Перейти к содержанию

Неизвестные страницы истории флота и МЧПВ


Рекомендуемые сообщения

Слишком маленький список по ПСКР даже судя по 1-й ОБПСКР. Альбатросы наши не все указаны.С уважением!!!

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


  • Ответов 438
  • Создана
  • Последний ответ

Топ авторов темы

Топ авторов темы

Изображения в теме

Это сообщение предлагаю перенести в тему о тральщиках.

Да, там оно более уместно будет смотреться.....

Слишком маленький список по ПСКР даже судя по 1-й ОБПСКР. Альбатросы наши не все указаны.С уважением!!!

Сергей, там (в сообщении) очень много неточностей, в частности не указаны списанные и проданные в Китай корабли проекта 1135.1, "К.Ольшанский" сейчас благополучно бегает под украинским флагом, экс "Слава" ныне "Москва" является флагманом ЧФ РФ.... Список открыт, вносим изменения и дополнения.....  
Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


<H3 align=center>СУТКИ В ОГНЕ.

По следам одной катастрофы </H3>

 

17 февраля 1992 года в 11 часов 42 минуты по хабаровскому времени на переходе во Владивосток (в навигационный ремонт) на болшом противолодочном корабле (БПК) "Адмирал Захаров" в Уссурийском заливе в 40 кабельтовых от мыса Сысоева произошел взрыв и возник объемный пожар в кормовом машинном отделении. Во время ликвидации пожара погиб старшина 2 статьи В. Андрук. Были госпитализированы старший лейтенант К. Степанов и матрос Б. Мадримов, отравившийся угарным газом; мичман А. Костырев - с сотрясением головного мозга; матросы А. Кузнецов и С. Ракитский - с термическими ожогами лица.

Пожар бушевал на корабле почти сутки - 22 часа. В течение первых двух часов экипаж "Захарова" вел борьбу за живучесть корабля самостоятельно. В 13 часов 25 минут подошел эсминец "Быстрый" и высадил свою корабельную спасательную группу. Начали подходить силы спасательного отряда флота. В 14 часов 55 минут на борт прибыли первый заместитель командующего флотом вице-адмирал А. Олейник, главный инженер-механик ТОФ капитан 1 ранга А. Крат, командующий объединением контр-адмирал И. Хмельнов. После оценки обстановки, когда стало ясно, что экипаж сможет удержать огонь в пределах одного-двух отсеков и не даст возможности взорваться боезапасу, была начата буксировка аварийного корабля в бухту Патрокл, где сосредоточились пожарные команды и бригада врачей.

Окончательно огонь удалось потушить во вторник утром 18 февраля. Уже в среду на корабль прибыли члены комиссии из Главного штаба ВМФ во главе с заместителем командующего ВМФ по боевой подготовке - начальником боевой подготовки ВМФ вице-адмиралом А. Кузьминым.

В тот же день я имел возможность не только своими глазами увидеть последствия аварии, но и услышать предварительные мнения компетентных людей, собравшихся вечером в каюте командира БЧ-5.

2

Вскоре после выхода корабля в море обнаружилась неисправность в шинно-пневматической муфте (ШПМ) форсажного двигателя N 2 в кормовом машинном отделении. Командир БЧ-5 капитан 3 ранга И. Самойлов принял решение подпитывать муфту ручным способом и для этой цели послал в КМО матроса С. Ракитского. (Таким образом была нарушена инструкция по эксплуатации газотурбинной установки). В дальнейшем, по заключению членов комиссии, стравливание воздуха произошло либо вследствие замыкания Ракитским других контактов в блоке, либо нарушения временных интервалов между подпитками баллона ШМП. Что же произошло дальше? А дальше, как предполагают специалисты, произошел резкий спад нагрузки с турбины и она пошла вразнос. Разгон турбины винта форсажного двигателя сверх предельных оборотов привел к разрыву дисков двух ступеней турбины. В свою очередь диски разрушили корпус турбины и пробили двойное дно КМО в районе топливной цистерны. Осколки летели со скоростью артиллерийских снарядов. В результате поступления в машинное отделение раскаленных газов и распыленного топлива произошел объемный пожар с последующим возгоранием поступавшего из пробитой цистерны топлива. Выброс пламени достигал 15 - 20 метров вверх.

Можно представить себе ситуацию, в которой оказался экипаж. Ведь в результате пожара и последовавшего затем взрыва, кормовое отделение было обесточено. Один из двух электропожарных насосов оказался в огне, то есть воды в пожарной магистрали не было. К тому же вышла из строя корабельная трансляция. Командир корабля капитан 1 ранга А. Пискунов фактически руководил борьбой за живучесть через посыльных. Это занимало много времени, но другого выхода не было.

Капитан 1 ранга А. Крат позже вспоминал, что люди проявили настоящий героизм, действуя в экстремальных условиях. В первую очередь он назвал командира БЧ-5 И. Самойлова. "Он буквально ползал по палубе, доставляя рукава пожарных шлангов в самое пекло".

Грамотные и мужественные действия экипажа позволили избежать трагедии, которая могла случиться в любую минуту. На корабле находилось около 100 тонн взрывчатого вещества. Только в корме - большое количество зенитных ракет и глубинных бомб.

О возможности взрыва знали не только на аварийном корабле, но и на тех, которые подоспели на к нему на помощь - спасательные суда "Барс" и "Моржовец", буксиры СБ-408, СБ-522 и РБ-22, БМРТ "Мысовой". Было проявлено настоящее морское братство. Сейчас ужесо всей определенностью можно сказать, что без этой помощи спасти корабль не удалось бы.

Справедливости ради надо отметить, что не обошлось и без фактов малодушия. (Или откровенной трусости?). И главный инженер-механик ВМФ, и главный инженер-механик флота (очевидец и непосредственный участник событий) отмечали, что прибывшие к месту аварии обе группы береговой пожарной охраны Большого Камня отказались принимать участие в тушении пожара. "Трудно поверить, - с горечью говорил капитан 1 ранга А. Крат, - что здоровые дядьки-профессионалы не помогли пацанам-матросам, но это, к сожалению, факт".

Сейчас страсти вокруг аварии на "Захарове" поутихли. Корабль будет поставоен в док. По предварительным оценкам, на его восстановление потребуется свыше 300 миллионов рублей. Зная нашу хроническую бедность, можно предположить, что в море он выйдет очень и очень не скоро.

3

Пожар на БПК "Адмирал Захаров" далеко не первый в военно-морском флоте и, можно предположить, не последний. Из длинного списка пожаров и аварий, происшедших за последние пять лет, по меньшей мере три случая заслуживают наиболее пристального внимания. Первый - гибель АПЛ "Комсомолец" в 1989 году. Комиссия, расследовавшая причины аварии на "Захарове", нашлаподтверждения идентичности развития событий тем, что были на "Комсомольце". Там и тут вначале было возгорание. Затем интенсивное поступление вещества, способствующего быстрому и объемному распространению огня: на "Комсомольце" - воздуха высокого давления (ВВД) из разрушенных магистралей; на "Захарове" - топлива из пробитой цистерны. И в том и в другом случае борьба за живучесть проходила в условиях задымленности и загазованности с использованием малоэффективных средств индивидуальной защиты. И в том и в другом случае еще раз проявились серьезные конструктивные недостатки.

Второй случай - катастрофа малого ракетного крейсера (МРК) "Муссон" в 1987 году, еще раз подтвердившая выводы о недопустимости использования алюминиево-магниевых сплавов в строительстве кораблей.

Третий случай - возгорание на эсминце "Боевой" в 1990 году, которое, с одной стороны, продемонстрировало возможность быстрой локализации пожара путем своевременного включения системы объемного химического тушения (ОХТ) при решительных действиях командира корабля, а с другой - конструктивные недостатки размещения органов управления систем пожаротушения.

Документы свидетельствуют, что межремонтный срок эксплуатации корабля "Адмирал Захаров" истек в 1989 году. Из-за ограниченности лимитов на судоремонт сроки очередногг текущего ремонта корабля ежегодно переносились.

Далее. Агрегатная замена форсажных двигателей на корабле не проводилась по весьма прозаичной причине - на флоте их нет. Срок расстыковки второго форсажного двигателя истек еще в декабре 1989 года, но опять-таки был продлен.

Таким образом, предпосылки к аварии были созданы рядом должностных лиц, не запретивших использование корабля с истекшими межремонтными сроками. (Кстати, таких сейчас только в оединении капитана 1 ранга М. Ежеля, помимо "Захарова", еще 3 (три!) корабля).

В ходе расследования выяснилось также, что накануне выхода в море на БПК "Адмирал Захаров" было множество неисправностей. Например, из 7 штатных электропожарных насосов в строю было лишь 2. Тем не менее командир соединения разрешил переход корабля, не предприняв дополнительных мер для обеспечения безопасности плавания.

Основными виновниками в акте названы контр-адмирал И. Хмельнов, капитан 1 ранга М. Ежель, капитан 1 ранга А. Пискунов, капитан 3 ранга И. Самойлов. Неосновными - командование флота ("аварии способствовало непринятие мер" этим командованием).

Однако есть еще ряд обстоятельств, которые способствовали тому, что авария случилась именно такой, какой случилась. Ущерб и последствия были бы гораздо меньше, стань советский военно-промышленный комплекс умнее по отношению к себе и гуманнее по отношению к военным морякам сначала в 1974 году, когда на Черноморском флоте горел и затонул БПК "Отважный"; затем в 1983 году, когда в англо-аргентинском конфликте вспыхнул фрегат "Энтилоуп"; затем в 1987 году, когда на Тихоокеанском флоте от попадания ракеты-мишени сгорел и затонул МРК "Муссон"; затем в 1989 году, когда на Северном флоте затонула АПЛ "Комсомолец" Список можно продолжать. Главное в нем то, что во всех случаях "героем" огненных смерчей после возникновения пожара становился АМГ - алюминиево-магниевый сплав, оченьгорючее вещество, из которого делают в наших кораблях надстройки, мачты, легкие переборки, трапы, пайолы Все комиссии, начиная с "Отважного", отмечали недопустимость применения АМГ. Про шло почти два десятилетия, и после аварии на "Адмирале Захарове" очередная комиссия снова отмечает как конструктивный недостаток применение сплавов из АМГ. В связи с этим примечательны два факта. Первый - практически весь надводный флот бывшего СССР сделан из АМГ. И второй - непонимание (или закрывание глаз на проблему)со стороны высшего командования ВМФ всей пагубности применения АМГ (по крайней мере до гибели "Комсомольца"). После информации о пожаре на "Захарове" один из начальников выпалил сгоряча: "И что он до сих пор горит, металлический ведь ".Слышавшему эту фразу главному инженер-механику ВМФ было не до смеха. Кто-кто, а он знает, ЧТО и КАК может гореть на металлическом корабле. Кроме изделий из АМГ есть еще мебель из пластика и дерева, тепловая изоляция

Можно, конечно, сослаться на нашу бедность: нету, мол, и того, и другого, например, спецпокрытий на магистральных электротрассах и кабелях, защищающих от взрывов и пожаров. Но ведь речь не идет о бедности, когда начинаешь перечислять количество оружия и боезапаса на этом же корабле, вообще количество самих кораблей. Не лучше ли иметь один суперкорабль, чем три потенциальных трупа? Выводы напрашиваются сами собой: раз не можем содержать корабли и ремонтировать их, давайте не будем строить в таком количестве и с таким аховым качеством.

Можно приводить примеры и других конструктивных недостатков. Но есть недостатки другого плана. По мнению капитанов 1 ранга Е. Плутова и А. Крата, не должны матросы или даже командир БЧ-5 сами устранять неисправности, если эта необходимость возникла не в бою. А до тех пор на всех машинах должны быть пломбы и надписи: "Ремонт и профилактика производятся только представителями завода-изготовителя". Именно такая система существует на кораблях ВМС США (Система сервисного обслуживания, когда у членов экипаэа не болит голова о ремонте. Они знают, что придут специалисты и все сделают как надо).

4

То, что произошло на "Захарове" - трагично и страшно. Могло быть хуже. На горевшем корабле и спустя две недели чувствовался запах гари, а через 10 минут пребывания на нем привкус горечи появлялся во рту. Но появляется этот привкус и тогда, когда читаешь акты расследования, когда слушаешь очевидцев и ловишь себя на мысли: господи! А ведь ничего не меняется! И тогда страшно становится за нас всех. Страшно от убежденности главного инженер-механика флота в том, что истинная причина аварии на "Захарове" так и осталась нераскрытой. Страшно испытать опустошенность, которую переживает капитан 1 ранга А. Пискунов. Страшно, если и на этот раз сделанные выводы не найдут практического воплощения, и нам всем придется еще и еще раз содрогаться от известий о новых авариях, повторяя, как заклинание слова из "Книги Экклесиаста": " Что делалось прежде, то происходит и ныне, и ничего под солнцем нового нет". ОТ АВТОРА: сожалею, о том, что в течение двух месяцев со дня написания эта статья так и не увидела свет в "Боевой вахте".

 

ашttp://index.org.ru/mayday/pasko/63.html

 

На фото БПК "Адмирал Захаров"

post-11994-1259693540_thumb.jpg

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


...Основными виновниками в акте названы контр-адмирал И. Хмельнов, капитан 1 ранга М. Ежель, капитан 1 ранга А. Пискунов, капитан 3 ранга И. Самойлов

Я прошу прощение за самоцитирование, но.... Прикольно - Ежель Михаил Брониславович после этого события стал гражданином Украины и... с 28.10.1996 г. по 20.08.2001 г.  командующим Военно-Морскими Силами Украины в звании адмирала... Потом, правда, его уволили с одновременным возбуждением 27 (двадцати семи!!!) уголовных дел по фактам злоуптребления служебным положением и превышения полномочий.... 

 

 

Его сослуживец Игорь Николаевич Хмельнов... За полтора года на ТОФе были списаны и проданы за рубеж 64 боевых корабля, и начальник штаба уже просто АДМИРАЛ И.Н. Хмельнов поднялся на этих валютных сделках до командующего флотом. Через два года Ельцин своим пьяным указом назначил Хмельнова начальником Главного штаба ВМФ, и он перебрался в Москву, но тут подоспел международный скандал, связанный с тем, что продаваемые "на гвозди" российские корабли существенно усилили боевую мощь военных флотов Индии, Южной Кореи, Китая, и адмирал был по-тихому снят с должности...

 

 

 

 

 

источники: ашttp://www.whiteworld.ru/rubriki/000104/000/00102810.htm

 

                 ашttp://www.regnum.ru/news/636690.html 

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


ВТОРОЙ КУБИНСКИЙ КРИЗИС

 

 

 

 

 

 

В конце 60-х годов корабли советского флота становились все активнее на просторах Мирового океана, теперь боевые корабли западных стран все чаще находились под контролем советской стороны. Такой рост активности ВМФ СССР вызвал негативную реакцию в США. Их ВМС начали противодействовать советским кораблям в выполнении поставленных задач, что выражалось в опасном маневрировании западных кораблей вблизи от них, в полетах их самолетов и вертолетах на малых высотах над нашими кораблями, в демонстративных приготовлениях к использованию оружия, в имитациях атак и тому подобное. В то же время они все больше приближали районы своих маневров и учений к территориальным водам СССР.

 

Только в 1970-1971 годах их корабли 5 раз заходили в Балтийское море (10 единиц), 6 раз — в Черном море (15 единиц), 48 раз — в Японское и Беренгово моря (112 единиц). Все это не могло оставаться без внимания советского руководства, в своем выступлении 14 апреля 1970 года Генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев сказал: «… на любые попытки с чьей-либо стороны обеспечить себе военное превосходство над СССР мы ответим должным увеличением военной мощи, гарантирующим нашу оборону. Иначе мы поступить не можем».

 

В качестве ответных мер Главнокомандующий ВМФ приказал увеличить число поисковых операций в Норвежском море, Северо-восточной Атлантике, Средиземном море, совместно с ВМС Кубы провести учения в Мексиканском заливе, осуществить проход с отработкой тактических задач кораблями СФ вдоль восточного побережья США на удалении 100-200 миль от него, кораблям ТОФ совершить поход по Тихому океану с отработкой тактических задач, проводить отработку задач в районах Бахрейна и Диего-Гарсия. Но на пути активизации действий советского флота встала проблема базирования.

 

Куба, являясь единственным союзником СССР в Латинской Америке, идеально подходила для базирования советских кораблей в этом регионе. Но перед Советским Союзом встала проблема: согласно договоренности достигнутой в послекризисном урегулировании 1962 года СССР обязался не размещать на острове наступательное оружие или его компоненты, а новейшие корабли как раз и являлись носителями подобного вооружения, и было неизвестно, как американцы прореагируют на это. Проанализировав ошибки первого «кубинского кризиса» в Москве пришли в выводу, что действовать с «налета» в прибрежных с Америкой районах не получится. Учитывая явное превосходство американского флота у его берегов и понимание того, что агрессивные шаги только приведут к новой конфронтации с Соединенными Штатами, было решено действовать по-другому. Новой линией поведения была выбрана политика постепенного внедрения в этом регионе. СССР начал действовать, не спеша, маленькими шагами и каждый его шаг закреплял достижения предыдущего для закрепления на Кубе. При этом конечной целью было создание на Кубе постоянного пункта для советских вооруженных сил в частности для ВМФ.

 

Первый после неудачи 1962 года поход на Кубу советского ВМФ был задуман очень солидно. К его участию привлекались корабли трех флотов Черноморского (РКР «Грозный», БПК «Сообразительный», БРК «Бедовый», танкер «Карл Маркс»), Северного (плавбаза «Тобол», 2 ДЭПЛ пр.641, кроме того, с отрядом действовали ПЛАРК пр.670 и АПЛ пр.627А) и Балтийского (танкер «Лена»). Руководить походом поручили командиру 30 дивизии НК ЧФ контр-адмиралу Степану Степанычу Соколану. Привлеченные к визиту «Грозный» и «Сообразительный» ранее специально готовились для показа на Всемирной выставке в Монреале (куда они, к сожалению, не пошли), и имели образцовый внешний вид и отличный интерьер. На время похода планировалось много встреч, посещений корабля, в том числе и визит Фиделя Кастро и его соратников.

 

Накануне выхода черноморского отряда кораблей в Севастополь прибыл Главнокомандующий ВМФ Адмирал Флота Советского Союза С. Г. Горшков, он проверил готовность кораблей к походу. В Атлантике отряды встретились и провели демонстративный поход вдоль американского побережья до Канады и обратно. В Мексиканский залив дизельные подводные лодки было принято проводить скрытно, через Флоридский пролив они шли, одна под плавбазой, а вторая под крейсером. После того как наши корабли встали на якорях в самой середине Мексиканского залива их буквально оцепили вертолеты США с телерепортерами, на все лады комментирующие заход советских кораблей в полигоны боевой подготовки ВМС США. А когда на следующий день по приказу всплыли в надводное положение, американские телерепортеры просто с цепи сорвались. Такая реакция позволила сделать вывод, что скрытный проход подводных лодок удался.

 

После демонстрации флага, отряд приступил к основной цели задания — визит на Кубу.

 

20 июля 1969г. В 10 часов утра отряд в кильватерной колонне: РКР «Грозный» под флагом младшего флагмана, далее БПК «Сообразительный», БРК «Бедовый», плавбаза «Тобол», 2 ПЛ пр.641 и танкер «Лена» — вошли в порт Гавана. Как сообщают американцы торпедная АПЛ пр.627А (класс Ноябрь) сопровождавшая отряд осталась в нейтральных водах и не входила в кубинский порт. Сотни тысяч кубинцев вышли встречать советские корабли. С визитами на кораблях побывали высшие должностные лица страны: премьер-министр Фидель Кастро, президент Освальдо Дортикос, министр ВС Рауль Кастро, командующий ВМС Альдо Санта-Мария. За время визита кроме различных мероприятий было проведено и совместное учение кубинского флота и наших кораблей с выходом в море. Присутствие современных судов способных нести ядерное оружие на своем борту в Карибском море и их посещение кубинского порта являлось первым шагом в направлении открытия этих вод для нашего флота, после кризиса 1962 года. Никакого резкого ответа от американцев не последовало. Отряд, выполнив поставленную задачу, 27 июля покинул Гавану и проложил свой поход, посетив при этом порты Форде-Франс (о. Мартиника), Бриджтаун (о. Барбадос) и Конакри (Гвинея). Успех похода окрылил командование ВМФ и оно решило продолжить закрепление в этом регионе.

 

По иностранным данным, решение построить постоянную советскую базу, было сделано уже в ноябре 1969, спустя всего три месяца после того, как первые советские субмарины посетили кубинский порт. Но по советским данным это произошло несколько позднее. В апреле 1970г. группа моряков во главе с Главным штурманом ВМФ А. Н. Мотроховым (в группе заместитель командира ДиПЛ капитан 1 ранга Кузнецов, 4 командира АПЛ во главе с капитаном 1 ранга Шауровым и 2 штурманами подводниками) на ГС «Айтодор» обошли Кубу ведя поиск удобных мест для стоянки ПЛ. И такое место было найдено в районе порта Сьенфуэгос провинция Лас-Вильяс на Карибском побережье. Политическое руководство страны приступило к дальнейшим действиям. По дипломатическим каналам в 1970 году была достигнута договоренность о заходах советских кораблей в порты Кубы.

 

Поощренные успехом первого визита, советское руководство решило использовать Кубу в первых глобальных военно-морских маневрах «Океан». Роль Кубы была в предоставлении ею, её аэродромов для приземления советских бомбардировщиков «Ту-95» переоборудованных для ведения разведки, но способные к доставке ядерных бомб или запуску ядерных ракет. Три пары Ту-95 приземлились на аэродромах Кубы, выполняя перелеты. Эта акция создала новый прецедент, СССР использовал кубинскую территорию для временного базирования ударных самолетов, и никакого американского ответа не было, хоть это и могло трактоваться как нарушение договоренности 1962 года. Флот тоже включился в это рискованное, но необходимое предприятие, при этом секрета из этого не делали, информацию о посещениях помещали в центральных газетах.

 

С 14 по 27 мая 1970 года, после завершения маневров в кубинские порты Гавана и Сьенфуэгос совершил заход отряд кораблей участвовавший в учениях «Океан» под командованием контр-адмирала Я. М. Куделькина. В состав отряда входили БПК «Вице-адмирал Дрозд», ЭМ «Гремящий», плавбаза, танкер и подводные лодки Северного флота — 2 дизельные ПЛ пр.641 (в том числе «Б-413») и атомоход: ПЛАРК пр.675 «К-135». Как сообщалось, визит был вызван необходимостью пополнения запасов топлива, продовольствия и выполнения ремонтных работ.

 

Американцы с самого начала вели слежение за советским отрядом. Так 10 мая американский эсминец «Wainwright III» (DIG-28) вышел в море, чтобы перехватить советский отряд из 6 судов. Той ночью, он обнаружил два советских корабля БПК «Вице-адмирал Дрозд» и ЭМ «Гремящий», а на следующий день и остальные корабли отряда две субмарины, танкер и плавбазу которые соединились с первыми двумя, «Wainwright III» сопровождал отряд до их входа в Сьенфуэгос 14 мая.

 

Впервые кубинский порт посетила атомная подводная лодка, событие само по себе неординарное. Впервые советская атомная подводная лодка «К-181» пр. 627А посетила египетский порт Александрия с 27 декабря 1968 года по 3 января 1969 года, и с тех пор немного стран дружественных СССР удостаивались чести принимать у себя атомные субмарины. Выбор для кубинского визита подобной атомной субмарины был не случайным, лодка несла 4 крылатые ракеты, ограниченной дальности с ядерными зарядами которые могли достать территорию США. Таким образом, уровень советского военного присутствия здесь был, продвинут вперед. Этот визит явно нарушал дух и сущность соглашения 1962 года, и снова не последовало никакого существенного американского протеста.

 

Желая не попасть в сложную ситуацию было проведено зондирование ситуации на дипломатическом фронте. 4 августа 1970 Юрий Воронцов, (в отсутствии посла Анатолия Добрынина) будучи временным поверенным в США, встретился с Советником Национальной безопасности Генри Киссинджером и поднял вопрос о новом подтверждение договоренности о понижении взаимной опасности который заключили после разрешения в 1962 кубинского ракетного кризиса. В соответствии с ними, Соединенные Штаты уверили Советский Союз, что они не будет вторгаться в Кубу; а СССР в свою очередь согласились удалить ракеты с Кубы и обещали не размещать любое наступательное оружие или ее компоненты на ее территории.

 

Официально никакого межправительственного договора после кризиса 1962 года заключено не было, все базировалось на совестной договоренности между Кеннеди и Хрущевым. Но после гибели первого и отставки второго, приверженность новых лидеров США и СССР к достигнутым компромиссам время от времени поднималась для подтверждения другой стороной. 7 августа Киссинджер встречается с Воронцовым, и подтверждают, что договоренности остаются в силе. Это был первый раз, когда американский лидер президент Никсон, недвусмысленно принял взаимные обязательства, предложенные в 1962. Международная ситуация для американской администрации в это время постоянно усложнялась. 4 сентября представитель левых сил Сальвадор Альенде выиграв выборы стал президентом Чили, и почти сразу администрация Никсона начала рассматривать способы смещения Альенде. Кроме того, кризис на Ближнем Востоке продолжался, в него вовлекались новые страны. 7 сентября возобновились секретные переговоры Киссинджера в Париже о заключение мира во Вьетнаме. А еще к середине сентября оценка популярности Никсона упала ниже 50%, впервые с тех пор как он занял свой пост. Видимо основываясь на том что, американцы заняты другими делами было решено попытаться официально создать на Кубе военно-морскую базу.

 

26 августа 1970г. самолет-разведчик ВВС США «У-2» сфотографировал на кубинском островке Кайо-Алькатрас некое подозрительное строительство. В это время к острову двигался отряд ВМФ СССР в составе, которого была плавбаза того класса, который обычно использовался для обслуживания АПЛ. Как было объявлено, отряд кораблей под командованием контр-адмирала Н. В. Соловьева следовал для отдыха в порт Сьенфуэгос. 9 сентября советская флотилия вошла в порт Сьенфуэгос, в ней было 7 боевых и вспомогательных судов, в том числе плавбаза подводных лодок, ракетный крейсер, эсминец, океанский спасательный буксир, и БДК проекта 1171 (Alligator-class LST) который нес две баржи специального назначения, очевидно предназначенные, чтобы обслужить ядерные субмарины.

 

С 9 сентября американские разведывательные самолеты U-2 начали постоянно следить за советской деятельностью на Кубе, при этом они столкнулись с тем, что при их появлении в небо немедленно поднимались кубинские истребители.. 16 сентября аэрофотосъемка показала, что строительство в гавани в Сьенфуэгосе идет полным ходом, плавбаза была поставлена на якорь к четырем бакенам в глубоководном бассейне, и подводные сети были натянуты поперек гавани. Большой комплекс бараков, административных зданий, и средств обслуживания отдыха был почти закончен на острове Кайо-Алькатрас.

 

18 сентября информация о строительстве советской базы в Сьенфуэгосе и прибытии туда для обслуживания подводных лодок плавучей базы была доведена до президента Никсона. Киссинджер сказал Никсону, что присутствие советской плавучей базы способной обслуживать новые атомные ракетные подводные лодки проекта 667А с баллистическими ракетами, которые недавно начала патрулировать в Северной Атлантике, в комбинации с другим строительством в Сьенфуэгосе, было «зловещим»; и увеличивало возможности Советского Союза в стратегическом противостоянии с США. Никсон и его главные советники имели различные мнения о том, как поступить. Никсон не хотел нового витка обострения отношений, а Объединенный комитет начальников штабов требовал удалить плавбазу, Киссинджер также полагал, что подобные действия не должны игнорироваться. Никсон определил проблему в Сьенфуэгосе как важную, но не настолько важную что бы вновь балансировать на грани войны, он пробовал разрешить ее дипломатическим путем.

 

Никсон предупредил Министра иностранных дел СССР А. Громыко, что США внимательно следят за ситуацией.

Администрация пробовала сохранить данные факты в секрете, но уже 25 сентября история всплыла на страницах американских газет, первой о ней сообщила «Нью-Йорк Таймс». Никсон от комментариев отказался и поручил это сделать Киссинджеру, который на пресс-конференции заявил что Соединенные Штаты смотрят на нахождение плавбазы в Карибском море с предельной серьезностью и они потребовали чтобы все компоненты наступательного оружия должны быть удалены с Кубы.

 

В ответ Добрынин 27 сентября заявил, что не было нарушений соглашения 1962 года, так как никакое наступательное оружие не было установлено в Сьенфуэгосе. На другой встрече с Киссинджером 5 октября, Добрынин вновь подтвердил законность соглашения 1962 года, и заявил, что он готов от имени его правительства подтвердить, что субмарины с баллистическими ракетами никогда не будут базироваться на порты Кубы. Киссинджер сказал, что если СССР немедленно выведет плавучую базу, то США будут рассматривать все случившееся как обычную боевую учебу.

 

9 октября Генри Киссинджер передал Анатолию Добрынину заявление от Президента Никсона, приветствующего советские гарантии, но предлагающего американскую интерпретацию договора 1962 года. Так по их версии СССР не должен устанавливать, использовать на Кубе, средства для базирования или ремонта советских военно-морских кораблей способных нести наступательное оружие, то есть субмарины или надводные суда, вооруженные ядерными ракетами класса земля-земля. Примечание имело список из пяти определенных действий, которое американское правительство сочло бы нарушением соглашения 1962 года.

 

Добрынин выступил с возражениями против расширения толкований соглашения ущемляющее советские интересы. 10 октября 1970г. плавбаза и спасательный буксир покидают Кайо-Алькатрас. 13 октября агентство печати ТАСС опубликовало «Заявление ТАСС» с опровержением публикаций в западной печати о строительстве Советским Союзом на Кубе постоянной базы для АПЛ. Американские источники подтвердили, что плавбаза оставила Сьенфуэгос.

 

22 октября Громыко, на встрече с Никсоном, вновь подтвердил действие соглашения 1962 года еще раз. Фотографии, доставленные самолетами разведчиками U-2, показали приостановку, а позже и прекращение строительства. 23 октября американская администрация посчитала, что кризис закончился, после того как Вашингтон получил гарантии от СССР, что строительство было приостановлено, и что советская плавучая база покинула Сьенфуэгос. ООН оставался в стороне в течение этого кризиса. Но как оказалось, до конца было еще далеко.

 

7 ноября в районе Сьенфуэгос вновь оказывается плавбаза, она просто обошла Кубу и вновь вернулась на место. В начале декабря центральные советские газеты сообщили что в декабре 1970г. отряд кораблей в составе БПК, ПЛ и танкера посетит Кубу с деловым заходом. Реакция США была однозначной: «Продолжение пребывания в кубинских портах атомных подлодок будет означать самое тяжелое осложнение советско-американских отношений». Плавбаза покидает Кубу 31 января 1971г.

 

А уже 14 февраля 1971г. на ее месте находилась аналогичная плавбаза. Как было объявлено, прибыл очередной отряд советских кораблей. С 9 по25 февраля 1971г. отряд кораблей, совершавший учебное плавание в Центральной Атлантике в составе БПК «Вице-адмирал Дрозд», АПЛ пр.627А, плавбазы и танкера в соответствии с договором осуществил заход на Кубу в Сьенфуэгос. Реакция американцев последовала, но она относилась к присутствию на Кубе плавбазы, на наличие в порту атомной подводной лодки внимание не акцентировали. Киссинджер -Добрынину 22 февраля 1971г.: «Пребывание на протяжении 125 из последних 166 дней советских плавучих баз для атомных подлодок не соответствует договоренностям 1962 года». База и подлодка опять покидают берега Кубы.

 

А в мае 1971г. опять визит плавучей базы и атомной ракетной ПЛ. Как сообщалось отряд кораблей в составе 1 ПЛ и вспомогательного судна совершавший учебное плавание в Центральной Атлантике в соответствии с договором посетил Кубу для пополнения запасов и отдыха экипажа. На этот раз подводная лодка вновь была ракетной — ПЛАРК пр.675 с крылатыми ракетами. Лодка, свободно посетила Сьенфуэгос и этот визит не вызвал никакой американской реакции. После этого плавучие базы для советских атомных субмарин, изрядно потрепав нервы американцам, больше в Кайо-Алькатрас не появлялись. Но другие корабли флота частоту посещений кубинских портов не снижали.

 

С 31 октября по 9 ноября 1971г. отряд кораблей, совершавший плавание в Атлантике совершил официальный визит в порт Гавана. Отрядом командует контр-адмирал Н. В. Соловьев, в него входят 2 БПК «Севастополь» и «Смышленый», 1 ПЛ и танкер. Продолжалось расширение советского военно-морского присутствия на кубинской территории, так в 1972г. вертолетные экипажи корабельного противолодочного полка ВМС СФ проводили воздушную разведку в районе военно-морской базы Сьенфуэгос на Кубе. Весной 1972г. очередная ПЛАРК пр.675 «К-1» СФ в составе отряда кораблей под общим командованием капитана 1 ранга А. М. Калинина совершила визит в порт Сьенфуэгос на Кубе, в составе отряда были БПК «Севастополь», ЭМ «Скромный».

 

Конфронтация вокруг Сьенфуэгос была опасным предприятием, но по ее результаты оказалась важными для выработки дальнейшей линии поведения. В Москве поняли, что могут продолжать свою стратегию, как только американское внимание будет отвлечено. В СССР ждали почти год для очередного шага. Посещение Президентом США Никсоном Москвы в мае 1972 для подписания Договора ОСВ I обеспечили идеальную ситуацию для следующего испытания. США стремились поддерживать спокойствие в течение переговоров, по этому администрация посоветовала американскому военно-морскому командованию избегать конфронтации с СССР на море.

