкодава...

...Крадучись пробираясь далеко в обход базового лагеря, под звуки идущего на убыль боя, Даг усмехался про себя: «Смешные они, старшие: привыкли прежде всего собственным глазам доверять. И не обижайся, старшой, но приказ твой я нарушу: главный у них не тот, на кого ты указал. Хоть ты и опытный, но глаза – могут обмануть, а вот чутьё – фамильный секрет нашего рода – никогда не обманет. Не тот бородатый и косматый – главный, что как вожак машет передними мослами и отдаёт приказы, а неприметный старикашка, в сторонке и сзади.»

Тыловое охранение базы несло службу из рук вон плохо, всё вытягивали шеи назад и люто завидовали тем, кто сейчас там будет непринуждённо веселиться, а они пропустят самое интересное. Да и даже если бы бдили: Даг регулярно бегал ночами туда-сюда как хочешь через внутренний периметр «Учебки» и хоть бы тявкнул кто! А там отнюдь не щенки охрану тащат.

«О, растяжки мощно замаскировали, со стороны и не видать, да, но наследили – жуть. И вот тут, там и сям - «монки». Только радиоуправляемых фугасов и не хватало для полного и окончательного счастья...»
Беспокоило одно: как подобраться средь бела дня, не обнаруженным слишком рано, до центра базы?! Ведь кто-нибудь обязательно заметит постороннего. Помогли сами «клиенты». Хоть и считаются по праву знатными умельцами бить купленным оружием, скопом да из-за угла, но дисциплина – хромает на все ноги. Устроили как обычно образцово-показательную резьбу по ещё живому, снимают на несколько камер, смотрят в одну сторону.

Поэтому Даг незамеченным подобрался к цели и... ку-ку – прыгнул, как учили! Молниеносный захват шеи в «капкан», только сахарные позвонки изумлённо хряснули! Даже мяукнуть не успел!!!
(Для невладеющих: «Ку-ку!» по-французски значит: «Я здесь!» - отзыв, когда ищут кого.)

Сладостно эдак хрустнули, как в первый раз, на дальнем радиусе около «Учебки». Где он негласно, по наказу Наставника, нёс ночью службу по охране дальних подступов внешнего периметра, а не бегал вниз в долину по бабам, как все думали.
Наставник вызвал его через две Луны, после прибытия на «Учебку» и – сотворил неслыханное: ритуал разрешения от подчинения непреложному Закону о беспрекословном подчинении и исполнении приказов Старших. Об этом знали только двое: сам Даг и Наставник. И прежде чем Дага накрыла багровая, стремительно тёмнеющая тьма, он успел подумать: «Отцу, когда узнает, не будет стыдно за ме...»

Он ошибался: про ночную стражу знали трое: ветеран с позывным «Щур», отец братьев-близнецов. Потому что его тоже в своё время разрешил от Закона Наставник. Есть такое слово: «Надо». Выбирают самых лучших из лучших, самых достойных. И каким образом всё обстояло на самом деле, что да почему, никто никогда как правило не узнает. (Догадываться – будут, некоторые, очень немногие.) Большинство же станет звать-считать... иудой, например. И после смерти при одном упоминании твоего имени будут плеваться! Не одну сотню лет. И именем твоим нарекут предательство. И тот, самый первый, знал, и все после него. Какова ноша, а? Куда там Атланту. Неспециальная служба, чтоб ей ни покрышки и ни дна! Но если не мы, то кто?...

Свеженький труп известного и почитаемого, а теперь – с промокшими штанами, воняющего сортиром, жалко дрыгающего ногами и скребущего грязь скрюченными пальцами рук, со всем почтением оттащили в сторону. Плотным кольцом окружив мёртвого Дага, распростёртого на спине телохранами, толкаясь и мешая, попадая своим по пальцам и рукам, его с диким бешенством били прикладами, с проклятиями резали ножами. В конце концов окровавленное, искромсанное тело разодрвали на куски. Но поздно, всё слишком поздно: прохлопали – поезд давно ушёл. Принялись остервенело топтать голову, потому что казалось, что всё ещё продолжает с издёвкой «Тю-тю!!!» скалиться. Да только чего теперь метаться – не уберегли Зеницу и Надежду: ни в жизни, ни – в смерти. Умер уважаемый и влиятельный, светочь вдохновлящий, неподобающим образом, как мерзкий гяур какой!!! Не видать ему ни Райских кущ, ни ежедневно-обязательных 70 девственниц. Ай Шайтан!!! Н-на! На-на-на-на!!! И откуда только выпрыгнул, а?!

А кто самый первый виноват? И... набросились на четвёрку личной охраны, проморгавших смертника. (В стае, живущей по законам шакалов, иначе и не бывает.) У тех нашлись в банде и соплеменники, и даже дальняя родня, так что только безжалостным отстрелом самых буйных и смогли притушить самобытный древний обычай и восстановить хотя бы какое-то подобие порядка. На время. Отрезвило всех, что база, по всем признакам, засвечена и надо срочно начинать рассредотачиваться на местности: маскарадить под мирных местных с новенькими паспортами и совсем мирных туристов, заблудившихся, если что, в горах.
Из заморских или забугорных, остатков банды, ликвидировали свои же: из-за свидетельства некошёрной смерти Ахм... ах такого уважаемого человека! Дабы свидетелей не осталось. А то надо причислять безвременно усопшего и до захода солнца, а тут такой конфуз! Ведь все всегда знают, да: не так важно как ты жил и что при этом делал, а как умер! Достойно ли?

Один вертолёт с наёмниками из пяти сбили, на отлёте. Два уже после перелёта границы, как обычно пишут в подобных случаях в газетах, опять по техническим причинам и исключительно самостоятельно упал очередной вертолёт нынешнего ограниченно контингента. Сбивали, чтобы не подозрительно было, что так легко дали уйти. Чтобы коллеги-оппоненты в неизбывных сомнениях грызли себе локти: так вели с самого начала или нет? Но вот как быть с теми из очевидцев, кто там, в горах да предгориях – дома? Они ж – первейшие болтуны и хвастать горазды сверх всякой меры! Придётся выходить на штаб-оберста, чтобы подмогнул в сём деле, а потом сочтёмся. Но, ой какой козырь давать в руки, страх как неохота, но выхода нет!... Ладно, фигуру – отдать за преимущество. А преимущество-то – Чуханский международный трибунал. Так что при своих останемся, боевая, хе-хе, ничья...

Несколько часов после описываемых событий

Дарг, поскуливая и плача от боли, волоком тащил неподьёмное тело Главного, выбиваясь из сил. Вцепившись в воротник бушлата, упирался ногами и – пятясь протаскивал на полметра-метр. Чуть отдыхал и снова тянул, что было сил.
Вот он тот куст!
Затащил за него. Замаскировал наспех, и на подгибающихся ногах заковылял назад туда, где оставил Боксёра. Этот, с перебитыми ногами, был в сознании, поменьше, полегче, на одолженной во временное пользование плащпалатке. Ещё и помогал как мог, отталкиваясь руками. Поэтому до куста добрались с ним не в пример быстрее. Боксёр проверил как там майор, показал Даргу большой палец. Живой значит ещё, хорошо! Так, следующий ориентир... вон тот валун. Ухватить за воротник и – т-т-т-януть..., тянуть, тянуть, до чёрных кругов в глазах!

Кто-то там, глубоко-глубоко шепчет всё громче: «Всё равно не дотащишь их, сдохнешь по дороге! Так зачем жилы рвать? Просто ляг, свернись клубочком, сохраняя на ещё чуть-чуть постепенно уходящее тепло, и я приду за тобой. Боль – уйдёт, навсегда...» Дарг глухо зарычал от ненависти и, выпустив ворот бушлата, оскалился:
- Не выйдет! Пошла отсюда, со своими девятью жизнями, тварь! Сдохну, только тогда и там когда сам захочу!!!

Отдышался. Эх, водички бы! Аккуратно ухватился за воротник и – долго не мог сдвинуть, пока не догадался подёргать из стороны в сторону и – п-п-потащили...

Ранним утром следующего дня после описываемых событий.

- Десна, Десна, на! Я – Бирюк, как слышите-на меня, приём...
- Я – Десна, что у тебя, почему несанкционированый выход в эфир?
- Да у нас-на тут вдруг три нолика образовалось-на: один «средний»-на двух немых «тяжёлых» вытащил из леса с горы-на, прямо на передовое-на охранение. Кто ещё работает на нашей деляне-на?
- Кроме вас - никого. А ноли точно наши?
- Да, без сомнений, Десна, на.
На КП опешили:
- Не поняли тебя, Бирюк, какие же это «ноли», если в принадлежности сомнений нет?!
- А по виду-на «среднего»-на.
- Кхм, а что он сам говорит, из чьих они?
- А он-на ничего уже не говорит-на: дотащил первого-на, вырвался, когда его перевязать хотели-на, умотал обратно в лес, и вытащил второго-на. Подбежали-на, подняли, а он так вцепился в плащпалатку-на, что не могли-на оттащить! Донесли-на, док принялся хлопотать-на, а «средний» глянул вокруг, зашатался и рухнул, замертво-на! Надо бы «вертушку», на запасную, срочно-на, иначе «тяжёлые» загнутся, на, тоже.
- Осмотрели, есть хоть какие зацепки, кто это?
- «Тяжёлые» - «чистые»-на, ни документов, ни татуировок, оружие и экипировка – наши, не импортные, «малый специальный набор»-на. А вот третий, у него за левым ухом-на, точнее, что от него-на осталось, явно был личный позывной, сохранилась-на только начальная буква, большая «Г», Григорий.
- А за правым нет ничего?
- А правого не было вовсе-на. У него вообще полморды стесало-на до черепа, явно ручной гранатой. И два пулевых, слепые. Так что с «вертушкой», Десна? Док даёт полчаса максимум-на.
Молчание в радиоэфире, треск атмосферных разрядов...
- Ответ отрицательный: вы не можете раскрыть свою позицию.
Не слишком аккуратно приглушённый мат, а потом злое:
- Тогда нах хоть запрос сделайте, Десна-нах! Может те, кто нолей послали, нах смогут! Я, нах, на связи. СК.

На КП старались не смотреть друг другу в глаза. А вот такая она, проза войны: операцию под срыв не станут ставить. Игра по-крупному идёт. А тут трое неизвестных спецназеров, точнее двое уже, на ненадолго.
ЗАСовец плюнул мысленно на карьеру и послал запрос. Ошарашенно прочитал через минуту ответ. Передал шифрограмму командующему.
Тот пробежав «Обеспечить приём эвакуаторов через 5 минут,» - выматерился:
- У спецов игрища свои, а нам, армейцам, расхлёбывать!!! Передайте Бирюку, пусть готовится обозначиться. Всё коту под хвост, млять! Полугодовая подготовка..
-Товарищ командующий, - непочтительно перевал его майор-«связник», - вы до конца не дочитали.
У видавшего виды боевого генерала отвисла челюсть: «Обозначать площадку не надо. Отведите своих на пару сотен метров назад. И строго прикажите туда не смотреть. После, с той стороны в течение 24 часов больше никто не придёт.»

Капитан той разведроты, с заглазным позывным «На-На», потом неохотно рассказывал всякие небылицы, но ему никто не верил. Хотя этот офицер имел репутацию антибаечника и вообще редкостного молчуна. Он, конечно же, приказал своим не смотреть в ту сторону, хотя весь немалый боевой опыт бунтовал против такой нелепости. Трое «молодых» не вняли. Хм, чем там завесу ставили нах, какой-то модернизированной нах «Зарёй»?!

Где-то на просторах Шагреневой псевдомонархии

В кабинет к замначу медслужбы зашли Вереск и Боксёр. Вернее – заехали на креслах-каталках, каждый с комбинированной вешалкой-капельницей в руке. Хотя им полагалось смирно лежать и неукоснительно соблюдать постельный режим.
Майор Вереск:
- Что показало вскрытие, почему он умер!? Ведь ранения были не смертельные.
- Надорвался. Разрыв сердца, от перенапряжения. Он ведь вас, кабанов, тащил несколько часов.
- 14 часов 49 минут, - глухо проговорил Боксёр.
- Откуда такая точность? – изумился полковник.
- Таймер на часах выставил, когда он меня из-под завала вытянул, как репку. На всякий случай...
- Не укладывается ни в какие нормы или выкладки! Я как узнал, что он один вас обоих вытащил на армейскую разведку... Поразительно!!!... Тут на «нобелевку» материал!
Дренажники, командир и подчинённый поморщились. Вот такие, небось, и придумали в 41-м на собачек мины устанавливать, для борьбы с танками.
- Вы уже закончили? Когда можно забрать тело? – заиграв желваками процедил Вереск.
- Зачем?! – не понял «клистиркин».
- Проследить, чтобы нашего боевого товарища похоронили по-человечески, а не зарыли, как собаку! – с откровенной издёвкой пояснил очевидное сержант кадровой службы, надевая велосипедные перчатки, за что и получил свой позывной. Полковник, поняв, что забылся и допустил бестактность, побледнел и поспешно сказал:
- Конечно-конечно, сейчас лично подготовлю все документы!...

Вереск спросил зама с позывным «Жужа»:
- Как прошло?
- Задействовали вариант «Лесничий».
- Как обычно?
- Да, собрали всех, кроме Дага. Но нам наловленные из местных точно указали место. Вырезали пласт земли, где его растерзали, там кровью всё пропиталось... Дольше всех искали Несмеяна. Потом сообразили – он жеж в паре с Дагом шёл, прикинули, где самая высокая точка и одна тройка ушла к скале. Там, с тыльной стороны, у вершины, нашли его и четырёх дохлых душков. Вий говорит, что у него ранение смертельное было, так он мало того, что себя подорвал, ещё до того оружие в негодность привёл. По следу нашли пятого, уползшего недалече. Тот, дурилка, подкупить хотел, доллары совать пытался. Вий с ним побеседовал, для рапорта и чутка за жизнь, сколько и где этот урод успел нагадить, а потом, как принято в таких случаях.... Ну и попутно почистили там всё, с особой тщательностью.
- На малый радиус хоть?
- Абиж-ж-жаете: когда это у нас на большой, без приказа на то, чистили?!
- Витаминок, наших, отошли тем троим армейцам, чтоб зрение быстрее восстановилось.
- Абиж-ж-жаете: уже. О, передают, что готово всё. Начинаем?
Вереск кивнул.

В первой шеренге строя стояли «дублёры» первого отделения. На правом фланге закусив губы от боли, поднялись Вереск и даже Боксёр на загипсованных ногах.
За первой шеренгой были остальные отделения взвода АДС, справа-слева замерли взводы ПФС и ОВС.
Зампотыла, срывая голосовые связки:
- Отдельная хозрота Н-ского отряда, равняйсь, СМИРНО!!!
Строй «подхозников» слитно колыхнулся и замер... перед свежими холмиками десяти стандартных могил, и двумя поменьше: будто в этих двух не взрослых похоронили, а... подростков.
Рядом, на стрельбище, проводил плановые учебные стрельбы личный состав отряда.
- Упражнение-3, стрельба стоя! По воздушной цели, одиночными, товсь, целься, ПЛИ!
Окрестности залили волнами перекаты звонкого эха от троекратного залпа. Совпало так. Ведь «подхозникам» оружие, в общем-то и ни к чему: у них же задачи – не боевые и вообще – сугубо мирные...

9 Мая, у памятника Неизвестному Солдату

Всё меньше и меньше с каждым годом становится ветеранов Великой Отечественной войны. Годы и старые раны берут своё.
Уже пару лет, как возникла и ширится неофициальная традиция: все, кто получил боевые награды, приходят в День Победы сюда, к памятнику Неизвестному Солдату, чтобы как эстафетой передалось...
После официальной части и обязательных чтецов от власти и прочих власть имеющих по всякому, разбились на полугруппы и группки. Старички-ветераны, слегка ошарашено, переходили от одних к другим.
Чуть дальше остальных, на лавочке, расположились молодые парни и матёрые мужики, в зелёных фуражках. Некоторые - с редкостным шевроном: буквой «Ф» вроде бы. И если у остальных пограничников были боевые ордена и медали, то у этих – ордена Ленина, Трудового Красного Знамени да медали «За трудовую доблесть» и «За трудовое отличие». Увидев молодого парня - полного кавалера ордена Трудовой Славы, трое старичков-ветеранов не выдержали, подошли и, после приветствий в их адрес и вручения им бумажных стаканчиков с отнюдь не берёзовым соком, налитым на пару пальцев, самый любопытный спросил:
- За подъём народного хозяйства в Афгане?
- Не-е-ет, - слегка помедлив ответил парень. Дождавшись кивка генерал-лейтенанта, пояснил:
- За другое.
Второй старичок недоумённо:
- Так мы ж с другими и не воевали вроде...
Парень улыбнулся:
- А мы же уже давно, с 45-го, ни с кем не воюем. Просто с некоторыми у нас – общая граница.
Погранцы дружно заулыбались.
Третий старичок:
- А вот те у вас, вон по два-три ордена Ленина у каждого и шеврон какой-то странный, без очков не разберу никак...
- А это – пограничные музыканты, из хозяйственной службы, - произнёс генерал-пограничник.
- И за что у них ордена?!
- Ну как за что: за рекордные удои на свинофермах конечно же.
Пограничники расхохотались. Не обидно совсем, а как свои шутят среди своих о понятном только своим.
- А вы – «Смерш»?
- Не-е-ет, - после секундной заминки протянули три старца. – На другую букву.
Все дружно расхохотались: 1 – 1.
- Стаканчики отчего бумажные, а не пластиковые? – поинтересовался самый бойкий старик.
- Так мы ж – «зелёные»! - последовал немедленный ответ.
Снова смеялись все.
Генерал:
- Баюн, скажи тост!
- Ну, за чистую экологию!!!
Сразу выпить некоторое время никто не мог, по техническим причинам.

Старички-«несмершевцы» ехали и молчали. Пока Петро Говорун не выдержал:
- Да из них такие же подхозники и музыканты, как вон из Ивана – скрипач!
Трамвай вздрогнул от громового смеха в исполнении неприметных и тихих на вид старичков. Окружающим было невдомёк, что у Ивана личный позывной – Паганини.
- А почему так охотно берут везде именно погранцов?
- Вот на «скрипке» ты по-прежнему играешь мастерски, и молодым большую фору дашь, а соображать – туговато стал! – необидно подколол Паганини Писарь. – У них – отбор, естественный отсев да специфика службы.
- И без приказа – ни-ни, – вставил Говорун. – Зато когда скажут им, в кои-то годы: «Теперь – можно!», то – ой, три раза. Вспомните 85-й и «Санитарный кордон»...
А вокруг текла размеренная жизнь празднично принарядившейся столицы, спешили жить и радоваться жизни гражданские, не подозревая, что покой и сон их охраняют, из поколения в поколение, помимо явных, всякие там военные музыканты с подхозниками, которым, как общеизвестно – оружия – вообще не выдают.
- В хороших руках остаётся, - поставил как всегда точку в разговоре Саня Писарь. – Дай им, Егерь, всем, где бы и кем ни служили, сил и удачи!
Традиционно договорившись «держать связь», сошли старички, ясен перец, на разных остановках, не зная да и не пытаясь узнать, кто где живёт: дурной тон это, да и просто не принято...

- Кто они были, неужели легендарные «речники»? – спросил Баюн.
Вереск и генерал Гепард разом усмехнулись:
- Ага, щас! Скорей всего «самоварщики» или «печатники», но определённо не «гусельники».
Баюну очень хотелось уточнить, про кого это вот только что озвучено, но вспомнив, что «Меньше знаешь, крепче спишь!», передумал. Всё равно отшутятся...
На полях заметим, что те двое, полковник и генерал-лейтенант, угодили пальцем в небо, два раза из трёх. Только кто ж им про это скажет, а?
Какая эмблема у Неспециальной службы, спрашиваете?
Ну, хорошо – не спрашиваете, но подумали теперь уж наверняка.
Два символа: Воздух и Вода.
И девиз: «Нужны, как воздух и вездесущи, как вода».
Чего уж проще-то?

Изменено пользователем Dag
Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


  • 1 месяц спустя...

Поздравительное... *russian*

 

 

 

Всех - с Наступающим, Новым, 2010-м годом!!!

 

 

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


  • 3 недели спустя...

«Паркер» Пиночета

(Мерзкий, детский голосок, с плохо завуалированной издёвкой):

- Не надо искать ложку! Сначала нужно осознать главное: ложки - никакой нет, всё дело в тебе...


Отрывок из неопубликованной режиссёрской версии «Шматрицы»



Дело было так. Застава наша стояла на берегу Уссури, а специфика несения пограничной службы такая, что каждой весной приходили два катера типа «Аист», с экипажами из морских частей ПВ. Из Казакевичево, это возле Хабаровска, там дислоцировалась бригада ПСКР. Надо сказать, что приходили «свои», то есть менялись только те, кто увольнялся, а так и экипажи, и номера катеров можно сказать были «родными». Досконально знали участок, наперечёт как самих заставских, так и местное население, деревня Видное – населения человек примерно 90-100. Всем видом и поведением морячки напоминали некую анархическую группу, эдак со снисходительностью «морских волков» относились к заставским порядкам, передвигались как бы нехотя, вразвалочку, в ботинках с загнутыми вверх носами, (от воздействия соляры в моторном отсеке катера).

В их задачи входила доставка нарядов на стыки, усиление заслонов, если «сработка» была на левом фланге, неупреждаемом. Бывали отдельные дозоры по речке, шугали «хунов» (китайцев), браконьерские сетки у них тырили потихоньку, а экспроприированный у китайских браконьеров улов со спокойной совестью вкушали по всякому на причале. Всё по заветам дедушки Ленина, хоть тот и придумал, явно с какого-то попару должность ЗАМКОМПОМОРДЕ – заместитель комиссара по морским делам. Недолго правда сия от сухопутной мазуты помойная должность просуществовала – явно кто-то из знающих людей настойчиво подсказал.

На приказ вставали они в робах навыпуск, с пулеметом РПК и АКСом наперевес. Только гранат и опоясанья пулемётными, (от ПК), лентами и не хватало для батальной скульптурной группы «Революционные матросы». Посмотришь на таких «альбатросов-буревестников» и сразу отчего-то сами собой всплывают в памяти строчки из чеканных стихов Маяковского:

«Эй, синеблузые, рейте за океаны! Или
У броненосцев, на рейде, ступлены острые кили...»

Постоянно пытались ночевать в катерах, не приходя на заставу, но справедливости ради следует отметить , что начальник заставы Марченко, (фамилия изменена), ломал морячков хорошо и подчинялись они ему беспрекословно. Это так, предисловие, чтобы было понятно где собака порылась.

Да, необходимо набросать скупыми, мастерскими штрихами портрет самого старшего лейтенанта Марченко. Для пользы и посильной помощи повествованию, ясен перец. Итак, поехали, рисуйте мысленно и себе тоже: мущ-щ-щ-ина 26 лет от роду, с гусарскими усами и бакенбардами; худощавый, «жгучий» брунет, самого что ни на есть «брутального» облика; среднего роста, чуть сутулится, картавит. Гламурный такой, как с голливудской картинки: фуражка – умопомрачительных размеров, на посрамление, чернейшую и неизбывную зависть какому-нить генералу армии. Погоны – вечно торчат, какие-то они у него длинные были что ли... Курил почти постоянно. Нередко летом ходил в кубинской форме. Это у него папа служил каким-то пограничным генералом, поговаривали, что на Кавказе где-то служит. (Фамилия не знакома ли кому?) А форма та, экзотическая – папин подарок. К дню рождения вроде, точно утверждать не берусь.