 

В этот раз было решено выделить для захода в кубинский порт подводную лодку с баллистическими ракетами, была выбрана дизельная ракетная подводная лодка проекта 629А (Гольф II класс). Это была не современная подводная лодка, но она несла хоть и не новые но три баллистические ракеты «Р-21» подводного старта с дальностью стрельбы 1400 километров и таким образом хорошо подходила, чтобы проверить американскую реакцию. В виде дополнительной предосторожности для визита «Гольфа» был выбрана тихая гавань в Байя де Нипе (Bahia de Nipe) на атлантическом побережье, на противоположной стороне от американской базы Гуантанамо. Субмарина оставалась там, в течение пяти дней и потом покинула порт, чтобы присоединиться к сопровождавшим ее кораблям. Посещение не осталось незамеченным кораблями американского флота — 18 эскадроном эсминцев (U. S. destroyer Squadron 18) назначенными контролировать советские действия на Кубе.

 

Эскадрон состоял из шести судов, три базировались в Mayport и три в Ки-Уэсте (Флорида). Он работал преимущественно во Флоридском проливе и на западе Карибского моря. После того как советская субмарина оставила гавань, американские военные корабли установили с ней акустический контакт и следовали за субмариной в течение трех дней. В течение этого времени «Гольф» неоднократно предпринимал попытки оторваться от преследования, но американские эсминцы, направляемые самолетами ПЛО P-3 Orion, действующими с авиабазы в Ки-Уэсте (Флорида) устойчиво поддерживали контакт. При этом американские военные корабли были вовлечены в морское противоборство с советскими военными кораблями, пытающимися помочь уйти подводной лодке от слежения американцев. Никакого официального заявления администрацией Никсона сделано не было. Ни относительно присутствия советской субмарины с баллистическими ракетами в Карибском море, и использование кубинского порта для обслуживания судна, ни по факту конфронтации между американскими и советскими военными кораблями в нейтральных водах у кубинского побережья. Устойчивое, терпеливое преследование ограниченных целей Советским Союзом привело к желательным результатам, возможность использования кубинских портов для обслуживания субмарин с баллистическими ракетами уже не вызывала резкой реакции Соединенных Штатов как двумя годами ранее в сентябре 1970 года.

 

Хотя и после этого всего советский флот не поддерживал на постоянной основе своего присутствия в Карибском бассейне, он не забывал этот район. Только после 1970 г. советские корабли 29 раз совершали походы на Кубу с заходами в Гавану и Сьенфуэгос. Отрабатывались действия в Мексиканском заливе. Почти в половине всех походов в составе отрядов действовали 1-2 подводные лодки. Средняя продолжительность пребывания в Карибском бассейне составляла 40 суток, самым длительным был поход в 91 сутки. Советская морская авиация использовала кубинскую авиабазу в Сан-Антонио-д-лос-Банос для обеспечения действий разведчиков «Ту-95» и противолодочных «Ту-142». Продолжал действовать советский разведцентр в Лоурдесе, а советские разведывательные корабли и вспомогательные суда находились в водах, омывающих восточное побережье США, выполняя периодические заходы на Кубу. В порту Сьенфуэгос советским кораблям в 1978 году был выделен причальный фронт, были сосредоточены необходимые запасы материальных средств.

 

ашttp://avtonomka.org/rozin/rozin5.htm

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


Во время Кубинского кризиса советский подводник спас мир("The Times", Великобритания)Экипаж советской подводной лодки, которую бомбил американский эскадренный миноносец, считал, что началась война, и был готов применить ядерное оружиеВашингтон, 14 октября 2002 года. Как свидетельствуют рассекреченные документы и показания основных действующих лиц обеих противоборствующих сторон, во время Кубинского ракетного кризиса Соединенные Штаты Америки и Советский Союз подошли к ядерной войне гораздо ближе, чем было известно ранее.Вчера отставной офицер Военно-Морского Флота (ВМФ) СССР поведал леденящую душу историю о том, как 27 октября 1962 года американский эскадренный миноносец сбрасывал глубинные бомбы на советскую подводную лодку, не зная, что у нее на борту имеется ядерное оружие. В тот день кризис, как кажется, начал выходить из-под контроля, о чем поведали нам рассекреченные документы, которые во множестве выложили на стол на конференции в Гаване по случаю 40-й годовщины самого опасного эпизода "холодной войны" его наиболее известные участники, в их числе кубинский руководитель Фидель Кастро (Fidel Castro) и министр обороны в администрации президента США Джона Кеннеди (John F. Kennedy) Роберт Макнамара (Robert McNamara).В ходе быстро усиливавшейся напряженности американский эскадренный миноносец "Beale" вблизи побережья Кубы начал сбрасывать глубинные бомбы на советскую подводную лодку Б-59. Несколькими часами ранее был сбит американский самолет-разведчик U-2, и Комитет начальников штабов (КНШ) вооруженных сил США рекомендовал президенту Кеннеди нанести по Кубе воздушный удар и осуществить вторжение на остров с моря.Американские военные "не догадывались, что на борту советской подводной лодки имеется ядерное оружие", сказал директор Национального архива безопасности (National Security Archive) Томас Блэнтон (Thomas Blanton).Вадим Орлов, начальник службы радио- и радиотехнической разведки подводной лодки Б-59, дал участникам конференции письменное свидетельство того, насколько близко его коллеги подошли к тому, чтобы отдать приказ на пуск торпеды с ядерной боевой частью. "Они (глубинные бомбы) взрывались буквально рядом с корпусом, сказал г-н Орлов. Экипаж считал, что началась война, и был готов к тому, чтобы применить имевшееся на подводной лодке ядерное оружие. Действовал приказ, разрешавший подводной лодки произвести пуск ядерной торпеды при условии, что на это дадут "добро" трое находившихся на ее борту офицеров. Двое хотели произвести пуск торпеды, а третий, как свидетельствует г-н Орлов, был с ними не согласен. "Мир спас парень по фамилии Архипов", - сказал г-н Блэнтон.Г-н Макнамара заявил участникам конференции, что ядерное нападение на американский корабль вполне могло бы вылиться в полномасштабный обмен ядерными ударами между двумя сверхдержавами.Кризис начался утром 15 октября 1962 года, когда американский самолет-разведчик обнаружил советские ракеты, которые были тайно развернуты на Кубе. Он привел к 13 суткам раскаленной до белого каления напряженности между президентом США Джоном Кеннеди и советским лидером Никитой Хрущевым, и к 27 октября война казалась все более вероятной. В тот день новые фотографии показали, что ракетные позиции полностью готовы, сказал Дино Бругиони (Dino Brugioni), бывший аналитик Центрального разведывательного управления (ЦРУ) США, который дешифровал первые сделанные самолетом-разведчиком U-2 фотоснимки ракет на Кубе. Другой самолет U-2 залетел в советское воздушное пространство, и ему наперехват поднялся советский истребитель типа МиГ.Г-н Бругиони сказал, что 27 октября его начальник в ЦРУ вернулся с брифинга для президента Кеннеди по новым фотоснимкам, доставленным самолетом-разведчиком. "Как прошел брифинг?", - спросил г-н Бругиони у своего шефа. "Очень плохо, - был ответ. - Президент очень обеспокоен". Г-н Бругиони заявил участникам конференции: "27 октября - день, который я никогда не забуду. Наша планета могла бы быть уничтожена".На следующий день Советский Союз, в обмен на обещание Америки не нападать на Кубу, согласился вывести свои ракеты и приказал судам, следовавшим на Кубу, повернуть обратно в Россию.На конференции в Гаване присутствовали также Артур Шлесинджер (Arthur Schlesinger), один из ближайших помощников президента Кеннеди, и Уильям Эккер (William Ecker), летчик, чьи фотоснимки вызвали этот кризис.Теодор Соренсон (Theodore Sorenson), спичрайтер президента Кеннеди, подчеркнул, что нынешняя конференция послала хорошее сообщение миру, стоящему на пороге новой войны. "Это не просто конференция воспоминаний - это конференция примирения", - сказал он.ашttp://www.timesonline.co.uk/tol/news/world/article1170532.ece

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


Вчера отставной офицер ВМФ СССР поведал леденящую душу историю о том, как 27 октября 1962 года американский эскадренный миноносец сбрасывал глубинные бомбы на советскую подводную лодку, не зная, что у нее на борту имеется ядерное оружие. В тот день кризис, как кажется, начал выходить из-под контроля, "Мир спас парень по фамилии Архипов",

Ради исторической справедливости просто хочу добавить, что этот "советский подводник парень по фамилии Архипов" никто иной как будующий вице адмирал и Начальник КВВМКУ им.С.М.Кирова В.А.Архипов, которого многие года выпускников Каспийского ВВМКУ(основного поставщика кадров для МЧПВ ) просто можно сказать боготворят(кстати не зря) отличный был мужик и первоклассный офицер, (не смотря на свои адмиральские звёзды).К сожалению ныне покойный.Дай ему бог и на том свете командовать небесным ВВМУ он того достоин. Каспиец 80х. Изменено пользователем Fe Georg
Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


Последний день "Муссона" РАКЕТА-МИШЕНЬ ПОДЕЛИЛА ЭКИПАЖ КОРАБЛЯ НА ЖИВЫХ И МЕРТВЫХ  Чем дальше от нас времена Союза, тем реже мы вспоминаем отой поре. И то, как правило, по поводу или в связи с какой-нибудь датой.Сегодня - именно такая дата. Событие, произошедшее 20 лет назад, достойно самойсветлой памяти. Тогда же оно оказалось задвинуто таким железным занавесом, чтодаже многие действующие флотские офицеры о нем не узнали. Третий тост на флоте - за тех, кто в море. И нет при этомразграничений между павшими и живыми. Потому что моряки, если выпадает им долявстречать свой смертный час на море, не умирают. Их души переселяются в чаек,которые уже никогда с морем не расстаются. Если верить этой красивой легенде,то 16 апреля 1987 г.над заливом Петра Великого в Японском море таких чаек вспорхнуло 39. С бортабоевого корабля, для которого тот день оказался последним. Трагедия,разыгравшаяся в 33 миляхот острова Аскольд, по дичайшему стечению обстоятельств, накалу страстей приборьбе за живучесть корабля и спасение людей должна быть причислена к одной изсамых драматичных на море в мирное время. Но в условиях только-толькозарождающейся свободы слова гораздо свободнее и безопаснее было топтаться полюдям и их судьбам.  В МОРЕ  Согласно плану, разработанному штабом, малые ракетныекорабли (МРК) "Муссон" и "Вихрь" вместе с противолодочным кораблемМПК-117 должны были выполнить совместную зенитную стрельбу по двумракетам-мишеням (РМ), выпущенным с ракетных катеров.  Та стрельба не заладилась с самого начала. Она,первоначально назначенная на 26 марта, несколько раз по различным причинам переносиласьна более поздние сроки... Корабли отошли от стенки 16 апреля около 17.00.Примерно час понадобился, чтобы перейти в назначенный район, столько же -покрутиться в квадрате для занятия исходной позиции. Руководивший стрельбамикомандующий Приморской флотилией контр-адмирал Леонид Головко с офицерами штабанаходился на МПК-117. Другая штабная группа во главе с 1-м заместителемкомандующего флотилией капитаном 1-го ранга Ринатом Тимирхановым - на"Муссоне".   СПРАВКА "ВПК"  Корабли типа "Муссон" предназначаются длянанесения ударов по надводным целям и береговым объектам противника. Длина МРК- 60 метров,ширина - 11,8. Осадка - 4 метра, водоизмещение - 700 тонн. Экипаж - 60 человек,максимальная скорость - 40 узлов. Вооружение - 6 крылатых ракет с дальностьюстрельбы до 120 километров, зенитный ракетный комплекс и однаартиллерийская установка.  НА БЕРЕГУ  Подобные мероприятия, если они находятся в зоне досягаемостирадиотехнических средств, всегда обеспечиваются постами наблюдения и связи -РТП. Ту стрельбу с берега "вел" РТП острова Аскольд, где мне тогдадовелось быть командиром. Я находился на сигнальном посту и прослушивал работусвоих моряков по выносному громкоговорящему устройству. Почти никогда я невмешивался в их действия: они и так прекрасно выполняли свои обязанности. Новдруг около 20 часов с КП Приморской флотилии по телефону мне поступила командаперейти на пост к радиометристу и лично выдавать данные по целям (цели - этокорабли, участвующие в учении). Подобное бывает крайне редко.  Отметки от целей на экране радара высвечивались четко, норасположение их абсолютно не соответствовало даже подобию строя кораблей. Один- в центре, три остальных - на равном удалении - вокруг. В течение часа к этойгруппе присоединились еще две цели. С каждой необходимо было связаться,присвоить ей номер и только после этого произвести доклад в штаб. Корабли велисебя более чем странно: они не реагировали ни на один запрос с берега. Сталоясно: что-то произошло, но что - выяснить было невозможно. Молчали дажепомощники оперативного дежурного в штабе, с которыми я работал непосредственно.И только когда одна из целей стремительно направилась в направлении берега, яклассифицировал ее, как вертолет, потому что с такой скоростью в пунктыбазирования корабли не заходят - мне шепнули по проводной связи, что этокатер-торпедолов везет раненых...  А еще спустя час на меня по телефону вышел оперативныйдежурный адмирал Тихоокеанского флота (таких звонков вообще не было никогда) ипопросил... Именно попросил, а не приказал: "Сынок, все внимание на цельпод номером...". Немного помолчав, он добавил: "До последней ееминуты. Координаты доложишь мне лично".  Цель исчезла с экрана в 23.30.  В МОРЕ  После занятия кораблями исходных позиций по командеруководителя произвели пуск ракеты-мишени, которая на "Муссоне" былавзята на автоматическое сопровождение. По ней ударили двумя зенитнымиракетами... Они, как и положено, разорвались в зоне ее поражения. Дальшепроизошло непредвиденное. Вместо того чтобы упасть в воду, РМ внезапно изменилатраекторию полета и навелась на "Муссон". Оттуда еще успелипроизвести по ней очередь из артустановки...  Поврежденная ракета влетела прямо в главный командный пункт(ГКП) корабля, где находились замкомандующего флотилией, командир корабля,офицеры штаба. Помимо ГКП, одним ударом были уничтожены ходовая, штурманская ирадиорубки; практически полностью выведен из строя пост энергетики и живучести.В момент соприкосновения ракеты-мишени с МРК в ней еще оставалось горючее - всеэто после взрыва превратилось в страшный огонь.  Неожиданным "подспорьем" при пожаре оказалисьметаллические корабельные конструкции. Сделанные из алюминиево-магниевогосплава (АМг), они вспыхнули, как факел, с характерным для магния свечением иразбрасыванием искр. Густой черный дым пополз по глади моря. Оставшиеся в живыхморяки оказались разделенными на две группы. Одна, с вытащенными из-подобломков ранеными, собралась на баке (носовая часть корабля), другая - на юте(корма)... В центре полыхал жуткий, все пожирающий огонь.  Первоначально контр-адмирал Леонид Головко принял решениешвартоваться к борту "Муссона", но тут же его отменил: боезапас,которым был под завязку начинен корабль, включая пять крылатых ракет в боевомснаряжении, мог рвануть в любой момент... Командующий Приморской флотилией погромкоговорящей связи приказал экипажу горящего МРК покинуть его. От кормы"Муссона" отошел единственный сохранившийся спасательный плотик;остальные сгорели или к ним невозможно было подобраться. Спасательные плотики,сброшенные с "Вихря", течением отнесло в сторону. Спущенный с бортаМПК-117 четырехвесельный ялик погреб к "Муссону", но с бака в водуникто не прыгнул.  Люди делали все, что могли в трагической ситуации. Кнаходящимся в завалах горящей надстройки раненым штурманам Новикову и Багдулинуматросы добрались, рискуя жизнью, и, надев на них спасательные круги, сбросилиза борт. Оба офицера потом были подняты из воды живыми. Многие моряки оказалисьзаблокированными во внутренних помещениях, и о том, что они пережили в своипоследние минуты жизни, лучше не думать. Особенно много людей оказалось на постудистанционного управления (ПДУ) двигательной установкой. Кроме расписанного потревоге личного состава, там дополнительно находилась аварийная партия икурсанты из Находкинской мореходки, проходившие на "Муссоне"военно-морскую практику. Один из старшин, хорошо знавший устройство своегозаведования, сумел выйти из ПДУ в машинное отделение, а затем поднялся наверхпо скоб-трапу шахты вентиляции. В повседневной обстановке выбраться наружутаким образом невозможно, но тогда "грибок", закрывавший эту шахту,был сорван взрывом. Следом за старшиной, обжигая руки о раскаленный металл,смогли выйти еще только два человека...  Помощник командира "Муссона" капитан-лейтенантИгорь Голдобин в момент попадания ракеты в корабль находился на ходовом мостикеи оказался в числе тех, кого судьба пощадила. Людей, скопившихся в этомнебольшом помещении, подраненная ракета-мишень разделила на живых и мертвыхпочти поровну. Обгоревшего, с поврежденным позвоночником, его выкинуло наверхнюю палубу взрывной волной. Когда прозвучало разрешение командующегопокинуть корабль, он дал команду морякам, собравшимся на баке, спуститься вкубрик и сбросить в воду все находившиеся там матрацы и аварийные брусья. Затемдостать из огня два транспортировочных контейнера для ракет зенитного комплекса"Оса" и, предварительно связав их, сбросить в воду. Только послевыполнения этих мероприятий офицер приказал всем покинуть корабль. Убедившись,что на борту из живых никого не осталось, помогая раненому замполиту старшемулейтенанту Василию Загоруйко, помощник последним спустился в воду поякорь-цепи. Время было 19.20.  Эти простые на первый взгляд действия Игоря Голдобина спаслижизнь большинству из почти трех десятков моряков, поднятых из воды. Температуразабортной воды не превышала 4 градусов, и, разбросанных течением, их не успелибы собрать одной шлюпкой. Очень помогли "осиные" контейнеры: моряков,висевших на них гроздьями, просто буксировали до корабля, что очень сократиловремя их пребывания в холодной воде.  Через полтора часа на корабле начали рваться крылатыеракеты, находящиеся в контейнерах, и артиллерийские снаряды в погребе. Зловещий"фейерверк" продолжался до 22.34. Затем еще с час чрево"Муссона" вбирало в себя воду и пыталось удержаться на плаву. Корабльзатонул на глубине 2900 метров; навечно забрав с собой 6 офицеров, 5 мичманов,23 матроса и старшины и 5 курсантов-стажеров. Спаслись 37 человек.  НА БЕРЕГУ  Государственная комиссия по расследованию причин трагедиибыла сформирована на следующий день. Возглавил ее первый заместитель главкомаВМФ адмирал флота Николай Смирнов. И уже 18 апреля прилетевшие спецрейсом воВладивосток члены комиссии приступили к работе. А спустя 2 дня в соединенииракетных кораблей поминали погибших: траурный митинг, короткие речи - всебыстро, словно для галочки. Даже за поминальным столом сидели всего один час...Создавалось впечатление, что флотское руководство больше было озабочено тем,чтобы как можно меньше информации просочилось наружу.   Памятник экипажу"Муссона" на территории соединения ракетных кораблей. Фото ВиктораСИРЫКА  Это было первое и последнее свидание родственников и членовсемей погибших моряков с командованием флота и флотилии. К месту гибели их невозили. Кто-то из родственников попытался поднять эту тему, но им было вежливоотказано: "Кругом вода, что там смотреть?". Единственное, что былосделано с душой - это камень с высеченными на нем фамилиями погибших. Правда,многие не знали, что металлическую табличку делали ночью, втихаря наДальзаводе. Официально и днем почему-то не разрешили. Единовременноематериальное пособие на вдов и детей было назначено в соответствии ссуществующим тогда в стране законодательством. Ни о какой дополнительнойподдержке ни со стороны государства, ни от флота не было и речи.  СПУСТЯ МЕСЯЦ  Проведя ряд экспериментов, госкомиссия так и не смогларазобраться в истинных причинах, заставивших ракету-мишень изменить траекториюсвоего полета столь непредсказуемым образом. И вину за случившееся (иначе в товремя просто не могло быть) возложили на нескольких человек, включая ипогибших. Во время разбора итогов работы комиссии, который проводил личноглавком ВМФ, командующего Приморской флотилией контр-адмирала Леонида Головкоотвезли в госпиталь с сердечным приступом. Впоследствии он был снят с должностии назначен с понижением. Настоящего мужика Игоря Голдобина уволили с флота,когда он подал рапорт с подобной просьбой. Без наград и почестей. Его никто невыгонял, но никто и не удерживал. Пенсия из-за небольшой выслуги лет назначенасамая минимальная.  Комиссия сделала ряд выводов, но все они были чистотехнического свойства. Причем если "меры по улучшению качества зенитныхракетных и артиллерийских комплексов для гарантированного уничтожения крылатыхракет в зоне самообороны" теоретически были приняты, то исключениеиспользования сплавов АМг при строительстве кораблей так и осталось на бумаге.До сих пор эти сплавы, как наиболее легкие и дешевые, используются в качествеосновного материала для создания корабельных конструкций.  СПУСТЯ 5 ЛЕТ  Летом 1992 г. Главный штаб ВМФ опубликовал данные об авариях нафлоте за последние 10 лет. Гибель "Муссона" в этом списке неупоминалась. Объяснение было более чем простым: это не авария, а катастрофа. Асогласно военно-терминологической казуистике это не одно и то же. Кстати,первая официальная публикация в центральной прессе о гибели "Муссона"прошла лишь в августе того же года в "Известиях".  Камень с металлической табличкой был к тому времени замененна обелиск, но добраться к нему смогли очень немногие. Лишь жившие неподалекуродственники погибших и члены экипажа, оставшиеся в живых. Осилить поездку воВладивосток в то время для большинства уже стало не по карману.  СПУСТЯ 20 ЛЕТ  Чтобы эта публикация смогла максимально точно отразитьсобытия давних лет, я обратился в Центральный архив ВМФ. Никаких данных по"Муссону" там почему-то не оказалось, или просто не захотели ворошитьпрошлое. Апрель - не самый легкий месяц в истории мореплавания. 13-го дня 1904 г. подорвался на мине изатонул броненосец "Петропавловск" с вице-адмиралом Макаровым наборту. Спустя 8 лет и один день нашел в море свой айсберг легендарный"Титаник". В 1970 г.8 апреля в Бискайском заливе погибла атомная торпедная лодка К-8, через 19 летна Севере та же участь постигла подводный атомоход "Комсомолец". Ивсе же самая неудачная судьба оказалась у "Муссона": даже память онем и о его моряках максимально удалось спрятать под воду. Виктор СИРЫК капитан 1-го ранга запасаашttp://vmf.net.ru/forums.viewforum.php.f=6&sid=fd3357ea7ec19f739a4e2c7eee32522f

post-11994-1260174185_thumb.jpg

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


Гибель подводной лодки М-200 «Месть» тип «М» XV серии, проект 96, заводской номер 122обстоятельства аварии 1956 год, 21 ноября.Подводная лодка совершала переход из полигона близ Таллина после проведения замера магнитного поля к постоянному месту базирования в гор. Палдиски. Накануне на пл пришел новый командир - капитан 3 ранга А.С. Шуманин, служивший до этого назначения на пл типа «Щ» и «С», но не имевший навыков управления пл типа «М». В 19.00 пл начала движение, вместе с командиром на мостике находился старший перехода НШ бригады кап. 2 ранга Штыков Ю.П. В 19.45 вахтенный сигнальщик обнаружил огни встречного судна на дистанции 40 кабельтов. Верно определив во встречном корабле эсминец, кап. 2 ранга Штыков Ю.П. дал рекомендации по расхождению с обнаруженной целью кап. 3 ранга Шуманину А.С, после чего спустился вниз на ужин. В свою очередь, командир эсминца тоже заблаговременно обнаружил встречную подводную лодку и вместо того, чтобы застопорить ход или круто изменить курс, как рекомендуют правила расхождения, трижды плавно изменял курс на несколько градусов, чем вводил в заблуждение командира ПЛ. Подводная лодка двигалась прежним курсом. Расстояние между кораблями стремительно сокращалось. На дистанции 4 кабельтова, командир ПЛ, вероятно, не понимая последнего маневра эсминца, отдал ошибочную команду на поворот влево, что повлекло удар форштевня в правый борт подводной лодки в 19.53. В районе 5-6 отсека образовалась пробоина в прочном корпусе, подводная лодка стала быстро оседать кормой. В течении 6-10 мин. дифферент достиг 80 градусов, после чего пл стремительно затонула. На поверхности осталось 8 человек, двое из которых вскоре утонули. В 1-м, 2-м и 4-м отсеке осталось 26 членов экипажа. В 20.00 по Таллиннской ВМБ была объявлена «Боевая тревога» и в район аварии начали выходить корабли. В 21.05 был обнаружен аварийный буй и установлена связь с 1-м отсеком, однако к этому времени моряки, находившиеся во 2-м и 4-м отсеках уже погибли. В течении ночи с 21 на 22 ноября в район аварии прибыло более полутора десятков кораблей, два плавучих крана, суда обеспечения и спасательные суда подводных лодок. Первоначальный замысел командующего Восточно-Балтийским флотом состоял в заведении под корпус лодки стропов для её буксировки на мелководье с целью вывода экипажа. Это было неправильное и необоснованное расчетами решение, и его осуществить не удалось. Также не удалось организовать подачу в 1-й отсек воздуха через забортные клапана. В 04.00 подводники сообщили, что они одели спасательное снаряжение и подготовили отсек для самостоятельного выхода на поверхность. Однако, вместо того, чтобы дать разрешение на самостоятельный выход, собравшиеся начальники, опасаясь неудачи самостоятельный выход не позволили, а запланировали поднять лодку 250-тонным краном киллекторного судна в обеспечении спасательного судна «Пулково». Начало работ определили на 18.00, однако рейдовое оборудование не выставили и при усилении ветра килектор и «Пулково» сдрейфовали на якорях, телефонный кабель аварийного буя оборвался, связь с экипажем пл прекратилась. В итоге очередной неудачи решение о выводе личного состава было принято спустя почти сутки с момента аварии - в 17.00 22 ноября. Возобновили спасательную операцию только в ночь на 23 ноября. В 03.47 спущенные водолазы снова обнаружили затонувшую лодку. При осмотре корпуса в открытом верхнем люке 1-го отсека был обнаружен мертвый подводник, включенный в ИДА, а сам отсек был затоплен. Стало очевидно, что находившийся в отсеке личный состав погиб. Очевидно, что после обрыва связи оставшиеся в отсеке подводники приняли самостоятельное решение выходить на поверхность, однако, после длительного пребывания в холодной воде, в условиях высокой концентрации углекислого газа, моряки лишились сил и мичман, первым вошедший в люк, умер от сердечной недостаточности, закрыв остальным путь к спасению. 29 ноября подводная лодка поднята спасательным судном «Коммуна» и отбуксирована в Таллинн. Погибшие подводники впоследствии похоронены в городе Палдиски.По окончанию расследования обстоятельств гибели лодки, командир подводной лодки капитан 3 ранга Шуманин и командир эсминца «Статный» капитан 3 ранга Савчук, получили по три года лагерей. Командование Краснознаменного Балтийского флота, руководившее спасательной операцией и 36 часов принимавшее решение о выводе на поверхность оставшихся в живых моряков, осталось в стороне.ашttp://yuvit.mylivepage.ru/wiki/1278/687_Гибель_подводной_лодки_М-200_«Месть»…И всем экипажем морскому помолимся богуСегодня исполняется 50 лет со дня гибели подводной лодки М-200 близ ПалдискиНелли КУЗНЕЦОВАТрагедия «Курска» взорвала завесу молчания, плотно окутывавшую флот и то, что на нем происходило. А ведь морские драмы, связанные с гибелью кораблей, сотен людей, случались и раньше. Но о них предпочитали не говорить. Имена погибших оставались лишь в памяти сослуживцев, вдов и детей, жителей военно-морских гарнизонов, городков, откуда уходили подводные лодки, чтобы никогда не вернуться…Замечательный российский моряк, командир фрегата «Диана», капитан I ранга Василий Михайлович Головин когда-то писал: «Ежели мореходец, находясь на службе, претерпевает кораблекрушение и погибает, то он умирает за Отечество, обороняясь против стихий, и имеет полное право наравне с убиенными воинами на почтение его памяти от соотчичей». Вот и ветераны флота, живущие в Эстонии, люди, знавшие погибших моряков и помнящие их, жители Палдиски, бывшего 15 лет назад городом военно-морской интеллигенции, городом моряков-подводников, сегодня поминают экипаж этой лодки.Она погибла не в бою, хотя во время войны воевала и осталась в строю. Возвращаясь в порт и идя в надводном положении, была протаранена другим кораблем. В живых остались несколько человек, те, что при столкновении были сброшены с мостика в море. Остальные вместе с лодкой ушли на дно…Корабли погибают по-разному. Иногда причины трагедии ясны. Иногда их понять и объяснить трудно. Но есть нечто общее между всеми этими трагическими случаями. Прежде всего, это мужество самой высокой пробы.История подводной лодки М-200 не просто трагична, о ней вот уже 50 лет рассказывают люди, вновь и вновь выясняя подробности, передавая их друг другу и вновь приезжающим. Никто не знает, как влияют на нашу жизнь события прошлого. Ведь, в сущности, все сплетено, прошлое, настоящее, будущее. Если рвется что-то сейчас, то как это отзовется в будущем? История лодки М-200, ее экипажа больно отзывается в сердцах вот уже 50 лет.В 5-м и 6-м отсеках все находившиеся там погибли сразу, поскольку отсеки через огромную пробоину были стремительно залиты водой. В 3-м отсеке вместе с теми, кто перешел сюда из 4-го, было 13 моряков. Они еще оставались живыми в течение первых суток, пока отсек заполнялся водой через верхний рубочный люк и не полностью задраенный нижний. Как потом выяснилось, на комингс люка попал чей-то смытый водой ватник. Медленная смерть. В темноте и холоде погибающего отсека…Дольше других продержались моряки в 1-м отсеке. Первоначально их было пятеро, потом они перетащили к себе матроса Кузнецова, у которого была сложно сломана нога.В этом отсеке был единственный оставшийся в живых офицер — старший лейтенант Владислав Колпаков, тот самый Слава Колпаков, с которым учился вместе и с которым дружил писатель Виктор Конецкий. Виктор Викторович вспоминал о нем во многих своих произведениях. Именно Слава Колпаков были прототипом Мани в замечательном, бесконечно трогающем душу рассказе «Если позовет товарищ». По этому же рассказу был снят и одноименный фильм. Он, правда, не стал знаменитым. Быть может, потому, что в нем не прозвучала щемящая интонация Конецкого. И в рассказе, и в кинофильме Маня не погибает. Проведя несколько суток на дне в полузатопленной лодке, он все-таки остается в живых. А прототип его — Слава Колпаков погиб, пытаясь спасти матросов и, может быть, если повезет, и самого себя. Но не смог.Это были трудные для флота времена. Хрущев, как говорят старые, много лет проплававшие моряки, «разгонял флот». Были демобилизованы, выброшены с флота опытные водолазы. А молодые моряки, служившие, как говорят на флоте, по первому году, не сумели даже подать воздух в умиравшую лодку.В первые часы, пока еще поддерживалась с лодкой связь, которой потом не стало, Слава Колпаков попросил разрешить им, всем вместе, выйти на поверхность самостоятельно, через тубус. Не разрешили… Надеялись, что лодку смогут поднять.А позже, когда уже стало ясно, что все попытки поднять лодку оказываются безуспешными, Колпакову передали разрешение командования выходить самостоятельно. «Нет, — сказал в трубку Слава, — не можем. У нас фуражки неформенные. А наверху — начальство». В эти свои предсмертные, самые страшные минуты он нашел в себе силы пошутить.Они жили еще четверо суток. И трудно даже представить себе, какие это были страшные сутки — в безвоздушной темноте, в воде. Помнится, один из офицеров на Севере, сын которого погиб на «Курске», сказал одну-единственную фразу: «Надеюсь, что он, сын, погиб сразу…» Эти мучились четверо суток. Страданий перед смертью им досталось полной мерой. А они еще пытались что-то сделать, хотя бы чуть-чуть оживить умирающий отсек.Потеряв всякую надежду на спасение, Колпаков решил все-таки пытаться выходить через тубус. Не будем рассказывать технических подробностей, скажем лишь, что это было опасно, требовало знаний, умения, сноровки. А у них уже не было сил. Быть может, что-то получилось бы, если бы он, Колпаков, опытный офицер, пошел первым. Но он не мог позволить морякам хотя бы на минуту, на секунду усомниться в нем, допустить, что он, офицер, командир, будет спасаться первым. К тому же оказалось, что на 6 человек было 5 индивидуальных дыхательных аппаратов. (Вспомним матроса, которого они перетащили к себе из другого отсека). Он, Колпаков, знал, что не сможет спастись…Когда лодку подняли, их нашли мертвыми. Они так и висели гроздью в затопленном водой тубусе. Последним на лесенке был Слава Колпаков. Он умер, закусив рукав своего флотского кителя……Они так и лежат на мемориальном кладбище в Палдиски, молодые, лишь одному из них было за 30. Года два назад моряков пришлось перезахоронить. Их могилы оказались на территории нового порта. Заново хоронил их весь город. И плакали, и вспоминали, и говорили о них, как 50 лет назад… Память жива.А в соборе Александра Невского, что на Вышгороде, есть памятная доска. На белом мраморе написаны имена погибших моряков М-200. На Воинском кладбище поставлен обелиск в их честь.ашttp://www.moles.ee/06/Oct/20/14-2.php

post-11994-1260190585_thumb.jpg

post-11994-1260190594_thumb.jpg

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


Сегодня исполняется 50 лет со дня гибели подводной лодки М-200 близ Палдиски

Вечная память погибшим морякам.
Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


Преданные забвению. Тайна гибели минного заградителя«Ворошиловск»Шигин В., капитан 2 ранга. Газета «Боевая вахта» за 4, 11,14, 18 и 23 марта 1995 г.      Для начала нампредстоит вернуться во времена, куда более отдаленные, в Германию временкайзера Вильгельма. Именно там в 1907 году по заказу российского Доброфлота былспущен на воду грузо-пассажирский пароход, получивший наименование «Котик».      Вплоть до первоймировой войны пароход, переименованный к тому времени в «Ставрополь», совершалрегулярные рейсы на Дальний Восток, доставляя туда грузы и переселенцев.      После революциикоманда разбежалась, а пароход поставили на прикол. Во Владивостоке пережил«Ставрополь» гражданскую войну и интервенцию. Разграбленный «Ставрополь» споломанной машиной не привлек к себе внимания ни японцев, ни белогвардейцев.Власть в городе все время менялась, а «Ставрополь» по-прежнему ржавел упричала.      О заброшенномпароходе вспомнили лишь после вступления во Владивосток Красной Армии. Новойвласти были необходимы морские суда, а интервенты, уходя, увели с собой все,что держалось на плаву. Вот тогда-то вспомнили о «Ставрополе».      Пароход был сразуже поставлен в ремонт и вскоре, вооруженный несколькими пушками, он уже, каквспомогательный крейсер вошел в состав Морских Сил Дальнего Востока. Такбудущий минзаг пережил свое первое перевоплощение из грузового парохода вкрейсер.      Сразу же повыходу из завода начались боевые будни. Уже в апреле – июле 1923 года«Ставрополь» принимает самое активное участие в уничтожении в Аянском уездепоследнего белогвардейского отряда генерала Пепеляева.      Затем«Ставрополь» спустил военный флаг и, как в былые времена, занялся перевозкойгрузов. Прошло еще восемь лет – и новый поворот судьбы: «Ставрополь» становитсягидрографическим судном. 24 декабря 1931 года пароход был зачислен в составотряда судов управления по безопасности кораблевождения. 3 мая 1932 года на«Ставрополе» вновь торжественно подняли Военно-морской флаг. Так началасьвторая военная служба судна.      Как гидрограф, «Ставрополь» трудился втечение двух лет. Однако вскоре начальство сочло, что судно со стольвместительными трюмами использовать для замеров глубины и постановки буевнецелесообразно. И «Ставрополь» был переименован в минный заградитель. Затем сиюля по декабрь 1934 года он числился минным блокшивом, то есть судном,выполняющим функции плавучего минного склада. С11 января 1935 года блокшиввошел в состав создаваемого Тихоокеанского флота.      Конец тридцатыхгодов – время в истории нашего государства особое. Страна жила в каждодневноможидании начала большой войны на Востоке, где уже вовсю раскручивался маховикяпонской агрессии. Хасан и Халкил-Гол были лишь ее прологом.      Тихоокеанскийфлот тех лет был весьма невелик и тягаться с японскими авианосными армадами емубыло явно не по силам. Вся надежда была на подводные лодки и мины. Именнопоэтому «Ставрополь» снова был поставлен в завод, где его переоборудовали,насколько это было возможно, в минный заградитель. Новому минзагу присвоили иновое, в духе времени, название – «Ворошиловск», в честь города, названногоименем тогдашнего наркома обороны.      Водоизмещениеминного заградителя составляло 2300 тонн, парадный ход не превышал 10 узлов.Вооружение составляли четыре 76-мм орудия и две спаренные четырехствольныеустановки пулемета «Максим» (позднее они будут заменены на более современные«Эрликоны»). Просторные грузовые трюмы минзага вмещали теперь без малого 389мин. Экипаж «Ворошиловска» насчитывал 155 человек. Зачисленный в состав бригадыОВРа главной базы Тихоокеанского флота, корабль начал свою службу.      Годы ВеликойОтечественной прошли для минзага в постановке учебных минных заграждений итомительном ожидании начала боевых действий. Часть команды, покинув корабельнуюпалубу, ушла в морскую пехоту. Именно они, моряки-тихоокеанцы, устилали своимибушлатами заснеженные подмосковные поля, сражались в руинах Сталинграда, наКавказе, штурмовали Будапешт и Берлин. Из сошедших с «Ворошиловска» обратно невозвратился уже никто...      С начала войны с Японией минзаг в базе уже незастаивался. Дел у него хватало. Днем и ночью «Ворошиловск» ставилоборонительные минные заграждения, прикрывая подходы к дальневосточномупобережью. Ведь совсем рядом базировался большой японский флот, изряднопотрепанный, но еще вполне боеспособный.      Остатки вражескойармады легли под американскими бомбами на дно бухты Куре, а ударнаяМаньчжурская армия капитулировала под напором советских танков. Теперь минныйзаградитель ликвидировал собственные минные поля, освобождая простор длямирного судоходства.      Опыт войныподсказал первую послевоенную кораблестроительную программу. В ней наряду скрейсерами, эсминцами и подводными лодками планировалось создание и скоростныхсовременных минных заградителей.      Старик«Ворошиловск», разменявший уже пятый десяток своей жизни, доживал своипоследние дни. Ветерана ждал скорый вывод в резерв и медленная смерть подогненным жалом автогена. И снова, в который уже раз, в судьбу корабля вмешаласьполитика. Грянула корейская война!      В дальневосточныеводы вошел американский флот. Предсказать ход последующих событий тогда бы невзялся никто. Локальный конфликт мог в любой момент обернуться новой мировойбойней.      Мы и Китайподдерживали Пхеньян, американцы со своими союзниками – Сеул. Летчики комкораКожедуба десятками сбивали американские бомбардировщики, а корабли подзвездно-полосатым флагом часто подрывались на таинственных северокорейскихминах, которыми местные рыбаки прямо с джонок усеивали прибрежные воды.      В последнееверится с трудом, ведь минное дело, как никакое другое, требует высочайшегопрофессионализма и специальных кораблей для выполнения столь важной имасштабной задачи. Ни того, ни другого у северокорейских моряков в то время небыло. Поэтому вполне можно предположить, что для выполнения столь рискованногопредприятия и был задействован «Ворошиловск». Такая точка зрения, кстати,имеется и в немногих воспоминаниях о трагической судьбе корабля, гибелькоторого многими напрямую связывается с корейскими событиями.      Оговорюсь сразу,никаких документальных подтверждений участия минного заградителя в боевыхпостановках мин у побережья Северной Кореи автору в ходе работы над повестьюнайти не удалось. Поэтому ведя далее рассказ о событиях вокруг «Ворошиловска»,я буду придерживаться официальной точки зрения, той, что нашла свое отражение вбумагах, актах и отчетах по трагедии 30 октября 1950 года у острова Русский.Однако, разумеется, корейская война все же сказалась на судьбе «Ворошиловска»,пусть даже и косвенно...      Итак, что жепредставлял собой минный заградитель «Ворошиловск» и его экипаж в преддвериипроизошедшей с ним трагедии?      В1948 годукорабль был направлен в Порт-Артур, где на местном судостроительном заводепрошел докование и средний ремонт. В следующем 1949-м он успешно отработалзадачи боевой подготовки, выставив на состязательных минных постановках почтипятьсот мин (!) и получив высшую награду, даваемую кораблям в мирное время –приз Морского министра, став таким образом лучшим кораблем своего класса вовсем советском Военно-Морском Флоте.      Познакомимсяпоближе с главными участниками трагических событий 30 октября. Командиром«Ворошиловска» в это время являлся капитан 3 ранга Василий Иванович Корженков.      Из служебнойхарактеристики В. И. Коженкова: «Окончил ВМУ в 1939 году. Член ВКП(б) с 1944года. На ЗМ «Ворошиловск» непрерывно служит 10 лет, из них в должностикомандира корабля с 1947 года. Начал службу артиллеристом, затем помощникомкомандира корабля. Командовал кораблем умело. Маневрами корабля управлял умело.Организацией и порядком на корабле занимался не систематически. Тактическиподготовлен. Авторитетом у личного состава пользовался».      Заместителькомандира корабля по политической части – капитан 3 ранга Николай ИвановичДерипаско. Об этом человеке, пожертвовавшем своею жизнью ради спасения сотендругих, особый рассказ еще впереди.      Помощниккомандира корабля – старший лейтенант Алексей Сергеевич Савинов. Окончил ВМУ в1945 году. На корабле с 1948 года. Аттестован положительно.      Командир БЧ-3 –лейтенант Николай Яковлевич Кононец. Окончил ВМУ в 1948 году. Член ВЛКСМ. Изслужебной характеристики: «Был командиром группы, с мая 1950 года назначенкомандиром БЧ-3 минного заградителя. Как командир БЧ-3 подготовленудовлетворительно. Минную специальность любит. Недостаточно требователен.Исполнителен, дисциплинирован. Пользовался авторитетом среди личного составакорабля. Задачи боевой подготовки в 1950 году выполнил с хорошими и отличнымипоказателями».      Что касаетсякоманды «Ворошиловска», то в подавляющем большинстве ее составлялистарослужащие матросы, имевшие за плечами по пять-семь лет службы. Документыпоказывают, что к концу 1950 года на корабле было до 90 процентов старослужащихи всего лишь 10 процентов молодых матросов.      Небезынтересныдокументы, посвященные общим характеристикам экипажа «Ворошиловска», часть изкоторых (положительная) была составлена до произошедшей трагедии, другая(отрицательная) непосредственно после нее. Один из документов гласит:«...Состояние партийно-политической работы и работы партийной и комсомольскойорганизаций корабля оценивается политическим отделом дивизии ОВР и политическимуправлением флота как удовлетворительное и по их заключению выделяется в лучшуюсторону среди кораблей ОВР».     В другом картинасовершенно противоположная: «...В течение 1950 г. до катастрофы накорабле имели место два чрезвычайных происшествия: случай дезертирства исамовольная отлучка свыше двух часов. В январе 1950 г. на корабле былвскрыт случай извращения дисциплинарной практики (рукоприкладство). Приведенныефакты свидетельствуют о том, что состояние воинской дисциплины на ЗМ«Ворошиловск» было явно неудовлетворительно».     Так каким же былвсе же экипаж минзага? Лучшим или худшим? Думается, что ни тем, ни другим. Этобыли самые обычные люди, со всеми свойственными им недостатками. Что-то у нихполучалось лучше, что-то нет.      Пока они, невылезая из морей, потом своим и мозолями зарабатывали приз министра, им списываливсе промахи. И, закрывая глаза на все плохое, считали самыми лучшими. Когда жепроизошло непоправимое, то их (кто, впрочем, остался в живых) сразу сталисчитать наихудшими, разом вспомнив все былые огрехи. Увы, «Ворошиловск» здесьне исключение. Подобные оценки в советском флоте, к сожалению, были нередки...      Впрочем, уровеньпрофессионализма экипажа ни у кого сомнений не вызывал. Ведь корабль имел призза 1949 год и не без оснований готовился повторить свой прошлогодний успех и в1950-м. Кстати, за тот же 1950 год командование флотом оценило миннуюподготовку экипажа «Ворошиловска» в 4,5 балла!      Сам корабль в этовремя входил в состав 30-й дивизии охраны водного района главной базы 5-го ВМФнаряду с минзагом «Аргунь» и сетевым заградителем «Сухона». В те годы решениемСталина Балтийский и Черноморский флоты были искусственно разделены каждый ещена два флота. На Тихом океане были образованы 5-й и 7-й флоты. 7-й –Северотихоокеанский, 5-й с главной базой во Владивостоке.      5-й ВМФ от другихотличался особо прежде всего тем, что в то время им командовал Н.Г.Кузнецов,незадолго перед этим снятый Сталиным с должности наркома ВМФ. Обладая огромнымопытом и талантом флотоводца, Кузнецов в самое короткое время добился большихуспехов в повышении боеготовности 5-го ВМФ.      Под статькомандующему были и его первые помощники, прежде всего начальник штаба флотаконтр-адмирал В.А.Касатонов, единственный флотоводец в истории отечественногофлота, командовавший поочередно практически всеми четырьмя флотами: Балтийским,Черноморским и Северным. На Тихоокеанском, являясь длительное время начальникомштаба, он некоторое время также фактически командовал флотом.      Начальникомполитуправления являлся легендарный комиссар Великой Отечественной Я.Г.Почупайло,человек, также оставивший яркий след в истории нашего флота.      Естественно, чтосозвездие столь талантливых руководителей, возглавлявших 5-й ВМФ, сразу жезаметно выделило его в лучшую сторону из числа других. И то, что «Ворошиловск»был отмечен именно этими начальниками, пожалуй, говорит о многом.      И еще немногостатистики. В роковом для корабля 1950 году на минный заградитель обрушилсябуквально шквал всевозможных проверок. Чем это было вызвано, до конца не ясно.Может, участием корабля в состязательных минных постановках, а, может тем, чтоминзаг выполнял какие-то особые секретные задания? Штаб ОВР проверял«Ворошиловск» пять раз, командир дивизии трижды, минно-торпедное управлениефлота, штаб и политуправление флота, каждое по три раза. Кроме этого, корабльбыл комплексно проверен (а точнее, вывернут наизнанку) главной инспекцией ВМФво главе с бывшим командующим Черноморским флотом вице-адмиралом Владимирским.Инспекция также подтвердила высокий уровень подготовки экипажа «Ворошиловска» повсем показателям.      Итак, 14 октября1950 года по представлению командира 30-й дивизии ОВР, командующий 5-м ВМФсвоим приказом допустил минный заградитель «Ворошиловск» к состязательнымминным постановкам, как лучший корабль 30-й дивизии. 18 октября штаб флотаиздал специальную директиву штабу дивизии ОВР на проведение состязательнойминной постановки минзагу, с указанием тактической задачи, количествовыставляемых мин и их образцов. В соответствии с этим в течение двух суток с 23по 25 октября на «Ворошиловск» было принято 230 боевых мин и минных защитников.     Почему кораблюбыло приказано ставить на состязаниях боевые мины «АМД-1000», непонятно, ведьна состязаниях 1949 года минзаг ставил лишь учебные мины. Скорее всего, этобыло вызвано именно событиями корейской войны: флот готовился к возможнымбоевым действиям. Так события в Корее, пусть и косвенно, но все же оказаливлияние на судьбу «Ворошиловска»...      Едва на бортминного заградителя была погружена последняя мина, тут же последовал приказследовать на постановку.      В тот же день,выйдя в море, «Ворошиловск» выставил минное заграждение в Амурском заливе. Наборту корабля в это время находилось четыре представителя штаба флота во главес заместителем начальника штаба 5-го ВМФ по боевой подготовке капитаном 1 рангаЗбрицким (в будущем командующим эскадрой Черноморского флота).      Сразу же послезавершения постановки была осуществлена выборка выставленных мин. Помимо«Ворошиловска», в ней участвовали подошедшие сетевой заградитель «Сухона» ипосыльное судно «Терек». Закончив выборку раньше «Ворошиловска», они сразувзяли курс в базу.      Сам минныйзаградитель, также завершив выборку оставшихся мин, направился в бухту Новикдля сдачи мин на склад. В это время в его трюмах насчитывалось 107 якорных идонных мин, а также 20 минных защитников.      В 8 часов 15минут 30 октября 1950 года «Ворошиловск» прибыл в бухту Новик и отшвартовалсяправым бортом у причала мыса Шигина невдалеке от минного склада. «Сухона» и«Терек», выгрузив к этому времени свои мины на берег, уже ушли во Владивосток.Поэтому ко времени подхода минного заградителя пирс и складские пути были ужеполностью загромождены их минами.      В 8 часов 30минут по сигналу «большой сбор» экипаж «Ворошиловска» был выстроен на пирсе.Помощник командира старший лейтенант Савинов и командир минной базовой частилейтенант Кононец развели людей на работы по выгрузке мин. При этом одна частьбыла назначена на раскатку мин на берегу от корабля до склада, другая же должнабыла выгружать их непосредственно из погребов. Командир корабля наблюдал заразводом на работы со спардека, не вмешиваясь в распоряжения своего помощника.      Из всей командына построении отсутствовали 39 человек, 11 из которых с разрешения командираготовились к увольнению в запас, а остальные по различным причинам былиотпущены в город. Позднее будет подсчитано, что из 36 специалистов-минеров ввыгрузке мин участвовали всего 19 человек, остальные были распределены надругие работы.      Выгрузка минначалась из носового погреба стационарными паровыми лебедками.      Здесь следуетостановиться на особенностях конструкции «Ворошиловска»: будучи кораблем неспециальной постройки, а обычным грузовым пароходом, он был весьма относительноприспособлен к погрузке и выгрузке мин. Причем весьма устаревшие лебедки,имевшие ограниченный вылет, могли выгружать мины лишь в два приема. В начале изтрюма на верхнюю палубу, а затем с палубу уже непосредственно на пирс.      Итак, выгрузкамин началась. Погода в тот день была спокойная. Ветер 2-3 балла, море – 1 балл,видимость до 5 миль,небольшая облачность, временами дымка, температура воздуха -десять градусовтепла.      В 10 часов утра всамый разгар работ с . разрешения дежурного офицера минзага старшего лейтенантаПавленко к левому борту «Ворошиловска» пришвартовались баржа ВСН-239 и буксирРБ-88 продовольственного отдела тыла Владивостокской базы ВМБ. Не прекращаявыгрузку мин, старший лейтенант Павленко привлек несколько матросов на приемпродовольствия с баржи.      Спустя еще двачаса был объявлен перерыв на обед. Во время обеда руководивший выгрузкой минлейтенант Кононец получил через рассыльного матроса приказание командиразакончить выгрузку мин в 18.00. Спустя некоторое время, спустившийся вкают-компанию старший лейтенант Савинов повторил это приказание.      Причина указаниякомандира конкретного срока окончания работ очевидна – необходимо было датьлюдям отдых после столь напряженного выхода в море: офицерам съехать на берег ксемьям, матросам посмотреть новый кинофильм, за которым заблаговременно былпослан на кинобазу корабельный киномеханик.      Сам командиркорабля капитан 3 ранга Корженков до обеда занимался у себя в каютесоставлением отчетной документации по итогам выхода в море и минной постановки,а затем отдыхал там же в каюте. Вспомним, что позади у него было несколькобессонных суток на ходовом мостике да еще присутствие на борту флотскойкомиссии.      Однако,самоустранившись от столь ответственного и далеко не безопасного мероприятия,которым он должен был лично руководить, Корженков нарушил все существующиеинструкции и правила. Почему так поступил командир?      Наверное, кромеусталости, сказалось и то, что подобные операции на «Ворошиловске» проводилиуже десятки, если не сотни раз. Команда была опытная, каждый знал свое дело, икомандир за ход работ особо не волновался. Все должно было быть, по егоразумению, как всегда.      Старшим навыгрузке некоторое время был помощник командира Савинов, но затем он,убедившись, что все идет, как всегда, хорошо, отправился после обеда к себе вкаюту. Теперь, после его ухода, старшим на выгрузке остался командир миннойбоевой части лейтенант Кононец, но и он находился на берегу в районе откаткимин к складу. Таким образом, когда после обеда была продолжена выгрузка мин, напалубе «Ворошиловска» не было ни одного офицера...      Однако работа шлабыстро. Матросы свое дело знали и действовали умело. Причем более спороработали те, кто был на борту минзага, и моряки, откатывавшие мины, попросту неуспевали таскать их к складу, пути к которому были к тому же загроможденыминами с «Сухоны» и «Терека».      К 14 часам 55минут с «Ворошиловска» были сгружены 82 якорные и 13 более мощных донных мин«АМД-1000». Причем последние находились у самого края пирса в непосредственноблизости от минного заградителя.      На верхней палубекорабля в это время находилось три акустические донные мины, некотороеколичество их было еще в коридорах. Разгрузка подходила к концу. В кормовомпогребе оставались последние три акустические и две якорные мины.      В это времяруководивший работой на верхней палубе минер старший матрос Василий Чанчиковбез ведома командира БЧ-3 разрешил для ускорения работ отсоединить передвыгрузкой донных мин на пирс их тележки. Мины поэтому на металлической палубеукладывали бок о бок прямо у люка кормового погреба.      К 14 часам 55минутам у люка было уложено сразу три донные мины. Для четвертой места почти небыло. Ее можно было лишь буквально втиснуть в щель между другими, что было ужедалеко небезопасно.      Однако желаниепоскорее закончить выгрузку и уверенность в своем опыте затмили чувствоопасности. К тому же рядом не оказалось и офицеров, которые могли бы вмешатьсяв последующее развитие событий.      Наконец из люкаминного погреба показалась очередная донная мина. Бывшие на палубе сразу жеобратили внимание, что, провиснув на стропах, она сильно наклонилась головной(зарядной) частью вперед. Но и это никого не остановило. Тысячи раз проделывалиучаствовавшие в разгрузке эту, казалось бы, до совершенства отработаннуюоперацию, и не сомневались, что все будет благополучно и в этот раз.      При попыткестоявшего на лебедке матроса втиснуть ее между двумя соседними минами она своейтяжестью развернула одну из лежавших мин, а затем с силой ударилась головнойчастью о металлическую палубу.      Далее событияразвивались с ужасающей быстротой. Увидевший удар мины о палубу, старший постаприемки мин старший матрос Алексей Быков, решив, что мина уже легла на палубувсем корпусом, крикнул стоявшему на лебедке матросу Василию Шатилову, чтобы тоттравил лебедочный трос. Шатилов исполнил команду.      Через мгновение,неудерживаемая более тросом кормовая часть мины резко пошла вниз и, с силойударившись об острый угол ушка бугеля своей соседки, который глубоко вошел в еекорпус, с грохотом упала на палубу.      К мине бросилсястоявший рядом старший матрос Николай Вымятин, хотевший было отдать строп, нобыл с обоженным лицом отброшен в сторону, внезапно раздавшимся разрывом.      Из объяснительнойстаршего матроса Николая Вымятина: «...Я подошел и стал отдавать стропы. Когдая только нагнулся и правую руку протянул к стропам, в это время раздался глухойвзрыв и одновременно пламя обожгло мне все лицо, особенно левую сторону, правуюруку и ногу... На четвереньках я отполз к радиорубке и затем перепрыгнул черезборт корабля, где был отправлен на машине в госпиталь».      Объяснительнаяматроса Александра Ступина: «... Как только мина ударилась о мины и палубу,получился взрыв... Меня сразу обожгло и оглушило, отбросило под пулемет на юте,но я быстро вскочил и побежал на спардек... Только вышел на палубу – меня сноваударило волной нового взрыва, и я далеко улетел. Спустился в кубрик, и сразу жеза мной послышался стон, это полз раненный Зинков Вася, а за ним Рыбкин...»      Вспоминаетстарший матрос Алексей Быков: «... Не успели отправить стропы до места, околопогребов произошел взрыв, нас охватило большое пламя огня, одежда на всех насзагорелась, и что-либо делать было невозможно. Горя, я, Горев и Глушко сталивыскакивать на пирс...»      Первый взрывзастал нескольких матросов к кормовом минном погребе, из которого только чтоподняли злополучную мину. Все они оказались в ловушке и, будь первый взрыв чутьпосильнее, никому из них не быть бы живыми.      Из воспоминанийматроса Владимира Баташева: «... Находился на 1-м стеллаже. Следил снизу, чтобымина не зацепилась и не билась о стенки во время ее подъема. Данная мина шлахорошо. После этого я услышал глухой взрыв, отлетел к буйкам. Посмотрел наверхи увидел пламя. Я быстро вылез и увидел оглушительный огонь...»      Старшина 1 статьиВилисов рассказывал: «...Личный состав, который был в погребе, быстро вышел наверхнюю палубу. Я увидел на палубе горевшую мину. С командой начали ее тушить.Она стала рваться небольшими взрывами – заряд мины разбросало по палубе. Яначал откатывать мины по левому борту... Произошел взрыв, и меня бросило натрап. Затем еще взорвалось, и на меня упал раненый старшина 1 статьиСидоркин...»      Первый взрыв былне очень сильным и лежавший рядом мины не сдетонировали, но он сопровождалсяразбрасыванием горящих кусков взрывчатки. Горящий гексогель падал нанадстройки, палубу, буквально засыпал лежавшие на палубе и пирсе мины. Всюдуразом вспыхнули языки пламени.      В это времянаверх выскочили командир корабля и помощник. Корженков объявил пожарнуюТревогу, приказал пустить орошение в минные погреба, а всей команде откатыватьмины от очагов взрыва. Старший лейтенант Савинов тем временем вызвал пожарныйвзвод и возглавил тушение горящей мины огнетушителями и водой.      Из объяснительнойзаписки лейтенанта Вольдемара Шпунтова: «...Услышал глухой взрыв. Выскочив изкаюты дежурного, увидел большой клуб дыма, пламя белого цвета и обожженныхматросов... Старший лейтенант Павленко (командир БЧ-4) отдавал приказание вмашину пустить пожарный насос. Потом мы выскочили на пирс, когда огоньперекинулся на следующие мины на берегу и на корабле... По инициативе зам. к-ракапитана 3 ранга Дерипаско мы начали откатывать мины, стоящие на пути откорабля на склад...»      Существует иобъяснительная записка самого командира. И, хотя она лаконична и большенапоминает отписку, так как тяжелораненый Корженков продиктовал ее черезнесколько дней в госпитале, позволю себе привести некоторые выдержки из нее:«...Около 15 часов мне в каюту крикнули: «Пожар на юте!», кто доложил не помню.Выскочил на спардек. Дал приказание помощнику и командиру БЧ-1 руководитьраскаткой мин на палубе. Кому отдал приказание не помню. ...На корабле, кромеменя, находился из офицеров дежурный по кораблю старший лейтенант Павленко.Больше никаких приказаний не давал, так после этого последовал взрыв, я потерялсознание. Больше ничего сказать не могу».      Объяснительнуюсамого командира, подобранного из воды с переломанным позвоночником и безсознания, дополняет старшина 2 статьи Георгий Осипов, бывший некоторое времярядом с ним: «...Услышав взрыв, выскочил на палубу. Увидел дым на юте иплавающего человека с окровавленной головой за бортом. ...Командир со спардекаприказал строить пожарный взвод (скорее всего это был помощник). Дали дудку покораблю «Пожарному взводу построиться на шкафуте». Все хватали минимаксы ибежали к месту пожара. После чего по приказанию командира откатывали мины налевый шкафут... Слышал приказание командира затопить корабль, но не успели.Очнулся я в воде с левого борта на какой-то цепи. Во время разгрузки пом.командира и деж. по кораблю все время находились на юте. Командир корабля оченьчасто выходил к месту выгрузки».      Осипов пытается,насколько может, спасти своего командира. Так матросы поступают, когда речьидет только об очень авторитетном и уважаемом ими человеке. Именно таким былдля команды «Ворошиловска» капитан 3 ранга Корженков.      Справиться спожаром никак не удавалось. Вспышки огня под действием воды и пены стали лишьувеличиваться. Пламя быстро распространилось на кормовую часть «Ворошиловска».а затем и на пирс, где рядами, тесно прижатые друг к другу, стояли мины. Взрыви пожар были столь скоротечны, что часть команды растерялась, груды начиненныхвзрывчаткой мин гипнотизировали людей.      Из акта комиссиипо расследованию обстоятельств происшедшего:     «...Матросы истаршины, находившиеся в непосредственной близости от очага пожара, растерялисьи не знали что делать. Вместо того, чтобы изолировать горящую мину и, используявсе имеющиеся средства, локализовать пожар – продолжали попытки тушить минуминимаксами и водой, чем усиливали и ускоряли взрыв. Отдаваемые распоряженияисполнялись только отдельными лицами, управление личным составом корабля былопотеряно, и на корабле для его спасения остались несколько человек, остальныеразбежались...»      Оставим насовести председателя комиссии вице-адмирала Абанькина обвинения в трусости ипаникерстве – это явная ложь. Люди выпрыгивали за борт по приказу командира ибежали оттаскивать стоявшие у борта мины.      О причинах столь«объективного» расследования столичного адмирала мы расскажем ниже. Сейчас одругом. Вне сомнения, в первые минуты растерянность была, но не потому, чтокто-то стремился спасти свою жизнь. Всем было ясно, что если рванут все минысразу, то спасения уже ни будет никому. Люди просто не знали, куда им бросатьсяпрежде всего: сбрасывать ли мины с корабельной палубы или бежать оттаскивать тесмертоносные шары, что лежали у борта.      Казалось, ещенемного – и взлетят на воздух горящие мины, затем сдетонируют лежащие на пирсе,а затем уже рванет под небеса весь огромный, наполненный минами склад, гдеждали своего часа десятки тысяч тонн смертоносной взрывчатки. Теперь на волоскебыла судьба уже не только острова Русский, но и всего Владивостока со всеми егожителями.      До катастрофы,сравниваемой по мощи разве что с Хиросимой, оставались считанные минуты. Иникто в огромном приморском городе еще не знали что стрелки часов, быть может,уже отсчитывают последние мгновения их жизни.      Но нашелсячеловек, который решился ценою собственной жизни остановить уже пришедший вдействие механизм смерти. Им стал заместитель командира «Ворошиловска» по политическойчасти капитан 3 ранга Николай Иванович Дерипаске.      Из служебнойхарактеристики капитана 3 ранга Дерипаско: «...На корабле с весны 1950 года.Имеет опыт работы на кораблях. Пользовался авторитетом у личного состава.Проявлял повседневную заботу о личном составе и хорошо планировал политическоеобеспечение по выполнению задач боевой подготовки. Умел мобилизовать личныйсостав на выполнение поставленных задач».      Что можно узнатьо человеке из столь немногословной обычной, казенной характеристики? Увы,немного. Гораздо больше виден офицер, когда листаешь его личное дело.      Выписка изличного дела Н.И Дерипаско:     1939 г. КурсантВоенно-политического училища имени Энгельса: «...Показал себядисциплинированным, выдержанным курсантом. Упорно работал над собой идобивается хороших результатов...»      1940 г. Политрук. Зам.командира по политчасти зенитной батареи 3-го полка КБФ: «...Энергичен, силаволи достаточная, решительный и смелый. Сообразителен и находчив, способенхладнокровно и правильно ориентироваться в сложной обстановке и правильнооценивать ее. Для пользы службы всегда готов пренебречь своими личнымивыгодами...»      1941 г. Старший политрук.Военком батареи зенитного артдивизиона сектора р. Нева ЛенВМБ КБФ: «...Во времябоевых стрельб показывает пример и вдохновляет бойцов и командиров на работупод огнем противника... Подлежит выдвижению по службе...»      1943 г. Капитан. Зам.командира по политической части отдельного зенитного артдивизиона 9-гозенитного артполка ПВО КБФ: «...В Отечественной войне за аттестируемый периодпоказал себя храбрым и решительным, немного горяч... Замечание начальникаполитуправления КБФ – Дерипаско слабо работает над повышением своихполитических знаний. Продвижение по службе пока нецелесообразно, присвоениеочередного звания не заслуживает».      Вот так, воеватьхрабро и решительно, выходит, может, а звание получить нельзя. Чем же так неугодил партийному чиновнику боевой замполит? Может, не убоясь начальственногогнева, говорил правду в глаза, а, может, в перерывах между боями небрежнозаконспектировал труды классиков марксизма?      1944 г. Капитан. Зам.командира по п/ч отдельного зенитного артдивизиона:»... Во время боевыхдействий дивизиона под Ленинградом показал себя смелым и решительным. Бывая набатареях, помогал командирам батарей в отражении самолетов противника. Там, гдепоявлялась растерянность в орудийных расчетах, Дерипаско быстро мобилизовалличный состав. Пользуется большим авторитетом уличного состава...»      1945 г. Капитан. Зам.командира по п/ч отдельного зенитного артдивизиона: «...Инициативен, смелый ирешительный офицер...      Пользуетсянепоколебимым авторитетом среди личного состава...»      1947 г. Капитан 3 ранга.Заместитель командира охраны рейдов бухты Золотой Рог по п/ч ОВР главной базы5-го ВМФ: «...Положительная сторона – хорошие организаторские качества, смелый,решительный, не боится трудностей, быстро ориентируется в сложнойобстановке...»      Видимо, неслучайно именно капитан 3 ранга Дерипаско фактически возглавил борьбу заспасение корабля, да и всего Владивостока от гибели.      Из акта комиссиипо расследованию обстоятельств гибели минзага «Ворошиловск»: «...Заместителькомандира по политической части капитан 3 ранга Дерипаско во время пожаранаходился вблизи командира корабля и лично руководил действиями оставшихся накорабле людей».      В этих трехстроках все: личная смелость и решительность, умение сохранять самообладание всамой критической обстановке и непререкаемый авторитет. Увидев рядом своегозамполита, поддавшиеся было минутной растерянности люди быстро пришли в себя ивступили в борьбу с огнем.      Из объяснительнойзаписки командира минной боевой части корабля лейтенанта Кононца: «...Я услышалглухой взрыв, повернувшись к кораблю, я увидел в воздухе над погребом белуюшапку пламени, которое перекидывалось за борт корабля на пирс. На борту корабляи на пирсе вспыхнуло. Мы с зам. командиром бросились бежать к кораблю, крича«Лейте воду!»...      Матрос Сидельцов:«...Вслед за взрывом раздалась команда зам. по политчасти «немедленно откатитьвсе мины от борта»...      Матрос Нанилин:«...На пирсе горела вторая половина мины, которая разорвалась... Я направилструю минимакса, последовал взрыв, и нас откинуло повторно, тут я услышалкоманду зам. к-ра Дерипаске «оттаскивать и откатывать мины...»      Вспоминает вдоваН.И.Дерипаско Лидия Кузьминична: «Владивосток, куда в 1945 году прибыл муж дляучастия в войне с Японией, стал очередной и трагической вехой в его биографии.До этого была финская война, оборона Таллина и Ленинграда в ВеликуюОтечественную, за что он удостоился орденов и медалей, которые до сих порхраню.      Я же с нашимимальчиками приехала на жительство во Владивосток буквально за два месяца дотрагедии – 25 августа 1950 года и даже еще на Русском не была, впервые попалатуда уже на похороны...      Николай на «Ворошиловске» служил недавно,всего каких-то три месяца, и тут на тебе такая беда...      В тот страшныйдень и час я находилась на привокзальной площади, собиралась сесть в трамвай,как вдруг послышался какой-то непонятный гулкий протяжный грохот со стороныострова Русский. Из окон, прилегающих к вокзалу зданий, посыпались стекла(потом я проезжала на трамвае мимо ГУМа, и даже там полопались витрины).Конечно, ни я, ни люди рядом со мной ничего не поняли, а лишь вздрогнули изамерли на минуту и, прислушиваясь, заспешили дальше по своим делам.      Однако уже назавтра по городу поползли самые невероятные слухи, вплоть до того, что якобыамериканцы на Русский бомбу сбросили. Но потом все больше шли разговоры овредительстве.      Кстати, тогда имоего погибшего мужа была попытка обвинить во вредительстве: мол, замполит былна корабле, а не доглядел... И целый год мне вообще не выплачивали никакойпенсии. А на руках двое ребятишек, сама сильно болела, не работала. Трудноевремя было, но люди добрые помогли.      Нам, вдовампогибших, потом рассказывали, что во время погрузо-разгрузочных работзагорелась одна из мин, от этого взорвался пороховой погреб «Ворошиловска», азатем от детонации рвануло еще несколько мин. Говорили, что Николай погиб, когдабросился в каюту за партбилетом, если бы он этого не сделал, то, возможно, ижив бы остался...»      По воспоминаниямочевидцев первый взрыв и начало пожара застали замполита на берегу, где оннаблюдал за транспортировкой мин на склад. Увидев столб пламени над кораблем,фронтовик-балтиец действовал как всегда решительно. Он сразу же приказалматросам разорвать цепь мин, откатывая их друг от друга как можно дальше, а самбросился на минзаг. Взбежав на палубу, встал около горящей мины и до последней минуты,ободряя людей, вместе с командиром руководил тушением пожара. Видя спокойствиеи хладнокровие замполита, пришли в себя и матросы.      Понимали лиКорженков и Дерипаске, что, находясь рядом с горящей миной, они обречены?Безусловно! Именно поэтому за несколько минут до последнего взрыва командиротдал приказание о затоплении своего корабля. Пусть погибнет «Ворошиловск»,зато не сдетонируют сотни мин, находившиеся на берегу! К сожалению, затопитьминзаг так и не успели, зато успели другое – оттащить все бывшие неподалеку отнего мины на безопасное расстояние. Сам же командир покидать палубу гибнущегоминзага не собирался. Рядом с ним плечом к плечу остался стоять и замполит...      Каждая выиграннаяу взрыва минута оборачивалась сотнями спасенных жизней. Несмотря на то, чтовот-вот должна была последовать неминуемая развязка, борьба с пожаром и откаткамин продолжалась безостановочно.      Из воспоминанийматроса Собинова: «...На палубе было море огня. Мы сразу наверх выбежали.Вокруг огонь. Мы с Федоткиным – за шланг воды, стали поливать, ничего неполучается, мы на спардек-обратно за шланг, вода хорошо шла. Федоткин держалпипку и поливал ют, но ничего не получается. Увидели, что за бортом плаваетсброшенный взрывом трюмный, сразу кинули ему два спасательных круга. Слышнобыло еще два взрыва на юте, пожар все сильнее. Я спрыгнул на шкафут. Наспардеке был командир. Была команда немедленно откатывать мины на пирсе итушить пожар и вторичная команда командира затопить корабль. На корабле личногосостава было мало, все оттаскивали мины на пирсе. Я спрыгнул с фальшборта напирс и побежал к минам откатывать, и тут произошел большой взрыв, я упал иснова побежал, осколки летели через нас и около нас...»      Из объяснительнойматроса Александра Зуева: «...Кто-то крикнул: «Мины откатывай!», я тожебросился откатывать. Откатывали до последней возможности, которые еще были неохвачены пламенем. Кто-то закричал: «Дальше от горящих мин, сейчас взорвутся!»И не успел отбежать 50 метров, как раздался оглушительный взрыв. Я упал возлепонтона, осколки посыпались кругом. Когда осколки перестали лететь, яоглянулся, вижу: несут тяжелораненого старшину 1 статьи Горбунова. Мне сказали:скидывай шинель и на шинели его потащили, отнесли в машину. Тут обратнонесильный взрыв. Все побежали за территорию минных складов, где еще были нераскатанные мины. Я побежал обратно к кораблю. Перед глазами погружаетсякорабль на дно, слышны стоны матросов, сердце сжималось. Подбегаю, троематросов поднимали убитого командира БЧ-1. Я тоже схватил и стал помогать,донесли до понтона, положили. Я побежал обратно. Получили приказание тушитьдоски около пирса, которые горели. Еще после сильного взрыва бегал тушитьгоревшую траву, пламя которой приближалось к складам...»      Матрос Иван Баранцев:«...Дали команду выскакивать из погреба... Дальше по команде пом. командиравзял огнетушитель и начал поливать огонь. В это время слышал ряд слабых взрывовв районе пожара. После того, как огнетушитель разрядился, зам. к-ра корабляподал команду откатывать мины, которые стояли по минным путям от дороги досамого корабля... Когда откатили все мины, осталась одна, опрокинутая набок, иначали ее поднимать, раздался взрыв большой силы, которым отбросило нас всторону...»      А вот какописывает случившееся техник электроминной лаборатории старший лейтенантП.И.Быков, оказавшийся неподалеку от «Ворошиловска»:     «...Увидел, чтона корме «Ворошиловска» очаг огня примерно диаметром метра в два-три инебольшой силы взрывы, глухие, наподобие взрывов снарядов. Пламя огня быложелто-белого цвета, вырвавшееся откуда-то с силой, и слышно было шипение. Такжебыло видно, что пламя заливали водой из брандспойта и ведрами... Мы побежали напирс к месту пожара. Все это время были слышны взрывы небольшой силы примерно черезкаждые 2 – 3 минуты.      Я побежал к минамАГСБ и КБ, которые стояли на минном пути вплотную к кораблю. Эти мины ужеоткатывали матросы к складу. ...При откатке третья мина от конца к«Ворошиловску» сошла с минного пути и упала в метрах 25 – 30 от корабля. В тотмомент, когда я с матросами ставил эту мину на минный путь, ...произошел взрывбольшой силы, которым нас отбросило в сторону.      Когда поднялся,то увидел, что огонь охватил всю кормовую часть и загорелись дрова и доски напирсе, и горел сам пирс, а корабль сделал большой крен на правый борт. Отбежавза дежурную будку метров на 30, я заметил, что горит трава возле проволочногоограждения складов. Я быстро собрал матросов, и все побежали тушить траву. Втот момент, когда мы откатывали мины к пирсу, подошла пожарная машина...»      По вызовудежурного минного склада на пирс примчалась машина пожарной команды островаРусский. Пожарники действовали быстро и умело. В течение четырех минут онисумели протянуть шланги и дать воду на горевшие мины. К сожалению, было ужеслишком поздно, и изменить ход событий пожарники были, увы, бессильны.      В это время ипрогремел тот второй взрыв, от которого разлетелись стекла по всемуВладивостоку, взрыв, который унес жизнь капитана 3 ранга Дерипаско и многихматросов «Ворошиловска». Сила взрыва была огромна. Минный заградитель буквальноисчез в клубах пламени и дыма. Когда же ветер отнес дым в сторону, стало видно,что корабль весь горит и с сильным креном на правый борт быстро погружаетсякормой в воду.      Палуба «Ворошиловска» была заваленамертвыми телами. Рядом полыхали остатки разнесенного взрывом пирса. Сноппламени пришелся как раз стоявшую неподалеку от борта пожарную машину. Изпожарной команды острова Русский не уцелел ни один человек. Все они буквальноисчезли в адском огне. И лишь обгоревшая и перевернутая пожарная полуторканапоминала о том, что еще несколько мгновений назад эти ребята были живы идействительно существовали на этой земле...      Спустя каких-тодвадцать минут горящий «Ворошиловск» повалился на правый борт и затонул. Наповерхности бухты плавали теперь лишь какие-то доски, да вскипала вырывающимисяиз-под воды пузырями воздуха вода. В отдалении отчаянно барахтались в воденесколько человек, отброшенные туда силой взрыва. Минного заградителя«Ворошиловск» больше не существовало...      К мысу Шигина подвой сирены мчались торпедные катера, присланные для оказания помощи, но былоуже поздно.      Сразу же былоорганизовано спасение людей, оказавшихся в воде. Раненные и контуженные, они немогли долго плавать. Поэтому матросы, скинув робы, бросались к ним с берега ивытаскивали своих захлебывающихся товарищей. Так были спасены старшина 2 статьиМихаил Епифанов, матросы Соловьев и Седых. Найден был в воде и командир корабляКорженков.      Думая, чтокомандир мертв, матросы положили его рядом с погибшим штурманом лейтенантомЮрием Зелениным. Однако, прибывшие врачи обнаружили, что командир«Ворошиловска» дышит, хотя и находится в крайне тяжелом состоянии. Корженковостался жив по какой-то невероятной, счастливой случайности, так как находилсявсего в каком-то метре от эпицентра взрыва. Спасла командира мин-зага взрывнаяволна, отшвырнувшая его на добрую сотню метров от корабля.      Так же, поневероятному стечению обстоятельств остался жив матрос-машинист Василий Неншин,который силой взрыва был вышвырнут из машинного отделения... через дымовуютрубу!      Из объяснительнойзаписки матроса Неншина: «...Была подана команда зам. командира корабляоткатывать мины, я побежал в машину, пустил пожарный насос и стал пускатьбалластный насос, дал воду-орошение во 2-й минный погреб и арт. погреб... В15.15 была пожарная тревога, а за ней боевая. В машине находился я, Тараненко иКаширин. Произошел 1-й взрыв в машине. Все магистрали лопнули – пошел пар,выйти наверх возможности не было. Мы оказались отрезанными. Снова взрыв –взорвались артпогреба. Меня выкинуло в трубу, сильно ударился о палубу. Когдапришел в себя, корабль тонул. Из последних сил дополз до борта и упал в воду. Вводе ухватился за какую-то доску и продержался, пока меня не подобрали».      Котельныймашинист Каширин и еще один матрос выбраться наверх так и не смогли. Тела ихбыли обнаружены в машинном отделении только после подъема «Ворошиловска».      Когда вовладивостокской городской газете «Владивосток» была напечатана первая статья огибели минного заградителя «Ворошиловск» журналиста Евгения Шолоха, началиотзываться оставшиеся в живых очевидцы тех далеких событий. Отозвался и бывшийврач минного заградителя Александр Павлович Фещенко. Вот что он вспоминает:      «Где-то часов в10 утра меня вызвал к себе командир корабля капитан 3 ранга Виктор Корженков иприказал передать вахту (А.П.Фещен-ко в тот день стоял дежурным по кораблю. –В.Ш.) командиру БЧ-4 старшему лейтенанту Владимиру Павленко, а затем срочноотправляться в штаб ОВРа.      Для чего?Учитывая, что в экипаже было около 20 матросов и старшин, у которых вышелустановленный срок службы, а выходы на постановку мин, судя по всему, обещализатянуться, да и неизвестно, чем все могло кончиться, рядом-то полыхалакорейская война, он и отправил меня решить в штабе вопрос, чтобы, как можноскорее, парней уволили в запас. С этим я и убыл с корабля.      Почему командирпослал именно меня, я не могу точно сказать. Но он тогда, помнится, заметил,что, мол, ты городской, хорошо Владивосток знаешь, вот и поезжай. В штабе ОВРа,который базировался на старом списанном судне «Алдан», необходимого мнефлагманского минера я так и не дождался. Время было уже примерно 15 часов, когдая решил сходить к своим домой (они жили в Голубиной пади) пообедать. Поднявшисьна Ленинскую, услышал за спиной со стороны Русского, что что-то здоровогромыхнуло, отдавшись гулким эхом во Владивостоке (в ряде жилых домов наЧуркине, Эгершельде, в центре города тогда взрывной волной повышибало стекла).Я повернулся обратно, и тут мне встретился знакомый из штаба и сказал: Твойкорабль взорвался...»      36-й причал,когда я прибежал туда, был уже оцеплен, на Русский никого не пускали. С трудомупросил взять меня на катер, на котором убывал к месту происшествия начальникштаба флота (контр-адмирал В.А.Касатонов. – В.Ш.)      Картина у минногоарсенала на Шигина предстала нашему взору страшная: какие-то обгорелые,разбросанные по берегу обломки, валявшиеся в стороне помятые пожарные машины,копоть, не рассеявшийся до конца запах гари. Корабля видно не было. Он затонул.Я сразу же бросился в госпиталь, где ужаснулся еще больше: стоны раненых,изувеченные трупы ребят, с которыми еще несколько часов назад общался...Некоторые вообще невозможно было опознать.      Из командногосостава минзага погибли помощник командира корабля старший лейтенант Савинов,замполит капитан 3 ранга Дерипаско, штурман старший лейтенант Зеленин иподменивший меня на вахте командир БЧ-4 старший лейтенант Павленко. Матросов истаршин погибло около 20 человек, если не больше. Точно сейчас не помню. В томчисле были жертвы среди тех моряков, которые должны были увольняться в запас. Кпримеру, один из них, старшина 1 статьи Горбунов, хороший такой хлопец,находился в метрах 150 от корабля на берегу, но поднятая взрывом в воздухтележка из-под мины долетела до него и попала в голову...      Командир осталсяжив, его выбросило взрывной волной за борт в воду. Правда, был сильно контужен.Его поместили в госпиталь, и когда я туда пришел, он все волновался за сейф,открытый остался или закрытый, и посылал меня проверить. Командир еще не знал,что корабль затонул, а я ему этого не стал говорить.      Сразу скажу:отчего случилось возгорание мины (а их в трюме было штук 10 -15), и тогда несовсем было ясно. Получилось так, что, когда матрос, стоящий на лебедке, извлекее из трюма на уровень фальшборта, она уже горела... От удара,самовоспламенения или еще отчего – не знаю...      ...Московскаякомиссия, работавшая у нас по факту гибели корабля и личного состава, в концеконцов пришла к выводу, что взрыв произошел по вине экипажа, якобы из-за низкойдисциплины и плохой организации авральных работ. Мол, разгильдяи известные...      Между тем, хочузаметить, что все эти упреки не соответствовали действительности: минзаг был нахорошем счету. Об этом говорили и приказы о поощрении личного состава. Иглавное тому подтверждение: незадолго до трагедии «Ворошиловск», как лучшийсреди кораблей своего класса в ВМФ СССР, был удостоен приза министра обороны(согласно всем документам это был приз военно-морского министра. – В.Ш.).      Главнымивиновниками в трагедии признали оставшихся в живых командира корабля капитан 3ранга Корженкова и командира БЧ-3 старшего лейтенанта Кононца (согласнодокументам Н.Я.Кононец имел звание лейтенанта. – В.Ш.). Оба по приговорувоенного трибунала получили по 8 лет. Правда, командир «Ворошиловска» осужденбыл условно. И еще, кажется, понес какое-то наказание флагманский минер.      Таскали, идовольно серьезно, особисты и меня: очень их интересовало, почему это я передвзрывом оставил дежурство по кораблю и оказался в городе? И, наверное, мне непоздоровилось бы, время-то было лихое, органам везде мерещились враги народа идиверсии, но слава богу, когда пришел в себя командир после контузии, он заменя вступился, объяснив особистам, что к чему, после чего от меня отстали.      ...На похоронах,которые состоялись на кладбище Подножья, присутствовал командующий Тихоокеанскимфлотом адмирал Н.Кузнецов. Произносились соответствующие печальной церемонииречи, звучали слова клятвы и верности памяти погибших офицеров и моряков,которые вместе были погребены в одну братскую могилу (погибших пожарных,которые были гражданскими людьми, хоронили отдельно). По мере того, как умиралив госпитале раненные, отыскивались тела остальных погибших... могилу расширяли,дозахоранивая остальных...»      Из воспоминанийвдовы капитана 3 ранга Дерипаско Лидии Кузьминичны: «...Жертв было много. Насколькопомню, сразу было 23 гроба, а потом еще дозахоранивали умерших от ран и телатех, кого обнаруживали позже в воде.      На траурноммитинге командующий Тихоокеанским флотом Н.Кузнецов говорил, что памятьпогибших моряков и офицеров с «Ворошиловска» будет достойно увековечена. Новскоре его назначили Военно-морским министром, он уехал, и все затихло. Болеетого, через некоторое время снесли и тот памятник, что был, а холм братскоймогилы срыли, разровняли землю, будто там ничего и не было.      Вот тогда я сосвоим сынишками Олегом и Игорем соорудила, как могла, на месте братской могилыпирамидку со звездочкой, спасибо, один рабочий с близлежащего кирпичного заводакирпичей пособил.      Лет семь назад яобращалась к командованию Тихоокеанским флотом, чтобы помогли поправить,привести в порядок этот памятник, а если изыщутся средства, то попросилапоставить новый. Пообещали, как водится у нас, но так за все эти годы ненашлось ни средств, ни, что очевиднее, желания. Немилосердно так равнодушно относитьсяк памяти своих погибших товарищей, соотечественников».      К проблемепамятника и увековечивания памяти погибших мы еще вернемся. Теперь же пораобратиться к тому, как же проходило расследование обстоятельств трагедии«Ворошиловска», какие закулисные игры вели московские чиновники в адмиральскихпогонах вокруг дела о гибели корабля и какова была, наконец, окончательнаяофициальная оценка причин взрыва мины на минном заградителе?      Во время работынад книгой автор обратился за помощью к первому заместителю ГлавнокомандующегоВМФ РФ адмиралу Игорю Владимировичу Касатонову. Напомню, что его отец ВладимирАфанасьевич был в 1950 году начальником штаба 5-го ВМФ. Меня интересовало одно– не осталось ли в семейном архиве хоть какие-нибудь воспоминания В.А.Касатоноваоб описываемых мною событиях.      К счастью, такиевоспоминания, оказалось, существуют.      И вот передо мнойрукописные записки одного из выдающихся флотоводцев нашего времени адмиралафлота В.А.Касатонова: «...Как-то днем, прибыв домой на обед, я вместе со своимидомочадцами услышал отдаленный глухой взрыв. Зная, что по плану ничего такогоне должно быть, я позвонил оперативному выяснить обстановку. Оперативныйдоложил, что обстановка уточняется. Не дожидаясь доклада, я убыл в штаб флота наКП, где уже выяснили, что произошел взрыв в районе стоянки минного заградителя«Ворошиловск». На корабле возник пожар, и вода поступает в корпус. Немедленномной были даны все необходимые распоряжения на действия всех служб флота, в томчисле и на развертывание госпиталя. К этому времени прибыл командующий флотом.Пожар удалось вскоре потушить, но сам корабль не спасли. С Кузнецовым мыпоехали посмотреть на причал. Картина была очень тяжелая...      Командующийспокойно поговорил с матросами, которым оказывали медицинскую помощь... послечего сказал мне:      – Назначаю васпредседателем комиссии по разбору данного происшествия.      ...А из Москвы кнам уже прилетела комиссия Морского министерства, которую возглавил заместительминистра адмирал Абанькин. Комиссия оперативно приступила к работе. Людейпогибло много, налицо халатность, с другой стороны допускалась и большаявероятность вражеской диверсии, а уж это потеря бдительности, что караласьжесточайше.      Тяжелые тучисгустились над командованием флота. Подогревали ситуацию и недруги Кузнецова,которые требовали судить командующего, начальника штаба и многих других. В этойобстановке Николай Герасимович остался предельно спокоен. Первое, чего ондобился, – что по линии КГБ ничего нет. Такая ясность сняла многие вопросы.Далее он телеграммой доложил прямо Сталину о случившемся и через Поскребышева(секретарь И.В.Сталина. – В.Ш.) уточнил реакцию. Поскребышев сказал, чтореакции не было. Сталин молча расписался, что означало: информация принята, и вышеуказаннуютелеграмму велено подшить в дело. То есть все должно обойтись комиссией имерами морского министерства Юмашева.      Наша же флотскаякомиссия успела окончить работу незадолго до прибытия Абанькина.      Я немедленнодоложил Николаю Герасимовичу результаты работы. Итогами он был удовлетворен исказал мне следующее:      – Материалынашего расследования никому не показывайте, положите в сейф, а если будутспрашивать, скажите – в сейфе у командующего. Я же сегодня убуду в БольшойКамень. Буду там работать. А Абанькину передайте, что, когда он закончит, я егоприму.      И командующийулетел.      На следующий денья уже встречал Абанькина. Мрачно посмотрев на меня, он первым делом спросил:      – А гдекомандующий?      Я ответил, что онулетел по пунктам базирования.      – А где вашидокументы расследования?      Я ответил какбыло договорено с Кузнецовым. Все это вызвало, конечно, бурную реакцию инегодование.      Московскаякомиссия приступила к расследованию самостоятельно. Как только она окончилаработу, я позвонил командующему, и он назначил время прибытия к нему Абанькина.Зная о прибытии Кузнецова, тем не менее раньше назначенного времени Абанькин кнему не пришел. Наконец наступил назначенный час. Еле сдерживая негодование, Абанькинзашел к комфлоту... а через три минуты молча вышел. На следующий день егокомиссия улетела.      В этой оченьтяжелой истории Кузнецов прежде всего думал о людях, предпринимал все меры,чтобы не было напраслины, чтобы не пострадали невиновные.      Мы, разумеется,все тоже были с ним наказаны и получили по строгому выговору от морскогоминистра, был снят начальник мин-но-торпедного управления, условно осужденкомандир, у которого вовремя взрыва был перебит позвоночник, были такженаказаны и другие должностные лица.      Интересно, когдаАбанькин беседовал с начальником политуправления контр-адмиралом ЯковомГригорьевичем Почупайло, то спросил его:      – А вы были накорабле до взрыва?      – Нет, не был, –ответил Яков Григорьевич. Тогда Абанькин повысил голос и стал что-то по этомуповоду выговаривать ему...      Почупайло в ответрезко оборвал его, сказав:      – Я не обязанбывать на каждом корабле, но это не значит, что мы бездельники. Допущенахалатность, это мы признаем, а назначить виновников не позволим.      Заканчивая обэтом, скажу, что, кактолько Николай Герасимович стал министром, со всех насбыли сняты взыскания, все были восстановлены в должностях. С командира кораблясняли судимость и дали возможность дослужить до пенсионного возраста, анаказанными остались только непосредственные виновники. Абанькин тоже получилновое назначение...»      Итак, какие жеверсии причин катастрофы «Ворошиловска» были выдвинуты комиссиями,занимавшимися расследованием этого дела?      Но прежде послушаемучастников тех событий, членов экипажа минзага.      Командир миннойбоевой части лейтенант Николай Кононец: «...Увидев на пирсе приготовленные миныАМД-1000, я спросил у начальника ОТК склада л-та Капитонова, не взрываются лиэти мины самопроизвольно, что с ними случилось в 1949 году. Он мне ответил, чтоэти мины только получены с завода и ничего опасного не представляют...»      Матрос АнатолийСкудин: «26 октября при выборке мин я записывал номера буйков и мин, выбранныхна корабль. При выборке очередной мины АМД (по счету какой не помню) былообнаружено, что котелок ее (где находится релейное устройство) наполнен водой,так как из горловины котелка сочилась вода. Поэтому котелок был отсоединен,чтобы снять и просушить релейное устройство. Здесь я увидел, что из-подзаглушек, которые закрывают взрывное вещество, сочится зелено-желтая жидкость(соединение взрыввеще-ства с водой). Здесь находились старший матрос Петров,старшина второй статьи Баташев, командир БЧ-3 лейтенант Кононец. Я тут же высказалмнение, что, когда мина просохнет, выступят пикраты, и она будет опасной. То жеповторил Петров. Об этом тут же стоявшие командиры БЧ-3 и капитан 2 рангаМембрай (представитель штаба флота. – В.Ш.) были извещены. Тогда капитан 2ранга Мембрай сказал, что это пустяки и опасности никакой не представляют. Наэтом разговор и кончился, и капитан 2 ранга Мембрай сошел с нашего корабля накатер. При дальнейшей выборке была обнаружена еще мина АМД с затопленнымкотелком».      Старший матросНиколай Вымятин: «...Мое мнение по вызову взрыва такое: плохойнедоброкачественный заряд мины, и потом попала она в воду и проникла вода вмину. И когда она высохла, то получились выделения – пикраты. А пикраты,настолько они чувствительны, что от небольшого толчка мина взрывается, даже отпротирки сухой ветошью».      Теперь о причинахвзрыва из актов комиссии по расследованию обстоятельств гибели минногозаградителя «Ворошиловск».      Комиссия 5-гоВМФ: «...Можно считать установленным, что пожар и последовавший за ним взрывпроизошли от воспламенения ВВ (взрывчатого вещества. – В.Ш.) в мине АМД-1000 вмомент удара и трения мины, когда ее укладывали на палубу, при выгрузке изтрюма. Основными причинами пожара и взрыва мин являются: 1. Нарушение личным составом корабля правил выгрузкибоезапаса... 2. Техническая несовершенность минно-подъемных средств ЗМ«Ворошиловск» требующих особой осторожности при погрузках и выгрузках... 3. Допуск новой мины «АМД» на вооружение всех классовкораблей без отработки ее для корабельных условий: нет никакого предохранениякорпуса от могущих быть ударов на корабле,... нет приспособлений для креплениямин,... мины не центрированы... 4. Некачественное снаряжение мин «АМД-1000» на заводе,установленное анализом и испытанием ВВ мин АМД, оставшегося после взрыва,произведенной контрольно-химической лабораторией арсенала флота... Анализпоказывает неравномерность распределения компонентов по массе заряда, внекоторых местах гексоген имеется в количествах выше установленного, что резкоповышает чувствительность отдельных участков заряда к удару».     Вывод флотскойкомиссии во главе с контр-адмиралом В.А.Касатоновым предельно ясен: причинавзрыва – несовершенство мины «АМД» и непригодность «Ворошиловска» дляпостановки этих мин. Пункт 1 (о нарушениях личного состава) написан скорее потрадиции и носит явно вспомогательный характер.      Из этого можносделать вывод, что руководство 5-го ВМФ (Н.Г.Кузнецов, В.А.Касатонов,Я.Г.Почупайло) прекрасно понимали фактическую невинность команды. Будучи же людьмиглубоко порядочными и справедливыми, они вступили в отчаянную схватку смосковской командой, приехавшей не столько разбираться в существе дела, скольконазначить виновных., чтобы, отчитавшись потом о проделанной работе, стереть ихв порошок.      Читать акткомиссии вице-адмирала Абанькина неприятно и утомительно. Там нет ничегоконкретного и дельного, на любой странице лишь словоблудие и перебираниегрязного белья, пустые никчемные фразы.      Вот для примеранесколько выдержек из этого обширного опуса: «...Партийно-политическая работана ЗМ «Ворошиловск» по обеспечиванию плана БП и ПП имела крупные недостатки,партийная и комсомольские организации проводили свою работу формально...подразделение не стало подлинным центром всей парт.-полит. работы... Наличиезазнайства у офицерского состава достигнутыми успехами... неподготовленностьличного состава корабля... отсутствие должного контроля за состоянием миннойподготовки ЗМ... и т.п.      Что же стало ссамим затонувшим «Ворошиловском»? Буквально через несколько дней былопроизведено обследование затонувшего минзага. Водолазы установили, что«Ворошиловск» лежит на глубине девять метров с большим креном на правый борт.Палуба в районе кормового минного погреба по правому борту буквально вывернутавнутрь. Размер зияющей дыры – более 25 квадратных метров. Размер пробоинысамого борта определить сразу оказалось затруднительно, так как корабль лежална правом борту, и часть его уже сильно занесена илом.      Обнаружили, чтопереборка артпогреба имела большую пробоину внутрь минного погреба. Этопозволило сделать вывод о детонации части артбоезапаса. Полностью оказаласьразрушенной каюта командира. Сильно обгорели мостик и спардек.      Все дно вокругзатонувшего минзага было усеяно неразорвавшимися снарядами и гильзами. Кромеэтого, в кормовом минном погребе водолазами было обнаружено нескольконеразорвавшихся мин, которые были вскоре уничтожены тут же, на дне.      Спустя некотороевремя «Ворошиловск» был поднят. Ввиду больших повреждений, а также из-за старостисамого корабля восстанавливать его было признано нецелесообразным, и останкиминзага были пущены под автоген.      Прошли годы...Трагедия минного заградителя «Ворошиловск» давно стала достоянием истории, ипора уже восстановить память о павших 30 октября 1950 года на своем боевомпосту.      Матросы и офицеры«Ворошиловска» сделали все, что было в их силах. Они вступили в борьбу сосмертью и не отступили. Жертвы их не были напрасны, а цена совершенного подвига– тысячи жизней и спасенный Владивосток.      Даже невозможносебе представить, чем руководствовались не в меру ретивые начальники, давшиечерез несколько лет команду сравнять с землей их братскую могилу, вздумавшиевычеркнуть из памяти подвиг ребят с «Ворошиловска».      Мертвыебезответны, они не могут уже постоять за свою честь и доброе имя. Восстановитьи сохранить это-удел нас, живущих ныне.      Из письма первогозаместителя Главнокомандующего ВМФ РФ адмирала И.В..Касатонова командирамв/ч... капитану 1 ранга Ермакову А.И. и капитану 1 ранга Гилядзинову В.Ф. г.Владивосток (копия совету ветеранов ТОФ):     «Поручаю Вам иВашей воинской части восстановить памятник офицерам, старшинам и матросам сминного заградителя «Ворошиловск»... Погибшие и оставшиеся в живых доблестновыполнили свой долг и в период «холодной войны» участвовали в выполнении боевыхзадач по обеспечению обороноспособности Родины...     Предварительнопосоветовавшись с оставшимися в живых членами экипажа и ветеранами флота, мыпришли к выводу, что памятник должен иметь несколько другой вид, который был быболее символичен и долговечен, не подвергался влиянию метеорологических явленийи находился на том же месте.     Целесообразноэскизы памятника согласовать с родственниками, живыми членами экипажа.     ...Предлагаю создатькомиссию в составе командиров воинских частей гарнизона о.Русский, ветерановфлота, которая определила бы необходимый вклад каждой воинской части встроительство памятника.     Полагаю, что к 30октября 1994 года, к 44-й годовщине трагедии памятник будет открыт. Надеюсь наВашу офицерскую ответственность, честь и святую обязанность каждого помнить опавших.     С уважениемадмирал И.Касатонов 01.07.1994г.»     Ныне этотпамятник открыт.