Какая она с виду, форма эта? О, это трудно описывать словами, это надо ВИДЕТЬ! «Рас-с-скинулось море шир0ко-о-о, Карибское...» Если вокально изображать. Причём иные из совсем свежих на нашей заставе и/или слабо психологически устойчивых, даже обалдело щипали себя за ладонь или куда ещё самопроизвольно придётся, настолько кубинский военный прикид смотрелся дико посреди уссурийской тайги.

Судите сами: цвет морской волны, не камуфляж, однотонная, накладные карманы на груди и накладные карманы на брюках сбоку, ( почти как на «варшавке»), карманы с клапанами на двух пуговицах. Карманы по размеру больше примерно в 1,3 раза по сравнению с «варшавкой». Погоны – матерчатые, ворот разглажен. Стерлось в памяти, по-моему рукав короткий, а может быть он их подворачивал? Нет, не помню! Но видок был тот ещё – крайне смахивал на Пиночета. Особенно когда, видимо для пущего форсу, тёмные, солнцезащитные очки в золочёной оправе водружал. В общем, уже сама форма придавала Марченко некий непередаваемо устойчивый, национально-территориально-латиноамериканский колорит, а тут ещё черные усы, бакенбарды, ФУРА - МЕГА-АЭРОДРОМ... Поэтому и неудивительно нигде ни разу что «молодые», неожиданно да из-за угла выбежав на нашего начальника заставы, (когда копия Пиночета по-наполеонски обозревал «владенья свои»), застывали как вкопанные, да ещё и словно без предупреждения ошарашенные пыльным мешком по головному убору!

Теперь о КНИГЕ СЛУЖБЫ. Всем, служившим на линейных заставах, прекрасно известно, что для начзаставы – это святое, однако же ввиду занятости, (а может быть где-то и лени), не всегда она велась регулярно. Но уж если заполнялась, то это был ритуал.. Нет, не так – РИ-ТУ-АЛ!!! Ну, а поскольку был старлей весь такой из себя гламурный, то и ручка, которой он заполнял Книгу, тоже конечно же была вся помпезная до безобразности и крутая-я-я, куда там прибрежным скалам – «ПАРКЕР»! Представьте только, в те «застойные» времена – «ПА-А-А-Р-Р-Р-КЕР-Р-Р»!!! Всё как полагается: зеркально-полированная, с золотым пером и прочими прибамбасами, какая-то неуместная что ли..

Ближе к теме. Книгу он заполнял с чувством, с толком, с расстановкой и с трепетной любовью, как все, кто обладает хорошим почерком и любит чертить. Садился в канцелярии ночью, когда был ответственным, и – ПИСАЛ, курил и ПИСАЛ, с сожалением отрываясь, если приходилось отвлекаться от священнодействия для постановки приказа уходившему на службу наряду или для доклада от прибывших со службы. Утром Книга появлялась в «дежурке», дежурному по заставе ставилась задача на отлавливать неосторожно или недальновидно пробегающих/проходящих/неловко крадущихся мимо старших наряда, чтобы каждый расписался: когда, где он ходил и признаков чего там – не обнаружил.

У морячков лафа заканчивалась примерно в октябре. Тогда с бригады шел на катере какой-то там их капитан с прибавкой на «анг», до стыковой с Дальнереченским ( Иманским) отрядом заставой и собирал все «Аисты» домой зимовать. Проходили они по Уссури красиво, все вместе, кильватерной колонной. И чем ближе к месту дислокации, тем больше их становилось: мы наблюдали подход 9-ти катеров, а отходили уже 11. Прощались с пацанами, с кем-то навсегда, с кем-то – до следующей навигации.

В тот день они УХОДИЛИ. Была суббота, заставку помыли «большим ХЗРом», готовились к бане, после ужина и Боевого расчёта. Позитива всем знатно добавляло известие, что привезли кино с деревни, хорошее, какое именно – не помню, но комедия. Настроение – зашибись у всех и каждого от упорно не проходящего ощущения соприсутствия на «празднике жизни»! И угораздило же Марченко в этот же самый день выложить дежурному книгу службы, с вложенным в неё «паркером» для сбора автографов, ясен пень! Все, как обычно, расписались, всё хорошо. А из офицеров в тот день был он один, поэтому строил на Боевой расчёт и докладывал старший техник, прапор Серёга Смолев. Перед этим случилась массовая стирка ПШ, (только камуфляжи сняли), и все стояли в чистом и наглаженном. Красота!

Серега пошел докладывать, слышим:
-...астава на Боевой построена.
Выходит к нам Пиночет, окинул орлиным взором:
- Здр тов погр-ки!
Мы ему в ответ, так же:
- Здра-жла-трищ-стрший-лей-нт!
Пиночет:
- Тэкс-с-с-с, дежурный! Все расписались?
- Все!
- Хорошо! Тэкс-с-с, а... РУЧКА ГДЕ?!
Все вздрогнули. Дежурный по заставе, не веря глазам, сумел лишь выдавить из себя:
- Н-не знаю...
Пиночет:
- НЕ ЗНАЕШЬ!? И ЗАСТАВА - ТОЖЕ НЕ ЗНАЕТ!!!?
- Не знаем, - вразнобой сказали мы, поражённые отсутствием «жезла-самописца» на обычном месте.
- ДУМАЙТЕ!!! – сверкнул глазами начальник заставы и ушел обратно в канцелярию.

Мы давай репу чесать, кто скиздил?! Ну не было такого никогда!!! Решили, что это недоразумение. Серега пошел опять докладывать, опять сольный выход Пиночета, попытка нумер вторая. Приветствия, осторожно так спрашивает:
- Ручечка не нашлась? НЕТ?! ДУМАЙТЕ!!! - и опять ушёл.
В общем, вышел он ещё разок, поинтересоваться как у нас дела, потом посидел еще раз в канцелярии минуток десять, и по громкой связи:
- ЗАСТАВА! ТРЕВОГА!!!
Заставское население забегало, как ошпаренное, вынесли из «оружейки» ВСЁ, в тактическом, при групповом и личном да с цинками и со всеми подсумками, в касках, построились перед заставой. На лицах у всех обозначилось всеобщее, в унисон: «ЖРАТЬ УЖЕ ОХОТА, ДА И БАНЯ..., КИНО...» Молодцеватой походкой вышел Пиночет и... дал вводную: мол, пришел полный и окончательный ПИПЕЦ, все машины подбиты, на правом фланге, в районе 9-го участка, прорывается бандформирование, рыл этак на 100! Задача личному составу – уничтожить, используя все полученные навыки и пограничное мастерство!...

Описывать как мы бежали, подробно не буду. Там ронялись цинки в грязь, с завидной регулярной вспухали «вспышка справа/слева/с тыла». Чистое ПШ уже бесповоротно перестало быть таковым, да и бушлаты тоже являли собой вид, повергнувший бы Трёх Поросят в перманентную зависть... Огребли по полной, «за здорово живёшь». Как в подобных случаях и бывает, народ – злющий на долбаный «паркер», того, кто ему ноги приделал, друг на друга, на нашего старлея и далее, со всеми остановками, на весь мир. Через примерно 2 км, причём полдороги – по деревне – замечательная, нежданная развлекуха для местного населения и ведь никакого кина не надо нигде ни разу... Поступил приказ окопаться и занять оборону в направлении дороги! А дорог там было целых три – развилка!!! И тут нервы не выдержали у комтеха:
- В НАПРАВЛЕНИИ КАКОЙ ДОРОГИ ОБОРОНУ ЗАНИМАТЬ??? А!!!?
И как сплеча рубанул, отшвырнув сапёрную лопатку:
- НА .УЯ НАМ ТВОЙ ПАРКЕР!!!???
Сорвал с себя экипировку, хряснул в сердцах оземь, сел и закурил.
У Марченко что-то явственно щелкнуло, похоже он понял, что мы - НЕ БРАЛИ!!! Что затупил не на шутку. Последовала спокойная команда:
- В колонну по три, за мной, шагом марш!
Комтеху:
- Сержант, командуйте!
Пошли назад, волоча ноги, отмылись еле-еле, праздничного настроения – как не бывало...

Весна 91-го года, идут «Аисты», красивой колонной. Два замыкающих отделились, подошли, причалились. Вылезли морячки на причал. Из «наших» – две физиономии – старые знакомые и мгновенно прозрение у заставы:
- Пацаны, ВЫ – ПАРКЕР!?
Те:
- МЫ – ПАРКЕР! Ну, в смысле, не мы, а один из тех с кем прощались, который увольнялся.

И вышла им тут же, никуда не отходя, изумительно боком пословица: «ОДИН ЗА ВСЕХ И ВСЕ - ЗА ОДНОГО!!!»

Пиночет выскочил, мечется, не знает чего делать, орёт: «ПРИКАЗЫВАЮ ПРЕКРАТИТЬ ДРАКУ! НЕМЕДЛЕННО!!!» Бестолку! Машемся молча, но истово. Потом догадался: убежал и вернулся с автоматом да как даст в воздух очередь на полрожка!!! Замерли, стоим, кушаем заживо друг дружку глазами. На Марченко и не посмотрел никто, будто нет его.
Пиночет, щёлкнув предохранителем:
- МАТЬ-ПЕРЕМАТЬ, СОВСЕМ (УХУ ЕЛИ)?!!! ПОЧЕМУ ДРАКА?!
Молчание. А потом, не сговариваясь, плюнули дружно под ноги «пернатым навиганцам»: знали, что непотребство сотворил один из них, но не пресекли тотчас, а значит – пособниками ворюги стали! Он-то на дембель домой сдриснул, а вы – приехали к нам снова. Неужели не дотумкали, чем это свинство одного вашего чревато для всех вас?

И пошли мы с плаца диагональной колонной, мимо замершего соляным столбом начальника заставы. Пиночет обозрел это вот безмолвное дефиле круглыми глазами, затем видимо сложил себе в уме дважды-два и... у морячков началась такая жизнь, что – ой! Три раза!!!

А на Боевом Марченко извинился перед личным составом – за то, что на СВОИХ подумал нехорошее. И ему – простили. Не так важно какую ошибку совершил, главное, что отличает человека от ходячей, умеющей разговаривать биомассы – признал ли ты, что ошибся, что обидел подчинённых незаслуженным наказанием и попросил ли у них прощения публично, у всех.

Надо отметить, что несмотря на папу-генерала, «паркер» и, временами, неприкрытый ничем, нигде, ни разу выпендрёж, Юрий Викторович был нормальным мужиком и настоящим офицером-пограничником.
Такое вот вышло у нас таёжно-кубинское «ча-ча-ча». Изменено пользователем Dag
Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


  • 1 месяц спустя...

Легенда...
....в исполнении военно-инструментальной группа "Шапито"


Все описываемые события - плод воображения автора, самая настоящая фантастика. Ясен пень - не было ничего такого: нигде, ни разу – никогда.

Всем носившим и носящим военную форму не воевавшим не ветеранам – посвящается.


В хрипе связок, в горле комом теснится крик,
Но настала пора - и тут уж кричи - не кричи!
Лишь потом кто-то долго не сможет забыть:
Как, шатаясь, бойцы о траву вытирали штыки!

И как хлопало крыльями чёрное племя ворон,
Как смеялось небо, а потом прикусило язык.
И дрожала рука у того, кто остался жив,
И внезапно в вечность вдруг превратился миг.

И горел погребальным костром закат,
И волками смотрели звёзды из-за облаков.
Как, раскинув руки, лежали ушедшие в ночь,
И как спали вповалку живые, не видя снов...


Из песни "Легенда" ВИА "Кино"





...И задолбало уже: "Ты, мол, здесь никто и звать тебя никак, без ветеранской ксивы к тому же. А потому сиди и не чирикай, пиши только о том, чего скажут, салага". И потом ещё лечить начинает, про то что "надо выжить, чтоб понять" да что ты "про поджидающую везде смерть" ни хрена не в курсе нигде, ни разу. Он же, млять, доподлинно и точно знает, как оно на границе-то бывает!
Усиленный наряд идёт дозором по левому флангу, по самому бережку, а на той стороне, окуевшие от безделья после фронта сопредельщики из погранстражи чешут. Давай погранцам кричать всякое, а те, как обычно - игнорируют. Ах так, нас, фронтовиков, не замечают?! М-16 развернуть в их сторону и - от пуза. Старший наряда и его "годок" упали вовремя, а "молодой" замешкался, хотя триста раз объясняют и показывают, и словил в грудак и шею. "Годок" "дракона" перевязывать, старший - на заставу, кодом: "Обстреляны с сопредельной патрулём, плюс-минус один, минус - большой" и запрос: "Наши действия?", хотя и так знает наперёд, чего скажут. Ему, явно от ошарашенности, открытым текстом: "Сидите, машина щас прибудет за раненым, в Отряд уже доложили, отвечать запрещено!", а рядом младший дозора в грязи хрипит, и старшему пограничного наряда до боли в прокушенной губе, до скрежета зубовного хочется из ПК да по ржущим мордам на той стороне! И стрелять-стрелять-стрелять, пока лента не кончится, чтобы в брызги, в мясо!!! Потом - реку вброд и прикладом в блин отбивной закатать, то что осталось! А нельзя!!!

ЗА-ДОЛ-БА-ЛО!!!!!!
Мы думали там, на Границе, было тяжело. Наивные. Как оказалось, как раз там-то и было всё легко, ясно и понятно: в тылу, за спиной, наши, перед нами - "система", КСП по основному рубежу, чуть далее КСП по рубежу прикрытия, наш берег Аракса и самый-самый последний рубеж - пограничная река. А за ней - уже чужая земля, сопредельная. И живущие там ни плохие, ни хорошие - просто не наши. Так и ходили на службу, без улыбок, с "плакатными лицами", потому как "Не поддаваться на провокации и ни под каким видом не устанавливать контакта с сопредельной стороной"! Таков приказ, а приказы, как сказано в уставе, не обсуждаются и исполняют их беспрекословно и в указанный срок.

Так вот, мы чётко знали, что с той, чужой стороны ничего хорошего не может прийти по определению. Потому что у страны нашей, как бы она ни называлась на данный, отдельно взятый исторический период времени, друзей нет никаких: ни обыкновенных, ни - загадочных. Ну то есть друзья всё-таки есть у нашего Отечества - это его Вооружённые Силы и Военно-Морской Флот. Так очень ёмко и точно охарактеризовал истинное положение вещей Александр III. И его высказывание не утратило своей, хм, злободневности и по сей день.
Мы, погранцы - здесь, они, жандармы - там и всё. Мы знали, что впереди враг, которого "плакатно не поддаваясь" надо как бы не замечать. Ходит там, по другому берегу кто-то в форме с оружием, да и пусть себе. Вот если, они своё оружие в нашу сторону повернули или в брод через реку сунутся, тогда - сообщили на заставу и ждём "дорогих гостей", готовим горячую встречу. А если на всех не хватит, так сейчас наши братья с заставы примчатся и отрядские да окружные, чуть погодя подойдут - всем достанется, никто не уйдёт... обиженным нашим невниманием. То есть чтобы ни случилось, каждый из нас знал, что за спиной у нас - Держава и что за тыл можно быть относительно спокойным.

На "гражданке" же ничего подобного: нет-нет да и прошипят вслед "цепные псы"! Дурачки, мы и есть псы цепные: всё ходим по цепи, то есть на цепи, которая покрепче материальной, из стали, будет и имя ей: Присяга, Воинский долг, СТПВ. С плакатными мордами, неулыбчивые, ага. И ведь что бы ни кричали с той стороны, чем бы в нас ни швырялись, даже зубы оскалить не моги! Ходишь и мечтаешь, а вдруг как в июле 1941 года, скажут в кои-то веки сталинское: "Теперь - можно!" И вот тогда-а-а...
Эх, мечты-мечты...

Удивлён я был, что люди, которые спокойно спят себе, ничего не зная, что сон их безмятежный - порой и наша заслуга, ведут себя часто как те, на сопредельной стороне. Тоже стремятся запустить всяким: ловко плюнуть в спину например, а когда обернёшься, состроить из себя... девственницу - мол я не я и слюна-то не моя. Или храбро облить помоями с безопасной дистанции, теперь же можно - демократия. Ладно, со всякими заокеанскими сидельцами, которые бывшие сограждане, всё ясно: надо отрабатывать усердно - буквально чтоб пот градом - и за тёплый хлев, и за сытную кормушку. А вот соотечественники, которые здесь, с нами вместе, вот их ненависть по отношению к пограничникам понять никак не могу!

И больней всего тычки принимать от ветеранов недавних войн и конфликтов. Оговорюсь сразу: далеко не ото всех из них и уж тем более не от ветеранов Великой Отечественной войны, от которых мы сроду худого слова не слыхали.
Обязательно найдётся или найдутся те, кто уважение путает с пресмыканием. Ты воевал - почёт тебе лично и уважением наше пограничное, вот только пресмыкания или восторженного поедания глазами не стоит от нас ждать - не будет такого. Обижаются такие вот повоевавшие, что-то там про кровь и грязь говорят, про то, что надо побывать на войне и выжить, чтобы понять как оно, что и почём. Ах да, ещё о выходе на "боевые" и сорванных и ободранных в кровь ногтях "в горах" скажут эдак с надрывом, о постоянно поджидающей смерти ввернут.

Слушаешь такого и не знаешь, то ли смеяться, то ли плакать. Он видит, что ты не реагируешь, (провокация, не поддаваться), и начинает грязью швыряться: господин такой-то, салага мол, я там за тебя кровь проливал, пока ты в тылу на своей грёбаной границе отсиживался, закрытый нами наглухо!

Ну да, всё верно, за исключением того, что салага - у него, (прошу прощения у женщин за казарменность речи) в штанах, с Границы и до, и после его геройства уходили и уходят в МИРНОЕ ВРЕМЯ цинковые гробы, и раненых доставляют в военные госпитали, и получившие увечья не воевавшие ни разу нигде инвалиды есть, как принято стандартно писать "при исполнении служебных обязанностей". Ага, вот именно: как хочешь, так это и толкуй да понимай.
"Наглухо закрытые", угу. А кто им тылы от "душков" чистил, папа Карло или быть может мама Тереза? Кто обеспечивал, чтобы снабжение было более-менее сносным?

А что до "боевых", так у нас каждый выход на границу был боевым, даже когда рабочая группа шла чистить "систему" от травы или проводить профилактические работы по её техническому обслуживанию. Вооружились и пошли, побежали или поехали. Выставили боевое охранение и - за работу. И часто бывало, что из таких вот выходов рабочих групп не все и не всегда возвращались на своих ногах. Бывало, что приводили или приносили и подчас не головой вперёд несли.
"За меня" он там был! Ты, уважаемый, был там, куда тебя страна поставила и делал, что она тебе приказала. Мы - тоже самое делали: были там, куда назначили и делали, то, что от нас по роду службы и долгу требовалось. Ты воевал, мы же, не воюя нигде ни разу, просто "тихо да мирно" охраняли себе рубежи нашей общей страны. Вот и вся разница.

Хорошо, я - никто и звать меня никак: обыкновенный рядовой пограничных войск Комитета Государственной Безопасности Союза Советских Социалистических Республик, ничем не примечательный, никак и нигде не отличившийся. Просто служивший на Границе, как сотни тысяч моих братьев-погранцов: рядовых, ефрейторов, сержантов, старшин, прапорщиков и офицеров. Даже среди генералов есть погранцы, хоть и не часто встретишь их.
На мои слова "не каким-то там всяким, а - повоевавшим" начхать. Тогда пусть прочитают слова великого человека, который не нам всем чета.
Про не воевавших погранцов, обычно отсиживавшихся в тылу, пока за них другие кровь льют:

"Я всегда был спокоен за те участки фронта, где оборонялись или шли в атаку пограничники."

Г.К. Жуков.


Он же про то, что погранцов смерть не поджидает нигде ни разу, ни вообще, ни постоянно:

"Пограничная служба имеет свои особенности: по сути дела это ПОСТОЯННАЯ ВОЙНА с тайным, умело маскирующимся врагом. Днем и ночью, в жару и в холод, в горах, в лесах и болотах, на море пограничник должен быть КАЖДУЮ МИНУТУ ГОТОВ К ВООРУЖЁННОМУ СТОЛКНОВЕНИЮ. От воина границы требуется высокий моральный дух, высокая дисциплинированность и неусыпная бдительность, большая выносливость, готовность всего себя отдать делу служения Родине."


Вот Человек сказал ёмко и точно: ни прибавить, ни убавить!
Я лишь позволил себе выделить в его словах ключевые моменты, так, на всякий случай, чтобы особо одарённых носом не тыкать потом в очевидное.
Это очень тяжело физически вот так служить и дико изнуряет психологически быть в постоянной готовности, что в любую минуту псевдомирная, (а другой на Границе отродясь не бывало), жизнь разлетится вдребезги с первым же выстрелом с сопредельной стороны или попыткой бандформирования прорваться из нашего тыла, чтобы уйти "за кордон" или к нам в гости припожаловать.
Поясняю: я не пытаюсь доказать, что погранцы - дартаньяны, а все остальные - известно кто. Этим с успехом занимаются кто угодно, только не пограничники! Мы - не воюем, мы просто несём службу на Границе и боевыми наградами пограничников награждают конечно же по недоразумению.

Кстати, о недоразумениях.
С одной заставы, с левого фланга Н-ского отряда пропал как-то ночью, во вторую смену, наряд ЧГ, все трое. Без собачки были. Как в воду канули. Что и как там произошло, никто никогда уже не узнает. Естественно - это ЧП и всех причастных, а в первую очередь личный состав застав, немедленно известили о происшедшем. Была дана обычная в подобных случаях команда перейти на усиленный вариант несения службы. Следующий с той ночи день и особенно ночь прошли в обстановке нервозности, все наряды выходили на службу в усиленном составе и с дополнительным (групповым и специальным) вооружением.

Хотя, замечу на полях, всё это "дополнительное" - это всего лишь дополнительные минут пять или десять, ну если очень уж повезёт, то где-то с полчаса, а потом - всё.
Ладно, речь сейчас не об этом.

Всё прошло спокойно, только часовые заставы и обе смены нарядов "Особого" доложили об оживлении на посту сопредельщиков. Ну оживились и оживились, они же не слепые и видят, что у нас - не как обычно. А ранним утром на следующий день, на рассвете, заставу подняли по команде "Тревога!" и довели до сведения, что часовые заставы, поднявшись, как и положено, с первыми проблесками зари на вышку Часового Заставы увидели..., начальник заставы поперхнулся, увидели на сопредельной чуть левее, метрах в двустах от поста, три грубо сколоченных креста с распятыми телами. Отряд, а затем и Округ строжайше приказали ничего самим не предпринимать, ждать особых распоряжений, что это провокация.

На холме в нашем тылу немедленно развернули ЗПН и посадили туда, помимо наблюдателей, ещё и снайпера. Не буду описывать, что они видели, скажу лишь, что замаскированный пункт наблюдения был аккурат напротив копии Голгофы.
Наблюдатели менялись каждые два часа, больше просто не выдерживали. Снайпер сменяться отказался наотрез, до самой темноты сидел. Ждал приказа. Ждал и где-то в глубине исходящей немым криком души истово верил и надеялся, что там, "наверху" договорятся и погранцов обменяют. Первые три часа. Потом так же страстно желал, чтобы приказ-таки отдали... Пришёл на заставу когда опустились сумерки, совсем седой в 19 лет.

Ближе к вечеру прибыл генерал-лейтенант из Округа, побывал и на ЗПН. И передавали потом слова того генерала: ничего нельзя сделать..., в Москве идут переговоры..., это провокация, направленная на срыв переговорного процесса..., проявлять бдительность и не поддаваться.., приказ с самого верха, лично от Самого...