После занятия кораблями исходных позиций по команде руководителя произвели пуск ракеты-мишени, которая на "Муссоне" была взята на автоматическое сопровождение. По ней ударили двумя зенитными ракетами... Они, как и положено, разорвались в зоне ее поражения. Дальше произошло непредвиденное. Вместо того чтобы упасть в воду, РМ внезапно изменила траекторию полета и навелась на "Муссон". Оттуда еще успели произвести по ней очередь из артустановки... 

Насчет "наведения" на "Муссон" я не знаю - реально ли это, или просто ракета упала, но....В 1989 году во время государственных испытаний нашего корабля на Каче при запуске самолета-мишени (или ракеты-мишени) аналогичная ситуация чуть не пороизошла и с нами... Мы стояли "на достреле" - т.е последними в ряду кораблей производивших стрельбы, первую мишень мы сбили двумя ОСАМИ, зрелище - просто фантастическое... Зато вторая мишень, по которой мы из АК 630 должны были стрелять.... Кто-то из флотских попал в хвостовую часть и эта мишень просто стала падать на нас.... Я наблюдал все это с правого борта в районе вертолетного ангара, думал, что ТОЧНО зацепит как минимум мою антенну-колбасу а то и по ангару чиркнет.... Буквально пару метров не хватило для этого..... Но впечатлило до неприличия просто.....На нижнем фото - такая примерно "птичка" и пролетела мимо нас......  

post-11994-1260254057_thumb.jpg

post-11994-1260254063_thumb.jpg

post-11994-1260254078_thumb.jpg

post-11994-1260254688_thumb.jpg

Изменено пользователем Беланов А.П.
Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


Прошли памятные мероприятия, посвященные 54-й годовщине гибели линкора ЧФ "Новороссийск"

26.10.09. Севастополь. Мероприятия, в которых приняли участие более 100 человек, в том числе ветераны линкора, возглавляемые Юрием Лепиховым, родные и близкие погибших моряков из многих городов Украины, России и Беларуси, представители местных органов власти, командования Черноморского флота России, военный оркестр, подразделения почетного караула ЧФ РФ, общественность, начались с возложения цветов к мемориальной доске на госпитальном причале. Сразу же после этого с катера на воду на месте гибели линкора были спущены венки от Нахимовской районной госадминистрации, ЧФ РФ, руководства Дома Москвы в Севастополе.

Октябрь БАР-БИРЮКОВ

 

Гибель Новороссийска

 

Пятьдесят три года назад, в ночь на 30 октября 1955 года произошел взрыв на флагманском корабле черноморской эскадры, линкоре «Новороссийск», который, несмотря на попытки спасти его, затонул вместе с более чем 650 моряками.

Автор «Совершенно секретно», Октябрь Бар-Бирюков, с 1949 года служивший на «Новороссийске» офицером-артиллеристом, ныне капитан 1-го ранга в отставке, много лет занимается поисками ответа на главный вопрос: подорвался ли «Новороссийск» на мине военных времен или же это была диверсия в отношении самого мощного советского боевого корабля – единственного потенциального морского надводного носителя атомного оружия?

 

 

Линейный корабль «Новороссийск» – это бывший итальянский линкор «Джулио Чезаре», после Великой Отечественной войны переданный СССР в счет репараций. Он был построен в Генуе в 1911-1913 годах и успешно противостоял английским линкорам в Средиземном море во время Второй мировой. А в 1943 году, после выхода из войны Италии, линкор интернировали англичане. Его перевели на остров Мальта, где он до 1949 года находился в консервации и использовался для тренировок подводных боевых пловцов. В начале 1949 года в числе 33 боевых кораблей и вспомогательных судов линкор передали Советскому Союзу. Корабль прибыл в Севастополь, вошел в состав эскадры Черноморского флота и стал прикрывать южные морские рубежи СССР – регион, где тогда находились главные источники нефтедобычи.

 

Стратегический трофей

Еще в 1920-30-х годах линкор дважды модернизировался, соответственно повышались его боевые возможности. В то же время увеличилось водоизмещение и ухудшилась остойчивость корабля, то есть его непотопляемость. К 1955 году полное водоизмещение «Новороссийска» составляло 29090 т, длина – 186 м, ширина – 28 м, средняя осадка – 10 м. Двигатели обеспечивали весьма высокую для линкоров скорость до 32-х узлов (60 км в час). Основное артиллерийское вооружение «Новороссийска» состояло из десяти 320-миллиметровых орудий главного калибра, самых дальнобойных и крупнокалиберных в ВМФ СССР, размещенных в двух– и трехорудийных бронированных башнях. Эти орудия были способны стрелять на расстояние до 32 км более чем полутонными снарядами, размеры которых позволяли разместить в них атомные взрывные устройства малой мощности и превратить линкор в носитель тактического атомного оружия. Экипаж корабля составлял 1500 человек.

Мощное вооружение и броня до 280 мм толщиной, большая дальность плавания, отличная управляемость и скорость хода, насыщенность первоклассной аппаратурой и техникой, особенно после дооборудования и дооснащения в СССР, ставили этот линкор в один ряд с лучшими подобными иностранными и советскими кораблями. Но и среди них один только «Новороссийск» полностью подходил для «ядерного эксперимента». Еще в 1949 году, когда СССР провел первое испытание атомного оружия, бывший «Чезаре» посетил военный министр маршал Василевский, а в 1953 году – новый министр обороны, Булганин. В 1955-м, когда министром обороны стал маршал Жуков, срок службы «Новороссийска» продлили еще на 10 лет, тогда как все другие советские линкоры были выведены из боевого состава флотов.

Весной 1955 года «Новороссийск» вышел из длительного ремонта и приступил к проведению плановой боевой подготовки, скрытно нацеленной на определенную ему специализацию. Летом того же года «Новороссийск» на «отлично» выполнил зачетные артиллерийские стрельбы своим главным калибром по морской и береговой целям. К этому времени в СССР уже были изготовлены новые, более мощные снаряды. И после ноябрьских праздников намечался выход линкора за ними в Новороссийск.

28 октября 1955 года «Новороссийск» после более чем месячной стоянки в базе совершил не планировавшийся кратковременный выход в море. Утром он снялся с якорных бочек №3, находившихся в 300 м от южного берега Северной Севастопольской бухты и направился в морской полигон для проведения артиллерийской стрельбы. Это якорное место ранее принадлежало линкору «Севастополь», к тому времени выведенному из боевого состава эскадры. Вечером корабль возвратился в базу. Перед входом в гавань было получено приказание от оперативного дежурного штаба эскадры, находившегося на другом корабле, встать на те же якорные бочки и принять на борт персонал штаба.

В 18 часов «Новороссийск» направился к указанному месту. При подходе к носовой бочке №3 линкор, управляемый не очень опытным в швартовке старпомом, капитаном 2-го ранга Г. Хуршудовым, замещавшим убывшего в отпуск командира, отдал якорь несколько в стороне от обычного места. Потом с помощью подборки якорь-цепи и подошедшего буксира положение корабля было выправлено, и он встал на левый якорь и обе бочки №3. Но занял между ними нештатное положение, на десяток метров сдвинутое к кормовой бочке. Выравнивание отложили до утра. Эти детали имеют значение для выяснения причин взрыва линкора.

На корабль перешел оперативный дежурный штаба эскадры и на грот-мачте, как полагалось, был включен «Флагманский огонь». Потом прошли ужин, увольнение части экипажа на берег, баня и стирка, просмотр кинофильма. Вместе с большинством офицеров линкора сошел с него до утра и.о. командира Г. Хуршудов. Старшим на борту среди линкоровцев остался помощник командира капитан 2-го ранга З. Сербулов, опытный моряк, прошедший войну.

Перед ужином на корабль прибыло очередное пополнение – бывшие солдаты, переведенные на флот из сокращавшихся береговых частей ВМФ. Их переодевали в матросское рабочее платье, но оставляли сапоги. На ночь прибывших разместили в одном из носовых помещений. К полуночи на линкор возвратились увольнявшиеся на берег матросы и старшины, экипаж разошелся по кубрикам и каютам. Бодрствовала лишь дежурно-вахтенная служба. На затихшем внутреннем рейде Севастополя рядом с «Новороссийском» стояли еще 5 крейсеров эскадры, собранных в главную базу ЧФ для участия в морском параде 7 ноября.

«Не будем разводить панику!»

29 октября в половине второго ночи вахтенный старшина пробил в корабельный колокол полторы склянки. Едва звон от последней затих, как корпус линкора содрогнулся: в носовой части «Новороссийска» прогремел взрыв. Корабль погрузился в темноту: отключилось освещение, сигнализация, радиотрансляция, многие механизмы вышли из строя… Вахтенные и те разбуженные моряки, кто вместе с Сербуловым выбежали на верхнюю палубу и пробрались в переднюю часть линкора, в свете прожекторов с соседних кораблей увидели двухметровый пролом в середине броневой палубы бака, с трещинами, доходившими до бортов. Рваные края пролома были скручены, словно бумажные. Некоторые из покореженных стальных листов касались стволов орудий первой артиллерийской башни главного калибра. Из впадины тянуло пороховой гарью, были слышны стоны, крики о помощи, шум поступавшей воды. Внутри пролома плавали люди, пытавшиеся выбраться из него, на палубе в темноте белели останки тел моряков. Все вокруг покрывал толстый слой черного ила, выброшенного взрывом со дна.

Как было позже установлено, взрыв (некоторым он показался сдвоенным) имел такую силу, что пробил насквозь многоэтажный бронированный корпус линкора от днища до верхней палубы, образовав в нем большую, до 170 квадратных метров, пробоину в днище с правого борта. В нее хлынули потоки воды, затапливая и сокрушая тонкие дюралюминиевые переборки внутренних помещений. Все эти страшные разрушения пришлись на самую густонаселенную часть линкора, где в носовых кубриках спали сотни матросов и старшин. При взрыве сразу погибли 150-175 человек и были ранены около 130.

После некоторого замешательства (многим показалось, что корабль подвергся удару с воздуха и началась война) на линкоре была объявлена аварийная, а потом и боевая тревога. Экипаж занял места по аварийному и боевому расписанию. К зениткам подали боеприпасы. Нижней командой корабля были задействованы все уцелевшие энергетические и водоотливные средства. А три его аварийные партии приступили к работе по локализации последствий взрыва.

Моряки верхней команды по указанию Сербулова стали спасать людей из затапливаемых помещений и готовить раненых к свозу в береговой госпиталь, а подорванный линкор – к буксировке на ближайшую отмель. На стоявших поблизости крейсерах также была объявлена боевая тревога. Их аварийные партии и медицинские группы стали прибывать к борту аварийного корабля, свозя с него раненых в прибрежный госпиталь.

Через полчаса после взрыва на «Новороссийск» прибыли командующий флотом, другие высшие должностные лица флота и эскадры. Начали подходить и спасательные суда. Но их было мало, да и возможностями они обладали весьма скромными. Тем временем, пока начальство, прекратив начатую буксировку, разбиралось в обстановке, носовая часть корабля погрузилась в воду, а когда было решено возобновить отвод корабля к берегу, то отданный якорь и цепной швартов от носовой бочки уже намертво держали линкор, не позволяя отвести его на мелкое место.

Пошел третий час после взрыва. Видя, что поступление воды остановить не удается, а появившийся крен на левый борт увеличивается, вызванный с берега врио командира линкора Хуршудов предложил командующему флотом вице-адмиралу Пархоменко эвакуировать часть команды, которая после затопления боевых постов стала собираться на корме и вместе с моряками с других кораблей насчитывала сотни человек. Комфлотом отрезал: «Не будем разводить панику!» Ведь тогда устав требовал вести борьбу за живучесть до конца, ибо считалось, что, спасая корабль, экипаж спасает себя.

Но когда крен стал критическим, он согласился эвакуировать тех, кто не был задействован в спасательных работах. Вахтенный офицер по радиотрансляции отдал не совсем ясную команду: «Прибывшим с других кораблей и не занятым борьбой за живучесть, построиться на юте!» Матросы, старшины и офицеры с других кораблей, а также моряки экипажа линкора стали строиться на накрененной верхней палубе. В строю собралось до тысячи моряков. К трапам стали подходить вызванные плавсредства. На них стараниями Сербулова успела сойти небольшая часть экипажа. И вдруг корпус корабля дрогнул и начал быстро заваливаться на левый борт. Шеренги моряков стали скатываться в воду, в темноту, с уходившей из-под ног палубы – на головы не успевавших отплывать в сторону. В 4 часа 15 минут «Новороссийск» лег на левый борт, а через мгновение перевернулся вверх килем, оставив носовую часть под водой и обнажив в кормовой свои огромные гребные винты.

В момент переворота из груди людей, державшихся на воде, при виде накрывавшей их затемненной стальной махины вырвался страшный вскрик. Потом все стихло. Начался второй акт трагедии, жертвами которой стали сотни моряков, оказавшихся в воде. Одетые в бушлаты и рабочее платье, они барахтались, образуя возле бортов живое поле. Многие, в основном солдаты из пополнения, быстро тонули, затянутые в глубину одеждой и сапогами (по ним их потом и опознавали). Да и из умевших плавать не все смогли вынырнуть на поверхность после падения поднятой кормы, бортов и надстроек. Небольшая часть моряков смогла взобраться на днище перевернутого корабля. Другие отплывали в сторону, их подбирали спасательные средства, а раздевшиеся в воде доплыли до близкого берега самостоятельно. Стресс от пережитого был такой, что у некоторых моряков, помогавших доплыть другим и добравшихся до берега, не выдерживало сердце. Выйдя из воды, они падали замертво.

Без права на траур

Моряки, удерживавшиеся на днище перевернутого линкора, кормовая часть которого возвышалась над водой на 2-3 метра, а также те, кто находился рядом на спасательных судах, слышали внутри корабля беспорядочные стуки. Это подавали о себе весть живые, не сумевшие выбраться из стальных отсеков, где они по тревоге находились на боевых постах (таких там было до 400 человек). На днище линкора сошли моряки со спасательных судов, пытаясь определить, из каких помещений доносятся эти удары и сколько живых людей там находится. Так судьба предоставила тем морякам, которые оказались в «воздушных мешках», шанс на спасение. Моряки со спасателя подводных лодок «Бештау», не дожидаясь указаний «сверху», вскрыли обшивку днища в корме линкора. Через разрез вызволили семь моряков. Успех окрылил. Стали резать днище и в других местах, но безрезультатно. А вскоре из отверстий с нарастающей силой стал вырываться воздух, сжатый давлением воды.

Запоздалые попытки заварить прорези ничего не дали. Линкор из-за выхода воздуха стал погружаться в глубину, и к утру 30 октября полностью затонул. В последние минуты перед погружением по опытному образцу прямой разговорной звукоподводной связи, доставленной к месту аварии, было слышно, как моряки, находившиеся внутри корабля, прощаясь с жизнью, пели «Варяга».

Спустя сутки были обнаружены живые в одном из кормовых кубриков. Туда немедленно отправили несколько водолазов. С большим трудом они извлекли двух матросов, уже по горло находившихся в воде. В другом месте линкора стуки продолжались более 63 часов. 1 ноября водолазы перестали слышать какие-либо стуки из отсеков. Так закончился третий акт трагедии.

Торжественные похороны первых 42 погибших прошли 31 октября на центральном городском кладбище. Проводили их все уцелевшие линкоровцы. Одетые в новое обмундирование, они прошли четким строем через весь город. Это был их последний сухопутный парад – ведь празднование по случаю 7 ноября в Севастополе никто не отменил. Как и вечернюю праздничную иллюминацию кораблей, и торжественное собрание с концертом. В то время объявлять траур, кроме как по случаю смерти вождей, у нас не было принято.

Прибывший на флот начальник главного штаба ВМФ адмирал В.А.Фокин и адмирал В.А. Андреев, срочно сменивший Пархоменко на посту командующего флотом, в начале приема морского парада направились на катере к месту в бухте, где под водой на грунте лежал «Новороссийск». Стоявшую над ним самоходную баржу, на которую свозили всплывшие трупы, временно убрали. На глазах горожан, собравшихся на берегу, и тысяч моряков, стоявших на палубах кораблей, адмиралы медленно обошли место, где затонул линкор, и лишь потом направились к головному кораблю парадного строя. После праздников баржу поставили на прежнее место. Она заполнялась ежедневно и шла к Инженерной пристани на Северной стороне, где бульдозерами были вырыты огромные братские могилы для захоронения сотен погибших. Теперь там стоит общий памятник, сооруженный из бронзы гребных винтов линкора, поднятого в 1957 году и разделанного на металл.

Вопросы без ответов

В истории ночного подрыва этого самого большого и мощного тогда по вооружению советского боевого корабля точка до сих пор не поставлена. Некоторые обстоятельства, выявленные автором в ходе многолетнего исследования катастрофы и не попавшие в материалы официального расследования, позволяют приблизиться к разгадке причины трагедии. Своего рода «целеуказание» автор получил от авторитетного международного корабельного справочника «Джейн», публикующего информацию о военных кораблях и флотах стран мира. Так, в номере за 1955-1956 гг. специалисты говорили о «проводимых с ним (линкором. – Ред.) экспериментах после ввода в действие его русских орудий».

По основной версии, выдвинутой специальной правительственной комиссией (она расследовала причину катастрофы всего лишь неделю), «Новороссийск» подорвался на донной магнитной мине – из тех, которые использовались немцами во время Второй мировой войны. Такие мины не раз обнаруживали и уничтожали в Севастопольской бухте до и после катастрофы (в 1956 году несколько подобных мин нашли возле бочек №3).

Однако возникают вопросы. Почему мина не взорвалась раньше? Ведь линкор «Севастополь» и другие корабли («Новороссийск» в том числе) десятки раз становились на бочки №3. Специалисты объясняли это так: мина глубоко зарылась в придонный ил, поэтому ее не замечали при водолазном обследовании акватории. Когда же в 1944 году в бухте проводилось траление и бомбежка (для надежности) дна глубинными бомбами, вероятно, из-за сотрясения вышел из строя и «застопорился» часовой механизм взрывателя. Поэтому, по их мнению, мина многие годы не реагировала на проходившие и стоявшие на этих бочках корабли. А при неудачной попытке линкора «Новороссийск» подойти к носовой бочке №3 он ее потревожил своим якорем (или его цепью), отданным «не в том месте».

Еще вопрос: почему так странно выглядело место взрыва в корпусе линкора? Большая пробоина имелась в правой носовой части корабля. Кроме того, в днище с левого борта был перебит киль, а рядом вдоль него — глубокая вмятина в подводной части общей площадью 340 квадратных метров. То есть взрыв, судя по разрушениям, носил двойной характер и не мог быть следствием срабатывания одного взрывного устройства. Да и водолазы, обследовавшие место гибели линкора, обнаружили возле него на грунте две воронки, вид которых показывал, что взрывов было два, ибо след от одного устройства (находившегося на некотором расстоянии от грунта) отличался от следа другого, лежавшего на дне. Но комиссия почему-то этого не учла.

Почему от случайного толчка через

11 лет покоя заработал часовой механизм взрывателя мины? Как мог за такое продолжительное время сохраниться электропотенциал аккумуляторной батареи взрывателя, достаточный для боевого накала его запала?

Почему подрыв произошел в одном из самых уязвимых мест – в районе носовых, полностью заполненных артиллерийских погребов, а боезапас из кормовых башен линкора был выгружен накануне?

Сомнительная версия о подрыве линкора на мине вполне устраивала новое командование ВМФ в лице адмирала Горшкова (единственного моряка, входившего в состав правительственной комиссии по расследованию причин гибели «Новороссийска»), ибо позволяла все списать на последствия минувшей войны. Но даже в выводах комиссии не исключалась возможность диверсии. Для этого у нее были достаточные основания, поскольку охрана Севастополя и с моря, и с суши была признана неудовлетворительной: проникнуть в акваторию военной гавани «закрытого» города и действовать, в том числе с берега, для опытных диверсантов труда не составляло. Многие «новороссийцы» убеждены в диверсионной версии подрыва. Тот, кто закладывал взрывчатку под корабль, считают они, хорошо знал его устройство, поэтому и выбрал наиболее уязвимое место, не прикрытое системой противоминной защиты, – носовую часть с расположенными там артпогребами.

Но хотя в рассекреченном постановлении Совмина СССР №204901108сс от 8 декабря 1955 года по гибели «Новороссийска» было ясно сказано, что «действительная причина взрыва, повлекшего затопление корабля и гибель людей, не установлена», о попытках советских, а затем российских властей продолжить расследование ничего не известно.

Рассекреченные разведсводки штаба ЧФ за октябрь 1955 года отмечали присутствие в портах Черного моря нескольких торговых судов стран НАТО. Все они по странному совпадению 29 октября находились на выходе из моря. А одно из них, выйдя из порта, прошло в нейтральных водах возле Севастополя (эта информация не вошла в материалы комиссии по расследованию, как и другая – об обнаружении в конце октября крейсером «Слава» в море возле Севастополя неизвесной подлодки). Спецслужбы часто используют такие суда для доставки в нужный район сил и средств и последующей эвакуации их оттуда.

Исповедь диверсанта

Исполнителей подрыва следовало бы искать прежде всего среди прежних владельцев линкора – итальянцев и англичан, а также, возможно, немцев. Ибо лишь они обладали специальными формированиями в своих ВМС: Италия и Великобритания – 10-й и 12-й флотилиями соответственно. В Германии имелось диверсионно-штурмовое соединение «К», созданное в 1944 году с помощью командира 10-й итальянской флотилии князя Боргезе. Оно тоже состояло из отрядов человеко-торпед, взрывающихся быстроходных катеров, боевых пловцов-одиночек и подлодок-малюток. Только три этих формирования обладали необходимыми кадрами и оборудованием, а также опытом проведения подобных диверсий в ходе Второй мировой войны. Итальянцам удалось подорвать более 30 кораблей и судов противника, в том числе два английских линкора в охранявшейся гавани Александрии – «Куин Элизабет» и «Вэлиент». Англичане взорвали немецкий линкор «Тирпиц», два итальянских и один японский крейсер. Немцам тоже удалось подорвать ряд кораблей и судов, включая английский крейсер «Дрэгон».

С 1943 года спецформирования Англии и Италии стали тесно взаимодействовать. Особенно после командировки в Италию английского «подводного аса» капитана 3 ранга Крэбба, который сформировал сводный спецотряд боевых пловцов, перевербовав в него лучших итальянских. После войны Крэбб, выйдя в отставку, стал вместе с коллегами заниматься частным предпринимательством, выполняя разного рода опасную подводную работу. Он погиб в 1956 году под новым советским крейсером «Орджоникидзе», на котором совершали визит в Англию Николай Булганин и Никита Хрущев, от ручных гранат, примененных их охраной.

К слову, в начале 90-х годов тогдашний главком ВМС Италии адмирал Гуидо Вентуриони во время визита в Москву заявил на брифинге, что не исключает причастности к случившемуся с «Новороссийском» спецслужб его страны.

Недавно мне удалось получить эксклюзивную информацию, подтверждающую диверсионную версию трагедии. Получена она была от бывшего советского черноморского офицера М.Ландера, переехавшего в США на постоянное место жительства. Привожу его рассказ в сокращении.

«Это произошло в 1997 году в Чикаго. Тогда в сентябре, как обычно, американцы праздновали День Победы. Американская сторона пригласила на этот праздник и ветеранов из бывшего СССР. Из флотских нас было всего двое – я и Аркадий Бронштейн, в прошлом командир корабля. Так мы познакомились с бывшим офицером-подводником Никколо, прекрасно говорящим на русском языке. Он с восхищением рассказывал о Крыме, где во время войны служил в итальянском отряде подводных пловцов.

Мы обменялись телефонами. Он сказал, что у него яхта в Майами, он много путешествует и с удовольствием пообщается с нами. Вскоре я вернулся в Майами. И буквально на другой день мне позвонил Никколо и предложил встретиться в ресторане «Лагуна». После общих фраз он меня спросил, что мне известно о взрыве в Севастополе линкора «Новороссийск». Я сказал, что никаких подробностей не знаю. Тогда он показал мне фотографию восьми подводников, где в центре он и руководитель группы – известный итальянский специалист-подводник. На мой вопрос, почему он мне все это рассказывает, он ответил, что он – единственный еще живой из этой компании и был связан обетом молчания. Пользуясь рассказом очевидца, постараемся воссоздать примерную картину произошедшего, не претендуя на истину.

Итак, итальянский линейный корабль «Джулио Чезаре» 9 декабря 1948 навсегда покинул Италию. Бывший командир 10-й флотилии подводных диверсантов князь Валерио Боргезе, начинавший офицерскую карьеру на «Чезаре», поклялся отомстить за бесчестие и взорвать линкор.

В его книге «Морские дьяволы» одна из глав называется «10-я флотилия в Черном море. Участие в осаде Севастополя». В марте 1942 года немцы попросили своих итальянских союзников помочь в организации блокады Севастополя с моря. В Крым перебросили подразделение 10-й флотилии. Вскоре начались боевые действия, которые «проводились каждую ночь, если позволяли условия, погода и состояние моря», вспоминает Боргезе. Итальянцы, родоначальники подводных диверсионных отрядов, прекрасно знали театр возможных действий.

Но война закончилась. Князь Боргезе не бросает слов на ветер и подбирает единомышленников. Исполнители – восемь боевых пловцов, за плечами у каждого боевая диверсионная школа на Черном море. 21 октября 1955 года из итальянского порта вышел грузовой пароход и направился в Черное море в один из днепровских портов под погрузку пшеницей. Курс и скорость рассчитали так, чтобы пройти траверс маяка Херсонес в полночь 26 октября в 15 милях. Придя в заданную точку, пароход выпустил из специального выреза в днище мини-субмарину (не ее ли засекал радар крейсера «Слава»?) и ушел своим курсом. «Пикколо» (название лодки) прошла в район внешней севастопольской бухты Омега, где пловцы устроили подводную базу – выгрузили дыхательные баллоны, взрывчатку, гидробуксиры и др. С темнотой вышли обратно в море в ожидании сигнала. Наконец получили сигнал, вернулись в бухту Омега в нужном месте. Переоделись в скафандры и, захватив все необходимое, при помощи гидробуксиров поплыли к объекту. Дважды возвращались в бухту Омега за взрывчаткой в магнитных цилиндрах. С заходом солнца все закончили, приплыли в Омегу и прошлюзовались в «Пикколо». С темнотой вышли в море, двое суток ждали свой пароход, поднырнули под матку, днище захлопнули, воду откатали. Три долгожданных удара по рубке известили, что люк можно открывать. Все. Операция закончена».

Так было со слов диверсанта, чей рассказ во многом подтверждает предположения и доводы автора. Это дает повод провести дополнительное расследование катастрофы и выяснить ее действительные причины (или обнародовать уже известные спецслужбам, ведь вряд ли более чем за полвека они не покопались до истины). Потверждение версии о теракте позволит обратиться в международные инстанции, которые будут обязаны осудить этот по сути первый в новейшей истории акт международного терроризма. Таким образом будет исполнен долг перед сотнями жертв катастрофы. Автор и его товарищи-«новороссийцы» намерены в этом активно участвовать

 

 

 

 

 

ашttp://www.sovsekretno.ru/magazines/article/2028

post-11994-1260273673_thumb.jpg

post-11994-1260273681_thumb.jpg

post-11994-1260273689_thumb.jpg

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


Гибель советского ракетного подводного крейсера стратегического назначения «К-219».

 

6 октября 1986 года в Атлантике, в 480 милях к северо-западу от Бермудских островов, на глубине 5500 метров затонул атомный ракетный подводный крейсер стратегического назначения «К-219» проекта 667 АУ, по классификации НАТО класса «Янки». На её борту в море вышел первый экипаж АПЛ «К-241», возглавляемый капитаном 2 ранга И. Британовым. Лодка несла на борту полный комплект ядерного и обычного оружия.

 

Об этой аварии узнала сразу вся страна. Это позволила, победившая в стране, в процессе объявленной Михаилом Горбачёвым перестройки, гласность. Нотки гласности пять месяцев назад поведали миру о трагедии Чернобыля. И вот, впервые в истории подводного флота по центральному телевидению в программе «Время» показали снимки подводной лодки, сделанные с самолёта. По сути, телевидение повторило короткое сообщение ТАСС от 4 октября следующего содержания: «Утром 3 октября на советской атомной подводной лодке с баллистическими ракетами на борту в районе примерно 1000 км северо-восточнее Бермудских островов в одном из отсеков произошёл пожар. Экипажем подводной лодки и подошедшими советскими кораблями производится ликвидация последствий пожара. На борту подводной лодки есть пострадавшие. Три человека погибли. Комиссией специалистов в Москве проанализирована сложившаяся ситуация. Комиссия пришла к выводу, что опасности несанкционированных действий оружия, ядерного взрыва и радиоактивного заражения окружающей среды нет».

 

Что же произошло на лодке? Первоисточником возникновения аварийной ситуации явилась неисправность клапана орошения верхней крышки шахты №6 в четвёртом ракетном отсеке. Его негерметичность была обнаружена ещё в базе, но клапан не заменили. В течение тридцати суток автономного плавания в шахту попадала фильтрационная вода. Личный состав четвёртого отсека под руководством командира ракетной боевой части, целого капитана 3 ранга, вынужден были постоянно устранять последствия своей беспечности, проявленные ещё в базе, когда можно было устранить неисправность. Для этого постоянно подсушивали шахту нештатным способом, тревожную сигнализацию отключили, чтобы скрыть поступление в шахту воды. Для того, чтоб воспрепятствовать поступлению воды в шахту, её постоянно надували воздухом. В конце концов, 3 октября в 5 часов 38 минут, не рассчитанная на режим постоянного нахождения под давлением, крышка срывается. Далее нарушается герметичность самой ракеты, перемешавшиеся компоненты окислителя и топлива вызвали взрыв. Энергия взрыва ушла вверх. Это спасло лодку от мгновенной гибели, но всё- таки она получила повреждения трубопроводов, соединяющих шахту и прочный корпус в единую систему, и, как следствие, разгерметизацию прочного корпуса. В отсеке возник пожар. Часть смеси из окислителя и топлива в виде оранжевого тумана вогнало в отсеки, он стал заполнять всё свободное пространство.

 

От заполнения водой ракетной шахты лодка начала стремительно проваливаться в глубину. В считанные секунды командир и главный командный пункт атомохода приняли правильное решение и выполнили действия, позволившие лодке всплыть в надводное положение. С рассветом старший помощник командира с крыши ограждения рубки осмотрел аварийную шахту. Крышка отсутствовала. Конструкции лёгкого корпуса в районе шахты были повреждены, палуба деформирована. Щитки-обтекатели крышек пяти соседних шахт были оторваны и висели по бортам. Из шахты шёл бурый дым.

 

В аварийном отсеке быстро справились с пожаром, но перед подводниками возник невидимый враг – газы и аэрозоли ракетного горючего. В отсеке на момент взрыва в шахте в столовой проводили политинформацию. С большим опозданием вывели личный состав из аварийного, 5 и 6 отсеков, но газы успели распространиться в корму. Люди, отравленные окислами азота и углерода, находились в тяжёлом состоянии. Руки и ноги сводила судорога, многие потеряли сознание. В 7 отсеке после эвакуации из аварийного отсека скончались два матроса. При ведении борьбы за живучесть у них не сработали индивидуальные средства защиты, пришлось сорвать с себя маски, чтобы не задохнуться. Погиб и командир ракетной боевой части, командир 4 отсека. Его нашли в аварийном отсеке без маски индивидуального средства защиты. По объяснительным запискам очевидцев есть все основания полагать, что он, осознавая свою вину, сам снял с себя индивидуальный аппарат, не стал выходить из аварийного отсека. Об этом свидетельствовало положение, в котором его нашли, после вскрытия отсека: он сидел в столовой, положа руки на стол и опустив на них голову. По установленным каналам связи командир доложил об аварии, получил рекомендации по ведению борьбы за живучесть и оказанию помощи поражённым. На помощь лодке вышли спасательный буксир СБ-406, находившийся в дежурстве в районе Фарерских островов и спасательное судно «Агатан» из базы на Кубе. Из Кольского залива вышел атомный крейсер «Киров» с командующим СФ на борту. Министерство морского флота направило в назначенную точку встречи свои суда.

 

Аварийную лодку в надводном положении обнаружила и вела авиация ВМС США.

 

Обстановка на подводной лодке стабилизировалась. Основным направлением ведения борьбы за живучесть оставалась локализация распространения газов. Командир принял решение аварийно слить окислитель и прокачать ракетную шахту водой. Это привело к дополнительному выбросу из негерметичной шахты в 4-й отсек окислов азота и воды. Она стала заливать электрооборудование. От короткого замыкания в электрощитах отсека вновь возник пожар. В отсек был дан огнегаситель, через неплотности в центральный 3-й отсек просочились из 4-го отсека вредные примеси газового состава воздуха. Часть личного состава отсека включилась в индивидуальные средства защиты, а остальные покинули отсек, из-за чего прекратилась радиосвязь.

 

В результате короткого замыкания в основной силовой сети, сработала аварийная защита реактора правого борта. По сигнализации компенсирующие решётки, заглушающие реактор, не опустились на нижние концевики. Во избежание несанкционированного запуска реактора, для ручного опускания решёток в 7-й отсек трижды входили командир группы старший лейтенант Н. Беликов и трюмный машинист матрос С. Преминин. Повышенная до 60 градусов температура в реакторном отсеке очень затрудняла их действия. Командир группы после второго захода потерял сознание. Отдохнув, матрос вошёл в отсек один. Он опустил рукояткой ручного привода последнюю решётку до упора и доложил на пульт управления ГЭУ (Главной энергетической установкой) по трансляции: «Работы выполнены!» Все облегчённо вздохнули: худшего не случится.

 

Но сам матрос попал в западню. В это время по приказанию главного командного пункта лодки проводилось вентилирование 8, 9 и 10 отсеков. Давление в них сравняли с атмосферным, а избыточное давление 7 отсека придавило входную переборочную дверь. Обессиливший от угарного газа и высокой температуры, Сергей Преминин не смог добраться от крышки реактора до клапанов, чтоб открыть запоры системы вентиляции и сравнять давление. Не смогли ему помочь и из 8 отсека. В течение долгого времени у него была связь с пультом управления ГЭУ и центральным постом, где были слышны сдерживаемые всхлипывания матроса. Преминин знал, что он обречён. Он погиб страшной смертью, чтобы недопустить нового Чернобыля. Он, как потом писали газеты, спас мир от ядерного взрыва, но сам навсегда остался в отсеке атомохода.

 

Вот как описывал последние минуты жизни матроса капитан 3 ранга Геннадий Капитульский, который поддерживал с ним связь, находясь на пульте управления ГЭУ. Разговор произошёл после того, как матрос не сумел открыть заклиненную переборочную дверь и выйти из отсека.

 

- Центральный! Я не могу, закусило чеку, не получается… - глухой голос из-под маски отчётливо был слышен всем, наверное потому, что все замерли.

 

- Так, спокойно… береги воздух, держись! Мы её откроем!

 

- Я задыхаюсь, очень трудно дышать… - голос матроса звучал как из-под земли.

 

Все, кто был у переборки, судорожно крутили раздвижной упор, наваливались своими телами, издавая хриплый вой, извергая проклятия, но ничего не могли сделать! Люк заклинило!

 

- Сергей! Это Капитульский! Ты слышишь меня?

 

- Да… слышу…

 

- Потерпи ещё немного, мы её откроем, обязательно откроем! Если понял меня – постучи в микрофон.

 

Тук-тук…

 

- У тебя скоро день рождения, ты не забыл?

 

Тук-тук…

 

- Ты понимаешь, что ты сделал? Ты спас всех нас и ещё многих, Серёжа! И мы обязательно спасём тебя. Ты понял меня?