Вот тоже, всегда непонятно было: почему такие приказы "с самого верха", а идут, такое ощущение, словно из выгребной ямы? И с таким же душком. Как умер Сталин и расправились "хрущи навозные" с Берией, так и пошла вонь с самых верхов и чем дальше, тем всё сильнее. Пришёл тут один, подумалось, наконец-то у руля стал Человек и Державник. Приказали мочить бандитов в сортире, принялись мочить да так, что вся "прогрессивная общественность" стала на дыбки, отмытые денежки отрабатывая. А потом раз - и финт ушами: отставить мочить, давайте недозамоченных наградим высшими наградами страны, против которой они воевали. Дадим почётных академиков, почётных журналистов и прочая. Давайте станем во фрунт и примем в официальном костюмчике в Кремле расхристанных в "трениках", ну чтоб, сразу все поняли, кто кого имеет в виду кем. И прогнёмся на мычание "о недопонимании присяжными чьей-то там воли" и оправданных дважды офицеров, засудим в третий раз. И раз засудим, и два. Поправ законность и конституцию, лишим военнослужащих, исполнявших свой воинский долг по наведению Конституционного порядка, их гражданского права быть судимыми судом присяжных, а не трибуналом...

Извините, отвлёкся.
Оставили на заставе "окружские" одного майора - надзирать, чтобы на этой заставе уж точно, с гарантией, "не поддались" и - отбыли.
Да, как назло день тот выдался исключительно погожий и вовсю наяривало солнце. Одна только мысль о том, как им там, на столбах - голым, с пробитыми гвоздями руками и ногами под безжалостным полуденным солнцепёком - вызывала ледяной озноб.
Застава стала готовиться к Боевому расчёту и передавали друг другу слова наблюдателей с ЗПН: слева перестал шевелиться.
Ещё через пару часов: сделали "контрольный прижиг" среднему - не шелохнулся и потом - справа всё ещё жив.
Спустя некоторое время: всё ещё жив: прижгли - дернулся...
И так до наступления темноты.

А на заставу неожиданно заехал начальник одного Отрядского отдела, подполковник Пуфик, во всём гражданском. По дороге в отпуск, ага. Оставленный надзирать майор уже сладко почивал, перепив чаю. Сморило, хм, от жары. Хороший был на заставе чаёк, спецом для гостей: душистый, крепкий, сладкий - сам не заметишь, как кружечек с пяток опрокинешь и постепенно в сон клонить начинает... иногда, некоторых. Ну люди же разные, с различной, как её, внутренней конституцией сопротивляемости всякому.

Собрал подполковник заставских в ленкомнате и задал сакраментальный вопрос, причём видимо экономии времени ради - сразу минуя первый, озвучил второй. Те дружно пожали плечами: а чего тут сделаешь, когда без приказа и переговорный процесс на носу? Но Пуфика так просто не проведёшь - тот ещё был прожжённый перец. Не смотри, что толстенький, кругленький, за что и прозвище словил: за домашний такой, затрапезный вид. И что возглавлял отдел самый что ни на есть тыловой. И мимо вот совершенно случайно проезжал в отпуск и решил вдруг: дай заеду, хотя ему совсем в другую сторону надо. Ну да пара десятков километров - это ведь не крюк ни где ни разу.

В общем, хмыкнул Пуфик и достал из потёртого портфеля... схему поста!!! Подробную, с подходами-отходами и внутренним расположением помещений, с кратким, исчерпывающим сопроводительным текстом: кого-чего, сколько и где.
Само собой была немая сцена, а потом все сгрудились около подполковника. Откуда дровишки, понятно, никто спрашивать не стал. И так ясно, что "оттуда" и что начальник отдела пошёл на должностное преступление. (А потом заставские узнали, что его, к тому же, только-только представили на досрочное присвоение очередного воинского звания. Вот как: Человек всем рискнул ради святого дела! Отрядские потом всё удивлялись: чего это полковника "срочники" буквально боготворят?!)

Далее слушали Пуфика и выполняли его приказы, как и положено по уставу: точно и в срок. Вру, даже чуть раньше, чем "в срок", чуть жилы не рвали от усердия. Отобрали группу в девять человек. Только добровольцы и лишь особо физически сильные и выносливые. ("Срочник" - КМС по гиревому спорту, например. На вопрос незнакомцев: "Сколько пудовую выжмешь?" неизменно отвечавший, пожав плечами: "А сколько надо?") Надо ли говорить, что добровольцами хотели быть все, даже трое дембелей, которые на следующий день волевым решением того окружного генерала должны были все отбыть в Отряд на расчёт. "Тыловик" сначала им отказал, но потом, по зрелому размышлению, всё же включил их в состав группы. Простой расчёт: этих троих завтра уже не будет на заставе, то есть мадам с телеги - тень на плетень наводить легче.

Задача осложнялась тем, что надо было всё сделать тихо и не оставлять следов-улик. Поэтому огнестрел отмели сразу: хотя по словам присутствующих НЗ и зампобоя - "глушаки" и два десятка ТТ к ним - на складе АТВ имелись. Но вот гильзы - собирай их потом в темноте, а времени будет в обрез да и разве все найдёшь? Решили, что и штык-ножей старого образца за глаза хватит. Потренировались, плюс к сапёрам заслали гонцов за кой-каким шанцевым инструментом. Проверили майора - спит как обожравшийся сурок на току и после полуночи группа, "попрыгав", ушла на Левый к воротам. По предварительной договорённости открыла их, тотчас же пошла "сработка". "Тревожка" прибыла, признаков нарушения госграницы не обнаружила, дала отбой, сообщила причину срабатывания: какой-то полоумный шакал полез через "нитки", вместо спецом для его собратьев устроенного лаза-"шакалятника", и приказал всем долго жить.
Спросили, как ...-ция? Им сказали с заставы: езжайте себе, с Егерем.

На вышке "Особого" через ПНВ, наряд осуществлял визуальный контроль прилегающей местности. Был заранее оговорён порядок действий при развитии событий по тому или иному варианту. По большому счёту это была Авантюра. Именно так - с большой буквы...

Пуфик и его группа лежали в сотне метров от копии Голгофы. Ждали когда часовой у входа на пост закемарит, да и Луна - "пограничное солнышко", как назло светила, хоть стога сена проверяй на предмет наличия в оных одной или даже сразу нескольких иголок. Решил, что ждут ещё полчаса и, если у часового вдруг случилась бессонница, то он его снимет потихому. Что-что, а делать это офицер сей умел отлично, как, впрочем, и все в его тыловом отделе Отряда.

Млять, часового понесло чего-то к крестам. Ага, отлить приспичило. Нет, как службу несёт, урод! Ах ты ж, ещё и спичку зажёг!
Раздалось характерное потрескивание и слабый ночной ветерок донёс тошнотворный запас палёной человечины, на мгновенье перебив явственно чувствовавшийся "аромат" загнивающей плоти. Жара. Даже сейчас, глубокой ночью, жарко!
Правый не шелохнулся. Как подполковник удержался сам и удержал остальных, то только один Егерь ведает. А ведь теплилась слабенькая, но всё-же надежда, что хоть одного удастся живым притащить обратно!

Довольно гоготнув и что-то пробурчав на своём, долговязый часовой неспешно вернулся на место. Походил-походил да и присел, поставив М-16 между ног. Сука! Придётся всё-таки снимать совсем. Пуфик обернулся к группе и знаками показал, что собирается сделать и что да как делать остальным. Убедившись, что все его поняли, он повернулся к посту и собрался уже ползти. Тут Луна вновь вынырнула из-за облаков и подполковник испытал приступ дикой радости, увидев, что часовой задремал-таки! Вон голова к плечу склонилась. Так, всё отменяется, короткий бросок вперёд и... Тут у Пуфика волосы зашевелились на голове: из тени привратной будки поста, как будто из ниоткуда, плавно-текуче возник силуэт... в маскхалате... в нашем маскхалате! Млять, кто-то ещё из коллег решил в отпуск сгонять, дав кругаля?! Фигура показала пограничным семафором: "работайте", "прикроем". Тут только подполковник заметил, что должен был заметить сразу, если бы не был так ошарашен: нежданный помощник стоял спиной к спящему часовому! То есть, поправка, к уже поспешающему на всех парах в края Верхней Тундры - так хорошо прижмурился. Даже вякнуть не успел - настолько профессионально его сняли.

("Вяк" на фарси значит "За что!?!")

Блин, это провал! А, семь бед - один ответ: он ведь только что сам хотел этого "пиромана"-обоссанца зажмурить. Пуфик сморгнул: там, где только что была фигура, опять никого не было! Сознание пискнуло что-то вроде, а не примерещилось ли, но тело уже действовало само, без участия этого нужного, но в иных ситуёвинах - слишком инертного, очень серого вещества. В темпе расшатали кресты и, распределившись по трое, с натугой потащили их с прибитыми за руки и ноги телами к реке. Пуфик двигался замыкающим, прикрывая отход. На адреналине, бегом, с тяжеленной ношей быстро добрались до брода. По знаку подполковника присели, осторожно опустив кресты на землю. Надо послушать вокруг да и передохнуть не мешает: все девятеро запалённо дышали. Отдохнув, пошли в воду. Тут совсем легко: придерживай кресты на плаву да толкай вперёд. Течение здесь было хоть и ощутимым, но не таким быстрым, как выше по реке, на правом фланге участка заставы. Пуфика ни к месту, ни ко времени чуть не пробило на нервный смешок - вспомнил, как ему объясняли, что этот брод мельче известного ему, вода едва доходит до..., короче, "классически - бабам по пояс будет, даже погремухи не замочите". Шутники, мля.

Вынесли ношу на свой берег. Подали условный знак на "Особый". Оттуда просигналили: "Принято!" Подполковник отослал одного к воротам - встречать машину, остальные принялись осторожно, словно боясь сделать больно, снимать тела с крестов. Гвозди были забиты не по самые шляпки, потому их вытащили довольно быстро. По знаку Пуфика группа залегла в камышах. У подполковника никак не шло из головы навязчивое: кто же помог, кто они такие?!

Минут через десяток к воротам подъехал заставской "66-й" и без задержки прошёл уже гостеприимно распахнутые створки.
Начальник заставы и подполковник обменялись полушёпотом парой фраз и группа присоединилась к прибывшему заслону. Аккуратно загрузили в кузов тела, кресты отправили в плавание по реке и поехали на заставу.

А дальше совсем просто: доложить в Отряд, что наряд на "Особом" визуально обнаружил тела, принесённые рекой прямо к нашему берегу. Подчистить всё, прибраться. Посадить Пуфика и дембелей на проходящий заполночный "пассажир" и - всё: копайте, ищите, допытывайтесь на здоровье.

Под утро на заставе было не протолкнуться от начальства. Надзорный майор без запинки отвечал, что так точно, неусыпно пробдел всю ночь, что всё было спокойно, до звонка с поста "Особый". Заставские кивали дружно, как китайские болванчики: так точно, подтверждаем все и каждый - бдил, руководил и направлял да и вообще главная заслуга товарища майора во всём, оперативно всё сделал, молодец вдоль и поперёк!!!

Майор то краснел, то бледнел, но, должным образом заранее наинструктированный: "слухай сюды и всё будет хоккей", отвечал уверенно, убедительно и без малейшей заминки-запинки. Талант! Ему прямая дорога на большие подмостки, а он - в армии почему-то. Тут как раз рассвело и часовые заставы с вышки доложили, что у жандармского поста какие-то местные народные гуляния назревают: бегают тамошние "безопасники", на машины военные грузят носилки, что характерно - прикрытые тканью. Отрядские враз побелели все и, вытаращив глаза, в совершеннейшем обалдении смотрели на заставских. Заставские стояли на плацу с придурковато-наивными лицами, ("затупители" в положении "хоровое веерное подключение"), преданно поедая начальство глазами поголовно все: от начальника заставы и до крайнего левофлангового "срочника" в строю...

Потом, некоторое время спустя, прошла по заставам уточнённая информация, что на сопредельном посту той достопамятной ночью погранстражники, по всем внешним признакам, зачем-то передушили друг дружку... руками; часовой вообще заснул на службе и упал да так неловко, что шею сломал; а начальник поста очень удачно повесился у себя в домике. Не снесла, видать, душа поэта да и отвечать пришлось бы по всей строгости сопредельного закона, а так ушёл с концами, смыл то есть с мундира всякое, неподобающего цвета которое.

На заставе только плечами пожимали: может перегрелись на летнем солнышке фронтовики на сопредельной стороне, (как говорили погранцам разведчики, в погранстражу брали только с фронта и то после пары-тройки лет отвоевавших), жарко ведь или ишаков опять коварные гражданские отогнали на зимние пастбища раньше времени, вот они со скуки и тово, друг дружку...
Сопредельная сторона вела себя подозрительно тихо - ни тебе провокаций, как обычно, ни требований встреч на Мосту Филиппыча. На заставе рассудили так: наверное там тоже своё высотное начальство намекнуло, что сидите тихо: мол, переговоры буквально на носу, идут то есть, то да сё...

Погранцы всегда исповедывали древний принцип: "око за око" с небольшой, правда творческой доработкой - всегда возвращать такой вот "должок" с лихвой. Чтобы на той стороне своим внукам и правнукам наказали крепко накрепко - держаться от границы и охраняющих её подальше, а буде появятся пришлые, подбивающие на всякое, чтобы бежали, ломая ноги, сдавать таких с потрохами.
Принцип коллективной ответственности - он хорошо будит в двуногих животных сознательного человека, не надо даже усираться и выдавливать его из себя по капле.

Потом приехавшим разбираться прокурорским все говорили в один голос, честно-пречестно глядя в глаза: да вы что, товарищ полковник-майор-капитан с лейтенантами, какой-такой несанкционировванный рейд на сопредельную?!!! Какая акция возмездия!!!? Мы ж не первый год на границе и всё правильно понимаем. И вообще - это не наши методы! Мы ведь за мир во всём мире и всё такое.
Прокурорские тихо сатанели, то грозились всяко-разно, то улещали сладко-складно, а потом вдруг заметно стало, что проформы ради принялись вызывать на допрос. Короче, ещё помурыжили суток несколько да и отбыли.
Видимо узнали всё, чего им надо было, и... очевеидно - замяли для ясности...

Когда мы готовились на дембель, старшина заставы сказал как-то, что бывших погранцов не бывает, что это у нас - навсегда и Границу мы увезём с собой. Что многих потянет потом обратно просто со страшной силой.
Нам бы задуматься, призыву Ноябрь 87: отчего это совсем седой 25-летний прапорщик, Ноябрь 82, отслуживший срочную на нашей же заставе, вернулся сюда через пять лет после дембеля. Мы его тогда не поняли, да и как понять, когда все мысли о другом: доме и гражданской жизни?

К сожалению, практически всегда понимание высказанного повидавшим виды достойным человеком, старше тебя возрастом, приходит спустя годы - вместе с жизненным опытом и житейской же мудростью. Прав оказался старшина, на все 100!
Не знаю, как другие, а я со временем с удивлением открыл для себя, что вроде бы никогда и не уезжал с Границы. Только теперь этот последний рубеж пролегает не по пограничной реке, а... через души людей.

Просто эта Граница - та невидимая глазу черта, которая и определяет и отделяет в каждом из нас Человека от животного/пресмыкающегося/гниды, (нужное подчеркнуть).




Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


Баллада об ...ском ущелье





Без слов, стоя и не чокаясь,

Водку я несу до губ,

За павших и посмертно измордованных,

За тот самый, что «две сотни» груз.



В горле – ком и сердце ноет что-то,

Недоумки скажут: «Странно, ты ж - не воевал?!»

А четвёрке той так было жить охота,

Но они пошли в заслон, хотя никто не приказал.



Кто-то должен быть разведдозором,

Кто-то, при отходе, прикрывать,

По-другому просто невозможно,

«Умным» это сложно осознать:



Что вот так, на полном и законном праве,

Выбирают, командирский крест кляня,

Из живых людей, кому досталась нынче доля,

Навсегда остаться здесь, на этих вот камнях.



Капитан не мог отдать приказ: словил он пулю,

На носилках без сознанья, много крови потерял.

- Если не доставить быстро, станет тоже «двести»...

Скоро... - хрипло РПГ начмед сказал.



Собирался с духом, дав себе чуток отсрочки:

«Надобен заслон, иначе – не дойдём.

Не дотащим павших мы до «точки»,

Раненых, и тех не донесём.»



Медлил, словно собираясь в кипяток с разбегу,

Думал, так кому и как сказать: «Ты, вот ты да ты и ты,

Вам - приказ: вон у того распадка, прикрывать подножие тропы!

Остальным, бегом, наверх по склону...»



Не успел. Те четверо поднялись сами,

Добровольно, словно по глазам прочли.

Близнецы с ПК* из Пензы, с «Мухой»* - брянский,

С «Валом»* дембель-снайпер из Москвы.



Пожелали всем большой удачи,

«Личный цитрус» у «двухсотых» одолжив,

Тем ведь этот «фрукт» теперь не нужен.

Прихватив ещё б/к, назад пошли.



Группе, рвущей что есть сил до гребня,

Где-то и всего-то через полчаса,

В спину понеслись хлопки и перестуки

Снизу, от распадка и ручья.



Слышен был в начале что-то вроде бы досады:

«Кто там нам проходу не даёт?!»

Бумкнуло разок, потом ещё! Догнали, гады,

Что заслон немногочисленный совсем.



Из гранатомёта их достать желают!

Всё внутри сжимает как в тисках,

Ждёшь, что вот сейчас, в раз третий,

Тот или другой ПК подавят вмах.



Сквозь надсадный хрип, выхаркивая желочь,

Даже третий выстрел – торопишь,

Что-то долго телятся, лишь из стрелковых лупят,

Чу, вдруг эдак цокнуло и сразу - тишь.



Ай да снайпер, видно он – не промах,

Позывной «Оленебой» носил не зря.

Ведь когда умеешь, то она отнюдь не дура – пуля,

(Как потом узнали: засадил «душку» да прямо в глаз!)



М-м-мать разтак, теперь их слышно трое:

Захлебнулся и замолк один ПКа.

Ожидаемо, но всё же полоснуло душу горем,

Брата – нет уже, и сердце пропускает два толчка.



Дарят нам секунды и минуты,

Всем дают пожить взаймы,

Вот уже почти рукой подать до гребня,

Ну а там - и до площадки - ноги и носилки донести.



Бой внизу доносит как чрез вату,

Приглушённо, отдалённо, словно шелест лип,

Дружному огню в ответ стреляют двое,

Чу, доносит эхо «мухи» всхлип.



Всё, последний козырь выложен на стол судьбины,

«Егерь! Ты же есть, ребятам помоги!!!

Дай им лёгкого пути, чтоб сразу и на небо,

Заслони от «самобыт-культуры» и от ран тяжёлых сбереги!»



Те ребята продержались втрое

Больше, чем намеряли и мы, и те,

Группа – добралась и «борт» добравшихся забрал:

И здоровых, и живых частично,

Ну и тех, кто смертью храбрых пал.



Командир Отряда, плюнув на карьеру,

На уже почти решённый, «беспросветный»* перевод в Москву,

Выслал в «суверенье» два звена «вертушек»,

Чтоб не дать героям кануть в тьму.



Отработав знатно НУРСом*,

Со «сверхмалых» послан вниз десант..

Да, у нас в ПВ, бывают и такие,

И у них такой же злато-щит и изумрудный кант.



Обнаружив три растерзанные тела,

Кулаки сжимаются тотчас до цвета мела,

Снайпер ж явно ранен был:

Себя гранатой подорвал.



Всех вокруг старательно зачистили,

Быстро и в охотку расспросив сперва,

Как кого из четверых на части резали,

И какой глумёж измыслила и чья башка.



Вот достали наших пулей ли, осколком,

Знать удача ваша очень велика,

Только не глумитесь, не будите лиха

Сторицей в ответ ведь воздадим сполна.



Плохо учат тех, чтобы не думать о расплате,

Думать – надо, если хочешь дальше жить.

Семь разков подумать и израненных на лоскуты не резать,

И над павшими никак не куражить!



Потому что в плен брать никого не станем,

И поставим чистым полем «санитар-кордон».

И вопи потом, что ты всего держал лишь,

Лично никого не резал, глаз не выжигал.



Так держал же, значит тоже и за всё в ответе,

Ползать будешь весь обоссаный, в дерьме.

А потом - болтаться как на рее,

Ножками недолго посучив в петле.



Дабы оставались не зверьём, а человеком,

Надобно чтоб помнили и знали наперёд,

Что за зверство отвечать всем скопом станут,

И людей – не резали как скот.



А Медведица нашла наградою героев:

Командир - пониже званье получил,

Помахал рукой и должности/лампасам,

Но почёт среди л/с навечно заслужил.



Тот квартет по-тихому, с пометкой «Не вскрывать» зарыли,

В деле написали: «При исполнении – погиб».

Шито-крыто всё и сверх родным платить не надо,

И ещё небось похвалят – за прогиб.

Вон смотри какие молодцы:

«Сберегли» деньжат немного из казны.



Потому молчим намного чаще,

Не ответим на взвизг: «Ты сыми медаль и ордена!»

Мол, носить их – не имеешь права,

«Отсидевшись» на границе да в тылах.



Сцепит погранец покрепче зубы,

Уж в который раз напомнит сам себе: вокруг – одни свои.

Что ведут себя подчас намного гаже,

Чем чужие, из-за гор, ущелья и реки.



Оживёт весной природа снова,

Изумрудным цветом заблестит,

Будет День наш, будет слово:

Третий тост «За тех, которые в дозоре,

Вечно и бессменно торят путь!»



Как бы ни звалась у нас Отчизна,

Кто бы, как бы ни стоял у госруля,

Будут погранцы стоять от сих и – до приказа,

Заслонять собой рубеж – своя ж земля.



Или – не своя, насквозь чужая,

Как попросит всякий «ново-суверенный люд»:

«Вы границу нашу защищать своих поставьте,

Потому что ваши – непременно сберегут.

Не обидим – хорошо за то приплатим.

Очень усидеть на трончиках хотим.



Встретят ваши грудью супостата,

Не сбегут с отмеренной черты,

Ну а то, что «суверенно» в спину им стреляем,

Ну так то по мелочи и как бы невзначай бывает,

Вспоминать о том нам как-то не с руки.»



И стоят они, с чужого края,

За кого увечья/раны принимают, жизнь кладут?

Пряча глазки, потные ладошки потирая,

Не расскажут госрулята, опасаясь – не поймут:



Почему вот здесь – стоять стеною,

А вон там, к олимпиаде, острова дарить,

С трезвых глаз совсем, не с перепою,

Подло договоры тихой сапой заключить.



Есть один секрет у погранцов, ужасная крамола:

Да плевать, кто правит ныне там, в тылу!

Не мешайте нам служить, Отчизну защищая,

Вот и всё, что просим, даже не за похвалу.



Раз не кстати стали, что ж – подсокращайте,

Объявите о наборах за деньгу,

Эти - мощно вам назащищают,

Так же не останутся у вас в долгу.



Баш на баш, контрактик заключаем,

Проще простого: плати, тогда служу!

А когда вдруг станет «слишком жарко»,

Пятки смажу да и спину покажу.



Мало за контракт напялить форму,

Мало где-то там с ружьём сторожу городить,

Отделеньем – не сменить заставу,

Даже глупо о таком и говорить.



Жаль одно: когда придёт опять лиха година,

Да приставят к кисее границ горячий нож,

Клиньев-стрелок, устремлённых на столицу,

Встретить, как всегда – не выйдет всё ж.



Потому что преданность – не купишь,

Стойкость, пачкой резаной бумаги – не возьмёшь,

И традиций пограничных бизнес-делом не заменишь,

Что, госруль, посеял, то с лихвой и досыта пожнёшь!



И опять рвать жилы от надсады,

Тем, кто недо-уреформленный такой,

Как последние из могикан-индейцев,

Снова самым первым принимают бой.



И неважно как будет зваться-забываться,

То ущелье, горы, холм иль пограничная река,

Где шагнут «зелёные фуражки» прямо в небо,

Снова не отдав ни пяди и не сдавши вспять ни полшага.



Ведь одно пребудет в свете без изъяна,

Неизменно, как земля и небеса:

Вот – Граница и Она для погранцов - СВЯЩЕННА,

На века, навечно, навсегда!
Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


  • 3 недели спустя...

Герой







«На златом крыльце сидели:

Царь, царевич, король, королевич,

Сапожник, портной!

Кто ты будешь такой?

Выбирай поскорей, не задерживай добрых людей!»


Из детской считалочки времён «глухого застоя»





«Государственная граница СССР охраняется непрерывно на всякой местности, в любую погоду, в любое время года и суток и во всяких условиях...»

Из СТПВ



Пограничная застава, суббота, вечер..

О, вы, непосвящённые и гражданские, не знаете что это такое, особенно ранним летом когда, в студёном Барбетджане! Это – счастье, это еженедельный водораздел заставского бытия, он же праздник в небогатой на события, монотонной жизни заставы – БАНЯ и КИНО!!! И повара стараются приготовить на ужин чего-нить эдакого, тоже выдающегося из ряда вон. То есть получается натуральная услада желудка, тела и души!


И вот, аккурат под занавес первого акта немудрёной, любительской пьески «Пограничные будни» - после общего ужина - сработал 3-й Правый. По закону бутерброда.

(Точнее – как следствие регулярного любительского саботажа, производимого исключительно мирными жителями селения Мумлах. Есть такие, всегда и везде: нож вострый им в..., ну пусть будет в глаз, когда на соседней улице – праздник. И надо его непременно попытаться испортить. Ну чтоб не было невыносимо больно за бесцельно мирно прожитое, до сих пор. И ничего пограничники им сделать не смогут – штаб Отряда не велит. А тем, кто повыше сидит, в округе, скажем. А этим сидеть всем на попе ровно в Барбетджане сказано из самой, из далёко-глухой столицы, по настойчивой подсказке товарисча Ал..., ах такого жениха, в смысле – заоблачного товарища, своим соколлегам по президиуму. Репка такая, классически: тянем-потянем, а вытащить – ну никак не можем, ага. А не дают потому что. Ну и тёмным по светлому же прописано: «стойко переносить тяготы и лишения армейской службы и жизни». Вот и переносите, родные.)


«Застава, в ружьё!» - раздалось ожидаемо. Тревожная группа и заслоны, отдуваясь от сытного ужина, вооружились и умелись на правый фланг: одни - на легковом авто, другие – на грузовике. А кто на что учился, тот так и катается, да! Это только гриппом болеют все одинаково да бегают неотличимо – сами, своими ножками.

И всё бы ничего, но вот незадача: по мощно составленной «расстановке», при сработках, на подзамену часовых заставы, (по какому-то злому року состоящими сплошь из заставских водил), написали повара дежурной смены. Но и это – не смертельно, ежели это просто повер, без приставки-архитектурного излишества «хлебопёк». Как раз опара поднялась! А хлебопёк – на вышку залез. И слезет в лучшем случае через час-полтора. А в худшем? А в худшем случае – лучше и не думать. Да, поправку надо сделать: не повар на подзамене был нынче, а чуток поменьше – «дракон»-поварёнок. А это значит, что «по сроку службы» да невысокой должности узнает о себе много нового и жутко льстящего самолюбию, когда застава обязательно и без вариантов останется без хлеба. За здорово живёшь ему расскажут какой он есть на самом деле и между прочим, потому что – самый крайний. Хотя такую замечательно профессиональную «расстановку» состряпал отнюдь не он, а новоиспечённый зампобой. Очевидно, из-за отсутствия опыта и знания кое-каких нюансов службы на линейных заставах, где собственные пекарни – есть. Про то в училищах, видимо, не учат. Ладно, с кем ни бывает? Но шишки сыпятся в подобных случаях изумительно на другого, ни с какого боку не виноватого в отсутствии известного опыта жизни у молодого во всех смыслах Второго из заставского начальства.


Мучительно порешав возникшую дилемму, Анзор решил, что из двух зол – выбирать не из чего: хоть так, хоть эдак «виноват» будешь, да! Взялся за трубку МТТ.

- Алё-оу, - раздалось благодушное, «старческое» связиста Май-6, - чего хотим, «дракоша»?

- Ашот, позови к трубке дежурного по заставе.

- Случилось чего? – встрепенулись в трубке.

- Пока нет, но – может.

- Ты не темни, «дракон»!

- Да подзаменить меня надо, минуток на пять-десять, - начал поварёнок-хлебопечонок.

- По большому приспичило что ля, - понимающе хохотнул дежурный связист. – Тогда тебе крайне свезло: первой смене «Особого» щас приказ ставят и возможно Весельчак войдёт в твоё мрачное, хе-хе положение.

- Да нет, опара поднялась! Надо разбрасывать поскорей по формам, да, а то опадёт и без хлеба останемся!!!

- Хорошо, не ссы. Вон Миха идёт, щас скажу ему и всё будет изобильно, дарагой, да.

Секунды ожидания словно на эшафоте и о, спасение, будто манным дождиком с небес Ашотово:

- Алё, слышь, Анзор, сейчас тебе сделаем красиво – таможня даёт добро, да: жди!

Переступая с ноги на ногу, будто и впрямь «придавило», поварёнок приготовился ждать, пока под чутким руководством Миши Веселова пройдут обязательно-ритуальные телодвижения у «разряжалки». Однако его ждал неожиданный сюрприз: наряд шёл через плац в гордом одиночестве, а вышка принялась мерно подрагивать...

- Комиссар, Лис, зарядитесь сами, не маленькие. Я – на вышку, поварёнка подменить – тесто перестаивает, - напутствовал братанов дежурный по заставе и стремительно, размеренными рывками принялся подниматься. Люк уже гостеприимно ждал его нараспашку, в проёме маячило радостно-взволнованное лицо Анзора.

- Давай, «дракоша», мухой метнулся, не тормози только, да! – скомандовал «дед».


«Молодой» благодарно кивнул и исчез в проёме. Увесистая крышка люка легла на место, отрезая от земной поверхности. Огляделся с высоты. Впору затянуть «Земля в иллюминаторе, Земля в иллюминаторе, Земля в иллюминаторе видна...» Эх, хорошо-то как – «дембель» - не за горами: лето пролетит, а там Приказ и – «чемоданное настроение»...

Солнце неудержимо уходило за Иранские горы, неправдоподобно багряно-алое, как шёлковым покрывалом накрывая Кудаферинское ущелье алым багрянцем. Ощущение неземной, нереальной какой-то красы, будто на Марсе каком!!!

«Полыхал погребальным костром закат...» пришло в голову ни с того, ни с сего глубоко позитивное. Что-то настроение музыкально-приподнятое. А, ну правильно: уже помытый да кинишку по-любому гарантированно глянем. Хех, кры-кры-кры-са-та!

Глянул вниз. Хе, Комиссар в собственном репертуаре: остановились напротив обелиска, нале-во, отдание чести с оружием, минута молчания. Ну, правильно: рановато им приказ на службу поставил замполит, (вынужденно временно подменивший ответственного, коим нынче, в субботу-то, очень удачно стал старшина заставы). Явно торопился летёха. Ведь по субботам дают не только свежее бельё и не только срочникам, со склада ОВС.

Так, товарняк показался с Правого. Тащится чуть быстрее беременной черепахи. Ишь как грохочет, явно порожняк. А последние два вагона – рефрижера.. Глаза бдительно отметили некое несоответствие, но мозг отказывался поверить увиденному: на крыше предпоследнего «морозильника на колёсах» распласталась фигура, в гражданском!!! Приподнялась, начала забег... Остолбенение смыло жарким как кипяток цунами адреналина: «Спрыг!!!» И время вдруг поползло, с натугой. Сердце пропускает толчок и начинает постукивать, словно размеренные, тяжёлые капли воды, с высоты: «КАП, КА-АП, КА-А-АП...»

Сколько всего отметилось-осозналось: не успевает он пресечь спрыг, наряд «Особого» застыл минутой молчания, то исть тоже не успеет!!!

Ну, глаза боятся, а «весло» будто само собой прыгнуло в руки, «флажок» предохранителя – вниз, пальцы резануло болью. «Ободрал!» - мелькает и тут же забывается огрызок мысли. «КЛА-А-АЦ-КЛА-АЦ» - затвор. Ствол медленно-медленно опускается в сторону моста. НЕ УС-ПЕ-ВА-Ю!!! Фигура нарушителя подпрыгивает и – как бы издевательски неспешно пропадает, на пять с плюсом закрываемая китовой тушей вагона. М-м-мля-я-ть!!! Явно в голос ору, краем правого глаза виж-ж-жу: «особые» недоумённо, будто пара оживших статуй Командора, поворачивают головы налево-вверх, к вышке.

Купаясь в волнах багряного света, с хвостового вагона отделяются ещё два силуэта!!! Один ускоряется от заставы и моста вдоль «системы» на холм, другой останавливается почти напротив вышки поста «Особый», разворачивается, одновременно вскидывая правую руку, левую занося снизу-вверх.

На мосту, жирной навозной мухой эдак сонно трепыхается в тенетах МЗП тельце первого «нарушака». Ствол автомата наконец дополз улиткой до финишной прямой, дыхание пресеклось, указательный палец пла-а-авно потянул спусковой. Звука не услышал. Только по толчку приклада в плечо и понял, что выстрелил. Ускользающей от понимания тенью мелькнуло на задворках сознания: «НЕ ТО-О-О!!!»

Сдвинутую «по сроку службы » на затылок камуфлированную панаму смахнуло внезапным порывом! «Откуда взялся вдруг ветер?!»

«Оттуда!» - услужливо показало обострившееся зрение застывший силуэт со вскинутыми руками. И опять картинка невообразимо объёмная: Комиссар и Лис вы-бе-га-ю-ю-ют из ворот заставы, огибая выгородку, второй «нарушак» почти достиг гребня холма, где стык 10-го с 9-м Левым. Нанозаминка: что-то настойчиво подсказывает, что успеть сделать получится лишь один выстрел. КОГО!?!... Того, что вот-вот скроется за гребнем, без вопросов! Целящего в него возьмут братья. Он ещё додумать-решиться не успел, а руки как бы сами сделали поправку на подъём, пол-ладони выше головы. Опять беззвучный толчок в плечо! Нелепо взмахнув руками, фигурка бегунца, словно получив мощнейшего пинка в спину, валится в паре метров от спасительного гребня.

Удар-ожог в плечо! Тело повело в сторону, выворачивая отведённый локоть вправо-вверх, ствол сам собой пошёл вниз, автомат как бы «лёг» набок. Сознание, словно чужое, отстранённо отметило, что у дважды выстрелившего в него длинные, ниже плеч, светлые волосы, когда указательный палец в третий раз пла-а-авно потянул спусковой. Безмолвный толчок в плечо, женщину швырнуло спиной вперёд с железнодорожных путей как кеглю, а вверх, никуда не торопясь, летит гильза. ОДНА!!! Впопыхах не на один щелчок, а на два сделал! Кто-то услужливо врубил у «живого», немого кина звук: в ущелье метается затихающее эхо, снизу несётся заполошный мат, на той стороне реки, у привратной будки, явно подавился «тревожным» свистком часовой-жандарм, ставший невольным зрителем этого спонтанного, любительского спектакля.

«Весло», словно внезапно налитое свинцом, неудержимо потянуло руки вниз. Еле сумел поставить на предохранитель. Ноги – напрочь отказывались держать своего хозяина – предательски подогнулись.

На балкон выскочил старшина и задал сразу три вопроса:

- Веселов?! Ты почему здесь!? Живой?

Язык с трудом провернулся в пересохшем, словно набитым песком рту:

- Вр-роде.

- А чего сполз, ты ранен?

- Не з.. на-аю, пер... етру-с-сил о...чень, - губы раздирает дурацкая улыбка от дико радостной мысли: «ЖИ..В-В.. ОЙ!!!»

- Где Кармов?!

- Под-д.. менил е..го, - тело сотрясает морозным ознобом так, что зубы издают дробный перестук.


Стоп-кадр: он уже стои.., сидит у плаца под вышкой.

- Кармов, не стой соляным столпом! А ну быстро на кухню, притащи кружку чая, да сыпани туда сахару из для ночных доппайков! Я додам позже! – рыкнул седой в 25 лет старшина. Ему, ласково: – Сейчас горяченького, сладкого чайку примешь унутрь, сразу отпустит! Проверено.

Сил есть только молча улыбнуться, с благодарностью...


В канцелярии заставы «Зайка» воздух от напряжения едва не вибрировал и, казалось, раскалился, несмотря на звукодробильные усилия кондиционера элитной, эреванской марки.

- Ну что, начмед? – спросил начальник Н-ского погранотряда.

- Всех троих – наглухо. Два мужика и девка. Одного, со слепым башки на мосту. Его «зайкинцы», наряд ЧГ «Особого», первым делом в темпе выпутали из МЗП и вынесли за «систему», пока жандармы не опомнились и не попытались в наглую утянуть труп к себе.

Другой – навылет под левую лопатку, у гребня холма по тылу.


Девке, на насыпи – прямо между глаз влепил.

- Мдя, дела-а-а!

- Ага, она успела два выстрела сделать: панаму снесло первым, вторым задело правое плечо.

- Сильно?

- Легонько, по касательной. Располосовало хабэшку и вырвало кусок погона, правого.

- Блин, в рубашке родился прям!

- Ага. Надо представлять парня. Думаю – орден Красной Звезды.

- А как объяснять станем, каким таким макаром дежурный по заставе на вышке ЧЗ оказался? – задумчиво протянул начальник штаба.

- Хм...

- Вот-вот...

Начальник Разведотдела, кашлянув:

- Так эта, победителей же не судят! Прорыв из тыла на мост – пресечён, а остальное..

- А остальное..., - усмехнулся начальник Особого отдела. - Дочурка известного человека она... была. Бронзовый призёр Олимпиады и чемпионка Европы по спортивной стрельбе из пистолета...

- Это из «марголина»?

- Из него. Ты не расслышал что ли?

- Про папаньку ейного героицкого да заслуженного енерала? А с какого перепугу нам дёргаться? Чего в СТПВ сказано? «Для прекращения вооружённого сопротивления пограннаряду». Это не наши проблемы, что генеральская дочка с урками спуталась. Да и не наш он. Слетит папаша ейный белым филином с заоблачной должности, как пить дать.

- Однако оперативно ты..

- Да я тут ни причём, паспорт на ней оказался. Делов-то пробить инфу. Коллеги моментом дали полный расклад. Спросили так, как бы между прочим, с какой целью интересуюсь.

- А ты? Надеюсь не..

- А я, сказал, что много будем знать – не сочтёмся никогда, - многозначительная усмешка.

- Так чего делать будем?

- Чего-чего? Будто не знаешь. Поднимут документацию, а там чего прописано? Повара будем представлять. Надо чтобы объяснительную переписал: до ветру он захотел, а не в пекарню бегал. И главного «именинника» не обидим: Первого Погранца, отпуск, первая партия... Капита-а-ан, зайди! Зови повера...

- Рядовой Кармов по вашему приказанию прибыл!

- Ефрейтор Кармов, за героические действия во время несения наряда «Часовой заставы» и пресечение групповой попытки вооружённого прорыва на мост, с целью уйти на сопредельную, командование Отряда отошлёт представление на вас о награждении орденом Красной Звезды!

- Но товарищ начштаба, это же не я, это...

- Знаем, но обстоятельство таковы, что..

- Нет!

- ЧТ-О-О-О?! Ты как со старшим офицером разговариваешь!?

- НИКАК НЕТ, ТОВАРИЩ ПОДПОЛКОВНИК!!! – гаркнул Анзор, вытянувшись по стойке «Смирно!»

- Да ты что, не понимаешь?! Это же орден!!!

- Не я его заслужил, а дежурный по заставе! Нечестно это, недостойно мужчины.

- Да ты...!!!

- Подожди, НШа, - прервал начальник Отряда. – Считай, ефрейтор, что это вроде аванса, ты же только служить начал, ещё отличишься... Отпуск к тому же. Неужели не хочешь съездить домой, на побывку? Героем, с орденом!

- Нет, товарищ полковник! То есть – домой хотелось бы, но – по честному.

- Да пойми ты, дурья твоя голова, что нас всех выгребут!

- Пускай! Зато будет по справедливости. Надо его представлять, а не меня. Что хотите делайте, но незаслуженной награды – не приму!

- Да ты у меня с «губы» не будешь вылезать! – окрысился НШа.

Безразличное пожимание плеч:

- Воля ваша.

- Ладно, свободен пока. – сказал начальник Отряда.

НШа:

- Стой! Перепиши объяснительную. Напишешь, что тебя подменили, потому что в туалет приспичило, понос у тебя случился.

- Есть приспичило, в туалет, поносом!!!

- Да ты...

- Спокойно НШа! Иди, Кармов...

- Так, кто там ещё?

- Замбой просит принять.

- Зови.

- Товарищ полковник, разрешите доложить?

- Давай, чего там у тебя, лейтенант?

- Вина целиком и полностью моя!

- КАКАЯ ВИНА?! В ЧЁМ!?

- Я неправильно составил «расстановку»: нельзя было повара-хлебопёка дежурной смены на подзамену ЧЗ ставить. Мой прогрёб. Тогда бы поварёнка не пришлось подменивать и..

- Да вы тут на «Зайке» своей, сговорились что ли?! Да и нет худа без добра: вряд ли «молодой» смог так хладнокровно положить нарушителей, да ещё когда сам под огнём был. Благородно с твоей стороны, но... В общем, мы ничего не слышали, свободен.

- Есть! Разрешите идти?

- Иди-иди уже.


Начальник Отряда:

- Зовите виновника торжества...

- Товарищ полковник, сержант Веселов по вашему..

- Вольно. Как сам, отошёл? В смысле пришёл в себя?

- Так точно.

- Хм, а отчего ты одиночными стрелял?!

- Так в Присяге же сказано: «...всемерно беречь народное и военное имущество.»

-?!

- Три цели – три патрона.

- Мля, узнаю «зайкинцев»! Всё шуткуете, хохмари доморощенные? - усмехнулся гавособист Отряда. - А если серьёзно?

- Дёрнул с попару и из-за дефицита времени «флажок» вниз до упора, аж пальцы ободрал, товарищ майор! Вот и..

- И что нам теперь с тобой делать?

Пожатие плеч:

- Вы тут все – начальство, вам виднее.

- Вот ты у меня щас..

- Спокойно НШа, не кипятись. Парню и так досталось. Плечо как?

- Ожгло, кожу чуть ссадило. Фельдшер говорит, что через неделю как огурчик буду.

Все невольно улыбнулись.

- Может в ПМП отрядское отвезти?

- Разрешите поправляться на заставе!

- Блин, что у тут, мёдом намазано, что вы так за «Зайку» свою держитесь?!

- Ладно тебе, НШа. Старший сержант Веселов! Объявляю вам личную благодарность начальника Отряда за проявленные мужество и героизм при пресечении попытки группового вооружённого нарушения государственной границы СССР, при прорыве на мост, из нашего тыла. Вы удостаиваетесь чести быть сфотографированным при развёрнутом знамени Отряда. Вам предоставляется десять суток отпуска... Нет, две надели, не считая дороги. На поправку здоровья. Ну и представим тебя к награде.

- СЛУЖУ СОВЕТСКОМУ СОЮЗУ!!! Разрешите вас поправить, товарищ полковник? – Кивок. – Я – сержант.

- Уже нет. НШа подготовит нужные бумаги. Вопросы-пожелания есть?

- Никак нет!

Можешь идти.

- Есть! – чёткий поворот через левое плечо, показательно чеканная печать шага. Звук закрывшейся двери. В канцелярии – молчание.

- А всё говорят-говорят мне: «зайкинцы» – редкостные разгильдяи и обормоты. От как, словно на плацу перед штабом. Вот языкастые да ершистые – это да. – Пауза. – Зато надежные...


Итак, товарищи старшие офицеры, как верно он подметил - мы здесь начальство. Партия нас поддержит перед округом, начполит? Прекрасно! А Особый отдел и Разведка? Замечательно. А там, будь что будет: победителей не судят! Тушки упаковали? На Базу в Парадиз пусть везут. Ответственный за доставку и временное хранение, начальник 4-го отдела. Ну, дорогие мои, по коням.

- А как же неувязки всякие? – настырно, начштаба.

- Ну, про резкую кишечную недостаточность, сыгравшую судьбоносную роль, уточнять не будем!

(Из канцелярии погранзаставы «Зайка» раздались с большим трудом сдерживаемые смешки.)

- Начмед выдумает что-нибудь эдаково, по латыни. К тому же сия недостаточность, в том или ином виде, была бы безусловно гарантирована всем здесь присутствующим, если бы не счастли...

Крайние слова «предводителя команчей» Н-ского погранотряда потонули во взрыве хохота матёрых зубров погранвойск СССР. Изменено пользователем Dag
Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


  • 4 недели спустя...

Про Человека и про "гнид"


На УП один мой "годок"-дагестанец как-то сказал: "В столовке, за столом, сразу видно, кто что за человек!"


На "учебке" оказался я на 1-й УПЗ один - всех земляков по другим учебным заставам разбросали. Тяжко было, особенно первые дни. Попал в отделение к редкостным "гнидам". Сразу же мне было заявлено: с нами за один стол не садись, ты только что прибыл, а мы тута месяц уже. Класс! Отделение - десять человек и стол в столовой на десятерых же и рассчитан. Куда деваться, если моё место именно за одним столом с ними?! Короче, "предостережениям" не внял. Это сочли за проявление неуважения к коллективу, хех, "учебкинских дедов".

(Шутка ли - цельный месяц уже кантуются, а тут некий "борзый" новичок появился и, усраться и не жить, "нахально" за один стол с ними, несмотря на предупреждение, лезет!)

Пробовали бить скопом. Так я, отлежавшись, методично лупил их по одиночке. Они мне - "тёмную" после отбоя, типа не видно же кто конкретно. Я опять каждому - от щедрот своих, чтоб никто не ушёл обиженным моим невниманием. Тогда решили "запомоить" в глазах всего подразделения. В столовке вдруг нежданно-негаданно оказали высокую честь: доверили проводить раздачу из общего котла на отделение. Это сначала показалось, вот оно щастье - на раздаче сидеть: поделил на всех и себя не обидел. Ага, щас, по неопытности пока разделишь на всех, чтоб "по справедливости", то себе остаётся - ровно с гулькин нос. Ну да приловчился, не придерёшься: и пайки у всех полновесные, и себя не забыл.

Вот тогда, когда я перестал подвоха ждать, мне и устроили, как они рассчитывали: "публичное запомоивание". Макароны "по-флотски" были в тот вечер на ужин, их гарнизонные повара лучше всего умели готовить. Раздаю, значитца. Блин, что-то слишком много "в остатке", (мне то есть). Смотрю: у всех в тарелках солидные такие порции. Подумалось: да, ладно, жрать-то ведь хочется, спасу нет и сержант, командир отделения, того и гляди подойдёт от "сержанского" стола, сыто отрыгивая, и устроит развлекаловку: "Отделение - встать!" Сразу надо мгновенно прекращать есть, вскакивать и стоять, пока не разрешат "продолжить приём писчи". И если, пока стоишь, прозвучит общая команда: "Выходи строиться!", то так и выйдешь - не доемши.