 

Ответа не было…

 

- Сергей! Преминин! Ну, отвечай, пожалуйста, отвечай, Серёжа…

 

В динамике «Каштана» послышались звуки, похожие на приглушённые рыдания. Похоже, он хотел что-то сказать, но… Я был последним, кто говорил и слышал Сергея. Не дай вам Бог быть на моём месте!

 

В вахтенном журнале подводной лодки появилась запись: «21.15. В седьмом отсеке при выполнении боевого задания погиб матрос Преминин Сергей Анатольевич. 21 год. Уроженец Вологодской области. Призван Великоустюгским РВК. Русский. Член ВЛКСМ».

 

Через 16 часов борьбы с газами и пожарами, личный состав был разделён на две части, вытесненные в концевые отсеки. По истечении первых суток к лодке один за другим подошли транспорт «Фёдор Бредихин», лесовоз «Бакарица» и теплоход «Красногвардейск». Командир корабля и командир БЧ-5 капитан 2 ранга И. Красильников оценили обстановку, считая, что в 4,5,6 отсеках продолжается пожар и возможен взрыв ракет, что реакторный, 7 отсек, находится под давлением, индивидуальные защитные средства выработали ресурс. На основе этого командир принял решение о выводе из действия реактора левого борта и о подготовке к эвакуации личного состава на подошедшие суда. Волнение моря достигло 4 баллов. К часу ночи 4 октября экипаж оставил аварийный атомоход. На лодке остались только командир и 5 офицеров. В три часа ночи, оставшиеся на борту офицеры по приказанию командующего СФ покинули корабль. Командир в одиночестве остался на мостике.

 

Утром 4 октября к лодке подошёл ролкер «Анатолий Васильев», на его борту находился капитан-наставник Балтийского морского пароходства Л. Будылкин, которому Москва поручила возглавить спасательную операцию. До утра 6 октября борьбу за спасение подводной лодки вели сменяющимися аварийными партиями. 5 октября самолёты ТУ-142 сбросили несколько контейнеров с индивидуальными дыхательными аппаратами, переносными радиостанциями и спасательным имуществом.

 

В 18.15 5 октября аварийную лодку взял на буксир теплоход «Красногвардейск». Через 12 часов буксирный трос оборвался. А дальше события развивались так же, как и на «К-8». Лодка медленно теряла плавучесть, отсеки заполнялись водой. Когда волны начали захлёстывать мостик, командир корабля и 9 человек аварийной партии покинули атомоход. Что испытал командир, уходя с борта обречённого корабля?

 

В 11.03 6 октября ракетный подводный крейсер стратегического назначения затонул. 7 октября 1986 года ТАСС сообщает следующее: «В течение 3 – 6 октября экипажем нашей подводной лодки, на которой произошла авария, и личным составом подошедших советских кораблей велась борьба за обеспечение непотопляемости. Несмотря на предпринятые усилия, подводную лодку спасти не удалось. 6 октября в 11 часов 03 минуты она затонула на большой глубине. Экипаж эвакуирован на подошедшие советские корабли. Потерь в составе экипажа, кроме тех, о которых сообщалось 4 октября 1986 года, нет. Обстоятельства, приведшие к гибели лодки, продолжают выясняться, но непосредственной причиной является быстрое проникновение воды извне. Реактор заглушен. По заключению специалистов, возможность ядерного взрыва и радиоактивного заражения среды исключается».

 

Экипаж доставили на Кубу, затем в Горки под Москвой. Было расследование специальной комиссией. Командиру корабля и командиру электромеханической боевой части поставили в вину ошибки при ведении борьбы за живучесть после всплытия подводной лодки, когда они не смогли локализовать пожар, допустили распространение газов по всей лодке, не смогли обнаружить и ограничить поступление воды. Затопило не менее двух отсеков, в противном случае лодка не затонула бы. По факту гибели ракетоносца было возбуждено уголовное дело, но прокуратура преступных действий ни у кого не усмотрела. Официальное расследование подвели под амнистию к 70-летию Октябрьской революции. Командира лодки и его механика исключили из рядов КПСС и уволили по «служебному несоответствию без права ношения военной формы».

 

За мужество и отвагу, проявленные при выполнении воинского долга, матрос Сергей Преминин посмертно награждён орденом Красной Звезды. А почти через 11 лет указом Президента РФ от 7 августа 1997 года ему посмертно присвоили звание Героя Российской Федерации.

 

Что касается остального личного состава экипажа, то, как теперь смело пишет газета «Красная звезда», его «…наградили уже тем, что не посадили в тюрьму». Но всё же одного из тех, кто выжил - наградили. Это капитан-лейтенант Сергей Воробьёв, начальник химической службы подводной лодки. Он получил орден Красной Звезды. Да и произошло это потому, что заезжий генерал из Москвы, проверяя службу радиационной безопасности в Гаджиево, был крайне удивлён тому, что молодой офицер, проявивший настоящее мужество и героизм во время ликвидации аварии на «К-219», никак не отмечен, и потребовал написать представление к ордену. Что и было сделано, дабы не обижать начальство. Про остальных снова забыли.

 

Интересен международный аспект драматических событий у берегов Америки. Гибель «К-219» стала первой военной катастрофой эпохи перестройки, однако уроки Чернобыля, когда в первые дни обо всём произошедшем на АЭС умалчивалось, советскими руководителями уже были усвоены. Москва незамедлительно поставила в известность Вашингтон, что произвело благоприятное впечатление за океаном. «Если бы Горбачёв сохранил стандартную для Советского Союза секретность и опровергал всё перед лицом катастрофы, он, возможно, породил бы недоверие к встрече в верхах», - писала в те дни газета «Нью-Йорк Таймс». Речь шла о заранее спланированной встрече руководителей США и СССР, которая состоялась 11 октября в Рейкьявике, через пять дней после гибели лодки.

 

Ещё одно сообщение из американской прессы даёт основания для построения гипотезы о причине гибели лодки. 5 октября 1986 года газета «Вашингтон пост» сообщила: «Американские специалисты-подводники подтвердили, что ещё до того, как Горбачёв известил Рейгана о случившемся, США уже знали о происшедшем на советской подводной лодке. Хотя они и не пожелали раскрыть детали относительно того, кто первым передал сообщение об аварии, вероятно, оно поступило от американской субмарины, осуществляющей слежение за советской подводной лодкой. Такое слежение – обычная практика».

 

Позднее в американской прессе появилось сообщение о том, что в первой половине октября 1986 года «атомная подводная лодка ВМС США в ходе патрулирования в Атлантическом океане получила повреждение корпуса в результате столкновения с подводным объектом и прибыла в порт приписки Нью-Лондон (штат Коннектикут) для ремонтных работ в сухом доке». В статье уточнялось, что выявленные повреждения касались носовой донной части корпуса и обтекателя гидроакустической станции.

 

Странные повреждения были обнаружены и на корпусе «К-219» после всплытия в надводное положение. Старший помощник и штурман заметили вдоль левого борта – от аварийной шахты в сторону кормы – двойную борозду, отливающую металлическим блеском. Её могла провести оторванная взрывом крышка ракетной шахты. Однако не исключено, что её оставила и пришедшая в непосредственное соприкосновение иностранная субмарина.

 

Вероятность того, что причиной гибели «К-219» явилось столкновение с американской субмариной подтверждается и одним косвенным обстоятельством. Вопреки обыкновению, американские военные не стали поднимать шума по поводу катастрофы советского атомохода в водах Атлантики. «Офицеры Пентагона ведут себя так, будто существует взаимная заинтересованность США и СССР в том, чтобы не трезвонить на весь мир о потере советской субмарины», - с нескрываемым удивлением отмечал журналист лондонской газеты «Таймс».

 

 

 

Кто утопил «К-219» в Северной Атлантике?

 

В причастности американской подводной лодки «Аугуста» к гибели «К-219» уверен контр-адмирал запаса В.Алексин. Вот его аргументация, опубликованная в «Независимой газете».

 

«Многие из столкновений произошли в океане в годы холодной войны. Это происходило на маршрутах и в районах боевого патрулирования наших стратегических ракетоносцев, когда за ними вели слежение АПЛ «вероятного противника», было это и на подходах к его военно-морским базам, когда разведку вели противолодочные АПЛ советского ВМФ. Здесь также есть несколько загадочных историй, когда американцы всеми правдами и неправдами пытались «спрятать концы в воду». Самым ярким из них является затопление в Саргассовом море 6 октября 1986 г. стратегического ракетоносца «К-219» Северного флота в результате пожара ракеты в ракетной шахте, происшедшего 3 октября того же года.

 

В октябре 1986 г. стратегический подводный ракетоносец «К-219» Северного флота находился на боевом патрулировании в назначенном районе Северной Атлантики. После всплытия в ночное время для сеанса связи с берегом и, не обнаружив ни в перископ, ни с помощью пассивной станции обнаружения работающих радиолокаторов никого в своем районе, ракетоносец погружался на заданный горизонт, когда примерно на глубине 65 метров лодку неожиданно качнуло и гидроакустики доложили, что обнаружили шум винта рыболовного сейнера и записали его на магнитофон. На глубине 80 метров из ракетного отсека поступил доклад о срабатывании сигнализации «Пожар в ракетной шахте», была объявлена аварийная тревога. Однако с пожаром экипаж справиться не смог, трое подводников в ракетном отсеке погибли. Ядовитые пары окислителя ракетного топлива стали распространяться через судовую вентиляцию по другим отсекам, и, чтобы не погубить экипаж, командир лодки капитан 2 ранга Игорь Британов всплыл в надводное положение. Но на поверхности океана никаких рыболовных судов он не увидел. Для гарантированного отключения ядерных реакторов он приказал поставить их компенсирующие решетки на механические концевые стопора. При этом погиб матрос Сергей Преминин, которому потом посмертно было присвоено звание Героя России.

 

Экипаж корабля вывели на надстройку и в ограждение рубки. На крышках ракетных шахт была обнаружена посторонняя глубокая борозда, отливающая графитовым блеском, которая заканчивалась на крышке аварийной шахты, где случился пожар ракеты. В течение двух суток пытались буксировать корабль подошедшими спасательными средствами. Однако через поврежденную ракетную шахту и судовую вентиляцию корабль заполнился забортной водой и 6 октября затонул на глубине около 4 км. Весь остальной экипаж был эвакуирован на подошедшие корабли. В ходе расследования этой катастрофы Правительственной комиссией при спектральном анализе магнитной записи гидроакустических шумов погружения от 3 октября было установлено, что они принадлежат АПЛ ВМС США типа «Лос-Анджелес». То есть разгерметизация ракетной шахты в результате столкновения с этой АПЛ привела к раздавливанию ракеты в ней, рассчитанной на предельное давление 50 метров, и последующему пожару. В ноябре того же года стало известно, что после столкновения с неустановленным предметом в аварийный ремонт была поставлена АПЛ «Аугуста» именно такого типа. Получалось, что это именно она столкнулась с К-219.

 

Однако, когда комиссия ВМФ под руководством адмирала Григория Бондаренко в декабре 1986 г. расследовала столкновение при всплытии в полигонах боевой подготовки другого ракетоносца Северного флота – «К-457» - при возвращении его с боевой службы с рыболовным траулером «Калининск», она обнаружила, кроме повреждений лобовой части ограждения боевой рубки, на крышках ракетных шахт точно такой же посторонний след, как и на «К-219», идущий с кормы в нос. Но глубина его была меньше, что, видимо, и спасло нашу лодку от более крупных неприятностей. Исследование записей самописцев гидроакустического комплекса показало, что это был след от столкновения 30 октября того же года после изменения курса нашей лодкой, но совсем в другом районе Атлантики, где ранее разведкой отмечалась АПЛ «Аугуста». Кто же тогда таранил «К-219»? Почему утечку информации ЦРУ и штаб ВМС США сделали только по «Аугусте»? По-моему, ответы ясны. Потому что последствия этих двух столкновений совсем разные. А ту лодку, которая вспорола ракетную шахту на «К-219», замаскировали «Аугустой» и тайно отремонтировали в другом месте. Кстати, такие же следы оставила на крышках ракетных шахт тихоокеанского ракетоносца «К-408» при его плавании в полигонах боевой подготовки в 1974 г. и АПЛ ВМС США «Пинтадо».

 

Недавно в США вышла необычная документальная книга под названием «Враждебные воды» («Hostile waters»). Посвящена она гибели советской «К-219». Необычность книги в том, что её авторами стали морской разведчик ВМС США капитан 1 ранга Петер Хухтхаузен, американский морской офицер Р.Алан Уайт и бывший командир советского стратегического подводного ракетоносца капитан 1 ранга запаса Игорь Кудрин. Так вот, сразу же в предисловии в ней написано очень много: «Трагические события на «К-219» произошли в то время, когда «холодная война» была уже на исходе. Многое в этой истории до сих пор покрыто тайной. В военно-морском ведомстве США не принято разглашать сведения об операциях, в которых принимали участие американские подводные лодки.

 

Действия американских подводных лодок, принимавших участие в судьбе «К-219», и события, происходившие на их борту, реконструированы на основании наблюдений русских моряков, рапортов американской стороны, бесед со многими офицерами и экспертами ВМС США и богатого личного опыта авторов».

 

Так вот, в этой книге есть глава «Американская подводная лодка «Аугуста». В ней написано следующее: «Они крались за лодкой русских полдня, соблюдая на этот раз крайнюю осторожность. Командир лодки Вон Сускил не хотел, чтобы его ещё раз застали врасплох. Но цель двигалась прямиком, не меняя направления, как будто не заботясь о том, что враг может увязаться следом.

 

Теперь «Аугуста» должна была опасаться не только столкновения, хотя при такой маленькой дистанции и эта опасность была достаточно реальной. Американской лодке необходимо было избежать шума. Им надо было оставаться настолько беззвучными, чтобы пассивные сонары противника не смогли обнаружить их присутствия.

 

- Сонар? – запросил командир акустиков.

 

- Они по-прежнему поворачивают, сэр. – Акустик сделал паузу. – Всё ещё разворачиваются к нам. Цель расширяется. – На дисплее акустика подводная лодка отображалась как реальный объект, очертания которого увеличивались с каждой секундой. – Всё ещё разворачивается. Она пройдёт под нами.

 

- Надеюсь, что так, - сказал старпом.

 

- Расстояние пятьдесят ярдов.

 

- Прекрасно. Мы пропустим её под нами, затем развернёмся вслед за ней. Подготовьте активный сонар. Мы дадим один импульс на всю катушку. Пусть они наделают в штаны от страха».

 

Вот так описали событие на американской лодке американские морские офицеры.

 

Бывший командир подводного крейсера «К-219» Игорь Британов так прокомментировал эту выдержку, на вопрос, насколько можно доверять этому эпизоду:

 

-Так оно и было. На сто процентов. Когда мы всплыли, вдоль нашего борта шла полоса свежесодранного металла. Меня бы посадили в тюрьму за гибель подводной лодки, если бы наши эксперты не взяли в расчёт то, что крышку ракетной шахты сорвала неосторожно маневрировавшая иностранная субмарина, что и привело к взрыву ракетного топлива.

 

Газета «Вашингтон пост», публикуя тогда мнение американских подводников, писала: «Специалисты ВМС США пришли к заключению, что командир и экипаж подводной лодки заслуживает высокой оценки за то, что быстро сумели всплыть, а также за действия по борьбе с огнём».

 

 

ашttp://sexik.narod.ru/cursk/book/k-219.htm

 

Фото: аварийная лодка и Сергей Преминин

post-11994-1260350392_thumb.jpg

post-11994-1260350400_thumb.jpg

post-11994-1260350407_thumb.jpg

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


10 августа 1985 г К-431.(Мартиролог — перечень пострадавших, замученных, а также повествование о пережитых страданиях, мучениях (Словарь русского языка)). Сегодня принято делить историю покорения атома на два "периода" — до Чернобыля и после него. Аварии, которые случаются с атомными реакторами "после", сразу становятся предметом широкой гласности. А вот путь накопления опыта в использовании ядерных процессов до взрыва на Чернобыльской АЭС проходил под покровом строгой секретности.О подвигах, неудачах и катастрофах, сопутствующих первым шагам конструкторов, строителей и экипажей атомного подводного флота Советского Со­юза, поведали миру члены первого экипажа головной АПЛ К-3 «Ленинский Комсомол» Л.Г.Осипенко, А.М.Жильцов, Н.Г.Мормуль в книге "Атомная подводная эпопея". На ее страницах приведен перечень происшествий с АПЛ.По существующей в ВМФ классификации катастрофой корабля является его гибель или полное разрушение. Авария корабля — это происшествие, приведшее к выводу его из строя и требующее ремонта не менее десяти суток. Теоретически на судоремонтных предприятиях корабль с любыми повреждениями, даже затонувший, можно восстановить. Практически же, в зависимости от политической ситуации или престижа ВМФ, многие происшествия с кораблями в официальных расследованиях называют тяжелыми авариями. По последствиям таких аварий корабль выводится из боевого состава флота, надолго ставится в ремонт и впоследствии обычно списывается.С другой стороны, затонувшие ПЛ поднимают и в короткие сроки вводят в строй. Такие происшествия не относят к катастрофам. Фактически же они являются безвозвратными потерями.Еще сложнее решать вопрос включения в мартиролог аварии, связанных с загрязнением радиоактивными веществами. Аварии атомных реакторов с разгерметизацией радиоактивного контура приводили к повышению газовой, аэрозольной активности и гамма-излучению. Отсеки становились необитаемыми и требовали проведения специальных мер по удалению смертоносного загрязнения. Проведением дегазации, дезактивации и дезинфекции не всегда их удавалось отмыть. Н« заре атомного кораблестроения такие ПЛ восстанавливали. Так, на К-19 после аварии 4 июля 1961 г., в 1962-1964 гг. произвели замену отсека с ядерным реактором.В последующие годы, когда количество атомоходов резко увеличилось, сильно загрязненные лодки "в связи с невозможностью дальнейшего исполь­зования по прямому назначению, а также нецелесообразности восстановления и неремонтопригодности" досрочно выводили из состава ВМФ. С одной сто­роны, эти ПЛ можно занести в список безвозвратных потерь, а с другой — они годами стояли у пирсов, представляя собой своеобразный резерв, и при не­обходимости могли быть восстановлены.24 мая 1968 г. в Баренцевом море на АПЛ К-27 пр.645, которой командовал капитан 2 ранга П.Ф.Леонов, произошла авария реактора с выбросом продуктов деления в 1 -и контур. Различные дозы облучения получили все 124 человека, находившиеся на борту, восемь из которых умерли в госпитале (один матрос задохнулся в противогазе в ходе борьбы за живучесть).Опытную эксплуатацию единственной лодки проекта решили не продолжать. Ее поставили в "отдаленный" уголок Гремихи, где она простояла более тринадцати лет. В сентябре 1981 г. К-27 отбуксировали к берегам Новой Земли и затопили в заливе Степового на глубине 33 м.Другой случай. В 1989 г. ПЛАРК К-192 пр.675 под командованием капитана 1 ранга Ю.И.Касаткина находилась на БС. При возвращении в базу в ППУ обоих бортов появились течи. 16 июня была сброшена аварийная защита левого, а через десять суток — правого бортов. Лодка всплыла в надводное поло­жение и передала сигнал об аварии. Движение продолжала под гребными электродвигателями, получая энергию от дизель-генератора и АБ. Принятыми мерами обстановка стабилизировалась. Реакторы планомерно выводились из действия промывкой. Активная вода удалялась за борт.К 17.00 26 июня БПК «Симферополь» доставил на К-192 группу офицеров штаба эскадры ПЛ во главе с начальником ЭМС. Недовольный случившимся начальник ЭМС вмешался в процесс расхолаживания ГЭУ. Для уменьшения утечек активной воды он отдал приказание на снятие давления с 1 -го контура. Командир БЧ-5 и командир дивизиона предупредили начальника о нарушении требований инструкции: снятием давления прервется промывка активной зоны, что недопустимо. Начальник ЭМС в грубой форме отверг их доводы, а командира дивизиона движения отстранил от исполнения обязанностей за отказ выполнять сомнительные указания. Командир корабля способствовал созданию нервозной обстановки.В таких условиях личный состав совершил при переключениях ошибки. В результате нарушение режима промывки привело к пережогу активной зоны реактора и выносу продуктов деления в трюм отсека.Когда К-192 прибыла в Мотовский залив, радиационный фон в V и VI отсеках превышал допустимый в несколько раз. Моряки получили дозы поверх­ностного облучения до 4 бэр. Из-за аварии ГЭУ лодка была выведена из строя, а впоследствии исключена из боевого состава СФ.В информационных сообщениях об итогах года указывалось, что, наряду с катастрофами, произошедшими 7 апреля с К-278 (СФ) и 19 августа с БТ-251 (ЧФ), в 1989 г. ВМФ потерял так же К-192 (СФ). Она долгие годы стояла за колючей проволокой у пирса.Во всех случаях аварий с ядерными реакторами ситуация находилась под контролем экипажа. В Чажме вольное обращение с атомом привело к классической форме (с механическими повреждениями) гибели корабля. Одна из крупнейших по своим последствиям катастрофа в ВМФ произошла почти за девять месяцев до Чернобыля.В апреле 1985 г. резервный 298-й экипаж дивизии подводных ракетоносцев ТОФ, базировавшихся на залив Владимира, принял К-431. Это была одна из серийных, хорошо освоенных ПЛ, переданных флоту еще в 1961-1967 гг. Построили ее по пр.675 под тактическим номером К-31, но позже наименование сменили. В очередном заводском ремонте модернизировали по пр.675К. Она несла восемь ПУ КР и имела два реактора на тепловых нейтронах типа ВМ-А мощностью по 72 МВт.Экипажу капитана 2 ранга Л.В.Федчика предстояло отработать полный курс задач боевой подготовки АПЛ. Для этого необходимо было заменить отработанное топливо ядерных реакторов. К-431 перешла с места постоянного базирования в б. Чажма и встала в СРЗ-30 во временное подчинение командира дивизиона ремонтирующихся кораблей капитана 1 ранга Лопатина.Перегрузкой зоны занималась береговая техническая база капитана 1 ранга Чайковского. Его специалисты проверили состояние атомохода и состави­ли акт о готовности к перегрузке. С подписанием акта они стали отвечать за "физическую" безопасность проводимых работ.Для предотвращения случайностей на лодке провели целый комплекс мер. Над реакторным отсеком сняли часть над стройки и вырезали съемный лист прочного корпуса. На освободившееся место установили домик из алюминиевых сплавов с официальным названием "Зима" — комплекс предотвращал попадание осадков в отсек и сохранял температурный режим. Для ограничения подходов к домику на верхней палубе по всей ширине корпуса установили двухметровое металлическое ограждение. VI отсек загерметизировали, входные люки со стороны смежных отсеков опечатали. В реакторный отсек можно было попасть только с судна-перегрузчика. Вход постоянно контролировался и был строго ограничен.К-431 встала на заводском пирсе №4 левым бортом третьим корпусом к ПКДС (плавающему контрольно-дозиметрическому судну) и АПЛ К-42 «Ростовский комсомолец» пр.627А. Четвертым корпусом по Пр.Б к ней поставили несамоходную плавучую техническую базу ПТБ-16 пр.326М с открытым наименованием "Плавмастерская ПМ-133", на которую возлагалась перегрузка. Ее перевели из Большого Камня на место выведенной в ремонт чажминской ПМ-80.Технологический процесс по перегрузке ядерного топлива сложный, требует четкой организации и жесткого контроля за ядерной безопасностью.Крышка реактора представляет собой полутораметровый в диаметре цилиндр высотой в человеческий рост. От длительной работы красномедная про­кладка между крышкой и корпусом "прикипает" за счет диффузии разнородных металлов, поэтому крышку от корпуса отрывают гидроподрывателями. Для этого выгружают стержни компенсирующей решетки и аварийной защиты, монтируют установку сухого подрыва, закрепляют компенсирующие решетки стопором, крышку захватывают четырехроговой траверсой и поэтапно, с выдержкой времени по установленной программе поднимают, не допуская малейших перекосов. Взамен снятой крышки устанавливают биологическую защиту.Отработанные тепловыделяющие элементы (ТВЭЛ) в количестве 180 шт. демонтируют специальным устройством и отправляют в отсек ПТБ, где они хранятся под слоем воды. Место посадки в реакторе калибруют, промывают бидистил-латом. В подготовленные ячейки вставляют новые ТВЭЛ, которые закрепляют аргоновой сваркой. Крышку реактора устанавливают с новой красномедной прокладкой. Для создания герметичности ее прижимают к корпусу нажимным фланцем, обтягивая гайки на шпильках гайковертами под давлением до 240 кг/см2. Герметичность стыковки проверяют гидравлическим давлением 250 атм и делают выдержку на утечку в течении суток.На период сборки устанавливают нештатные стержни компенсирующей решетки и аварийной защиты, которые после испытаний заменяют рабочими. На операцию по замене зон двух водо-водяных реакторов атомоходу пр.675 отводится 45 суток. Обычно в этот срок не укладываются. К-431 не была исключением.Стояло короткое приморское лето. Экипажу лодки впереди предстояло напряженное плавание, поэтому многие гуляли в отпусках, в т.ч. и командир корабля капитан 2 ранга Л.В.Федчик. Командовал кораблем его старпом. За командира БЧ-5 капитана 2 ранга И.П.Еремина оставался командир 1-го дивизиона капитан 3 ранга В.А.Румянцев.Под его руководством закончили приемку основных работ при замене зоны. Все ТВЭЛ были перегружены и начаты испытания второго реактора, но в заводе подготовленной воды хватило только на создание давления до 50 кг/см2. Воду отдали на соседний пирс выходящей из ремонта К-108, а испытания отложили на несколько дней.Накануне Дня ВМФ из отпуска вернулись комдив-3 капитан 3 ранга А.П.Дедушкин и помощник зам. командира дивизии по ЭМС по спецэнергоустановкам капитан 2 ранга В.А.Целуйко. Начальник ЭМС капитан 1 ранга П.Л.Смирнов распорядился, чтобы они не задерживались в штабе и ехали в Чажму на смену капитану 3 ранга Румянцеву.Игорь Еремин, Владимир Румянцев и Виктор Целуйко вместе в 1971 г. заканчивали один класс севастопольского ВМУ в "Голландии". Анатолий Дедушкин был на несколько лет младше выпуском. Несмотря на это, у него сложились с ними дружеские отношения, особенно с Владимиром Румянцевым. Они созвонились, и Румянцев предложил сменить его после Дня флота по той простой причине, что им обоим придется проводить праздничные дни на корабле вдали от семьи. Так и сделали.Виктор Целуйко недавно провел отпуск в родных местах под Керчью. Из Крыма он привез бутылку марочного "Муската белого Красного Камня". В День ВМФ Виктор с четой Дедушкиных и Леной Румянцевой подняли тост за тех, кто в море. Оставшееся вино решили выпить вместе с Володей по возвращении всех из Чажмы. Потом, когда составляли акт вскрытия холостяцкой квартиры Виктора Целуйко, эта недопитая бутылка попала в опись...В первых числах августа капитан 3 ранга Румянцев сдал обязанности командира БЧ-5 капитану 3 ранга Дедушкину и уехал в Ракушку отдыхать.В пятницу 9 августа вышел из отпуска зам. командира по перезарядке — командир БЧ-5 ПМ-133 капитан 3 ранга В.П.Сторчак и сразу окунулся в работу.По штатному расписанию должность старшего помощника на ПМ-133 не предусматривалась. Поэтому на Валерия Сторчака ложились обязанности по подготовке к завтрашней большой приборке и пополнению запасов пресной воды. Проблема заключалась в том, что в Чажму пресную воду завозили танкерами и подавали к потребителям по расписанию. Вечером командир плавмастерской капитан 2 ранга М.Ф.Ватралик уехал домой в п. Большой Камень.Организационно руководитель перегрузки, его заместители и три сменных руководителя на весь период работ отдаются приказом командующего фло­том. Им подчиняются плавмастерская и ПЛ в вопросах обеспечения перегрузки. Все офицеры назначаются от береговой технической базы. Руководителем перегрузки ядерного топлива на К-431 назначили капитана 3 ранга В.Б.Ткаченко.У Вячеслава Борисовича Ткаченко шла черная полоса в жизни. Его вторая жена, недавно родившая ребенка, находилась в Белгороде. Привозить их в один поселок, где жили новой семьей бывшая жена и дочь, не хотелось, и он добивался перевода в другое место. Обещали равнозначную должность на Камчатке. По условиям выслуги "год за два" такое назначение было желательно.Держала перегрузка на К-431. Обнаруженная негерметичность при гидравлических испытаниях стыковочного узла крышки реактора свалилась как гром среди ясного неба. На неопределенный срок удлинялись и без того затянувшиеся сроки перегрузки. Пришлось переделывать целый ряд работ по технологическому процессу. Потенциально опасные операции требовали личного присутствия сменного руководителя. Как назло, он, в нарушение приказа командующего, отпустил одного сменного руководителя и их осталось двое. Работа изматывала. К тому же в последнее время нездоровилось из-за "прицепившегося" к предплечью огромного чирья, называемого в народе "сучье вымя".В пятницу вечером капитан 3 ранга Ткаченко сошел отдыхать на берег.В ночь с пятницы на субботу смена о береговой технической базы под руководством ст. лейтенанта В.Ганжи демонтировала нажимной фланец крышки реактора. К полуночи отдали крепящие болты и вскрыли место прилегания красномедной прокладки, которая под давлением крышки формируется по полю прижатия. Под красно-медной прокладкой обнаружили причину негерметичности: кусок электрода.По технологии сборки начальник смены должен был лично убедиться в чистоте поля перед укладкой красномедной прокладки. Занимаясь подготовкой технических средств к следующему этапу сборки, офицер перепоручил проверку мичману. Эта небрежность в исполнении своих обязанностей, но не диверсия, породила цепь причин, приведших к катастрофе.По инструкции при обнаружении неисправности работы приостанавливаются, собирается комиссия с привлечением представителей Технического управления флота и оформляется акт. Капитан 3 ранга Сторчак вызвал на корабль руководителя перегрузки. Около двух часов ночи прибыл капитан 3 ранга Ткаченко.Не откладывая в долгий ящик, в субботу утром собрались члены комиссии. Вместо отпускников — капитана 1 ранга Чайковского и главного инженера капитана 2 ранга Кравченко — прибыл ВРИО командира береговой технической базы капитан 3 ранга Комаров. Соединение ПЛ представляли капитан 2 ранга Целуйко и капитан 3 ранга Дедушкин. Из группы Ткаченко присутствовали начальник физических измерений капитан 3 ранга Лазарев и его подчинен­ный — физик лейтенант Винник. Члены комиссии вместе с двумя матросами-перегрузчиками спустились в реакторный отсек. Вскоре к ним присоединился опоздавший на смену дежурный по радиационной безопасности капитан-лейтенант Каргин.Начальник смены капитан-лейтенант Филиппов руководил работой крана с надстройки. Капитан 3 ранга Ткаченко из-за своего недомогания остался один в посту управления перегрузкой на плавмастерской.10 августа 1985 г. начали подъем крышки реактора. На К-431 и ПМ-133 личный состав находился на боевых постах. Не задействованные в перегрузке матросы занимались большой приборкой. В ЦП атомохода операторы ГЭУ по приборам контролировали поведение атомного реактора.Крышку поднимали носовым краном плавмастерской. В организации работ были сделаны грубейшие нарушения ядерной безопасности. В суете команду "Атом", как это должно делаться при проведении "Операции №1", по кораблю не объявили. При монтаже устройства сухого подрыва не закрепили стопор удержания компенсирующей решетки. Установке стопора мешала кница в выгородке АПЛ. Ее надо было срезать газорезкой, но этого не сделали. Подъемное устройство, называемое за свой внешний вид "крестовиком", не отцентровали с гидроподъемниками и вместо жесткой сцепки взяли крышку стро­пами.В первый раз, перед заменой старых ТВЭЛ, делали так же. Тогда все закончилось благополучно. Решетки не должны были подниматься...Случилось то, что могло произойти. Крышку перекосило — при подъеме, когда матрос на кране включил контроллер управления, она зацепила решетку и потянула за собой ТВЭЛ. Произошел взрыв.Взрыв был двойной. Впоследствии аналитики предположили, что с возникновением ядерной реакции тепловые нейтроны начали деление и их актив­ность в короткий промежуток времени достигла более 1000% мощности. Не находя выхода, накопившаяся энергия с огромной силой вырвалась наружу. Крышку подбросило и ударило о прочный корпус АПЛ. Резкое возрастание температуры превратило воду в реакторе в пар. Реакция прекратилась.С падением крышки — практически на свое место — в реакторе сконденсировалась вода. Снова возникла цепная реакция, произошел второй взрыв. Крышку выбросило наверх. Она ударилась о борт перегрузчика и упала на корпус атомохода.Алюминиевый домик комплекса "Зима" отбросило далеко в бухту. От взрыва в реакторном отсеке возник пожар. На прочном корпусе К-431 в районе VI отсека по Пр.Б образовалась трещина длиной около полутора метров и шириной несколько десятков миллиметров. Волной огонь внутри отсека захлестнуло, а через образовавшуюся трещину реакторный отсек заполнился водой по действующую ватерлинию. Через появившиеся неплотности в кабельных трассах вода начала поступать в смежные отсеки. Лодка осталась на плаву. В надстройке бушевал огонь. Кабели питания с берега оборвало, и отсеки погрузились во тьму.Экипаж К-431, разделенный взрывом на две части, оказался в критическом положении. В первый момент не все поняли возникшую опасность радиации, а когда поняли — не все выдержали удар судьбы встретиться лицом к лицу с ядерной смертью. Оказались и такие, кто просто сбежал с корабля. Один офицер спрятался на ПКЗ в своей каюте и там напился. Потом свое малодушие он объяснял тем, что пытался "благотворно повлиять на радиационное заражение организма" (вообще, он и ранее не отличался трезвым образом жизни). Таких впоследствии уволили со службы. Другие вступили в борьбу за жизнь корабля и свою собственную.Капитан 3 ранга В.П.Сторчак обходил помещения плавмастерской. Время подходило к обеду. Большая приборка заканчивалась. Неудовлетворенный наведением чистоты на боевых постах, ВРИО командира принял решение, нарушающее обычный порядок: продолжить приборку в помещениях и не выво­дить "народ" на верхние палубы. Он находился в VI отсеке, когда услышал взрыв.ПМ-133 сильно повалило на один борт, потом накренило на другой. Зазвенел звонок "Аварийной тревоги". Валерий Сторчак выскочил на палубу и на­правился на ГКП. Над кормой АПЛ висело черное облако, виднелись языки пламени. Вокруг оседала копоть.Вдруг находившийся рядом матрос-узбек, показывая на палубу, закричал:"Нога! нога!", делая ударение на первом слоге. На палубе лежала часть окровавленного человеческого тела. Осмотревшись, он увидел валявшиеся повсюду кусочки решетки ядерного реактора и понял, что произошел тепловой взрыв, а значит, происходит облучение.Прибыв на ГКП, он получил доклады от начальника службы радиационной безопасности лейтенанта В.Молчанова, что приборы контроля радиации зашкаливают по всему кораблю. Из отсека-хранилища ТВЭЛ доложили о сквозной пробоине выше ватерлинии, полученной от рваных краев легкого корпуса АПЛ при раскачивании плавмастерской.Личный состава исполнял первичные мероприятия по сигналу "Аварийная тревога". Командир трюмно-котельной группы ст. лейтенант С.Ильюхин уже организовал подачу пены на очаг пожара.Всего на плавмастерской находились четыре офицера, два мичмана и человек 60 матросов срочной службы. Руководитель перегрузки капитан 3 ранга Ткаченко пребывал в состоянии тяжелой депрессии. В сложившейся ситуации командование пунктом перегрузки принял на себя капитан 3 ранга В.П.Стор­чак.По ПМ-133 объявили сигнал "Атом". Понимая, что люди получают, возможно, смертельную дозу облучения, Валерий Петрович решил сократить до ми­нимума ненужные жертвы. Человек 20-25 моряков-перегрузчиков и молодых матросов, прослуживших менее года, как наименее квалифицированных специа­листов по обслуживанию технических средств, необходимых для ликвидации аварии, он отправил с плавмастерской на берег. Остальных разбил на смены под началом ст. лейтенанта Сергея Ильюхина, мичманов Евгения Ларионова и Юрия Кужельного. Экипаж ПМ-133 вступил в борьбу с последствиями взры­ва.Забортной водой из гидрантов окатывали палубу плавмастерской. Из стволов переносных ранцев давили огонь на лодке, но вскоре закончилась пена. Запросили пену через оперативного дежурного — в ответ получили указание заливать горящий отсек водой.Время нахождения людей на верхней палубе строго контролировали. Смены от гидрантов отправляли в самое безопасное место: в кормовой трюм у цистерны пресной воды. Моряков переодевали в чистое рабочее платье, которого на плавмастерской хранилось в достаточном количестве. Останки, которые находили на палубе, складывали в прорезиненые мешки.Часа через полтора из б. Стрелок подошел спасатель «Машук» и отвел ПМ-133 из Чажмы к о. Путятина.Двое суток люди на плавмастерской оставались в одиночестве и своими силами проводили дезактивационные мероприятия. В понедельник на ПМ-133 прибыл командир капитан 2 ранга М.Ф.Ватралик со сменным экипажем.В 24.00 в сутки катастрофы под проливным дождем выехали из Ракушки в Чажму на своих машинах командир К-431 капитан 2 ранга Л.В.Федчик, два механика и три мичмана. На КПП завода их встретил НШ флотилии контр-адмирал Г.Д.Агафонов и поставил задачу сохранить плавучесть аварийного кораб­ля. В том же помещении, где собралось большое число адмиралов, Валерий Еремин и Владимир Румянцев быстро переоделись в комбинезоны и отправились на лодку.У борта К-431 стояло СС «Машук». Оценив ситуацию, "механические силы" решили в первую очередь откачать воду из реакторного отсека. На осушение запустили несколько погружных насосов и переключили водоотливные средства лодки. Однако эти действия результатов не давали до тех пор, пока при внимательном осмотре прочного корпуса не обнаружили трещину. Было видно, что трещина, уходя вниз, заметно сужается. На помощь пришли плавкраны. Два "Богатыря" — 500-тонный и 2000-тонный — приподняли корму АПЛ за специальные аварийно-спасательные рымы ШУ-200. Трещина оказалась выше уровня моря.Дело пошло на лад, но вскоре насосы уперлись в паельный настил трюма. Для удаления воды с первого этажа в реакторный отсек из VII отсека вошел командир VI отсека капитан-лейтенант Олег Мольво. Он опустил погружной насос под па-елы на самое дно.Всю зараженную воду сливали в бухту. Из аварийного отсека она была ярко-зеленого цвета.В воскресенье утром несколько человек с К-431 отвезли в госпиталь п. Тихоокеанский. Через день медики проверили у попавших в зону аварии щитовидную железу. Многих госпитализировали, особенно с ПМ-133. Некоторых отправляли в Ленинград. Валерий Сторчак отказался уезжать в центр, мотивируя свое решение тем, что лучше умирать дома. Повод для хандры был веский. Какую дозу облучения получили моряки при борьбе за живучесть АПЛ и дезактивации плавмастерской, никто не зафиксировал по простой причине: не располагали средствами контроля больших доз. Было ясно, что облучились выше всяких норм. У некоторых на руках образовались волдыри от радиоактивного ожога. На чирей у Вячеслава Ткаченко страшно было смотреть.Через несколько месяцев после лечения и отдыха на о. Русский все вернулись в строй.За это время техникой буквально срыли метровый слой земли, обработали самыми современными средствами территорию завода и бухты.Распространению радиационного заражения препятствовала безветренная, пасмурная погода, стоявшая с утра 10 августа и заморосивший к вечеру дождь.За ликвидацию последствий аварии в б. Чажма многие получили боевые ордена и медали. Новый командир береговой технической базы вместо снято­го с должности капитана 1 ранга Чайковского был удостоен ордена Красного Знамени. Командиру ПМ-133 капитану 2 ранга М.Ф.Ватралику вручили орден Красной Звезды и т.д. Правда, капитана 3 ранга В.П.Сторчака в список представленных к наградам не включили. Он к тому времени переводился на новое место службы в Севастополь с понижением, на капитанскую должность — надо было думать о здоровье.Капитана 3 ранга В.Б.Ткаченко судили и дали три года условно. Он получил большую дозу облучения и был совсем плох.Останки погибших, которые нашли в разных местах бухты, кремировали и захоронили на территории воинской части в б. Сысоева. Пепел равномерно рассыпали по десяти нержавеющим цилиндрам и опустили глубоко в шурфы.К-431 на плаву удержали, но отмыть не смогли. Съемный лист не заваривали, а сделали металлическую ванну и залили бетоном для создания герметичности аварийного отсека. В осенний день 1985 г. часть экипажа в составе командира корабля, командира БЧ-5, командира дивизиона движения и швартовой команды на корпусе сопроводили свою лодку в Павловское. Атомоход поставили на долговременное хранение к пирсу.Та же участь постигла К-42 — «Ростовский комсомолец» оказался сильно загрязнен. "Нулевой" пирс в Павловском стал "резервацией" для "грязных" АПЛ ТОФ.ашttp://www.deepstorm.ru/DeepStorm.files/45-92/articl/431.htm