Выложил я из котла остаток себе на тарелку и вгрызся в еду, работая ложкой, как экскаватор ковшом. И тут, как гром среди ясного неба, ехидный такой голосок:
- Что ж ты, гад, одного без еды-то оставил? Смотрите: и жрёт-то себе в два горла, не подавится!
Как в каком-то трансе отрываю от тарелки взгляд. Улыбающаяся "гнида" демонстрирует мне, отделению и соседним столам девственно чистую тарелку. Первая мысль, как же так?! Я же ясно видел, что тарелки были полны у всех!

(Оказалось, согласно плану, перед главным "придумщиком" стояла полная тарелка с другого стола и когда я уткнулся в свою, быстренько была произведёна "обратная рокировка").

И вот в глазах всех я предстал "крысой" и последним чмом, "укравшим" чужую пайку, пользуясь своим положением "раздатчика". Сидят, ухмыляются. Гнида-якобы-чистая-тарелка радуется больше всех удачной придумке и всем видом своим как бы говорит: не отмоешься теперь, "борзый"! Внешне спокойно откладываю ложку, встаю из-за стола, беру пустую тарелку и иду к амбразуре общей раздачи.
Получить порцию сверх выданного - было АБСОЛЮТНО НЕВЫПОЛНИМОЙ ЗАДАЧЕЙ для "дракона"!!! И я об этом знал, и все знали, но выхода у меня не было.

Подхожу с пустой тарелкой, показываю "старому" повару, что тарелка ни где ни разу "не запятнана пищей" и говорю, заранее втягивая голову в плечи:
- У нас одному не хватило.
Повар вполне ожидаемо орёт:
- Пошёл на .уй, "драконяра"! Совсем о.уели, не наедаются, бля!!!
Стою, стиснув зубы, а в голове одна мысль: без еды не уйду! Тут второй повар на шум подошёл, стали орать дуэтом всяко-разно. Стою, в протянутой руке пустая тарелка, и молча, даже отрешённо смотрю им в глаза. Или я вернусь с полной тарелкой или на мне клеймо чмошника будет навсегда. И доказывай потом, не доказывай, что это нарочно было подстроено, скажут, обязательно скажут: "Отмазки лепит!"
И случилось чудо! Видимо, что-то поняв, что не станет "дракон" без особой на то причины себя так "неправильно" вести, повара переглянулись и старший из них, зачерпнув из огромадного гарнизонного котла, зафигачил мне в тарелку просто сказочную, "дембельскую" порцию!!!

Когда на несгибающихся ногах я, еле удерживая тарелку двумя руками, шёл к своему столу, по столовой эдакими волнами пошла тишина. Потому что подвиг сей, хех, был в глазах всех и "драконов", и сержантов, куда там 12-ти свершениям Геракла.

(Подумаешь: с Лернейской Гидры шкуру он снял, видите ли, и рассекал, на себя напялив, в таком "дембельском прикиде"! Или, там, Немейским львом, предварительно уделав до потолка все царские Авгиевые конюшни, подтёрся. Приказали бы ему Отрядской плац ломом подметать или для упокоения "чинарика" люминиевыми ложками рыть траншею для стрельбы стоя... с лошади! Посмотрели бы мы тогда на этого героя!)

Подошёл к враз поскучневшим "шутникам", водрузил тарелку перед тем уродом, вернулся на своё место и спокойно, как ни в чём ни бывало стал есть. А на следующий день попросился, чтобы меня перевели в другое отделение...

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


  • 2 недели спустя...

"Тимуровец" или оратория генерала


"Ах вы сени, мои сени,
Сени новые мои!
Сени новые, кленовые, решётчатыи!!!..."


Старинная русская песня


У меня первая встреча с генералом, (с приставкой - майор) была так:
третий день на кухне, поварю, после трёхдневных же экспресс-курсов.

(Закосил повар-профессионал нашего призыва в язву желудка и надо было срочно ему замену. Нечаянно подвернулся под руку старшему повару-профессионалу призыва Ноябрь-6 я, рабочим по кухне. Легкомысленно показал, что могу довести до готовности борщевую зажарку-заправку и даже сумею её, сам, без посторонней помощи, вылить из сковороды в "сороковку", с первым. Повар заходит, а я - совершаю диверсию - готовую зажарку - по назначению отправляю, причём мимо, гад такой, ни капли не пролил!!! Пойманный с поличным, как никогда прежде и в будущем был я близок к провалу: чуть не изобличили в саботажной попытке злостно зарыть редкостно нужный заставе талант и предрасположение к готовке пищи, на полсотенный коллектив! Притащенный улыбающимся до ушей старшим поваром в канцелярию за шиворот от хабэ, собирался уже признаться, что глубоко законспирированный, работаю на разведки Гондураса и Свазиленда, с умыслом узнать секретный рецепт приготовления "бигуса", (биологического ОВ происхождения где-то в недрах МО, с мощнейшим несъедобно-неудобоваримым потенциалом), лишь бы не на кухню заканопатили. Но матёрый начальник заставы видел исключительно сердцем, его провести даже Штирлицу не удалось бы. Так что прижатый в пятый угол, с предложениеми лучше по-хорошему не запираться и во всём признаться, приявил минуту слабости и - промямлил, что яишню умею делать!
- Аха!!!" - радостно вскричали дуэтом капитан и ефрейтор, уличающе ткнув в направлении меня указательным пальцем рабочей руки каждый. - Кого обмануть-запутать хотел, дурилка картонная!!!?
Ну вот, три дня обучения и - большому танкеру по личному же Барьерному рифу! Вот и делай после этого добро людям, не спросясь. "Тимуровец", блин.)

Сготовил "сороковку" борща, макароны по-флотски. Кисельчику "Бронзовая слеза" наварил, чисто, без комков и воздушных, намертво вплавленных как в янтарь пузырей. Высокое искусттво, даже не сомневайтесь, как у стеклодува - малейшая ошибка и... Нет не в брак вываливать, а выслушивать крайне интересные вещи, неожиданные и незатёртые про якобы доподлинные твои умственные способности, сказочную ловкость рук и родство с некоторыми непарнорогатыми. Приволок свежайшего хлебца. Откушали с "годком" рабочим по кухне по "дембельской" порции, (не наедались ещё). Сидим, сыто наслаждаемся немудрёным бытиём простого солдатского щастья. Скоро первые, кому в наряд во вторую смену, обедать прийдут. Жизнь прекрасна, для "драконов"-то, полторы недели как с учебного.

Внезапно показался вдали, стремительно нарастая бронепоездом без тормозов, дробный перестук-цокот офицерских каблуков, лермонтовским демоном метнулась тень мимо окна! Через нанозаминку от молодецкого пинка распахивается настежь дверь, забегает НЗ!!! Без фуражки, взъерошенный такой, словно только что по трубке получил точнёхонько в ухо знатный пистон, лица на нём - нет:
- Передали с "Омана" проверяющий генерал едет!!! Быстра в парадно-выходной прикид побежал переодеваться в пекарню!!!
Рабочему:
- Сапоги надраить и бляху, до полного изумления!!! Мухой метнулся!

Тока я переоделся, неумело, из-за отсутствия присутствия опыта, напялил поварской колпак и взял в руки половник, безотчётно от тела в мозг приняв живописную, моноскульптурную позу "Повар-пограничник задумчиво вспоминает рецепт приготовления элитной перловки на эксклюзивном, подгусиный, комбижире", заходят. Мы с рабочим, как настоящие - вытянулись в струнку и доложились: повар дежурной смены рядовой такой-то, рабочий по кухне рядовой сякой-то. Генералу явно понравилось. Спросил, какого призыва. Мы бодро гаркнули, что Ноябрь-7! Чело генеральское слегка омрачилось: понял откуда у нас такая молодцеватая, ласкающая генеральский зрак, свежегарнизонная выправка. И начал он меня жёстко тестировать: а это где, а того почему нет, а доски разделочные-то - покажи уже. А те доски (восемь из десяти), под разделочным столом свалены кучей, аж позеленели некоторые от неупотребления поди с седой древности ещё..., с дембеля Май-4. Пользовали лишь две: для резки хлеба - для резки хлеба и для разделки сырого мяса - для разделки кого хочешь, есть или приходится. Стою, пытаюсь сообразить, чего сделать то, каким громоотводом отвести ощутимо сгущающиеся под потолком кухни молнии?!
А генерал:
- Ну чего ты, солдат? Так хорошо начал, я уже ефрейтора собрался тебе и рабочему давать. Ну-ка, а доска для разделки сырой рыбы имеется? Покажь!

Делать нечего, скрепя себе всё что получилось укрепить, ныряю головой в колпаке под стол, и, по закону бутерброда, именно эта доска - самого отвратного вида! Рыбу на ней если и резали, то очень давно, да так и положили усыхать до окаменелых остатков чешуи. Явно с дальномерным умыслом на попасться на глаза генералу, тайно мечтавшему стать археологом с ихтиологом, но вынужденно пошедшему по династии.
Генерал возвышается средним ростом у меня, согнутым позой "страус в глухой обороне", над душой, жарко дышит в куда-то там, но не в затылок и зудит:
- Ну так есть или нет, а, а?
Дальше, до сих пор не знаю, почему я сделал то, чего сделал.
Как в трансе выпрямляюсь, говорю:
- Е-есть такая!
Сую ему чуть ли не под нос сие уже даже не пахнущее от окаменелости страхолюдство, и ещё пальцем с зачем-то показываю надпись "Для разделки сырой рыбы"!
(А то вдруг он не рассмотрел, в очках был генерал, старенький.)

Тот оторопел, отрядские кажется дышать перестали, а НЗ начал явственно, с грациозностью раскалённого бронированного утюга, поставленного на центнер сливочного масла, проваливаться сквозь землю. (А пишут, что китайские ушуисты по сорок лет ежедневно тренируются, чтобы суметь уйти в землю на пару сантиметров. У нашего капитана без труда получилось углубиться в монолитные плитки кафельного пола где-то почти до полуколена.) Генерал вдыхал-выдыхал секунд с 19, потом повернулся к товарищам старшим и просто офицерам доблестного Гадрутского отряда - ликом, а ко мне... избушкой, да как даст децибелов под сотню:
- Вы посмотрите на чём он у вас солдат кормит!!! Он же их поперетравит всех!!!!!
И давай совершать отлично известные всем военным со стажем вербально-поступательные действия насильственного порядка, с ними всеми по очереди и в творческом беспорядке.
У меня хватило ума не уточнять, что кормлю не с досок, разделываю на них, то есть не на них и вообще ещё рыбы на готовку не видал и не знаю как её разделывают. Вместо этого ловко притворился материальной галлюцинацией, сливающейся по цвету "нулёвого", (нигде муха-самэц... не совершала половой акт), поварского показушного прикида и лица - с окружающим настенно бледным кафелем.

Генерал завершил оперно-сольную экзекуцию и, даже не глянув больше на повара-"отравителя", (чему я не огорчился нигде ни разу), выбежал с кухни. Только что "Карету мне, карету!!!" не кричал: рявкул что-то про лишённый девственности "УАЗ", который должен его поскорей унести от лишённой же девства заставы! Ну, явно гигант, не смотри, что невысок ростом и комплекции отнюдь не авантажной. Про таких говорят: мал... э-э-э... питающийся плазмой кровяных телец паразит, но... хм, тем не менее - крайне сильно пахнет. Короче говоря, "летящей походкой он вышел из мая, чтоб скрыться из глаз под ма-а-ашиной "Камаз"!"

А я рухнул на удачно подвернувшийся "поварской" стул и не на шутку пригорюнился. Приготовился ждать, что со мной будут делать группен-репку, начиная как минимум начтылом: за дедку, за бабку и далее, со всеми остановками.
Удивительно - обошлось. Предполагаю, что никто не захотел уточнять для генерала, что я вообще на кухне быть не должен - неположено. Ну и замяли видать.
Потом, глубокой ночью, когда хлеб спёкся, все восемь из десяти досточек, (которые, если вы подзабыли уже, не пользовали очень-очень давно), ошпарил кипяточком и отдраивал в семи водах варёный, а потом в стольки же ключевых, по извесному рецепту конька-горбунка, до утра рассветного. Старший повар, мой "дед", придя принимать смену, меня похвалил. НЗ зашёл, глаза протёр, посмотрел на них, румяных да развешанных по стенке и - тоже похвалил.

И это был первый-последний раз, на моей памяти, когда заставу нашу генералы вообще и проверяющие в частности врасплох прихватывали. Отныне как ни приедут, а у нас - всё чики-чики, комар... ну пусть будет - носа - не подточит.
И первый-последний раз, когда хотели меня ефрейтором сделать. Потом разок хотели заделать "капралом", но не в коня корм, не вышло.
Правда НЗ явственно шатнуло в полукресле кожзаменительном, когда я через сутки, выпихнутый в ШСС, заявился из Отряда на заставу, как снег на голову и без наркоза-предупреждения дежурного по заставе, зайдя в канцелярию. Как привидение, в известную по украинским хуторам пору, перед самым первыми, предрассветными ишаками. Пояснил мне на моё недоумение, чего он так неадекватно отреагировал, перекосившись с ужасом, как не родному прям:
- Показалось на миг, что ты уже с сержантскими лычками возвернулся!!!

Пожал плечами, вздохнул и сказал ему, что видимо - не судьба. Подождал, будут ли какие пожелания. Начальник заставы упорно хранил молчание, уткнувшись в крайне важный для разгадки чайновод.
Ну и пошёл я спать, потому что они там - наполеоны все, а солдат спит - служба идёт. Такие вот мы, "срочники", непримиримые "службисты", ага, по второму году особенно... Изменено пользователем Dag
Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


  • 2 недели спустя...

Времена года по-пограничному

Приехал на заставу генерал, старенький совсем, из армейцев, но бодрый, в конце августа. Походил, посмотрел, похмыкал. Потом видимо решил пойти "в народ" и побеседовать с "солдатами".
- А что, - говорит эдак отечески, - сынки, скоро на дембель уже некоторым, осенью, а?
Ему погранцы, со всем почтением к званию и возрасту, дружно:
- Так точно, товарищ генерал, осенью - в феврале!!!
- ?!!! - лицо у старичка вытянулось. Переспрашивать то ли не решился, то ли решил, что - послышалось. Но уезжал с явными признаками диких сомнений на челе: разве февраль-месяц - ОСЕННИЙ!?!


Февраль, февраль - осенний месяц..
Нет, что вы!? Я совсем не пьян!
И с крышей - тоже изобильно всё,
То - не оптический обман!

Вы не ослышались:
У погранцов бывало так,
Не в песне вовсе как,
Что - "Через две зимы-весны...",

Призвали на Границу осенью-весною,
А дембель что-то не видать:
И потому февраль - для осени,
Ну а июнь - весне подстать!
Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


Помянем, братья, безымянных героев...

Помянем, братья-погранцы, всех тех, благодаря кому была достигнута Великая Победа, и, особенно, тех из них, о ком не осталось никаких сведений, кто записан: "Пропал без вести"!
Помянем погранзаставы, да что там - целые комендатуры, о которых не осталось ни-че-го, будто в воду канули. Известно лишь, что оказались они на рассвете 22 июня, на острие главных, (танковых) ударов гитлеровцев.
Помянем безымянные, братские могилы, оставшиеся у Западной границы СССР, по тылу.
Помянем тех, кому вообще не досталось быть погребённым по-человечески, кого "прибрала" за три года родная мать-земля, которая как настоящая мать принимает всех...
Говорят, война заканчивается тогда, когда найден и похоронен последний из павших солдат...
Вот пишу и вдруг понятно мне, почему этот Праздник - со слезами на глазах!
Помянем их всех, братья!!!
Они не умрут окончательно, не канут в небытие, пока мы о них помним, пока передаём память о них своим детям и внукам! В наших силах сделать их, пропавших без вести, бессмертными. Как 300 спартанцев! Неважно, что знают по имени лишь их командира, а имена всех его бойцов не сохранила История. И что многим из них тоже не досталось погребения. Но тысячелетия пережили и ещё переживут столько же: образец беспримерной стойкости и беззаветной любви к Родине и слова одного из спартанцев, в ответ на предложение сложить оружие и сдаться без боя, потому что иначе-де "стрелы затмят спартанцам солнце":

"Значит мы будем сражаться в тени."

Будут помнить и слова царя Леонида, сказавшего перед последним боем своим воинам, когда завтракали они на рассвете, в плотном кольце окружения:

"Смотрите, подкрепляйтесь как следует, потому что обедать - многим из нас, а уж ужинать - точно всем, уже не доведётся."


У нас - не триста, у нас - примерно пятеро, предположительно из сводной, подвижной группы Брестского погранотряда. Безымянные герои, последние защитники, так и несдавшиеся врагу, про кого
в июле 1943 года в Брестской крепости некий гауптман Иоганн Вестманн записал в личном дневнике следующее:

«Иногда ночью нас обстреливают русские, которые прячутся в казематах крепости. Говорят, их не больше пяти человек, но мы не можем их найти. Ни тотальное минирование развалин, ни газы, ни огнемёты - ничего не помогает. Как им удается жить там два года без еды и питья?! Я этого не знаю».


Они, по всем признакам, не дожили до июля 1944 года, когда Брест освободили советские войска. Но ни один не был взят в плен, НИ ОДИН НЕ СДАЛСЯ ВРАГУ!!!


Пусть так, безымянными, но в наших силах сделать их бессмертными тоже.


С 22 июня 1941 года по, как минимум июль 1943 года, находясь в глубоком немецком тылу, Брестская крепость продолжала оказывать сопротивление гитлеровцам в лице сводной подвижной группы Брестского пограничного отряда, состоящей из пяти человек. Ни один из них не был захвачен в плен, ни один не сложил оружие. И ни один - не дожил до конца июля 1944 года, когда крепость была освобождена.


Запомните сами и рассказывайте своим родным, близким, знакомым, да просто попутчикам и прочим встречным поперечным.

Не желаю умалить вклада в героическую оборону Брестской крепости других представителей советских военных, но кто
кроме пограничников смог бы в течение минимум 2 (!) лет, в нечеловеческих условиях продолжать оказывать упорное сопротивление противнику, ведя в ночное время регулярные диверсионные действия против гитлеровского гарнизона?

"Пограничник не имеет права без приказа и не может оставить вверенный его охране и защите рубеж. А приказа - не было..." (с)



С Днём Победы всех!

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


  • 3 недели спустя...

Праздничное...


Матёрый капитан, начальник заставы, своему заместителю, неопытному лейтенанту, вечером 12 июля 1993 года:

-...А ты не слышал поговорку: «С границы – уйти нельзя..»

- «..граница пойдёт за тобой!» Слышал, отец говорил.

- А отец тебе не говорил, что пограничники - никогда не отступают?

- Но ситуации же разные бывают!!?

- Это для других родов войск, а для пограничников – нет. Не отступают никогда, потому что не отступают никогда.

- Ну а какой смысл?!! Мы – Брестская крепость что ли!?

- Вот это хорошо, что ты вспомнил про Брестскую крепость. Сталин ещё не издал приказа «Ни шагу назад!», а для них он уже был, для пограничников. Немцы подходили к Смоленску, а в это время там, в Бресте, один из нас написал: «Умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина!» Не было в этом смысла?

- Был, раз победили! Только получается... мы обречены подвиги совершать?!

- Молодец, хорошо сказал! За это я и люблю пограничные войска...

Из многосерийного фильма «Застава»

Братья! С Днём Погранца!!!



Слава ПВ!!!







Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


  • 2 недели спустя...

Золотой телёнок и ни одного стула

«...А ещё вас здесь научат стрелять без промаха по разбегающимся мишеням...»

Из речи начальника «учебки» Н-ского погранотряда перед новобранцами 198... года


«...Как банально! Днепр, Аму-Дарья и Волга,
Я исполнил долг, но буду должен долго,
Я не предал никого, не всё не всем простил,
Жаль впустую – вхолостую, улетевших сил...»

Из стихотворения Алексея Матвеева, призыв Май 85, Термезский погранотряд, КСАПО.



Сначала не было ничего – один мрак витал везде, повсюду и только бедный «дух» метался над залитыми водой, белопенными, безбрежными полами, безжалостно рассечёнными узкой, линолеумной полосой «взлётки»... Затем было слово, сурового «капрала», из навечно «ужаленных», (это которые на заставах долго не живут, в смысле – не приживаются):
- «Драконы»! Я возвращаюсь из каптёрки через 27 минут 38 секунд и... очень удивляюся – всё горит золотом от самого пола, (не пропустив плинтусов), до ламп длительного накаливания на потолке! А об кант постелей чтоб обязательно можно было легко порезаться. Время... ПОШЛО!!!...

Блин, приснится же!
Знатно мотнувший кузовом на ухабе заставской «Газ-66», встряхнул седоков и разбудил некоторых из них, задремавших. С перевалочной базы до заставы, по тылу – путь неблизкий, о том предупредили заранее и хоть скамья по изысканной мягкости лишь самую малость уступала асфальту, однако набили плотно, как селёдку в банку, да ещё обопрёшься вещмешком за спиной если, то вообще – убаюкивает на раз. Тем более, что «сделали ночь»: закрыли-завязали задне-откидной полог, оттого полумрак случился, а внешние визуальные раздражители-антиусыпители, проплывали невидимками, напрочь скрытые брезентом тентированного кузова. Фигвам на колёсах, ага, натуральный, а не любование окружающими красотами и прочими ландшафтами...

Первые, самые первые недели на заставе.
Для новоприбывших – всё такое дико новое, страшно неизведанное и ужасно интересное... На правом фланге успели пару-тройку раз уверенно заблудиться. Потом будет тоже, как и «старшим» призывам, непонятно – где там заблужаться-то и КАК?! Как-как, «молодых» вона сколько хваткий зампобой с «учебки» понасобирал да привёз!!! Пальцев рук и ног – не хватит пересчитать, вот и выходит пока боком эдакое необычное изобилие – старослужащих, на всех, сразу-то и не хватило. Эх, молодо-драконово, учить вас, головастиков, не переучить! Вот только подкормить сначала трэба, чтоб исчез голодный блеск из глаз и там проясняться стало, что не хлебом единым живут на границе. Вот тогда и учить да спрашивать начнём, строго, но без дурных излишеств и перегибов...

Начальник заставы и замполит ходят обалдело радостные, с несходящими с лица лучезарно умильными улыбками. Украдкой смахивая ностальгическую слезу, тайно вздыхают о чём-то в канцелярии. Недолго это, ах как же недолго-то!!! Скоро, через пару-тройку месяцев, оперятся, переймут от старослужащих не только опыт и навыки организации надежной охраны госграницы непосредственно в нарядах, ощетинятся знаменитыми «зайкинскими ершами» и – прости прощай божественная музыкальность «ТОВАРИЩ капитан, разрешите обратиться....», «ТОВАРИЩ замполит, РАЗРЕШИТЕ ПРОЙТИ!»... Вон, буквально только что: деликатный стук в дверь, робкий, зашуганный спрос на разрешение на войти, «ТОВАРИЩ капитан, разрешите обратиться к ТОВАРИЩУ лейтенанту? Товарищ лейтенант, рядовой Ланютин, разрешите доложить? Ваше приказание – выполнено! Какие будут дальнейшие приказания?...» Эт ж, мать-перемать, в свет, в дугу, вперехлёст, через коромысло да вприсядку – бесподобное, ангельское пение, коллега, это – СИМ-ФО-НИ-Я!!! Плакать хочется, разрыдаться друг у дружке на плече – от вновь обретённого, кратковременного, как местные летние осадки, гарнизонного счастья и от одновременной, заранешной печальности, да-с, батенька... А нагуталиненные до полной и окончательной зеркальной аспидности сапоги, а бляхи ремней, сладостно слепящие начальственный взгляд, а застёгнутые крючки ворота, а отдание чести даже ефрейторам! Эх...
- Дежурный по заставе!
Ни те стука, ни спроса, ввалился:
- Звали, трищ каптн?
«Эх, испортил песню! И кайф обломал!!!»
- Передай замбою, чтоб сформировал из новоприбывших рабочую группу на Левый, пора «систему» от травки почистить. Он их лучше знает, пусть отберёт самых добросовестных. И сам зайдёт.
- Айн момент!...
- Да что за ё-пэ-рэ-сэ-тэ и блин ходячий сверху! Нет ты видел!!!? Умёлся, засранец, не испросив на то разрешения!!!... Здравствуй Наиль... Да-да, и тебе доброго с самого с утра. Вот так и живём... Нет, я щас точно всплАкну... Чего ржёте, второгодки оба-двое!? ПослУжите на «Зайке» с моё, вот тогда я посмотрю, как взвоете!!!... Остаёшься на хозяйстве за главного, тем паче, что замполит у нас нынче – ответственный, а я – в тыл, по срочному делу отъеду, на часов пару. В общем, ты понял, Наиль, нет? И эта, за «молодыми» присмотрите хорошенько, кабы не учудили чего по неопытности, с испугу или поканешному не знанию разных нюансов всяких...

Сидящие в курилке «драконы» невольно вздрогнули, а у представителей «старших» призывов заставы как по команде промелькнули кривые ухмылки от громогласно, преувеличенно бодро раздавшегося вдруг с плаца возгласа:
- Анзор, братан, здарова!!! Как житуха и вообще?...
- Кто это?! – придя в себя первым из «молодых» спросил старослужащих Рома Боровлёв.
- А это, извольте познакомиться, Братан Паец, особист нашей комендатуры, - ещё шире ухмыльнулся зайкинский лектрический шаман Вицик. – Щас будет вам цирковой трюк, смотрите внимательно...
И когда у «драконов» повытягивались лица, а старослужащие принялись прыскать от сдерживаемого смеха в кулак, пояснил:
- Да, вам не привиделось, в обрезанных по-дембельски солдатских сапогах рассекает. И – да, на второй вопрос.
Некоторые из младшего призыва недоумённо переглянулись, пока Паша Румянцев не развеял все сомнения, риторическим вопросом:
- Ещё и в портянках, поди, ходит?!!!...

- Товарищ капитан, Первого нет на заставе, отъехал в тыл, сказал, на пару часов где-то.
- А-а-а, надо же, разминулись. Хм, ладно. Всё равно, я смотрю мне тут надолго зависать, эт ж надо ухитриться без малого три десятка привезти с «учебки». Гигант ты, Алдаев, далеко пойдёшь, помяни мои слова. Ну-с, как обычно, дай-ка мне ключики от ОВСа...

- Слушать сюда, - негромко произнёс старший вожатый, младший сержант Гурик Анинян, - начнёт вызывать на беседу, всех, по одному, по очереди. Думайте, прежде чем рот открывать.
«Молодые» встревожено запереглядывались:
- А как себя правильно вести?! Мы ж не знаем, подскажите...
- Не соглашайтесь «стучать». Как хотите выкручивайтесь, и ни на какие посулы или горькие сетования о тяжкой службе да без какой-либо помощи когда, не купитесь. «Стукачей» всё равно вычислят да и не надо забывать, что нам с ним в любом случае – не по пути.
- Да это как-то... Он же офицер, целый капитан! Как не соглашаться-то, если прикажет чего?!
- Просто старайтесь отвечать на вопросы односложно – да-нет, ничему не удивляйтесь и ничего не бойтесь. В случчего – мы поможем, не сдадим, подскажем...
- Румянцев! – раздалось со стороны канцелярии. – В склад ОВС, быстро!
«Молодой» собаковод посскочил, как ошпаренный, гаркнул: "Есть!", тяжко вздохнул и припустил полутрусцой в указанном направлении. Отсутствовал долго. Вернулся ошарашенный, вспотевший. Присел на краешек лавки как в трансе, оглядел присутствующих очумело:
- Откуда он столько про меня знает?!!! Даже про фотографию девушки и в каком кармане...
- Сергейчук! В ОВС!...
- Есть в ОВС!
И пошло-поехало, как конвейер...

- Определённо аншлаг у нас сегодня, - хохотнул старший рлсник – Эй, дядя дежурный, кого там ещё принесло?
- Начштаба. А ну разбежались все, кто куда, и попадали на нычки от греха подальше...
Курилка волшебным образом моментально обезлюдела...

Сдвинув на брови шапочку, старший рабочей группы, «дед»-сержант из строевых, блаженно жмурился на левом фланге, 8-м участке, по границе: когда ветра нет, даже припекает солнышко, чуть ли не по-летнему, хоть и самое начало весны на дворе.
- Лето, ах, лето-о-о, - мурлыкал под нос, - лето звонкое, громче по-о-й!...
А после лета, а после него – сентябрь и Приказ!!! Было отчего пребывать в исключительно благодушном настроении. А чего? Сидишь себе на прогретом валуне, примастив под зад и спину камуфлированный бушлат, почти как в кресле, загораешь голоторсово. Лопоухие, нескладно-тощие «драконы», (сняв по его дозволению рабочие бушлаты и куртки-хабэ, но сурово пресечённые от неположенной по «сроку службы» для загарной полуобнажённости), ударно трудятся, дружно чистят «систему» от травки-муравки, вон, только лопаты мелькают. Х-х-харашо, покойно, аж смаривает. Тут предполуденную сонную одурь смыло словно щедрым выплеском да сзади ледяной воды из ведра: пятеро самочинно откладывают (!) лопаты и явно собираются личное оружие поразобрать-взять в руки.
- АлЁ, не понял! – рявкнул «дедушка». – Какого (полового члена) лопаты побросали без приказа и оружие лапать принялись!!!?
- Товарняк, товарищ сержант! – нестройно донеслось уважительно-испуганное.
- Ну и хрена лысого с того?!
- Так положено же боевому охранению наготове стоять, вдруг спрыг или с фотиком кто...
- На положено, (фаллосом) наложено! Ибашьте дальше, я сам буду бдить, всосали «драконяры», нет? А то устрою вам «боевое охренение», на заставе, в свободное у вас личное вре..
(Неубедительно это у него звучало, несмотря на образцовый начальственный взрёв: поза расслабленная, «весло» на коленях, патрон не дослан...)
У «дедушки» глаза от изумления приняли почти идеальную форму перевёрнутого квадрата: те пятеро, подхватили-таки личное и нерешительно сняв с предохранителя, неуверенно запередёргивали затвором.
- Да вы в конец (уху ели)?!!! – с пол-оборота взбеленившись возопил несладкогласной сиреной сержант, вскочив как ужаленный.
А состав уже вылез по тыловой стороне из-за холма и... дальше стало «молодым» не до внутренних метаний, кого же больше слушаться: отданного приказа или инструкции «Ни под каким видом или форме не допускать безнаказанного нарушения государственной границы!»

На крыше пятого с головы поезда вагона обнаружилась тройка – без дышел, хомута, бубенцов и – подвуногая: некий гражданскоодетый вырвался немного вперёд с полунизкого старта, (опередив двух вформенных) да и исполнил мастерски прыжок «бескрылый Икар» через «систему», стремительно пропав из глаз. Второй, уже в прыжке, будто споткнулся в воздухе об автоматную очередь, голова лопнула перезревшим арбузом и ухнуло тулово вниз, зацепившись голенищем левого сапога за край «козырька», (перекосив последний), виснет эксклюзивным био-маятником, по границе. Третий, замешкавшись, рыхлым мешком с отрубями грянулся со всем дури прямо в верхнюю часть пролёта «системы», всей тушкой! Не удержался, вырывая из изоляторов «нити» шмякнулся на землю, по тылу. Принялся живописно кататься в пыли и крайне непритворно выть предультразвуковым фальцетом, от боли в фигурно изодранной сверху донизу, в лоскуты, персональнолицевой стороне. Встрепенулся, потянулся к выроненному из-за пазухи «макарову». Фёдор, сноровисто просунув ствол «весла» между «нитями», аккуратно прострелил недоумку правое плечо. Подумав с нанодолю мгновенья, его земляк Саид гуманно прострелил лежащей ростовой мишени и левое. А вдруг тот – левша!? Попрыгунчик-стрекозёл дёрнулся и замер. Болевой шок вырубил и функцию на опасные (для его жизни) подёргивания, и – говорительно-визжательную. А заодно, в качестве бонуса – и все остальные. Временно.
Над головой гремит-надрывается «колокол»...

Сержант, придя в себя от обалдения, заработал как хорошо отлаженный командный механизм:
- Ты, с СПШа! Ракету, знаешь какую? (С одной пупырышкой)-ую, в сторону локомотива! Смотри, чтоб вверх, в сторону тыла... ДА НЕ В ПОЕЗД, ПОПАРОК, МЛЯТЬ, А ВЫСОКО ПО-НАД НИМ!!!... Бери выше! Молодец!!!.. Ты, хватай МТТ, доложишь, что видишь, остальные..
Сотней помойных мартовских котов, (коим всем поголовно к тому же разом, в унисон наступили на хвосты), пронзительно взвизгнули тормозные колодки, перекрыв на мгновенье сержантский рык. Определённо машинист добросовестно оторвал стоп-кран или чего они там дёргают при экстренном торможении, очевидно узрев сигнал «Немедленно остановить транспортное средство!»

Доприказывать сержанту не дала поехавшая вдруг в сторону дверь вагона, (с которого сиганули тарзанами те трое), и за ней открылась картинка гуашью и акварелями: замечательный, интерактивный скульптурный ансамбль, опять, блин, трое! Ростовые, покачивающиеся в каких-то синеватых, незнакомо, резко пахнущих клубах дыма мишени, в форме-хабэ, простоволосые, забубённо рассупоненные едва ли не до пупа, рукава «нордически» закатаны, при ПК в центре и двух РПК по бокам...
И сержант понял, что не успеет ни приказать, ни сделать чего сам: не было у него досланного патрона в патроннике, только и успел пока, с начала неожиданного, «живого» документал-кино, с предохранителя снять.

Пулемётчик посередине неудержимо просился на антисоветский лубок: детина-косая сажень в поперечнике, Соловей, мля, разбойник, глыба, матёрый человечище, с приклеившейся к нижней губе сигареткой. Щурясь от сигаретного дымка, эдак пьяновато осклабился, уже ведя стволом справа-налево-вниз, от пуза, приятно удивив неподдельным знанием новейшей истории СССР:
- Ну чё, абасрались, энкавэдисты краснопёрые? Пришла ваш-ша..
Чего пришла их, пограничники к великой постдосаде так и не узнали: изломанно-неровная шеренга, (ещё в самом начале балаганной фразы, к счастью для погранцов, дешёвого клоуна), как один рухнула на колено и, не дожидаясь окончания сольной ремарки с вагонной сцены, врезала снизу-вверх из всех стволов! (Согласно главе СТПВ «Применение оружия без предупреждения», немножко пункта 2: «Для прекращения вооружённого сопротивления пограннаряду», и уж точно, век валькирий не видать, пункт 4: «Когда при несении службы жизни и здоровью пограничников угрожает непосредственная опасность.») Пулемётную троицу смахнуло вглубь вагона незримой великанской ладонью. И если ассистенты с РПК бодро полегли среднеростовыми кеглями без каких-либо сопутствующих шумовых эффектов, то Соловейко ухитрился падая навзничь, (прежде чем затихнуть неприхотливо отбросив-разбросав невидимые простому глазу парные члены-коньки), дать недлинную очередь... в крышу. Красно-зелёные сполохи трассеров в полумраке можно было без особых сомнений посчитать за упавший на трио-труппу занавес.

Внёс посильную лепту в радикально-принудительное улучшение вентилированнисти вагона и сержант. Раньше и что немаловажно – быстрее «молодых» сообразивший, что двери товарных вагонов сами собой не сдвигаются в сторону, а лишь вручную: дал очередь в то место, где предположительно затаился на корточках четвёртый, кабы не с совсем ручной гранатой. Трое «дракош» сообразили и старательно изрешетили ту часть вагонной стены, которую им невербально подсказал-нарисовал-прихотливо обозначил товарищ сержант. Остальные из рабочей группы, для страховки, экономно продырявили и не охваченные пристальным пограничным вниманием участки с углами многострадального вагона.

И вот в этот самый момент, будто свалившегося на «дедушку» сразу и столько было мало, Насмешница-Судьба припасла на десерт ещё гостинец. Один из «драконов» обернулся, глянул в сторону реки и – отколол умопомрачительный номер: щёлкнул предохранителем, положил «весло», сбросил шапку и, буквально выпрыгнув из сапог, рванул в сторону Аракса! В носках!!!
«Ах ты ж «драконяра» охамевший в (женский половой орган), я тебе устрою...» - по инерции недавно с «учебки» мелькнуло в мозгу сержанта-«деда» и он непроизвольно икнул, когда до него рывком дошло: рядовой явно и неприкрыто собирается с разбегу прыгнуть со скалы в реку!!!
- С-с-ст-х-х-хр-р-р!!! – только и смог выдавить из осипшего вдруг горла. Чокнутый «дракон» как на крыльях высоко подпрыгнул и – исчез. За ним рванули ещё несколько.
- СТОЯТЬ!!!!! УБЬЁТЕСЬ НАХРЕН!!! – наконец-то исторг из себя сержант так, что ажно у самого зазвенело в ушах несмазанной бормашиной, на педальном приводе. Замерли как вкопанные. – На исходную, к контрольному валику, млять!!! Всем лечь и рассредоточиться! Приготовиться к отражению вооружённого прорыва с тыла!!! Слева-справа, по одному, по очереди, сменить магазины!...

Из-за гребня холма, по тылу, показался зампобой, во главе третьего, усиленного заслона. Сержант испытал ни с чем не сравнимое облегчение – ну слава Егерю, словно гора Палец с плеч упала: подчиняться-то куда как легче, чем командовать...

(И нести ответственность за последствия, обстоятельства и так далее, со всеми остановками, за всё на свете... А дурачки думают, что руководить у военных – это сплошной праздник жизни: знай себе приказы отдавай направо-налево да сыром в масле катайся, горя не зная. «Кому много дадено, с того много и спросится!» - пословица есть, народная. Как нарочно для подобных случаев, когда, кровь из носу, и приказ выполни, и подчинённых сбереги, по возможности. Вот тогда и будет тебе та самая, завоёванная честь и слава, как отличному командиру над кем бы то ни было.)


Прыжок, непродолжительный полёт строго вниз, когда в животе на краткий миг поселяется щекочущее почти приятно чувство невесомости. Тело по привычке, без участия мозга, сгруппировалось – вошёл в мутную воду весенней реки «складным ножиком», без бултых-брызг. Ноги тоже как бы сами собой чуть поджались расслабленно. Толща воды погасила губительную скорость и удар в ступни вышел «средней тяжести», больно, но терпимо и не членовредительно. Оттолкнувшись от неровного дна, пошёл на всплытие, косо, получая дополнительное ускорение от ощутимого течения горной реки. Вынырнул. Прилизанная, словно облитая маслом голова «нарушака» виднелась впереди, далековато. Не успеть догнать. И тут он вспомнил совет тренера...
...- Попробуйте внушить себе, что за вами гонится акула. Без дураков, на самом деле, и что главным призом станет пообедают тобой сегодня или помрёшь сам, во сне, в старческо-маразмаческом возрасте...
У него – никогда не получалось, а вот сейчас... Уйдёт же, гад, уйдёт!!!... Отчаяние материализовалось серым хищным силуэтом, с грязно-белым брюхом, «мёртвые» агатовые глазки и... неряшливо-рваные, ошмётки подгнившего мяса, застрявшие между частоколом загнутыми крюками вовнутрь, треугольными зубами. Тело словно прошибло током...

С верхотуры скалистого берега пограничники с изумлением увидели, что их пловца словно слегка приподняло над водой подводным взрывом и он стремительным болидом, с умопомрачительной скоростью принялся буквально пожирать разделяющее их с нарушителем расстояние. Всё равно – не успеет: вон, гад, сейчас вылезет! И стрелять-то как?! По своему же заденешь!
- Ну дура-а-ак!!! Зачем прыгнул?!!! – подумал вслух сержант, старший рабочей группы...

«Вот он берег иранский, рукой подать! Свобода!!! Как он тех дурачков провёл!!! Пока погранцы ими заняты, не до меня будет. Ещё немного, ещё чудь-чудь...» Ноги коснулись дна, но течение продолжает стаскивать дальше, снова на стремнину. Кое-как, на карачках вылез на каменистый берег. Всё! Получилось!!! Встал на подрагивающие ноги, повернулся, показать согнутую в локте правую руку, с ладонью левой на локтевом сгибе и... опешил: оставляя за собой пенный кильватерный след к иранскому берегу приближался некто. Ещё кто-то успел «вписаться в поворот» или... Или!!!...

Фигура «нарушака» задёргалась, суетливо пытаясь вытащить что-то из подмышки, правой. «Надо же – левша,» - отстранённо мелькнула посторонняя мысль. Вот, справился и вытянул на свет нечто треугольно замотанное в целлофан. Принялся торопясь, в спешке ломая ногти, срывать-разматывать... пистолет. Надо же, проверить ствол не забыл, нет ли там воды. Снимает с предохранителя и... «патрон в стволе!?» - пронеслось панически – и вытягивает левую руку в его направлении.
Писец, приплыли!... Не-а, попробуем побарахтаться... Ну конечно же – «дельфин»!!!...

- Щас ты у меня, щас, - шептали, кривясь губы. Внезапно голова догонялы исчезла в воде! А, так даже смешнее: пусть побултыхается, никуда не денется – вынырнет всё равно!!!...
Голова показалась совсем не там, где он ожидал её увидеть. Не успел сделать поправку, как она... снова скрылась! Ничего-ничего, много вдохнуть не успел, щас вон там выныр... Да млять!!! Опять не там вынырнул, по грудь и стремительно скрылся вновь! Что-то тут не так, не ухватывается никак некая мысль, почему ворохнулось ощущение опасности?! Вот снова, не там где ждал, вынырнул-выпрыгнул дугой и тотчас пропал в речной мути! Млять, да он же к берегу продвигается! Где он!? Положу всю обойму, хоть одном пулей да достану! Мутная вода продолжает стремительно нести воды мимо. Сейчас, ниже по течению... Ну?
Внезапно, ВЫШЕ места последнего водного кульбита-нырка, в ореоле брызг выпрыгнула на берег фигура в исподнем, штанах-хабэ и в носках!...

Со скалы видели, как нарушитель выстрелил не целясь...

Самое неприятное, что в первую секунду-две, если без маски или очков, ничего не видишь. Поэтому хлопок и пронзительное «взиу», (которое услышал не столько залитыми как парафином ушами, полными воды, а всем телом), здорово помогли сориентироваться. Ещё полуслепым, наметил движение вправо, но резко шатнулся влево. «Ту-дух!» и снова вжикнуло. Вот он, родный, замешкался чуть, доводя ствол и... надавил на спуск. Всё! Тело инстинктивно сжалось, готовясь принять в себя свинец, но выстрела не произошло!!! Стрелявший ошарашенно скосил глаза на пистолет и этого хватило досократить дистанцию чтобы дотя-я-януться и врезать правой ногой под левое запястье! Пистолет летит вверх, футболист-любитель спортивного общества «Динамо» вниз (всех пограничников записывали в «Динамо» в обязательном порядке, причём не спрашивая за кого они «болели» до призыва), поскользнувшись на мокрых от стекающей с него воды камнях. С огромным удовольствием гостеприимно принявших спину так, что вышибло дух из лёгких! Вскочил, экономии времени ради - без помощи рук, сразу на ноги. У полуобезрученного, в правом кулаке – кинжал. И когда да откуда только успел вытащить!? Клинок, (насыщенного антрацитового цвета, с как бы вплавленными золотистыми искорками), нервно дрожит, тянет руку за собой, выписывая завораживающие петли. Умеет. Ждёт.

- Ну что, «совок», посмотрим на твои кишочки?
Искажённое ненавистью, подёргивающееся нервным тиком лицо вдруг светлеет и радостно лыбится, глянув поверх головы, за спину. Дешёвая уловка или... В жандармы глухих сроду не набирали, значит бегут сюда от поста на выстрелы: и те - там, и эти – здесь, у них уже... Дёрнуться, словно собрался оглянуться на посмотреть чего там сзади. Клюнет? По тени видно: делает подшаг вперёд, дабы без изысков сверху-вниз всадить по рукоять режик в подставленную спину, а мы - сполунедооборота, тоже подшаг навстречу и – в сторону! Перехватил за запястье и, используя инерцию замаха, чутка подправив, вывернул руку "нарушаку", чуть ли не по-пижонски, будто на татами, в показательном поединке.
- Размечтался, – процедил погранец запоздалый ответ и основанием левой ладони резко ударил по локтевому суставу вытянутой и удерживаемой в захвате руки. Раздался тошнотворный, приглушённый хряск, будто переломили палку, густо обмотанную влажными тряпками. Сустав выгнуло непредусмотренным дизайном природы образом, вовнутрь. Кинжал самостоятельно, с мелодичным звоном брякнулся о прибрежный валун. Взвизгнув на крайне фальшивой, тонкой ноте, нарушитель обмяк и охотно посунулся головой вперёд, всё в те же, гостеприимные камушки.

Так, глянуть в сторону поста. Бегут, бегут сердяги, аж запыхались. Главное – без спешки. Окинуть взглядом, вокруг да около. Подобрать оброненный кинжал, заткнуть за пояс брюк, ловко попав в ременную петлю. Волоком стащить безвольную тушку нарушителя к урезу воды. Поднять удачно попавшийся по дороге пистолет, поставить на предохранитель, сунуть в карман. Глянуть снова, всё ли с собой, не забыл ли чего в впопыхах «в гостях»... Вроде нет. Ну, поплыли. Вариант транспортировки при спасении на водах, негласно прозываемый среди спасателей родного, курортного городка как «Чапаев». Это когда клиент попался покладистый: вялый, не сучит ногами, не машет руками, не пытается тебя в благодарность, что спасаешь – удушить или подмять под себя, словно по щучьему велению образовавшуюся вдруг в воде кочку, а нахлебавшись воды, дисциплинированно покоится на спине, пузом кверху. Ты ему головёнку и всё непосредственно к ней прилегающее придерживаешь над водой, загребаешь незанятой рукой и работаешь ногами. Очень удобно, особенно когда в тебя некий бородач в чужой форме песочного цвета зачем-то вздумал целиться из американской автоматической винтовки. Почему удобно? А ты ловко меняешь как положение своё, так и траверс таким макаром, чтобы транспортируемый послужил элитным пулеулавливателем. Неважнецкая защита, само собой, архиненадёжная, ну да уж какая есть. Это по любому лучше, чем ничего... По морям, по волнам, хрен на рыло трам-пам-пам... вам...


Начальник жандармского поста, вырвавшийся вперёд... не на белом коне, а в белых подштанниках, вздрогнул от недружного, трескучего эха. Осознал, что это с северного берега лупанули одиночным залпом... хвала Всевышнему, в небо! Чего это они?!!! Оглянулся, и рявкнул так, что отдельные слова были чётко и разборчиво слышны стоящим на круче на том берегу, почти напротив:
- А НУ ОПУСТИЛ ВИНТОВКУ, СИНИЙ ИШАК, ЗАЧАТЫЙ СОБАКОЙ НА МУСОРНОЙ КУЧЕ!!!
Подскочив к недоумённо выпучившему глаза подчинённому, (две недели как прибывшему с фронта для прохождения дальнейшей службы), вырвал оружие, поставил на предохранитель. Переложил М-16 в левую руку, а правой – заехал придурку в ухо!
- А НУ – СМИРНА!!! ВСТАЛ КАК ПОЛОЖЕНО ПЕРЕД ОФИЦЕРОМ!!! Ушёл он, у-шёл, дубина!!! А ты, баран, всех нас чуть под хамчух не подвёл. А, ничего, ну-ка выводок ишаков, построились! Байрам, организуй тщательную прочёску того места и найди, слышишь – НАЙДИ МНЕ ГИЛЬЗЫ!!! А я пойду готовить «большой флаг», приедут ксировцы и мы с урус-аскерами побеседуем на мосту как у них говорят..., о делах наших скучных..., нет, скорбящих... ай, шайтан, что за язык, а? Давай, Байрам, вся надежда на тебя, старина, приступайте...