post-11994-1260427492_thumb.jpg

post-11994-1260427538_thumb.jpg

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


В ОЧКАХ, КОТОРЫЕ КОМАНДИРУ УЧАСТВОВАВШЕЙ В АТОМНЫХ ИСПЫТАНИЯХ ПОДВОДНОЙ ЛОДКИ ГЕОРГИЮ МАЖНОМУ ВЫДАЛИ КАК ЗАЩИТНЫЕ, ОН МНОГО ЛЕТ... ТЕР ХРЕН ДЛЯ ХОЛОДЦА50 лет назад в СССР были проведены первые испытания водородной бомбы на воде Круглые темные стекла вмонтированы в кожаную оправу, к которой пристрочены две тесемочки, стянутые резинкой, - так выглядело одно из защитных средств, выданных участникам атомных испытаний на Новой Земле в 1955 году. - В этих очках папа всегда тер хрен для холодца, - рассказывает дочь участвовавшего в этих испытаниях Георгия Мажного Елена Георгиевна. - Мы думали: и где он их достал? Спрашивали. Но он отмалчивался. Папы нет с нами уже много лет, а мы с мамой только недавно узнали, в каком деле он участвовал 50 лет назад. И то случайно. Прочитали статью в журнале "Подводный флот" - ее прислал нам другой участник атомных испытаний, контр-адмирал Иван Паргамон.Марина ЕВГРАШИНА "ФАКТЫ"Далеко не все создатели водородной бомбы знали, чем они занимаютсяКвартира Мажных выходит окнами на Русановский канал. Но влетающий через окна ветерок так натурально надувает паруса застывших на серванте яхт, что кажется: здесь пахнет морем.Яхты - это, конечно, красиво. Модель подводной лодки среди них как-то теряется, но именно она здесь самая родная: хозяин-то квартиры был подводником!- Хотя он был из самой что ни на есть сухопутной семьи, - уточняет вдова Георгия Стефановича Лидия Михайловна. - Отец Гоши был известным краснодеревщиком, Хрущеву мебель делал, когда тот жил в Киеве. Но муж с детства мечтал о море. Когда вышел в запас, сказал: "Теперь - домой, в Киев". Но квартиру выбрал такую, чтобы окна выходили на воду. Так и попали на Русановку. Как в рай! Ведь вся жизнь на Севере прошла... Хотите посмотреть?Лидия Михайловна достает семейный альбом. Снега, камни... При одном взгляде на них начинает знобить.- Как-то у нас были гости, - вспоминает Лидия Михайловна. - Мы вот так же достали фотографии. Гоша взял в руки вот эту, где он рядом с собачьей упряжкой, и говорит: "Это мы на Новой Земле". Я первый раз услышала, что он был на Новой Земле. Не тогда ли, когда несколько месяцев от него писем не было? Никогда не забуду, как Леночка писала ему: "Здравствуй, миленький папочка! Я очень по тебе скучаю..." Буквочки - как в прописях - с наклоном... А я плакала: что, если Гоши уже и в живых нет?Георгий Стефанович, слава Богу, был жив. Дочкино письмо получил, и так оно, видимо, его растрогало, что сохранил это детское послание. Теперь оно лежит в пакете вместе с очками. Теми самыми, защитными. Как память о том, что он держал в тайне, лишь изредка посылая бывшим сослуживцам фотографии с загадочными подписями: "На память от трех участников "Каравана" на дикой земле", "На память от тех, кто остался вдали завершать вместе общее дело".- О каком "общем деле" шла речь, мы поняли только теперь, прочитав статью Ивана Паргамона, - говорит Елена Георгиевна.Что-что, а секреты в СССР хранить умели. Известно, что далеко не все работавшие над созданием водородной бомбы знали, чем они, собственно, занимаются. Один из руководителей конструкторского отдела в засекреченном "Арзамасе-16" посетовал: "Вот до чего дошла секретность в стране: вроде бы существует еще один центр, подобный нашему, и там будто бы создана водородная бомба, а мы ничего об этом не знаем". При этом он стоял, опираясь... на эту самую бомбу.Уж если между создателями оружия информация распределялась дозированно, то что говорить об участниках испытаний? И контр-адмирал Паргамон пишет, что, комплектуя штат участников атомных испытаний в море, их не посвящали в суть предстоящего. Но по тому, как формировали экипажи подводных лодок, отбирая самых "устойчивых в моральном отношении" офицеров и матросов, командиры понимали: дело готовится совершенно необычное.На боевых постах людей заменили собаки и овцы, которым в утешение оставили бачки с водой и пищейПриказ о подготовке к переходу отобранных лодок с Северного и Балтийского флотов в Белое море поступил в начале апреля 1955 года, а к концу июля лодки были укомплектованы приборами, регистрирующими параметры ударной волны, световое и радиоактивное облучение, фиксирующими уровни проникающей радиации... В 241-й бригаде опытовых кораблей числились не только подводные лодки, но и надводные корабли. Все они были перебазированы на Новую Землю в губу Черная.Корабли бригады расставили в соответствующем порядке и на определенном расстоянии от планируемого эпицентра атомного взрыва. А в эпицентре встал тральщик, на мачте которого находилось устройство, позволяющее принять команду на взрыв. Перед эвакуацией людей на боевых постах разместили животных: собак, овец... Бедных тварей привязали к различным агрегатам, в утешение оставив бачки с водой и пищей.В последних числах августа все было закончено, и людей с кораблей эвакуировали. Куда? В примитивный палаточный городок в двух десятках километров от планируемых испытаний. Солдатские койки, буржуйки, котлы для приготовления пищи, небольшой запас угля и продуктов - вот и все, чем "облагодетельствовали" испытателей. Потянулись томительные дни ожидания.Испытания откладывались несколько раз: то по причине технической неготовности, то из-за погоды - не туда, куда нужно, дул ветер. Наконец, время "Ч" наступило. Участникам испытаний было приказано привести в готовность средства индивидуальной защиты - противогазы да комбинезоны химзащиты. Разумеется, присутствовали дозиметры, но, во-первых, хватало их не на всех, а во-вторых, люди не очень им доверяли. Но готовность к подвигу была главной для советского человека вообще, а для военного - тем более. К тому же приказы, как известно, не обсуждают - их исполняют. И 241-я бригада приступила к исполнению.Кадры недавно обнародованной кинохроники запечатлели эти мгновения: как вскипели воды, как вырос из них атомный гриб, как у его подножия стала формироваться так называемая кольцевая базисная волна, состоящая из плотного радиоактивного тумана. Растекаясь, она должна была убивать все живое. В наступившей затем тишине в воду падали обломки корабля, взорванного атомной торпедой. Издалека казалось, что это просто идет дождь.Сознавали ли участники испытаний, в какой они опасности? А организаторы? Ведь к тому времени были известны последствия наземного атомного взрыва, произведенного в районе Семипалатинска в 1953 году: поселок в 18 километрах как ветром сдуло. Палаточный городок, где размещались участники испытаний в 1955-м, находился на расстоянии 20-25 километров от эпицентра. Ударную волну "связала" вода. А радиоактивное излучение?..Морякам, вернувшимся в "родные отсеки", сказали, что уровень радиации там "в допустимых нормах"Через несколько суток после взрыва началось обследование лодок, участвовавших в испытаниях. Лодка командира Георгия Мажного оказалась непригодной к дальнейшему использованию. А ту, которой командовал Иван Паргамон, удалось привести в порядок. Моряки радовались, вернувшись в "родные отсеки". Им сказали, что уровень радиации в них "в допустимых пределах", да кто же знал, правда ли это?Потом лодки повели на базу. Но только вышли в море - туман. В тумане потерялась одна из лодок. Командир отряда получил приказ на поиск. Трое суток поиска ничего не дали. Пропавшую лодку в конце концов обнаружил самолет - она была без хода и без связи. Лодка же Паргамона осталась практически без горючего. Он и командир второй лодки приняли решение найти песчаную отмель, где одна лодка могла бы "лечь на грунт", а вторая - перекачать ей горючее из своих запасов. Шаг рискованный, но номер удался, и лодки двинулись в путь. Однако радость командиров была недолгой. На берегу их встретили неласково: немедленно в штаб и дать письменные показания! Расследование несанкционированных действий кончилось для Паргамона выговором, а для выручившего его коллеги - увольнением в запас. Так людей "отблагодарили" за участие в деле, которое могло стоить им жизни. А уж что здоровья стоило, так это точно.Подобную "благодарность" получили, разумеется, не все. Многие участники испытаний были отмечены наградами. Лидия Михайловна предполагает, что орден Красной Звезды появился у мужа не без учета его заслуг в этом деле. А в целом его добросовестная служба на Севере дала возможность вернуться в Киев, где капитан первого ранга Мажный много лет работал в Центральном комитете ДОСААФ. Правда, очень болел: язва, сердце...Да что говорить о рядовых участниках. Вот что рассказывает главный герой испытаний - легендарный советский академик Андрей Сахаров: "После испытаний устроили банкет. Я предложил тост за то, чтобы наши изделия так же успешно взрывались над полигонами и никогда - над городами. Сначала наступило молчание, как будто я сказал что-то неприличное. Потом один маршал рассказал притчу. Перед сном старик, стоя перед иконой в одной рубахе, молится: "Боже, направь и укрепи..." А старуха ему с печи: "Ты молись об укреплении, направить я и сама сумею". "Так давайте, - закончил маршал, - выпьем за укрепление". Сахаров говорил, что испытанное в тот момент ощущение - как от удара хлыстом - он пронес через всю свою жизнь. Но главное - он отказался от идеи создания суперторпеды, взрыв которой мог поднять в океане 500-метровую волну, способную смыть с лица земли не одну страну.Но далеко не все испытатели атомного оружия разделяли позицию академика. Ведь сам Сахаров неоднократно говорил, что "атомные достижения" противоборствующих держав нагнетали страх, который удержал мир от третьей мировой - уже атомной! - войны. И никто пока не доказал обратного. Разница же между странами, участвовавшими в гонке атомных вооружений, была лишь в том, что одни испытывали страшное оружие на своих, а другие - на чужих...ашttp://www.facts.kiev.ua/archive/2005-08-31/3309/index.html

post-11994-1260436767.jpg

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


"...Военно-морская сказка "Какая погода в Португалии?.." :

 

В начале апреля 2003 года флот впервые чёрт знает с каких времён снимался с бочек для броска аж в Индийский океан. В дальний поход уходили без особой помпы. Шли не в гости. Шли на работу.

Первыми Босфор 10 апреля миновали танкер "Бубнов", буксир "Шахтёр" и БДК "Цезарь Куников" с усиленной ротой морпехов на борту. Не обошлось без приключений.

 

Перед самым мостом Ататюрка из-под восточного берега выскочил турецкий патрульный катер и по УКВ потребовал от нашего большого десантного корабля застопорить ход. Чтобы принять на борт осмотровую группу.

- Совсем нюх потеряли! - не выдержал командир "Куникова" кап-два Сергей Синкин. И приказал следовать прежним курсом.

Катер забежал вперёд. Продолжая назойливо требовать от БДК застопить ход, замер, загораживая собой путь к Дарданеллам.

- Он нам ещё и борт подставляет, гад.. - желчно обронил Синкин. И сыграл боевую тревогу.

Миг - и экипаж разбежался по боевым постам. На палубе залегли морпехи с оружием. 57-мм АКашка весело подмигнула потомкам янычаров своими спаренными стволами.

 

Новый приказ с катера лечь в дрейф прозвучал уже как-то неуверенно. БДК в ответ отсигналил "Не мешайте моим действиям". Расстояние между высоченным носом "Куникова" и низеньким планширем патрульника неуклонно сокращалось. Наконец, когда до неумолимо надвигающейся 4000-тонной туши русского десантника оставалось меньше полукабельтова, турки врубили полный ход и, не попрощавшись, унеслись к Босфору...

 

Сутки спустя Мраморное море проходила "Москва" с СКРами "Сметливый" и "Пытливый". Крейсер и сторожевики досматривать уже никто не пытался.

Зато стоило отряду покинуть турецкие терводы, как на пересечку курса идущего головным крейсера бросился невесть как забредший в восточное Средиземноморье португальский фрегат "Васко да Гама". И засигналил, и засигналил!..

 

- Чего он там? - поинтересовался командир "Москвы" каперанг Щербицкий.

 

Поинтересовался шёпотом, чтобы не разбудить перенервничавшего за время прохода проливов, а теперь со смаком храпевшего в командирском кресле контр-адмирала Евгения Орлова.

 

- Запрашивает чего-то. - ответили сигнальщики.

- "Чего-то", это чего? - кэп начал медленно закипать.

- Никак не разберём, тащ командир.

- Драл я вас мало, - прошипел каперанг, тоскливо шаря глазами по мостику в поисках с кем бы посоветоваться.

 

Будить замкомандующего флотом не хотелось до смерти. Щербицкий потеребил себя за нос и придумал:

- Переводчика на мостик.

- Есть переводчика на мостик!

 

Щербицкий с опаской посмотрел на завозившегося в кресле и зачмокавшего губами контр-адмирала:

- Да тише вы, ироды.

- Есть тише!

- Блин...

- Есть!

 

Капраз как раз собрался кратко, но ёмко выразить свою мысль о непонятливости подчинённых, когда с воплем "Прошу разрешения подняться на мостик!" нарисовался переводчик.

- А? Чего?.. - вскинулся в кресле замкомфлота.

 

Кэп в немой муке вздел очи к подволоку и стиснул зубы.

 

Через пару минут с помощью переводчика разобрали-таки запрос португальца.

 

"Что за груз у вас на борту?" - вслух повторил Орлов. Тупо посмотрел на Щербицкого: - Они там что? Совсем охренели?!

 

Поскольку вопрос был явно из разряда риторических, ответа контр-адмирал не дождался. Впрочем, он на него и не рассчитывал. Отоспавшийся замкомфлота почувствовал внезапный прилив адреналина и острое желание насмерть постоять за честь родного флага.

 

- Вот уроды, а? - контр-адмирал не глядя протянул руку, в которую тут же вложили бинокль.

 

Придирчиво изучив силуэт по-прежнему маячившего впереди португальца, Орлов от вопросов перешёл к утверждениям:

- Точно - уроды. ...Дожили. Докатились. Не успеешь в море выйти - к тебе уже лезет всякая мелюзга. Прямо в карман. Хорошо хоть - не сразу в трусы!

- Так точно, - счёл нужным поддакнуть капитан первого ранга, чем сразу вызвал со стороны контр-адмирала самое пристальное внимание к своей персоне.

- Ну, Александр Владимирыч, чего отвечать будем супостату?

- Ээээ... Товарищ контр-адмирал, фрегат у португальцев новенький, команда - тоже. Могли и напутать. Разрешите поднять "Зулу"-"Лиму"?

- Добро.

 

"Москва" - "Да Гаме": "Ваш сигнал принят, но не понят".

Теперь задумались уже на фрегате. Однако, спустя пять минут повторили свой первоначальный запрос.

На крейсере продублировали свой ответ: "Ваш сигнал принят, но не понят".

Через минуту всё та же "Да Гама" - всё той же "Москве": "Что за груз у вас на борту?"

 

- Ну, это уже хамство! - бушевал на крейсере Орлов. Да что они там о себе возомнили, колумбы херовы?! Да я их... Сигнал на фрегат: "Пошли на куй!"

- Товарищ контр-адмирал, разрешите обратиться? - ожил переводчик, разом взопревший от мысли о возможных последствиях орловской эскапады.

- Ну? - недовольно буркнул замкомфлота.

 

Сам удивляясь своей решительности и красноречию, переводчик (всего-то - старлей!) в изумительно обтекаемых выражениях начал объяснять контр-адмиралу, что так дела не делаются. Что нахамить иностранцу любой дурак может. А вот аргументированно настоять на своей правоте может далеко не каждый. Что культурнее тут, за границей, надо. Культурней.

 

- Культурней? - кхм. - контр-адмирал набычился как мальчишка, который после драки оправдывается "а чё он первый начал?" - Культурней, говоришь? Ну, раз культурней... Вот ты, старший лейтенант, раз такой умный, ответь: о чём говорят культурные люди, когда им лялякать не о чём, но обидеть друг-друга не хочется?

- О погоде. - ляпнул первое пришедшее в голову переводчик.

- Отлично. - едко ухмыльнулся замкомфлота. - Александр Владимирыч, запрос на фрегат: "Какая погода в Португалии?"

- А если откажутся отвечать?..

- Тогда сразу - "На куй!"

 

Португальцы от вопроса явно выпали в осадок не меньший, чем Орлов от их запроса про груз "Москвы". Минут тридцать "колумбы херовы" напряжённо консультировались по спутниковой связи с Лиссабоном. За это время отряд кораблей Черноморского флота успел оставить "Васко да Гаму" далеко за кормой. Наконец через пол часа португальцы вышли на связь с русским флагманом и сообщили: "Средняя температура по стране - плюс 16 по Цельсию."

- Что ответить, товарищ контр-адмирал?

- "Так держать!"

 

Больше португальцы на связь не выходили...

 

А Евгений Орлов по итогам похода в том же году был произведён в вице-адмиралы..."

ашttp://www.militaryparitet.com/forum/viewtopic.php?id=240

 

участники событий: португальский фрегат "Васко да Гама" и крейсер "Москва"->

post-11994-1260637349_thumb.jpg

post-11994-1260637359_thumb.jpg

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


:) Поржал. Фрегат гишпанский красив, собака.
Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


Фрегат гишпанский красив, собака.

у нас 1135.6 красивше http://forum.pogranichnik.ru/index.php?act...st&id=11224!!! Изменено пользователем Дз 5-8-34
Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


Володь, только я не понял, а под чьим флагом корабль? Номер бортовой явно не наш.
Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Награды

у нас 1135.6 красивше

Красивее наших ПСКРов,только наши ПСКРы.
Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


Наши вне конкурса красоты :)А тот красив по своему... по-португальски :)

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


Володь, только я не понял, а под чьим флагом корабль? Номер бортовой явно не наш.

А енто Россия для Индии построила.Если ошибаюсь Серега (Шулць) поправит.

Красивее наших ПСКРов,только наши ПСКРы.

так тож наши строили!!!Продолжение 1135.х Изменено пользователем Дз 5-8-34
Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