На нашем берегу, за вышкой ПН и камышами.
Связал «нарушака» его же ремешком: накинул скользящую петлю на запястье левой руки и намертво притянул к лодыжкам. Техника безопасности: фиг знает какой у «пациента» болевой порог, вдруг да высокий и он попытается какой-нить дурной, киношный трюк учудить? Бережёного, говорят, боги берегут как-то так охотнее и намного чаще.
Принялся обыскивать. Новенькие ножны скрытого ношения, подпружиненные. Явно на заказ, штучной выделки, мягкой кожи. Удобно носить как на предплечье-плече, так и на бедре-икре. Мечта диверсанта. Какой интересный нарушитель. И кинжал. Прямой клинок, необычного цвета, отливает благородной полированностью, отлично сбалансирован, обоюдоострая кромка. Рукоять – как влитая ложится в ладонь, удобна и для классического, и для обратного хвата. Благородное оружие воина для настоящих мужчин, без дешёвых украшательств в виде насечек из золота или драгоценных каменьев, снижающих в разы колюще-режущие качества. Чувствуется древность, что кинжал этот дороже декоративно-парадных поделок для султанов с падишахами всякими. Нет, расстаться с такой вещью – просто не достанет сил. Значит будет трофей, на память...

- Возьми всё-всё: «кроссовки», настоящий «Адидас» между прочим!
Ишь ты: очухался.
- Не хочешь? Тогда бери деньги, часы золотые... Понравился кинжал, а? Очень старый, очень ценный... Из гробницы Пармениона взят был... Только дай уйти!!! Время ещё есть...
Губы помимо воли растягивает улыбка, вот ведь мечтал сказать, а рядом никого и нет, чтобы услышать знаменитое:
- Я мзду – не беру...
Лежащий ощерился:
- Ещё сказани «мне за Державу об..» Ай!!!...
- Пасть закрой, - прозвучало равнодушно, без каких-либо эмоций. – Иначе я не буду больше такой добрый и гуманный...
- У-у-у-о-о-у-й... УБЕРИ НОГУ, БОЛЬНО-О-О!!!!... Ладно, если не брезгливый, у меня есть ещё что предложить...
Выслушал его пограничник, покрутил головой из стороны в сторону:
- Дурак. Ничего ещё не понял? Ты лучше вот что скажи: там ведь два-три метра вправо-влево и – полетели бы брызгами ошмётки по закоулочкам при недолёте или перелёте... Знал?
Гримасу боли, на мгновение сменила ухмылка:
- А то. Служил срочную здесь, на «Ручейке».
Пристальный взгляд и почти идеально скопированные интонации:
- «Ручеёк» говоришь? Х-хэх!
- Чего зубоскалишь, э?! Чему радуешься?!!
- Да так, своему, анекдот вспомнил.
- Расскажешь?
- Расскажу...
Поднялся с корточек, огляделся, время действительно ещё есть, отошёл к реке, взвесил в руке кинжал. Обернулся и решительно двинулся к связанному...


- Та-а-к, на дубу – листья ясеня....- присвистнул начштаба.- Докладывай, солдат!
- Товарищ подполковник, попытка ухода на сопредельную пресе..
- Ты мне про то, что ты тут делал, пока один был расскажи-ка.
- Как следует по инструкции, предварительно зафиксировав НГ, произвёл обыск. Помимо пистолета иностранного производства, предположительно немецкого, на нарушителе, в карманах, обнаружено: две подмокшие пачки советских денег по тысяче каждая, одна – початая, другая – в ненарушенной банковской упаковке; запаянная в полиэтилен пачка американских долларов, по виду – сотенными купюрами, по весу, тысяч десять..
- Это-то откуда знаешь?!
- Сотенными же, одна купюра весит 1 грамм, тысяча – 10 грамм, десять тысяч – 100 грамм, сто тысяч – это уже кило, а там, даже если на глаз, на ладони взвесить, килограмма не будет. Да и объём..
- Ты смотри какой начитанный солдат нынче пошёл. Одна вскрытая, говоришь? А ну-ка быстро вывернул карманы!
Окружающие, не сговариваясь брезгливо поморщились, будто только что некто громко испортил воздух.

Рядовой вывернул карманы мокрых штанов, зябко переступая по стылой мартовской земле босыми ногами. Сначала правый, потом левый. И первого – скудно сыпануло монетной мелочью, а из другого... выпали два куцых, тускло блеснувших на солнце цилиндрика!!! Все, включая вывернувшего, в диком изумлении уставились на них. Первым пришёл в себя НШ, выражение ожидания неизбежной зубной боли – сменилось у него ликованием! Подполковник коршуном упал на гильзы, словно боясь, что кто-то успеет или захочет забрать раньше. Вскочил с колен, неверяще рассматривая на ладони как величайшую, по Маяковскому, дубликат-ценность! Глянул на «именинника», разом подобрев:
- Ай, маладец, а!!! Какой маладец! Когда успел, да?!!!
Рядовой ошарашенно пожал плечами и протянул:
- Н-не знаю.
- Да что ж ты в мокром-то стоишь? – Огляд массовки и гневно: - Па-а-чиму никто ему сухого не дал до сих пор?
У всех снова прошелестело на лицах, одинаково: ««Ну как это «Па-а-чиму»? К зеркалу давно подходил?»»
- Да ты и босой к тому же, - соизволили заметить ещё одно очевидное. – Зачем, да?
- Портянки смыло, без сапог прыгнул... чтобы не мешали...
- А, то есть и сапоги..
- Так точно, сапоги, куртка-хабэ, ремень и бушлат с шапкой, и личное оружие – здесь! – невежливо перебил старшего офицера зампобой заставы.

Саид и Фёдор, переминавшиеся с ноги на ногу, бросились к зёме с выше поименованными предметами воинской одежды. Земляки Алексей и Сафар, чуть замешкавшись, присоединились к ним: оба держали своё, снятое в темпе, (вишь как пригодилось «подъём-отбой»-то), чтобы зёма переоделся побыстрей в сухое...

- Товарищ подполковник, разрешите обратиться?
- Ну обращайся, просьбы, пожелания будут? Отметим и наградим, не беспокой..
- Приватно, разрешите вам доложить?
- Мне?!
- Вам, а так же товарищу лейтенанту, заместителю по боевой подготовке.
- Ну давай отойдём. Лейтенант, за мной!
Сбоку раздалось нарочитое покашливание. Начштаба спохватился:
- Капитану тоже положено знать, это ваш особист... Ну, говори, чего там у тебя секретного образовалось вдруг?
- Подкупить хотел, товарищ подполковник, когда я его с того берега волок..
- Деньгами что ли? Так ты вроде всё выложил. Или не всё?
- Не всё.
Трое офицеров явственно вздрогнули, а особист невольно напрягся, словно перед прыжком.
- У него, по его словам, бриллианты заныканы, на миллионы..
- Где, ГДЕ? – перебил капитан, определённо в азарте позабыв кое-какие правила хорошего тона у военных, забегая «поперед батьки». Не своего непосредственного, ясен пень, но всё-таки, тем не менее и между прочим. Никто не обратил внимания – так всех снедало профессиональное любопытство. Даже ближе подшагнули, сгрудившись.
- Не совсем в ту рифму, - ответил, скупо улыбнувшись рядовой. – В дупле.
Начштаба сдвинул фуражку на затылок и озадаченно почесал голову. Зампобой присвистнул, а особист радостно потёр руки и уточнил на всякий пожарный:
- А не врал он тебе?
- Не проверял.
- Побрезговал? – понимающе подмигнул капитан.
- Да нет, прибежали как раз, когда собирался. Ну там, пока доложить, как положено, пока карманы вывернуть...
Подполковник, невиданное дело, опустил взгляд и крякнул эдак пристыжено.
- Ты, эта, извини, перенервничали все. Я ж думал – гильзы там остались, а жандармы вон как, чуть ли не носом землю роют, грабельки притащили, найдут, думаю, дело времени, вот и сорвался. Забыли?... – протянул руку.
Кивок, пожатие. И сразу как-то так улетучилось из окружающей атмосферы некоторое нездоровое напряжение что ли.
- Товарищ подполковник, разрешите? – особист от нетерпения и планов громадья, за малым не бил на месте копытом, как конь стоялый.
- Давай, капитан, действуй! Даю санкцию, запомнил? Держать меня в курсе. Или нет, я сам буду сопровождать тушку. Лейтенант! Ты тут закончишь с НЗ сам, составьте списки отличившихся, на представления о награждении, и пусть все докладные напишут...
- А остальных пятерых «холодных» куда, товарищ подполковник? И раненый из тех дезертиров один, тот, что не допрыгнул и об «систему» шваркнулся-ободрался. Товарняк надо отпускать, уже больше получаса движение остановлено...
Начштаба досадливо поморщился: тут ТАКОЕ, а всякая мелочь с рутиной заедают, путаются под ногами, мешают.
- Коменданта пришлю, по дороге по рации отдам приказ. Трупаки – на заставу пока, найдите место, чтоб под замком и не видать было снаружи. А с товарным составом... М-м-м... Решите с НЗ и выделите двоих, с оружием, сержанта и рядового-ефрейтора каких-нить. Пусть с машинистом и помощником едут до Парадиза. Там вагон отцепят и обследуют да запротоколируют всё, что надо. Раненого заберём. Перевязали, кстати его? Прекрасно. Если в состоянии связно мыслить и логически отвечать, вон капитан быстренько предварительно допросит. Трофейное оружие и остальное пока у вас на «Зайке» побудут, до особого распоряжения. Всё, вроде? Тогда – по коням!!!


Засовец принёс криптограмму. Начальник заставы, после расшифровки прочитал, хмыкнул, молча протянул замполиту с зампобоем. Там стояло:
«Сего дня числа такого-то,198... года, около 3 часов ночи, из расположения Н-ской части МО дезертировали шестеро военнослужащих срочной службы. Вырезав караул, завладели оружием: автоматами, пистолетами, пулемётом. Возможно ими будет предпринята попытка прорваться и уйти на сопредельную территорию на участке Н-ского погранотряда. Сим приказываю: объявляется усиленный режим охраны государственной границы до особого распоряжения (о переходе на обычный). Усилить наблюдение. При пресечении попытки вооружённого прорыва через границу, в связи с обстоятельствами, сопровождавшими дезертирство, разрешено в плен никого не брать. С ознакомлением сего, выслать подтверждение.


Командующий Заджигитским погранокругом генерал-майор такой-то»

Начзаставы:
- Сдаётся мне, что про наших «крестничков» в телеграмме. – Зампобою: - Славно ты их на учебном поднатаскал. Так что верти дырку и примеряй досрочно новые погоны, Наиль, точно тебе говорю.
- Так для нас же, для застаявы, а не для чужого дяди отбирал. И что-то мне вещует, что не мне одному, - ответил усмехнувшись лейтенант. – Ну, я пошёл? Проверить как там трофейное поживает да как под присмотром старшины тушки «дизеров» заштабелевали в нижнем овощехранилище.
- Давай. Щас ответ составлю, отдам ЗАСу и тоже заценить подойду...

Пограничная застава «Зайка», с так и незапятнанной нигде ни разу репутацией, продолжала нести службу по надёжной охране и защите рубежей СССР, неспешно продираясь сквозь насквозь скучные, пограничные будни...


Постскриптум.
Помните как там в финале бессмертной книги?
«Сокровище никуда не исчезло, просто видоизменилось и выросло в размерах, его можно было потрогать, но нельзя унести...» Ну и так далее. Вот только в данном случае не было «крика смертельно раненой волчицы», а была... песенка, Остапа Бендера в исполнении Андрея Миронова:

«В бурном море, людей-событий,
Не щадя живота своего,
Са-а-авершите вы массу открытий,
Даже сами, не желая того!
Б-б-б-л-лл-л, б-лл-л...»


Для тех, кто не понял.
Канцелярия пограничной заставы «Зайка». В ней видим особиста п-ой комендатуры и главгероя рассказа. Сидят, через стол, напротив.
Особист:
- У тебя в личном деле запись, что медаль получил, за спасение утопающих.
- Так точно.
- Так как же он у тебя захлебнулся, а!? Ты же умеешь и плыть с телом, и откачивать наглотавшихся воды...
Пожатие плеч:
- Люди – разные, товарищ капитан. Болевой шок, сердце могло не выдержать, да и как-то так не до того было, чтоб перво-наперво смотреть как там здоровье у нарушителя. Пока плыл, пока выволакивал на берег да тащил подальше от реки, то-сё... Ну и когда спохватился – поздно уже было... Меня в чём-то подозревают, товарищ капитан?
- Да нет. Строго между нами: бриллианты нашли при вскрытии, в заднем проходе, упакованные в презик. Судмэдэкспертиза показала, что умерший скончался в результате попадания воды в лёгкие. Вот только... По докладным, у него нож был и видели, как ты его за пояс заткнул... - Прямо-таки по-джигарханянски, плотоядная улыбка: - Что скажешь?
Опять пожатие плеч, спокойно-безмятежный взгляд серо-зелёных, с желтизной глаз:
- Заткнул, да. Но там течение какое, особенно на середине, да тот жандарм стал сдуру целиться и мне уже обеими руками пришлось держать тушку, потому ногами вынужден был много и интенсивно дёргать. Наверно выпал, пока плыл обратно. Опять же – течение сильное... Могу показать полунадрезанную ременную петлю, видать острый, зараза, был.
- Покажи... Мдя. Вот ещё ребус кстати: из докладных выходит, что ты его обезоружил приёмами рукопашного боя. Где и у кого обучался?
- В нашей ДЮСШа.. (для невладеющих: детско-юношеская спортивная школа)...
Особист подался вперёд.
-..обучался борьбе дзю-до.
- Ты мне зубы не заговаривай! Какое, нах, дзю-до!? Там же явно, по описаниям, приёмы из закрытого курса боевого самбо.
- Ну, бывали у нас летние сборы, приезжали и самбисты, но мирно-спортивные, нашего же возраста средне- и старшеклассники общеобразовательных школ. Проводили соревнования и по правилам самбо тоже, тренировались в одном зале, для разнообразия и повышения общей подготовки... На ОФП (общая физическая подготовка, или, неофициально, «разгрузочный день») вместе бегали на стадионе рядо..
- Не тупи! Плохо у тебя получается косить под дурачка непонимающего.
Пожатие плеч и словоохотливо:
- Это, видимо, у наших тренеров надо спрашивать, у Кандаура и Гучипца, какому такому дзю-до они нас обучали, регулярно, средь бела дня и отчего-то не таясь. При нередких посещениях занятий и тренировках с нами же представителей рай- и горотделов МВД. Знаете, как бывает: приходишь на тренировку после уроков в школе, а тренер окинет зорко обе шеренги и тебе, излишне рослому подростку, а потому издалека видать, говорит с мужиком незнакомым в пару стать. А тот, размявшись в охотку, степенно так, ты, мол, считай, что я ничего не умею, даже падать... А нам-то чего, хоть на пяточках прыгай себе на здоровье, хоть на голове в партере стой, тем более если сами же и попросят. «Хаджумэ!» - и понеслась, каскадом пока не скажут «Матэ!»: подсечка, зацеп, через бедро, через корпус, «мельница», «вилка», с колен... Один белобрысый такой, как-то раз, вообще учудил: попросил на нём удушающие отработать, а не удерживающие, как обычно просили. Тоже мазохист наверное...
«А про военрука-то, определённо, не знает, невпопад слушает, о чём-то своём думу думает...»
Капитан в раздражении выбил ладонями по столешнице некую нервную дробь и внезапно спросил:
- А кроме бриллиантов, он тебя ничем не прельщал?
- Это когда я его с сопредельной уволакивал?

- Да. А что, он и на нашей стороне успел, а?
- А что, на нём ещё что-то должно было быть, товарищ капитан?
Пауза, дуэль глаза в глаза. «Задушевно беседуемый» рядовой взгляда не отвёл ни вправо, ни влево, не опустил вниз. Может не врёт, но тогда как же... А так, для протокола: предоставленная оперативная информация, о возможной связи с расхищением древних гробниц – не подтвердилась, покамест! Тем более, что знают лишь примерно, чего там было раньше, до того как некие резкие индивиды опередили археологов. Мало ли от чего слизистая пищевода может быть раздражена, а сам он расширен. А за сопляком-то – присмотреть не сложно, куда он с «подводной лодки» денется-то – служить и служить ещё. Если взял-таки себе трофейчиков и ножиком, и камушками-изумрудами, то обязательно проговорится или ещё как проколется. Землякам похвастать захочется к примеру, какой он ловкий да ушлый: самого особиста, как пацана малолетнего – вокруг пальца... И вот тогда я его и...
- Рядовой Пушкин! Особый отдел к вам вопросов больше не имеет. Можете быть свободны... Хы-хы, пока.
- Есть быть свободным... пока! – с готовностью и махонькой, на грани фола, паузкой-заминкой ответ. - Разрешите идти, товарищ капитан?
- Иди-иди уже, ещё один щукарь-«зайкинец», мля...

(Да, если что: каждый делал свою часть общего дела. Особисты – своё, подотчётный контингент «срочников» линейных застав - своё и претензий, по зрелому размышлению, к методам нет никаких: работа у них такая, неблагодарная, подозревать всех и вся, всегда. Если только особист не начинает «путать личную шерсть с государственной» и пользовать служебное положение в шкурных целях, само собой.)


Капитан, несмотря на песню известного барда, стал майором. Очевидно информация – подтвердилась. Далее след его затерялся...
А тот рядовой, который спасателем-медалистом до призыва оказался? А что рядовой? Отслужил срочную, без нареканий и без служебных или ещё каких других прогрёбов да и уволился. Не первым и не последним, к серёдке с конца поближее. След его тоже – затерялся: убивали СССР, закапывая живьём страну, с радостным, самозабвенным визгом, рубя ловко подсунутыми в ручонки импортными топорами днище государства-корабля... Куда уж там отследить рядового рядового? Пруд пруди таких, даже, вон у поэта сказано, и с пожарными да милицией не могут иных отыскать, а тут – даже и предполагать смешно... будет.


Эпилог, фантастический.
В конце не к ночи будь помянутых 90-х некие спонсоры, пожелавшие остаться неизвестными, профинансировали в России строительство реабилитационного центра, оснащённого по последнему слову медицинской науки и новейших достижений лекарской техники, для военнослужащих, как действующих, так и комиссованных по резко пошатнувшемуся здоровью. По умолчанию – в той или иной полосе ведения б/д.
Для каких именно? Ну, не воевавших неветеранов, например, с колото-резанными ранами, огнестрельными и осколочными ранениями, контузиями и надорванным психическим здоровьем.
Зачем? Так не нужны они оказались, никому: копеечную разовую выплату в зубы и идите, дорогие защитники наши, на все четыре стороны. Сами и протезы себе измысливайте, и прочее добывайте, а реабилитировать здоровье, так водки ж – море. Особенно – палёной. И нам – прибыток, и с вами хорошо – проблем меньше.
Какой-такой статус «участника боевых действий»?! Где это!? Ах в Таджикистане, к примеру? А мы вас туда не посылали! Вы с тех, кто послал, стребывайте! Померли уже, некоторые, да библиотеки собой украсили? Ну мы даже и не знаем... (как вас поделикатней на ху... тор бабочек ловить послать бы...)

Да, а ещё, то ли те же, то ли совершенно случайно мимо проходившие меценаты профинансировали постройку детдома для военных сирот.
Это которые? А это дети, у кого родных да близких, военнослужащих как правило, у них прямо на глазах и зарезали, локальные свободоборцы всякие. А неправильной «нации» потому что и/или – вон, оккупанты-де. Освобождайте в темпе место для правильных, под них, цЫвилизованных, и уляжемся, а не станем больше частью Державы быть. Потому что мы тута келейно посовещались в куширях-пущах и решили за свои народы, как да под кем всем отныне жить-поживать да добра наживать. Ну, не для всех, само собой, на всех добра обязательно не хватит: ни скважин, ни мобил литого золота, ни изукрашенных брульянтами «поршей», на ярмарках простых миллионеров, из ворья профессионального или насквозь чернильно-любительского.

Детдом, так же – по последнему слову, с жёстким отбором педагогов-психологов, с подключением к Тырнету и прочими делами. Как в лучших домах Ландона и Парижа, ага. Чтобы хоть как-то отдать должное тем, кто пал за страну, кто её защищал несмотря ни на что или кого, там, в заоблачных Авгиевых конюшнях угнездившихся. И позаботиться об их детях, взять под частную опеку, если у государства, (якобы и на это тоже), денег – нету: чтоб не голодали, не мёрзли беспризорниками, бездокументные, ютящиеся по подвалам новосуверений всяких и в самой «наследнице великой Державы». Чтобы сгладить по возможности память у этих подранков военного времени, хотя войны у нас никакой вроде не идёт нигде ни разу. Дать им образование... Короче говоря сделать всё, дабы выросли из них люди – достойные своих родителей.
Ну там, про фонд помощи родным и близким тех воинов-защитников, и говорить не стоит – это и так понятно, как само собой разумеющееся. Чего уж проще-то...


Пы. Сы. Так, на всякий пожарный: не стоит проводить никаких параллелей, ни с кем, ибо все совпадения событий, людей, места и времени – совершенно и злонамеренно случайны. Изменено пользователем Dag
Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


Времена года по-пограничному

 

Приехал на заставу генерал, старенький совсем, из армейцев, но бодрый, в конце августа. Походил, посмотрел, похмыкал. Потом видимо решил пойти "в народ" и побеседовать с "солдатами".

- А что, - говорит эдак отечески, - сынки, скоро на дембель уже некоторым, осенью, а?

Ему погранцы, со всем почтением к званию и возрасту, дружно:

- Так точно, товарищ генерал, осенью - в феврале!!!

Так и есть. В феврале 1990-го взяли на борт нескольких сухопутных братьев с острова. Дембель у нихбыл осень-89.  Одеты были только в кителя, брюки гражданские, почти все бородатые. Транспорта ранее нас не оказалось. Такая наша была служба.
Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


Так и есть. В феврале 1990-го взяли на борт нескольких сухопутных братьев с острова. Дембель у нихбыл осень-89. Одеты были только в кителя, брюки гражданские, почти все бородатые. Транспорта ранее нас не оказалось. Такая наша была служба.

Да, именно - служба такая. *pogran*
Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


Анекдот "НЕ МОЖЕТЕ!!!"
*search*


Прибыл, как водится, незванным большой-пребольшой генерал, с самой со столицы. Объезжал, (точнее - облетал на "вертушке") южные (Турецкую, Иранскую, Афганскую) границы миролюбивой страны СССР. И - опа, попал, как с корабля на бал, на правый фланг одной заставы. (На левый - не усесться было, ежели желалось непременно с комфортом и при отсуствии у "вертунов" филигранного мастерства-привычки садиться на "пятачок", когда ма-а-ахонький уклон вправо - в "систему" врежешься, ну а налево если - без вариантов купаться всем в пограничной реке, со всеми вытекающими.)
Погранцы стоят, как простые, рядовые пахари по окончании страды - неприкрыто довольные: даже легкораненых нет!!! Свезло, так свезло.