Великолепная четверка И когда в ярко-синих волнах Саргассова моря всплыла под дулами американских крейсеров черная в кровавых подтеках сурика рубка подводной лодки, все, кто был наверху, увидели без биноклей, как из люка вылез неимоверно худой, в одних трусах человек, бледный, как картофель из погреба, весь в странных зеленых пятнах. Шатаясь под ветром, он с трудом поднялся на мостик и, опираясь на древко, развернул бело-синее полотнище Военно-Морского Флага СССР. Тогда, в 62-м, советских подводников бросили под американские авианосцы, как бросали в 41-м пехоту под немецкие танки. Багама мама, Полярный папа. Самой яростной, самой опасной схваткой советского и американского флотов за все десятилетия "холодной войны" была та, что разыгралась поздней осенью 1962 года. В ответ на морскую блокаду США Кубы Хрущев приказал бросить в Карибское море подводные лодки. В случае перехвата советских судов они должны были нанести по американским кораблям удар из-под воды. Генсек и министр обороны были уверены, что в зону конфликта ушли подводные атомные крейсера. Но единственный пока что на флоте ракетоносец К-19 находился после тяжелейшей аварии с реактором в ремонте, а все остальные атомарины только-только вводились в строй. Выбор главкома пал на 4-ю эскадру дизельных подводных лодок в Полярном. А там нашли, что лучше всего к реальным боевым действиям готова 69-я бригада, точнее ее ядро в составе больших торпедных субмарин Б-4, Б-36, Б-59 и Б-130 - "букашек", как называли их моряки по литере "Буки".Это была самая настоящая авантюра, вызванная обстоятельствами почти что военного времени: направить подводные лодки, приспособленные к условиям Арктики, в жаркие тропические моря. Все равно что перебросить пингвинов на выживание в Африку. А "брода" в тех неведомых водах не знал никто, даже родимая гидрографическая служба. Еще ни одна советская субмарина не взрезала своими винтами глубины клятого Бермудского треугольника, не бороздила полное мрачных легенд Саргассово море, не форсировала забитые рифами проливы между Багамскими островами. Но самое главное, что и военная наша разведка не знала толком, какие ловушки противолодочной обороны США приуготовлены на случай большой войны. Никто не знал, сколько противолодочных авианосцев и других кораблей бросит Пентагон на поиск советских лодок. Шли в неведомое... Напрягало нервы и то, что впервые подводники брали с собой в дальний поход торпеды с ядерными зарядами - по одной на каждую лодку. В самый последний момент новоиспеченный контр-адмирал, командир 69-й бригады, лег в госпиталь. Его военный опыт четко просчитывал: шансов на успех нет. И тогда флагманом обреченной четверки назначили капитана 1 ранга Виталия Агафонова.- Есть! - ответил Агафонов и командиру эскадры, и командующему Северным флотом на слова о "важном задании партии и правительства". Особо раздумывать было некогда. На сборы в родном Полярном и расчеты с береговой базой начальство отпустило два часа. (Виталий Наумович Агафонов только что отметил свое сорокалетие. Этот спокойный, рассудительный и хваткий мужичок из вятских крестьян доставил президенту Кеннеди, может быть, самую острую головную боль. Во всяком случае, много дней кряду американский президент сообщал по телевидению своему народу о ходе большой охоты за "красными октябрями". Вместо четырех русских лодок Кеннеди и его адмиралы насчитали пять...) Итак, были сборы недолги. И по-особому секретны. Никто, включая и командиров подлодок, не знал конечной точки маршрута. Чтобы сохранить военную тайну похода, штурманам назначенных кораблей выдали комплект карт всего Мирового океана. Поди догадайся, какую из них придется расстилать на прокладочном столе? Коммунистам приказали сдать партбилеты в политотдел. Лодки вывели из Полярного в глухую Сайду-губу, оцепленную тройной линией охраны. - Четыре пакета с боевым распоряжением на поход были вложены в общий пакет с грифами "Совершенно секретно" и "Вручить лично командиру 69-й бригады ПЛ", - вспоминает Агафонов. - Вскрывать пакеты мы должны были только с выходом в море, а объявлять экипажам, куда и зачем идем, - уже в океане. В принципе задача у нас была не самая отчаянная: совершить скрытный переход через Атлантику и обосноваться в кубинском порту Мариель, это чуть западнее Гаваны. Но, как говорится, гладко было на бумаге... Рассказ бывшего комбрига дополнили записки командира Б-4 капитана 2 ранга Рюрика Кетова: "Провожать нас прибыл заместитель главнокомандующего ВМФ адмирал Фокин... Фокин спрашивает: - Давайте, товарищи, говорите, что вам неясно?Все мнутся. Тут начальник штаба Вася Архипов:- Нам неясно, зачем мы взяли атомное оружие?- Установка такая. Вы должны с ним освоиться, - ответил кто-то из начальства.- Хорошо. Но когда и как его применять?Молчание. Потом Фокин выдавил, что не имеет полномочий сообщать об этом. Начальник Главного штаба флота адмирал Россохо крепко выругался и произнес:- Так вот, ребята, записывайте в журналы: "Применять спецоружие в следующих случаях. Первое, когда вас будут бомбить и вы получите дырку в прочном корпусе. Второе, когда вы всплывете и вас обстреляют, и опять же получите дырку. И третье - по приказу из Москвы!" Не могу представить, что творилось в те дни на душе у Агафонова. Полярнинская эскадра вступила в черную полосу. Сначала безвестно сгинула в море со всем экипажем подводная лодка С-80. Потом, в январе, рванули торпеды на стоявшей в гавани Б-37. Чудовищный взрыв разворотил не только злополучную субмарину, но и сошвартованную с ней С-350, унеся более ста двадцати моряцких жизней. Летом, в июле, запылал пожар в носовом торпедном отсеке Б-139, обещая подобный же губительный взрыв. Агафонов, оставшись на эскадре за старшего, бросился на мостик горящей лодки и приказал немедленно отходить от причала. Он вывел Б-139 на середину Екатерининской гавани - если грохнут торпеды, то хоть другие корабли не пострадают. О себе не думал. Пожар укротили только к вечеру - через семь часов после возгорания... И вот теперь этот поход - в самую пасть супостата, как называли подводники вероятного противника. В Полярном оставались жена и двое сыновей. Сможет ли Люба вырастить их одна, если и их ждет участь С-80? Написать завещание? А что завещать-то? Квартира казенная, кортик да два чемодана нажитого. Что там доктор говорит? Камни в печени? Какая ерунда!.. Любовь Гордеевна Агафонова работала в гидрометеослужбе эскадры. Почти как в песне: "Ты, метеослужба, нам счастье нагадай!" "Мы думали, в Главном штабе засел шпион..." За островом Кильдин подводные лодки погрузились и двинулись на запад походным строем. И пошли корабельные лаги отсчитывать мили и моря - Баренцево, Норвежское, Исландское, Северная Атлантика, Саргассово... Их путь к берегам Америки был перекрыт противолодочными рубежами НАТО, приведенными в повышенную активность ввиду обострения отношений между США и СССР. Сначала проскользнули незамеченными через линию корабельных дозоров и воздушных патрулей между самым северным мысом Европы Нордкап и норвежским островом Медвежий. Затем так же скрытно форсировали Фареро-Исландский рубеж, контролируемый британским флотом и американскими самолетами, взлетавшими с Исландии. Наконец, вышли в просторы Атлантики и взяли курс на Бермудские острова, где их ждал самый главный противолодочный барьер: между Ньюфаундлендом и Азорскими островами... С первых же походных дней эскадра угодила в жестокий шторм осеннего океана. Главный штаб задал явно нереальную скорость для скрытного подводного перехода - 9 узлов. Чтобы выдержать контрольные сроки, приходилось всплывать по ночам и наверстывать упущенное время под дизелями. Всплывать приходилось и для зарядки аккумуляторных батарей. Вот тут-то затяжной шторм уродовал корабли по-черному. Волны обрушивались с такой силой, что сдирали стальные листы легкого корпуса. Швыряло так, что в аккумуляторных ямах выплескивался электролит, спящих выбрасывало из коек, ломало ребра вахтенным офицерам о планширь, а сигнальщикам выбивало биноклями зубы, если вовремя не увертывались от водопадного удара. Верхняя вахта стояла в резиновых гидрокомбинезонах, приковав себя цепями к перископным тумбам, чтобы не смыло за борт. Но шли, минуя точно в положенные сроки контрольные точки маршрута. От Азорских островов повернули на Багамы. Резко потеплело. Температура забортной воды поднялась до 27о Цельсия. Начиналось новое истязание - жарой, духотой, пеклом. У тех, кто еще ныне жив, до сих пор выступает на лбу испарина при слове "Саргассы". Да, это были тропики, и жара, несмотря на исход октября, стояла тропическая. Даже глубина не охлаждала перегретые корпуса лодок. Отсеки превратились в автоклавы, в которых плавились пайковый шоколад и пластилиновые печати. Механизмы исходили маслом, люди - потом, сосновые переборки в жилых отсеках - смолой. Приближался самый главный противолодочный рубеж - между островом Ньюфаундлендом и Азорским архипелагом... Когда-то мореплаватели считали Саргассово море непроходимым из-за зарослей гигантских водорослей, цеплявшихся за днища кораблей. Американцы сделали этот миф явью, только вместо исполинских растений по морскому дну стелились тысячи километров кабелей, связывавших разбросанные по вершинам подводных гор гидрофоны-слухачи в единую оповестительную систему. Система "Цезарь" была приуготовлена на случай большой войны в океане, и случай этот, посчитали американцы, наступил: систему освещения подводной обстановки ввели в боевой режим. Операторы береговых станций сразу же засекли технические шумы на общем биофоне океана. Откуда Агафонов мог знать, что дальше его "букашек" подстерегает еще более мощная и разветвленная система подводного целеуказания СОСУС? Подводники оказались в положении разведчиков, которые надеялись укрыться в лесу, где под каждым кустом торчал микрофон, а из каждого дупла подглядывала видеокамера. Стоило только на минуту поднять перископ, как радиометрист тут же докладывал о работе американских радаров, обозревавших поверхность океана с противолодочных кораблей и патрульных самолетов. Ныряли, и уже гидроакустик сообщал о шумах винтов приближающихся фрегатов. Лодки уклонялись от них, следуя новейшим тактическим разработкам. Тем не менее при повторных попытках глотнуть воздуха подвсплытие заканчивалось очередным пируэтом над бездной. - Куда ни уйдешь - всюду тебя поджидают! - рассказывает бывший помощник командира Б-36 Анатолий Андреев. - Мы даже стали думать, что в Главном штабе ВМФ засел шпион, который четко отслеживал все наши маневры. Однако невидимый и неслышимый подводный соглядатай залег на дне Саргассова моря. Вот на его прозрачной во всех отношениях арене и разыгралась драма северофлотских подводных лодок. Драма, едва не ставшая трагедией... "Остановить нас могла только гибель!" Не склонный к пафосу и патетике Агафонов вывел эти слова в своих записках о походе "по плану Кама" так же просто и буднично, как замечания о запасах топлива или температуре забортной воды. Тем убедительнее они звучат... Первым испил горькую чашу экипаж подводной лодки Б-130. Ею командовал капитан 2 ранга Николай Шумков. Если бы офицеры в ту пору были верующими, то любой командир-дизелист ежеутренне и ежевечерне возносил бы Богу одну-единственную молитву: "Господи, не попусти потерять ход в океане! Спаси и сохрани наши дизеля! А о душах мы сами позаботимся..." На больших океанских подводных лодках 641-го проекта стояли три дизеля, три линии вала, три винта. Один скиснет - есть еще два, на худой конец и на одном управиться можно. Но на "сто тридцатке" вышли из строя сразу все три довольно новых форсированных двигателя. Это было много больше, чем пресловутый "закон подлости". Тут попахивало мистикой Бермудского треугольника, на южных границах которого и крейсировала Б-130. А точнее - халтурой рабочих Коломенского завода, по вине которых треснули приводные шестерни. Запасные детали такого рода в бортовой комплект не входили. Их даже не оказалось потом на складах Северного флота. Вышедшие из строя дизели подлежали только заводскому ремонту. Для капитана 2 ранга Шумкова это был приговор судьбы. В ночь на 25 октября, разрядив аккумуляторную батарею, обезноженная субмарина всплыла в надводное положение. И сразу же на нее пошли со всех четырех сторон американские эсминцы, давно поджидавшие загнанную добычу. - Срочное погружение! - скомандовал Шумков. - Все вниз! Корабли неслись на всех парах с явным намерением таранить русскую лодку. От удара по корпусу спасли сорок секунд и двадцать метров уже набранной глубины. Вой рубящих воду винтов пронесся над головами подводников... А если б меч форштевня все же врезал по рубке субмарины? Пятикилометровая глубина надежно скрыла бы братскую могилу семидесяти восьми моряков. И никаких проблем с международной ответственностью. Сгинула лодка в Бермудском треугольнике так же безвестно, как пропала С-80 в Баренцевом море или дизельный ракетоносец К-129 в районе Гавайских островов, - никаких нот, никаких протестов. Кому, за что? Кто видел? Кто докажет? Воистину, концы в воду... Срочное погружение лишь спасло от тарана, но не от взрывов глубинных бомб. Грохнуло справа, слева, над головой... Будь у Шумкова нервы послабее, он ответил бы на бомбежку торпедным залпом. И хотя никогда в жизни не слышал, как рвутся возле корпуса глубинные бомбы, определил, что это глубинные гранаты - сигналы о немедленном всплытии. Как бы не так! От взрыва одной из гранат заклинило носовые рули глубины. Забортная вода просочилась в электротехнический отсек. - Центральный! Шестой топит!!..- вскрикнул динамик межотсечной связи. В шестом гудят гребные электромоторы, там ходовые станции под напряжением... Туда соленой воды плеснуть - все равно что бензином тлеющие угли окатить. Вот только пожара до полной беды не хватало! Глубиномер показывал 160 метров. Это до поверхности моря. До предельной глубины погружения еще меньше. А до грунта - аж пять с половиной километров. Похоже, амба! - Центральный! Течь ликвидирована! Шестой... - Есть, шестой! Ладонь Шумкова стерла со лба холодную испарину. А корпус лодки звенел, будто по нему хлестали бичами. Хлестали, только не бичами, а импульсами гидролокаторов. Эсминцы, нащупав ультразвуковыми лучами стальную акулу, взяли ее в плотную "коробочку". Шумков попытался вырваться из нее на жалких остатках энергозапаса. Дергался вправо, влево, менял глубины - куда там. Что-что, а электроника у американцев классная. Сталь стонала под ударами посылок. Виски от них ныли... Чтобы хватило электричества на рывок, командир приказал выключить электроплиты камбуза и сократить освещение в отсеках до предела. В душной жаркой полутьме застыли у приборов и экранов тени растелешенных до трусов людей с полотенцами на шее. Больше всего берегли акустиков - "глаза" подводной лодки. "Чтобы у нас не было теплового удара, - вспоминает флагманский специалист бригады, ныне контр-адмирал в отставке В. Сенин, - нам на получасовую вахту выдавали пол-литра воды, по температуре и вкусу похожей на мочу. Несмотря на это, гидроакустическая вахта неслась непрерывно, положение преследовавших нас эсминцев постоянно фиксировалось в вахтенном аппаратном журнале, хотя он и был обильно залит нашим потом". Шумков: - Удивить - победить! Удивить американцев мы могли только одним: развернуться на циркуляции и рвануть в сторону Америки. Что мы и сделали... Эсминцы-охотники и в самом деле этого не ожидали. Полуживая рыбина вырвалась из сети гидролокаторных лучей и на пределе сил вышла из зоны слежения. Б-130 уходила от преследователей со скоростью... пешехода. Старая и порядком истощенная батарея, которую не успели сменить перед походом, выжимала из своих пластин последние ампер-часы. Забрезжившая было надежда на успешный исход поединка снова стала меркнуть, едва акустик бросил в микрофон упавшим голосом: - По пеленгу... слышу работу гидролокатора. Шумков сник - сейчас снова накроют. Знать бы ему тогда, какой переполох вызвал его четырехчасовый отрыв на противолодочном авианосце "Эссекс", в группировку которого входили незадачливые эсминцы. В воздух были подняты все палубные самолеты и вертолеты. Эсминцы строем фронта бороздили квадрат за квадратом. Искали всей мощью поисковой радиоэлектроники - под водой и над водой. А скорость Б-130 упала до полутора узлов. Дряхлый старец тащится быстрее. Батарея разрядилась, как доложил механик, почти "до воды". Если замрет самый слабосильный мотор экономхода, то лодку просто не удержать на глубине - начнет тонуть. Всплывать? Шумков оглядел мокрые изможденные лица своих людей, заросшие черной щетиной. Четвертые сутки они дышали не воздухом даже - чудовищным аэрозолем из паров соляра, гидравлики, серной кислоты, сурьмянистого водорода и прочих аккумуляторных газов. Эта адская взвесь разъедала не то что легкие - поролоновые обрезки, которыми были набиты подушки. Шумков не сомневался, что его экипаж дышал бы этим ядом и пятые, и шестые, и седьмые сутки, если бы позволял запас энергии для подводного хода. Но он иссяк раньше, чем человеческие силы. - По местам стоять! К всплытию! Американские вертолетчики, зависнув над морем, с замиранием сердца следили, как в прозрачной синеве водной толщи смутно забрезжило длинное тело черного чудища. Первыми вынырнули змееголовый нос и фас узколобой глазастой рубки. Б-130 - по американской классификации лодка типа "фокстрот" - всплыла в позиционное положение. Без дизелей подводники не могли даже продуть остаток балласта. Эсминцы немедленно взяли лодку в тесное кольцо. Так конвоиры держат пойманного беглеца. Сгрудившись у лееров, американские моряки в белых тропических шортах и панамках с интересом разглядывали полуголых, в синих разводах людей, которые жадно хватали ртами свежий воздух. Откуда им было знать после своих настуженных кондиционерами кают и кубриков, из какого пекла вырвались эти доходяги? И уж вовсе не могли догадаться о том, что синий цвет их телам придавали линючие синие трусы и майки фасона "Родина дала, Родина и смеется". В Москву полетела неслыханная, немыслимая, убийственная шифрограмма: "Вынужден всплыть. Широта... Долгота... Окружен четырьмя эсминцами США. Имею неисправные дизели и полностью разряженную батарею. Пытаюсь отремонтировать один из дизелей. Жду указаний. Командир ПЛ Б-130". Этот текст радиотелеграфисты выбрасывали в эфир 17 раз. Американцы забивали канал связи помехами. Понадобилось шесть часов, чтобы Москва узнала о беде "сто тридцатки". С грехом пополам наладили один дизель и медленно двинулись на норд-ост - на встречу с высланным спасательным судном СС-20. Эсминцы сопровождали коварный "фокстрот" до точки рандеву, пока не убедились, что подводную лодку взяли на буксир и никаких фокусов она больше не выкинет. "Фокстрот" в акульей клетке Через несколько суток участь шумковской лодки разделила и Б-36, которой командовал бывалый подводник капитан 2 ранга Алексей Дубивко. Б-36 почти что прорвалась в Карибское море. Она уже вошла в пролив Кайкос - главные ворота в гряде Багамских островов, разделяющих Саргассово и Карибское моря. Однако неожиданное распоряжение Главного штаба заставило ее выйти из пролива и занять позицию поодаль. Этот до сих пор непонятный Дубивко приказ навлек на "тридцатьшестерку" позор принудительного всплытия. Все было почти так же, как у Шумкова. После двухсуточного поединка с кораблями-охотниками, разрядив батарею "до воды", Б-36 всплыла на радость супостату. "Нужна ли помощь? - запросил по светосемафору флагманский эсминец "Чарльз Сесил", не сводя с лодки наведенных орудий. Дубивко на запрос велел передать: "Благодарю. В помощи не нуждаюсь. Прошу не мешать моим действиям". Но именно для этого и собрались вокруг всплывшего "фокстрота" американские эсминцы. Именно для этого маячил невдалеке железный айсберг авианосца, с которого то и дело взлетали вертолеты, чтобы эскортировать русскую подлодку с воздуха. Причина такой сверхплотной опеки скоро выяснилась - радиоразведчик принес командиру бланк с расшифровкой перехвата. Это было личное распоряжение президента Кеннеди командиру поисковой авианосной группы: "Всплывшую русскую субмарину держать всеми силами и средствами".Тем временем все три дизеля исправно били зарядку разряженных аккумуляторов. Ненормально высокая температура электролита - 65°! - затягивала и без того длительную процедуру. Нет худа без добра: успели зато отремонтировать то, что нельзя было починить под водой, а главное - разработать маневр отрыва. После "совета в Филях", проведенного в офицерской кают-компании, капитан 2 ранга Дубивко, человек хитроумный от природы, составил окончательный план действий. Главная роль в нем отводилась гидроакустикам. В нужный момент, настроившись на частоту посылок "Чарльза Сесила", они должны были забить приемный тракт его гидролокатора своими импульсами. А пока, развернув нос лодки в направлении Кубы, Дубивко выжидал. Выжидал очередной смены воздушных конвоиров. Когда дежурная пара "Си Кингов" ("Морских королей") улетела заправляться на авианосец, а их сменщики еще раскручивали на палубе винты, Дубивко скомандовал "срочное погружение". Никогда еще лодки не погружались столь стремительно. Уйдя за считанные секунды на глубину, Дубивко круто изменил курс и поднырнул под флагманский эсминец. Затем спикировал на двести метров вниз и на полном ходу, описав полукруг, лег на обратный курс - прочь от Кубы. Все это время гидроакустики, включив излучатели на предельную мощь, слепили экраны своих коллег-противников на эсминце. Так и ушли, вырвавшись из "акульей клетки". - Ну, теперь Кеннеди даст им деру! - радовались в отсеках. Видимо, и в самом деле дал, потому что американские противолодочники, озверев от выходок русских подводников, сполна отыгрались на третьей "поднятой" субмарине - Б-59 (командир капитан 2 ранга Валентин Савицкий). Она всплыла посреди поискового ордера в миле от авианосца "Рэндолф", стоявшего в охранении дюжины крейсеров, эсминцев и фрегатов. В предрассветной темени на лодку спикировал палубный штурмовик "Треккер". Душераздирающий рев моторов, снопы мощных прожекторов оглушили и ослепили всех, кто стоял на мостике. В следующую секунду из-под крыльев самолета вырвались огненные трассы, которые вспороли море по курсу Б-59. Не успели опасть фонтаны поднятой снарядами воды, как с правого борта пронесся на высоте поднятого перископа второй штурмовик, подкрепив прожекторную атаку пушечной очередью по гребням волн. За ним немедля пролетел третий "Треккер", разрядив свои пушки вдоль борта беспомощной субмарины. Потом - четвертый, пятый... Седьмой... Десятый... Двенадцатый... Едва закончилась эта воздушно-огненная феерия, как к лодке ринулся эсминец "Бэрри", должно быть, полюбоваться произведенным впечатлением. С кормы, справа и слева подходили еще три его собрата, нацелив на "фокстрот" расчехленные орудийные автоматы, торпедные аппараты и бомбометы. Намерения у них были самые серьезные. Вот когда Савицкий искренне пожалел, что на лодки 641-го проекта перестали ставить пушки. В ружейной пирамиде второго отсека хранилось лишь несколько карабинов для верхней вахты да с десяток офицерских пистолетов. Если бы с эсминцев перескочили на корпус абордажные группы, нечем было бы достойно их встретить. - Чей корабль? Назовите номер! Застопорьте ход! - Запросы и команды, усиленные электромегафоном, неслись с "Бэрри" на русском языке. По-русски отвечал и Савицкий, направив в сторону эсминца раструб видавшего виды "матюгальника": - Корабль принадлежит Советскому Союзу! Следую своим курсом. Ваши действия ведут к опасным последствиям! С антенны Б-59 срывалась одна и та же шифровка, адресованная в Москву: "Вынужден всплыть... Подвергаюсь постоянным провокациям американских кораблей... Прошу дальнейших указаний". В эфире во всю молотили "глушилки". Только с сорок восьмой попытки (!) Москва услышала наконец голос "Буки полста девятой"... Малым ходом, ведя форсированную зарядку батареи, затравленная субмарина упрямо двигалась на запад. Весь день эсминцы-конвоиры мастерски давили на психику: резали курс под самым форштевнем, заходили на таранный удар и в последнее мгновение резко отворачивали, обдавая лодку клубами выхлопных газов и матерной бранью, сбрасывали глубинные бомбы, норовя положить их в такой близости, что от гидравлических ударов в отсеках лопались лампочки и осыпалась пробковая крошка с подволока. При этом они чувствовали себя в полной безопасности, так как находились в "мертвой зоне" для лодочных торпед. Но время работало на подводников, точнее - на их аккумуляторную батарею, чьи элементы с каждым часом зарядки наливались электрической силой. Б-59 шла в окружении четырех эскадренных миноносцев, которые перекрывали ей маневр по всем румбам. Единственное направление, которое они не могли преградить, это путь вниз - в глубину. Савицкого подстраховывал на походе начальник штаба бригады капитан 2 ранга Василий Архипов. Вдвоем они придумали замечательный фортель... ...С мостика "Бэрри" заметили, как два полуголых русских матроса вытащили на кормовую надстройку фанерный ящик, набитый бумагами. Подводники явно пытались избавиться от каких-то изобличающих их документов. Раскачав увесистый короб, они швырнули его в море. Увы, он не захотел тонуть - груз был слишком легок. Течение быстро отнесло ящик в сторону. И бдительный эсминец двинулся за добычей. Для этого ему пришлось совершить пологую циркуляцию. Когда дистанция между ним и лодкой выросла до пяти кабельтовых (чуть меньше километра), подводная лодка в мгновение ока исчезла с поверхности моря. Нетрудно представить, что изрек командир "Бэрри", вытаскивая из ящика размокшие газеты "На страже Заполярья", конспекты классиков марксизма-ленинизма и прочие "секретные документы". Уйдя на глубину в четверть километра, Савицкий выстрелил из кормовых торпедных аппаратов имитаторы шумов гребных винтов. Так ящерицы отбрасывают хвост, отвлекая преследователей. Пока американские акустики гадали, где истинная цель, где ложная Б-59 еще раз изменила курс и глубину, и дав полный ход, навсегда исчезла для своих недругов. Неуловимая четверка Только одна лодка из всего отряда - Б-4 - та самая, на которой находился комбриг Агафонов, ни разу не показала свою рубку американцам. Конечно, ей тоже порядком досталось: и ее загоняли под воду на ночных зарядках самолеты, и по ее бортам хлестали взрывы глубинных гранат, и она металась, как зафлаженный волк, между отсекающими барьерами из гидроакустических буев, но военная ли удача, а пуще - опыт двух подводных асов - Виталия Агафонова и командира капитана 2 ранга Рюрика Кетова - уберегли ее от всплытия под конвоем. ...Агафонов листал справочник по иностранным флотам. Все американские противолодочные авианосцы были построены в годы прошлой войны для действий против немецких и японских субмарин. Возможно, командиры того же "Эссекса" или "Рэндолфа" воевали в сорок пятом против японцев, как и лейтенант Агафонов. Теперь интриги политиканов свели их в Саргассовом море, как ярых врагов... Близким взрывом глубинной гранаты выбило сальник в боевой рубке. Ударила мощная струя забортной воды. Прочную рубку перекрыли нижним люком и врубили для противодавления сжатый воздух. Заделать отверстие вызвался мичман Костенюк. В рубке стояла такая же отрава, как и во всей лодочной атмосфере. Но токсичность вредных газов под давлением резко возрастает. Мичман Костенюк устранил течь на пределе человеческих сил. Из рубки его извлекли в полуобморочном состоянии. В награду вручили банку консервированного компота. Это единственное, что принимала душа и тело в душном пекле отсеков. Командир Б-4 Рюрик Кетов: "Мою лодку тоже обнаруживали, преследовали и бомбили. Но отрывался, везло. Как-то действительно чуть не подняли. Кому-то из мудрых штабистов пришла в голову идея назначить собирательный сеанс связи, в ходе которого дублировались все радиограммы в наш адрес за минувшие сутки на ноль-ноль московского времени. А в западном полушарии это как раз около четырех часов дня. При тамошней прозрачности воды, при той насыщенности противолодочными средствами, которыми обладали американцы, обнаружить нас было нетрудно. Так вот мне докладывают: "Товарищ командир, прямо по курсу опасный сигнал. Работает гидроакустический буй". Значит, где-то над нами самолет. Даю команду уйти на глубину. А начальник связи вспоминает, что нужно всплывать для приема "собирательной" радиограммы...Когда я слышу песню "Идет охота на волков", думаю - это про нас... Идет охота на волков, идет охота!На серых хищников, матерых и щенков... Охота на русских стальных акул продолжалась больше месяца... Любовь не компот Самые страшные вахты несли мотористы. В их раскаленных дизельных отсеках температура поднималась выше 60 градусов. От тепловых ударов падали даже крепкие сибирские парни. Один из них - бывший старшина 2 статьи Колобов рассказывает: - Для поддержания сил нам выдавали одну банку компота на четверых. Ничего иного душа не принимала... И ничего вкуснее, чем эти кисловатые вишни в собственном соку, казалось, в мире больше нет. Цедишь из кружки по капельке и думаешь, если вернусь домой живым, куплю ящик таких банок и буду пить каждый день, пока пупок не развяжется. Нет, еще лучше сделаю: приеду на этот самый - посмотрел на этикетку - Ейский плодоконсервный комбинат и женюсь там на самой красивой девушке, и буду каждый день пить с ней вишневый компот и рассказывать, как умирали мы от жары в этом треклятом Саргассовом море.После службы уехал в родной Барнаул. Конечно же, забыл о своих компотных грезах. Да только как сглазил кто: не заладилась личная жизнь и все тут! Невеста не дождалась, с другой подругой тоже ничего не вышло... И тут как-то выпала из военного билета этикетка того самого вишневого компота. На память ее тогда с лодки прихватил...Эх, была не была! Нарядился я в свою дембельскую форму, бушлат накинул, чуб из-под бескозырки выпустил и махнул в город Ейск. Прихожу в дирекцию плодоконсервного комбината и говорю, так мол и так, прибыл с Северного флота, чтобы поблагодарить от имени геройских подводников ваш комбинат за отличную продукцию. Прошу собрать трудовой коллектив. Собрали всех в клубе - одни женщины. Как глаза ни разбегались, а одну симпатичную дивчину высмотрел... Выхожу на трибуну и давай рассказывать страсти-мордасти про тропическую жару и как мы все вишневым компотом спасались. Спасибо вам, дорогие труженицы! Тут аплодисменты и все такое прочее... А теперь, говорю, я должен сказать главное... Но сначала прошу поднять руки тех, кто не замужем. Лес рук. Смотрю, и моя подняла... И вот тут я признался о своем зароке жениться на самой красивой девушке комбината. Спускаюсь с трибуны в зал, подхожу к своей черноокой красавице и предлагаю ей руку и сердце. В зале буря восторга: "Галька, соглашайся! Выходи за него! Мы вам такую свадьбу сгрохаем!"Девушка, понятное дело, смущается, молчит... Беру я ее за руку, вывожу на сцену и понимаю - моя!Свадьбу сыграли в столовой комбината на средства профкома. Мне ящик вишневого компота подарили. С тех пор мы с Галиной Степановной вот уже серебряную свадьбу отметили. А мне все компоты дарят. Правду говорят: любовь не картошка! Гнев маршалов В Полярный вернулись перед самым Новым годом. Вернулись со щитом. Вернулись все - целые и невредимые. Вернулись без единого трупа на борту, чего не скажешь об иных куда более мирных "автономках". Встретили 69-ю бригаду хмуро. Из Москвы уже приехали, как выразился один из командиров, "седые мужчины с мальчишеской искрой в глазах и большими лопатами - дерьмо копать". У комиссии из Главного штаба была одна задача: назначить виновных "за потерю скрытности". Никто из проверяющих не хотел брать в толк ни обстоятельства похода, ни промахи московских штабистов, ни реальное соотношение сил. Лишь профессионалы понимали, какую беспрецедентную задачу выполнили экипажи четырех лодок. "Живыми не ждали!" - честно признавались они. Понимал это и командующий Северным флотом адмирал Владимир Касатонов, который-то и не дал на заклание ушлым москвичам своих подводников. Более того, подписал наградные листы на всех отличившихся. Даром что в Москве эти представления положили под сукно... Маршалы из Министерства обороны и партийные бонзы из ЦК КПСС долго не могли уяснить, почему подводникам рано или поздно приходилось всплывать на поверхность. Командиров кораблей вызвали держать ответ в Большой дом на Арбате. Разбор вел первый заместитель министра обороны СССР Маршал Советского Союза Андрей Гречко.Рассказывает капитан 1 ранга в отставке Рюрик Кетов: "Вопросы стали задавать один чуднее другого. Коля Шумков, например, докладывает, что вынужден был всплыть для зарядки батарей. А ему: "Какая такая зарядка? Каких там батарей?"- На каком расстоянии от вас были американские корабли?- Метрах в пятидесяти.- Что?! И вы не забросали их гранатами?!Дошла очередь до меня.- Почему по американским кораблям не стрелял? - кипятился Гречко.- Приказа не было.- Да вы что, без приказа сами сообразить не смогли?Тут один из цековских дядечек тихонько по стакану постучал. Маршал как ни кричал, а услышал, сразу притих. Но долго не мог врубиться, почему мы вынуждены были всплывать. Еще раз пояснили, что ходили мы к Кубе на дизельных подводных лодках, а не на атомных. Дошло!- Как не на атомных?!! - заревел маршал.Сдернул с носа очки и хвать ими по столу. Только стекла мелкими брызгами полетели. Высшее военно-политическое руководство страны полагало, что в Карибское море были направлены атомные лодки. Позже мне стало известно, что одну атомную лодку послали впереди нас, но у нее что-то сломалось, и она вынуждена была вернуться в базу". А лукавые царедворцы не стали передокладывать Хрущеву, какие именно лодки ушли на Кубу.Слава Богу, что у капитана 1 ранга Агафонова и его командиров хватило выдержки и государственного ума, чтобы не стрелять по американским кораблям, не ввергнуть мир в ядерный апокалипсис. И главнокомандующий Военно-Морским Флотом СССР Сергей Горшков, перечеркнув проект разгромного приказа, начертал: "В тех условиях обстановки командирам ПЛ было виднее, как действовать, поэтому командиров не наказывать". Кто-кто, а уж он-то знал, что и после принудительного всплытия, оторвавшись от конвоя, подводные лодки до последнего дня кризиса продолжали таить угрозу для американского флота. И все-таки маршал Гречко остался недоволен действиями полярнинских подводников. - Я бы на их месте, - мрачно заявил он в кругу коллег, - вообще не всплывал. Все было так, как в дурашливой солдатской песенке: На утро вызываютВ особенный отдел:"Что же ты, подлюка,В танке не сгорел?!" А потом приехал Фидель Кастро. У вождя кубинской революции было другое мнение о роли советских подводников в Карибском кризисе, и он попросил представить ему героев Саргассова моря. Ему и представили... Агафонов до сих пор не может простить той давней обиды. ...В честь прибытия главы кубинского правительства на Северный флот состоялся парад кораблей. В общем строю на североморском рейде стояли и все четыре лодки 69-й бригады. После официальной церемонии Б-36 и еще одну дизельную ракетную подводную лодку 629-го проекта, не ходившую под Кубу, поставили у причала. Длинный и высокий корпус ракетоносца загораживал щупловатую "букашку". Напрасно капитан 2 ранга Дубивко, ближе всех прорвавшийся к Кубе, ждал на мостике высокого гостя. Его отвели на ракетоносец. - Для меня так и осталось загадкой, - пожимает плечами Агафонов, - почему Фидель не посетил Б-36... Видимо, наше руководство решило, что подводный ракетоносец произведет на него большее впечатление своими размерами, а главное - наличием на борту мощных баллистических ракет. Скорее всего, так оно и было... На тридцать три года, как в недоброй сказке, была заколдована слава 69-й бригады дизельных подводных лодок Северного флота. Бесценный боевой опыт засекретили и хранили за семью печатями, доводя его до специалистов лишь "в части касающейся". Низкий поклон контр-адмиралу Георгию Костеву, который первым публично поведал о подвиге своих товарищей по оружию. Карта на кухне Большая часть матросов 69-й бригады была рождена в грозовом сорок первом году. Тогда, в шестьдесят втором, их бросили под американские авианосцы, как в сорок первом бросали пехоту - их отцов - под немецкие танки. Вдумайтесь в этот расклад: на каждую агафоновскую подводную лодку приходилось по противолодочному авианосцу (40 самолетов и вертолетов) и свыше 50 кораблей, оснащенных изощренной поисковой электроникой. И это не говоря уже о том, что поле брани освещалось системами СОСУС и "Цезарь". За всю историю мирового подводного флота никому и никогда не приходилось действовать во враждебных водах против такой армады противолодочных сил! Тем не менее "великолепная четверка" бросила вызов большей части американского флота и вела свою безнадежную игру умело и дерзко. Национальный герой России (даром, что ей неведомый) капитан 1 ранга в отставке Виталий Наумович Агафонов живет ныне у черта на куличиках - на дальней окраине Москвы, за Выхино, на улице Старый Гай. Комбрига 69-й и его подводников американские телекомментаторы называли "пиратами Саргассова моря". Соседи Агафонова здорово бы удивились, если бы им сказали, что этот седенький божий одуванчик был когда-то главой "пиратов Саргассова моря": ни те черного наглазника, ни те попугая на плече. - Возможно, американцы и считали нас пиратами, - усмехается Агафонов, - но для кубинцев мы были прорывателями блокады, героями Карибского кризиза... Спустя тридцать восемь лет после "президентской охоты", мы разлили с ним по маленькой "за тех, кто в отсеках", и он щелкнул ногтем сначала по краю стопки, затем - дважды - по донышку: чтоб на одно погружение приходились два всплытия. Работал телевизор. С экрана снова, как и в 62-м, веяло войной. Диктор комментировал воздушные удары по Сербии. Вся жизнь Агафонова прошла в ожидании ударов - ракетно-ядерных, воздушных, торпедных... Но самый страшный удар нанесла ему судьба в 1976 году, когда старший сын - Сергей, офицер Северного флота, неожиданно скончался от инсульта. Он навсегда остался в Полярном - на кладбище подводников в губе Кислая. Слава Богу, здравствует младший - Алексей, тоже офицер-североморец. На кухне Агафонова визит школьная карта мира, на которой помечены недалеко от Кубы три подводные лодки - Б-36, Б-59 и Б-130 - в тех точках, как я понимаю, где их подняли американцы. Понимаю я и то, почему эта карта висит в столь непрезентабельном месте. Высокое начальство ничтоже сумняшеся назвало поход неудачным, и отсвет этой оценки невольно лег на главное дело жизни Агафонова даже в его собственном сознании. Хотя сам-то он по здравому разумению так не считает. Однако гордость-то придавлена... Карта обрамлена фотографиями детей и внуков. Это как бы потомству в пример. С надеждой, что потомки во всем разберутся и оценят по достоинству. И я надеюсь, что, когда вникнут и поймут, чего стоил тот давний поход и чем он был, изумленно ахнут: да полноте, возможно ли такое?! Вместо послесловия Господин Президент, товарищи маршал Сергеев и адмирал Куроедов, я обращаюсь к вам по праву бывшего сослуживца капитана 1 ранга Агафонова, познавшего лишь в малой доле то, что выпало ему сверх всякой меры: снимите с него ярлык неудачника, навешенный штабными чинушами. Только с годами стало ясно, ч т о совершили подводники 69-й бригады, какое величие духа, какую нечеловеческую выдержку, какую морскую выучку и преданность воинскому долгу явили они за тридевять морей от Родины. Америка бесспорно гордилась бы подобными флагманами, как Агафонов. Почему же в России т а к и е офицеры пребывают в забвении? Знаю, отставным офицерам очередных званий не присваивают. Но было такое правило в старом русском флоте: заслуженные каперанги увольнялись со службы в контр-адмиральском чине. Прецедентов достаточно. И Виталий Агафонов должен войти в нашу морскую историю с той адмиральской звездой, которую он по праву заслужил в Саргассовом море. Не будем считать, сколько адмиралов получили свои звезды на московском паркете... Еще живы и командиры всех четырех отчаянных субмарин. И им бы успеть воздать должное.Николай ЧЕРКАШИНРодина № 3(2000 г.)ашttp://www.istrodina.com/rodina_articul.php3?id=278&n=10

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


А если бы техника не ломалась,то мериканцам шансов никаких не было. :pv-g:

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


Знаю, отставным офицерам очередных званий не присваивают. Но было такое правило в старом русском флоте: заслуженные каперанги увольнялись со службы в контр-адмиральском чине. Прецедентов достаточно. 

В Украине ТОЧНО к 9 мая ветеранам ВОВ присваивают очередные звания! Моя бабуля уже подполковник, войну закончила капитаном... Иногда выглядит чудно - знаю, что этот дедуля был капитаном или майором, а 9 мая встречаю его в форме с новенькими полковничьими погонами.... Причем звания проводят через военкомат и соответственно доплачиваают к пенсии.... 
Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты


  • Последние посетители   0 пользователей онлайн

    • Ни одного зарегистрированного пользователя не просматривает данную страницу
×
×
  • Создать...