Генерал, окинул искоса, (эдак орлиным зраком) строй, сморщился как от приступа боли зубовной: явно "выправка" не понравилась, и в маскхалатах летних-то поголовно все - поди-придерись-поищи несвежую подшиву, и сапоги - в пылище, а бляхи ремней вообще - тактические... Однако укрепился, явственно, даже со стороны, наступил на горло любимо-привычной, гарнизонной песне да и говорит трубно:
- Здравствуйте, товарищи пограничникИ!
Строй ему, не надрываясь, то есть без особого энтузиазма на генеральский-то взгляд:
- Здра-жила-трищ-гнрал-рмии!
Генерал:
- Вот что воевать вы умеете хорошо, это я вижу...
Косится на аккуратно разряженные, разложенные на брезенте трофеи, горки и штабельки трофейных же боеприпасов, всякое декоративно колюще-режущее и в сердцах бросает:
- А приветствовать, как положено - НЕ МОЖЕТЕ!!!

Если бы не усталость, ((с полсотни тушек бандитов только-только в вагон рефрижераторный загрузили, на время, (пока ещё не окончательно рассвело), таская от рубежа прикрытия, к ...-м воротам, (а они ещё и тяжёлые, зараза), и отправили на перевалочную базу,)) то точно охотно попадали бы от неудержимого хохота. А так - даже смеяться сил не было.
И больше чем уверен, у всех в строю мелькнула одна и та же мысль:
"Вот когда генералом становятся, у некоторых сразу соображалку на фиг отбивает что ли?!!"

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


  • 2 недели спустя...

(Пяте)ро


«Пять муравьёв – это больше, чем четыре слона.»


Народная свазилендская поговорка



Широко известно о Подвиге защитников Брестской крепости, среди которых были и пограничники Брестского погранотряда:

личный состав 9-ой линейной заставы,

3-ей резервной заставы,

3-й погранкомендатуры,

окружных автомобильных курсов
и многие другие из пограничных подразделений, дислоцировавшихся в самой крепости. А также защищали крепость у Буга и те из оставшихся в живых пограничников, кто получив приказ, пробились сквозь кольцо окружения в крепость с линейных застав 23-26 июня.

Ну и ходит-гуляет по свету запущенная одним писателем сплетка, что якобы «последний защитник», полуослепший, сдался гитлеровцам в марте 1942 года.

Летом 1943 (!) года в Бресте некий гауптман (капитан) Иоганн Вестманн писал в личном дневнике:

««27.VII. 43. Иногда ночью нас обстреливают русские, которые прячутся в казематах крепости. Говорят, их не больше пяти человек, но мы не можем их найти. Как им удаётся выжить под землёй два года без еды и питья?! Я этого не знаю. Ни тотальное минирование развалин, ни огнемёты, ни даже газы – не помогают: патрули гарнизона продолжают нести в ночное время потери убитыми, реже ранеными, как правило тяжело – в голову, шею, грудь. Бывает, что патруль бесследно пропадает: не находят ни оружия, ни тел, ни даже следов крови! Дезертируют что ли или это опять русские из крепости постарались?

Стандартно пишут про бедняг в сопроводительных документах о текущей убыли – небоевых потерях среди личного состава гарнизона: «Несчастный случай, подорвался на мине.» Или того проще: «Пропал без вести при проведении плановой, антипартизанской операции, в лесу. Поиски не дали результатов.» Интересно, если бы не русские партизаны, что бы делало вышестоящее командование гарнизона, какой именно бледный у него был бы вид?

Замкнутый, нелюдимый, исключительно неразговорчивый обер-лейтенант К., из антидиверсионного подразделения егерей, сообщил мне как-то, по большому секрету, (перебрав шнапса), что собаки отказываются работать по следу! Kак он сказал с мрачном усмешкой: «Уверенно его теряют, почти сразу же». По его же словам, после того как две группы, ушедшие на прочёску и зачистку подземелий, исчезли, а из третьей, заслышав выстрелы, обнаружили прибыв в дальний, полузатопленный подвал лишь тело одного, (как показало вскрытие – умершего от разрыва сердца), отдан негласный приказ ограничиться лишь контрдействиями на поверхности.
Мистика какая-то!

Отправляясь на ночное патрулирование в крепость, нижние чины желают друг другу: «Избави нас, Боже, от «Чёрной смерти» (чумы), встречи с «Фрау с автоматом» или с русскими демонами!» Некоторые принялись ревностно посещать службы гарнизонного пастора. Как он мне поведал, нередко спрашивают, не владеет ли он навыками экзерсизма. Запасаются всяческими талисманами и охранительными амулетами.

Курьёз: сказки братьев Гримм пользуются огромным успехом. А всё из-за того, что кто-то, (пальцем не будем показывать), в шутку, сказал, что там иносказательно изложены способы гарантированно избежать встречи с любыми из тех, кого не следует поминать на ночь глядя. Хотя там столько русских осталось с лета 41-го непогребёнными, а оттого – неупокоенными, что поневоле закрадываются мысли о том, о чём шепчутся по углам – что это сама Крепость мстит нам. Глупости! Нам противостоят люди. Однако же вопрос вопросов – как, ну как они ухитряются не просто выживать в нечеловеческих условиях в течение двух лет, а ещё и оказывать нам регулярное, небезуспешное сопротивление?!

Конечно же, в докладах об этом ничего нет, потому что официально принято считать, что крепость «окончательно пала» к исходу июня и зачищена от русских к началу августа 41-го. Да и наш дорогой фюрер побывал здесь, тем самым официально как бы поставив точку. Однако гарнизонное кладбище тем не менее продолжает неспешно, но неуклонно расти...»»



...Канонада уходила всё дальше и дальше на закат: советские войска обошли Брест с флангов, с ходу форсировали Буг и, замкнув кольцо окружения вокруг Брестского укрепрайона, стремительно покатились паровым катком по отступающим гитлеровцам и далее. Гарнизон города и крепости сложил оружие и сдался. Какой смысл сражаться в безнадёжном положении, в полном окружении да ещё и при многократно превосходящих силах противника, правильно? Нерационально ведь и «бессмысленно» к тому же. Потому – лапки вверх и вперёд, унылыми колоннами военнопленных туда, куда и хотели, но совсем не так и в другом качестве.

Генерал смотрел на проходящих мимо пленных, но видел не их, подавленно бредущих, жмущихся к обочине, уступающих дорогу советской боевой технике и войскам, непрерывным потоком идущим им навстречу. Видел жару, сгоревшие, исковерканные остовы танков и грузовиков, окровавленные, грязные бинты - горечь отступление. Когда он, только-только с командных курсов по переподготовке, с новенькой «шпалой» в общевойсковых петлицах, отступал 23 июня во главе пехотного батальона, поредевшего от «безвозвратных» потерь в жестоких оборонительных боях у крепости до полутора взводов. И вот он вернулся, один из всего батальона: остальные полегли под Москвой, в Сталинграде, на Курской дуге, при форсировании Днепра... Долгая вышла дорога обратно.

Подчинённые из ближнего окружения знали, что комдив воюет с 22 июня, что встретил войну именно здесь, недалече совсем. Поэтому когда окончательно завечерело, начштаба распорядился накрыть в блиндаже комдива ужин по особенному. Вот только язык не поворачивался назвать его праздничным. Бывает такое – вроде праздник, праздновать надо, а не весело совсем. Горько.

Генерал-майор молча пожал полковнику руку. Два года воюют вместе, уже давно научились понимать друг друга не то что с полуслова, а вообще без слов.
Видимо, крепко помнил о комдиве и командарм: испросив разрешение у командующего фронта, приказом отвёл измотанную в непрерывных, наступательных боях дивизию на пополнение техникой и личным составом. Где располагаться, предоставил решить самому командиру дивизии, так и сказал при личной встрече: «Места здесь для тебя знакомые, Артёмыч, тебе и поводья в руки – выбирай сам.»

Первую приняли за грядущую Победу, вторую – за командира, дай ему Судьба здоровья и многия лета. А третий тост был традиционно за павших: молча, стоя и не чокаясь. В глазах генерал-майора заблестела непрошеная влага. Сели, никто не решился нарушить тишину. И она, осознали удивлённо, была непривычной – канонада затихла вдали и вокруг царило чуть ли не абсолютное безмолвие. (Начштаба расстарался, чтобы вокруг не шумели. Поэтому штаб дивизии и разместили подальше от входящих в неё частей и подразделений, неглубоко в лесу. Так что деревья хорошо экранировали звуки, заглушая их.)
Комдив сидел во главе стола, уйдя в себя, безучастный к окружающему. Начальники служб и родов, штабные, командиры полков и прочий начальственный люд постепенно зашевелились, шёпотом ведя разговоры, не забывая плотно закусывать. Когда ещё выпадет отдых, надо насладиться каждым часом: скоро снова в бой, дальше на запад. Дошли ведь! До самой, до границы! Павшим – слава и память, а живым – продолжать жить и радоваться жизни...

Внезапно распахнулась дверь, шваркнув со всего маху об аккуратно, досточка к досточке, обшитую стену блиндажа! Собравшихся шатнуло словно порывом невидимого ветра, комдив вышел из оцепенения раздумий-воспоминаний. Сидевшие спиной к выходу обернулись, все воззрились на адъютанта командира дивизии. Только очень важная, неотложная весть могла извинить подобное вопиющее нарушение военной этики – вваливаться к командиру, без стука и спроса на разрешение войти да ещё едва ли не пинком распахнув дверь. И вроде так оно и есть – на капитане буквально лица не было. Что за напасть?! Тихо вокруг, ни стрельбы, ни взрывов...

- Товарищ комдив! – Адъютант замялся, определённо находясь в нешуточном затруднении. – Тут это...
- Чего ты там мямлишь!? – насупил брови генерал-майор. – Если ничего важного, то получишь у меня сейчас на грецкие орехи! Ну?
Капитан решился:
- Товарищ генерал-майор, к вам на доклад просятся несколько пограничников..., - заметив нахмуренное недоумение, поспешил прояснить: - Воевали в немецком тылу, здесь.
- Партизанили что ли, в лесах? – понимающе просветлел комдив.
Слова адъютанта заставили присутствующих разом онеметь:
- Никак нет, по словам их старшего, вели диверсионные действия в самой Брестской крепости, из развалин казематов!
- Где-где?! – не поверил своим ушам генерал.
- В крепости, - произнёс капитан, будто и сам не веря тому, что говорит. – С августа 41-го...
Все вздрогнули, переглянулись с ошарашенным видом и вот тут у всех выражение лица стало точь-в-точь как у «неурочно ввалившегося» в командный блиндаж со сногсшибательным докладом: продрало от одной лишь мысли «Три года?!!!»
- Зови их немедленно сюда! – приказал комдив.
- Они просят вас выйти к ним или прикрутить до предела «коптилку».
Начмед, подполковник, сообразил первым:
- Глаза у них отвыкли под землёй от яркого освещения за три-то года. Ослепнут...
Генерал ринулся наружу.

Поляну заливало половодьем расплавленного серебра. На грани лунных света и тени, под сенью раскидистой длани - нижней ветви исполинского дуба стояли пятеро, в фуражках. Стремительно приближавшемуся к ним генералу показалось, что что-то в фигурах не так, потом вдруг дошло, рывком – БЕЗ ПОГОН!!! Неестественно бледные лица давным-давно не видавших дневного света, словно светящиеся в полумраке, тёмные провалы на месте глаз... Наверняка не одного лишь генерала окатило ледяным ознобом от дикой мысли, что это не люди, а призраки павших в июне 41-го. Как немой укор им: и ему, и остальным. Истлевшая, штопанно-перештопанная форма. На ногах у троих – лапти. Один с «дегтярём», трое с ППШа, один – с винтовкой. Оружие – ухоженное, маслянисто-матово отсвечивает.

Прошедший огонь и воду комдив, не терявшийся ни при каких обстоятельствах, лично подымавший залёгшие цепи под убийственным пулемётным/миномётным/артиллерийским обстрелом, одним из первых переправившийся через Днепр на «пятачок» плацдарма на правом берегу вслед за передовыми частями дивизии, растерялся – не знал, что сделать или сказать.
Крайний правофланговый, невысокий, кряжистый усач пришёл ему на помощь, скомандовал негромко шеренге:
- Рняйсь, смир-рна!
И гулко произнёс:
- Товарищ генерал, сводная, подвижнАя группа Брестского погранотряда прибыла в ваше распоряжение. Командир группы – старшина Гладков. Какие будут приказания?
- Братцы, да как же это, а? – у генерала текли слёзы и он не стеснялся их, как ещё совсем недавно, в блиндаже. – Как смогли, родные?! Столько времени, в крепости...
Комдив порывисто обнял старшину. Жал руку следующему в таком коротком строю, словно заведённый повторяя снова и снова: «Благодарю за службу!» и обнимал. Практически у всех присутствующих повлажнели глаза.
Комдив спохватился:
- Вольно!
Старшина-пограничник немедленно продублировал эту команду.

Они стояли, пятеро, и плакали, как это бывает у мужчин: безмолвно, без всхлипываний и рыданий. Положив автоматы, ручной пулемёт и снайперскую винтовку наземь, стали кругом, обнявшись за плечи, не сговариваясь, как один, склонили голову каждый, вовнутрь. Вспоминали тех, кому не довелось дожить. Кто-то из них глухо и хрипло, явно с отвычки говорить, произнёс:
- Братья, неужели дождались!? Неужели – это правда, а не в который уже раз сон!!? Наши пришли! НАШИ!!!...


Мы, пограничники, из поколения в поколение, из призыва в призыв, помним о Брестской крепости всегда: «молодым» рассказывают о брестских пограничниках, приводя их подвиг как пример образцового исполнения долга воинов Границы. Скажем, так:

Матёрый капитан, начальник заставы, своему заместителю, неопытному лейтенанту, вечером 12 июля 1993 года:
-...А ты разве не слышал поговорку: «С границы – уйти нельзя..»
- «..граница пойдёт за тобой!»? Слышал, отец говорил.
- А отец тебе не говорил, что пограничники – никогда не отступают?
- Но ситуации же разные бывают!!?
- Это для других родов войск, а для пограничников – нет. Не отступают никогда, потому что не отступают никогда.
- Ну а какой смысл?!! Мы – Брестская крепость что ли!?
- Вот это хорошо, что ты вспомнил про Брестскую крепость. Сталин ещё не издал приказа «Ни шагу назад!», а для них он уже был, для пограничников. Немцы подходили к Смоленску, а в это время там, в Бресте, один из нас написал: «Умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина!» Не было в этом смысла?
- Был, раз победили! Только получается... мы обречены подвиги совершать?!
- Молодец, хорошо сказал! За это я и люблю пограничные войска...

Из многосерийного, художественного фильма «Застава»


Да, вот за это мы, погранцы, и любим пограничные войска. Не оттого, что дартаньяны-де и круче нас только обрывы в море, а потому что честь нам оказана великая, заранее: случись вдруг что – просто допреж всех принять на плечи ношу неподъёмную, но наипочётнейшую – стать на пути напавших на нашу страну, сколько бы их ни было. Поэтому и меряться никому нечем, ведь у каждого мужчины эта ноша – своя, но лишь часть общей доли защитников Отечества, как бы оно ни называлось, кто бы, как бы ни мелькал у госруля.

В качестве эпилога, не желая ни на йоту умалить беспримерного Подвига ВСЕХ защитников Брестской крепости и ОБЩЕГО вклада в дело приближения Победы Советского Союза над Германским нацизмом:

Салют победы зарождался
В огне недрогнувших застав,
И вермахт вдруг засомневался,
Границы прочность испытав.

Заставы стали в горле костью,
Спустили «сверхлюдей» с небес,
И фюрер зеленел от злости,
Едва заслышав слово «Брест»!

Когда бы все сыны Отчизны,
Как пограничники дрались,
Салют счастливой, мирной жизни
Зажёг пораньше неба высь!


Автор стихов: Алексей Матвеев, Май 85, с Афганской границы



Подпишусь под каждым словом этого стихотворения... и свазилендской поговорки.

Руслан Титор, рядовой пограничных войск, Ноябрь 87, с Иранской.



Вечная Слава и Память героям Брестской крепости!!!


Картина называется «Дедушка, не плачь!»

post-12938-1277153709_thumb.jpg

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


Позывной - "Пайка"

Братья-погранцы!

Вышла моя первая книга, о "Пайке", самиздатом, пока что в электронном виде. Туда вошли многие из уже опубликованных на пограничник.ру рассказов, дополненные и переработанные.
Вот ссылка на неё:

http://www.lulu.com/product/ebook/%D0%9F%D...%D0%B0/11478777

Ссылка - платная, нужна регистрация на сайте. Сайт - англоязычный. Рублями, к сожалению, не принимают.
Если что, сначала пытался опубликовать на российских сайтах, но условия там предъявляют неприемлемые: надо подписывать контракт, где стандартный пункт о том, что сайт может передать книгу в пользование "третьим лицам". То есть непонятные люди будут решать, увидят читатели повесть о пограничной заставе, о пограничниках и погранвойсках или нет. Есть немало случаев, когда таким образом книга либо вообще не доходит до читателей, либо ждать её выхода приходиться очень долго.

Книга о службе и жизни на заставе, глазами рядового, от дня призыва и до увольнения и прибытия домой, смешное и совсем наоборот. Всего в ту или иную пропорцию, как оно в жизни и бывает.
В общем, если кого заинтересует, буду искреннейше благодарен. Есть намерение таким образом попробовать профинансировать издание на бумаге, в перспективе.
Пусть не пугает *derisive* по ссылке обилие английских слов, книга - на русском. Честно говоря, ещё не проверял, как работает система оплата-скачка, но сайт - серьёзный и люди там занимаются самиздатовскими публикациями профессионально, тем более, что им процент от скачек идёт.
Как бы там ни сложилось, но в любом случае книг о нас стало на одну больше.
Так же большим подспорьем будет, если инфу о моей книге будете передавать друзьям или знакомым.
Главное, чтобы помнили о нас, чтобы наши заставы, отряды, округа жили вечно, даже когда последнего из нас уже давно не будет. Ведь и о первых из нас, богатырях и богатырских заставах, кто-то первым сложил песню, кто-то её обработал и записал и вот, больше тысячи лет о них помнят и знают. Уверен, нам по силам неменьшее. Помимо меня есть много отличных авторов среди погранцов, так что - мы ещё повоюем, рано нас списывают на свалку истории.
Дорогу осилят идущие, сообща.


Руслан Титор, Ноябрь 87, Иранская


Выяснился такой нюанс: зарегившимся и заплатившим предоставляется сохранить на компе файл, НО чтобы открыть его после скачки, необходимо скачать оттуда же, с сайта, прогу Adobe Digital Editions, бесплатно.
Заранее приношу всем извинения за неудобства. Изменено пользователем Dag
Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


  • 3 месяца спустя...

Полиглоты по-пограничному или кое-что о моментальной находчивости




-... Сколько времени?
- Пятница!
- Да, точно, скоро лето!...


Из нечаянно подслушанного радиоразведкой сопредельщиков диалога, по проводной связи одной, отдельно взятой на радиокарандаш, советской линейной погранзаставы. У "слухача", по непроверенным оперативным данным, случился непредвиденный вывих мозгов, но выносили тем не менее - головой вперёд, лучезарно улыбающегося всем нечаянно встречным-поперечным. Чего тут скажешь? Слабеньким оказался. То ли дело наши, зубры-матёрые человечищи!...


...Южная граница страшно миролюбивой страны СССР, Н-ская застава, где-то после 22 часов ночи. Призрачным серебром заливает окрестности "пограничное солнышко", притихли, утомившись за день, ночные, горные соловьи-кукушки: неприкрыто ничем, нигде, ни разу тишь, гладь да божья благодать, можно сказать - пастораль. Точат дембель с/с-ники в кухоньке, на питомнике: вытачивают, шлифуют, наклеивают художественной аппликацией, проходятся по слоёному утюжком, на автономной каменноугольной тяге. Для конспирации да на всякий пожарный, (штирлицы и исаевы в одном флаконе), подопечных тут же расположили. Типа, если вдруг что - индивидуальную санобработку наводят на собачек - зубы им заговаривают.
Внезапно, без заранешно-заблаговременного предупреждения - незнакомое, начальственное топотание воздушного балерона-слона, (но, как водится - без пачки и пуантов)! Только успели заныкать неуставное рукоделье, распахивается дверь и на пороге - соткался из кромешной не совсем темноты... незнакомый майор!
Немая сцена, куда там "Ревизору". (А ЧЗ неудержимо и непонятно с чего заикалось вдруг.)
Окинул проверяющий архимедовским взглядом мини-массовку "уголок Дурова" да и спрашивает, с ехидцей, попутно блеснув эрудицией:
- И чего это мы тут делаем, а? Чем занимаемся на ночь глядя да ещё и после общего отбоя?
Ждёт, с крайне поощрительным видом "Ну-с, чего мне втирать станете, а, а?"
Подрывается с табурета сержант-инструктор с/с, вытягивается образцово-показательно и чеканно рапортует:
- Доводим подопечным боевую задачу, на эти пограничные сутки, товарищ майор!!! Экспериментальная дрессура!
Майора явственно шатнуло в дверном проёме невидимым прорывом ветра и он поперхнулся заготовленным полусловом! Резко изменившись в лице, глубокомысленно и понимающе кивнул:
- Дело нужное, да.
Блицподумал себе немного и веско добавил:
- Молодцы, продолжайте!
- Есть продолжать! - гаркнули знатные пограничные "куклачёвы", на доверии.
Уходил с питомника майор-проверяющий, как по подушкам.
Чуть позже, в канцелярии, бледному от неожиданности визита начальнику заставы, выслушав сбивчивый доклад, уставясь как бы в себя раздумчиво затуманнем взором:
- Слушай, капитан, а у тебя в отделении службы собак бойцы что - с собаками могут разговаривать!?
НЗ, даром что ли уже три года на Н-ской заставе прослужил, даже глазом не моргнул:
- И не говорите, товарищ майор! Они меня когда-нибудь разорят!!!
Дубль два у проверяющего, образцовое обалдение.
НЗ, явно придя в себя и спохватившись, традиционно проявил было искреннее хлебосольное радушие пополам с гостеприимством, но майор, нерешительно потоптавшись на пороге канцелярии, энергично отмахнулся:
- Не буду вам мешать, работайте! Поеду-ка я-ка дальше, и так ведь видно, что службу знаете туго, все, от мала до велика!!!
И отбыл.
А дальше был... "испорченный телефон", строго перпендикулярно вверх, до самого до... В общем, выше - некуда уже, почти.
Председатель неурочно вызвал командующего ПВ КГБ СССР, и, поговорив для отвода глаз о том, о сём, не на шутку огорошил:
- Слушай, у тебя что - пограничники с собаками могут разговаривать!?!
Генерал армии, даром что ли поставленный главным над советскими погранцами, мгновенно нашёлся:
- И не говорите, товарищ Председатель, они у меня такие, у них - любой заговорит! Да чего там - заговорит, запоёт!! Одно слово - полиглоты!!!
Председателю Клуба Глубокого Бурения определённо хотелось кое-что уточнить, но он, почему-то, не стал. Наверно крыть было нечем: сказано же русским языком, просто, кратко и понятно, по-пограничному - потому что полиглоты и точка! Граница ж на замке и всё такое. А уж как они там шуруют, на самом Порубежье и вокруг да около оного, какими такими разводными ключами или вообще - торцевым на 19-ть - загадочные слесарЯ/знатные собаководы/ и прочая, и прочая, лучше особо въедливо и не интересоваться - сон крепче будет...
Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


  • 1 месяц спустя...

Моя книга о "Пайке", в библиотеке Мошкова: _http://lit.lib.ru/t/titor_r_w/В качестве ранне-Новогоднего подарка, всем! *pogran*

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


  • Последние посетители   0 пользователей онлайн

    • Ни одного зарегистрированного пользователя не просматривает данную страницу
×
×
  • Создать...